Татьяна Николаевна Зубачева
Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи
Фредди поставил котелок с водой на решётку и сел. Критически оглядел стопку свежевыпеченных лепёшек.
– Куда столько, парни?
– В ночное идём, – сразу ответил Андрей, – решили вскладчину.
– Мы лепёшки даём, – спокойно пояснил Эркин, тщательно увязывая остатки мяса.
– Угу, – Фредди вытащил сигарету и прикурил от веточки из костра. – Это уже вторая складчина. В тот раз крупу давали, сейчас лепёшки.
Эркин и Андрей переглянулись.
– Никто не проболтался, – сразу успокоил их Фредди. – Но и не думайте, что все дураки, а вы одни такие хитрые.
– Твою долю мы не тронули, – пробурчал Андрей.
– Я тебе врежу сейчас так, чтоб ты ногами накрылся, – очень спокойно, даже ласково сказал Фредди. – Кому первую складчину собирали?
Они снова переглянулись.
– Глазки шерифу строить будете, а не мне. – Фредди насмешливо оглядел их смущённые и в то же время вызывающие лица. – Ну? Вы ведь доиграетесь, что в это русские полезут.
– Русские не полезут, – Андрей, выругавшись, перевернул подгоревшую лепёшку. – Это наше дело.
– Кого кормите, парни?
– Наших, – твёрдо ответил Эркин. – Хорошие парни, решили им помочь. Кто чем может.
– Они сами не могут купить, так?
– Фредди, не спрашивай, – попросил вдруг Эркин, – если я расскажу, ты… тебе это обидно слушать.
– Говори, – потребовал Фредди, и так как Эркин замялся, добавил: – Ты мне уже столько всякого нарассказал.
– Ковбоев это не касалось, – возразил Эркин.
Фредди невольно напрягся.
– При чём тут ковбои? Давай всё.
– Ладно, – пожал плечами Эркин. – Но ты сам попросил. И имён не назовём.
– Обойдусь.
– Ну, так, – заговорил Андрей. – Есть парни, их четверо. У них старший ковбой кормовые пропил, и им жрать нечего. А шакалить они не хотят. Вот мы и решили помочь им. Хорошие парни.
– Так, – спокойно сказал Фредди, – ну, на первый раз…
И тут Эркина прорвало.
– Первый?! Да они весь перегон с игры живут. Что выиграют, то и едят. Сволочь у них старший. И не пропил, а зажилил. Себе покупает и жрёт сам, а им… – Эркин выругался. – Пропил! Ты посмотри, сколько пьяниц в старших ковбоях ходят. Но такого же нет. Вон те, трое их, так они своего к седлу привязывают, чтоб он под копыта не навернулся. Он тоже как-то кормовые пропил, так потом сам же… ревел, прощения у них просил. Было такое? Было! А этот, сука он надзирательская… Его раз уже одеялом накрыли, побили и отняли кормовые, что на неделю. Так он, сволочуга, отлежался и пять лучших бычков на сторону пустил. Так мало того, что парни недельный паёк три срока тянули, у них вычет ещё теперь. Было двести пятьдесят, а сейчас двести тринадцать! И все на перегоне. На выпасе они ни одного не потеряли. И всё он, сука, – Эркин снова выругался, ещё крепче. – И ещё, гад, ржёт, что цветные только о жратве думают. Себе мясо на жире жарит, аж плавает мясо, а парни по кострам кусочничают.
Эркин даже на колени привстал, но ни разу не повысил голоса, и Фредди был уверен, что никто, кроме них, не услышал его. Андрей попытался было что-то сказать, но Эркин остановил его:
– Молчи! Ты тихо говорить не умеешь, сразу заводишься и орёшь. Все старшие пьют и пропиваются. И свои, и кормовые, и с себя чуть не догола. Но такого…
– Кончать его пора, – тихо сказал Андрей.
– Кончим, – сразу ответил Эркин. – Выйдем отсюда, чего уж, раз уговорились, чтоб тихо здесь всё было…
– Так, – наконец, заговорил Фредди. – С этим ясно. Всё правильно. Только… могли и не таиться.
– Деньги-то за жратву не наши плачены, – ответил Андрей. – Чужих на свои кормить… это ещё как посмотрят. Мы и решили. Кто сколько может чего, из своих пайков. Ты не думай, Фредди, мы перебьёмся. Работы сейчас мало, спим много… Можно и на половинном прожить.
– И… и за помощь, ну, когда друг другу помогаем, лупцуют сильно, – уже спокойно заговорил Эркин. – Без приказа помощь, это сговор. А за сговор… Рабу дружба тоже не положена.
