Тимур Белый
Габриэль
– Что он делает?
– Отойди за скакунов и увидишь.
Вампир отошёл и понял, что свет от костра до него не доходит.
– Ничего себе технологии, – помотал он головой, когда вернулся к огню. – Этот цилиндр не мешает быть свету здесь…
– Но не выпускает его дальше пятнадцати метров, – закончил за него командир отряда. – Без него и «Пузыря» нас бы уже давно заметили.
– И всё равно мы сменяли бы друг друга на ночном дозоре, – сказал Рогнар. – Всяко бывает! Монстр или зверь могут случайно набрести на лагерь.
«Я бы, вообще, без тебя никуда не поехала, – подумала Дариэль, посмотрев на Габриэля. – Тамруд, «Пузырь», ловушки… Доверила бы я им свою жизнь! Как же! Сообщество самоубийц сидело бы сейчас вокруг костра без тебя»
– Да уж… – медленно проговорил землянин, обведя всех взглядом.
Он не подумал про сообщество самоубийц. Его соратники представились ему питательной и легкодоступной пищей. Рогнар – первым блюдом, Дилион – вторым, Дариэль – десертом… На Дариэль он остановился. Сначала сделал из неё мороженное на палочке, потом – румяную печенюшку. Третьему десертному воплощению не суждено было сформироваться в законченный образ – его мысли ушли в более интересную область. Интересную и загадочную. Настолько интересную и загадочную, что ему совсем не стыдно было пригласить туда своих друзей.
– Всё-таки поразительно… – помотал головой вампир. – В нашем мире столько книг, фильмов, игр… да чего угодно, про ваш мир. В них есть эльфы, гномы, драконы, огры… Множество народов и существ из Аилиона.
– Может ваши писатели были у нас? – предположила эльфийка.
– Вряд ли… Наши технологии, конечно, крутые, но путешествия в другие миры нам ещё недоступны.
– А как же ты попал сюда? – спросил маг.
– Мне помог кое-кто из вашего мира. Но я не думаю, что он перекидывал сюда наших писателей.
– А может им снился Аилион? – бросила ещё одну догадку девушка.
– Может и так… – неуверенно проговорил землянин. – Аилион или другой волшебный мир… Какие-то откровения приходили им в голову. Во сне или наяву. Но вашим писателям ведь не приходят? Про наш мир?
Рогнар начал помешивать костёр. Вопросы были не по его части – книги он читал так редко, что почти никогда.
– У нас пишут про технологии будущего, похожие на те, о которых ты рассказывал… – ответила Дариэль. – Но не про твой мир.
– Так про его мир мы ничего и не знаем, – сказал Дилион и остановил свой взгляд на Габриэле: – Твои рассказы – это капля в море. Нам надо окунуться в него, чтобы узнать больше. Может тогда мы и вспомним что-нибудь из наших книг.
– Вполне вероятно, – буркнул гном, чтобы не чувствовать себя совсем выпавшим из беседы.
– А может некоторые миры требуют, чтобы о них рассказали, а некоторые нет? – сделала задумчивое лицо эльфийка.
– Может и так, – кивнул головой вампир.
– Или маги наши какие-то излучения посылают по разным измерениям, – пожал плечами командир отряда. – А с ними и информацию. Случайно или специально.
Габриэль показал на него указательным пальцем:
– Хорошая догадка. Наши ведь тоже всякие радиоволны в космос посылают. Это такие излучения с информацией. А у вас они ещё и в другой мир улететь могут. Когда вы порталы открываете.
– Интересную ты тему поднял, – улыбнулась ему Дариэль.
Маг зевнул.
– Интересную, но я уже не соображаю, – сказал он, вставая. – Давайте спать. На рассвете выступаем.
– Сном нельзя пренебрегать, – поднялся за ним Рогнар. – Если монстр приблизится, постарайся убить его бесшумно, – сказал он вампиру. – И голову не пуляй никуда!
– Хорошо, – кивнул тот.
– Да вряд ли тут с наградами есть, – махнул рукой Дилион. – Далеко ж от поселений.
– Всяко бывает, – проговорил гном.
– Ты что? Посидишь ещё? – спросил маг у эльфийки.
– Да, не хочется спать.
