Виктория Старкина
Квест
Глава 6 Луизины сны
Артем пришел чуть позже, его встретили сочувственными взглядами, но в душе обрадовались визиту, понимали, что если б арестовали, он вряд ли мог бы навещать подругу. А значит, никаких обвинений не выдвинуто. В семье Луизы Артема любили и обвинение против него восприняли бы как личное оскорбление, как горе для всех, даже для Флоры, которая не очень-то одобряла жениха племянницы. Перебросившись парой слов с Натальей и Виталием, Артем направился в комнату Луизы, постучал в дверь, услышав «войдите!», отворил ее и остановился на пороге. Сидевшая на кровати в домашнем халатике, Луиза подняла покрасневшие, заплаканные глаза. Артем никогда не мог вынести ее слез, торопливо захлопнул дверь, опустился на кровать и притянул девушку к себе.
– Ну все, – как можно более спокойно произнес он, – Не плачь больше. Все хорошо будет.
– Как замечательно, что ты пришел, – всхлипнула девушка, обнимая его. Она крепче прижалась к жениху, но слезы, вопреки ожиданиям, побежали быстрее. – Это ведь не ты?
– Что «не я»? – удивленный, он отстранился, заглянул ей в глаза, – Не я ли убил Аллу? Ты шутишь, должно быть!
– Нет, я знаю, что не ты… Просто подумала. Она напала на меня, ты погнался за ней. Ты потерял пистолет, да?
– Да, споткнулся, чуть не упал. Он вылетел на траву, звука не было слышно, я и не заметил. Аллу тоже потерял, она быстро бежала. Вокруг тьма кромешная – ни черта не видно. Плюнул и пошел домой. Теперь не могу себе простить. Если бы нашел ее, остановил бы убийцу. И она была бы сейчас жива…
– Ты же не знал, – снова всхлипнула Луиза, прижавшись лбом к его щеке. – Откуда ты мог знать? В Донске убийств давно не было. Мы даже забыли, что они бывают! И никогда бы я не подумала, что с Аллой может такое произойти! Но тебя никто не подозревает? Ничего не говорили?
Артем раздраженно передернул плечами.
– Ну, начальству, разумеется, не понравилось, что я виделся с Аллой той ночью. Не понравилось, что потерял оружие неподалеку от места преступления. Это компрометирует, бросает тень на репутацию нашего отдела. Никаких других улик против меня нет, прямо никто не обвинял. Но от расследования отстранили, велели не соваться. Привлекут, как свидетеля. И тебя. Мне придется что-то им объяснить, пока я не смог этого сделать по-человечески, не знаю, что у вас произошло. Алла угрожала тебе?
Луиза молча кивнула.
– Чего она хотела?
– У нее был нож, она пришла, кричала. Говорила, что убьет меня. Не знаю, смогла бы она это сделать или нет, она была не в себе. Но она замахнулась и очень меня испугала! Что было бы дальше, если бы ты не появился во дворе, – один Бог теперь может сказать… Мне кажется, могу ошибаться, она что-то выпила, какие-то таблетки или перебрала спиртного. Будто потеряла рассудок, была не похожа на себя обычную!
– Мне казалось, вы с Аллой почти подруги? Разве нет? Вы хорошо общались.
– Так и было.
– Почему же она пришла угрожать? Что не поделили? – Артем выпустил девушку из объятий и теперь пристально смотрел ей в глаза. Луиза смутилась, опустила лицо, он заметил, что она покраснела, как если бы стыдилась, не хотела говорить.
– Ты знаешь, что можешь сказать мне все, так ведь? Луиза! Ну же, у нас никогда не было секретов!
Она подняла на него испуганные глаза, губы дрожали. В глубине души Артему было мучительно жаль ее, хотелось обнять и утешить, но сейчас он должен проявить жесткость, должен добиться правды, ради ее же блага. И ради поиска убийцы: возможно, Луиза что-то знает, что-то, что даст ключ к разгадке!
– Это из-за Тонино, – тихо выговорила она, никогда не могла его обманывать.
– Из-за чего? – Артем не поверил своим ушам, но она продолжила, сбивчиво и торопливо.
