Виктория Старкина
Квест
Глава 24. Исход
– О, черт! – громко вскрикнул Сенечка, и ребята испуганно замерли.
– В чем дело? – донесся издалека встревоженный голос Мишки.
– Нормально все, – крикнул Сенечка, обернувшись и глянув вниз. – Поднимайтесь, сами увидите! Миш, давай!
С этими словами он бросил крюк. Мишка насупился, вздохнул, обвязался веревкой и принялся, вслед за Сенечкой, карабкаться по трубе. Он был гораздо ловчее, сильнее друга, и потому путь дался бы ему куда проще, но Мишка побаивался высоты и испытывал сильнейшее напряжение, мышцы сводило, отчего руки и ноги становились, будто деревянные. Сенечка сверху подбадривал криками, вел душеспасительные беседы, наконец Мишка все же справился с собой и преодолел подъем. Сенечка протянул руку и уже через мгновение друг стоял рядом на вершине стены. Сенечка радостно хлопнул его по плечу.
– Как будто в царя горы играем, – заметил Мишка, отстранившись, а потом присвистнул, взглянув туда, куда указывал Сенечка: впереди по стене шла колючая проволока, кое-где виднелись таблички, сообщавшие, что она под напряжением.
– И что будем делать?
Сенечка в ответ лишь пожал плечами.
– Славик, ты ползешь там?! – крикнул он вниз. До них донесся сдавленный голос Славика: тот был самым физически слабым, но с другой стороны – и самым легким. Беда, что Славик еще и трусоват, Сенечка опасался, что друг не выдержит подъема, потому присел на корточки и, глядя вниз, принялся подбадривать его.
– Давай, совсем чуть-чуть осталось!
– Половина еще, – просипел Славик. – Не могу больше! Не могу и все! Конец!
– Нет, половина уже пройдена! – возразил Сенечка, – Мне отсюда виднее. Немного совсем осталось, давай, поднажми! Последние метры!
Славик, скрипя зубами, полз выше. Наконец, у самого верха, Сенечка и Мишка подхватили его под руки и буквально втащили на стену. Славик обессиленно рухнул на бетонную поверхность и затих. Так он лежал все время, пока Кирюха лез по трубе.
Наконец, все четверо, они оказались наверху, Славик поднялся, и теперь с ужасом и недоумением взирали они на колючую проволоку, преграждавшую путь к долгожданной свободе.
– Там еще и ток, – испуганно прошептал Славик. – И чего мы сюда лезли? Тут еще хуже, чем там! Нам не пробраться… Может, здесь посидим? Спустят нас как-нибудь утром, не оставят на стене!
– А Карлсона отнимут, – Сенечка покачал головой. – И вернут в лабораторию. Не вариант. Зачем мы тогда пришли сюда…
– Там, с той стороны, выключатель, – заметил ходивший на разведку, уже вернувшийся Мишка. – Но до него не дотянуться: нужно на ту сторону перелезть, а проволока не дает.
Сенечка задумался.
– Идем, покажи, – попросил он.
Уже вдвоем они отошли на десяток метров в сторону, Сенечка, и правда, следуя указующему жесту Мишки, увидел с противоположной стороны стены небольшой выступ, где располагался рубильник. Далеко, не дотянуться. Вот если бы удалось отключить ток! Тогда, считай, полдела сделано! Останется спуститься – и можно бежать домой!
– Так, веревка же ток не проводит? – произнес Сенечка, скорее утвердительно, чем вопросительно. Потом поднялся, отошел в сторону от товарища, здесь проволока приподнималась, как если бы была немного погнутой. Сенечка осторожно, не касаясь, обвязал ее веревкой и потянул вверх. Образовался небольшой просвет. Взрослому человеку сюда никогда не пролезть, но ребенок сможет. И даже, если постарается, не коснувшись проволоки.
– Так, Славик, иди сюда! – крикнул Сенечка.
Тот неохотно поднялся и сделал робкий шаг вперед.
– Иди, иди! – прикрикнул Мишка, – Долго тебя звать?
Славик медленно двинулся вдоль стены и вскоре оказался возле Сенечки.
– Ты самый маленький, – тот указал на образовавшийся проход, – Давай, пробуй. Лезь через эту дырку на ту сторону. И там повернешь выключатель. Вон он, видишь? Только помни, главное – не задеть проволоку, а то так шибанет током, со стены улетишь. Костей не соберем.
