Сергей Грушко
Восставшее поколение
Глава 10. Другие
– Осторожно, здесь скользко. Идем медленно. Тот камень шатается, не хватайтесь за него, – раздавал команды Руслан. Вот уже с полчаса они спускались вниз по крутому склону. Перед началом спуска для страховки обвязались веревкой, что один раз уже помогло – у Маши соскользнула нога, и от смертельно опасного падения ее спасли Андреич и Глеб, вместе удержав девушку.
Вышли на ровную площадку, от которой вниз было уже совсем немного, и остановились перевести дух.
– Ева, ну ты и дорогу выбрала, – обратился к девушке Руслан.
Та смотрела на него и молчала. Ей было непонятно ничего, кроме своего имени, полученного от говорливых пришельцев.
– Помнит. Значит не так давно здесь проходила, – устало произнесла Маша.
– Это уж точно, – поддержал ее Денис.
– Действительно. Похоже, это самый удобный спуск в здешних местах. Я ничего лучше не вижу, – Глеб стоял на краю площадки и рассматривал уходящие в обе стороны от них обрывы и нагромождения скал.
– Тут немного осталось, – успокаивающе вставил Андреич. – Рукой подать. Давайте-ка двигаться потихоньку.
– Тэ, – вступил в разговор Адам.
– И ты согласен? Значит, точно пора идти.
– Тэ, – повторил Адам, чуть более эмоционально.
Вовка, который уже успел сесть, привалившись спиной к камню, лениво глянул на Адама, а затем по направлению его вытянутой руки:
– Дым. Там дым!
Полуденная расслабленность моментально улетучилась. Все смотрели на далекий, чуть заметный столбик дыма, поднимавшийся над приозерными зарослями.
Их было около двадцати человек: пять женщин, двое взрослых мужчин, куча разновозрастных детей и подростков обоего пола. Их внешность в целом практически не отличалась от внешности уже знакомых гельдов. Теперь их называли только так, и Дениса это нисколько не смущало.
Объекты наблюдения концентрировались вокруг примитивного, но все же рукотворного жилища. Оно представляло собой длинный шалаш, одной из стен которого была прибрежная скала, а другой – приставленные к ней палки с покрытием из веток и тростника. Одна женщина, сидевшая у входа, поддерживала костер, все остальные члены племени занимались своими делами.
– Всего два мужика. Маловато для такой оравы детишек, – Андреич передал подзорную трубу Маше.
– У шалаша такая же помойка, как и у пещеры, – обратила внимание девушка.
Когда очередь наблюдать подошла к Еве, та внимательно и не спеша рассмотрела разные фигуры, а потом без особых эмоций передала трубу дальше. Адам смотрел совсем чуть-чуть и вернул прибор хозяину.
Через несколько часов подошло пятеро мужчин. Они притащили добытого козла, передали его женщинам, а сами завалились отдыхать кто куда.
– Я не понимаю, зачем нам вообще к ним лезть? Живут они своей жизнью, пусть живут, – подвел итог своих наблюдений Руслан. – Давайте обойдем их и оставим в покое.
– А зачем мы вообще тогда в такую даль перлись? – посмотрел на него Андреич. – Зимовали бы себе спокойно у Каспийского моря.
– Я говорю просто, что лезть к ним не надо, экспериментировать, нарушать их покой. А наблюдать, конечно, будем.
– Ну в принципе, мы и так об этом племени много что узнали. А идти с ними на близкий контакт не обязательно. Кроме того, это ж семь диких мужиков – кто знает, какие фокусы они могут выкинуть, если мы покажемся им опасными, – Андреич тоже не был настроен спорить. И через минуту добавил:
– Еще важно собрать информацию не только о конкретном племени, но и составить общую картину о населении этой части мира: сколько племен, один ли это вид людей или несколько, какими технологиями владеют, границы населенных земель.
Для ночевки удалились от прибрежной стоянки хозяев, а утром двинулись к дальнему краю озера, искать дорогу на восток. Местность, по которой шли, нельзя было назвать лесом. Это уже была степь с вкраплениями рощиц, зарослей кустарника и отдельных деревьев. Забравшись на высокое дерево, Руслан определил, где заканчивается озеро:
– Еще километра три. Дальше из озера вытекает река.
– Река должна быть. Тут есть течение, – подтвердил Глеб.
