Татьяна Николаевна Зубачева
Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи
Эркин опустил на мгновение ресницы, но тут же поднял их и очень спокойно спросил:
– Он продаёт цветным?
– Я его давно знаю, – усмехнулся Джонатан. – Он не настолько глуп, чтобы терять покупателей.
Из темноты донёсся негромкий свист. Эркин и Андрей переглянулись. Свист повторился.
– Нас зовут, – Эркин встал и негромко коротко свистнул.
– Мы мигом, – вскочил на ноги Андрей.
Они словно растворились в окружающей костёр темноте. Но вернулись и впрямь быстро. И выложили заткнутую тряпкой бутылку с мутной жидкостью, буханку рабского хлеба, две вяленых рыбины, кусок копчёного мяса и не меньше тридцати сигарет.
– Эт-то что такое? – изумился Джонатан.
– Наша доля в выигрыше, – улыбаясь, объяснил Эркин. – У цветных, сэр, денег же нет. Спорят на выпивку, еду, сигареты.
Фредди прислушался к чему-то и встал:
– Давай, Джонни, посмотрим на бычков и к Майеру заглянем. Вроде, я его стадо неподалеку видел.
– Счастливо отпраздновать, парни, – встал Джонатан.
– Спасибо, сэр, – Эркин деловито расстелил какую-то тряпку из своих запасов и уже нарезал хлеб.
Андрей улыбнулся, прикрывая смущение:
– Мы недолго.
– Можете не спешить, – ухмыльнулся Фредди. – Мы найдём, чем заняться. Пошли, Джонни.
Отойдя от костра футов на сто, они оглянулись. Там уже виднелось не меньше десяти силуэтов и слышался смех.
– Приём начался оживлённо и затянулся до утра, – пробормотал Джонатан, увлекаемый Фредди от костра. – Фредди, ты не хочешь отпраздновать с ними?
– Их гости не хотят сидеть со мной, – спокойно ответил Фредди. – Дадим парням без помех принять гостей. Мы найдём, где выпить кофе?
– Не проблема, и не только кофе, – усмехнулся Джонатан. – И занятие мы себе тоже найдём. Чтобы и приятно, и полезно.
– Вот именно, Джонни.
Пили, ели, пели песни. У костра было тесно и шумно. Уже три бутылки и полтора десятка сигарет ходили по кругу. Уже все успели сбегать к своим кострам и принести чего-то. Котелок с варевом очистили до блеска – и всего по полгорсти на каждого пришлось. На решётке булькало три кофейника и два котелка.
– Утёрли нос белякам! – ликовали у костра.
– А то он, гад, плетью помахивает и думает…
– А беляки не думают!
– Молодцы парни!
– Мы вылезли, смотрим…
– Смотрим, ты пошёл так себе спокойненько.
– А если б поддел кто?
– А чего он, совсем дурной, меня поддевать?
– Не, парни, белоголовые, они тупые. Пока в лоб не дашь, ну, ни хрена не соображают.
– Бычки, что ли?
– А беляка, сколько ни бей, всё равно тупарь.
– А ты пробовал?!
– По башке-то? Ну-у…
– А тогда заткнись.
– Не, вон наши же соображают.
– Кто, беляки ваши?
– Бычки! Они свисты разбирают.
– Видели. Классно сделано. Как они зачухали, так наши врассыпную.
– Мы потом разбирали!.. Хозяин наш, вот кто тупарь!
– Ага, без клейма не разберёт, чей это бычок. Смехота! Они же разные!
– А ну их… Они и нас по номерам различали. А мы что… не разные?
– А ну вас… Нашли, что вспоминать.
– Наш старший против вас держал. Ругался-я-я…
– А наш за. Но мало поставил. Тоже ругался.
– Ага, и на нас. Дескать, подсказать не могли.
– Ага, вы, говорит, все заодно, все друг друга знаете, могли бы по дружбе…
– Это он дружит с вами?!
– Овод с бычком так дружит! А ваш, вроде, тихий.
– Он пьяный, а не тихий. Мы его так… возим за стадом.
– Не, наш нормальный мужик.
– А ну их всех в болото! Парень, ты бы спел лучше.
– Валяй, парень.
Эркин взмахом головы отбрасывает со лба прядь.
– А чего петь-то?
– А что хочешь.
Эркин, улыбаясь, пожимает плечами и начинает:
– Уж если ты разлюбишь, так теперь. Теперь, когда весь мир со мной в раздоре…
Многие подтягивают. Не зная слов, просто голосами ведут мелодию.
– Здоровско.
– А теперь нашу.
– Ага.
И протяжная тоскливая песня с неразличимыми словами. И всё новые и новые голоса вливаются в неё, как ручьи в реку.
