Вероника Соль
Второй
– Нет, потому что вы ещё школьники. О твоей готовности к реальной жизни будем судить в конце пятого курса, а не сейчас, это во-первых. Во-вторых, с чего ты взял, что реальная жизнь – это война? Это, – Дерек кивнул в направлении острова, – первый случай за последние восемь лет, а до Раскола было ещё два века мира и спокойствия. И всё это время боевым магам абсолютно нечем заняться, подумай об этом. Ну и в-третьих, раз ты так озабочен реальной угрозой, то тем более не имеет никакого значения, насколько тебе сложно контролировать энергию. Просто делай, чего бы тебе это ни стоило. Ясно?
– Ясно. – Если на первые два аргумента он ещё порывался что-то возразить, то последний крыть было нечем.
– Что вы сейчас проходите на боевой магии?
Альберт фыркнул:
– Последние пару месяцев мы только самостоятельно читали учебник и писали тесты. Потом была пара нормальных занятий и мы… О чёрт! Мы закончили с воздухом в прошлый раз, теперь будет эфир – ментальные атаки в бою…
– У тебя с этим не очень? – истолковал Дерек его посмурневший вид.
– Ну, в декабре было намного хуже, чем не очень. Но с тех пор я неплохо позанимался с Яном и ощутимо продвинулся…
– С Яном, с твоего курса? Он толковый парень, но почему не с Мартой или госпожой Шенди?
– Противника нужно выбирать по силам, – уверенно заявил Альберт. – Если бы меня просто размазывали каждый раз, это бы никак не помогло, правда?
– Безусловно. А на самом деле?
Альберт не стал упираться:
– Я бы не хотел, чтобы Марта или госпожа Шенди проникли в мои мысли и узнали то, что я предпочитаю скрывать.
– Ты совершенно точно не хотел бы, чтобы это сделал противник на поле боя.
– Да, я это понимаю. Но ты же и сам наверняка знаешь, что есть вещи, которые никому не хочется открывать. Вот у тебя есть, скажем, тайное намерение причинить кому-нибудь вред? Может быть, даже не кому-то конкретному, а так, в виде общей идеи?
Дерек рассмеялся и погладил бороду.
– Общей идеи? Дай-ка подумать… Хм, нет, кажется, нет. А что, ты хочешь причинить кому-то вред?
– Нет, я просто хотел объяснить на примере – похоже, неудачном.
– Альберт, мне кажется, ты переоцениваешь свои секреты. Несомненно, для тебя они имеют важное значение, но другим людям они, скорее всего, совершенно безынтересны. Не халтурь с тренировками, хорошо? Если ты отдохнул, то я знаю ещё пару упражнений на контроль, давай покажу.
***
– Да сколько можно тыкаться вокруг да около, – сердилась Офелия. – Ты серьёзно боишься мне навредить?
– Я серьёзно никогда этого не умел. – Он постарался сказать это без заметной гордости.
– Ну так я же тебя учу, ты что, не слушаешь?
Что-то неуловимое в её настроении выдавало личную обиду, ничем не похожу на холодное презрение Сорхе или снисходительность Макдуфа. Ну или ему хотелось так думать. Она по-прежнему не вписывалась в эти нарочито грубые стены, во всю эту атмосферу умирающего в муках могущества, непреклонно гордого, но старчески пованивающего. Даже её стихия была нездешней.
– …Если не уверен, наоборот нужно резко. Смотри сюда, – она коснулась двумя пальцами лба чуть выше линии бровей, – и попробуй представить, что тебе нужно пробить кость.
Ну отлично. Ладно, как только у него получится, это прекратится. Он расфокусировал взгляд, концентрируясь, пока не начал замечать золотистое мерцание – появившись на краю зрения, оно постепенно расползалось, заполняло пространство между ними, подбиралось к сидевшей на соседней парте Офелии. Напоминало, что он на чужой территории, в эфирной стихии, над которой он не властен, но которой зато доводилось властвовать над ним.
– Меня отвлекают эти блёстки, – пожаловался он.
– Не ной, давай уже быстрее.
– Мы поссорились?
Офелия удивлённо вскинула брови и скрестила руки на груди.