Славик смерил приятеля недобрым взглядом, приблизился, осторожно оглядел дырку, поколебался, но отверстие показалось годным. Он просунул одну ногу, весь сжался, как если бы съежился, перенес вес тела и, подняв вторую, втащил ее на другую сторону. Наблюдая за другом, Сенечка вспомнил, что тот в одних носках. Зря, ботинки были бы кстати, отвести электричество, если что. Ну да ладно. Затаив дыхание, мальчики следили за Славиком.
– Молодец! Отлично! Теперь ток отключи! – крикнул Сенечка.
Славик сделал шаг к краю стены, отвесно обрывавшейся вниз на десятки метров, и ужас сковал его.
– Боже мой! – вскрикнул он испуганно.
– Ты вниз не смотри, вверх смотри! – приказал Мишка.
Славик послушно поднял глаза к небу и вдруг: заорал не своим голосом.
– Что ты орешь! – еще громче завопил, подскочивший, будто ужаленный, Мишка. – Чего орешь?! Напугал, дурак!
– Смотрите, вторая луна! – выдавил Славик. Вытянув палец, он указывал на светящуюся в небе комету.
Мальчики с изумлением уставились на огромный шар: он был желтоватым, с багровым отливом, и, действительно, напоминал непомерно большую луну, никогда прежде они такой не видели! Другая, обычная, луна, тоже полная, тускло светила неподалеку от первой. Что за чертовщина? Что это может быть?
– Спутник искусственный, – мрачно сказал Мишка. Он вовсе не был уверен, что это спутник, но не хотел, чтобы перепуганный прилетом космических пришельцев Славик свалился со стены, – У меня папа на Байконуре работал, рассказывал про такие. Его только запустили, поэтому кажется большим. Потому что летит низко. Не обращайте внимания, скоро улетит. Нам надо дело делать, а не в небо смотреть!
Славик и другие были вынуждены удовлетвориться версией про спутник, тем более, в сложившейся ситуации им было, и правда, не до космоса. Славик, наконец, совладал с собой и, добравшись до выключателя, повернул рубильник.
– Молодец, Славик! – хором крикнули остальные.
Потом Сенечка и Кирюха благополучно миновали колючую проволоку, через все ту же дыру, только Кирюха порвал немного штаны, других трудностей не возникло. Теперь все с замиранием сердца ждали, когда перелезет Мишка. Он был самым крупным, и Сенечка опасался, что отверстие окажется недостаточным. Но, к счастью, отличаясь природной ловкостью, Мишка справился, и теперь они уже вчетвером, как Д’Артаньян и три мушкетера, выстроились у края, довольные собой. И только тут, наконец, заметили новую преграду. Они прошли уже так много, оставалось последняя задача – спуститься вниз. Но именно она-то и стала невыполнимой: с этой стороны трубы не было! Просто отвесно шла вниз гладкая стена, ползти по которой не представлялось возможным, если ты не Человек-паук и не граф Дракула.
– Да, дела! – прошептал Мишка.
Сенечка отвязал, тем временем, веревку, опутавшую колючую проволоку, чтобы не оставлять улик. Как знать, может еще понадобится!
– Что делать будем? – поинтересовался Кирюха. – Опять незадача! Устал от них.
– Пойдем вдоль стены, медленно, осторожно, вниз не смотрим, – мрачно ответил Сенечка. – За проволоку не хватаемся. Друг друга не тянем и не толкаем. Осторожно идем. Рано или поздно будет труба или еще что-то. Не может не быть. Раз с той стороны была – и тут будет.
И пошел первым, мальчики шли за ним. Почти боком, повернуться не получалось: можно сорваться и упасть. Вниз старались не смотреть, вверх – на искусственный спутник, – тоже. Хоть иногда было любопытно, вдруг, когда спустятся, он уже улетит! Через некоторое время перед ними выросло новое препятствие, не добавившее радости и без того измученным детям, – бетонный блок почти в человеческий рост, преграждавший дорогу. Пришлось, подсаживая друг друга, забираться на него, потом прыгали вниз. Благо, за блоком стена неожиданно стала шире, это облегчало дорогу. Теперь можно идти спокойно, не опасаясь сорваться, – и уже это было радостно. Еще через четверть часа они дошли до главных ворот. И вот тут, к великому счастью, обнаружилась лестница, ведущая вниз.
– Отлично, – Сенечка просиял. – Все, теперь спускаемся – и домой!
