Татьяна Николаевна Зубачева
Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи
– Ещё раз поздравляю.
Белый протягивает ему руку, и Эркин, никак не ожидавший этого, засовывает конверт в карман рубашки, едва не обрывая пуговицу, и отвечает на рукопожатие. Ну да! Так всех поздравляют. Он же видел. И со всеми судьями теперь надо.
– Спасибо, сэр.
Мэр переходит к следующему, а его поздравляют судьи.
– Молодец, парень!
– Для первого раза отлично.
– На следующий год чтоб первым был.
– Да, сэр… спасибо, сэр… – машинально отвечал Эркин и только, когда они уже отошли к следующему, сообразил, что среди них был и Фредди.
Ах ты, чёрт, неловко как получилось. Эркин глубоким вздохом переводит дыхание и, словно проснувшись, осматривается. И видит среди стоящих напротив лендлордов улыбающегося Джонатана и русского офицера рядом с ним. А на кабине одного из грузовиков стоит в полный рост Андрей.
Но вот награждение закончилось, и опять началась суматоха. Записавшиеся на стрельбу бегом уводили лошадей на отдых, разворачивали стулья на трибунах, толкотня, суета…
Андрей, взмахнув руками, спрыгнул на землю и подбежал к Эркину.
– Давай повод.
– Где Принц?
– Успеем. Сейчас стрельба будет.
Ведя Резеду в поводу, они шли в толпе на дальний конец луга. Эркина хлопали по спине и плечам, поздравляли, приглашали выпить. Он кивал, улыбался, ответно шутил и весело отругивался. Вывернувшаяся из толпы красивая мулатка расцеловала его. Он машинально коснулся губами её щеки и тут же забыл о ней, придерживая лежащую на плече куртку.
Наконец они выбрались на тихое место, где стояли привязанные к наскоро сделанной коновязи лошади. Эркин ещё раз вздохнул и посмотрел на Андрея.
– Вот не думал…
– Ладно тебе, – Андрей счастливо улыбался, – не думал он! Вчера дотемна по трассе ползал. Это ты кому другому про удачу врать будешь, а мне-то мозги пудрить не надо.
– Стрельбу пойдёшь смотреть?
– Обойдётся без меня стрельба, – Андрей похлопал Резеду по шее. – Давай оботрём её и поставим. Тебе ещё пожрать надо успеть.
Эркин кивнул.
Джонатан, улыбаясь, отсчитал Старцеву пять сотенных кредиток.
– Вы выиграли, капитан.
– Похоже, – Старцев с улыбкой взял деньги, – вы проигрываете с не меньшим удовольствием, чем выигрываете.
– Это я притворяюсь, – рассмеялся Джонатан. – Встретимся у стрельб?
– Обязательно, – кивнул Старцев.
Ловко лавируя в толпе, на ходу принимая поздравления и выигрыши, Джонатан пошёл вдоль торгового ряда. Что тогда говорил Фредди про русский шоколад? Слишком сладкий и очень сытный? То, что надо. Пожалуй, лучше даже две. Один Эркин всё равно есть не будет. А сейчас парни наверняка у лошадей.
Джонатан купил две плитки русского шоколада и пошёл к коновязям.
Все уже убежали смотреть стрельбу, только под кустом храпел, напившись с горя, кто-то из проигравших, да Эркин с Андреем в четыре руки растирали пучками травы рассёдланную Резеду, о чём-то негромко болтая. Увидев Джонатана, замолчали, но работу не прервали.
Джонатан подошёл и похлопал Резеду по шее. Она покосилась на него и вздохнула.
– Ну, вот и всё, – Эркин отбросил измочаленный пучок травы, взял другой и стал им вытирать руки. – Пусть теперь стоит спокойно.
Андрей кивнул и так же, как Эркин, вытер руки травой. Потом вышел из-за Резеды и встал рядом с Эркином. Джонатан, всё ещё оглаживая Резеду, смотрел на них. Эркин скинул рубашку и стоял перед ним полуголый, с влажно блестящей от пота кожей. Андрей как всегда в наглухо застёгнутой рубашке.
– Спасибо, Эркин. Отличная езда. Поздравляю с победой.
– Спасибо, сэр. Но… разве четвёртое место – это победа, сэр?
– Для первой скачки очень большая, – серьёзно ответил Джонатан. – Фредди… помогал? Ну, объяснял там, показывал?
– Нет, сэр, – удивлённо ответил Эркин. – Как можно, он же судит, сэр!
– Фредди жухать не будет! – резко ответил Андрей.
