Виктория Старкина
Квест
Глава 20. Последние часы
Артем стремительно влетел на территорию дачного поселка, не снижая скорости несмотря на плохую, всю в выбоинах, дорогу, обогнул небольшой лесок и въехал в рощицу. Здесь дорога заканчивалась, дальше не проехать, только пешком. Он резко нажал на тормоз, остановился, чуть не врезавшись в молоденькую рябину, заглушил двигатель, выскочил из автомобиля и прислушался. Кругом тишина и темнота. Точнее, темнота весьма относительная: не было яркого электрического света, но все вокруг будто неярко сияло. Благодаря комете даже небо казалось подсвеченным. На стволах деревьев плясали багровые пятна. Дачный поселок словно вымер. Никого.
– Луиза! – крикнул он, прислушался. Очень тихо. Даже птиц не слышно. Куда все подевались? Вытащил фонарь, но не включил, бросился к дому. Потряс дверь. Заперто. Неужели, он снова не туда приехал? Неужели, и здесь никого не было, он опять ошибся? Артем остановился на ступеньках. На миг ему показалось, что он все выдумал: загадочного серийного убийцу, актеров, бал, покровителя города Тонино и Луизу, которая находится в смертельной опасности. Что если это лишь порождение его мозга? Что если она просто уехала? Уехала с другим мужчиной и находится сейчас где-то в дороге, уже далеко от Донска? Что если это – и есть та самая страшная и одновременно банальная правда, которую он отказывается признать, придумывая невероятный, нелепый, почти фантастический сюжет, достойный женского детектива? Правда о том, что Луиза просто не любит его?
Нет, Артем покачал головой, как если бы отвечал незримому собеседнику, хотя тот, кто вел с ним споры, находился внутри, в той же голове. Нет. Это не было самым страшным. Это больно, неприятно, даже оскорбительно, можно сказать, унизительно. В будущем он хорошо подумает, прежде чем начинать отношения! А скорее всего, предпочтет остаться один, опасаясь нового предательства. Да и не нужен ему никто, тем более, не нужен никто, кроме нее! И все-таки, если она просто ушла – это совсем нестрашно. Пусть едет с другим, лишь бы тот другой не обманул, не разбил ей сердце, лишь бы была с ним счастлива! Лишь бы получила все, о чем мечтала и чего сам Артем дать не смог. Куда страшнее другое. Если он опоздал. Если она уже мертва. Сердце неровно стукнуло, и Артем отчетливо понял: да, это так.
Все уже свершилось. Ничего нельзя исправить, он пришел слишком поздно, чтобы предотвратить смерть, неслышно шагавшую сейчас по роще. Он различал ее: темную фигуру, бредущую среди будто вырезанных из бумаги березовых стволов, чувствовал присутствие так же явственно, как если бы смерть была человеком, настоящим, живым! Убийство уже произошло, остановить его он не сумел. Как и в случае с Аллой, не сумел! Он почувствовал отчаянную безнадежность, потом сбежал со ступенек, прошел по огороду и снова крикнул:
– Луиза! – ответа не было. Включил фонарь, теперь уже без страха быть обнаруженным, пошел обратно к роще, к автомобилю, больше не ожидая найти невесту или хотя бы следы преступника. Просто шагал к машине. Луч фонаря выхватил из темноты что-то темное, лежавшее на земле. Привычный внимательный взгляд полицейского зацепился за нечто, чего в роще, по его представлению, быть не должно. Или просто пригорок? Но лучше проверить… Артем бегом помчался туда и снова крикнул:
– Луиза? Луиза, ты здесь? Ответь! Луиза!
Он кричал громко, что есть мочи, как если бы хотел, чтобы она услышала, где бы ни была, как если бы его голос мог заставить ее вернуться с того света, остановить улетающую в бесконечность душу!
И оторопел, в растерянности застыл на месте, услышав то, чего услышать никак не ждал: слабое «Артем! Я тут, здесь!»
Что-то белое зашевелилось в темноте, и Артем, прогнав оцепенение, бросился вперед: нет, не опоздал, жива!