– Завёл, – нарочито небрежно отмахнулся Фредди. – Тоже, что ли, освобождение проспал?
Эркин оторопело посмотрел на него и рассмеялся. Фыркнул и Андрей.
– То-то, – довольно улыбнулся Фредди. – Теперь так. На сколько вы им собрали?
– Если будут нормально есть, то на неделю, – ответил Андрей.
Эркин покачал головой.
– Тянуть будут.
– Пока хозяин не приедет, – понимающе кивнул Фредди.
– Ихний хозяин перед старшим на задних лапках прыгает, – ухмыльнулся Андрей. – Я на перегоне раз видел. Как охранюга перед комендантом… – и осёкся, глядя на них расширенными глазами.
Фредди ловко перегнулся через костёр и подзатыльником привёл его в чувство.
– Понял, – кивнул Андрей, потирая затылок.
– Надеюсь, – Фредди с секунду посидел, прикрыв глаза и явно что-то решая. – Так. Эркин, скажешь парням, чтобы не дёргались. Что бы им их старший ни говорил, как бы ни куражился, не обращать внимания.
– Не поддаваться на провокацию, – тихо вставил Андрей.
Фредди молча показал ему кулак и продолжил.
– Со старшим, а надо, так и с лендлордом, мы разбираться будем.
– Кто это вы? – тихо спросил Эркин.
– Ковбои, – усмехнулся Фредди. – Ты такое слово «суд чести» слыхал? А дискредитация?
Парни враз замотали головами.
– Ладно, потом расскажу. Сейчас едим и к стаду. Парни сами управятся?
– На выпасе они одни были.
– Ладно, пока справятся, а там прикроют их, договоримся, – Фредди сердитым взглядом остановил готовые возражения. – С этим всё. Да, их навес двадцать третий, так? – и засмеялся, глядя на изумлённые лица парней. – Четыре голодных пастуха при старшем ковбое-бездельнике, тут и вычислять нечего. А когда ты, сколько у них бычков осталось сказал, то и сошлось всё. Стадо нечистое, ну, разные породы собраны, и бычки неровные, разновозрастные. Бестолковое стадо. – Фредди откровенно потешался над ними. – Я ж сказал, что без имён обойдусь, – и стал серьёзным. – Запомните, парни. Ковбой всё видит, всё слышит и обо всём молчит. За него, если очень надо, его кольт разговаривает. Вот теперь действительно всё.
– Всё, так всё, – кивнул Эркин. – Ты тесто домесишь? Сковородка впустую калится.
– Как впустую?! Там лепёшка…
– Снял я её давно, на стопку положил, а ты её под разговор уже стрескал.
– Да-а? – смутился Андрей.
Эркин заглянул в котелок с варевом.
– Готово уже.
Фредди, не вставая, подтолкнул к нему миски.
– Поровну раскладывай.
– Ну…
– Тебе уши заложило?! – рявкнул Фредди.
– Да, сэр, – тихо ответил Эркин.
Мимо их навеса, поигрывая веточкой, прошёл ковбой, насмешливо кивнув Фредди и скользнув по парням невидящим взглядом. Когда он скрылся из виду, Фредди спокойно не спросил, а просто сказал:
– Он.
– Он самый, – улыбнулся Эркин.
– Гуляет, – зло усмехнулся Андрей.
– И пусть себе гуляет, – Фредди взял свою миску. – Нам до других дела нет.
– И другим до нас, – кивнул Эркин и заглянул в котелок. – На вечер мало остаётся.
– Раскладывай, – вздохнул Андрей. – Жрать-то охота.
– А вечером чего?
– А в ночное пойдём, – бесшабашно ухмыльнулся Андрей.
Фредди согласно кивнул, но Эркин решительно отставил котелок на край решётки и налил себе кофе. Андрей покосился на него и со вздохом выскреб свою миску. У Фредди зло сошлись брови, Эркин ответил ему таким же злым взглядом, но вслух сказал спокойно:
– Мы в ночное идём на складчину, а ты остаёшься. Поровну.
Когда допили кофе, Андрей собрал посуду и ушёл её мыть к «цветному» колодцу, а Эркин и Фредди пошли к стаду.
Оглядывая загон, Эркин спросил:
– Если не будет подкормки, что делать? Они уже вон как натоптали.
– Пустых загонов много, передвинем.
– А другие? – Эркин усмехнулся. – Смотреть на нас будут?
– Договоримся, – успокоил его Фредди, хотя у самого заскребло на сердце.