– Из-за Тонино. Алла влюбилась в него, влюбилась, как сумасшедшая. Бывает, кто-то совершенно теряет голову от любви. С Аллой это и произошло! Она давно знала его, они общались. Только я-то не догадалась сразу, понимаешь? Не знала, что она любит, не знала, что между ними что-то есть, никак не ожидала, что она будет так ревновать! Он начал оказывать мне знаки внимания, Алла вдруг разозлилась… А после бала, когда он попросил всех выйти, а меня остаться, и вовсе пришла в бешенство. Мне кажется, у нее что-то помутилось в голове от несчастной любви. Она пришла сюда с ножом, начала говорить, будто я отняла у нее, отняла его любовь… но она избавится от меня – и все будет хорошо, попыталась ударить… Точнее, наверное, попыталась бы, если бы ты не пришел вовремя!
– О боже, Луиза! – в голосе Артема послышалось раздражение, он взволнованно вскочил, – Хватит уже! Ты знаешь, всегда любил твое ребячество, твои сказки, но сейчас речь идет об убийстве! О смерти живого, настоящего человека, женщины, нашей соседки, твоей подруги! И о моей жизни, потому что, если других подозреваемых не будет, как знать, может, подумают на меня. И давно бы подумали, если бы не моя репутация и влияние отца. Ты прекрасно понимаешь, ты же умная девочка! Я пришел, чтобы ты помогла мне, сказала, что знаешь! А ты? Снова рассказываешь свои выдумки о Тонино…
– Тонино – не выдумка! – с горящими глазами Луиза вскочила с кровати, – Мы знакомы, слышишь? Мы встречались! И да, может быть, я не должна говорить тебе это сейчас, когда тебе и так трудно, но у Аллы был повод для ревности! Потому что он приглашал меня в гости. И я ходила к нему по ночам, в пустой заброшенный дом! И Алла была там! А иногда и не только она! А в последний раз был бал, столько людей! Только он попросил всех уйти, чтобы остаться со мной, он хотел быть со мной наедине, понимаешь? Почему ты не веришь? Думаешь, такой, как Тонино, не стал бы обращать на меня внимания? Да, я тоже так считала, но почему-то он счел меня достойной… Разве можно повелевать чувствами? Мы все не имеем власти над сердцем, Артем! И Тонино почему-то выбрал меня, а не Аллу. Раньше она была его подругой, подозреваю. Иначе, если он ничего ей не обещал, почему она разозлилась так сильно? Почему говорила, будто я украла его любовь? А я… я и не знаю, что сказать тебе сейчас. Мне очень-очень стыдно! И если бы речь не шла об убийстве, о твоей жизни, никогда бы ты не узнал! Никогда бы не сказала тебе… Какой позор, это же какой позор! Вынуждена рассказывать, что я, твоя невеста, ходила по ночам на свидания с другим мужчиной… Клянусь, ничего у нас не было, пока не было… Но Артем, мне кажется, будто я, как и Алла, не принадлежу себе. Будто мои чувства мне не принадлежат. Раньше все было так просто! Так легко и просто! Я знала, что люблю тебя, что с самого детства тебя полюбила и мы всегда будем вместе. Что придет день – и стану твоей женой, как только ты попросишь моей руки. И что теперь? Теперь ничего не знаю. Мысли смешались, в голове какой-то туман. Едва подумаю о нем, как сердце замирает, и я уже ни в чем не уверена больше. Ведь Тонино я тоже всегда любила, возможно, еще прежде, чем полюбила тебя… С самого детства, как только впервые услышала эту легенду, думала: вот, день настанет, он придет, увидит меня и выберет среди всех других девушек… Так и вышло. Конечно, я даже мечтать не смела, что он окажется так красив… Он очень привлекательный мужчина, неудивительно, что Алла его тоже полюбила… – Луиза осеклась, заметив взгляд Артема.
Он стоял, скрестив руки на груди, и в его глазах, вопреки ожиданиям, она не увидела ни ревности, ни гнева, ни злости, ни боли, ни обиды. А ведь если невеста говорит, что полюбила другого, он должен чувствовать боль или гнев. Он мог бы ударить ее, или закричать, или заплакать, или выбежать вон, хлопнув дверью. Оскорблять, допрашивать, да мало ли что!