Из озера вытекал неширокий, бурлящий поток. Вода, преодолев несколько порогов, попадала в более широкое русло. Теперь впереди виднелась уже спокойная равнинная река.
По берегу шли медленно, внимательно изучая местность, поднимаясь на пригорки, осматривая все вокруг с высоких деревьев. Здесь пойменный лес был не столь густым, как прежде, а над изгибающимся берегом господствовал холм с очень крутыми склонами. С его вершины открывался хороший обзор. Это было удобное, безопасное место для долгой стоянки, чем и воспользовались.
– Много травы не кидай. В темноте и так незаметно, – Андреич инструктировал Дениса насчет «минных полей». Вокруг холма они вкопали в землю множество заточенных тонких колышков и теперь присыпали их травой.
– Было бы побольше веревки, поставили бы везде растяжки и петли, но колышки тоже неплохо. Надо только Адама еще раз предупредить, а то попрется сюда и ногу себе проткнет.
Перед входом обозначили камнями извилистую тропу и удостоверились, что Адам с Евой ходят строго по ней. Парень с девушкой не носили обуви – не могли привыкнуть к мокасинам из наспех выделанной кожи.
Соорудили традиционный шалаш со стенами из дерна. Окружили его мощным плетнем, утыканным сверху колючим кустарником. Несмотря на то, что у жилища на холме был плюс – лучшая защищенность, был у него и минус – заметность издалека для чужих глаз. Кто может его приметить, какая толпа сюда может явиться, было совсем не ясно.
Путь решили продолжать самым удобным и безопасным способом – по реке. Соорудили два крепких плота – один с шалашом, другой – с палаткой из паруса. Были опасения, что один большой плот окажется слишком громоздким для этой реки и где-нибудь застрянет.
За время длительной стоянки отмылись, сделали кое-какие запасы растительной пищи, подлатали одежду и особенно обувь.
– Я скоро стану похожа на пещерного человека, – проворчала Маша, примеряя новые мокасины, которые пришлось сделать взамен протершихся старых.
– Мы тебя и такой любить будем. Правда, Руслан? – отозвался Андреич.
– Угу, – отозвался тот, улыбаясь и слегка смущаясь.
– Улыбайся, улыбайся. Представляю, как я сейчас выгляжу. Как чучело огородное.
– Да, нет. Нормально выглядишь, по-походному, – Руслан попытался успокоить девушку. – Серьезно. Мы все поистрепались. Не переживай.
– До пещерных людей тебе далеко, – поддержал его Андреич. – Они голые ходят. А мы все еще одеты. Хотя, конечно, гардероб постепенно упрощается.
В ночь перед отплытием у стоянки топтался какой-то крупный зверь. Он пробовал приблизиться, но сквозь преграды продвигался медленно и шумно, а после того, как у подножия холма от брошенных головешек вспыхнули два снопа сухой травы, удалился прочь. Кто это был, в темноте так и не разобрали.
– Это было похоже на бегемота. Но откуда здесь бегемоты? Они водятся в Африке, – размышлял Андреич. – Или может носорог. Скорее всего носорог. Но рога на носу я не заметил. Рог на носу видел кто-нибудь?
Никто спросонья ничего определенного не рассмотрел.
– Пусть будет носорог. Как рабочая гипотеза.
На этом успокоились и легли досыпать.
Первым шел плот Руслана. Они с Денисом правили шестами, попеременно прерываясь на короткий отдых. Адам сидел впереди и почти завороженно смотрел на все новые и новые детали пейзажа, возникающие по ходу движения. Если Ева забралась на плот без особой боязни, то он проявлял сильные признаки беспокойства, когда пришло время переходить с привычной поверхности на подвижную палубу примитивного плавсредства. В итоге его заманили в палатку и только затем отчалили. Пареньку потребовался целый час, чтобы преодолеть свой страх и высунуть нос наружу. А еще через час он уже занимал место впередсмотрящего и даже не думал возвращаться в свое первоначальное убежище.
Река постепенно расширялась, принимая в себя новые большие и малые притоки. Пойменный лес был гораздо более редким, чем на Дону. Он шел не сплошной стеной, а представлял из себя отдельные рощи со значительными промежуткам. Местность по обеим сторонам реки становилась все менее холмистой, постепенно превращаясь в степь, или, как выражался Андреич, саванну.