– А ты не помнишь?
Он мотнул головой.
– Очень удобно, – оценила она. – Значит, извинений я не дождусь. Тогда не отвлекайся, у меня и другие дела есть.
Он сдержал вздох облегчения. Всё-таки что-то личное. Ладно, что она там хочет. Золотое мерцание, середина лба, пробить кость – почти физический удар о монолитную стену.
– Вот видишь, совсем не страшно.
– Не страшно, когда знаешь, что встретишь блок. – Джейсон потёр лоб в попытке унять гудение в голове. – А ученики?
– Ты ради них это и делаешь. Тебе же не жалко измордовывать их боевыми заклинаниями, – она кивнула в сторону окна, – потому что так они учатся.
– Это невозможно сравнивать.
– Правда? Испугать противника, чтобы он сбежал с поля боя, аморальнее, чем сжечь его заживо?
– Я не встречал эфирных магов, которые пугали бы противника, чтобы спасти его жизнь.
– А магов огня, наверное, встречал, да?
– Почему ты согласилась в этом участвовать?
– А я должна была отказаться? – Этому вопросу она совсем не удивилась. – Меня под страхом смерти выгнали из родной страны, ваш Ковен ничем не был мне обязан, но дал крышу над головой и работу…
– Чтобы получить твою магию!
– Да, и теперь пришло время отплатить за гостеприимство, услуга за услугу. Мне кажется вполне естественным защищать страну, в которой живёшь.
– Лучше бы Ковен сам решал свои проблемы.
– Да, но Хадег сказал, что приведёт армию. Значит, Ковену – то есть, теперь уже Совету, – тоже нужна своя. Кто хочет сохранить нынешний порядок вещей, тот присоединяется.
– Тебе не плевать на порядок вещей?
– Я же уже объяснила свои мотивы, что ты пристал? Всё добровольно, не хочешь – не участвуй.
– Не хочу, но ещё не хочу, чтобы в это лезли люди, которым там не место. Та же Крис – она ещё в школе должна учиться!
– Но ей это давно не нужно, потому что она, наверное, самый сильный боевой маг в стране.
– Это не делает её бессмертной. После атаки она обычная девчонка. Интересно, кстати, как ты собираешься защищаться от физических атак.
– Как-нибудь справлюсь. Уж наверное, Совет что-нибудь придумает. Слушай, давай уже закончим с твоей просьбой, ладно? Если наткнёшься на блок, как сейчас со мной, – всё, задание выполнено, большего от них пока не требуется. Если нет – хватайся, не мешкая, за первое, что попадётся. Вполне вероятно, это и будет та самая плохая эмоция, которую ученик так старался спрятать, что выкатил на передний план. Тогда просто вглядываешься, но недолго, здесь уже сложно поставить блок, так что ждать особо нечего. Если же первый попавшийся образ не подходит – к примеру, ученика переполняет радость от успеха на предыдущем уроке, – размотай, как клубок, посмотри, почему для него это так важно, что было бы, если бы он не преуспел. Он боялся неудачи? А чего ещё он боится? Понимаешь принцип?
– Звучит отвратительно. Это точно безопасно?
– С твоими способностями к ментальной магии, – она состроила рожицу, – абсолютно.
– С моими способностями всё понятно. Но есть же всякие… индивидуальные особенности. Мало ли у кого там что…
– Мало ли? – Офелия прищурилась. – Хочешь сказать, ты не читал личные дела учеников?
– Личные дела?..
Несколько секунд она смотрела на него так, как будто не могла поверить, что он действительно не знает, о чём речь.
– Видимо, это из-за моего предмета меня обязали их прочитать. Ну, теперь и тебе придётся. Они хранятся у госпожи Сорхе, попроси, чтобы выдала тебе.
– А можно как-нибудь в двух словах?
– В двух словах, – снова начала сердиться она, – у Альберта Дьюри убили всю семью, когда ему было одиннадцать, так что постарайся не довести его до нервного припадка.
– Я не знал.