Когда он подбежал, Луиза сидела на земле вся в крови, теперь белым ее платье оставалось лишь со спины, спереди оно было темным и мокрым. Кровь была и на ее щеках, и на лбу, на руках. Перед ней на земле лежало тело Марка. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что тот мертв. Нож с темно-серой рукояткой вонзился ему в шею сзади и прошел насквозь, перебив аорту.
– Луиза, ты жива! – Артем кинулся к ней. Сейчас он забыл, что она бросила его и ушла с другим, счастье, да такое, какого не испытывал он никогда прежде, переполняло. – Ты жива! Ты жива!
С этими словами он опустился на колени и крепко прижал девушку к себе, она обняла его в ответ, и он почувствовал, что ее плечи вздрагивают.
– Все хорошо, хорошо, – он успокаивающе погладил ее по спине. – Теперь все будет хорошо! Главное, ты жива!
Так сидели они долго, и постепенно его сознание начало проясняться, он понял, что не ошибся: Марк, и правда, оказался убийцей. Он был в дачном поселке и пытался убить Луизу. Значит, его гипотеза подтвердилась: именно Марк убил Аллу и других девушек. Но сейчас он мертв. Как же так, неужели… Артем осторожно отстранил плачущую Луизу и внимательно, с испугом, в котором он не признался бы и себе самому, вгляделся в ее измазанное кровью, будто для страшных древних ритуалов, лицо: он знал ее с детства, но теперь увидел впервые. Никогда бы не подумал, что она, – его трогательная, наивная лесная фея, – способна убить человека! Даже опасного злодея. Даже защищаясь. Самому Артему никогда не приходилось стрелять в преступника. Никогда не приходилось убивать. Он смотрел на нее с нескрываемым изумлением, даже с отвращением, и она перестала плакать: пристальный взгляд смутил ее. Губы так и оставались полуоткрытыми, слезы висели на ресницах. Непонимание, чего хочет Артем и почему так смотрит, отразилось в ее взгляде.
– Хороший удар, – пояснил он, против воли поджав губы, – Ты молодец.
На лице девушки отразилось еще большее изумление, она наклонила голову, пытаясь уловить смысл сказанного, и вдруг резко отстранилась.
– Ты что, думаешь, это я убила его?! – с возмущением воскликнула она. – С ума сошел?! Я бы никогда не убила человека… Тем более его! Я не смогла бы его убить…
– Кто же это сделал? – удивился Артем. – Тут был кто-то еще? Кто-то третий? Где он? Убежал? Кто это был?!
– Нет. Тут никого не было.
Артем сжал губы и снова не удержался, усмешка искривила их.
– Не мог же он сам нанести такой удар? Даже если бы Марк хотел покончить с собой у тебя на глазах, он бы ударил спереди и уж точно не вогнал бы нож в шею сзади, да еще с такой ювелирной точностью!
– Он не убивал себя, – Луиза покачала головой. – И в мыслях у него такого не было! Нет, он пытался убить меня. Признался, что убил Аллу. Это был он, Артем! Он мне все рассказал, про Аллу, про других девушек… Как я могла не догадаться сразу! Но я так верила, что он и есть Тонино! Верила, что он любит меня! Что все по-настоящему! И сама любила его.
Артем решил пропустить мимо ушей, что Луиза любила Марка, все равно соперник мертв. Полицейский победил в нем влюбленного, и Артем снова обернулся к ней. В его взгляде она различила сомнения. Она слишком хорошо знала такой взгляд!
– Ты мне не веришь, – девушка грустно усмехнулась. – Как и всегда. Как и раньше не верил.
– Но как я могу верить? – он развел руками. – Или мир опять начал двоиться? Мы только-только вошли в нормальное русло. Только-только, хвала всем святым, выяснили, что бал был ненастоящим и Тонино фальшивым. Зато настоящим оказался убийца, и мы его нашли. Я убедился, что был прав, когда не верил тебе. Ведь я знал: все это твои сказки!
– Потому и написала, что между нами всегда будет пропасть, потому и хотела уйти! – с этими словами Луиза отодвинулась. – Ты ведь получил письмо?
– Получил и прочитал. Пойми, для меня это ничего не меняло… Мне нравились твои фантазии, я любил тебя такой, какая ты есть, с этими смешными сказками!