Вдоль берегов рос привычный, практически родной, камыш. Часто попадались места водопоев, испещренные следами копытных. Сами животные были абсолютно непуганными и спокойно смотрели на проплывающие мимо связки бревен с взобравшимися на них двуногими существами. Порой река делала крутые зигзаги, и неповоротливые плоты врезались в камышовые заросли. К вечеру на левому берегу заметили протоку, соединяющую главное русло и приличных размеров затон. Его спокойная вода идеально подходила как место ночлега. На берег выбираться не стали. Просто поставили плоты рядом в центре затона, поужинали и легли спать. Были некоторые опасения, что в реке могут водиться какие-нибудь опасные гады, но ночью дежурные не заметили в воде ничего подозрительного. Саванна же жила своей насыщенной жизнью. В темноте кто-то рычал, кричал, мычал, верещал и скулил. И все это сопровождалось стрекотанием насекомых.
Утренняя прохлада подействовала лучше любого будильника. Вскоре все уже были на ногах, и чтобы согреться, решили не задерживаться и продолжать путь, взявшись за шесты.
Не прошло и часа плавания, как обычно молчаливый Адам вдруг громко сказал:
– Тэ!
Источник дыма располагался на левом берегу в полутора километрах вниз по течению. Судя по всему, костер был один и небольшой.
– Так, господа, – оживился Андреич. – Пожалуй, хватит нам прятаться. Давайте-ка действовать более открыто.
– Давно пора, – поддержал его Руслан.
– Если приблизимся прижимаясь к правому берегу, то и рассмотрим все, и будем в относительной безопасности, – подала идею Маша.
Поселение располагалось в излучине реки и состояло из четырех убогих полушалашей. Десятка два разновозрастных аборигенов мигом высыпали отовсюду и столпились на берегу, рассматривая приближающиеся плоты. Когда уже стали различимы детали их внешности, Ева вдруг издала трудноописуемый, но явно эмоционально окрашенный крик. Голдевшая толпа на берегу на миг затихла, а потом разразилась ответными воплями. Ева жестами и голосом стала показывать своим компаньонам, что хочет туда – на берег, к тем людям.
Андреич решительными движениями направил плот к берегу.
– Ты куда? Не подплывай близко. Пусть у берега прыгает в воду, и уходи, – закричал ему Руслан.
– Не дрейфь, Рус, – улыбался в ответ Андреич и продолжал работу шестом.
Плот приблизился к берегу, толпа чуть затихла. Ева спрыгнула в воду – здесь ей было по пояс – и двинулась вперед. Плот отошел чуть подальше от берега. К Еве навстречу бросилась какая-то неопрятного вида тучная женщина и стала хватать ее за руки, за тигровую шкуру и что-то голосить. Ева в ответ схватила ее за ладони и тоже загукала. Потом они замолчали и просто продолжали стоять по колено в воде, глядя друг на друга, не отпуская рук. К ним подходили другие жители поселка, что-то ворковали, трогали Еву, разглядывали ее со всех сторон. Взрослых мужчин было пятеро. Они стояли на берегу и с некоторой тревогой смотрели то на Еву и творившееся вокруг нее столпотворение, то на плоты с чужаками, застывшие метрах в двадцати от берега напротив места события.
Адам показывал признаки тревоги. Он явно не находил себе места – то вставал в полный рост, то садился, то опять вставал. Когда Ева вышла из воды и направилась к группе мужчин, его нервозность стала зашкаливать. Он всем своим видом показывал, что хочет на берег, но прыгать не решался.
Когда Ева подошла к мужчинам, те по очереди стали ощупывать ее наряд из тигровой шкуры. Один из них что-то гукнул, и Ева показала рукой в сторону плотов. Что-то крикнул еще один мужчина. В ответ Адам издал свой клич. Затем он повернулся к Руслану и, сказав «Та!», указал рукой на берег, затем на шест.
– Ну что, Андреич, подплывем? – громко спросил Руслан.
– Давай, – ответил тот. – Была не была.
Как только плот Руслана уткнулся в илистый берег, Адам прыгнул на траву, не забыв захватить свою палицу, и уверенно пошел к мужчинам.
– Да они его сейчас растерзают, – забеспокоился Андреич и поспешил вслед. За ним все остальные.
Женщины и дети бросились прочь от чужаков. Двое ребят постарше побежали к отцам. Мужики уже не обращали внимание на Еву и ее необычную внешность. Все их внимание переключилось на приближающихся чужаков. Но они продолжали стоять в нерешительности.
