Татьяна Николаевна Зубачева
Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи
– Давай, – Эркин посмотрел на Андрея, – заберём Резеду, отведём их…
– Ага, – кивнул Андрей, – я только выигрыш соберу. Я ж ставил на тебя, чёрта.
– На что?
– Что в первой десятке будешь. Как на скачках.
– Ладно, догоняй.
– Держи. Куртка, конверт твой…
– Ага, давай.
Эркин засунул оба конверта нагрудный карман. Интересно, на этот раз сколько дали? Накинул куртку на плечи и уже не спеша, по-прежнему ведя Принца в поводу, пошёл сквозь толпу к коновязям. А ничего Принц, слушался. Хорошо всё вышло. Первый десяток… Все говорят, что для первых скачек это очень даже здорово. Андрей ставил на него, ну и хорошо, наберёт себе на ботинки…
Принц дёрнул, всхрапнув, повод, и Эркин как очнулся. Маленькая сухая старушка с седым фигурным валиком вокруг маленького сморщенного личика, загораживала им дорогу, протягивая на ладони несколько кусочков сахара. Это ещё зачем?
– Какая милая лошадка, угости её.
Эркин сразу привычно опустил глаза, но старушка такая маленькая, что он всё равно её видит.
– Спасибо, мэм.
Эркин подставил руку, и старушка высыпала сахар на его бугристую от мозолей ладонь. Принц сразу потянулся к сахару. Эркин подставил ему ладонь и под умилённым взором старушки скормил сахар. Пусть не думает, что он его сам втихаря стрескает.
– Это лошадь Джонатана Бредли?
– Да, мэм.
– Ты доволен победой?
– Да, мэм.
– А завтра? Ты будешь и завтра соревноваться?
– Да, мэм.
– Я желаю тебе победы.
– Спасибо, мэм.
Наконец-то отвязалась стерва старая. А то на них уже глазеть начали. Надо выбираться отсюда. А… а какого чёрта?! Эркин взмыл в седло и тронул Принца. Верхового уже не остановят.
Он выбрался на край луга и поскакал к коновязям. Резеда стояла смирно и уже обсохла. Можно бы трогаться, но надо подождать Андрея. А пока… Расседлать Принца, что ли? А седло потом на себе переть? Да и не устал Принц. На чистке и разотру. Эркин привязал Принца рядом с Резедой, огляделся. Мало лошадей. То ли прямо с мастерства по конюшням пошли, то ли… А, вон и Андрей.
Андрей подбежал к нему с большой лепёшкой в руках.
– Держи.
– Чего это?
– Перекуси малость.
На толстой пухлой лепёшке мелко нарезанные кусочки жареного мяса в лужице медленно впитывающегося в лепёшку жира. Эркин невольно сглотнул слюну, хоть и не чувствовал голода.
– Пополам.
– Я уже такую стрескал.
Эркин ухмыльнулся.
– Ты другому кому поври. Может, и поверит. Кто тебя не знает.
– Жир впитается, и порвём, – согласился Андрей.
– То-то.
Они ели мясо, осторожно отрывая куски от краёв лепёшки, а потом разделили пропитанную жиром серёдку и вытерли пальцы о траву.
– Ну, пошли, что ли.
– У меня ещё шоколад, плитка.
– На проминке её, – решил Эркин. – Бобби с Огоньком же так и стояли.
– Ага. И Майора ещё. Фредди ни до чего сейчас. Они там, – Андрей заржал, – с коньяком общаются.
– Ну и пусть, – засмеялся Эркин. – У нас своя компания.
– Это с кем? – подозрительно спросил Андрей, отвязывая Резеду.
– А с лимонадом, – невинным тоном ответил Эркин, держа под уздцы Принца.
– Ты у меня дождёшься ещё.
– Я подожду, – кивнул Эркин.
Они пошли к городу, ведя Принца и Резеду в поводу. Потряхивая лентами розеток, те шли спокойно, словно понимали и гордились наградами.
– Ну что ж, Бредли, поздравляю вас.
– Спасибо, капитан. До вечера?
– Разумеется, до вечера.
На лугу Дженкинса набирала размах гульба. Обмыть победу, запить поражение, угостить и принять угощение, купить на выигранные деньги подарки… Пока светло, здесь, а как стемнеет, в городе. Это уж кто сможет. А не сможет – и здесь поспит. Не зима, не замёрзнет.
– Ты выигрыш весь собрал?
– А то! Не оставлять же им на пропой. Обрыв ты здорово сделал.
– Ещё б чуть-чуть и навернулся.