Перкинс, прислушавшись к далёкому пению, поморщился.
– Завыли.
– Поют, как умеют, – пожал плечами Джонатан и стасовал колоду. – Поехали?
– Вперёд, Бредли. В карты тебе сегодня не везёт.
– Ну, он на парнях взял достаточно.
– Они давно у тебя, Бредли?
– С мая. Нанял на выпас и перегон.
– Я думал, из твоих… бывших.
– У меня своих не было, Джек. Бери.
– Взял.
– Пас. Слаженно работают. Мальчишка твой расу потерял? Смотрю, с цветными всё.
– Это его проблема. У цветных, – Джонатан усмехнулся, – свой мир.
– И пусть они в нём остаются, – кивнул южанин.
– Нет, работники они у тебя сильные. И старший твой, Фредди, просто ас… Он натаскивал?
– Нет, я его к ним на перегон поставил. Пасли одни.
– Беру. У тебя там резервация рядом, сильно пощипали?
– Не сунулись.
– Ого! Твой старший там что, половину перестрелял, а остальные струсили?
– Стрельба по цветным теперь опасное занятие, Бредли.
– Туда русские приехали. С переселением. И им стало не до бычков.
– Ловко!
– И ни одного инцидента? Пас. Твой индеец не стакнулся с одноплеменниками?
– Он туда съездил и сам всё уладил. Ни один к стаду не сунулся.
– Ого! С чего это он?
– Ну, никакой расовой солидарности у парня, – рассмеялся Перкинс.
– Ценный раб.
– Джентльмены, – широкоплечий приземистый южанин оторвал от карт очень светлые, почти прозрачные глаза и обвёл пристальным, но несколько усталым взглядом сидящих. – К счастью или к несчастью, оставляю это на ваше усмотрение, но рабов больше нет. И с этим надо считаться.
– Вот как?! Не много ли чести?
– Кому? Мне пришлось уволить старшего ковбоя, он не поладил с пастухами. Перед самым перегоном. И гоню с ними сам.
– Не проще ли было уволить пастухов?
– Нет, – южанин усмехнулся. – Они не давали старшему воровать.
– Вы позволили цветным…
– Я был поставлен перед выбором. Уволить всех четырёх пастухов и сорвать перегон или одного старшего ковбоя и гнать самому. Беру.
– Пас. Но у вас, Бредли, команда сработана. Ваш Фредди держит их как надо.
– Не жалуюсь, – усмехнулся Джонатан. – Сдавать?
– Беру. И всё-таки, Бредли, как вам удалось так подобрать людей?
– Как всё в нашей жизни. Случайно. Они напарники. Я и нанимал их одной командой. И не вмешиваюсь в их дела.
– Имеет смысл. Беру.
Порыв ветра принёс обрывок песни.
– Даже мелодично, – усмехнулся кто-то.
– А многие из них поют, заметили? И неплохо. Беру.
– А уж свищут!
Все рассмеялись.
– Я даже подозреваю, что это система сигналов.
– Ну, это вы чересчур, Роберт. Слишком сложно для цветных.
– Да, в общем, они крайне неразвиты.
– Дон уморительно о них рассказывает. Пас.
– По банку. Я слышал. Действительно, они бывают очень комичны.
– Но совсем дураками я бы их не назвал. Большинство хитры.
– Хитрость не ум. Но попадаются очень сообразительные экземпляры. Двойной банк.
– Выкладывайте.
И взрыв смеха, радостных и негодующих возгласов. Джонатан довольно усмехнулся. Он любил дать выиграть тому, на кого никто не ставил.
– Парни, стадо не упустим?
– Сиди, старшие присмотрят.
– У них своя гульба.
– Вот пусть и прогуляются.
– А то, как к вареву, так они первые, а как к стаду… только мы их и видели.
– Куда присосался, дай и другим глотнуть.
– А чего? Тут и осталось-то…
– Вот и дай.
– Кофе там есть ещё?
– Ни хрена! Всё вылакали.
– Ну, посидели… Полночи уже.
– Парень, ты как? Не охрип?
Эркин рассмеялся:
– Не надоело голосить?
– Всё шёпотом, да шёпотом, поголосим хоть теперь.
– А и, правда, никогда в голос не пел.
– Мы на выпасе раз затянули, так нам всыпали…
– Это сейчас?!
– Да нет, до свободы.
– Ну, тогда-то понятно, а сейчас-то чего? Мы своим вот пели.
– Бычкам?
– А что? Мы и до свободы им пели. Они не стучат. Но тоже… надзиратель услышит, так мало не будет.
– Ну, это, как всегда. Давай, парень.
– Ага, давай.
– Про любовь? – уточнил Эркин.
– А про что хочешь.
– Про бычков ещё не придумали.