«Не наговорились, что ли? – подумал парень. – Полдня о чём-то тарахтели»
– Смотри, на рассвете выезжаем, – напомнил он.
– Не переживай – я тебя разбужу, – улыбнулась девушка и подкинула сухих веток в костёр.
Отправляющиеся в царство снов пожелали вампиру с эльфийкой спокойной ночи и залезли в палатки. Дилион уступил Рогнару большую.
– Уже забыл, что такое сны, – сказал Габриэль и пересел поближе к Дариэль.
– Вампиры, вообще, никогда не спят?
– Вообще. Нам это не нужно – наша энергия быстро восстанавливается. Но мы можем застывать, чтобы переждать время. На десятки, сотни лет. Просыпаемся потом голодными и злыми. Один раз я застыл в горах на двенадцать лет.
– Зачем?! – удивилась девушка.
– Просто, – пожал плечами вампир. – Интересно было. Время ускоряется для нас, когда мы застываем. Солнце летало по небу всё быстрее и быстрее с каждым днём, пока я не перестал обращать на него внимания. Луна то вырастала, то уменьшалась. Я пролежал бы дольше, но лицо обратившего меня вампира закрыло весь небосвод и сказало, чтобы я перестал «валять дурака». Я не сразу осознал, что это не плод моего воображения.
– А ты разве кого-то валял?
Габриэль засмеялся.
– Да, себя. «Валять дурака» – это выражение из моего мира. Так говорят, когда кто-то бездельничает.
– Аа, – улыбнулась эльфийка. – Понятно.
– Ты уже сказала родителям, что стала охотницей?
– Да, я отправила письмо.
– Ответ не пришёл?
– Нет, но они знали, для чего я поехала в Фелфам.
– И как? Разрешили?
Дариэль усмехнулась.
– Мне двести сорок три года, – сказала она. – В таком возрасте уже не спрашивают разрешения у родителей. Но они отговаривали меня, предлагали другие способы занять себя. Менее рискованные. Я их успокоила – сказала, что меня пригласили в сильную команду. Соврала, что в ней есть опытный боевой маг и два крутых воина ближнего боя… Хотя нет. Насчёт одного воина я не врала – я сама думала, что он крутой. Это Дилион обманул меня насчёт Рогнара.
Она рассказала, какими эпитетами наградил маг старого гнома, чтобы заставить её выехать в Фелфам.
– А он тот ещё врун, – улыбнулся землянин.
– Он очень хотел стать охотником. Поэтому и торопил события.
– Поэтому и с вампиром решил связаться.
– Благодаря чему мы и путешествуем сейчас, – проговорила эльфийка.
– Благодаря чему и я путешествую комфортно, – добавил Габриэль. – Слышал я, как караваны и охотники с вампирами обращаются. А вы с отцом только по Воллейну путешествовали?
– Да. Он делит его ещё с четырьмя экспертами. В Акравиле они обмениваются данными и составляют отчёт для короля.
– А здесь знают, чем он занимается?
Мысль о том, что отец Дариэль занимается шпионажем, пришла к вампиру ещё на тропе.
– Да. Он ведь не про войска и крепости информацию собирает. На основании их отчёта наш король даёт советы королям Воллейна. А те уже сами решают: прислушиваться или нет.
– Помогаете значит? Почему?
– У нас большой опыт. Мы ведь долго живём. Мой отец видел жизнь нескольких поколений Воллейна. И для нас это не трудно.
– А вам это зачем?
– Как зачем? Кто же захочет жить рядом с нищим, который постоянно просит деньги, воняет, разводит крыс и распространяет заразу? Да ещё и с ножом кинуться может? Нам нужен богатый, чистый и беспроблемный сосед.
– Хмм, хороший подход, – закачал головой Габриэль.
«Если учесть, что у вас есть друиды, и как бы люди не развились, они всё равно не будут угрозой вам» – додумал он и остановил качание своей головы.
Дариэль стала рассказывать, как менялся и расцветал от командировки до командировки Дорлион и как совсем не менялись за это время деревеньки, подобные Мосьти.
– Наверно, те, кто жаждет развития, уезжают из таких дыр, – предположил землянин. – Уезжают как раз в такие места, как Дорлион.
– Да, ты прав. Многие из таких просто не могут раскрыться в деревнях.