– А я могла бы любить тебя, если бы ты мне верил! – жестко ответила Луиза. – А ты заставил меня думать, будто схожу с ума, будто не могу отличить реальность от иллюзии! Будто у меня галлюцинации, как тогда, с грузовиком! Ты ведь разыграл меня, да? Я только недавно это поняла. Что ж, Артем, теперь не до шуток, к счастью, ты – сотрудник полиции. И надеюсь, хоть что-то да смыслишь в убийствах и оружии. Чему-то же вас учили в академии? Посмотри и скажи, могла ли я так ударить?
Артем поднялся и снова опустился, уже возле тела Марка. Осторожно осмотрел нож, не вынимая его. Если Луиза упала, Марк придавил ее к земле, – она явно выбиралась из-под его тела, услышав, как Артем кричал ее имя, – значит, она могла бы ударить его ножом только сбоку. Даже если бы дотянулась и ударила сзади – лезвие не вошло бы настолько вертикально. Такой удар она могла нанести только в одном случае: если бы подкралась к Марку со спины. Но это невозможно. В спину Луиза бить не будет, в этом он был уверен. Луиза так не поступит. И как бы тогда Марк упал прямо на нее? Она бы отошла, отбежала, если бы падало тело. Нет. Он придавил ее к земле, попытался убить. Вот, рядом валяется и его нож… Луиза сказала, что любила Марка, что неспособна его убить, даже защищаясь. Значит, это сделала не она.
– У него было два ножа? – Артем обернулся.
– Один.
– Тогда откуда нож был у тебя? Или вы грибы ночью собирали? – он не смог удержаться от сарказма.
– Да говорю же тебе, у меня не было ножа! – воскликнула Луиза, всплеснув окровавленными руками, сетуя на его непонятливость. – Я не знаю, что произошло, не знаю, как это случилось! Сколько еще объяснять!
Она, наконец, поднялась с земли и тоже приблизилась к Марку. Присела на корточки, осторожно коснулась рукоятки. Свет фонаря выхватил из темноты серую, потертую ручку. Артем обратил внимание, что это очень старый нож. Кухонный нож. С проржавленным лезвием. Такие часто можно встретить в дачных домах и сараях.
– Боже мой, – прошептала вдруг Луиза, прижав руку ко рту. – Боже мой!
– Что?
– Нож… – она показала на рукоять, – Артем, нож!
– Вижу, что нож. И этим ножом Марк был убит.
– Это тот самый нож, – просто сказала Луиза, уже придя в себя. – Тот самый, который улетел в небо. Тот самый, который мне приснился. Тот самый, который Бог обещал вернуть, когда будет нужно.
– Лучшего момента и придумать трудно, – изумленно прошептал Артем. Он смотрел на нож, потом на Луизу, потом снова на нож. Истина медленно доходила до его сознания.
Нож упал сверху, с дерева, где пролежал больше двадцати лет. Артем молчал, и молчал очень и очень долго. Луиза не перебивала его молчания.
– То есть, ты никогда ничего не сочиняла? – почти с уверенностью спросил он. – Никогда не обманывала меня?
– Нет, никогда, – она улыбнулась. – Никогда. И насчет второго сна, помнишь? Тоже не обманула.
Луиза вытянула руку, указывая на комету, которая уже напоминала гигантское солнце, и ее окружность продолжала расти.
– Видишь, будет катастрофа. Скоро мы все погибнем.
И только тут Артем впервые заметил комету. Он даже вскочил от неожиданности.
– Господи, это еще что?! – изумленно воскликнул он.
– Комета. Комета Виталия. Ее открыл мой отец. Скоро она будет здесь.
На его лице мелькнул ужас.
– Что значит «будет здесь»? Хочешь сказать, она ударит в Землю?