– Ещё петь про них…
– Обойдутся.
– Давай что ли. Подвалим.
Эркин переглянулся с Андреем:
– Начинай.
– Жди, что ли? – удивился Андрей.
Эркин кивнул. Эту песню со странно простыми и рвущими душу словами он раньше никогда не слышал. А Андрей знал её сразу и по-английски, и на русском. И рассказывал, что песня эта русская, и занесли её в лагеря русские пленные, а потом кто-то перевёл и пошла она гулять от барака к бараку.
– Давай её. Только…
– Понятно, – кивнул Андрей и начал: – Жди меня, и я вернусь… только очень жди…
– Жди, когда наводят грусть… жёлтые дожди, – вступил Эркин.
Они вели песню на два голоса, и более низкий и глубокий голос Эркина поддерживал звонкий высокий голос Андрея. Остальные присоединялись, не заглушая их голосов. Многие шевелили губами, запоминая слова.
И когда песня закончилась, ещё несколько секунд посидели и стали вставать.
– Бывайте, парни.
– Хорошо посидели.
– Ты откуда эту песню, ну, последнюю, взял?
– Ага, совсем новая.
– Слышал от одного. Он песен знал… закачаешься.
– По распределителям намотаешься, всего наслушаешься.
– Пошли.
– Ты к стаду?
– Пошли, наши рядом.
– Ага.
– Бывайте, парни.
– Бывайте.
– Воду на утро поставь и варево, я к стаду.
– Охота ноги бить?
– Потянусь заодно.
Они пробирались в темноте через заросли к смутным пятнам лежащих бычков.
– Ладно, нам тут правее.
– Бывайте, парни.
– И ты бывай.
– Заглядывай. Промнём.
– А то на одних потягушках не то.
– Идёт.
Эркин подождал, когда те трое скроются и затихнут их шаги, и тогда не спеша пошёл к стаду, к еле различимому силуэту, отдалённо напоминавшему сидящего на земле человека. Когда Эркин был в двух шагах, сидящий закурил и по вспышке, осветившей на секунду его лицо, Эркин понял, что не ошибся. Сел рядом.
– Хорошо погуляли? Как надо?
Эркин тихо рассмеялся:
– А я не знаю, как надо. В первый раз ведь.
Фредди молча затянулся. Потом очень серьёзно сказал:
– Бычков сосчитай. Вдруг прибавилось.
Эркин привстал, осмотрел лежащих бычков и снова сел.
– Не, ног столько же.
Фредди усмехнулся.
– Ловок. Иди, отоспись.
– А ты?
– Сегодня ваш день. Я своё потом возьму.
– Сейчас полночь есть?
Фредди посмотрел на часы.
– Миновало уже.
– Тогда мой день кончился. Ведь… ведь пока ты у костра не покажешься… он не подойдёт, так?
– Угадал. – Фредди встал, на мгновение опёршись на литое плечо Эркина. – Тянуться будешь?
– Пока спят все, – встал Эркин. – Не хочу вопросов.
– Не застудишься?
– Я куртку взял.
– Ладно.
Фредди ещё раз ткнул его ладонью в плечо и слегка вразвалку зашагал к их костру.
Когда Джонатан подошёл к костру, Андрей спал, завернувшись, как всегда, с головой, а Фредди курил, дожидаясь кофе.
– У стада? – Джонатан опустился на землю, кивком показав на сложенное одеяло Эркина.
– Где же ещё? Ноги считает.
– У лежащих?
– Он глазастый, – усмехнулся Фредди. – Их с десяток мимо меня прошлёпало, он один заметил. Как игра?
– Играть надо наверняка, Фредди. Остальное неважно.
– Ясно. Ничего не выудил?
– Обычный трёп.
Фредди кивнул.
– Впереди поля сплошняком. Не представляю, что с кормёжкой будет.
– Хреново, Фредди.
– Кто бы спорил. И ни одного моста. И вплавь не получится, рискуем много потерять. Все броды в минах. Свербило им, сволочам, что мины лишние.
– Была бы кормёжка, пройдём и по дороге.
– Тесно. Пока всё обходилось, а там…
– Да, я видел Джерри. Трупов меньше обычного.
– Главное впереди, Джонни.
Андрей вздохнул и пошевелился во сне. И почти сразу после этого к костру подошёл Эркин. Кивнул Джонатану и сел.
– Всё в порядке? – улыбнулся Джонатан.
– Да, сэр. Лежат, сэр. Посвистел им, сэр.
Что-то в его интонации насторожило Фредди, и он негромко спросил:
– Подходил кто?
Эркин кивнул, прислушался и улыбнулся.
– Один пьяный. Искал своё стадо.
– Сильно пьяный, если стадо потерял, – улыбнулся Джонатан, подтягивая кобуру ближе к руке.