Они сделали паузу в беседе и немного помолчали. Это было не неловкое молчание. За сегодняшний день они сблизились настолько, что могли просидеть бок о бок целую минуту, не чувствуя, что нужно обязательно что-то говорить.
Габриэль страстно желал эльфийку. Но в то же время ему безумно нравилось просто сидеть с ней рядом и вдыхать аромат её волос и тела.
Дариэль проиграла в «молчанку», спросив, чем вампир занимается на Земле. Тот рассказал про свою работу в компаниях, компьютерные игры с друзьями и дуракаваляния в лесах. Про клубы и внушительное количество девушек, проходивших через него каждый месяц, упоминать не стал.
– А какая у вас там музыка? – спросила эльфийка.
– Разная… Миллионы различных мелодий и песен.
– Напой свою любимую.
– Любимую… Я не мастер напевать, но попробую.
Землянин напел песню Linkin Park «In the End» на английском. Он часто пел её в караоке и знал наизусть. Дариэль нахмурилась, пытаясь расчленить непонятную для неё речь на слова.
– Первый раз слушала песню из другого мира, – негромко похлопала она в ладоши, когда «караокерощенный певец» закончил. – Про что в ней поётся?
Габриэль перевёл песню.
– Время – это ценность, – медленно повторила девушка слова из Земного хита. – Они правы. Хочешь я спою эльфийскую нихту?
– Нихту?
– Это особый вид песен.
– С удовольствием послушаю!
Эльфийка улыбнулась и стала тихо напевать.
«Она бы у нас точно звездой стала, – подумал вампир, услышав первые слова. – Внешность, голос… Отец же передал мне эльфийский язык, – вспомнил он. – Почему я ничего не понимаю?»
Слова – хоть и непонятные, – были очень приятны на слух. Каждое из них. А вместе они будто волшебным карандашом рисовали в воображении Габриэля яркие красочные картины.
Сначала нарисовали мальчика, помогающего отцу рубить старые деревья в зимнем лесу, потом показали красивую белокурую девочку, сидящую у реки. С девочки снова вернулись к мальчику, который уже был юношей и бежал к своему старому отцу в поле с пирожками и молоком. После этого картины стали сменять друг друга быстрее. Девочка, ставшая девушкой, прощается с любимым, которого забирают на службу. Юноша, ставший мужчиной, строит свой дом из брёвен и съезжает от родителей. К девушке приходят свататься парни, но она всем им отказывает. Мужчина идёт в зимний лес рубить деревья и берёт с собой уже своего сынишку.
Песня была настолько душевной и трогательной, что заставила оцепенеть даже вампира-лорда. Ничего более прекрасного последний никогда не слышал.
«А если бы инструменты здесь были? – оценивающе опустил он уголки рта. – И пела бы она во весь голос?»
– Как тебе? – спросила Дариэль, закончив петь.
– Это просто волшебство! – воскликнул Габриэль и не шибко увлекаясь поаплодировал. – Браво!
– Спасибо! – засмущалась девушка.
– Ты что певицей была?
– Нет. Многие эльфийки хорошо поют. Тебе надо послушать наших настоящих певиц.
– Они что намного лучше тебя?
– Конечно! Когда они поют, тысячи слушателей зависают в трансе. Каждый потом спешит рассказать, что видел.
– Обязательно надо послушать.
Он тоже поспешил рассказать о том, что видел.
– Да, примерно об этом я и пела, – сказала эльфийка.
– Но слов я не понимал.
– Ты что знаешь эльфийский? – спросила Дариэль на эльфийском, улыбнувшись.
– Мне передали его, когда отправляли сюда, – ответил ей на эльфийском вампир и тут же закрыл рот рукой. – Ошалеть! И вправду знаю! – сказал он уже на обще-аилионском.
– И так чисто говоришь… – удивилась девушка. – Я слышала, что наши высшие вампиры знали эльфийский. Но не думала, что и ты знаешь.
– Такие приятные слова, – опять перешёл Габриэль на эльфийский. – Йехуу! Я знаю настоящий эльфийский язык, – радовался он, как ребёнок, быстро щёлкая пальцами обеих рук. – Давай на нём поболтаем. Они, – он кивнул в сторону палаток, – ничего не поймут, если подслушивают.