– А ты почему не записался? – с улыбкой, резко меняя тему, посмотрел на него Джонатан.
– А зачем? – пожал плечами Андрей. – Чего лезть в игру, когда шансов нет? Мне в конном ловить нечего.
– Резонно, – согласился Джонатан. – А ты ещё на мастерство записался?
– Да, сэр, – кивнул Эркин и, помедлив, с улыбкой добавил: – Но я здесь много не возьму, сэр.
– Сам думаешь, где будешь? На каком месте? – заинтересованно спросил Джонатан.
– Я видел, ну, когда на проминку ездили, и на перегоне ещё было, с десяток лучше меня. А то и больше. Намного лучше, сэр.
– Значит, и в десятку не войдёшь?
– Я сделаю, что смогу, сэр, – спокойно ответил Эркин, переглянулся с Андреем и спросил: – Это отдать вам, сэр?
– Что? А, розетку. Она не мешает лошади?
– Да вроде нет, сэр. Но лучше снять, наверное?
– Нет, – сразу решил Джонатан, – пусть пока будет на ней. Пусть отдыхает. И вы, – он достал плитки, – держите. Поешь, а то и на старт не выйдешь.
– Спасибо, сэр, – Эркин снова переглянулся с Андреем и взял плитки. – Но мы сейчас всё равно на ленч пойдём.
– Тем более, – улыбнулся Джонатан. – А стрельбу смотреть не идёте?
– А зачем? – усмехнулся Андрей. – Фредди не стреляет, а остальные неинтересны.
– Вот как? Ну что ж, тоже… резонно, – кивнул Джонатан. – Ладно. Ещё раз спасибо и поздравляю.
– Спасибо, сэр, – кивнул Эркин.
Когда Джонатан ушёл, Эркин отдал шоколад Андрею и стал одеваться. Застегнул и заправил рубашку, повязал шейный платок.
– Пропотело всё.
– Переодеваться пойдёшь? – Андрей разглядывал синюю с золотыми буквами обёртку.
– Хорошо бы, да не успеем. – Эркин вытащил из кармана конверт и осторожно открыл его. – Ух, ты!
– Чего? – оторвался от шоколада Андрей. – Чего дали?
– Смотри, – Эркин, приоткрыв конверт, показал ему сотенную кредитку.
– Класс! – восхитился Андрей. – Ну, ни хрена себе! За такое и приложиться можно было.
– Ладно, – прервал его восторги Эркин, закладывая конверт обратно в нагрудный карман, застегнул пуговичку и накинул на плечи новенькую куртку.
– Не мала тебе? – заботливо спросил Андрей.
Эркин подозрительно посмотрел на него, ожидая подвоха, и рассмеялся:
– В самый раз! Давай, пошли поедим.
– Эту… розетку не сопрут?
Эркин огляделся, и на его взгляд из кустов вылетела целая стая цветной ребятни.
– Я!
– Я посмотрю!
– Я первый!
– Нет, я!
– Цыц! – гаркнул Эркин, взял у Андрея плитку и аккуратно, чтобы не повредить блестящую фольгу, развернул её.
Ребятня затаила дыхание, глядя, как он разломал плитку пополам, а половинку ещё надвое, дал четвертушку Андрею, другую сунул себе в рот, а остальное: полплитки, обёртку и фольгу! – протянул им.
– Держите и сами делите. Но если что, головы всем поотрываю.
И под восторженный визг Эркин с Андреем ушли от коновязей к торговому ряду.
Под щелчки выстрелов – стрельба была в разгаре – у торговых палаток шло веселье. Обмывали победы и запивали проигрыши. Эркин на все предложения выпить мотал головой:
– Мне ещё на мастерстве работать.
И от него отстали. Андрей попутно собирал выигрыши.
– Я на первую десятку держал, – пояснил он Эркину.
Эркин молча кивнул, пробираясь к палатке, над которой вился дымок и разносился запах жареного мяса.
– Два больших, – коротко сказал Эркин, протягивая деньги. – И к ним всё.
Белобрысая девчонка приняла деньги, и похожий на неё, но темноволосый парнишка ловко наполнил два подноса из белого плотного картона и подвинул к Эркину, улыбаясь во весь рот.
– С победой, парень. Здорово ты сиганул, я видел.
– Спасибо, – кивнул Эркин, забирая один поднос и кивая Андрею на второй.
Рядом стоял длинный раскладной стол со скамьями, и они спокойно расположились на дальнем конце.