– Стоим здесь! – крикнул своим Руслан, остановившись метрах в двадцати от того места, куда приближался их возбудившийся юный компаньон.
Тем временем Адам подошел к хозяевам поселка, издал какой-то звук и стал жестикулировать. Его «выступление» продолжалось секунд пятнадцать. После этого на какое-то время воцарилось молчание. Видно было, что в такой нестандартной ситуации никто не знает, как себя вести.
Вдруг Ева взяла Адама за руку и повела в сторону полушалашей, основанием для которых служила обрывистая прибрежная стена. Они прошли мимо жилищ и остановились под обрывом. Здесь девушка отпустила руку Адама, указала ему на ближайшую группу деревьев, потом на стену обрыва, и что-то гукнула. Парень бросил свою палицу на землю и пошел за строительным материалом. Ева пошла рядом, но затем свернула к зарослям высокой травы, стала рвать ее и складывать в кучу.
– Идемте к плотам. Тут все будет нормально, – негромко произнес Руслан.
Они разбили лагерь на другой стороне реки: чтобы местных не пугать, да и самим спокойнее. Пару дней понаблюдали, как возводят новое жилище их бывшие спутники, как ведет себя Адам, и как к нему привыкают его новые соплеменники. Ева чувствовала себя вполне уверенно. Никакой явной агрессивности со стороны других членов общины заметно не было.
Андреич с Денисом смастерили из ивовых прутьев вершу, отвезли ее к Адаму и долго показывали ему принцип ее работы.
– Как управляться с ней он понимает, – рассуждал Андреич. – Но вот не уверен, что он сможет соорудить такую, когда эта придет в негодность.
– Пусть пробует, напрягает мозги. Сможет, будет обеспечен едой на всю жизнь, даже с поврежденной рукой, – отозвался Руслан.
Утром, перед отплытием в дальнейший путь, Руслан громко свистнул, взбудоражив все поселение. Адам с Евой выбежали из своего шалаша и смотрели на отчаливающие плоты, с которых им махали все члены команды. Глядя на сдержанную реакцию гельдов, Маша выдала:
– И эмоционально мы тоже сильно различаемся.
Через десять минут после очередного поворота реки поселение исчезло из виду.
Глава 11. Из отчета первых. Дом
Я отправился за своими и привел их к новому месту. Мы, как обычно, определили дерево в качестве экстренного убежища. Жена стала облагораживать родник, а я полез вверх по склону, к самой вершине холма. Отсюда стало понятно, что это не столько холмы, сколько возвышенность, которую Дон естественным образом обходит. Ничего примечательного в северном направлении я не увидел – степь с небольшими буграми, оврагами, травой и редкими вкраплениями деревьев. Самым интересным были небольшие стада каких-то животных, трудно различимых с большого расстояния.
Была уже середина июля, и чтобы получить нормальный урожай помидоров, тянуть с высадкой семян не стоило. Лиза соорудила четыре прямоугольных глиняных корытца, наполнила их хорошей землей с добавлением золы, полила и посадила в них бережно хранимые мною семена. Корытца были поставлены у родника и огорожены со всех сторон невысоким плетнем.
После примерной планировки участка мы занялись строительством жилья. Что первым делом ставят на строительном участке? Бытовку. В нашем случае это был сарай, приспособленный для ночлега, который впоследствии можно было переделать в баню или летнюю кухню. Так как жене слово «сарай» в качестве названия нашего временного жилища категорически не нравилось, мы условились называть его летней кухней.
Она была запроектирована прямоугольной формы два с половиной на три метра, высотой от двух до двух с половиной метров, с односкатной крышей. Ровных, не очень толстых деревьев поблизости было достаточно, поэтому найти то, из чего можно сделать девять основных несущих столбов, не составило труда. Мы ускорили процесс тем, что, пока я рубил шесть деревьев каменным топором, Лиза построила вокруг трех других глиняные печки, развела в них огонь и пережгла стволы. Противоположные концы я уже не обрубал. Вместо этого стащил все деревья вместе, вырыл канавку, расположил стволы над ней нужными местами и устроил в канавке костер. Пока Лиза их пережигала, я копал ямы. Для размягчения грунта доливал воду. Затем вставил получившиеся столбы в ямы, засыпал землей и утрамбовал. Вверху каждого столба были очень крепко притянуты лозой две палки, образующие вилку. В каждую вилку я вставил края горизонтальных бревен и опять же крепко привязал.