– А он его всё время теряет, – усмехнулся Эркин. – Ещё у Крутого Прохода искал. У него ещё рубашка была порвана, помните, сэр?
– Помню его, – спокойно сказал Фредди. – Что ж, пойду, помогу искать.
Эркин твёрдо посмотрел ему в глаза.
– Его пошли провожать. Пьяный же. Может, и найдут, где его стадо.
– А ты не пошёл?
– А я и видел его один раз. А там есть, кто помнит его лучше меня, ну, и стадо его видели. Опознают. – Эркин снова прислушался и стал расстилать своё одеяло. И, уже сбросив сапоги и ложась, сонно пробормотал: – Он надзирателем был. Я-то его в работе не видел, а там нашлись…
Он заснул, не закончив фразы. И тут же Андрей ловко выпутался из своего одеяла, встал и, растирая лицо ладонями, быстро ушёл в темноту.
– Он спал или слушал? – Джонатан озадаченно посмотрел на Фредди.
Фредди пожал плечами.
– Ну, ловки, – покрутил головой Джонатан. – Давай на боковую, Фредди.
Фредди, усмехнувшись, кивнул.
– Кофе на утро?
– Ладно, давай по кружке.
Налив в две кружки, Фредди взял третью и спросил:
– Будешь?
– Я сплю, – ответили из-под одеяла.
Джонатан невольно рассмеялся и повторил:
– Ну, ловки. Ладно, Фредди, спит – так спит. Завтра я подержу с тобой, пока парни смотаются к Роулингу. И поеду выяснять, что там впереди.
– Главное – кормёжка, Джонни. Будет кормёжка, остальное сделаем.
– Медленно идём, Фредди.
– Для наших скорость в самый раз. Это южанам тяжело, у них сухой скот, теряет легко. Наших гнать не надо. Но без кормёжки… И пощупай, что там русские делают. Второй раз с ходу залетать не хочется.
– С русскими тяжело, Фредди. Пока, правда, обходилось, но… – Джонатан развёл руками. – У них другие правила и другие игры.
Фредди мрачно кивнул.
– Хуже нет играть по чужим правилам. Уж лучше совсем без правил.
– Лучше, – согласился Джонатан и улыбнулся, – но опаснее.
– Ладно, – Фредди покосился на Эркина. – Давай ложиться.
Они легли по другую сторону костра.
И разбудило их потрескивание веток в огне и звяканье металла о металл. Андрей разогревал варево. Джонатан встал и потянулся. И сразу же поднялся Фредди.
Подошёл Эркин с котелком чистой воды, поставил его на решётку и стал сворачивать одеяла.
– Лежат? – спросил Джонатан.
– Жуют, сэр.
– Я не слышал, как вы менялись.
– Я, когда за водой ходил, завернул посмотреть, сэр.
Деловитая сосредоточенность парней вызывала подозрения, но Фредди решил промолчать. В конце концов, догадываться – не знать. А не знаешь, так и не лезь, целее будешь – старая аризонская мудрость.
Сели завтракать и уже допивали кофе, когда к костру подъехал Дон.
– Привет, Бредли. Твои все на месте?
– Привет, Дон. Как видишь, – Джонатан встал, поправляя пояс. – А что?
– Да очередные неопознанные. Подскочи со старшим посмотреть.
Джонатан пожал плечами.
– Отчего ж нет?
Отъезжая уже, Дон обернулся.
– Или пусть старший с кем из пастухов. Так даже лучше будет. Там цветных навалом.
Джонатан переглянулся с Фредди.
– Езжай с Эркином. Мы сами уложимся и погоним.
Фредди кивнул и посмотрел на Эркина. Эркин пожал плечами и свистом подозвал Принца.
– Заодно покажешь ему фургон Роулинга, – улыбнулся Джонатан. – Наверняка он где-то рядом.
Эркин оседлал Принца и, держа его под уздцы, ждал Фредди. Он дал Фредди сесть в седло и двинуться в путь первым. И всю недолгую дорогу держался на полкорпуса сзади.
На обочине лежало пять трупов, поодаль стояли отдельными кучками цветные пастухи и белые ковбои, а по дороге вдоль трупов прохаживался Джерри. Дон, по-прежнему в седле, со скучающим видом обозревал окрестности.
Фредди спокойно спешился и подошёл к шерифу.
– Привет.
– А, привет, Фредди. Посмотри, много знакомых?
Фредди пожал плечами и пошёл вдоль ряда. Трое явно цветные. Один забит, похоже, зарезали, а потом попинали ногами уже мёртвого. Бывает. Двое других… забили и затоптали. Белых двое. Одного опознать невозможно, так измочален. Можно подумать, бычки танцевали на нём. А этого… тоже не опознать. Будто разрывной стреляли, полчерепа снесло. Фредди снова пожал плечами и покачал головой.