Артем стоял и смотрел на нее молча, взглядом, полным недоверия и скепсиса.
– Луиза… – твердо произнес он, едва она замолчала. – Хватит. Довольно.
Ужасное подозрение сжало сердце девушки, и она ахнула, догадавшись.
– Ты не веришь мне?! – воскликнула она испуганно. – Боже мой! Я только что призналась тебе во всем, как на исповеди! А ты не услышал меня! Ты не стал ревновать, не разозлился, ты мне даже не поверил!
– Луиза…
– Ты никогда не верил мне! Никогда! – закричала она, уже не владея собой, – Ни тогда, когда я рассказала тебе про кикимору, ни с тем ножом… А говорила я тебе, что мне потом приснился сон? Ты же знаешь, мне снятся сны! И во сне я слышала голос Бога. Знаешь, что он сказал? Сказал, что это правда! Что он забрал нож на небо, к себе. И что вернет его, вернет в нужный час. Вот такой сон мне приснился много лет назад… И сегодня тоже приснился сон, да, я вспомнила сейчас, что сегодня мне приснился сон! Необычный, из тех, что сбываются. А я хотела посмотреть в окно подольше, чтобы не сбылся, но не смогла. Вспомнила Аллу, потом услышала голос Альберта… И не смогла. Сон мой был совсем ужасным, Артем. Еще хуже, чем все, что уже случилось. Мне снилось, что к Земле летит комета. Летит на огромной скорости и врежется в нашу планету. И все мы погибнем, никто не спасется. И мы не спасемся, Артем. Я видела во сне, как мы с тобой стояли под деревом, обнявшись. А потом небо будто загорелось, появилось зарево, оно становилось ярче, ярче, как при взрыве, знаешь… И после – раздался удар, и мы погибли, все вокруг почернело, и солнце, как будто, погасло. На этом я проснулась. И очень испугалась, потому что могу отличить сны, которые сбываются… но ты не испугаешься этой кометы, так ведь? Не испугаешься, что мы скоро погибнем! Потому что ты мне не веришь. Как не веришь в мои встречи с Тонино, и в нашу с ним любовь, и в ревность Аллы. Ты пришел, чтобы спросить, почему мы поругались с ней. Я ответила. Думаю, причина ее смерти – где-то рядом. Ее убили, потому что она была с Тонино, хотела быть с ним. Но это не я. Никогда бы не сделала такого. Ведь я не убийца. К тому же, Алла куда сильнее, чем я, мне с ней не справиться.
– Луиза, что за глупые фантазии! – Артем с досадой вздохнул, – Разумеется, мне и в голову не пришло подозревать тебя в смерти Аллы! Ладно, успокойся, постарайся не плакать и не думать о дурном. Спасибо, что поделилась со мной. Сейчас надо возвращаться на работу. Увидимся. Иди, побудь с мамой, она волнуется за тебя.
С этими словами он приблизился, коснулся губами ее щеки, осторожно провел рукой по растрепавшимся волосам, потом вышел из комнаты. Луиза последовала за ним. Она проводила Артема до крыльца, потом, как он и посоветовал, отправилась разыскивать мать в огороде.
Артем же покинул двор, сел в машину и направился в город. Его губы были плотно сжаты, а сердце стучало сильнее, чем обычно. Он был невероятно раздосадован и впервые в жизни усомнился, что правильно выбрал невесту. Если бы он не знал Луизу так хорошо, подумал бы, что она просто издевается. К примеру, если бы на ее месте была Мел, – именно так бы он и подумал! Его мачеха была мастерицей посмеяться над людьми. Но не Луиза. Она верит в то, что говорит. И тем печальнее. Раньше ему казалось, что она просто мечтательница, фантазерка. Но сейчас Артем отчетливо видел, что Луиза живет в двух мирах и постепенно границы их перемешиваются, мир реальности и мир фантазий – сливаются, скоро она не сможет отличить их друг от друга. Фантомные персонажи ее мыслей проникают в реальность, обретают плоть, и вот – она уже не может выбрать между вымышленным и настоящим возлюбленным! Она танцует на воображаемых балах, ее пытаются убить из ревности, какой-то богатый красавец избирает ее дамой сердца!