– Не навернулся же. А судили честно. Я сначала было психанул, что тебе трудно положили…
– Всем так клали. С ключом я сам не рассчитал.
Эркин и Андрей шли рядом, ведя лошадей в поводу и разговаривая по-русски камерным шёпотом. Благо встречных мало.
– Промнём и пойдём поедим. Я голодный чего-то.
– Ещё бы! Я только смотрел на тебя и то… умотался.
– Орал ты здорово. Я тебя всё время слышал.
– Не ври. Ни хрена ты не слышал. Летел… глаза дикие. На скачках когда… они уже дальше пошли, а ты только чухаться начал.
Эркин негромко рассмеялся.
– Было дело.
Они уже подходили к гостинице. Дежуривший Энтони встретил их шумными поздравлениями, предложил свою помощь. Они поставили Резеду и Принца в денники, обиходили их, задали корм. Эркин расседлал и растёр Принца, повесил в углу призовые куртку и пояс и пошёл седлать Огонька. Андрей уже заседлал Бобби. И тут пришёл Фредди. Скользнув взглядом по денникам Принца и Резеды, быстро заседлал Майора.
– Готовы, парни? За мной!
Энтони проводил их ухмылкой, а когда они скрылись, покрутил головой. Ну, в такой день припереться проверять работу парней… это уже чересчур. Вот, вроде, и не сволочь, а въедлив… ну, дыхнуть парням не даёт. То хороший мужик, а то беляк беляком.
Фредди почти сразу задал такой темп, что они быстро оказались за городом. Сегодня здесь было совсем пустынно. Все ещё были на лугу Дженкинса или уже в салунах и барах.
Фредди огляделся и придержал Майора. А когда парни догнали его и, как обычно, пристроились рядом, он молча обхватил Эркина за плечи и прижал к себе. Их кони шли рядом, а Фредди всё никак не мог справиться с лицом и даже не сознавал, что Андрей сразу отстал, а Эркин не пытается высвободиться из его объятий.
Наконец Фредди отпустил Эркина и с невольным опасением посмотрел на него. Чёрт ведь знает, куда парня шибанёт, но Эркин улыбнулся в ответ. И Фредди с изумлением увидел, что глаза у Эркина влажно блестели.
– А про шоколад-то забыли, – догнал их Андрей.
– Это откуда у вас такой? – удивился Фредди при виде большой плитки в сине-золотой обёртке.
– Угостили, – ухмыльнулся Андрей. – С победой поздравляли, – Эркин быстро взглянул на него и отвёл глаза. – Их две было, но одну мы уже стрескали. Давай, – он протянул плитку Эркину. – Дели, победитель.
– Я не победитель, – серьёзно поправил его Эркин, доставая и раскрывая нож. И усмехнулся: – И даже не призёр. Призёр – это три первых места, так, Фредди?
Эркин быстро и очень точно поделил плитку на три равных части.
– Вообще-то так, – кивнул Фредди, беря свою долю. – Но здесь призы всем дают. Все призёры.
– Так что, не увиливай, призёр, – засмеялся Андрей. – Выиграли – так гульнём.
– Завтра ещё… работать, не забывай, – осадил его Эркин. – Там уж лошади не будет, сам на себя рассчитывай.
– Это верно, – кивнул Фредди. – Так что ночуй сегодня в номере. Выспись как следует. Да, а как Резеда тебе, Эркин?
– Нормально, – пожал тот плечами. – Старалась. А что?
– Рабочая лошадь из неё никудышная, – задумчиво сказал Фредди. – А делать скаковую… Ты бы взялся?
– Это как? – Эркин заинтересованно смотрел на него.
– Это на год остаться в имении и каждый день тренировать её.
– Нет, – резко ответил Эркин и мягче добавил: – Я не останусь.
Фредди кивнул.
– А мне и Джонатану некогда. А нанять ещё кого-то только с ней работать… невыгодно это, парни.
– Тогда что, продавать её? – спросил Андрей.
– А ты бы сам как решил? – ответил вопросом Фредди.
– А чего мне решать? – Эркин насмешливо улыбнулся. – Она ж не моя. У неё хозяин есть, ему и решать, – посмотрел на Фредди и рассмеялся. – Он же решил уже, так, Фредди? Ну? Ну, зачем заливать?
– А чёрт вас знает, – пробурчал Фредди. – Вдруг взбрыкнёте.
Эркин смеялся, бросив поводья и запрокидывая голову. Смеялся так, что Фредди и Андрей, тоже уже было засмеявшиеся, насторожились.
– Ты чего, Эркин? – спросил Андрей.