Их загона хватит от силы ещё на два дня. Да и остальным тоже. Эркин прав. Начнётся такое… что ни шериф, ни русские остановить не смогут.
Напоив и обиходив бычков и лошадей, пошли было обратно, но Эркин как-то незаметно отстал и исчез. Фредди, очень естественно не заметив этого, пошёл к Роулингу. Надо прикупить крупы, а то парни и впрямь сядут на половинный паёк. А в самом деле, у цветных какое-то ненормальное отношение к еде. Если уж решили поровну, так до крупинки сосчитают и поделят. Вечно они голодные, вечно ищут чего-то пожевать, не заминированные кусты в первый же вечер обчистили, на барбарисе ягоды обобрали, так теперь листья жуют, а халявщиков презирают, как скажи отродясь сытые. Миски все выскрёбывают… до звона, а попробуй просто так чем угостить… русские, говорят, уже обожглись на этом. Паёк положен, тут малейшую недостачу в счёт поставят, но сверх пайка ни под каким видом не возьмут. Даже от своего. А уж от белого… лучше не подступаться. Гордые, черти. Как лорды.
На Торговой площади – что за город без площади – было шумно и многолюдно. Цветных пастухов здесь мало, они безденежные. Забредут поглазеть на развешенные товары, чего-нибудь сменяют и быстро смываются. Белые ковбои – другое дело. Большинство, правда, пытается взять в долг, но и с деньгами есть.
Роулинг, стоя в дверях своего фургона, торговался с ковбоем. Тот менял рубашку на выпивку и клялся, что рубашка неношеная, так, разик надевал, и за неё можно целую бутылку. На что получал резонный ответ, что надёванную рубашку можно сменять только на початую бутылку. Увидев Фредди, Роулинг, не прекращая торга, подвинулся, и Фредди поднялся в фургон. Пока Роулинг доказывал жаждущему, что больше стакана его рубашка не стоит, Фредди спокойно оглядывал пёстрый ряд сигаретных пачек. Много русских пачек. И бутылки вон русские. Ну, Роулинг своё дело знает. Чтоб у него русского товара не было, когда русские офицеры на каждом шагу, так это мир должен перевернуться.
Роулинг закончил торг, налил покупателю в его кружку и вернулся в фургон с полупустой бутылкой в одной руке и мятой рубашкой в другой. Словно не замечая Фредди, он поставил бутылку на полку, оглядел рубашку, кинул её в корзину с ношеными вещами и только тогда посмотрел на Фредди.
– Что скажешь, старший?
– Крупа нужна, – Фредди избегал длинных вступлений, если это не диктовалось особыми соображениями.
– В комплекте?
– Нет, только крупа. Недельная засыпка.
– Понятно, – Роулинг полез за мешки. – У меня уже твой… Певун побывал. Мяса набрал. Чего это вы решили некомплектом брать? Это ж дороже, – он бросил перед Фредди мешок с крупой.
– Зато интереснее, – Фредди достал бумажник и стал, не спеша, отсчитывать кредитки.
– Возьмёшь чего-нибудь выпить?
– Пока не надо. А… вон это что у тебя?
– Русский шоколад. Я ещё не пробовал. Говорят, слишком сладкий. Возьмёшь на пробу?
Фредди кивнул и достал ещё несколько кредиток.
– Хватит?
– Когда ты придёшь за новой порцией, я возьму больше. На новом товаре нельзя дорожиться.
Фредди согласно кивнул и засунул плитку в карман. Но Роулингу явно не хотелось отпускать его так быстро, и Фредди, подыгрывая ему, стал опять рассматривать сигаретную полку.
– Как тебе русские, Фредди?
– Сигареты?
Роулинг охотно засмеялся.
– Офицеры тоже.
– Я с ними мало общался, – усмехнулся Фредди.
– А ко мне они заходят. Нормальные парни. Мне нравятся. Ты смотри, они чёрт-те что могли нам устроить. А они даже заставы не выставили. Въезжай, уезжай, как хочешь.
Фредди с интересом посмотрел на Роулинга.
– И много чужих?
– Все ковбои, – усмехнулся Роулинг, – аж в глазах от шляп мельтешит. Я путаюсь, а русские тем более.
– Интересно, конечно. Но какого чёрта им всем нужно в этой дыре?
– Может, они любят гулять по минам, Фредди. Каждый сходит с ума по-своему.
– Это ты правильно сказал, – Фредди взял мешок с крупой. – До встречи, Роулинг.
– Удачи, Фредди.