– Значит, никого, – кивнул Джерри и ткнул пальцем в Эркина. – Теперь ты. Смотри получше, парень.
Эркин спешился и, как Фредди, пошёл вдоль трупов. У одного остановился.
– Ага, – оживился Джерри. – И кто это?
– Не знаю, сэр, – спокойно ответил Эркин.
– Это как понимать? – Джерри подбоченился, упираясь кулаками в бёдра.
Эркин стоял перед ним, заложив руки за спину и опустив голову. Фредди досадливо прикусил губу, сохраняя на лице невозмутимо-равнодушное выражение. Эркин стоял у трупа зарезанного негра и явно вёл свою игру. Ничего не зная, Фредди не мог ему подыграть.
– Так как это понимать? – повторил шериф. – Ты его знаешь?
– Нет, сэр.
– Ага. Но видел?
– Да, сэр.
– Здесь?
– Нет, сэр.
– Тогда где?
– Я не знаю названия, сэр.
– Хорошо. На перегоне?
– Да, сэр.
– Что он делал?
– Шакалил, сэр.
– Что-о? Что ты несёшь, парень?
Джерри озадаченно посмотрел на Дона. Тот пожал плечами, с интересом рассматривая Эркина.
– Фредди, – рявкнул шериф, – что это значит?
Фредди поймал озорно блеснувший взгляд Эркина, одобрительные усмешки цветных пастухов и кивнул.
– Говори, парень, чего там. Шериф должен это знать.
– Слушаюсь, сэр.
Фредди изо всех сил сжал губы, чтобы улыбкой не испортить игру.
– Клянчил у костров, сэр, – Эркин теперь глядел на Джерри равнодушным до пустоты взглядом и неспешно перечислял. – За выпивку пакостничал, сэр. Таскал жратву, сэр.
– Ясно, – взмахом руки шериф остановил Эркина. – За это и прибили? Ну?
– Не знаю, сэр, – снова потупился Эркин.
– За это, – усмехнулся Джерри. – Вы ж за жратву мать родную не пожалеете. Остальных не знаешь?
– Не знаю, сэр.
– Ладно, вали к стаду. И вы валите, – махнул Джерри остальным пастухам.
Эркин легко вскочил в седло и поскакал за остальными пастухами. Разъехались и ковбои. Джерри подошёл к Фредди, и тому пришлось задержаться.
Шериф вытащил платок и вытер лоб, потом снял шляпу, вытер лысину и снова надел шляпу.
– Фу, – Джерри спрятал платок и посмотрел на Фредди. – Тяжело с ними. Каждое слово клещами вытягивай. Как ты только выдерживаешь, Фредди?
Фредди пожал плечами, ожидая главного, ради чего его задержали.
– И ведь все до единого знают, – продолжал Джерри. – Кто, кого и за что. В глаза тебе врут… Как они ещё про этого сказали. Так ты точно никого не узнал?
Фредди молча покачал головой.
– Ну-ну, Фредди. А то… – шериф сердито покосился на Дона.
Фредди понял, что может уезжать, и вскочил в седло.
– Пока, – вежливо попрощался он с Джерри.
– Пока, Фредди, – не глядя ответил тот, занятый обсуждением с Доном проблемы закапывания трупов.
Фредди отъехал футов на сто, когда откуда-то вывернулся Эркин и пристроился рядом опять на полкорпуса сзади.
– Роулинга не видел? – окликнул Фредди знакомого ковбоя.
– Там! – махнул тот рукой, указывая направление.
– Спасибо, – Фредди оглянулся на Эркина. И тот кивнул, показывая, что увидел и понял.
Когда они миновали скопление на дороге, Эркин поехал рядом.
– Ну? – спросил Фредди.
– Ты никого не узнал? – прозвучал неожиданный вопрос.
– Нет, – удивился Фредди. – А кого я мог узнать? Этого чёрного, что ты узнал? Так…
– Нет. Его ты знать не мог, – перебил его Эркин.
– Кто он, Эркин?
– Стукач, – коротко ответил Эркин и усмехнулся. – Шерифу на нас стучал. А может, и кому ещё. Не знаю.
– Потому и узнали? – засмеялся Фредди.
– Ну да, шериф же знает, что он среди нас ходил. Я о другом тебя спрашивал.
– О котором?
– О втором белом. Ну, где голову разнесло.
– Ну?
– Он похож на тебя, очень похож. Я даже, – Эркин усмехнулся, – сначала испугался. А потом пригляделся и вижу. Всё-таки другой. Но очень похож.
– Ты что?! Быть такого не может!