– Да, помнишь, я сказала, что мне снился сон… Про катастрофу, которая унесет все. Унесет наши жизни? А потом отец увидел в телескоп комету. Я сразу поняла, что к чему, но папа меня не слушал. Он стал догадываться, только когда увидел, с какой скоростью она растет. Да, Артем, она приближается. Астрономы уже подтвердили, столкновения нельзя избежать. Мне очень жаль, что все так вышло. Что ты был занят погоней за убийцей и даже не успел узнать про скорую смерть. Мне правда жаль! Все из-за меня. Может быть, и комета эта прилетела из-за меня, потому что я – предательница. Потому что обманула твое доверие. Ведь мы были женихом и невестой, должны были оставаться вместе. А я написала тебе письмо и ушла. Даже не нашла смелости поговорить напрямую, открыто. Прости меня! Прости, пусть уже слишком поздно.
– Но почему никто ничего не говорил?! Хотя нет, я слышал по радио… Но они сказали, что она пролетит мимо, – и все! – изумился Артем. – Мой отец! Он знает? Боже… Сколько времени нам осталось?
– Может, несколько часов. Может, чуть меньше.
Артем в ужасе прижал руки к лицу.
– Что? – Луиза взволнованно вскочила и, не сдержавшись, обняла его. – Ну вот, теперь ты тоже весь в крови… Я тебя испачкала. Извини…
– Сенечка, – прошептал Артем. – Я обманул его, не пришел. Хотел объяснить, но уже не успею. И если он погибнет, то погибнет с мыслью, что брат бросил его, оставил на произвол судьбы. Надеюсь, хотя бы, он не пошел на завод. Это худшее место, чтобы умереть. Да, неприятнее местечка трудно и вообразить!
– Мне жаль, – тихо сказала Луиза, покачав головой, – Все из-за меня… Ты ведь оставил Сенечку, чтобы спасти меня, защитить от Марка и от меня самой… Но ты прав. Мы уже не успеем. Осталось мало времени, смотри, как быстро она растет! Не успеем доехать к родителям. Не успеем к Сенечке. Ничего не успеем!
– Что же нам делать? – спросил Артем.
– Пойдем в поле? На наше место? Давай ждать комету там? Там и погибнем?
Артем кивнул, ему не хотелось выяснять отношения, напоминать, что вообще-то сегодня она бросила его, оставила прощальное письмо и сбежала с другим мужчиной. И только что заявляла, будто любит Марка. Что они тут делали в этом домике, вдвоем, целый день? Луиза бросила последний сожалеющий взгляд на то, что еще недавно было Марком, Артем решительно обнял ее за плечи, поставил на ноги и повел в сторону поля. Какая теперь разница, что тут было. Какая разница, кто кого любил. Им осталось лишь несколько часов, только это имело значение.
В молчании они шли через поле. Колосья были мокрыми от вечерней росы, они кололись и цеплялись за одежду. Артем старался раздвигать их руками, дорожка, ведущая к пригорку, сильно заросла, добраться было непросто, но они решили не сдаваться. Наконец, появилась уходящая вверх тропинка. Когда добрались до вершины, комета светила еще ярче, вокруг было светло, почти как днем. Они сели рядом на траву, Артем постелил куртку: ночная земля была уже холодной, сидеть прямо на ней неудобно и совсем уж мокро. Одной рукой он обнял Луизу, она положила голову ему на плечо. Стало теплее. Какое-то время они сидели молча. Потом Артем, подумав, что раз уж они тут вдвоем и жить им всего-то пару часов, попытался поцеловать девушку, но она уклонилась от его попытки.
– Не могу, – тихо, но очень твердо сказала она. – Не могу. Сейчас не время.
– Другого уже не будет.
– Уже не будет. Но все равно не могу, прости. Там, – она показала в сторону дач, – Лежит тело Марка, которому сегодня я признавалась в вечной любви. И сама верила в это. Там – она указала в сторону Донска, – наши родители, которые скоро погибнут. И моя тетка. А вот там, на севере, где-то идет твой брат. Идет со своими друзьями, такими же малышами, как он сам, они идут по этой страшной заводской зоне. Как можем мы забыть о них? Даже если времени осталось мало…
– Значит, между нами по-прежнему пропасть? – вздохнул Артем. – До тех пор, пока комета не исчезнет?
– Ты знаешь, что она не исчезнет, – грустно ответила Луиза. – Значит, теперь уже пропасть навсегда. Прости, Артем. Я очень тебя люблю и всегда любила. Мне важно, чтобы ты это знал. Особенно, учитывая, что теперь ты, наконец, начал мне верить. Лучше поздно, чем никогда.