Выйдя из фургона, Фредди не спеша пошёл по Торговой. Встретился глазами с Робом, и тот подошёл к нему.
– Мои в ночном, я у стада буду.
– Ясно, – усмехнулся Роб, – договаривались по одному, а они всей командой норовят.
– Их дело, – пожал плечами Фредди.
– Это точно, – Роб хитро посмотрел на мешок в его руке. – Докупил?
– Комплект полным должен быть.
– Это да, а то собьёшься, – согласился Роб.
И они разошлись.
Проходя мимо двадцать третьего навеса, Фредди быстро оглядел его. Ого! С какими удобствами расположился!
– Алло, Фредди! – окликнули его.
Фредди остановился и посмотрел уже открыто. Старший ковбой полулежал в раскладном кресле, положив ноги на маленький раскладной столик. На столике бутылка, а в руке старшего стакан. И ещё стакан рядом с бутылкой. Пастухов не видно.
– Выпьем, Фредди.
Предложение звучало искренно, и Фредди решил ответить. Но как же его зовут? Вертится на языке. А! Седди, Седрик.
– С какой радости, Седрик?
– Жизнь всегда радость, Фредди. А с хорошим коньяком вдвойне.
Да, коньяк хороший. Фредди узнал бутылку сразу. У Роулинга такого нет, слишком дорогой. Похоже, Седрик обнаглел. Пить коньяк на Перегоне – такого себе и лендлорды не позволяют, только бренди. А уж ковбоям, даже старшим, виски… А раньше Седрик держался скромнее, с чего бы в карьер погнал? Противно, но, кажется, придётся выпить…
– Фредди, – окликнули от другого навеса, – ты от Роулинга? Не видел, какой у него жир?
– Свиной, мелкой фасовки, – спокойно ответил Фредди и пошёл дальше.
Намёк на нежелательность бесед с Седриком был достаточно прозрачным. Похоже, не он один пользуется доверием цветных. Или… просто навес рядом, и так всё видно. Но бойкотом Седрик не отделается. Нет, здесь, пожалуй, круче повернётся. Если Эндрю прав, а похоже, что прав, то Седрика надо ставить вне закона. Но опять, если Эндрю прав, то с бойкотом поспешили. За бутылкой можно узнать многое, если спрашивать с умом.
Под их навесом было убрано и пусто. Фредди сразу уложил крупу во вьюк с припасами и присел к костру. Шоколад он положил в свой мешок. Посмотрим ещё, как его пустить в дело. Стопка лепёшек на месте, значит, парни не в ночном, а так шляются. Ну, в любом городе найдёшь, куда пойти.
Парни пришли уже в сумерках, когда пора садиться ужинать. С ходу взяли лепёшки, куртки и… присели выпить кофе. По кружечке. Фредди насторожился.
– Что ещё?
Отвечал Эркин быстрым камерным шёпотом, пока Андрей, громко ругаясь, отыскивал куда-то задевавшийся сахар.
– Русские кого-то нашли, но брать будут через три дня. Когда привезут бумаги.
– Как нашли? – тихо спросил Фредди.
– Опознали, – подсел к костру Андрей. – Ждут карты и ордера, а пока следят. Один боялся, что спугнут, велел…
– Мягко работать, – закончил за него Эркин.
– Кого опознали, не говорили?
– Нет. Ни имён, ни примет не называли, а некоторых слов мы вовсе не поняли.
– Не знаю я их, – виновато сказал Андрей.
– Да, вот что. С бумагами приедут чистильщики, – Эркин внимательно смотрел на Фредди. – Зачем им чистильщики, Фредди?
Фредди глубоко затянулся дымом и пожал плечами.
– Ты можешь всю фразу повторить? Ну, про чистильщиков.
Эркин быстро проговорил длинную непонятную фразу.
– Спасибо, – усмехнулся Фредди. – А теперь переведи.
– Ну, примерно так. Свои есть, и ещё подвалило, но чистильщики приедут, справимся. Так? – Эркин посмотрел на Андрея.
– Да, – кивнул тот. – И другой ответил, что в той команде есть волкодав. Это же собак так называют. Они что, с собаками приедут?
– Хрен их знает, – Фредди сплюнул окурок в костёр. – Три дня проживём и всё увидим.
– Ага, – кивнул Эркин. – Всё, мы побежали.
Как влетели, так и вылетели. Весь разговор и пяти минут не занял.