Луиза сказала правду, с детства она бредила легендой о Тонино, часто они обсуждали ее вдвоем, но Артем никогда и подумать не мог, что детские фантазии приобретут такую чудовищную, извращенную форму! Что ж, Луиза тут не помощник. Ему придется самому думать над делом Аллы. Без сомнения, она была не в себе, когда оказалась вечером на крыльце Луизы с ножом в руках. Но чего хотела на самом деле? И связано ли все это с убийством? Артем не знал, а гадать и предполагать не любил. Ему нужны факты, и факты эти придется добывать самому, нечего рассчитывать на помощь коллег после отстранения. Любые подозрения, даже малейшие, были ему неприятны и заставляли досадовать еще сильнее. Он был почти в ярости, когда добрался до дома, ни с кем не заговорив, ушел в свою комнату, закрыл дверь, лег на диван прямо в ботинках и погрузился в размышления.
Карьера много значила для Артема, он любил работу, считал, что выполняет свой долг добросовестно, старался поступать честно, следовать правилам и справедливо рассчитывал на уважение коллег. Потому подозрения, даже если никто не высказал их вслух, даже если они возникли у его товарищей где-то в самой глубине души, казались бесконечно оскорбительными. Ведь они столько лет работали вместе, пережили много сложных, порой опасных моментов, и после всего могли думать, что он – убьет женщину? Какое досадное совпадение оказаться прошлым вечером неподалеку от пустыря. Как досадно, что не догнал Аллу. Он забрал бы у нее нож, отвел домой, если понадобилось бы, вызвал врачей. И все, этим бы и закончилось. Но нет, они не встретились. Вместо него на пустыре Аллу ждал убийца. Кто мог ненавидеть девушку настолько, чтобы лишить жизни? И связано ли это с ее попыткой угрожать Луизе? Артем понимал, от Луизы пользы не будет: она ничего не скрывает, сказала, что знала. Но эта цепочка ведет в никуда, придется искать другую. Преступление – не мечты и не фантазии, это реальность, чудовищная, страшная реальность, и ему предстоит узнать правду. Даже если полиция окажется бессильна, он не остановится.
На миг у него мелькнула мысль: а что если это, и правда, он? Что если не только Луиза, но и сам он живет в мире фантазий, а в его сознании два человека и один из них не помнит, что совершал второй? И второй человек заставил его бросить пистолет, потом догнал Аллу, напал на женщину, задушил. Но зачем? Потому что она угрожала, пыталась ударить ножом? Он мог просто оттолкнуть, сбить с ног. Зачем ему убивать? Артем покачал головой, отметая эту мысль, как нелепую. В отличие от Луизы, он твердо стоял на земле, был привязан к материальному миру, иллюзии, фантазии – не про него. В его голове не было места второму человеку, Артем обладал абсолютной цельностью натуры, как и его отец. Луиза другая. А какой была Алла? Артем поймал себя на том, что они выросли в одном городе, учились в одной школе, в юности ходили вместе гулять, посещали одни и те же компании, но он не знал ответа на вопрос, кем была Алла. Почему водила грузовик? Почему вела такой необычный для женщины образ жизни? Во что верила, о чем думала? Почему решила угрожать Луизе, самому безобидному существу в Донске?
Луиза чувствовала ничуть не меньшую, а может и большую досаду, чем Артем. После его визита девушка долго не могла успокоиться, была глубоко уязвлена недоверием, рождавшим, как ей казалось, непреодолимую пропасть между ними. Они знали друг друга с детства, она доверяла ему. И сейчас, хотя могла скрыть, могла обманывать, как без сомнения сделала бы на ее месте любая другая, владеющая тайной женской хитрости, она безо всякого коварства открыла сердце, рассказала о сокровенном, не утаив ничего. Как если бы говорила со своим дневником. Она призналась не только в ночных свиданиях, не только в ревности Аллы, но даже в чувствах к Тонино! И что же Артем? Он не поверил! Сейчас Луиза ясно понимала, что этот случай не был первым, нет, он не верил ей никогда. Слушал и не слышал, не воспринимал всерьез. Что же тогда он видел и любил в ней? Симпатичное лицо и ладную фигуру? Стоит ли жениться, если это так? Как может он взять в жены ту, которую не знает и знать не хочет? Есть женщины красивее, чем она, и с фигурой получше. Пусть найдет себе такую. Луиза вздохнула: Тонино был другим. Он слышал и понимал, разделял ее чувства, мечты, фантазии, любовь к театру. Он знал о магии опускающегося занавеса, устраивал у себя дома волшебные балы. И сам был удивительным, нереальным, словно сошел с красочных страниц иллюстрированной книги сказок и теперь пытался увести ее за собой, в чудесный несуществующий мир.