– Ты еще недавно говорила, что любишь Марка?
– Да, говорила… Все так сложно, запутанно. Если бы ты верил мне сразу, Марка бы не было. Он появился, мне кажется, как ответ, данный судьбой, на мой призыв. Я долго стучала в твою закрытую дверь, а ты не слышал… Зато теперь знаю, что такое настоящая любовь. С детства мечтала понять, а поняла вот только сейчас.
– Почему все так не вовремя? – зло пробормотал Артем, глядя на комету, которая все росла и росла. – Почему ты поняла, что любишь меня, только сейчас? Почему я понял, что тебе можно верить, когда уже слишком поздно? Почему теперь, когда мы могли бы, наконец, быть на самом деле счастливыми, все должно закончиться? Почему Марк пытался убить тебя в те же часы, когда я обещал быть с Сенечкой? Почему я должен выбирать спасать тебя или спасать брата? Почему все случается так? Неуместно, неправильно?
Он замолчал, повисла тишина, было слышно лишь стрекотание сверчков, ставшее сегодня каким-то угрожающим. Обычно этот звук, напротив, навевал умиротворение, вызывая ассоциацию с летом, с природой, с дачными домиками. Где-то вдалеке заухала ночная птица, потом раздался собачий вой. Собаки чувствовали приближение беды, и вой этот был полон отчаяния и неуемной боли.
– Я все думаю… про тот нож, – тихо сказала Луиза, – Он пропал на долгие годы! Лежал ли он на ветвях деревьев, на самой верхушке, или правда был в небесных чертогах, но он не мог найти лучшего момента, чтобы упасть!
– Что ты имеешь в виду?
– Пытаюсь ответить на твой вопрос, – улыбнулась Луиза. – Мне кажется, Артем, на него легко ответить. Легко-легко!
– Да? И как же?
– Все случается так, как нужно, и тогда, когда нужно. У жизни очень простая формула.
Артем кивнул и крепче прижал Луизу к себе. В ее словах была истина, которую оба искали так долго. Которую все человечество искало так долго. Приятно знать, что ты разгадал формулу жизни, хотя бы теперь, перед смертью.
– Сенечка сказал бы сейчас что-нибудь пафосное, – усмехнулся Артем.
– Например? – губы Луизы дрогнули в улыбке при воспоминании о мальчике, которого она больше не увидит.
– Что-нибудь вроде: «Я рад быть сейчас здесь с тобой. Рад встретить смерть с тобой!»
Она повернула к нему лицо и произнесла с детской серьезностью, которую он так в ней любил:
– Я рада быть сейчас здесь с тобой, Артем. И для меня честь – встретить смерть с тобой.
– И я рад встретить смерть здесь, с тобой. И я люблю тебя, – ответил он, а потом все-таки поцеловал девушку.
Комета была совсем близко, теперь она занимала добрую четверть неба, она летела стремительно, ее хвост расчертил воздух, движение тела было заметно невооруженным глазом. Косые лучи метеоритного дождя яркими вспышками разрезали пространство, камни, совсем мелкие и побольше, рушились на землю, ударяя то тут, то там, где-то взрывая клубы пыли, а где-то поднимая столпы огня, образуя чудовищного размера песчаные воронки. Пока довольно далеко от Донска, на большом расстоянии, но, при всем желании, в Донске нельзя было не видеть и не слышать этого. Катастрофа приближалась и приближалась с отчаянной скоростью. Время, отведенное Создателем, на исходе. Никаких сомнений: у них нет нескольких часов: до конца осталось совсем немного. Десятки минут, самое большее – один час.
Луиза снова вспомнила о занавесе, который опускался над сценой: он вот-вот упадет, ознаменовав окончание величайшего спектакля в истории Земли. Девушка вдруг поняла, что неожиданно у ее пьесы, по задумке автора или вопреки ей, случился счастливый финал. Такой, какой бывает, когда тяжелый занавес уже давно опустился, но зрители все еще продолжают улыбаться. Улыбаются и актеры, довольные выполненной работой. Все прошло хорошо.