– Конечно, не знал. Хотя ты уже четыре года с ними знаком, но это ведь не повод, правда? – Она выдохнула, возвращая себе спокойствие, и продолжила: – Там всё началось с пожара – деревню сожгли, он единственный выжил. Поэтому увидишь дым и огонь. Если он к этому моменту не блокирует тебя – а он, скажем прямо, не блокирует, – остановись. У остальных ничего прямо уж такого, ну, сам почитаешь… Просто будь умеренно осторожен, но зря не переживай, – она даже ободряюще улыбнулась, как будто и не злилась на него минуту назад. – Закончим на сегодня, хорошо? Надеюсь, я хоть немного помогла…
– А что за деревня?
– Что? – не поняла она. – Ты про Альберта – где он жил? Понятия не имею, я не запомнила. Ну, ты же всё равно собирался читать личные дела, вот и посмотришь.
– М-м.
– Когда у тебя урок по ментальным атакам?
– Завтра.
– Что?! Прямо сейчас иди и возьми дела у госпожи Сорхе. Это же серьёзно! Ты собираешься работать с воспоминаниями людей, конечно же, ты обязан заранее представлять, с чем столкнёшься!
– Ты только что говорила, что это безопасно…
– Безопасно, когда знаешь, что делаешь! Я и подумать не могла, что ты даже не поинтересовался!
Возмущённо жестикулировали тонкие руки, раскачивались серьги-ромбы, вздрагивали кончики волос у лица. Такая подвижная, такая живая. Нет, даже если она сейчас против него, она не заодно с этим местом.
– Ты вообще слушаешь меня или нет?!
Изгиб скалы немного приглушал звуки скрытого за ним птичьего базара, не умолкавшего круглый год. Мимо носились птицы, окрашенные в чёрный и белый в различных пропорциях. Бросались в волны и взмывали обратно с добычей в когтях. Гадили с высоты в море.
«Совет что-нибудь придумает». В ужасе разбежаться и запереться по домам – максимум, что они могут придумать. Почему всегда так получается? Слабые и трусливые распоряжаются жизнями тех, кто лучше них.
Раздражёнными щелчками пальцев он гонял в ладони маленький огненный шарик, не глядя на него, гасил, не давая до конца сформироваться, и создавал снова.
Однажды, лет в пять, он чем-то не понравился соседскому мальчишке чуть постарше. Тот прятался за высоким забором, высовываясь, чтобы бросить камень, или ветку, или ещё что-нибудь. И когда в очередной раз над забором показалась его голова и вытянутая рука в клетчатом рукаве, рукав загорелся. Вроде бы всё закончилось хорошо, но соседи съехали.
Это было потрясающе – знать, что на твоей стороне стихия. Даже пока он ещё не умел толком ей управлять и то и дело что-нибудь нечаянно поджигал – это было весело, обдавало лицо жаром, осыпало тело взволнованными мурашками.
Нестерпимо хотелось погасить огонь в ладони, но он не за этим сюда пришёл. Раз уж всё так глупо вышло, надо заново что-то решить.
Огонь согревал, освещал, защищал. Давал привилегии, открывал дороги. Исполнял желания. Именно это он в конечном итоге и не смог ему простить – равнодушную покорность. В день, который он едва помнил: мешанина цветных картинок и чёрных провалов, удушливый металлический запах, заполняющий собой весь мир – мир, разваливающийся на куски, которые наспех сшивает тяжёлый дождь, сливаясь с кровью, сочащейся из земли. Что самое мерзкое, он теперь даже не знал, что из этого было на самом деле, а что впоследствии породил его потревоженный мозг. Но как дыра в пелене подступающего безумия – одно безжалостно чёткое воспоминание: огонь – его огонь – превращает в пепел всё, что у него было, настоящее и будущее, способность дышать и веру в упорядоченность вселенной. Так было нужно, так правильно, никогда нельзя оставлять тела. Но одно дело – понимать, а другое – увидеть. Огонь не должен был слушаться. Должен был отпрянуть, погаснуть, отказаться принимать то, на что не имеет права. Бездушная тварь.
Он перестал щёлкать пальцами, и огонёк в ладони начал робко вытягивать языки. Он смотрел на него – впервые за почти девять лет.
– Не так уж ты был и нужен.