Дариэль рассмеялась.
– Ну да, – сказала она на эльфийском. – Вряд ли они знают наш язык. Рогнар знает свой и людской. А люди, вообще, редко другие языки учат. Их язык ведь общий.
– А почему он стал общим?
– Потому что людей больше всего. Они повсюду и все хотят иметь с ними дела. Даже в оркских школах изучают их язык, даже кентавры и тролли его знают.
– Понятно. Наверно, какой-то язык должен был стать общим. Так же удобнее – когда один язык.
– Мы с отцом тоже так думаем.
– А почему я не понял твою песню? Она же на эльфийском?
– Нет. В нихтах нет слов. В них используются звуки, позволяющие гладко передать задуманное.
Вампир удивлённо поднял брови.
– Это был просто набор звуков?
– Не просто. Нихтвель – это искусство. С помощью него мастера передают слушателям образы и целые истории.
– Ошалеть! Второй раз ты не споёшь то же самое?
– Спою, но не точь-в-точь. Одинаковых нихт не бывает. При других обстоятельствах – даже при другом настроении, – для тех же самых картин могут понадобиться другие звуки.
– Прекрасное искусство. Но в моём мире, наверно, не сработает. Тут точно волшебство замешано.
– Замешано, – зевнула эльфийка и посмотрела Габриэлю в глаза: – Хочу увидеть твой мир.
– Я покажу тебе, когда закончу здесь, – пообещал он.
Чувственные губы девушки разжигали в нём страсть.
«Поцеловать? Или отправить спать? – думал землянин. – Если поцелую, то не дам ей потом спать…»
– Иди спать, Дариэль, – погладил он её по щеке. – У тебя уже глаза закрываются.
– Ещё чуть-чуть посижу, – ответила она.
Ей хотелось спать и не хотелось уходить.
Они стали болтать о том о сём, снова перейдя на обще-аилионский. Пускали локомотив разговора в тех местах, о которых один знал много, а другой уже кое-что. Попутно делали количество таких мест ещё больше – упрощая себе будущую болтовню о том о сём. На середине разговора вампир взял руку эльфийки в свою, не встретив никакого сопротивления.
Прошло полчаса. Теперь уже нельзя было сказать, что глаза Дариэль закрываются. Так можно сказать, когда глаза большую часть времени открыты и иногда закрываются. А что если они большую часть времени закрыты и иногда открываются?
– Всё, Дариэль, – легонько потряс её за плечи Габриэль. – Иди спать. Ты уже никакая.
– А? Что? Какая? – встрепенулась девушка. – Да, пойду… – она встала. – Ты как? Нормально?
– Отлично! Спи спокойно – за покой отвечает профессионал!
– Спасибо, Габриэль, – она наклонилась и нежно поцеловала его в щёку (страсть захлестнула вампира, когда он почувствовал её губы своей кожей). – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Дариэль!
Он выдавил из себя улыбку. Ту самую, которой улыбаются маньяки, перед тем, как накинуться на жертву.
«Тише, тише, – шептал ему здравый смысл. – Ей нужно поспать. Не надо портить хорошее впечатление. Завтра устроим секси-тайм»
Эльфийку и вампира почти одинаково сильно тянуло друг к другу. Отличалось наполнение этой тяги.
Дариэль хотела объять весь мир Габриэля, раствориться в нём, стать его женщиной навсегда. Секс с ним представлялся ей лишь вкусным кремом, которым был смазан торт всего остального.
Габриэль хотел устраивать с Дариэль затяжные секс-марафоны с коротенькими перерывами на питание и приведение себя в порядок. Сейчас она была для него самой желанной девушкой из всех, кого он знал и помнил. Романтические отношения и разговоры, наполненные улыбками и приятными мгновениями, представлялись ему лишь вкусным кремом, которым был смазан торт секса.
Когда шевеления в палатке эльфийки закончились, вампир потушил догорающий костёр, залез на высокое дерево неподалёку и стал оглядывать окрестности. Страшные рыки, рычания и вои слышались со всех сторон, но увидел он только два неизвестных создания. Мельком, сквозь листву.