Глава 21. Последний ужин
Тетя Поля глядела на светящееся странным красноватым сиянием небо, на воцарившуюся в нем комету, напоминавшую яичный желток: она была абсолютно круглой, чуть блестящей, ее свет стал почти непереносимым, смотреть на комету невооруженным глазом сделалось невозможно.
Тетя Поля слышала новости краем уха, слышала и взволнованные крики людей, доносившиеся со двора. Сначала решила, что подвыпившие дачники отдыхают: сколько таких, считающих своим долгом отметить каждую летнюю субботу громкими посиделками на свежем воздухе! Хорошо еще, мусор за собой научились убирать. А во времена ее молодости после каждого такого собрания оставались горы пустых бутылок, тарелок, бумажек, окурков, да и бог знает, чего еще. Потому она долго не хотела выходить на улицу, боялась, что не выдержит и вступит с кем-то из выпивох в перепалку, стоит сделать им замечание – и понеслось! Никто не промолчит из уважения к ее возрасту: она услышит о себе куда больше, чем хотела бы знать! Поэтому уж лучше тихо сидеть, закрывшись в доме, постараться отвлечься и не слушать. Что она безуспешно и пыталась сделать. Только когда крики превзошли все допустимые, по мнению тети Поли, нормы, вышла, заметила людей, совершенно трезвых, но каких-то странных: совсем не веселых, скорее возбужденных, взволнованных. Они, как сговорившись, стояли, задрав головы к небу. Тетя Поля последовала заразительному примеру и охнула – отчетливо увидела в небе вторую луну!
Как же так… Откуда она взялась? Разве на небе бывают две луны? Женщина прожила долгую жизнь, но никогда не видела подобного. Даже не читала про такое явление. Первой мыслью было: новый искусственный спутник запустили, вот все и смотрят за началом следующей эры освоения космоса. Тете Поле не было до спутника никакого дела. Стара уже! Где она, а где космос! Потом, наконец, услышала «комета» – и все встало на свои места. За желтой луной тянулась едва различимая полоса. Тетя Поля вздрогнула: с детства помнила, что хвостатые звезды всегда к несчастью. К войне, голоду, катастрофам. Только этого не хватало! Мало она повидала в жизни? Потеряла сына. Мужа. Столько перенесла невзгод. Так еще и войну на старости лет да голод? Нет уж, увольте! И уже позже по доносившимся отовсюду обрывкам фраз поняла, что комета была другой. Она не предрекала голод и несчастья. Она несла погибель. Она и была погибелью для всех, кто жил на Земле. Теперь уже своими старыми глазами тетя Поля не могла не видеть, что комета приближалась. Она росла, росла, постепенно занимая все большую часть неба. Свечение становилось ярче и ярче.
Завернувшись в теплую старую шаль от прохладного ветра, тетя Поля вернулась в дом и долго стояла у окна. Потом задернула занавески, вошла в комнату, зажгла свет и огляделась. Хорошо, электричество не погасло, все видно! Старая мебель, почти раритетная, дубовая. Часы с кукушкой над камином. Чисто и аккуратно. Тетя Поля гордилась, что несмотря на возраст, ей удавалось поддерживать дом в чистоте. Многолетняя привычка, усвоенная еще от матери. Тогда девочек так воспитывали. Говорили, будешь грязнулей, никто на тебе не женится, одна останешься. И все боялись, аккуратничали, старались мыть чисто. Она прошла в кухню, принесла чайник, накрыла на стол, собираясь поужинать, пусть и в одиночестве, а потом силы оставили ее, и женщина опустилась в кресло, уронив руки. Есть не хотелось. Тетя Поля, не мигая, смотрела прямо перед собой, куда-то в пространство и думала: как же все не вовремя! Как не вовремя эта отвратительно-желтая комета! В другое время она бы сказала: все не так уж плохо, я прожила длинную, даже слишком длинную и вполне хорошую жизнь. Достойную. Не богатую, но и не в нищете. Много трудилась и на работе, и дома. Всегда был порядок и в доме, и на огороде. Хороший муж, жаль, не смогли больше иметь детей, но жили хорошо. Сын погиб совсем молодым, поехал в город, монтажником работать. Сорвался с крыши. Насмерть разбился. Ловкий был мальчик, почему ему выпало такое? Почему ей выпало? Но пережила, нашла силы продолжать дальше. С соседями ладили, друзья