Огонёк стыдливо пригибался на ветру и тут же гордо выпрямлялся. Это правда, он бы и дальше прекрасно обходился без огня, без других стихий, без магии вообще. Но как глупо, как бесконечно глупо всё закончилось. Он, наверное, даже никого не убил там, в Шанн-эй, битва была уже выиграна, когда… Почти девять лет – и всё зря. Зарок потерял смысл.
Он бездумно шевелил рукой, сгибал и разгибал пальцы, все вместе и по отдельности. Пламя вытягивалось, сжималось, свивалось вензелями. Прозрачно-оранжевое, никаких чёрных силуэтов в ровном свечении.
Может быть, то, что огонь пожирает, остаётся внутри него? Даёт ему силы гореть, становится его частью?
– Ну ты и помойка, если так.
Которую он всегда таскал с собой, даже если забывал об этом.
– Ну, приноси пользу, что ли.
***
– Ментальные атаки в ситуации боя… – начал Дженкинс, когда стихло шарканье стульев и шелест открываемых тетрадей.
«Ментальные А в сит. боя», – быстро вывел Альберт в середине строки, заменив слово «ментальные» соответствующим стихийным символом, и приготовился конспектировать.
– …бесполезны. Поэтому отрабатывать мы их не будем. Что важно – это освоить…
– Совсем не будем? – первым очнулся Ян.
– Почему бесполезны? – поддержал Бренги.
– А в исполнении сильного эфирного мага? – спросила Уна.
Дженкинс вздохнул, по-видимому, недовольный тем, что приходится задерживаться на теме, которую он собирался проскочить.
– А что вы считаете эффективной атакой? – усталым голосом обратился он ко всему классу.
– Очевидно, когда противник не может продолжать бой, – ответил Томар в тон учителю – как будто говорил с дурачком.
– Так.
– То есть, он либо мёртв, либо полностью обездвижен, либо не в сознании.
– И что из этого делает магия разума?
– Ну как, можно сделать так, что противник забудет, где находится и вообще кто он, или его охватит смертельный ужас или ещё какое-нибудь безумие…
Дженкинс чуть наклонился вперёд, облокотившись о кафедру, сбросил с колючих глаз пелену отстранённости.
– Как это помешает ему тебя убить, Томар?
Альберт, мысленно отвечавший вместе с Томаром, растерялся, остальные тоже молчали. Не спасовал только Леоф.
– Но мой отец рассказывал, – сообщил он, – что в сражении в день Раскола магия Хадега заставляла его врагов нападать друг на друга или выбрасываться из окон. Мне кажется, довольно эффективно.
– Если среди вас есть кто-то с такими же способностями, – сказал Дженкинс, – он научится их использовать и без моих уроков. Остальным магия разума в бою не нужна. Что важно – это освоить блоки. Я надеюсь, вы разобрались с техникой на уроках магии разума. Теперь ваша задача – ставить ментальный блок так же быстро, как любой другой, предугадывая атаку. Айдер.
Марта поднялась из-за парты и шагнула в прямоугольник барьера в полу, Дженкинс встал напротив неё.
– Ты только защищаешься. Я атакую восемь раз. Из них случайные три – магия разума: дезориентация, потеря памяти, воспоминание.
В том, что Марта отразит все три ментальные атаки, сомнений практически не было. Альберт поставил себе задачу их увидеть, поэтому смотрел во все глаза. Дженкинс, как всегда, атаковал только чистой энергией, активно используя преобразования. Вот Марта блокировала сразу два снежка, от рубящего удара увернулась грациозным полуоборотом – вспыхнул барьер у неё за спиной. Потом отбила стрелу, но перед этим две или три секунды ничего не происходило, они просто смотрели друг на друга и не двигались. Это была первая ментальная атака? Альберт всё-таки не успел её считать. Тут же последовал новый снежок, намного сильнее предыдущих, это Альберт почувствовал ещё в момент формирования заклинания. Марта никогда не блокировала такую мощную энергию, вот же козёл! Она попыталась отклониться, но снежок попал ей в плечо, развернув боком, и в тот же миг тяжёлая волна напряжения прокатилась между поединщиками, на этот раз позволяя безошибочно определить ментальную атаку. Которую Марта снова успешно отразила – она умница! Хотя и за себя Альберт тоже немного волновался, и теперь выдохнул с облегчением: если бы вдруг оказалось, что эфирная магия Дженкинса сильнее магии Марты, то у Альберта не было бы ни одного шанса с честью выдержать предстоящий поединок. Но Марта справляется. И хотя он так и не попросил её с ним позаниматься, зато с Яном тренировался добросовестно и по-настоящему чувствовал свой прогресс. Так что он готов.