– Главное, чтобы она нас выдержала, – заметил Мишка. – И чтоб охранники внизу не ждали.
– Будем по одному, – ответил Сенечка, глядя вниз, – Охраны вроде не видно. Все, я пошел.
С этими словами он свернул веревку, но, когда хотел снять рюкзак, чтобы убрать ее, драгоценная сумка, где был Карлсон, соскользнула с плеча. Удержать ее, подхватить, Сенечка не успел – руки были заняты. Сумка полетела вниз. Сердце замерло от ужаса. Мгновенно мелькнула мысль: все напрасно! Весь трудный путь был напрасным! За что?! Почему?!
И вдруг Славик, не ожидавший сам от себя, бросился вперед и в прыжке поймал сумку. Он рухнул бы вниз, со стены, если бы нерастерявшиеся Мишка и Кирюха не схватили бы его за ноги. Славик упал на бетонную поверхность, больно ударился, но сумки не выронил. Поднялся, из разбитого подбородка потекла кровь, которую он вытер ладонью.
– Видите, а говорили, что от меня никакого толку не будет, – чуть обиженно заметил он, возвращая сумку Сенечке.
– Молодец, – похвалил Сенечка, впечатленный неожиданным героизмом товарища. – На самом деле, все благодаря тебе! И ток отключил, и сумку спас. Молодец, Славик! Это значит только одно: в нашем походе не было лишних людей. Все нужны общему делу! Ну, я полез.
Сенечка закрепил сумку, надел рюкзак, повернулся к лестнице и принялся спускаться, медленно, осторожно. Пока переставлял ноги, железные ступени кое-где были скользкими, думал об Артеме. Легче было бы им, если б он все-таки пришел? Да, наверное, легче. Но не так интересно, и было бы куда меньше поводов гордиться собой! Хорошо, на самом деле, что Артем не пришел, они все сделали сами! Может, брат заранее знал, что так и будет, потому и не приехал? Мысли отвлекали от страха соскользнуть со ступеньки и рухнуть вниз.
Примерно в десяти метрах над землей лестница обрывалась.
– Вот, черт! – крикнул Сенечка. – Она не достает до конца! Далеко прыгать. Можно ноги переломать!
– Ползи тогда обратно, – крикнул Мишка. – Поищем еще чего-нибудь!
Сенечка поднял голову: стена возвышалась над ним, давила своей мощью, но еще сильнее давило то, что скрыто позади. Ему не хотелось возвращаться туда. Хотелось быть дальше, как можно дальше, от этого завода! Никогда он больше сюда не вернется! Ни за что!
– Нет! – крикнул он, – Не полезу! Сейчас веревку привяжу, спущусь, сколько хватит. А потом – прыгаю! Там трава вроде…
Сенечка привязал к лестнице веревку, надежно закрепил крюк и, радуясь, что не так давно научился лазить по канату, пополз вниз. Спускаться – не подниматься, куда легче!
Прыгать все равно было высоко и страшно, но Сенечка приземлился удачно, даже не ушибив ноги. Отлично! Теперь, по крайней мере, они с Карлсоном спасены! Осталось дождаться мальчиков, Сенечка беспокоился за друзей.
Мишка спустился следом, ему это удалось довольно быстро, он сиганул вниз без страха, но, в отличие от Сенечки, упал неудачно и теперь немного прихрамывал.
– Ничего, заживет до свадьбы, – философски заметил он.
Сложнее всего оказалось заставить Славика спуститься: тот ни в какую не хотел ни ползти по лестнице, ни прыгать.
– Идите вы, я тут посижу, меня утром снимут спасатели, – повторял он снова и снова. – Карлсона забрали, вот и славно. А я тут посижу.
И лишь когда Кирюха сурово и очень достоверно пообещал, что сейчас скинет его вниз, Славик решился и, нехотя, бормоча под нос ругательства, направился к лестнице. Спускался долго, медленно, ноги в носках скользили и потому несколько раз он чуть не сорвался. Сенечке показалось, что эти минуты были самыми страшными из пережитого за ночь. Он был уверен, что Славик сорвется и погибнет, и кровь леденела. Прошло много времени, прежде чем Славик дошел до конца ступеней, разобрался, как спускаться по веревке, и еще больше, прежде чем решился прыгнуть. Он долго нелепо болтался в воздухе, прыгал с громким криком, но приземлился удачно. За это время комета приблизилась.