– А смешно, – просто ответил Эркин. Он явно хотел этим ограничиться, но, видя их лица, всё-таки решил объяснить: – Нас когда на награждение построили, ну, после скачек, я даже испугался. Уж очень на торги похоже. Потом вижу, на розетке, ну, в кружке, цифры. Сто двадцать один. Решил, что цена. Стою и трясусь, себя уговариваю, что я-то не при ней, что для пары, ну, наездник с лошадью, мала цена. Потом увидел, что у всех сто двадцать один. Не может же у всех одна цена быть.
– Это год, – угрюмо сказал Фредди.
– Ты что? – Эркин заглянул ему в лицо. – Обиделся? Не надо. Решил Джонатан продать Резеду, так мы-то тут при чём?
– Нам же лучше, – убеждённо сказал Андрей. – На одну лошадь меньше чистить.
– Точно, – поддержал его Эркин. – Как это я сразу не подумал?!
– А это у тебя на прыжке последние мозги из головы вытряхнуло, – деловито объяснил Андрей. – Ты потому и на награждении обалделый стоял. А сейчас заливаешь.
– Последние, говоришь? – спокойно спросил Эркин.
– Ага, – Андрей насторожился.
– А потом я чем соображал? Ну, на мастерстве?
– А там за тебя Принц думал, ты только дрыгался. Потому и место седьмое.
Андрей рванул повод, останавливая Бобби, но Эркин уже ухватил его за шею и перетягивал к себе на седло.
– Ща я твои мозги проверю. Сколько их там у тебя осталось.
– Цыц оба! – рявкнул Фредди. – Мне завтра на вас ставить, а вы зазря уродуетесь.
Эркин отпустил Андрей, и тот сел в седло, ощупывая шею.
– Псих здоровенный. На борьбе ты первым будешь.
– Мг-м, – Эркин о чём-то думал, напряжённо сведя брови, и вдруг тряхнул головой и твёрдо посмотрел на Фредди. – Слушай. Нас, ну, таких, как я, десять. Остальных мы всех покидаем. А между собой… Кто старше, тот и сильнее. Всё понял?
– Вы… договорились? – медленно спросил Фредди.
– Мы сегодня мяли друг друга, ну, массаж, перед мастерством. Потому и прошли все. Заметил? – Фредди неуверенно кивнул. – Договорились бороться честно. Но раз ногами не бить решили, то старший сильнее. У нас так получается. Мышц больше. Но биться будем всерьёз. Нам тоже интересно. Где разница большая, ну, мне двадцать пять, а ему девятнадцать, выкину без звука, а есть там один, двадцать три ему полных, а может и двадцать четыре уже, не спросил я, с ним повожусь и не знаю, как обернётся. Ты меня во всех видах видел и их угадаешь. Но это только вам… троим. И всё.
– А третий кто? – спросил Андрей.
Но Эркин, не отвечая ему и даже как бы не замечая вопроса, смотрел на Фредди.
– Всё понял?
– Всё, – твёрдо ответил Фредди.
– Тогда всё, – улыбнулся Эркин. – И не было ничего. Понял? Андрей?
– Не дурак, – буркнул Андрей и тут же ухмыльнулся: – А чего ж не понять, когда ничего и не было? Коли не было, так и понимать нечего.
– Замолол, – улыбнулся Эркин и привстал на стременах, оглядываясь. – А куда ж это занесло нас?
– Бери направо, – усмехнулся Фредди. – Круг опишем. Сообразил?
– Сейчас, – Эркин снова огляделся. – Ага, понял. Там город?
– Угадал.
Они развернули коней и неспешной рысью тронулись в город. И уже на подъезде Фредди вспомнил:
– Да, тут Дон, ну, помощник шерифа…
– Знаем его, – кивнул Андрей.
– Он поговорить с вами хочет.
– О чём? – коротко спросил Эркин.
– Это он сам вам скажет.
Эркин и Андрей переглянулись и пожали плечами.
– Посмотрим, – кивнул Эркин.
– Послушаем, – поправил его Андрей.
Фредди кивнул и усмехнулся. Вот и всё. Дальше Дон пусть сам справляется. Сумеет уговорить парней – хорошо, не сумеет – его проблемы. С Резедой тоже улажено. Даже не думал, что так легко сойдёт. Но, значит, не показалось, что парень испугался. Да и остальные цветные, если вспомнить, тоже затряслись. Вот значит, чего испугались. А ведь и правда, на торги походило. Ну, ничего, обошлось.