После Марты был Ве – и ему Дженкинс давал поблажки: терпеливо ждал, когда после пропущенного удара Ве поднимется с пола и приготовится к следующей атаке. Это всё равно не помогло – он не смог блокировать заклятие дезориентации, сделал два неловких шага вперёд, споткнулся и замер, водя руками перед собой, словно пытаясь нащупать опору.
– Помогите ему сесть. Дьюри.
Пока Лотта и Томар усаживали Ве на место, Альберт не спеша вошёл в прямоугольный барьер. Он действительно очень хорошо подготовился. Никаких проблем не будет. Он – крепость. Чародей взошёл на стену.
Снежок! Снежок! Дженкинс всегда начинал со снежков – и это было даже обидно, за кого он его принимает? Альберт отбил их играючи, но пришлось отвлечься от своей крепости – понятно, на то и расчёт.
Золотая пыль взвилась в воздух, обволакивая неприступную твердыню. Мощный удар широким лезвием – ладони загудели, удерживая щит. И сразу – предсказуемо! – что-то неосязаемо коснулось лба, потянулось было внутрь – поднять мост! Хлоп! – чародей сжал кулак, и тяжеленный мост перекрыл вход. Получилось неожиданно легко. Но впереди ещё две ментальные атаки и три обычные.
Разом три снежка, щит. Ментальный блок! Бойницы исчезли, затянулись глухим камнем. И снова получилось, но радоваться не было времени. Стрела – самая концентрированная атака, месяц назад Альберт получил бы в живот так, что долго не смог бы подняться, но Дерек натаскал его в контроле, и щит и это выдержал. Ликование сдерживало то, что впереди было самое сложное. Альберт не мог определить, какие именно заклятия разума он отразил, но здравый смысл безжалостно шептал, что раз вышло легко, значит, воздействия на память ещё не было. Он вдруг перестал ощущать себя готовым, крепость подрагивала, её контуры плыли, как у плохой иллюзии. Захотелось уйти куда-нибудь отсюда, никогда больше не чувствовать дрожания рук, не обливаться холодным потом, не видеть клятого преподавателя, одетого в чёрное, в цвет кошмара. Но он не мог никуда уйти. Осталось две атаки. Одна из них.
Сплошная стена энергии – чисто силовая атака за счёт большого объёма, минимум контроля. Щит. Руки онемели, но это от прошлых блоков, силы у Альберта всегда было в достатке.
Теперь последняя. Сейчас. Каменные блоки загодя сплавились в несокрушимый монолит.
– Хорошо. Зоя.
Несколько секунд Альберт ничего не понимал, но вот Зоя встала перед ним и тактичным покашливанием намекнула, что он ей мешает и должен убраться из барьера. Но… почему? Как во сне, Альберт добрёл до своего места.
– Ну ты крут! – восхитился Леоф.
– Слушайте, а… сколько было ментальных атак?
– Три, он же сказал. Дезориентация…
– Сказал, да, – перебил Альберт. – Я имею в виду конкретно сейчас, у меня – не обратили внимания?
– Вообще-то, они невидимые, – снисходительно пояснил Бренги. Леоф молча развёл руками.
– Ясно, – выдавил Альберт и уставился в парту.
Может быть, две ментальных атаки подряд он принял за одну? А если Дженкинс решил сэкономить время и пренебречь одной лишней атакой, то уж точно не самой опасной, скорее наоборот, не стал бы размениваться на что-то простое. Значит, Альберт всё-таки отразил воздействие на воспоминания?.. Да почему в этом кабинете он вечно терзается неразрешимыми вопросами! Выругавшись про себя, Альберт схватил ручку, открыл тетрадь, в которую сегодня так и не довелось записать ничего дельного, и принялся яростно закрашивать страницу.