«Может за монстриком сбегать? – подумал он, представив аппетитную шею медведя-оборотня. – Ммм… Эта кровь! Нет… Не стоит. Забредёт какое-нибудь чудо-юдо сюда»
Габриэль спустился с дерева и застыл возле кострища. Много мыслей копошилось в его голове. Рождество, эльфы, друиды, гномы, люди, рождество…
«Рождество! Ну надо же! Междумировой праздник!» – помотал он головой.
Ему нужно было разложить полученную за день информацию по полочкам. Не пропустил ли он чего? Не отнёсся ли легкомысленно к важному, поглощённый в это время менее значимым?
Через пару часов худое, чёрное, гуманоидное существо с непропорционально огромной головой подошло к лагерю. Высотой оно было все шесть метров, а шириной не дотягивало и до одного. Большущая голова казалась особенно большущей на его худеньком теле. Несуразный образ несуразно дополняли длинные, тонкие, жилистые руки, такие же ноги, огромные зубы и страшные глаза на пол лица.
«Что ж ты за тварь такая?» – подумал вампир, приготовившись прыгнуть на существо.
«Тварь» встретилась с ним взглядом, постояла немного, крутя головой и ушла.
– Вот чудище! – прошептал наш герой.
Больше он никого не увидел.
За ночь небосвод затянулся тучами.
Глава 33
Первой на рассвете встала Дариэль. Она поздоровалась с Габриэлем, спросила, как прошла ночь (конечно же, прекрасно), взяла из сумки водяной кубик, вытащила из мешков возле скакунов тазик с мылом и пошла умываться. В это время из палатки вылез Дилион. Он тоже поздоровался с вампиром и спросил, как прошла ночь (отлично).
Умытые маг с эльфийкой растолкали гнома – тот поплёлся умываться, не поздоровавшись с землянином, – и стали вытаскивать продукты.
За завтраком – который состоял из больших кусков хлеба с сыром, травяного отвара с мёдом и большой бутылки медвежьей крови известно для кого, – Габриэль рассказал какое чудо-юдо подходило ночью к лагерю. Его слушатели изменились в лице, когда поняли, кого он описывает.
– Это же нибус! – воскликнул Рогнар.
– Вот пронесло так пронесло, – закивал головой Дилион. – За них от трёхсот до четырёхсот золотых дают.
– А мне он не показался сильным, – скривил губы вампир. – Дистрофан какой-то большеголовый.
– Дистрофан? – не поняла Дариэль.
– Очень худой значит, – пояснил землянин.
– Очень худой, но очень сильный, – сказал маг. – Он вселяет ужас в сердца и ослабляет всех, кто на него смотрит.
– В меня не особо вселил, – усмехнулся Габриэль. – Какой-то он несуразный был. Не могла же его природа создать?
– Природа создала болотного тролля, – ответил командир отряда. – А некроманты сделали из него нибуса. Это мёртвый тролль.
– Мёртвый? – удивился вампир. – Но зомби же не поднимаются в вашем мире? Из-за баланса этого.
– Не поднимаются, – кивнул парень. – И нибусов больше не сделать. Это остатки с позапрошлого тысячелетия.
– До куда он дошёл? – спросил Рогнар.
Землянин показал.
– Он зашёл в «Пузырь»… – медленно проговорил гном. – Всех нас почувствовал и ушёл… Что за белиберда?
– Испугался чего-то? – посмотрел на него Дилион.
– Или кого-то, – навёл их на угодную ему мысль сияющий и улыбающийся вампир и осушил до дна свою бутылку с кровью. Ему очень льстило, что его испугался монстр, за которого дают до четырёхсот золотых.
– Выходит, что так, – проговорила Дариэль. – Испугался Габриэля.
– Силу просто почувствовал, – похвастался последний.
«Так уж получилось, что я сильный и могущественный. Что ж поделаешь?» – говорили его тон и вид.
– Разорви меня гром… – помотал головой Рогнар. – Первый раз слышу, чтоб эти тварюги кого-то боялись.
– Может у него были неудачные встречи с высшими вампирами? – кинул догадку маг.
– На вид он был абсолютно невредимый, – попробовал поставить его догадку под сомнение Габриэль.
– Они быстро регенерируют, – парировал парень. – Почти мгновенно.
– Ладно, давайте собираться, – махнул рукой гном и проскандировал главное правило путешественников: – Свет для дороги, тьма для сна.