Солнце уже закатывалось, когда они подъехали к конюшне. Быстро поставили и убрали лошадей. Фредди поймал краем глаза укоризненное выражение лица у Энтони и усмехнулся. За парней переживает. Ладно, обойдётся. Но чистить сегодня уже некогда. Пусть отдыхают.
– Чистку утром наверстаете.
– Ага! – выдохнул Андрей.
В номере все трое сразу пошли в ванную. Парни, сбрасывая пропотевшие рубашки, в последний момент вспомнили о деньгах. Эркин достал свои конверты, а Андрей выгреб смятые, скомканные кредитки и вывалил их на стол рядом с принесёнными Фредди розетками и конвертами Эркина.
– Потом сосчитаю.
– Дверь тогда запри, – посоветовал Фредди, раскрывая свой бритвенный прибор.
Эркин уже топтался под душем, негромко кряхтя от удовольствия.
– Ты только того, не играйся, – попросил Андрей, осторожно входя в душ.
– Ладно, не буду, – покладисто согласился Эркин, теребя обеими руками волосы.
Так устали, что мылись молча, без обычных шуточек.
– А не намылил чего? – не вытерпел всё-таки Андрей.
– Всё-то тебе доложи! – засмеялся было Эркин и тут же стал серьёзным. – Стоп! А ну, повернись.
– Ты чего?
– Это когда у тебя рубец лопнул?
– А хрен его знает. Кровит, что ли?
Фредди закончил бриться, сложил прибор и помог Эркину вытащить Андрея из-под душа. Совместно осмотрели спину Андрея.
– Ударили тебя, что ли?
– Ну, на мастерстве, – нехотя признался Андрей. – Чмырь какой-то за мной стоял. Ну, там все руками махали. Ну, и пришлось по мне. Я не заметил сначала.
– А потом? Стой так, – Фредди зашлёпал в спальню, повозился в шкафу и вернулся с маленьким бело-синим тюбиком.
– Это что ещё? – подозрительно спросил Андрей.
– Лечить тебя сейчас буду.
– Да оно само, – попытался было высвободиться Андрей.
– Держи его, – распорядился Фредди, осторожно выдавливая себе на палец прозрачно-серую блестящую массу. – И не дёргайся, оно не щиплется.
Андрей что-то пробурчал. Эркин не понял, но Фредди сразу влепил Андрею звучный шлепок пониже спины.
– Укороти язык. Это в двух местах только знают. Понял?
– Мажь давай, – угрюмо ответил Андрей.
Замазав лопнувшие рубцы, Фредди завинтил колпачок на тюбике.
– Посиди, пока впитается.
– Может, рубашку застирать? – предложил Эркин.
– Здешних прачек кровью не удивить, – усмехнулся Фредди.
Эркин взял у него тюбик, повертел.
– И как это называется?
– Джонатан на армейских складах доставал. В аптеках я его не видел.
Эркин кивнул, возвращая тюбик, и посмотрел на Андрея:
– Ну, как ты?
– Нормально, – всё ещё сердито буркнул тот. – Развели, понимаешь… Само бы присохло.
– В следующий раз, – пообещал Фредди, уходя под душ.
Когда он, вымывшись и переодевшись, вышел в гостиную, парни сидели за столом. Андрей разглаживал и считал кредитки, а Эркин рассматривал розетки. Конвертов уже не было.
– Много взяли?
– Порядком, – кивнул, не отрываясь от работы, Андрей. – На Эркина мало кто играл.
– А мне сто семьдесят пять перепало, – улыбнулся Эркин. – От военной администрации.
– На стрельбах не играл?
– Не понимаю я в них ни хрена, – весело ответил Эркин. – Да и не до того было.
Андрей подровнял получившуюся стопку, засунул несколько мелких кредиток в карман рубашки и встал, удовлетворённо улыбаясь.
– Хорошо взял.
– Вы, парни, себе бумажники купите, – Фредди уже обулся, надел куртку, спрятав под неё обе розетки. – Такие деньги навалом не носят.
– Он в карман не влезет, – возразил Эркин.
– В какой? Ты свою куртку посмотри, – Фредди распахнул свою куртку, показывая им внутренние карманы. – Вот так, парни. Эндрю, убрал своё? Всё, парни, – он быстро надел шляпу и отодвинул задвижку.
Когда за ним закрылась дверь, Эркин встал. Он сменил джинсы и надел выигранные пояс и куртку.
– Ну-ка, – Андрей подошёл и распахнул на нём куртку, обыскивающим жестом провёл ладонями по полам с обеих сторон. – И впрямь. Даже целых три.
– Ну что, – улыбнулся Эркин, – как Джонатан говорит? Резонно?