Глава 9. Дети Кометы
Макдуф волновался больше всех – во всяком случае, внешне. Он мерил шагами кабинет, говорил, останавливался, вздыхал, снова говорил. Осмотрел их, как бы проверяя, всё ли в порядке.
– Мог бы по такому поводу хоть в рубашку переодеться. – Он досадливо покачал головой, оглядывая Джейсона.
Тот не ответил.
– Только не поддавайтесь на провокации, – в очередной раз повторил Макдуф. – И сами никого не провоцируйте. Все мы люди… – Он вздохнул. – Помимо Ковена, будет архимаг Саха с советником, правительство Треанса, наше Низшее правительство. Все они понимают, что у нас крайне важное общее дело, но многие ощущают личную вовлечённость после Раскола, это чувствительная тема…
Он ходил, вздыхал и болтал, и все его напутствия сводились к одному: «Какие-то мудаки будут выводить вас из себя, но спорить с ними нельзя». Некоторый опыт в этом у Джейсона был, но в последнее время в основном неудачный. Ну, в самом худшем случае ему грозит обитая осиной камера в лечебнице. Зато никаких сражений.
В конце своей затянувшейся речи Макдуф посмотрел на них чуть ли не с мольбой и сказал:
– Обещайте мне, что будете вести себя достойно?
Все промолчали: Джейсон не собирался ничего обещать, Офелия вряд ли понимала, почему с ними разговаривают, как с идиотами, а Дерек – хрен его знает. Джейсон то и дело поглядывал на него, надеясь застать момент, когда сквозь привычную высокомерно-насмешливую мину проглянут эмоции человека, которого собираются выпотрошить перед главами нескольких стран Альянса. Но он ничем себя не выдавал.
Директор, похоже, особо и не надеялся на ответ.
– Ну что ж, если вы готовы – в путь?
– В Башню телепортироваться нельзя, – услышал Джейсон сквозь шум и попытался открыть глаза, зажмуренные от яркого солнца.
– Как и внутри Башни, – сообщал директор. – Во-первых, это дань древней традиции и правило этикета, ну а во-вторых, невозможно технически. Поэтому к дверям Башни и скромные просители, и короли, и архимаги идут по земле… Красиво, да?
Они стояли перед длинным прямым мостом, соединявшим два берега водоёма. Слева от моста водоём был огромным озером, а справа уже вытекал широкой рекой. На дальнем берегу пестрели черепичные крыши, столица гудела звуками большого города. Солнечный свет слепил со всех сторон, отражаясь от белёных стен и окон на той стороне, от воды, от моста. Было очень жарко.
– Аннберанд, – произнесла Офелия. – Даже отсюда выглядит живописно.
– О, там есть что рассмотреть, – заявил Макдуф с гордостью. – Я уверен, что вам ещё предстоит оценить нашу столицу по достоинству. Ну а пока я только хотел показать вам вид, а так нам в другую сторону.
Он развернулся, жестом приглашая за собой. Пейзаж на этом берегу впечатлил контрастом: перед ними простиралось поле прошлогодней травы. Единственной неровностью посреди пустыря торчала Башня – высокий цилиндр белого камня, с узкими тёмными окнами, почти безо всякого декора, кроме какой-то лепнины над полукруглым порталом.
Макдуф энергичным шагом направился вперёд по узкой мощёной дорожке, прямой линией продолжавшей мост. Не оглядываясь – как будто они всё равно уже никуда не денутся. Пожалуй, теперь и правда поздно.
Джейсон последовал за ним и был вынужден слушать разговор у себя за спиной.
– Когда всё время проводишь в замке, даже забываешь, что бывают совсем другие места…
– Не унывай, подруга, однажды обязательно погуляем по столице. Зато у тебя есть время придумать, что ты хочешь увидеть. В Аннберанде, насколько мне известно, есть практически всё, так что к его посещению лучше подготовиться – составить список мест, где непременно хочешь побывать…
На это обернулся Макдуф:
– Ну конечно, в первую очередь это исторический музей – лучший в Альянсе! Знакомство с городом всегда следует начинать с его истории.