– Ты говорил, он улетит скоро, а он только ближе подлетел, – едва придя в себя, Славик указал на небо, – Будто скоро в нас врежется! Вдруг он упадет? Рассказывал тебе папа такое?
– Спутники не падают, скажешь тоже, – заметил Мишка.
– А может, это орбитальная станция? – предположил Сенечка. – Американская. Падает.
– Да откуда у них станция? И почему круглая? – Мишка покачал головой. – Нет, это какая-то другая чертовщина. Не бойся, не упадет. Сейчас Кирюху дождемся – и домой. Пока дойдем – улетит.
– В любом случае, она не такая страшная, как то, даже если врежется прямо в меня, – Славик махнул рукой в сторону завода. – Вы как хотите, а я туда больше ни ногой! Устал, руки не гнутся. И мне обратно босиком шлепать. А мокро, камни и трава колется!
– Хочешь, отдам тебе ботинки? – предложил Сенечка.
– Да ладно уж, не надо, – Славик пожал плечами, но Сенечка развязал шнурки, стянул кроссовки и отдал другу. Он был так счастлив, что все закончилось благополучно, что мог бы лететь до дома, как если бы Гермес подарил ему свои крылатые сандалии. Что в сравнении с этим счастьем какие-то камни на дороге! Сейчас Сенечка казался себе всесильным. К тому же, надо быть честным: квест был его идеей, он втравил товарищей в эту жуткую авантюру, казавшуюся веселым приключением и чуть было не закончившуюся трагедией. Да, они спасли Карлсона, они проникли на завод и могли гордиться собой. Но стоила ли цель затраченных усилий? Ведь они заплатили своим покоем, своей детской наивностью. Верой в добрый и светлый Донск, в добрый и светлый мир.
Когда спустился Кирюха, Славик уже обулся и теперь удовлетворенно разглядывал ступни. Кроссовки оказались впору.
– Ничего у тебя обувка, – заметил он с легкой завистью. – Мать делает?
– Нет, – зло фыркнул Сенечка. Воспоминание о матери и ее пропуске, позволившем войти в лабораторию, больно резануло, он предпочел бы никогда больше не говорить, не думать, не вспоминать об этом, но не выйдет.
– Пошли назад, – сурово сказал Мишка. – Поздно уже. Мы справились – и мы молодцы! Айда домой!
Он повернулся и направился в темноту, где светились огни Донска. Славик и Кирюха шли за ним. Сенечка замыкал процессию: идти босиком ему труднее, чем остальным. Он вытащил Карлсона из сумки, посмотрел в его умные глазки-бусинки. Спасенный, казалось, оправился от стресса и чувствовал себя спокойно.
Сенечка решил не убирать его в сумку, не сбежит. Он расстегнул куртку, положил Карлсона за пазуху и так и шел, бережно прижимая мышонка к груди.
Их квест завершался, и он оказался успешным.
Дети не знали про комету, не слышали слухов и разговоров и потому пока не понимали, что их ждет. Что ждет Землю в самом скором времени.
Сенечка думал о том, что видел на заводе, и на душе было тяжело. Да, они спасли Карлсона, они вытащили его, и совсем скоро вернут тете Поле. Но прочие остались в этих ужасных клетках. Он вспомнил жуткие печи, вспомнил о подносах с мертвыми грызунами. Неужели, никто не приходит на завод ни с какими проверками? Неужели, никто не знает про это? Его отец точно знает, но не пытается остановить. Как и его мать. Ведь они создавали завод. Зачем, для чего? Неужели, нельзя пойти другим путем? Почему так? Проще, дешевле? Этого Сенечка не знал. Он понимал, хотя был еще совсем юным, что не сможет уговорить родителей закрыть завод, не сможет никому рассказать о том, что видел, если только Артему, но что это даст? Даже если они будут бороться вместе, завод не закроют, производство не прекратят. А пробраться туда снова, спасти всех – нет, бесполезно. Слишком сложно. Да и зачем? Найдут новые жертвы. Сегодня им повезло, не было охраны. Но такое больше не повторится. Как они могут? Как могут все эти люди, – охранники, ученые, – работать, находиться там? Оттуда хотелось бежать, как можно дальше, чтобы никогда больше не видеть! Как могут они приходить каждый день? Да еще получать зарплату! Сенечка почувствовал, что слезы скатились по щекам.