– А скакунов не будем кормить? – спросил вампир.
– Попозже, – бросил командир отряда, направившись к палаткам.
Двенадцать минут хватило нашим друзьям, чтобы собрать палатки, вещи и мусор и сложить объедки в кучу.
Мысль о том, что их здорово пронесло, что без Габриэля они бы не пережили эту ночь, пришла в голову всем трём аилионцам.
«Я же говорила, что это самоубийство, – с благодарностью смотрела на землянина Дариэль. – Без тебя мы никуда…»
«Нибус был рядом с моей палаткой, – вздрогнул маг. – Здесь и закончились бы мои приключения без Габриэля… Как же хорошо иметь в отряде высшего вампира!»
«И снова он спасает меня, – думал Рогнар. – Переваривался бы щас по частям в нибусе… Почему Рист не додумался взять в помощники высшего вампира? Сколько соратников он бы спас? Сколько нервов мы бы себе сохранили?»
На тропу они выехали в тех же парах, в которых ехали вторую половину дня накануне. Вампир первым пристроился к гарзе Дариэль, поймав на себе хмурый взгляд гнома. Тот хотел скрасить своё мрачное утро приятным разговором с красивой девушкой.
«Не получится, дедуля! – мысленно показал ему «средний палец» землянин. – Занято! И, вообще – привыкай к этому порядку: вы с Дилионом, я с Дариэль»
Такой порядок не только доставлял максимум удовольствия Габриэлю, но и генерировал наибольшее количество радости для всей группы. Объясню это математически:
Для Дариэль на первом месте в качестве спутника был Габриэль, на втором – Рогнар и Дилион.
Для Габриэля на первом месте была Дариэль, на втором – Дилион, на третьем – Рогнар.
Для Рогнара на первом месте тоже была Дариэль, на втором – Дилион, на третьем – Габриэль.
Для Дилиона на первом месте также и опять была Дариэль, на втором – Габриэль и Рогнар.
Допустим, что сто единиц радости получает тот, кто едет с тем, кто у него на первом месте, пятьдесят единиц – тот, кто с тем, кто у него на втором, и двадцать пять – тот, кто с тем, кто у него на третьем. Можете посчитать и убедиться, что в выбранном вампиром порядке группа и вправду генерировала наибольшее количество радости.
Пары поехали близко друг к другу, что позволяло вести общую беседу.
– А друг с другом монстры дерутся? – спросил Габриэль.
– Редко, – ответил Рогнар. – Зачем им это? Один погибнет, другой раненым останется.
– Нападают, только если большой перевес в силе чувствуют, – добавил маг. – Монстры на монстров. Или если сильно изголодались.
– А днём они куда деваются? – поинтересовался вампир.
– Кто куда, – сказал Дилион. – Норы, берлоги, пещеры.
– Пещеры на сотни километров бывают, – пробубнил гном. – Там целый мир свой.
– Да, – кивнул командир отряда. – Некоторые улетают. Ваньяры, например. Они в ближайшие горы драпают.
– Есть такие, которые могут закопаться в любом месте, – вспомнил ветеран этих противных монстров. Последние и выкапывались откуда ни возьмись и когда их не ждали.
– Такие закапываются там, где их застиг рассвет, – объяснил маг.
– Ещё перевёртыши есть, – вспомнила эльфийка.
– Это ещё кто? – спросил землянин.
– Это оборотни, – ответил Дилион. – Днём обычные зверьки, а ночью опасные, кровожадные монстры.
– Ошалеть, – усмехнулся Габриэль. – Есть предел разнообразию в вашем мире? Я его уже обожаю.
– Я сам удивляться не перестаю, – усмехнулся ему в ответ парень.
– Перевёртыши – опасные твари, – помотал головой Рогнар. – Остановились мы как-то в одной деревеньке. Ждали другие команды для рейда. Через дом от нас семья жила: отец, мать и четверо детей. Самому старшему лет двенадцать было. Девчушка их, лет семи, днём с ёжиком игралась. Я думал, что это их ёжик, давно у них живёт, а он оказывается только в обед из леса прибежал. Если б я знал, я б его сразу к нашему магу на проверку потащил. Ночью всю семью растерзал весак. И к другому дому побежал. Там мы с ребятами его и встретили. Рист ему семь стрел в голову вдолбил. А у Риста, знаете, какие стрелы? Почти как копья. Изрубили мы его в капусту. Мне так обидно было, так жалко семью…
– Да, жалко… – проговорил вампир и посмотрел на мага: – Ты тоже можешь определять перевёртышей? (Тот кивнул) А они хоть похожи ночью на дневных себя?