Фредди спокойно, не смакуя, но и не торопясь, поужинал оставшимся варевом. Что ж, за три дня можно успеть многое. И голодным ходить незачем. Раз тех, кого русские хотят взять, уже опознали, трепыхаться точно не стоит. Чистильщики с волкодавом. Оперативники с розыскной собакой? Видимо, так. Ну, через три дня всё увидим.
Наведя полный порядок под навесом и поставив порцию варева на утро – в ночном сколько ни съешь, всё равно голодный, – он без спешки пошёл к стаду. Дорога уже знакома, фонариком почти не пользовался.
Обойдя стадо и, как парни, огладив и охлопав особенно шебутных, Фредди прислонился к изгороди и закурил. Вскоре подошли Роб, Дан, Дик, ещё с десяток старших ковбоев понадёжнее. Ночь малолунная, лиц не различишь, да это им и ни к чему.
– Ну, выяснил?
– Всё просто. Старший ковбой присвоил кормовые, и его пастухов кормят вскладчину.
– Дерьмо собачье!
– Он что, не понимает, с чем играет?
– Пропил?
– Мне сказали: присвоил. Причём не в первый раз. Бычков пускает налево, подставляет парней под вычет.
– Стоп, это двадцать третий?
– Седрик, он?
– Похоже, да.
– С пастухами он не контачит, давно заметно, но чтоб такое…
– Это какой сволочью надо быть, чтоб кормовые зажилить…
– Ну, пропил, понятно, с кем не бывает…
– Насчёт пропоя потом. Давайте сейчас с этим решать.
– Да, а почему тайком?
– На такое и мы бы дали.
– Они отдали свои пайки. Свои, понятно?
– Хреново.
– Для русских это золотое дно.
– Да, расизм в чистом виде. А они за это…
– Точно. Прицепятся, и мало никому не будет.
– Что делаем?
– Твои предложения?
– Суд чести.
– Не круто?
– Ждать, пока его цветные прирежут?
– Точно. Тогда пойдут всех мотать.
– И ещё. О том же. Как цветные после этого на нас смотрят.
– Да, вот стервец! Ведь всех замарал.
– Если русские начнут шерстить, цветные, думаешь, молчать будут?
– Да что они знают?
– Ага, как же! Больше, чем ты думаешь.
– И больше, чем мы о них.
– Фред прав. Хотим спокойный тыл – надо самим чиститься. Эта сволочь нас всех подставила. Заваруху помните?
– Не поминай на ночь.
– Чудом отсиделись.
– Да, здесь не отсидимся.
– То-то. А у этих ещё и ножи у всех.
– И тоже за полгода обучились кое-чему.
– Да, Фред прав.
– Суд чести.
– А дальше – как он решит.
– Но уж по всем правилам.
– А ты думал.
– Ладно. С этим решили.
– Да, суд чести.
– Все согласны? Тогда когда собираемся?
– Задача.
– При русских не хотелось бы.
– А особо затянешь, он цветных стронет.
– Да, если те в раскрутку пойдут…
– И ещё… Русские кого-то ищут.
– Тоже новость!
– Через три дня пойдут аресты. Русские ждут, пока привезут ордера и розыскные карты.
– Хреново.
– Почему? У нас своя игра, у них своя.
– И мы в ней картами?!
– А ты кем хотел?
– Кого они ищут?
– Через три дня узнаем.
– Значит, ждём?
– Да.
– Сейчас шебаршиться – только внимание привлечь.
– Хорошо. У парней есть сейчас еда?
– Да, им собрали на неделю.
– Надо им сказать, чтобы жили отдельно.
– Об этом они без тебя догадались.
– Да, они сразу поселились в восемнадцатом. Он пустой.
– А за Седриком приглядеть надо. У этого дерьма хватит дури побежать жаловаться.
– Бойкот снимаем?
– Держим на дистанции.
– Идёт.
– Ладно.
– Значит, всё.
– Да, ты там что-то насчёт пропоя говорил. К чему это?
– А это к тому же. Цветные видят, как мы пьём и пропиваемся. Стóит ли у них на глазах?
– А не всё ли тебе равно, что они там о нас думают?
– Когда пастухи привязывают своего старшего ковбоя к седлу, чтобы тот по пьянке не свалился…
– Было дело!
– Я тоже видел.
Негромко засмеялись.
– Что ж, может, ты и прав, Фредди.
– Об этом подумаем в другой раз.
– Да, два дела сразу не делают.
– И стрелять, и ещё думать в кого…Для ковбоя слишком сложно. Нет, это не по моим мозгам.
– Но подумаем на досуге.