– Почему? – Эркин быстро искоса посмотрел на него. – У тебя нет никого? Ну, родственника нет, так? Они, говорят, похожи.
– Нет, – отрубил Фредди. – Я же говорил. Никого нет. Я один.
– Его убили за тебя, – убеждённо сказал Эркин.
– Как это за меня?
– Ну-у… тоже спутали.
Фредди остановил коня.
– Ты… ты понимаешь, что сказал?
Эркин твёрдо смотрел ему в глаза.
– Это бывает, Фредди. Когда спешат, или… мы для белых все одинаковые. Ну… и здесь может так?
– Так какому… цветному я дорогу перешёл?! Нет. Не может такого быть.
– Да, – кивнул Эркин, – у… цветных нет оружия. Ведь это… из пистолета, да?
– Да. И, похоже, разрывной пулей.
– Тогда не цветной, – согласился Эркин. – Но вы очень похожи. И одеты одинаково.
– Все ковбои по-ковбойски одеты, – буркнул Фредди, трогаясь в путь.
Эркин пожал плечами, и до самого стада они скакали молча.
У стада Эркин сразу сам обратился к Джонатану:
– Сэр, мы можем ехать к Роулингу?
Джонатан бросил быстрый взгляд на Фредди и кивнул:
– Езжайте, парни.
– Мы быстро, сэр. – Эркин круто развернул Принца.
Андрей, не спрашивая, рванул следом. Джонатан проводил их взглядом и повернулся к Фредди.
– Что ещё? Кого вы там увидели?
– Эркин опознал одного негра. Шерифу сказали, что шакал. Убили за воровство.
– На самом деле?
– Стукач. Шерифу стучал.
– Ловко, – усмехнулся Джонатан. – Что ещё, Фредди?
– Там один парень. Похоже, стреляли разрывной. Полчерепа снесли.
– Так.
– Эркин говорит, что он – мой двойник.
– Он что?! – Джонатан изумлённо уставился на Фредди. – Перепил вчера?
– Эркин?!
– Ну, похож, но не двойник же!
– Но очень похож, – повторил Фредди с интонацией Эркина. – Парень глазастый. И убеждён, что стрелявший спутал нас. Шериф тоже… слишком наседал. Видно, заметил.
– У тебя когда-нибудь был двойник?
– Обходился, Джонни. Но мне это не нравится.
– Ещё бы. Когда разносят череп человеку, который, ну, очень похож на тебя, это неприятно. Сначала кого-то путают с тобой, а потом тебя с кем-то.
Фредди кивнул. Они, не спеша, ехали за стадом и молчали. Джонатан искоса посмотрел на равнодушно-спокойное лицо Фредди.
– Попробую осторожно пощупать кое-кого, Фредди.
– Особо не рискуй, Джонни. Если Паук решил подстраховаться, то любое шевеление нас выдаст.
– Зачем это ему? Ведь до нас никто не дошёл. Хотя… старик Говард предпочитает мёртвых свидетелей. Хреново.
– Самое обидное, Джонни, мы были в стороне. С его системой мы дела не имели, у нас своя… система.
– Ты знаешь, Фредди, – Джонатан похлопывал по шее своего Лорда, – я, когда после Крутого Прохода стал щупать, то с чем столкнулся. Система старика, его сына, наша, ещё там хватает… так одни и те же люди. И шестёрки, и валеты, а про тузов и говорить не буду. Их на всю колоду четыре.
– И два джокера, Джонни.
– Как бы не один. И боюсь, что система на самом деле одна. Нам давали резвиться и думать, что мы не при чём, а сейчас… Русские потянули пару ниток, и всё затрещало. Старик Говард сдаст русским всех, лишь бы остаться самому. – Джонатан, сдвинув на затылок шляпу, беззаботно оглядывал окрестности. – А мы все повязаны. Кровью, деньгами, делами… Мы повязаны одной Империей, Фредди.
– Мне на неё… – Фредди замысловато выругался. – Что она мне дала, эта Империя? Гоняла меня как солёного зайца, держала в дерьме, а потом… Я и жил наперекор ей. И ты так же. Ты же тогда в Аризону не от хорошей жизни рванул, не так, что ли?
– Всё так, Фредди. Но… – Джонатан оборвал фразу и улыбнулся. – Думаю, Эркин тоже наведёт справки. По своим каналам. Он не за покупками к Роулингу так рванул. Золотой парень.
Фредди кивнул и невольно улыбнулся.
– Оба хороши. Жалко, если их заденет, Джонни. Когда русские до нас доберутся, они парней не пощадят. А парни уже и так хлебнули.
– Это не сложно. Здесь они как пастухи, а потом отправим их домой и оборвём все связи. Кто их с нами видел? Пит?