– Не очень, – ответил гном. – Размером до медведя-оборотня могут увеличиться, на задние лапы встают, зубы, клыки, когти здоровенные вырастают, огромные, красные глаза из орбит торчат.
– Опасные зверушки… – покачал головой землянин. – А почему монстры прячутся днём?
– Свет отбирает у них часть силы, – проговорила Дариэль.
– Да, – кивнул Дилион. – И лишает некоторых преимуществ. Они ведь лучше, чем их жертвы, видят ночью. А жертвы лучше них видят днём. Некоторых солнечный свет даже обжигает.
– Даже убить может, – вставил ветеран. – Мы один раз лешего связали и оставили на поляне. Так он на солнце так беситься начал. Аж похудел.
– Вам не жалко было? – посмотрела на него с укором эльфийка.
– Жалко… Вот понимали ведь, что тварюга злобная, что жизней много погубила, но как увидели её страдания, так сразу кинулись убивать. Чтоб не мучилась… Оборотни слабеют на свету и видят плохо. Тролли замедляются почти все, некоторые даже застывают. Иглоханы…
Он перечислил ещё несколько монстров, которые либо обездвиживались и погибали при солнечном свете – эти старались не разгуливать после рассвета, – либо просто слабели, замедлялись и плохо видели – а эти могли встретиться и днём, если им не повезло несколько ночей подряд, и они были очень голодные.
– А не лучше ли убивать монстров днём? – спросил Габриэль. – Когда они слабые?
– А каких бы ты выбрал? – с усмешкой спросил его командир отряда. – Тех, которые закапываются на десятки метров в землю или тех, которые забиваются в глубокие норы, где ещё темнее, чем в ночном лесу?
– Или тех, которые спят в высокогорных пещерах? – добавил Рогнар.
– Понял, – улыбнулся вампир. – Ночью лучше.
Он разрывался между желанием задать вопрос: «Почему же солнечный свет так вреден монстрам?» и желанием остаться наедине с Дариэль. Второе победило после трёхсекундной битвы. Мысль о том, что ответ на вопрос может сильно затянуться или, вообще, перерасти в какие-нибудь рассказы, которые породят другие рассказы, определила исход этого боя.
Победившее желание заставило Габриэля немного снизить скорость. Дариэль поддержала его в этом, и отряд слегка разъехался. Дилион обернулся и улыбнулся. Гном обернулся и буркнул:
– Скоро вещи на гарзу перекинут и на сивухе в обнимку поедут.
Начать с той близости и душевного уюта, которых они достигли в отношениях друг с другом вчера, у вампира с эльфийкой не получилось. За ночь произошёл небольшой откат. Им требовался разогрев, чтобы снова дойти до этого уровня. Габриэль не смог бы взять Дариэль за руку сейчас, даже если бы они спешились и устроили прогулку по лесу.
Но то, что сегодня они начали свою беседу гораздо легче и свободнее, чем накануне, уже не так выбирая слова и интонации и не так боясь произвести плохое впечатление, было бы заметно даже самому неискушенному наблюдателю. А значит шансы развить отношения ещё лучше и глубже, чем вчера, у них были такие же верные, как шансы заводной машинки проехать дальше, если её поставят между предыдущей точкой старта и предыдущей точкой финиша. А может и не такие верные… Завязка отношений – более сложное дело, чем езда заводной машинки. Несколько ляпов – таких, которые сотрясают гладкое и приятное представление о том, кто их ляпает, – и всё – завязка бесповоротно развязана. Бывает, что и одного ляпа хватает…
Габриэль уже знал, что Дариэль практически одинаково любит и рассказывать о себе и слушать о нём. Поэтому и пошёл по проторенной вчера дорожке разговора – спрашивал о её приключениях в командировках и рассказывал интересные истории из своей жизни. Придерживал «грузовики с кирпичами и бетоном» на пропускном пункте «строительного участка» их отношений, проверяя и удостоверяясь в крепости уже построенного.