Но еще больше, чем Тонино и Артем, занимала ее мысли смерть Аллы. Луиза не могла понять, кому Алла могла помешать, кто и почему решился на такое страшное преступление? Лишить жизни человека – что может быть страшнее? Что если, все-таки, это божья кара?
Злой рок висит над ней, над Донском, над всей Землей. И комета, приснившаяся ей, есть символ чего? Разве не рока – неизбежности наказания?
Может, Алле просто повезло не дожить.
Глава 7. Квест
Тем временем Сенечка, преследуемый тетей Полей, которая не давала прохода и сулила золотые горы в случае успеха, принял твердое и бесповоротное решение. Он созвал трех лучших друзей: Мишку, Славика и Кирюху, – объявить о предстоящих испытаниях. Мальчики сидели в кружок на пеньках лесной поляны и вид имели важный, будто представители народного вече, собравшегося вершить судьбу государства.
Стоял теплый солнечный день, из тех, что так любили приезжающие в Донск отпускники: не холодно и не жарко, зной не сушил воздух, ветерок ласково играл шелковистой зеленой травой, светлые блики, упавшие на листву, придавали деревьям удивительный, таинственный вид. И все вокруг казалось немного нереальным: и эти мальчики в футболках и шортах, рассевшиеся на пеньках, и Славик в белой панамке, делавшей его похожим на гриб. Мать Славика, опасаясь за его здоровье, требовала, чтобы сын не снимал панамку даже в пасмурную погоду. Боялась, что ребенок получит солнечный удар.
– Мы выступаем в поход, в эту субботу, – торжественно сообщил Сенечка, стоявший в центре нерукотворной лесной трибуны. – На речку не пойдем.
– И куда же это мы выступаем? – поинтересовался Кирюха, шмыгнув носом.
– Идем на завод, – Сенечка, сам того не желая, перешел на заговорщический шепот. – Спасать мыша тети Поли.
– Вот те раз! – изумился Мишка, – С чего бы? Ты же не хотел! Говорил, ни за что не пойдешь туда!
– И сейчас не особо хочу, но выбора нет, – твердо ответил Сенечка. – Тетя Поля уверяет, что очень несчастна без него. И боится, что Карлсона убьют. К тому же, она меня совершенно достала. Уж проще сходить на завод, принести мышь, и пусть отстанет, наконец.
– С чего ты взял, что мышь на заводе? И как ты отличишь ее от всех остальных? Может, их там тысячи? – не успокаивался Кирюха.
– Карлсон умный и непохож на других, его нельзя не узнать, – повторил Сенечка слова, тысячи раз слышанные от тети Поли. – Мы его узнаем, вот увидите.
– Но зачем нам куда-то лезть? – Славик нахмурил брови. – Ты не можешь просто попросить свою маму, пусть пойдет на завод и принесет мышь сама. Она там каждый день бывает.
– А в этом вся соль, – усмехнулся Сенечка. – Конечно, можно попросить маму. Но какой интерес? А так – у нас будет самый настоящий квест! Мы проберемся на завод, проскочим через охрану и выкрадем мышь! Это будет просто круто, да ведь, парни?
Повисла пауза.