– Когда я стану взрослым, – подумал он, – Найду способ это прекратить! Смогу решить эту проблему. Займу место папы, стану руководить Донском. И тогда – прогоню зло с завода. Закрою лабораторию. Сделаю завод открытым, чтобы все могли приходить в любое время. Зачем ужасные стены, зачем эта крепость? Пусть будет открыто и понятно! Дети начнут посещать завод со школьными экскурсиями, смотреть, как и что делается. И никто никогда больше не увидит того, что сегодня видели мы!
Мальчики шли молча. Их лица были суровыми, губы плотно сжатыми. Сенечка знал, что никто не забудет квест, не забудет увиденного, но каждый постарается это сделать.
Отправляясь сюда, он не думал, что они, и правда, найдут Карлсона: в глубине души считал тетю Полю выжившей из ума старушкой. Как не думал, что встретят столько боли и горя, столкнутся с реальными опасностями и будут бороться за свои жизни. Он рассчитывал, что квест станет интересным приключением, позволит разнообразить похожие друг на друга летние дни, внесет в них живую, веселую струю и займет достойное место между игрой в футбол и купанием в речке. И конечно, он ожидал, что они попробуют хотя бы сделать вид, просто ради игры, будто спасают мир.
Но теперь Сенечка решил посмотреть правде в глаза: мир они не спасали, зато спасли одну-единственную жизнь. Сенечка отодвинул куртку и взглянул на Карлсона.
– Теперь ты в безопасности, не бойся, – сказал он: Сенечка помнил, что Карлсон умел понимать человеческую речь. Ему даже показалось, что тот благодарно кивнул в ответ.
Что ж, на их долю не выпал красивый поход, как в кино. Они не станут прославленными героями, никто не будет провожать их восхищенными взглядами. Если кто-то узнает про вылазку – назовут мальчишками-хулиганами, и только. Они не бились с вурдалаками, не истребили орду чудовищных зомби, не поймали преступников. Но пусть Сенечка и сожалел, что их поход не был во славу Родины, во имя победы добра или ради спасения человечества, мальчик считал, что они вполне могут гордиться собой. Узнали, на что способны, справились без Артема, не бросили друг друга. Все было хорошо. И хотя они не победили тьму, обитавшую на заводе, они попробуют сразиться с ней однажды. Потом, когда станут взрослыми.
Эпилог
Уже на рассвете мальчики подошли к дому тети Поли, постучали в калитку. Никто не открыл, и они вошли во двор сами, поднялись на крыльцо, забарабанили в дверь. Тетя Поля дремала, стучать пришлось долго. Наконец, раздались шаркающие шаги.
– Кто там? – послышался ее скрипучий голос.
– Это мы, – крикнул Сенечка, – Мы вернулись!
А когда заскрежетали замки, и она настежь распахнула дверь, деловито добавил:
– Дело сделано!
Он расстегнул куртку, вытащил Карлсона и протянул хозяйке.
– У него тут ранки на голове, но ничего, заживет, – пояснил Сенечка. – Берегите его, не теряйте больше. В остальном – он в полном порядке. Что-то мне подсказывает: никто теперь не решится его выкрасть, побоятся.
Пожилая женщина, вскрикнув от радости, схватила мышонка, сжала в ладонях, начала что-то бессвязно говорить, долго сетовала по поводу ран и совсем забыла про мальчиков. Те стояли на пороге, чувствуя, что причастны к ее радости, и это рождало неведомый восторг внутри. Они всего лишь вернули хозяйке потерянную мышь, но чувствовали себя так, будто совершили великий подвиг.
– Ладно, мы пойдем, устали, – заявил, наконец, Сенечка. – Всю ночь по этому заводу лазили, пока искали его.
– Ой, мальчики, дорогие, – тетя Поля, наконец, вспомнила про их существование, – Спасибо, родные! Большое, большое спасибо! Вы не представляете, что сделали! Даже не представляете… Бедные, такие уставшие, выпачкались. А ты, Сенечка, еще и босиком… Холодно ведь! Замерзли? Чаю хотите? Конфет?
С этими словами она перецеловала всех по очереди. От чая и конфет мальчики отказались, им не терпелось скорее добраться домой. Сенечка еще и волновался за брата: то, что Артем не приехал, казалось подозрительным, и мальчик боялся, что с ним что-то случилось. Неужели, он встретился с убийцей? Поймал его? Или напротив… Нет, об этом не хочется даже думать!