– Резонно, – кивнул Андрей. – Куплю себе такую же. Завтра.
Эркин кивнул.
– И бумажники завтра. А то сейчас наценка большая. Пошли, поедим.
– Пошли. Ты свои-то убрал?
– А то! Как спина, не липнет?
– Порядок.
Вечерняя гульба раскачивала Бифпит. Такой день! Впервые настоящие скачки. Это ж надо ж?! Снова и снова обсуждались малейшие детали трассы и гонки. Кто и как сплутовал. Как лопухнулись судьи, не огородив обрыв.
– Осыпь не лучше.
– Да уж, чем чёрт лучше дьявола?
– Индеец как сиганул, а?!
– По правилам бы снять его…
– За что?
– А подъёма-то он не делал. Мы-то корячились…
– Ну и сигал бы следом!
– Так там приложиться – это ж насмерть.
– А кишка тонка, так и не вякай. Ты вчера пил, а парень по трассе ходил. Место искал.
– Ага, я тоже его видел.
– Коллинз на мастерстве бы много взял.
– Это да, да он после скачки перебрал, ну и…
– Бы! Пить надо вовремя!
– Во! Самое время сейчас!
Фредди, всё ещё улыбаясь, быстро шёл по Мейн-стрит. Нет, какой день! Сколько живу, такого не было. Ну, устраивали скачки. Но чтоб вот так, отделив кровных, и чтоб настоящая ковбойская трасса… Ну, друг перед другом выставлялись, кто чего может. На коне там, с кольтом… Нет, как же здорово всё сделали! И розетки эти, и призы… Самого чуть слеза не прошибла, когда призы вручали. Эркин – молодец, конечно, из кожи вылез, но сделал. Говорят, он вчера чуть ли не сам с этого обрыва прыгал, всё место искал. Всё из Резеды выжал. Стервозная кобыла, а смотри, как прошла, без сбоев. И управляемость показала, и прыгучесть, и резвость. Как на заказ. Когда после всего, они с Джонни, наконец, пробились друг к другу, первое, что сказал Джонни, это о Резеде. Они и собирались её продавать. Как рабочая лошадь ни к чертям не годится. Только что смотрится неплохо. Но после такой скачки… Джонни за неё сможет как следует взять. Вот только не знал, как с парнями это уладить. Особенно с Эркином. Лошадь – не бычок, с ней работаешь. Вот Дьявол, месяц с ним воевал, сам сказал, что продавать, на хрена конь, с которым неделю воюешь, чтоб три дня нормально работать. А продавал – сердце ныло. Дьявол, стервец, когда повели, оглянулся ещё, так ведь чуть вдогонку не кинулся. Отдам деньги – верни коня. Эркин из-за бычков – отбивных ходячих – психовал, а с Резедой три месяца работал, сделал ведь кобылёшку. Сам, правда, не заметил, как сделал. И ничего, понял всё парень, спокойно отнёсся. Ей и впрямь как скаковой лучше будет. Ну, вот и «Прима». Надо делать лицо и начинать работу. Если там сидит этот, что приценивался, то розетки сразу Джонни отдать. При всех. А уж Джонни их в дело пустить сумеет.
Сохраняя равнодушное выражение, Фредди небрежно толкнул дверь гостиницы, скользнул взглядом по кивнувшему ему портье за стойкой и поднялся в игровой номер.
Как и вчера, он не глядя прошёл мимо стрёмщика Дикси, и поравнявшись с Джонатаном, с еле заметным кивком положил перед ним обе розетки и сел в кресло за его правым плечом. Джонатан кивнул, продолжая тасовать колоду.
– Это ваши, Бредли?
– Лошади? – улыбнулся Джонатан. – Да, обе мои.
– Так как насчёт моего предложения? Я бы приобрёл комплект.
– О каком комплекте вы говорите? – Джонатан изобразил непонимание. – Обеих лошадей?
Джонатана сразу поддержали остальные лендлорды.
– Действительно, вы же занимаетесь только скачками. Зачем вам рабочая лошадь?
– Да, этот второй, Принц, так, Бредли? Принц – обычный ковбойский конь для пастьбы.
– Под комплектом я понимаю лошадь с наездником, – высокомерный тон любителя скачек заставил многих нахмуриться и покоситься на сидевшего тут же Старцева.
– Срок его контракта истекает, – спокойно сказал Джонатан. – Поговорите с ним… о новом контракте.
– Много чести. Раньше эта проблема решалась намного проще.