– А разве не ты говорил, – с сомнением протянул Мишка, – Что надо идти в поход ради важного дела? Чтобы мир спасти или, там, тьму победить? С демонами сразиться? Битвы цивилизаций за выживание человечества… А не ради спасения какой-то дурацкой мыши…
– Говорил, – буркнул Сенечка. – Ну, а что делать, если нам не выпала такая доля? Если не досталось великого похода? И нет вокруг ни тьмы, ни демонов? Ни война не началась, ни враги не напали. И мир спасать нам не от кого. Донск – самый добрый город, здесь вообще ничего не происходит. Вот, мышь есть. Ее и спасем.
– А я слышал, женщину убили недавно, – шепотом сказал Славик. – Задушили, представляете, ночью! Вот убийцу бы изловить – это был бы всем походам поход! Настоящее, большое дело! А не то, что какая-то мышь!
– Убийцу Артем поймает, – откликнулся Сенечка. – Он так сказал. Это не для нас задача, как мы его найдем? И как сладим с ним, может их много здоровых мужчин! А мы дети еще. У нас даже оружия нет. Преступниками пусть полиция занимается. Они же за убийцей пойдут, а за мышем тети Поли не пойдут. Она уже писала обращение, не стали рассматривать. Значит, вся надежда на нас! Так ведь? Ну что, идем?
Снова повисла тишина, ребята опустили глаза, со вдруг появившимся интересом разглядывая травинки под ногами. Сенечка молча ждал, сердце колотилось. Что если – друзья не поддержат? Что если – одному придется идти? Сможет он справиться с задачей, которая не по силам и взрослому человеку, не испугается ли? И для чего тогда нужна дружба, если друзья отвернулись в минуту опасности? Неужели, у него так и не будет своего Сэма, готового идти за ним хоть на край света? Или так бывает только в книжках?
– На заводе, говорят, опасно, – нерешительно начал Мишка. – Очень опасно. Туда нельзя посторонним.
– Да что там может быть опасного? – Сенечка фыркнул. – Просто завод. Завод, как завод. Ничего опасного. Это квест для нас, ну, по приколу, понимаете? Как будто мы в поход пошли, на ночь глядя… А на самом деле – ничего такого. Это как тот, с актерами, только тут без актеров, охранники настоящие – и все. Но они же не монстры, не зомби, а просто люди, которые сторожат фабрику. Не убьют они нас!
– А почему туда никому нельзя? – снова спросил Мишка.
– А что детям делать на заводе? Конечно, зачем туда ходить: работа идет, делом занимаются. Поэтому и нельзя, чтобы не мешать.
– Говорят, на заводе очень страшно, – снова шепотом сказал Славик, самый пугливый в их компании.
– Говорят, кур доят! – отрезал Сенечка. – Вот сами пойдем и посмотрим, страшно или нет! Ну что, есть кто смелый, есть кто со мной?
Снова повисла тишина, потом Мишка неохотно поднялся.
– Ну, давай, я пойду. Не бросать же тебя там одного.
– Мне тоже интересно глянуть, – тут же поднялся Кирюха. – Мышь-то меня мало заботит, а вот на завод глянуть интересно!
Все молча уставились на Славика, тот снова опустил глаза, потом неопределенно пожал плечами.
– А мне как раз мышь жалко, – заметил он. – А завод не очень интересен. Да и маме придется врать…
– Ты идешь? – сурово спросил Мишка.
– Ты с нами или против нас? – бухнул Сенечка.
Славик поднялся и кивнул.
– Пойду… С вами я, – еле слышно ответил он. – Толку от меня боюсь, не будет.
– Вот и молодец! – Мишка хлопнул его по плечу. – Толку от тебя, конечно, не будет. Но иначе – зачем друзья? Должны везде вместе ходить. Значит, в субботу выступаем.
– Да, я потом группу сделаю и напишу всем, что брать и где встречаемся, – ответил сияющий Сенечка. Грудь распирало от гордости, он был счастлив своим первым успехом на ораторском поприще. – Главное, потеплее одеться, и что-то немаркое. Там может быть грязно, производство все-таки. А я возьму у мамы план заводской территории. У нее где-то был. И карточку ее добуду, которая двери открывает.
– С карточкой-то мы везде пройдем, – кивнул Мишка. – Если охранникам не попадемся.
– А и попадемся, что они нам сделают? – тут же добавил Кирюха. – Мы же дети, что с нас взять!