Он говорил негромко – видимо, по какому-то древнему этикету, – и Офелия, обогнав Джейсона, заняла место позади директора, который продолжил вещать ей про историю Аннберанда, радуясь свободным ушам.
Джейсон замедлил шаг, позволяя им уйти вперёд.
– Она тебе, значит, подруга, – сказал он тихо, когда Дерек подошёл достаточно близко.
– Ну разумеется! – отозвался Дерек. – Так же, как и тебе, а что?
Перед глазами встала стена огня, но Джейсон с большим усилием её проигнорировал, сосредоточив взгляд на белом цилиндре Башни – напоминании, что впереди ещё ждут настоящие проблемы.
– Чудовище, не приближайся к ней.
– Не знаю насчёт тебя, – произнёс Дерек с напускной задумчивостью, – но на меня Офелия произвела впечатление умного взрослого человека, а её незаурядные способности к ментальной магии, очевидно, позволяют ей понимать людей куда лучше, чем нам с тобой. Я не сомневаюсь, что она и самостоятельно прекрасно разберётся, с кем ей водить знакомство.
– Она разберётся. А ты до этого можешь не дожить.
Дерек вздохнул так наигранно, что Джейсон уже думал ткнуть его локтем в живот, но шедший впереди всех Макдуф поднялся по трём широким ступеням и обернулся в ожидании отстающих. В стене гостеприимно чернела арка входа. За ней оказался круглый холл, невидимый снаружи, и Макдуф провёл их к серебристо светящемуся прямоугольнику локального стационарного портала. Мгновение – и они вышли в небольшую комнату с одним окном, тремя жёсткими диванами вдоль слегка выгнутой стены и столиком на ковре посередине.
– Подождём здесь, пока нас не позовут, располагайтесь, – пригласил Макдуф, но все остались стоять. – Ну что ж… Что я ещё вам не сказал? Совет заседает в Большом зале, от входа сразу увидите места для кандидатов прямо в центре, ну а я присоединюсь к членам Совета…
– Нас всех одновременно будут… собеседовать? – небрежным тоном уточнил Дерек.
Джейсон снова впился в него взглядом. Он же не просто так спросил. Неужели всё-таки застеснялся?
– Ради экономии времени, – развёл руками Макдуф. – Спрашивать будут, конечно, по очереди, но вызывают группами с общим поручителем. Мы ищем магов по всему Альянсу, и затягивать этот этап не стоит…
– Что-то я не вижу других кандидатов, – Офелия выразительно оглядела комнату ожидания.
– Не видишь, – усмехнулся Дерек, – не знаешь, кто это и сколько их. Потому что Совет ещё не проверил наши – как там? – личностные качества.
Офелия перевела взгляд на директора.
– Не поэтому, – сказал Макдуф. – Даже после того, как Совет одобрит ваши кандидатуры – а у меня нет причин сомневаться, что он их одобрит, – вы будете получать распоряжения, касающиеся только вашей роли. Для того и создан Совет – взять на себя ответственность по принятию решений, разработке военной стратегии, координации…
– Я и не думала в это вмешиваться, – замахала руками Офелия. – Но – даже не знать, кто будет рядом со мной на поле боя? Хотя бы наше число?
– Поверь, это не от недостатка уважения. Ну всё, нас вызывают, пойдёмте.
Большой зал оказался круглым и действительно большим – Башня снаружи не выглядела такой широкой. Скамьи амфитеатром спускались к полу по всей окружности, и сидевшая только с одной стороны кучка людей смотрелась нелепо в таком гигантском помещении. Они сидели группами: две тройки, две двойки, идущий к ним Макдуф, внизу справа женщина за трибуной.
Чёрный мраморный пол блестел, как будто мокрый, отражая ровный ряд из пяти стульев. С новой силой захотелось оказаться как можно дальше отсюда.
– Дети Кометы, Иннсдерре. Поручитель – Григ Макдуф, – звучным низким голосом объявила женщина за трибуной, когда они заняли свои места. Невысокая, темноволосая, с выразительным и строгим лицом, она сначала показалась Джейсону чем-то симпатичной. Но потом он увидел у неё Ключ и догадался, что это архимаг Иннсдерре.