были. Все шло своим чередом, спокойно, мирно. И сейчас она бы ни о чем не жалела, наоборот, радовалась, что скоро будет с сыном и мужем, после стольких лет, если б не Карлсон! Мысль о том, что она больше не увидит любимца, что именно сейчас, когда Сенечка и его друзья, наконец-то, отправились на выручку и уже к утру могли бы вернуться, но уже не успеют, – отравляла все. Почему этой комете не прилететь бы завтра? Конечно, и она, и Карлсон все равно погибнут… Хотя, может, он бы и спасся, он маленький, а мыши, крысы, – они живучие. Но важно другое: перед смертью она посмотрела бы в его умные глазки, они были бы рядом, вместе, когда случится удар. А теперь она так и не узнает, что с ним было. Не узнает, смогли ли мальчики добраться до дома. Вдруг с ними что-то случится, и это будет ее виной! Но она твердо верила: поход завершится удачно. Хотя, одно дело верить, совсем другое – знать точно. Из-за кометы она не узнает. Как не узнает, жив ли ее Карлсон. Никогда больше не увидит его, не возьмет в руки. У тети Поли было много питомцев: и кошки, и собаки, и попугай. Но никого она не любила так сильно, как этого мышонка с белой шерсткой, темным пузиком и грустноватыми глазками-бусинками, умевшего откликаться на свое имя и отличать хозяйку от прочих людей. Говорят, мыши этого не умеют, но он точно мог.
Она вспоминала, как купила его, не в Донске, на выезде. В небольшом зоомагазине. Зашла случайно, было время до приезда автобуса, которое нечем занять, а других магазинов поблизости не оказалось. Обычно она не ходила в такие места и точно не пошла бы, будь у нее хоть какой-то выбор. Но тут лишь неприветливые жилые дома, проезжая часть, да этот магазин. Ждать предстояло долго, не будешь же стоять на улице! Тетя Поля, обреченно вздохнув, толкнула дверь, вошла внутрь. Животных, не только в Донске, но и в других городах, уже не продавали в магазинах, только совсем небольших: мышей, хомяков, попугаев, да еще стоял аквариум с рыбками. Она долго наблюдала за смешными сомиками и блестящими, переливающимися всеми красками неонами. Когда она была маленькой девочкой, у нее был такой аквариум, в нем плавали разноцветные рыбки. За ними ухаживала мама, раз в месяц меняла воду, пересаживала рыбок в банку, тщательно мыла и вытирала аквариум, снова заливала уже чистую воду. Тетя Поля помогала складывать ракушки, камешки, придавливать ими водоросли, чтобы не всплыли. И уже только затем наступал черед рыбок, которых нужно было снова поймать сачком и посадить обратно. А когда она стала чуть старше, у нее появилась овчарка. Самая первая ее собака, тетя Поля теперь с трудом могла вспомнить о ней хоть что-то. Помнила лишь, что собака была очень большой, при желании могла сбить девочку с ног, а еще пушистый хвост и всегда мокрый черный нос, большой и очень симпатичный. Иногда с отцом они гуляли по улице, он держал собаку на длинном поводке. Вот и все, так давно это было! Тетя Поля отошла дальше – к клетке с птицами. Попугайчики в ней были забавными, всех цветов, совсем молоденькие, самцы и самочки, – вчерашние птенчики. Перелетали с жердочки на жердочку, смешно стрекотали, хлопали крылышками, но тетя Поля подумала, что, как ни хороши были птички, она больше не совершит этой ошибки: никогда не приобретет попугая, даже самого маленького. Уж слишком много от них шума, громко кричат, особенно, если забудешь накрыть клетку тряпкой. Еще их надо выпускать полетать, а потом сложно загнать обратно. Не с ее стариковским проворством угнаться за шустрым пернатым! А уж если вылетит в окно – пиши пропало! Тетя Поля нуждалась в свежем воздухе и постоянно проветривала комнаты, образуя настоящий сквозняк. Потому попугай имел все шансы покинуть дом и отправиться в неизвестность. Эта мысль пугала ее. А крупные попугаи – и вовсе живут долго. Питомец мог пережить хозяйку. И что тогда? Кому он останется? Родственников, даже дальних, у тети Поли не было, а соседям, как бы дружны они ни были, можно ли доверять? Вдруг никто не захочет принять пернатого друга в дар? Все-таки с попугаями, да и с другими птицами, много мороки!