Картонный стакан томатного сока, два куска хлеба, а между ними толстый обжаренный кружок из рубленого мяса, там же лист салата, ломтик огурца, несколько кружков лука, а ещё полоска сладкого теста с завитушками из крема и ореховой крошкой и стакан пенящегося взбитого молока с каким-то сиропом. Дорого, но сытно. И тяжести в животе не будет.
Первый голод они уже забили шоколадом и потому ели не спеша, со вкусом.
– Стрельбу посмотрим?
– Отчего ж нет? – Эркин отодвинул пустой стакан из-под томатного сока. – Помнишь?
– Ещё бы! – засмеялся Андрей. – А мороженое помнишь?
– Мг-м. Посмотрим немного, и я пойду, потянусь где-нибудь.
– Людное место, не укрыться, – возразил Андрей.
– Ничего, найду. Или ты на стрельбы иди, а я…
– А и фиг с ними, – отмахнулся Андрей.
Они поели, сбросили стаканы и подносы в большой бак для использованной посуды и пошли, внимательно выглядывая место помалолюднее. Но не прошли и десятка шагов, как к ним подбежали двое пастухов – мулат и трёхкровка – и что-то быстро шепнули Эркину. Андрей не расслышал что, но увидел, как у Эркина загорелись глаза.
– Андрей…
– Ну?
– Ты иди, а я тут быстренько. Приду прямо к коновязи.
Андрей, уже узнав знакомых по Мышеловке парней и, догадавшись, предложил:
– Давай, посторожу.
Эркин с улыбкой мотнул головой.
– Не надо.
– Место тихое, – улыбнулся Андрею трёхкровка.
– Ладно, – согласился Андрей, – но, если что, потом не говори, что я не предлагал.
– Ладно тебе, – хлопнул его по плечу Эркин, и всё трое тут же исчезли, затерявшись в толпе.
Независимо вскинув голову, перешучиваясь и отругиваясь, Андрей шёл, словно плыл в толпе.
Он всё-таки дошёл до стрельб и даже немного постоял, посмотрел, чтобы не выделяться, и снова ушёл бродить среди людей. Шёл и словно пьянел. От шума, гомона, суматохи. А здорово всё-таки придумано. Вся эта… олимпиада. Эркин – молодец, конечно, зубами четвёртое место вырвал. Но и навернуться мог… насмерть. Что ж, они вчера всю трассу прошли туда и обратно, потом он ушёл, а Эркин там ещё один всё что-то смотрел и шагами вымерял, заглянул потом в салун на минуту и спать пошёл. Железная у него выдержка. Только на финише голову потерял, летел уже не глядя и на награждении обалделый стоял. А так… в толпе все трепали, что индейцы прирождённые наездники. Скажи кому, что Эркин первое лето вот так… засмеют ведь. А хорошо. И стреляют, а не страшно. И стоял смотрел – страшно не было. Только в первый момент, когда они кольты подняли, ворохнулось чего-то. А боялся, что на расстрел похоже будет, через себя переступил, чтоб как с собаками не получилось. А оказалось – нормально. Как и потом с собаками. Пошли, постояли… Но там Эркин рядом был. Когда плохо, он всегда рядом. Не подставили бы его эти… коллеги. И усмехнулся выскочившему откуда-то слову. Хотя известно откуда. Из того, долагерного прошлого. Кто его дразнил попугаем? Сестра? Лицо смутно и имени нет. А дразнилку помнит до сих пор. «Ну-ка, ну-ка, угадай, что нам скажет попугай? То и скажет, полагаю, что вдолбили попугаю». Смешно. Ещё б качели сюда… И карусели… «Неужели в самом деле, все сгорели карусели… Но не слушали газели и по-прежнему галдели…». И эта… белиберда оттуда же. Газели, качели, карусели… Лезет в голову, и ни хрена ты с этим не сделаешь. А главного… ни имени, ни фамилии, ни адреса… как срезано. Ну, и хрен с ним. Что было, так того уже не будет. А хорошо: шумно, весело.
Блуждая в толпе, Андрей чуть не налетел на помощника шерифа, увернулся в последний момент и от греха убрался к коновязям.
Ребятня при его появлении высыпала из кустов и стала ему рассказывать, как старательно они смотрели за их лошадьми, подставляя ладошки для платы.
– Шакалить вздумали?! – рявкнул он на них, и они с преувеличенным визгом улепетнули обратно в кусты.
Розетка была и впрямь на месте, лошади стояли спокойно. Значит, не лезли к ним. Ну, что ж, Эркин обещал прийти сюда, будем ждать. Он ещё ему за ленч должен. Но с этим к Эркину не подступиться, а сейчас и пытаться не стоит. Чего бы придумать? Ну ладно, сочтёмся.