***
Артем, глядя на неумолимо приближающийся рассвет, на заалевшее на востоке небо, сунул руку в карман куртки, осторожно отодвинул обнимавшую его Луизу, – измученная событиями ночи, девушка дремала, – и вытащил телефон.
– Ладно, уже светает, – сказал он. – Надо позвонить в полицию, пусть едут.
– Что ты им скажешь? – Луиза мгновенно проснулась, подняла голову и испуганно посмотрела на него.
– А что я могу сказать? Что Марк убил Аллу и пытался убить тебя. Что виновен в смерти других людей. А там – пусть делают, что хотят. В любом случае, будет расследование. У них достаточно улик, чтобы выяснить правду. Да и свидетели есть, среди актеров. Многие слышали их с Аллой ссору, знают, что они были близки. Знают, что разыгрывали тебя.
– Нас могут арестовать?
– Скорее всего, – Артем кивнул. – Тело-то есть. Орудие есть. А других подозреваемых, кроме нас, нет.
– И будут допрашивать? – растерянно спросила девушка. – Мне придется все рассказать? Про свои отношения… с ним?
– Вероятно. Полицию не надо обманывать, лучше говорить правду. Так меньше шансов себе навредить.
– Ужасно…– она спрятала лицо у него на груди. – По отношению к тебе. Что будут думать о нас, обо мне? Будут всю жизнь смотреть и вспоминать, тыкать пальцами, что у тебя была невеста, которая хотела сбежать с убийцей… Боже, как это стыдно!
– Почему «была»? – Артем улыбнулся. – У меня есть невеста. Когда нас отпустят, а рано или поздно, они выяснят правду и отпустят нас, когда все закончится, давай, поженимся? Сколько можно тянуть? Теперь между нами нет пропасти. Так ведь? Нет Марка, нет непонимания. И мы знаем, что любим друг друга. Теперь я тебе верю, и ты знаешь, что я тебе верю. Мы будем счастливы! Согласна?
– То есть… – она нерешительно подняла смущенный взгляд. – Ты можешь просить меня? После всего, что случилось? Что я сделала?
– Ну… – Артем пожал плечами, – Я же понимаю, что сам тоже виноват. Если бы не был таким, если бы не сомневался в тебе, не думал так, как думал, ничего бы не случилось. Никакой пропасти. Ты пыталась спрятаться от меня в своем мире иллюзий, скрывалась за занавесом, чтобы не было больно. Ты любила меня, а я тебе не верил, не понимал. И когда появился Марк, он использовал это, чтобы обмануть, соблазнить красивой мечтой, поманить в новую, волшебную жизнь. Ты поверила, что он – тот, кто тебе нужен. Зря я тогда решил пошутить и разыграл тебя с этим грузовиком. Сам подал Марку идею для новой шутки! Но я же не знал. А он умел использовать людей в своих целях, только и всего. Не ты одна ему поверила. Даже Алла, рациональная, практичная, – и та купилась на его уловки. Один актер из театра назвал Марка крысоловом, который играет на своей дудке, заманивает, лишает разума… Зачем он убивал? Чего хотел?
– Считал, что красота недолговечна и нужно сохранить ее от увядания, – тихо сказала Луиза, обнимая Артема. Он положил руку ей на плечо, чувствуя тепло ее тела. Не хотелось никуда уходить, не хотелось вызывать полицию.
– Сегодня необычайно красивый рассвет! – вздохнул Артем. – И его красота недолговечна. Как и красота этого чудесного, спокойного утра. Так разрушим ее, спасем от увядания!
Он набрал номер и вызвал полицию. Потом они долго сидели, обнявшись, понимали: чтобы добраться сюда из Донска у наряда уйдет много времени. Они еще смогут побыть вдвоем, в тишине, вдыхая пахнувшую луговыми травами утреннюю свежесть.
– Так выйдешь за меня?
– Да, когда это закончится. Когда нас отпустят, когда узнаем, что с Сенечкой все хорошо.
– С ним все хорошо, он молодец, в нем я уверен, – Артем улыбнулся при мысли о младшем брате. – Раз Марк уже мертв, Сенечке ничто не грозит, других проблем в Донске нет. Главное, чтобы теперь простил меня.
– Ты же прощаешь меня? И он простит.
– Теперь ты уверена, что любишь меня? – Артем попытался не спросить, но не смог.