Клетка с мышами была последней, у которой она остановилась. Тетя Поля никогда не любила морских свинок, хомяков, крыс, мышей, кроликов и вообще не понимала, для чего люди заводят дома грызунов. Что в них за радость? Кошки, собаки хотя бы разумные, а от этих что проку? Они даже хозяина узнавать – и то не умеют. Мыслями она поделилась с продавщицей, симпатичной молодой блондинкой в вишневом фартуке.
– Напрасно вы так, – пожала чуть полноватыми плечами девушка. – Разные есть. Иные грызуны умнее собак. А подчас, мне кажется, умнее людей. Уж некоторых моих знакомых – так точно! Взгляните на этого мышонка. Очень сообразительный. Уже узнает меня, когда подхожу. Слушает, будто все понимает. Показать?
Тетя Поля, конечно же, собиралась отказаться, но девушка, не дожидаясь согласия, открыла клетку, ловко вытащила белого мышонка с темным мехом на пузике, схватила руку посетительницы, перевернула ладонью вверх и положила туда смешного зверька. Мышонок не убегал, затих. Потом поднял мордочку, повел носиком, уставился на тетю Полю умными глазками-бусинками. Сначала она с изумлением наблюдала за ним, ей, и правда, показалось, что в глазах мышонка есть проблески сознания. А потом заметила, что чем дольше смотрит, тем сильнее он напоминает Виктора, ее погибшего сына. Точно такое же выражение, какое часто видела она на лице Витюши в детстве, было на мордочке зверка, что-то схожее нашлось и в глазах. Тетя Поля удивленно сказала об этом девушке, проклиная себя за откровенность. Ей не хотелось, чтобы, пусть даже эта незнакомая продавщица, приняла ее за пожилую чудачку.
– А что, – та кивнула. – Бывает. Иногда души наших родственников приходят к нам через животных. И души умерших питомцев тоже. У меня в детстве была собака. Пятнадцать лет прожила, считайте, мы росли вместе. Очень ее любила. Потом она умерла. Прошло много лет, и как-то знакомая нашла щенка, предложила мне. Я не хотела никого брать, хватило мне смерти первой собаки, пришла только, чтобы знакомую эту не обидеть. Уж больно настаивала! Взглянула щенку в глаза – и узнала свою собаку, представляете? У меня прямо мороз по коже! Вот как такое возможно? Смотрю – и ясно вижу ее, понимаю, что это – она и есть. Снова нашла меня.
– Ну, то собака, а то – сын, – с сомнением покачала головой тетя Поля.
– Все бывает, – ответила девушка. – Ну что, возьмете мышонка, похожего на сына? Я вам скидку сделаю на корм и клетку.
И тетя Поля решилась. Теперь, оглядываясь назад, она с ужасом думала, что могла отказаться. А могла и вовсе не зайти в тот магазин. Тогда бы они не встретились.
Но они встретились, потому что это судьба. Все всегда случается так, как нужно, и тогда, когда нужно. В ее доме появился мышонок, которому дала она имя Карлсон: он напоминал своими повадками героя детской сказки. Прежде всего, был хулиганом, мог спрятаться, не показываться и нарочно поддразнивать хозяйку, научился поднимать дверцу клетки и убегать, мог перегрызть проводок, отключив электричество во всем доме, да много чего натворил за свою не слишком-то долгую жизнь. Но главное – успел сделать тетю Полю счастливой.
И вот теперь, когда у нее появился шанс на новую встречу, теперь, когда его правда могли спасти, прилетела эта кошмарная комета – и все разрушила! Нет, ей не жаль своей жизни, ей жаль, что все произойдет так нелепо! Так жестоко! Почему именно сейчас, а не завтра? Почему Бог жесток к ней, в чем она-то провинилась? Разве мало ей выпало испытаний?