– Да, – вздохнул пожилой лендлорд. – Когда их сегодня построили после скачек… я вспомнил старое время. Тогда на торгах они так и шли. В комплекте.
Старцев насмешливо улыбнулся, и кто-то в тон говорившему закончил:
– Прошлые времена остаются в прошлом.
– Да, – энергично кивнул черноволосый лендлорд-южанин. – Жалеть о прошлом – это не жить в настоящем.
– Резонно, – кивнул Джонатан, сдавая карты.
Наступило недолгое, но сосредоточенное молчание. Карты у всех были сложными, и игроки какое-то время обменивались только самыми необходимыми словами.
– А я бы приобрёл у вас эту кобылу, Бредли, – южанин собрал карты стопкой, глядя на Джонатана. – Перспективная лошадь.
– Моё предложение было первым.
– Вы говорили о комплекте, а я о лошади.
– Разумеется, это дешевле.
– У меня свои наездники, а что касается дешевизны… Сколько вы за неё хотите, Бредли?
– Или она у вас тоже… на контракте?
– У вас странный юмор.
– Ну-ну, джентльмены, – Джонатан источал благодушие. – В принципе я думал её продавать, но после скачек…
– Вот именно, Бредли. После скачек. Кто у вас будет с ней работать? – южанин заметно распалялся с каждым доводом. – Ваш наездник, индеец со шрамом, так? Его неопытность видна сразу. Удачная скачка, не спорю. Но она показала потенциал не только лошади, но и всадника. Это именно удача. Работать надо с обоими. Кто это будет делать? Вам надо налаживать имение. А ей нужна трасса, рацион и тренинг. Ежедневный, по особому графику. Вам это невыгодно, вернее, нерационально. А оставить их вдвоём без постоянного контроля – это загубить лошадь.
– Здесь я поспорю, – пожилой лендлорд задиристо вздёрнул голову. – Я работал с индейцами. К лошадям они относятся очень бережно. И вообще к скотине.
– Под загубить я не имею в виду, что он будет её избивать или морить голодом, или попросту загонит. Он не подготовит её к скачкам. Просто потому, что не знает, как это делается. С ним самим работать и работать. И я бы не сказал, что пара удачная. Он тяжёл для неё и вообще для наездника.
– Но ловок.
– Согласен. Ловок, смел, готов рисковать, чувствует, в общем, лошадь, даже, я бы сказал, умён. Но слишком тяжёл. Именно поэтому я и говорю о лошади. Что вы скажете о такой сумме, Бредли?
Он уже был готов назвать сумму, но Джонатан мягко остановил его:
– Я думаю, мы обсудим это утром.
Южанин кивнул.
– Если не сойдётесь в цене, – подал голос упорно молчавший высокий седой лендлорд, единственный не в ковбойском костюме, а в клубном пиджаке, – я второй. Вы называете сумму, Бредли…
– Ну что ж, – пожилой лендлорд улыбнулся, – за мной третье место.
– Кажется, вы меня убедили, джентльмены, – рассмеялся Джонатан. – Может, вы и правы.
Старцев наблюдал происходящее с явным удовольствием. Играл он вдумчиво, показывая неплохое знание игры и чувство партнёра.
Фредди в кресле за спиной Джонатана смотрел на всех таким равнодушно пустым взглядом, что остальные даже случайно не замечали его. Только в глазах стоящего у двери мускулистого парня в кожаной куртке – стрёмщика Дикси – всё чаще мелькал уважительный страх, когда он смотрел на Фредди. Парень отводил глаза, старательно делал равнодушное лицо, безучастно скользя взглядом по стенам и лицам, но неизбежно наталкивался на неподвижное лицо Фредди, его свободную позу…
Затрухал парнишка. Рано его Дикси на серьёзную игру взял. Ишь как он от сумм вздрагивает. Привык по маленькой. Вернее, ни к чему не привык. Не похоже на Дикси, раньше был осмотрительнее. А классно их Джонни завёл. Трое желающих на никчёмную кобылу. Ну, Джонни им завтра устроит… Упорхнёт Резеда. На радужных крылышках. А русский игру неплохо держит. Опыта маловато, а голова работает. Не мешает Джонни. Тот русский, в Мышеловке, играл хуже. Карты знал, а людей не чувствовал. Ты смотри! Это они вдвоём любителя комплектов раздевают. Ну и правильно. Если ты, дурак, при русском о рабстве мечтаешь, то отвали голеньким. Аккуратно русский играет, держит линию. Азартен? Да, пожалуй. Только его азарт не в картах. Интересно его в пари посмотреть. Ну, завтра мне не судить, всё увижу.