– К обеду мы должны быть в Мосьти, – крикнул командир отряда, когда впереди показались первые встречные путники. – Давайте без болтовни сегодня.
«Чего орёт? Себе и Рогнару бы это сказал и всё» – подумал вампир и вернулся на «строительный участок».
Через пару часов отчётливый запах человеческой крови ударил ему в нос.
– В той стороне, – указал он рукой в лесную чащу и сразу же поскакал туда.
Эльфийка кинулась за ним.
– Дилион, мы свернули, – крикнула она, перед тем, как скрыться в зарослях.
– Куда вас понесло? – закричал ей вслед Рогнар.
– За ними, – сказал ему Дилион и нырнул в пышную зелень придорожных кустов.
– Любопытный вампир! Чтоб его! – выругался гном и поскакал за магом.
Метров через триста запах привёл Габриэля к месту побоища. Последние слова лучше всего описывали то, что предстало его взору: две разорванные в клочья палатки (всего их было четыре), кровь, кишки, мозги и части других органов на земле, кустах и деревьях вокруг, разбросанные бутылки, затоптанное кострище. Оружие и обувь валялись в целом виде, броня и одежда – в целом и разорванном. Почти всё это было в крови. Чуть поодаль, на деревьях, висели окровавленные верёвки и цепи.
– Монстр напал на этот лагерь, – сказала Дариэль, подъехав к вампиру.
– Что тут творилось… – помотал головой тот.
– Ничего себе! – вскрикнул подскакавший Дилион и спрыгнул с гроволка.
– Не повезло кому-то… – проговорил Рогнар, подъехавший вместе с ним и тоже спешился.
– Они что защиту не выставили? – спросил землянин.
– Не думаю, – ответил маг, осматривая место побоища. – Скорее всего палатки кто-то заметил.
– Охотники это, – сказал гном, разглядывая вещи. – Вон радар в палатке, вон снаряжение. Не меньше четырёх их было.
– Пятеро было, – уточнил Габриэль.
Он чувствовал десять разных запахов крови. Пять из них исходили от места, где висели верёвки и цепи. Которых в общем тоже было пять.
– Трое людей, и двое незнакомых мне существ, – добавил вампир и указал на верёвки с цепями. – И пять скакунов.
– Вот это побоище… – медленно произнёс командир отряда. Потом увидел что-то на земле, округлил свои глаза и рот и вскрикнул: – Следы нибуса!
– Да ну? – подбежал к нему Рогнар. Хотя мог бы и не подбегать – там, где он стоял, тоже было несколько отпечатков больших ступней.
– Это сделал один нибус? – удивился землянин.
– Я же говорил, что они сильные, – повернулся к нему Дилион.
– А охотники ещё и пьяные были, – заметила эльфийка. – Вон сколько бутылок валяется.
– Как можно пить в лесу ночью? – развёл руками ветеран. – Это же самоубийство!
– А это мог быть тот же самый нибус? – спросил Габриэль.
– Вполне возможно, – кивнул маг. – Мы с утра километров тридцать сделали. Для нибуса это двадцать минут бега. Тем более их не так много осталось в Медвежьем Лесу.
– Понятно теперь почему он на нас не напал, – закивал головой гном. – Сытый был. Набил здесь брюхо на декаду вперёд. А мы думали – испугался!
«Культ силы» вампира начал трещать по швам.
«Лучше бы не показывал им это место» – подумал он.
– Нибусы добычу не оставляют. Даже если сытые, – возразил командир отряда. – Здесь он тоже не всех съел – пузо ж не резиновое. Кого-то в своё логово утащил.
Трещины на «культе силы» вампира начали заделываться. Рогнар молчал.
«Знал ты об этом, старый пердун! – ликовал землянин. – Специально не сказал – думал, что никто не знает. А Дилион тебе раз! Под дых!»
– Значит даже сытый и с запасами в логове он бы всё равно напал на нас? – решил окончательно закрепить победу и вернуть свой «культ силы» в прежнее идеальное состояние он.
– Конечно, – уверенно ответил маг. – Если бы тебя с нами не было.
Гном делал вид, что изучает место побоища.