Когда вечером ребята разошлись и Сенечка вернулся домой, он никак не мог отделаться от странного чувства тревоги, охватившего после разговора с друзьями. В темноте ночи завод представлялся скопищем ужаса, обителью мрака, и сама мысль о том, чтобы проникнуть туда, казалась мальчику настоящим безумием. Что если его товарищи погибнут? Что если он сам тоже не вернется? Что если там обитает настоящее зло, столкнувшись с которым они уже не будут прежними? Когда в прошлом году Сенечка ездил в зимний лагерь от школы, по вечерам ребята рассказывали истории о заводе, одна другой страшнее. Про каких-то маленьких девочек, бредущих в ночных коридорах с куклами-убийцами, про темные тени, обитающие в подвалах и затягивающие встреченных в пугающий незнакомый мир. Неужели, им придется самим увидеть все это? Как они смогут жить дальше? Что если ужас поразит, лишит разума, что если воля к жизни сломается, разлетится на осколки, и они навечно застынут в этом жутком мгновении, никогда не станут взрослыми, никогда не захотят прожить то, что им предназначено? Что если сами станут призраками завода, живущими в мрачных пустых цехах?
Еще была история про маленького мальчика, который родился весь покрытый волосами. Дети смеялись над ним, не хотели с ним играть, и мальчик разозлился. Он не вырос, так и остался маленьким, но стал очень злым. Однажды ночью ушел из дома и не вернулся. И теперь по ночам бродит в лесу, иногда прокрадывается в комнаты к детям, забирает игрушки. Если ребенок просыпается, мальчик требует, чтобы с ним поиграли, – и горе тому, кто посмеет отказать в этой просьбе! Страшное волосатое существо, якобы, тоже переселилось на завод, на закрытую территорию. По ночам мальчик пугает охранников, но не трогает, потому что они взрослые. Но если появятся дети – им несдобровать! Потому родители боятся и никогда не пускают детей на фабрику, мальчик может напасть, украсть ребенка, затащить в подвал, откуда нет выхода. Даже днем, при взрослых, а уж ночью, да если дети придут одни, – и того проще! Тогда несчастный навеки станет узником каменного мешка, из которого не выберется до самой смерти.
Сенечке мерещились страшные когтистые лапы, появляющиеся из вентиляционных решеток, слышались жуткие завывания разгуливающих по ночам призраков и вооруженных убийц, один из которых, наверняка, убил Аллу.
Чем больше он думал, тем более материальным становилось зло, оно приобретало устрашающие формы, достигало пугающей силы, и Сенечка начал жалеть, что столь опрометчиво собрался выполнить просьбу тети Поли, да еще и заявил об этом во всеуслышание. Теперь отступать поздно, любой предлог ребята сочтут проявлением трусости. Назад пути нет. Им придется пойти на завод, придется столкнуться с его жуткими обитателями!
С другой стороны, разве не мечтал он так часто о битве с демонами? Разве не стремился избавить мир от тьмы, что всегда удается героям его любимых кинолент? И вот, наконец, благодаря этой безумной идее, его мечта может исполниться! Да, они пойдут не ради великой цели, но как знать, если уничтожат живущее на заводе зло, смысл и значение квеста могут измениться! Тогда Сенечка и его друзья станут героями, а не просто мальчишками-фантазерами. Но в сердце уже поселилась тревога, при мысли о предстоящем походе он чувствовал, что холодеет внутри, кончики пальцев становятся ледяными, а ноги не слушаются, как если бы не хотят нести хозяина в сторону завода.
Мысли не отпускали, и потому Сенечка, побродив по дому, отправился в комнату матери. Меланья Красавина лежала на диване в молочного цвета флисовом костюме, рассматривала эскизы новой коллекции и грызла яблоко. Ее волосы были собраны на макушке в смешной хвостик и сейчас она казалась еще моложе, чем на самом деле. Несколько мгновений Сенечка любовался матерью, он никак не мог решить, кто же все-таки красивее, мать или Луиза? Иногда ему казалось так, иногда по-другому. Обычно, когда перед глазами была мать, он думал, что она куда красивее прочих. Но когда видел Луизу, считал, что никто не может быть лучше. Потому Сенечка решил отложить столь щекотливый вопрос на будущее, забрался на диван, прижался к боку матери и нежно уткнулся носом ей в щеку. Меланья повернулась, бросила на сына ласковый взгляд, обняла, еще крепче прижимая к себе. Он восторженно смотрел на яркие картинки у нее в руках, на кольца, поблескивающие на изящных пальцах. Наконец, женщина отложила бумаги, улыбнулась сыну и спросила:
– Ну что, как прошел твой день?