– Завтра будет интересно, джентльмены.
– Да. Скачки, стрельба, даже мастерство… Это всё понятно. А завтра сплошная новизна.
– Ну, метание ножей, я думаю, аналогично стрельбе.
– И в борьбе ничего принципиально нового нет.
– Новизна в том, что мы не знаем участников.
– Как сказать. Вы не знаете собственных пастухов?
– Но не с этой стороны. Я даже не видел их ножей.
– Нож у каждого. Все цветные первым делом вооружаются.
– И все записались?
– Наверняка. Кстати, ваши, кажется, в скачках не участвовали?
– Я не разрешил впустую гонять лошадей. А ножи и борьба… пусть себе. Резвятся.
– Я и не думал, что они умеют бороться. Драки между цветными – обычное явление, но борьба… Кстати, местные тоже записались.
– Посмотрим.
– Разумеется. Здесь уже поправок на лошадь не сделаешь. Ваш индеец участвует, Бредли?
– Завтра увижу.
– Мои записались. Но если правило не допускать пьяных будет действовать и завтра, то вряд ли они выйдут. Как начали позавчера, так остановиться не могут.
– Да, удержу они не знают.
– Как и многие белые.
– Ну, запой для ковбоя – естественное состояние.
– Как говорится: ковбой либо при стаде, либо в запое.
– Да, но с небольшим уточнением. Место пребывания ковбоя – либо при стаде, либо в загуле. А запой – это уже результат загула.
– Да, вторая ковбойская болезнь.
– Которая лечится опохмелкой, то есть продолжением загула.
– С плавным переходом в запой.
Ты смотри, как они всё о нас знают?! Ну-ну, джентльмены.
– Надеюсь, никто из цветных не перепутает завтра мишень со зрителями.
– Это было бы интересно, но нежелательно.
– Но интересно.
Так, русский сдал Джонни любителя комплектов тёпленьким, ты смотри, как он Дикси осадил, отваливать решил? Ну-ка, как он из игры выйдет? Ничего, очень даже ничего. Сейчас… так, Джонни ему помогает. Красиво сделано.
– Благодарю за доставленное удовольствие, джентльмены.
– Завтра на поле, капитан?
– Разумеется.
– И вечером, не так ли?
– Благодарю. Обязательно.
Сейчас Джонни разденет этого и у него ещё парочка подготовлена. Это недолго.
– Прилично играет этот русский. Вы хорошо сделали, Бредли, что пригласили его.
– Да, вы молодец, Бредли. Контакт с комендатурой – великое дело.
– Ну, у Бредли, насколько я знаю, и раньше конфликтов с ней не было.
– Как вам это удаётся, Бредли? Я о бесконфликтности с цветными.
– Очень просто, – улыбнулся Джонатан.
– Нет-нет, – запротестовал пожилой лендлорд. – Сейчас Бредли начнёт ссылаться на случайность и удачливость, а это серьёзная тема, и её надо обсуждать серьёзно.
– Вы правы. Что ж, мы всё равно будем собираться в Экономическом клубе. Вы как, Бредли?
– Согласен. Это не только интересная, но и, вы правы, серьёзная тема.
Ого, Экономический клуб – это большой выигрыш. Молодец Джонни. Надо не один год лендлордом пахать, чтобы туда войти послушать, а Джонни на беседу зовут. Сейчас Джонни закругляться начнёт. Да, передаёт игру. Эту тройку он раздел, сейчас немного сбросит. Сразу после выигрыша нельзя уходить, всё правильно. Ну, вот и всё.
– До завтра, джентльмены.
– Разумеется.
– Начнёте сейчас другую игру?
– Ну, не повезло в картах, повезёт в… другой игре. Не так ли, Бредли?
– Вы, как всегда, правы.
Улыбки, шутки. Забрал розетки. Всё, можно вставать. Уходим.
Как и вчера, они вдвоём покинули игровой и прошли в номер Джонатана.
– Коньяк в баре, Фредди.
– Догадываюсь.
– Устал?
– Не то слово, Джонни.
Они сели в кресла у столика. Джонатан достал и повертел красную розетку.
– Как ему это удалось, Фредди?
– К тому, что говорили, добавлю. Он вчера несколько раз прошёл трассу. Я не видел, но мне рассказывали, что парень вымерял шагами овраг и чуть ли не сам прыгал.
Джонатан присвистнул и приподнял свою рюмку приветственным жестом. Фредди ответил таким же и с наслаждением глотнул.
– С Резедой ты их как уговорил?
– Очень просто, Джонни. Предложил остаться в имении готовить её к скачкам. Эта перспектива определила выбор.