– Ну, этому глотку заткнуть не проблема, – отмахнулся Фредди. – А по мелочам перебирать не будут. Пастухи по найму, и дело с концом.
– Верно, Фредди. Наше прикрытие их только выдаст. Отодвинемся. Пусть живут своей жизнью.
– Пусть живут, – кивнул Фредди.
У зелёного с белой косой полосой по обоим бокам фургона было пусто. На поднятой вверх оглобле трепыхалась на слабом ветру когда-то пёстрая выцветшая тряпка, три лошади – две упряжных и верховая – спокойно паслись неподалёку. Самого Роулинга видно нигде не было. Эркин придержал Принца, пропуская Андрея вперёд.
Андрей щегольски осадил Бобби перед фургоном и громко позвал:
– Эй, есть кто живой?
– А кто нужен? – появился из-за фургона Роулинг. – У меня выбор большой, парни. Если надо, и мертвяка найдём.
– Мертвяк не проблема, – ухмыльнулся Андрей. – Вон их у дороги сколько.
– Это всё для шерифа товар, – продолжил шутку Роулинг. – Заходите, парни. Что надо, всё есть.
Эркин спешился, закинул поводья на луку седла и шлёпнул Принца по шее.
– Ждать, Принц.
Роулинг приглашал в фургон обоих, деньги есть, да и плохого про Роулинга им не говорили. Другой торговец – Саймон – цветным не продавал ничего, а ещё один – вроде бы Крайс – только по запискам старших ковбоев отпускал провизию. И Джонатан их направлял к Роулингу. Эркин вслед за Роулингом и Андреем вошёл в фургон.
Странно, не такой уж большой снаружи, внутри фургон оказался на редкость вместительным, и, несмотря на обилие вещей, даже просторным.
– Чего вам, парни, еды, выпивки, одежды? У Роулинга всё есть.
– И для всех, сэр? – неожиданно для самого себя спросил Эркин.
Роулинг уколол его быстрым взглядом и с усмешкой ответил:
– А как иначе, парень. Ну, выбирайте.
– Одежда, сэр, – негромко сказал Эркин.
– Новое будете брать или как?
– Новое. И так обносились, – улыбнулся Андрей. – Штаны нужны. И рубашки две.
– Всё?
– А дальше по деньгам посмотрим.
– Понятно, – Роулинг снова окинул их внимательным измеряющим взглядом и зашарил в своих мешках и коробках. – Вам одинаково, парни?
– Цвет разный, – сразу ответил Эркин, – чтоб не путать, сэр.
– Ну, ясно.
Роулинг ловко откинул что-то вроде стола и шлёпнул на него две аккуратные стопки. Джинсы с большими картонными ярлыками-бирками и по две запаянные в прозрачные пакеты рубашки в сине-зелёную и красно-зелёную клетку.
– Держите, парни. Размер ваш, можете не проверять. У Роулинга глаз намётан. Чего ещё?
– А это сколько?
– Всё сразу? – усмехнулся Роулинг. – По сто шестьдесят с каждого.
Эркин кивнул:
– А одна рубашка сколько, сэр?
– Такая пятнадцать, а тёплая тридцать, шёлковая…
– Куда шёлковую, – перебил его Андрей и посмотрел на Эркина. – Ещё по одной такой, правильно?
Эркин кивнул.
– Возьмите за двадцать, понаряднее.
– Двадцать? – Андрей снова посмотрел на Эркина и тряхнул головой. – Давай по нарядной.
Роулинг шлёпнул поверх стопок ещё по рубашке. Бело-зелёной и бело-красной.
– Ещё?
– Рубашек хватит, спасибо, сэр, – Эркин полез за деньгами.
– Не спеши, парень, – остановил его Роулинг, – мелочёвку посмотри.
– На сколько смотреть? – спросил у Эркина Андрей.
Эркин беззвучно шевельнул губами и спокойно ответил:
– Сотня ровно остаётся, но ты ещё сигареты хотел и из еды чего такого.
– Выигрыш тратите, – усмехнулся Роулинг.
Он не спрашивал, но они оба кивнули.
– Правильно делаете, парни. Выигранные деньги шальные, их спускать надо. А то… Пришли легко и уйдут легко, а так хоть что останется. Смотрите, парни, набирайте себе. Всё есть, всё перед вами. Лезвия нужны? Или опасной бреетесь? Есть механическая, но она дорогая.
– Механическая? – удивлённо переспросил Андрей.
– Ну да. Смотрите, парни.
Роулинг извлёк откуда-то коробку и из неё чёрную почти круглую штуковину.
– Вот так заводится, потом по лицу водишь, а она бреет. Насухо. Держи, парень, – он сунул её в руки Эркину.
Эркин улыбнулся, отдал бритву Андрею и стал осматривать стены, завешенные и заваленные вещами.