– Хорошо, мы гуляли с ребятами, – ответил Сенечка.
– А задачки сделал, которые на лето задали в школе?
– Не все. Примерно половину.
– Молодец. Надо доделать остальное. Я потом проверю.
Меланья не часто проверяла домашнюю работу сына. Обычно этим занимался Артем, он знал, что брат недолюбливает учебу и может подойти к своим обязанностям несерьезно, а потому внимательно изучал тетрадки, что-то предлагал исправить, если сомневался – звонил Луизе.
Меланья же считала, что в учебе важнее всего – самостоятельность, и потому предоставила Сенечке полную свободу.
Она снова откусила яблоко, оказавшееся на редкость сочным, – уже нового урожая, надо будет купить еще, – и вернулась к своим эскизам. Павел Петрович и Артем еще не пришли, дома кроме Меланьи и Сенечки никого не было. И потому он решился и осторожно, с деланным безразличием, спросил:
– Мам, а на заводе очень страшно?
– На заводе? – Меланья, казалось, не слышала вопроса, продолжая разглядывать наброски, – Эм…. Да нет, не страшно.
Сенечка понял, что мать не слушает и потряс ее за плечо. Меланья отложила цветные бумажки, повернулась к сыну и уже осмысленно взглянула на него.
– Что ты спросил? Про завод?
– Я спросил, страшно ли на заводе?
– Да нет, – повторила она. – Что там может быть страшного? Завод, как завод.
– А почему его убрали из города? Почему он так далеко?
– Потому что завод, даже если очень стараться сохранить окружающую среду, все равно – производство. Можно сделать замкнутый цикл, чтобы отходы тоже использовать, но нельзя защититься полностью. Бывают и дым, например, и разные сливы. Мы не хотим, чтобы люди дышали дымом. Поэтому заводы убрали из города. Чтобы в городе было чисто и красиво. И чтобы у нас в Донске видели только парки, скверы, фонтаны и дома, а не какие-то чадящие трубы. Понимаешь?
– А почему туда никого не пускают? Я видел в кино, как дети ходили на шоколадную фабрику. И на другие фабрики тоже. Почему нам на завод нельзя?
– У нас не делают шоколад, зачем туда детям? – Меланья улыбнулась. – Поверь, там нет ничего интересного, ни для детей, ни для взрослых. Я бываю иногда, по работе. А если б не нужно было – не пошла бы. Лучше побыть подольше с тобой или с папой.
– Давай я когда-нибудь тоже пойду на завод? – Сенечка заглянул матери в глаза. – И ты как раз сможешь побыть со мной подольше!
– Потом, когда вырастешь, – неохотно ответила Меланья. – Завод не место для детей, Сенечка. Там грязно, и может быть даже опасно, если что-то взорвется, например. Мало ли что. Или груз какой упадет. Не хочу рисковать.
– Но там не страшно?
– Нет, там не страшно, – она снова улыбнулась. – Почему ты спрашиваешь? Чем тебя так заинтересовал завод?
– Слышал, мальчики говорили в лагере, что давно старшеклассники какие-то будто побывали на заводе, пробрались… и что там живет зло, изгнанное из Донска. А еще недавно женщину убили, Аллу. Которая на грузовике работала. И вот, думаю, может, это зло вышло с завода и убило ее? Потому что кто еще? У нас в городе нет таких.
– Откуда ты знаешь про Аллу? – брови Меланьи сошлись на переносице, она нахмурилась. – Это Артем рассказывает? Если так, поговорю с ним. Додумался, что младшему брату рассказать! Как будто тем других нет!
– Артем говорил, да. Но я еще раньше узнал, прочитал в новостях, в Интернете, – ответил Сенечка. – Потому и спросил его.