Не спеша, попыхивая сигаретами, расходились. Кто к своим загонам, кто в посёлок. Фредди ещё раз обошёл стадо и пошёл спать. Домой. Что ж, пусть пройдут эти три дня, а там… там видно будет.
Остаток ночи прошёл спокойно.
Вернувшись из ночного, Эркин критически оглядел котелок с варевом и полез во вьюк с продуктами. Фредди с еле заметной улыбкой наблюдал за ним. Обнаружив полный мешок крупы, Эркин резко обернулся к Фредди, но был остановлен вопросом:
– Ты свой выигрыш за Шекспира на что потратил?
Эркин опустил глаза, и Фредди ответил сам:
– На мясо. А зачем? Мяса-то у нас много.
– Мой выигрыш – моё дело, – с тихим бешенством ответил Эркин.
– Тогда не суй нос в мои дела. Понял? Или ещё что надо объяснить? – Фредди подождал ответа, но, так как Эркин молчал, спросил уже другим тоном: – А Эндрю где?
– Жратву учует – придёт, – всё ещё зло ответил Эркин, садясь к костру и раскладывая варево по мискам.
И действительно, когда он шлёпнул в миску Андрея последнюю ложку, тот влетел под навес.
– Фу! Вы уже по второй, что ли?
– По третьей, – буркнул Эркин.
Андрей недоумённо посмотрел на него и принялся за еду.
– В ночном тихо было? – спросил Фредди.
– Некому шуметь, – Эркин говорил уже спокойнее. – Парням мы всё передали. Ждём, пока не выйдем отсюда. А там он за всё ответит.
Фредди согласно кивнул.
Утро шло своим чередом. Кто хочет, тот и на скаку спит, а кому надо, тот и на отдыхе себе занятие найдёт. Ковбойский город жил обычной жизнью, когда каждому до себя и только богу до всех. Если он есть, конечно. Впрочем, вопрос его существования никогда не занимал ковбоев. Как-то находились более интересные темы.
На проехавший вдоль посёлка русский военный грузовик внимание, конечно, обратили. Но пока думали да приглядывались… словом, когда шофёр вылез из кабины, то сразу увидел двух ковбоев, которые против обыкновения с ходу завязали беседу. Вернее, объяснялся один – высокий белый парень, с виду совсем мальчишка, а второй – рослый индеец – крутился вокруг грузовика, заглядывая под брезент.
Когда к беседующим подошёл офицер, Андрей скромно отступил на два шага. Эркин встал на мгновение рядом.
– Концентраты привезли. Держи место, я за Фредди.
Быстрый камерный шёпот подслушать невозможно. Андрей осторожно, еле заметно кивнул, и Эркин исчез. Пока Андрей отвлекал шофёра, Эркин запустил под брезент не только глаза, но и руку и сумел через щель сгрести немного просыпавшегося корма и разглядеть его.
Теперь он быстро шёл, почти бежал по улице, выглядывая Фредди.
Фредди он нашёл на Торговой площади в группе о чём-то беседующих старших ковбоев. Ждать поодаль, пока тебя заметят, было некогда, но и подойти к Фредди при всех Эркин не мог себя заставить. Всё, вбитое в него ещё в питомнике, не давало ему ни окликнуть Фредди, ни подойти к нему. Он нетерпеливо топтался в нескольких шагах от болтающих и смеющихся ковбоев, тщетно пытаясь поймать взгляд Фредди. Но никак не получалось зайти с нужной стороны. Наконец кто-то из старших ковбоев заметил его и сказал Фредди.
Фредди обернулся и быстро подошёл:
– Что?
– Вот, – Эркин разжал кулак и показал Фредди серовато-бурые комки. – Русские привезли концентрат. Я его в имении видел. Он сытный. И мешки те же.
Фредди взял комок, размял в пальцах, понюхал.
– Почём?
– Не знаю. Сразу за тобой побежал. Берём?
– Берём, конечно. Где Эндрю?
– Очередь держит.
– Так, беги к нему, и договаривайтесь, – быстро решил Фредди. – Я за деньгами и к вам.
– Сколько брать?
– Мешки какие?
– Большие, на двести фунтов.
– Тогда мешок на двух бычков. Беги.
Эркин кивнул и исчез в толпе. Остальные старшие ковбои, с интересом наблюдавшие за беседой, явно ждали объяснений. Не сказать им было нельзя.
– Русские привезли концентраты.
– Вот как?
– Твои уже углядели?
– Будешь брать, Фредди?
– Есть другие варианты? – усмехнулся Фредди.
– Посмотреть, во всяком случае, надо, – веско сказал Дан.