Луиза надолго задумалась, он напряженно ждал. Девушка повернулась и внимательно вгляделась в его лицо. Сейчас, в рассветных сумерках, ее глаза казались серыми.
– Знаешь, я всегда мечтала разобраться. Мечтала понять, какая любовь настоящая, а какая нет. Думала, а любовь ли то, что я чувствую к тебе? Или просто привязанность, родственность, симпатия, а настоящее – что-то другое… Но не нужно думать, не нужно пытаться понять. Мы сидим здесь, на пригорке, все в засохшей крови, выглядим ужасно. Мы пережили самую страшную ночь из всех возможных. Могли потерять друг друга. И, все-таки, мы вместе. Все, что произошло вчера, связало нас еще больше. Но этого и не требовалось – ведь нас уже связала жизнь. Наше детство, юность, Донск. Воспоминания, которых нет ни у кого больше. У нас и раньше было столько воспоминаний, а теперь – еще и эта ночь! Марк был не прав. Есть что-то, что никогда не увянет. И да, Артем, теперь я знаю, что люблю тебя, прости, что сомневалась. Мне было не с чем сравнить. Теперь знаю точно.
Артем ласково коснулся губами ее лба, и так сидели они, прижавшись друг к другу, пока вдали не послышались гудки полицейских сирен.
– Мы странно выглядим, – Луиза посмотрела на свое платье, темное от крови. Руки, лицо, шея, все в мутных разводах. – Сегодня была очень странная ночь.
– Не более, чем обычно, – заметил Артем. – Жизнь вообще – странная штука. Еще вчера мы были уверены, что не доживем до утра. А, видишь, встает солнце.
***
В тот день Бог решил уничтожить Землю. Этот крошечный клочок материи, один из множества во Вселенной, не оправдал ожиданий и все больше откатывался назад, в адские дебри, а закрывать глаза на прорастающий в холодной пустоте темный мир, полный мрачных страданий и безысходности, Он не хотел.
Он решил, что пора заканчивать с ней. Сегодня. Сейчас. И послал комету, которая не приближалась к Земле долгие тысячи лет, нет, она появилась сразу, из ниоткуда, на опасном, близком расстоянии. Теперь слишком поздно, люди уже не успеют ее уничтожить, не успеют спастись. Удара достаточно, чтобы расколоть Землю на части. Останутся лишь осколки. Став астероидным поясом, они полетят по новой орбите, огибая Солнце.
На миг Он приблизился к волшебному зеркалу – зеркалу Вселенной, – отделявшему высший мир от мира материального: на его тусклой непрозрачной поверхности непрестанно отражался каждый миг прошлого, настоящего и будущего в любом из тысяч миров на миллиардах планет в миллионах звездных систем. Их было множество, но Он мог видеть все. И каждого в отдельности.
Создатель всмотрелся в зеркало, туда, где голубой бусиной все еще мягко светилась Земля. И Его взгляд устремился к движущейся точке, микроскопической точке, которая чем-то привлекала внимание… Теперь точка была видна отчетливо.
Маленький мальчик, шагавший босиком по дороге, державший в руках крошечного белого мышонка. Только что вместе с товарищами он преодолел множество опасностей, чтобы спасти его. Хотя, вообще-то, спокойно мог оставаться дома, смотреть телевизор или играть. Несколько мгновений Бог задумчиво смотрел на мальчиков, бредущих сквозь темноту.
Ему не понадобилось щелкать пальцами, что-то делать или говорить – достаточно лишь мысли. Комета сменила траекторию и, обогнув земную орбиту, полетела дальше.
А Сенечка и его друзья шли и шли по дороге, не зная, что их мечта исполнилась. Они отправились в дурацкий квест, чтобы спасти никому не нужную мышь, но им выпало спасти мир.
Они не стали бы и пытаться уничтожить комету, не стали бы открывать клетки и спасать всех, томившихся в страшной тюрьме, они не победили несокрушимое зло, и уже сейчас знают, что никогда, даже когда вырастут, не смогут остановить завод. Не смогут помочь всем и решить все проблемы. Не превратят Донск в город без недостатков, каким считают его в окрестностях. Они просто сделали то, что могли: совершили нелепый маленький поступок во имя добра, неприметный, не способный изменить общей картины, ничего не решающий.
Так, каждый день, кто-то отправляется в будничный поход к светлой, но никчемной цели, не зная, что спасает мир, который некому больше спасти.