– Сапоги на портянки носишь?
– Да, сэр.
– Носки есть, высокие, под сапоги как раз. На десятку три пары дам.
Эркин и Андрей переглянулись и одновременно кивнули. Роулинг положил на стопки сшитые в связки носки.
– Ну как, лезвия?
– Да, – Андрей отдал Роулингу механическую бритву. – Они почём?
– Хорошие если, так за пятёрку упаковка.
– А в упаковке сколько?
– Десяток.
– Вот на пятёрку и давай.
– Каждому?
– Мне не надо, – мотнул головой Эркин и улыбнулся. – Обойдусь.
– Зажигалки есть, ножи.
– Это не снашивается, – усмехнулся Андрей. – Вещей хватит.
Эркин кивнул.
– Как хотите, парни. А это тогда вам от меня. В премию, – он положил на стопки по шейному платку, на одну стопку бордовый, а на другую тёмно-синий.
– А это зачем, сэр? – подозрительно спросил Эркин.
– Платок на шею. Под рубашку повяжешь, чтоб воротник не протирался. А стирать легко.
– Да, а мыло есть, сэр?
– Стирать или для лица?
– По куску каждого, – вмешался Андрей. – Личнóе душистое, жалко его на стирку.
Эркин кивнул. Роулинг выбросил два ярко-жёлтых бруска и два куска поменьше в тёмно-бордовой обёртке с золотыми буквами.
– Это будет уже… С лезвиями двести двадцать, а у тебя, – Роулинг улыбнулся Эркину, – у тебя двести пятнадцать. Теперь сигареты, так?
– Ага, – Андрей обвёл взглядом ряд блестящих глянцевых пачек, поглядел на Эркина. – По одной нам что получше.
– Русских хотите попробовать? Но дорогие, десятка за пачку.
– Одну на двоих, – решил Эркин. – У нас вместе оставалось сто двадцать пять, так?
– Так, – кивнул Роулинг. – Это уже что, вместе вам считать?
Они переглянулись, Эркин нахмурился, но Андрей твёрдо сказал:
– Нет, сигареты считай мне, а ты больше еды возьмёшь, а там разберёмся.
– Как хотите, парни. – Роулинг положил сигареты к лезвиям на бело-зелёную рубашку. – Так?
– Да. Теперь еда.
– Кофе?
– А чай есть, сэр? – спросил Эркин.
– У Роулинга всё есть.
Блестящая круглая жестяная коробка, разрисованная замысловатыми узорами, легла на бело-красную рубашку.
– Сколько стоит, сэр?
– Пятьдесят, парень. Осталось пятнадцать?
– Да, сэр.
– Раз чай любишь, возьми вот. Это джем. Знаешь, что это такое?
Эркин молча покачал головой.
– Сладкое. На хлеб, на лепёшку намажешь. Или так съешь с чаем. Будешь брать?
– Да, сэр.
– На все?
– На все пятнадцать, сэр, – улыбнулся Эркин.
– Ну тогда… Тогда вот, – Роулинг выложил две жестяных баночки. – Клубничный и ежевичный. Всё.
– Класс! – восхитился Андрей. – А мне какого другого на остаток.
– У тебя пятьдесят ещё. Тебе тогда… большую абрикосового на двадцать пять, вишнёвого на восемнадцать, – выкладывал Роулинг банки. – И на семь… на семь… Галеты тебе, что ли, на шесть с мелочью?
– Давай галеты, – кивнул Андрей, – и сколько ещё там?
– На мелочь-то? – хохотнул Роулинг. – Ещё расчёску только.
– Давай расчёску! – бесшабашно махнул рукой Андрей и полез за деньгами.
– А может, вместо джема пива возьмёшь? – предложил, скрывая улыбку, Роулинг. – Выигрыш обмыть надо.
– Уже обмыли, сэр, спасибо, – Эркин расправлял сложенные деньги, подравнивая ладонью пачку.
– Пиво в другой раз, – пообещал Андрей. – Как ещё выиграем, так сразу сюда.
– Вы выиграйте, – Роулинг взял у них деньги и быстро пересчитал. – Всё точно, парни. Вы выиграйте, а я не задержусь. Завернуть-то есть во что?
– Распихаем.
– Э нет, – засмеялся Роулинг. – Такие покупки паковать надо. Сейчас я вам тючки сделаю.
Он вытащил откуда-то два больших листа тёмной бумаги и быстро завернул вещи и банки в два аккуратных пакета.
– Вот так. На дневке развернёте, разложите, переоденетесь.
– Спасибо, сэр, – Эркин взял свой пакет, улыбнулся и повернулся к двери.
– Старший ваш за провизией когда приедет? – небрежно спросил Роулинг, отдавая второй пакет Андрею.