Вид уставившихся на них сверху вниз двенадцати человек вызывал желание защищаться. А то и нападать. Но в группе слева, к которой присоединился Макдуф, он заметил Кристину. Она тепло улыбнулась, он не нашёл сил ответить. Рядом с Кристиной сидел незнакомый унылый мужик и эфирная магичка из Ковена – она раньше была приглашённым преподавателем ментальной магии в Шаннтоге. Вменяемая, спокойная, Джейсон никогда не имел ничего против неё – но только не сегодня. Если он только почувствует её у себя в голове…
– Дерек Крес! Тысяча двести тридцать седьмой год, Иннсдерре, воздух.
На секунду он почувствовал облегчение – начали не с него, – но сразу понял, что ничего хорошего в этом нет. Он не хотел слушать. Совсем. Телепортироваться невозможно, сказал Макдуф. Придётся как-то терпеть. Он поискал, на чём можно сосредоточить внимание.
– …Полагаю, присутствующим знакома фамилия, – продолжала архимаг, – те самые Кресы, где в одном поколении появилось сразу трое высших магов исключительной одарённости, – гордость и надежда Иннсдерре и всего материка. Но увы, надежды не оправдались, перед вами единственный оставшийся представитель феноменального семейства…
Разглядывание собственных сцепленных в замок пальцев недостаточно отвлекало, и Джейсон вернулся к изучению состава Совета. Тройка справа от Ковена: в центре женщина в брюках и блузке с рюшами, по бокам от неё женщина и мужчина в какой-то совсем уж старомодной одежде, напоминающей бархатные чехлы для мебели. Понятно, это Треанс: глава страны и последние стихийные высшие, которые после смерти архимага решили, что бороться не за что, и мирно передали власть низшим. Тогда следующие двое – Сах. Молодой бородач в узорчатом камзоле – архимаг, а с ним недовольный старикан, единственный в белом балахоне, – очевидно, умудрённый опытом советник, без которого тут не разберутся. И двое со сложными лицами и в скучных костюмах – местное Низшее правительство.
Он всё равно слышал, что глава Ковена зачитывает Совету умения Дерека – как будто пытается его продать. Тонкий контроль… воздушное лезвие… полный барьер – сколько? Восемь с половиной? Это что, результаты школьных экзаменов? Совет слушал заинтересованно, но тут архимаг сделала паузу, и Джейсон понял, что хорошего больше сказать нечего. Он незаметно вдохнул и задержал дыхание.
– В пятьдесят восьмом году вступил в контакт с Фебой Эйе и присоединился к возглавляемой ей группе магов, сформированной после Раскола Ковена для совершения жестоких нападений на поселения низших магов. Был в составе указанной группировки во время нападений на Осту, Белое озеро и Лихлинн, обернувшихся значительными жертвами среди населения.
Как мило. Джейсон выдохнул и посмотрел на архимага. Она боится, что Совет отвергнет такую ценную кандидатуру, или понимает, что, как ни опиши эту кровавую вакханалию, половина вины – на Ковене с его невмешательством?
– Пробыв с Фебой несколько месяцев, – бесстрастно докладывала архимаг, – оставил её, скрывался, в преступной деятельности замечен не был. В конце прошлого года добровольно предстал перед Ковеном Иннсдерре, признал свою вину, сообщил некоторую не известную нам прежде информацию и предложил своё полное содействие. Ковен принял во внимание вышеозначенный уровень магического таланта кандидата, незаменимый в грядущем противостоянии – на тот момент предполагаемом, – и решил оставить его под наблюдением мага Ковена, господина Макдуфа, в замке Шаннтог, без права покидать его территорию. За прошедшие три месяца никаких нарушений со стороны кандидата не было, а свою готовность и способность защищать государственные интересы он продемонстрировал во время отражения февральской атаки. Напоминаю, что обсуждение состоится чуть позже, а пока Совет может задать вопросы непосредственно кандидату.
– Вопросы скорее к тебе, София, – поджал губы один из сахских магов – старый.