– Игра наверняка, – кивнул Джонатан. – Но лучше, если её заберут без них.
– Резонно, – усмехнулся Фредди.
Джонатан внимательно посмотрел на него.
– Так. Иди, прими ванну, а я закажу ужин. И… ну, всё потом. Иди, Фредди.
Фредди кивнул, поставил рюмку на столик и тяжело встал. Уже у двери в спальню обернулся:
– Я перекусил по дороге.
– Ты меня ещё здесь учить будешь! – весело отмахнулся Джонатан. – Ступай, ковбой. Возьмёшь мой халат.
– В первый раз, что ли, – проворчал Фредди, входя в ванную.
Джонатан ещё раз полюбовался красной розеткой, положил рядом с ней синюю и потянулся к гостиничному телефону без диска. Вкусы Фредди он знал хорошо. Возможности «Примы» тоже. Так что как раз Фредди хватит времени отмокнуть и отмякнуть. Они поужинают, поговорят. Фредди явно что-то приготовил. Потом… потом Фредди, скорее всего, останется здесь, а он сам… нет, свидание отменять не будем. Просто изменим антураж. Чуть-чуть. Где тут городской телефон?
Всё уладив, Джонатан опять опустился в кресло, взял рюмку и стал разглядывать лежащие перед ним на столике розетки. Красную и синюю. Четвёртое и седьмое место. Никак не ждал. Думал… От силы восемь-одиннадцать. Не выше. До скачек вообще не думал ставить на Эркина в мастерстве. Удивительная гибкость при такой массе. Прыжок был очень большим риском. А всегда казался таким осмотрительным, осторожным. На него совсем не ставили. Ни в скачках, ни в мастерстве. Из лендлордов, вообще из белых. А какие карманы под конец у Эндрю стали… похоже, и он в одиночку играл на Эркина. Русский – молодец, конечно, классно сыграл. И в пари, и в карты. С таким стоит иметь дело. Завтра можно будет перейти на имена… да нет, оставим пока капитана и Бредли. Так будет лучше…
Когда Фредди с влажными волосами в халате вышел в гостиную, на большом столе уже красовался поднос с ужином, а Джонатан заканчивал сервировку.
– Ты чувствуешь время еды не хуже парней.
– Они пастухи, а я ковбой, – весело ответил Фредди. – Какая разница, а? Ну, лендлорд?
Джонатан подозрительно посмотрел на него. Пастуха от ковбоя всегда отличали по цвету кожи. Рабы же и пастухами не считались. Чего это Фредди придумал?
– По оружию, Джонни, – рассмеялся Фредди. – У ковбоя кольт, а у пастуха нож. Вот и вся разница.
– Убедил, – улыбнулся Джонатан. – Садись ужинать.
– Кстати, ленча и обеда у меня тоже не было.
– Ты же сам сказал, что перекусил, – преувеличенно возмутился Джонатан.
– Перекусить и поесть, – Фредди сел к столу, – разные вещи. Разница же…
– Как между пастухом и ковбоем. Ты уже объяснял.
– Верно, Джонни. А в чём разница между ножом и кольтом?
– Нож дешевле.
– Верно. И ещё?
– Дальность меньшая.
– И ещё?
– Шума меньше.
– Тоже верно, – Фредди энергично расправлялся со знаменитым стейком «Примы» – края свисают с тарелки, корочка по всей поверхности и сочащаяся кровью мякоть внутри. – А ещё? Не знаешь? Так слушай. Кольт всегда при тебе, а за ножом приходится ходить, да ещё вытаскивать и вытирать. Хлопотно слишком. Увидишь сам завтра, как они начнут после каждого броска бегать к мишеням, вытаскивать… – Фредди оглядел пустую тарелку, удовлетворённо улыбнулся и повторил: – Вот увидишь.
Джонатан, с улыбкой глядя на него, кивнул и налил кофе.
– Ну что, поговорим о завтрашнем?
– Поговорим, – согласился Фредди. – Завтра я не сужу. На ножи и борьбу другие команды, а нам дают поиграть. Только Берти, бедолага, без роздыха. Ему верят безоговорочно, и он будет до конца.
– Хороший парень, – согласился Джонатан.
– Он умён, Джонни. И образован. Студент, – в голосе Фредди прозвучала лёгкая зависть. – Ну, ладно. Завтра играем. На ножах Эндрю первый. Поверь мне. Я видел, что он может.
– Эркин?
– Отстанет. На сколько… зависит от состава. Думаю, в первый десяток пробьётся, скорее начало второй пятёрки.