– Ну как, поздравили парня? – Старцев, улыбаясь, приветствовал Джонатана.
– Разумеется, капитан, – Джонатан быстро оглядывал выстроившихся на линию стрельбы ковбоев. – Играете?
– В этой пятёрке?
– В этой и в общем.
– Я не видел пристрелки, а играть наугад… – Старцев хмыкнул. – Удача любит того, кто о ней заботится.
– Согласен, – кивнул Джонатан. – Но вы же угадали того парня, индейца.
– У него есть стержень. И… он из тех, кто ничего не делает вполсилы, – задумчиво сказал Старцев. – Очень ловкие движения. Я заметил, что многие просто мешали своим лошадям двигаться, а он подстраивался под свою, – и улыбнулся. – Достаточно?
– Вполне, – согласился Джонатан. – В лошадях уже можно не разбираться. Вы психолог?
– Я гибрид, – рассмеялся Старцев, – социолог и психолог. Занимаюсь социальной психологией.
Джонатан с удовольствием расхохотался.
– Сегодня будет большая игра, капитан. Хотите поучаствовать?
– Покер или блек-джек?
– А что бы вы предпочли?
– Блек-джек я знаю в русском варианте. Пожалуй, покер.
– Отлично. Приходите в «Приму», портье я предупрежу.
– Спасибо, и когда?
– Сядем, как здесь закончится, ну, ещё всякая мелочь.
– Вроде обеда и расчётов по пари, – улыбнулся Старцев. – Это не раньше семи, так?
– Так. Но вы освободитесь не раньше девяти. Распорядок комендатуры нам известен. Приходите, когда сможете. Вы мой гость, – очень серьёзно закончил Джонатан.
– Спасибо, – столь же серьёзно ответил Старцев и улыбнулся. – На кого бы я поставил, так вон на того, но он арбитр, – еле заметным движением подбородка Старцев указал на Фредди. – Вот стрелок… сверхкласса.
– Интересно, – пробормотал Джонатан. – И почему… вы так решили, капитан?
– Он глазами пулю отслеживает, – рассмеялся Старцев. – Мне говорили о нём. Я думал, обычный фольклор. Но тут, похоже… и приврать нельзя, – и опять быстрый лукавый взгляд. – Он ведь тоже… из вашей команды, Бредли?
– Всё, капитан, – Джонатан вскинул руки шутливым жестом капитуляции, – сдаюсь! Жажду видеть вас в «Приме».
– Буду обязательно, – кивнул Старцев.
Ещё звучали выстрелы, когда пришёл Эркин и как-то очень мягко и плавно сел рядом с Андреем.
– Ну что, промяли тебя?
Эркин кивнул.
– Они тоже скачут?
– Ну да. Вот и промяли друг друга перед работой.
– И ты, что ли, мял? – удивился Андрей.
– А как же, – улыбнулся Эркин. – И я. Там негр один. У них на него силы не хватает. Вдвоём мяли.
– А тебя? Втроём?
Эркин рассмеялся.
– В Мышеловке втроём и мяли. А сегодня… Я потянулся вчера хорошо, разработал всё.
Эркин прислушался к далёкому рёву зрителей и вскочил на ноги.
– Заканчивают там. Давай я Принца возьму, пора уже, а ты беги посмотри, чего им дают. Интересно.
– Ладно, – вскочил и Андрей. – Да, шоколад ещё…
– Оставь. После работы съедим. Здесь-то поодиночке работаем.
– Ага.
Эркин побежал к лошадям, уже ни на что не обращая внимания. Принц встретил его радостным фырканьем. Резеда покосилась было, но, видя, что седлают Принца, успокоилась.
Эркин уже оседлал Принца и стал его проминать, когда к коновязям побежали зрители и участники стрельб. Ругаясь, толкаясь и хохоча, они седлали и отвязывали лошадей.
Началась суматоха, ставшая за этот день уже привычной и потому необременительной.
Прибежал Андрей. Эркин, увидев его, спешился.
– Ну?
– Умереть не встать – такие призы! Первому пояс с кольтом, второму кольт, а третьему – пояс с кобурой. Там отпали все, – быстро рассказывал Андрей. – Остальным платки, ну, шейные.
– Не хило, – хмыкнул Эркин.
– Ещё бы.
– На мастерство чего приготовили, не видел?
Андрей быстро взглянул на Эркина.
– Ты на скачки шёл, думал об этом? Ну, о призах.