Фредди распрощался со всеми кивком и быстро ушёл. Его собеседники, обрастая другими старшими ковбоями и лендлордами, пошли к Административному центру, как прозвали площадку перед домиками комендатуры и шерифа.
Когда Фредди подбежал к грузовику, там уже клубилась толпа пастухов. Для них вопроса – брать или не брать концентраты – не было, а решалась проблема очереди. Андрей и Эркин стояли у заднего борта, энергично отругиваясь от наседавших на них пастухов. Крик стоял такой, что русский офицер явно растерялся, зато шофёр столь же явно веселился, наблюдая необычное зрелище.
Фредди решительно проталкивался к офицеру. Увидев его, Андрей радостно заорал:
– Во! Давай разгружать! Пятьдесят мешков, сэр! – обратился он к офицеру.
– Да, – подтвердил, наконец, пробившийся к нему Фредди.
– Вы старший? – офицер смотрел на него несколько ошалелыми глазами.
– Да. Берём пятьдесят мешков.
– То есть грузовик полностью, – облегчённо рассмеялся офицер.
Притихшие с появлением Фредди пастухи заорали с новой силой. Не обращаясь впрямую к Фредди или к русскому, они орали, что столько корма – это ужраться вусмерть, что остальным тоже надо…
– Чего орёте?! – не выдержал Эркин. – Вон ещё везут, а это наш, поняли?! Мы первые!!
– На хрена вам столько?!
– А не лопнете?!
– А на хрена вы чухались?! – Эркин, уже не помня себя, дёрнул Фредди за рукав. – Ты расплачивайся, а мы грузить начнём.
Андрей уцепился за борт, но Эркин сдёрнул его.
– Давай сигареты. Сейчас уговорим к нам подогнать.
Подъезжали ещё грузовики, подходили и подбегали старшие ковбои и лендлорды, шофёры с накладными проталкивались к офицеру, Фредди расплачивался за корм, а Андрей и Эркин уговаривали шофёра подогнать «их» грузовик поближе к седьмому номеру. Крик, ругань, рычание моторов…
Когда Фредди расплатился и расписался в ведомости, «их» грузовика уже не было: Эркин и Андрей договорились всё-таки с шофёром. Фредди побежал было к их навесу, но его остановил Дан.
– Фред, давай решать. Как быть?
– С чем?
– Да с тем же. Эта сволочь отказывается платить за корм. Так? – обратился Дан к топчущемуся рядом мулату с перебитым носом.
– Так, масса, – кивнул тот. – Мы пошли к нему, масса, а он только ругается. И говорит, как вы себе жратвы наворовали, так и этого наворуете, – мулат чуть не плакал. – А мы не воры, масса…
– Знаю, – перебил его Фредди. – Дан, нужен шериф. И акт. Скинемся и купим, сколько нужно. А шериф подпишет, чтобы потом с лендлорда получить.
– Дело, – кивнул Дан. – Твоя доля?
– Клади равную. Сколько нас и сколько нужно.
– Тогда с тебя, если по полной норме, двести ровно.
Фредди достал бумажник и отсчитал кредитки:
– Держи, Дан. Мои уже разгружают, мне к ним надо.
– Ловки твои, всех обскакали, – усмехнулся Дан, – мои ещё в очереди, – и обратился к повеселевшему мулату. – Пошли, выкупим ваш корм.
Фредди выдрался из кипящего людского водоворота и побежал к навесу. Сообразят ли парни, что разгружать в загон нельзя? Осень, дожди, а мешки хоть и двухслойные, но мешковина с бумагой подмочки не любят…
Ну, чтоб Эркин, да не сообразил этого! Когда Фредди подбежал к их навесу, разгрузка шла полным ходом. Грузовик с откинутым задним бортом стоял между шестым и восьмым навесами, Андрей с кузова подавал двухсотфунтовые мешки на спину Эркина, а тот ровным размеренным шагом как заведённый носил их под навес. Фредди подошёл было тоже к грузовику, готовясь принять мешок, но Эркин не пустил его, прохрипев.
– Укладывай.
Фредди послушно пошёл к навесу, где всё их имущество было уже вытащено наружу и сложено сбоку, чтоб не мешалось под ногами. Что ж, уложить пятьдесят мешков так, чтобы они не мешали и даже создавали дополнительные удобства – дело достаточно непростое. Но и занятый этим, Фредди не смог не заметить и не восхититься слаженной работой парней. Тем, как чётко, не теряя ни минуты, не тратя ни одного лишнего движения, они, каждый на своём месте, создали подобие конвейера. Его только удивило, что они не меняются. Но тут же сообразил. Рубцы! У Эндрю рубцы на спине ещё свежие, лопнут под такой тяжестью.