– Нет, – мотнул головой Эркин.
– И здесь не думай. Во, Берт уже в матюгальник орёт. Пошли?
– Пошли, – кивнул Эркин.
Берт, опять со списками в руках, выстраивал участников. Кто с третьего раза не откликался, вычёркивался.
– Принц, владелец Бредли, наездник Эркин! – рявкнул мегафон.
– Здесь! – Эркин скинул куртку на руки Андрею, достал и отдал ему конверт.
– В строй, – улыбнулся Берт и заглянул в список. – Дарлинг, владелец и наездник Коллинз!
– Он уже того, под кустиком, – ответило несколько голосов.
– Пусть и дальше… под кустиком, – Берт под общий смех вычеркнул незадачливого ковбоя и выкликнул следующего.
Когда участников выстроили, Роб – старший судья – отпустил Берта промочить горло и стал объяснять гомонящему и сыплющему вопросами строю правила.
– По одному… Вот на этом участке… Огорожен участок… На земле три предмета, их надо поднять на скаку. На скаку! Если уши заложило, шляпу сними. Чем поднимать? Что торчит, тем и поднимай! Зубами? Попробуй, за зубы надбавку. Что лежит? Подойдёт черёд – увидишь. И где лежит, тоже увидишь. Всем заткнуться, вопросы потом. На галопе спрыгнуть, обратно без остановки, затем остановка и пуск. В любом порядке. Тормоз? Бычка привёл? Тогда заткнись. Каждому пять минут, обязательного показа, дальше сам выкамаривай. Так проездил, не успел чего – твои трудности. Скажем тебе про время, не трепыхайся. Ждать своей очереди и не расходиться. Кто глотнёт – птичкой вылетит. Можно и с пулей. Всё ясно?
Судьи торопливо дожёвывали сэндвичи, запивая их кофе, и занимали места.
Эркин уже настроился ждать долго: при записи он был сорок первым, но многие не вышли на старт, и неожиданно для себя он оказался в конце первой десятки. И посмотрев со всеми трёх первых ковбоев, он отошёл к Принцу. Но один из участников – невысокий белый ковбой – прогнал его:
– Иди смотри. А то сам психуешь и коня будоражишь.
Эркин послушно вернулся к кромке участка, смотрел, но словно не видел, да нет, видел, видел промахи и падения, ловкие повороты и соскоки… Но всё это оставляло его спокойным. Он сделает то, что сможет и как сможет. А как его оценят… Эркин нашёл глазами Фредди. Строгое, неулыбчивое лицо, пристально сощуренные глаза… Ну что ж, этот всё увидит. Да и так Фредди знает всё о нём, всё, что он может и как он может… Вот привязалось!
– Наездник Симмонс, приготовиться Эркину.
Пора. Пять минут – это очень быстро. Эркин подошёл к Принцу, охлопал его и вскочил в седло. Мягко тронул с места, развернул. Может, лучше было бы позже выступать, хватило бы места для проминки, а сейчас… да ладно, как есть, так и есть.
– Наездник Эркин, приготовиться Джорджу.
Эркин успел поймать краем глаза лицо Андрея и улыбнуться ему, ударил каблуками Принца и въехал в круг.
– Время пущено!
Ну, всё…
– У него другая лошадь, Бредли?
– Да, это разрешено, капитан.
– Для каждого вида своя лошадь… Разумно. На мой взгляд.
– Играете?
– Ставки делаются раньше, до выступления, не так ли?
– Вы правы. У вас неплохое знание правил незнакомых игр.
– Правила всегда логичны.
– Резонно.
Где эти предметы? Пошёл, Принц, вперёд! Эркин послал Принца по кругу. Не будет он метаться в поисках, время терять. Сказали, в любом порядке, так и пойдём, как задумал. Галоп, остановка и пуск. Ага, вон они. Лассо… во всю длину растянуто, трудно будет поднять… белый носовой платок и… ах, дьявол, ключ, еле блестит, промахнуться легко. Платок зубами? Смогу. Лассо? Взять конец и на скаку собрать. Смогу. Ключ? Не промахнуться бы. Ладно. Сейчас соскок и подъём на скаку. Смогу.
Андрей зажал большой палец в кулак и стучит им по колену. Ну же, Эркин! Сволочи, трудно как ему положили. Ключа не видно совсем. Платок ладно, это он и зубами сможет. Лассо как растянули. Один на этом уже слетел. Ухватить ухватил, а пока собрал, время вышло. Чего это Эркин по кругу пустил? Начал бы с вещей, остальное-то куда легче. Остановка, пуск. Ну, для Принца пустяки, сколько раз приходилось… На второй круг, соскок, что ли?
Ах, хитёр парень! Первый сообразил, что надо оглядеться сначала, а потом хватать. На это Фредди натаскать не мог, только сегодня договорились, это уж своя соображалка. Остановка, пуск… Чисто. Ну, здесь от лошади всё зависит. Работа всадника с соскока видна. Посмотрим. Так, точно пошёл на второй круг.
Разогнав Принца, Эркин мягко соскользнул с седла так, что оставшийся без всадника конь продолжал бежать по кругу. И побежал Эркин не вдогонку, как все, а наперерез, срезая поворот, и с ходу вспрыгнул в седло.
Рёв зрителей ударил по ушам, но он уже развернул Принца и пустил вдоль растянутого по земле лассо. Свесившись с седла, он рывком подхватил конец, поддёрнул ремень и подставил ладонь. И лассо само собралось кольцами и легло в руку.
Ах, ловок! Ну, голова у парня работает! Видно же, что на месте придумывает. Опыта ни хрена. А натаскается – классный ковбой будет.
Андрей орёт, не слыша собственного голоса в общем рёве. Кто-то бьёт его кулаком по спине и плечам, он не замечает этого, как и сам бьющий.
Старцев быстро оглядывает зрителей, задерживается взглядом на судьях, подчёркнуто спокойных и невозмутимых. Ах, какая выдержка, залюбуешься.
Ключ. Надо точно. Ну, Принц, нет, далеко, не достану.
Сильно качнувшись и высвободив левую ногу из стремени, Эркин опрокинулся набок, лёг на воздух параллельно земле и кончиками пальцев выковырнул из травы ключ, зажал его в кулаке и выпрямился в седле. Быстро переложил ключ в кулак к лассо, одной рукой развернул Принца и послал на платок.
Теперь руки за спину. А то придерутся: задел, не задел. И не вбок, а вперёд.
И опять, держась на одном стремени, Эркин сильным качем падает вперёд, лицом на ослепительно белый квадратик платка, зажимает губами тонкую ткань. Есть!
Есть! Взял! Все три! С первой попытки! Андрей пытается вскочить, но он сидит в первом ряду, и его сразу осаживают ударом по шее.
– Не засти!
– Давай, парень! Покажи им!
Старцев аплодирует. Его поддерживают некоторые лендлорды и дамы на грузовиках, но аплодисменты тонут в рёве и свисте зрителей.
Сколько там у него ещё времени? Ладно. Что успею, то успею. Ключ, платок, лассо… куда их? А ладно, теперь уже всё равно.
Проносясь на бешеном галопе мимо судей, Эркин одним жестом шлёпает всё собранное на стол поверх списков и летит дальше по кругу.
Всё подсмотренное ещё у Грегори, у других ковбоев на перегоне, у Фредди, услышанное от Андрея и опробованное ещё на выпасе… Он успевает сделать обрыв – повиснуть на одной ноге спиной к земле, почти касаясь затылком травы, и гибким качем вернуться в седло, встать на седле в полный рост, оттуда спрыгнуть на землю, уцепившись в последний момент за седло, повиснуть клубком сбоку и снова сесть в седло…
– Стой! – рявкает мегафон.
Эркин автоматически послушно дёргает повод, заставляя Принца тут же застыть на месте.
– Время кончилось, – голос Берта, усиленный мегафоном, с трудом различается в шуме. – Спасибо. Ждите результатов.
Эркин кивнул, переводя дыхание, и направил Принца в указанном направлении. А за его спиной гремело:
– Наездник Джордж, приготовиться Смиту.
Выехав за границу участка, Эркин спешился и, похлопав Принца по шее, повёл его шагом. Ну, вот и всё. Что мог, то сделал, а чего не смог, того не смог. Дальше решает не он. До ключа еле дотянулся, заметили, конечно. И на стол им зря всё скинул. Надо было до конца держать, да обронить побоялся. Могут придраться и снять, как их, очки. Ну и хрен с ними, с очками.
Эркин остановился, вытащил из кармана кусок хлеба и дал Принцу. А ничего получилось. Теперь ждать. Пока не выступят все и судьи не подсчитают очки. Отвести, что ли, Принца на коновязь к Резеде? Да нет, вон все с лошадьми ждут.
Принц съел хлеб и ткнул его мордой в плечо. Эркин шлёпнул его по щеке.
– Не так уж ты и устал, не притворяйся.