Шофёр вогнал грузовик между навесами, до предела сократив расстояние для переноски, и теперь курил, глядя на их работу. И на его круглом, красно-буром от загара, как у Андрея, лице всё сильнее проступало уважительное удивление. Подтащив очередной мешок к краю кузова, Андрей мягко опускал его на спину Эркина, так, чтобы груз лёг ровно, без перекоса и толчка. Эркин ухватывал мешок за верхние углы и, пружиня всем телом, нёс его под навес, где Фредди указывал ему, куда сбросить. Но он не сбрасывал, а поворачивался спиной к указанному месту и медленно приседал, выпрямляясь, чтобы мешок встал на землю, и только тогда как бы отделялся от него и, не оглядываясь, выходил, предоставляя Фредди самому уложить мешок как надо. И только короткие на выдохе слова.
– Давай.
– Бери.
– Есть.
– Пошёл?
– Пошёл.
– Сюда.
– Пошёл?
– Пошёл.
– Бери.
– Есть.
Вроде мимо них кто-то ходил, какой-то негр постоял, наблюдая за ними, и не спеша пошёл дальше. Им было не до него. И ни до кого другого.
Но вот Эркин принял на спину последний мешок, Андрей спрыгнул из кузова, поднял и закрепил борт, победно улыбнулся шофёру.
– Всё! Спасибо!
Тот кивнул, что-то пробормотав по-русски. Андрей изобразил непонимание, но получилось это у него, видимо, плохо, потому что шофёр хмыкнул и пошёл в кабину. Андрей попытался было, догнав его, вручить оговоренную пачку сигарет, но шофёр жестом отказался. Английский он настолько не знал и, приговаривая что-то по-русски, похлопал Андрея по плечу, сел в кабину и дал газ. Андрей стоял и глядел вслед разворачивающемуся грузовику. Из этого состояния его вывел голос Фредди:
– Эндрю! Ты чего встал?
– Иду уже, – беззлобно огрызнулся Андрей, подбегая к навесу.
Втроём они уложили последние мешки и занесли обратно свои пожитки. Эркин тяжело дышал. Слипшиеся от пота волосы прядями торчали на голове, лицо и торс – он, как всегда на погрузке, работал без рубашки – мокро блестели.
– Оботрись и сухое надень. А то прихватит, – Фредди быстро разводил костёр. – Сейчас глотнём, и надо кормушки делать.
– Так остыло всё, – Андрей прилаживал котелок с варевом, – и неразваренное.
– Сырьём поедим, – отмахнулся Эркин, застёгивая и заправляя рубашку. – А то подождём до вечера лучше.
– А дьявольщина! – Фредди оторвался от костра. – Совсем забыл. Сейчас наладим и без варева.
Плитка шоколада была встречена недоумевающими взглядами.
– Это шоколад. – Фредди достал нож и быстро очень точно разрезал её, не разворачивая, на три части, одну чуть побольше и две равные. – Тебе, тебе и мне. Поедим с кофе, а варево подождёт.
– Это зачем? – недоверчиво спросил Андрей.
– Сытная штука, – спокойно ответил Фредди. – Одна плитка обед заменяет.
Эркин пожал плечами и взял без сопротивления, только посмотрел на Фредди, взглядом спрашивая, почему его доля больше остальных.
– Ты таскал, – коротко ответил Фредди, интонацией исключая расспросы и возражения.
Они жевали этот шоколад, действительно, на вкус Фредди, слишком сладкий, запивая его чуть тёплым кофе. Андрей собрал остатки обёртки, сложил их на ладони и долго рассматривал картинку, напряжённо сведя брови, ставшие на загорелом лице совсем белыми. Фредди покосился на него, но Андрей уже стряхнул обрывки в костёр и даже поворошил его, чтобы быстрее сгорели. Напряжённое выражение не сходило с его лица. Но Эркин, а за ним и Фредди сделали вид, что ничего не заметили.
Андрей побежал за водой к «цветному» колодцу, а Фредди и Эркин полезли во вьюки за инструментами.
Ковбойский город кипел и бурлил. Но они успевали первыми. Остальные ещё только грузили, а они уже сооружали временные кормушки в своём загоне.
– Фредди, он очень дорогой? – осторожно спросил Эркин. – Ну, концентрат этот?
– Задержка не по твоей вине, – сразу понял смысл вопроса Фредди. – Этот расход тебе в вычет не пойдёт.