Принц мотнул головой. Эркин рассмеялся, отвёл его, привязал рядом с другими лошадьми и пошёл смотреть остальных. И орал, и свистел, как все. Переглянулся с Андреем, увидел Джонатана и опять рядом с ним русского офицера. С чего это они в такой дружбе? Ну, их дела, его не касается.
Андрей поймал его взгляд, кивнул и помахал рукой. Эркин ответил ему кивком. Уговорились, что до конца соревнований участники и зрители отдельно держатся. Чтоб ни подставок, ни соучастия в пари, ни ещё чего такого… чтоб честно всё. А Андрей ставил на него. Так что… А ловок этот, тоже из спальников. До хруста вытянулся и подобрал платок. Вот не думал, что нас столько уцелело. Ох чёрт, промахнулся по ключу парень. Вторая попытка – очки летят. Со второй справился. Остановка… не слушается его гнедой, разгорячился. Соскок теперь. Эх дурак, нашёл где кувыркаться, это ж время, нет, уложился. Всё, больше он ничего не успеет.
Эркин посмотрел на песочные часы на судейском столе. Ему объяснили это устройство, ещё когда они ждали вызова. И сказали, что дал их врач. И он теперь разглядывал их с невольной настороженностью, как всё, что связано с врачами. Да, похожее он видел в питомнике… и в Паласах. Как-то, на ток когда клали, заметил, что надзиратель перевернул такое же… и ток включил. Один раз только видел. Ну да, обычно, видно, сначала ток, время потом пускают, а под током уже не видишь ничего. А в тот раз, значит, что получается? Получается, что на капелюшечку меньше положенного ему тока досталось. А надзирателя он не помнит…
Резким взмахом головы Эркин откинул со лба волосы и ненужные сейчас мысли. Ну их всех. Вот это да! Лассо сразу кольцами собрал в работу, ни перематывать, ни чего ещё, и на луку надел. Ах ты, как конь у него поставлен, сам на вещь выходит. Платок зубами и… ключ зубами?! Ну, вот это да! И шляпа не ворохнулась. Силён ковбой! Опытный. Ты смотри как он!.. Ну, этот первый, ясно! И в возрасте уже, а гибкий.
Рёв толпы становится глуше. Просто потому, что все уже охрипли. Многие, устав кричать, подражают белым, хлопая в ладоши. Судьи с каменными лицами невозмутимо проставляют в списках участников значки, по которым потом подсчитают очки.
Джонатан и Старцев по-прежнему стояли рядом. Старцев продолжал рассматривать не столько выступающих, сколько зрителей и особенно внимательно следил за участниками, уже прошедшими дистанцию и ставшими зрителями. Да, в отличие от скачек здесь симпатии цветных и белых распределены иначе и не так жёстко привязаны к расе участника. Завтра метание ножей и борьба. На эти виды записались только цветные. Рестон разрешил посмотреть списки участников. Ни одной фамилии, только имена, иногда с добавлением прозвища, если такое имя уже есть, а то и только прозвище. Будет интересно посмотреть. Но до чего все азартны! Игра во всех видах. Карты, щелбаны, пари по любому поводу. И подчёркнутая до утрирования честность при расплате. Выигравший никогда не требует выигрыша, проигравший сам подходит и отдаёт. Интересно, почему ни кости, ни рулетка здесь не в ходу? Ну, рулетка, допустим, из-за необходимости оборудования. Карточная колода здесь, как кольт, у каждого. А для щелбанов вообще ничего не нужно, одни руки. И для пари… Очень интересное явление. И решение, что судьи и участники не играют. Но тут нюанс один есть. Проверим…
– Вы по-прежнему интересуетесь зрителями, капитан?
– Я же не играю, Бредли.
– Возьмёте своё завтра?
– И сегодня вечером, – улыбнулся Старцев и подмигнул. – Сколько мне дадут, столько и возьму.
– Резонно, – рассмеялся Джонатан.
– Судьи своё тоже возьмут, – Старцев не спрашивал, но Джонатан кивнул, с интересом разглядывая собеседника. – И сегодня вечером тоже, – закончил с улыбкой Старцев, – как и участники.
– Среди них не все азартны.
– Самые неазартные, – засмеялся Старцев, – записались на все виды, ведь так?
– Честно, я не думал об этом. Но могли быть и другие мотивы.
– Разумеется. Например, уверенность в себе, желание похвастаться, покрасоваться.
– Естественное желание, капитан.
– И показатель освобождения, внутреннего освобождения. Но… но здесь ещё надо думать. Я плохо знаю предшествующие нравы. Эта олимпиада очень интересна. Во всех аспектах. Извините, я отвлекаю вас. От игры.
– Она уже заканчивается. Это последний.
– Посмотрим?
– Посмотрим, – согласился Джонатан. – Последнему сложнее.
Молодой веснушчатый парень очень старательно, но не слишком уверенно проделал все обязательные упражнения, с трудом уложившись в положенные пять минут, и судьи склонились над своими листами, а участники, взяв лошадей, повалили на поле, перекликаясь со зрителями и друг с другом. Берт, потный и похудевший за этот день, выстраивал их в шеренгу, комментируя заминки и оплошности так, что слушатели захлёбывались от хохота.
– Жеребец Бурый! Поставь своего ковбоя в строй.
Появился мэр с девушками и помощниками. При виде призов по толпе прошёл уже не гул, а какой-то медленно затихающий рёв, и наступила тишина. Судьи закончили свои подсчёты, сверили списки и вставали, устало вытирая лица кто платком, кто рукавом. Берт ещё раз оглядел разноцветную шеренгу, улыбнулся всем и пошёл к мэру.
В отличие от скачек здесь, как и на стрельбах, вызывали на награждение. И опять. Лошади – розетку на уздечку, всаднику – приз.
Первому вручили богато украшенные серебром седло и уздечку. Немолодой по сравнению с другими – за тридцать мужику – худой белый ковбой, принимая приз, не сдержал слёз. И его за рукав отвели на указанное Бертом место. Светло-жёлтый с белыми хвостом и гривой конь сам пошёл следом и привычно встал за правым плечом хозяина.
Эркин был уверен, что его вызовут нескоро, и смотрел спокойно. Второй получил седло и уздечку попроще, третий простые. Эти ковбои держались получше, но тоже, получая призы, зашмыгали носами. Четвёртый и пятый получили пояса. Тоже богатые, с фигурными пряжками и колечками для всякого, что к поясу цепляют. А пятый… он на скачках, вроде, третьим был. Здоровский конь у него! И на резвость, и здесь… А шестым… Эркин вгляделся и ахнул в голос, и взревели зрители. Мулат! До него все победители – ковбои, белые. Ну парень, ну, молодец, знай наших! А на записи всё трухал, что с белыми тягаться боязно, да и не знает такого, что те умеют! И на массаже ныл, что суставы задубели, не слушаются. Эркин увидел его обалделое лицо и засмеялся. Синяя розетка лошади, пояс и… и конверт. Никак тоже сотенную получил! Купит себе всего, а то всё ещё в рабском ходит.
– Принц, владелец Бредли, наездник Эркин. Седьмое место.
Чего-о?! Это его, что ли? Кто-то из соседей ткнул его кулаком под рёбра. Растерянно улыбаясь, держа Принца за повод, Эркин пошёл к мэру.
– Поздравляю.
– Спасибо, сэр.
Розетка… пояс… опять конверт?! Ну…
– Поздравляем…
– Молодец, парень…
– Поздравляю…
– Хорошо сделано…
– Опыта наберёшься – первым будешь…
Это судьи.
– Спасибо, сэр… спасибо, сэр… – повторял Эркин, отвечая на рукопожатия.
На этот раз он уже различал их, узнавал, ну да, всех он знал по перегону. Фредди… Эркин улыбнулся ему, Но Фредди остался невозмутимым, только еле заметно подмигнул.
Эркин встал в строй, посмотрел на восьмого и незаметно ткнул мулата локтем. Тот ответил кивком. Тоже из… бывших.
Пошли вперемешку белые и цветные. С одиннадцатого места давали зелёную розетку и рубашку, с шестнадцатого и до конца жёлтую розетку и шейный платок.
Закончилось поздравление, и зрители облепили участников. Суета стала невообразимой. К Эркину протиснулся Андрей, обнял его.
– Ну, чёрт, ну, чертяка!.. – Андрей захлебнулся нелепыми в этот момент ругательствами.
Эркин обнял его, ткнулся на мгновение лбом в жёсткое плечо Андрея и тут же отпрянул. Но никто ничего не заметил. Все вокруг обнимали, целовали и били по плечам победителей, угощали выпивкой. Соревнования-то кончились, сейчас-то чего… И к Эркину тянулось несколько тёмных рук со стаканами. Пришлось глотнуть из каждого и отговориться тем, что ему ещё с лошадьми управляться, две ж на конюшне стоят, их же проминать надо. Хотелось подойти к Фредди, но вокруг судей уж очень плотная толпа и там все белые. Ну, ладно…