Около каждого столба вкопал жердины потоньше. В первую очередь посередине задней низкой стены сложил из камней и глины печь с дымоходом. Дымоход из-за своей высоты получился довольно массивным. У печи сверху было отверстие, на которое можно было поставить горшок. В промежутки между столбами вставил горизонтально ровные палки. В это время Лиза плела из прутьев маты с широкими ячейками. Маты на вбитых в землю жердях мы стали закреплять параллельно стенам. На землю сначала наваливали камни, а затем сверху заполняли все пространство сырой смесью глины, песка и сухой травы. Внизу толщина стен получилась пятнадцать-двадцать сантиметров, сверху – сантиметров десять. Делать толще стены не стали, потому что дополнительная толщина стен означает дополнительную нелегкую и долгую работу по перемешиванию и переноске глины. На крышу на некотором расстоянии друг от друга уложил длинные поперечины, так, чтобы они как можно дальше выступали над стенами. Когда пойдет дождь, на стены будет попадать меньше влаги, и их не будет быстро размывать. Плотно притянул поперечины к несущим горизонтальным балкам. Застелил плетеными матами, толстыми и плотными связками травы, которые предварительно опускал в очень жидкий глиняный раствор. На самый верх внахлест настелил полосы дерна. В верхней части боковых стен оставил узкие горизонтальные окна, скорее для вентиляции, чем для освещения. Они закрывались снаружи сверху вниз плотно связанными снопами травы на плетеном ивовом каркасе. Дверной проем традиционно был узким, низким, с высоким порожком. Каркас двери был сплетен из веток потолще, к нему были примотаны толстые связки камыша. Изнутри дверь плотно закрывалась засовом.
На постройку кухни ушло три дня. Все это время мы ночевали на плоту, который отводили на середину заводи. Рыбную диету старались разнообразить новыми травами и кисленьким соусом из диких яблок.
В первую ночь после перехода в новое жилище спали на толстом слое свежей травы. На следующий день я уже смастерил четыре кровати. Лиза сделала для них ивовые решетки и постелила сверху матрацы из травяных снопов.
Стали всходить первые ростки рассады. В итоге проклюнулись двадцать шесть семян. Мы бережно обращались с каждым из них, особенно с хиленькими.
Перед дверью огородили небольшое пространство высокими тонкими жердями. Жерди стали оплетать тонкими прутьями. Эту часть работы жена могла уже закончить сама, поэтому я отправился в дальнюю разведку вдоль Кумшака.
Мой путь лежал метрах в пятидесяти от опушки леса, там, где уже была в основном травянистая растительность, но встречались еще кусты и отдельные деревья.
Я двигался не спеша, внимательно всматриваясь во все, что лежит у меня на пути. Метров через триста заметил на опушке целое скопление деревьев с мелкими плодами. Подошел поближе, – дикие яблони, усыпанные пока что неспелыми плодами. Замечательная находка! И совсем рядом. Отошел от них метров на сто вдоль опушки, завернул за выступающий язык леса. Впереди показалась уходящая в сторону степи балка, заросшая лесом. Какие-то странные в ней деревья. Необычный цвет. Да это же плоды желтого цвета! Ближе. Ближе. Это жерделы, дикая абрикоса. Вся балка фактически представляет собой абрикосовый сад. Мягкий, желто-оранжевый плод, а какой сладкий! Я уже забыл, когда пробовал что-то сладкое. Абрикосы уже поспели, опадают. Земля под деревьями усыпана переспевшими фруктами.
Мигом созрел план: «Надо пройтись поглубже в лес, посмотреть, нет ли чего опасного, а потом срочно возвращаться. Разведка и все остальные дела пока подождут».
В лесу и рядом не было никаких следов, никаких звериных троп. Все в порядке.
Через полчаса мы уже все были здесь. У каждого в руках какая-нибудь корзина – маленькие у детей и большие походные с лямками у нас. Дети буквально набросились на фрукты.
«Не ешьте с земли», – останавливала их Лиза.
Первым делом мы стали тщательно подбирать то, что валялось, кроме начавших подгнивать фруктов. Наполнили застеленные листьями корзины и принесли их домой.
Сушить фрукты желательно не под прямыми солнечными лучами. Значит, надо ставить какой-то навес, с крышей, продуваемый со всех сторон ветерком. Наломал в лесу тонких деревьев, оставил жену с детьми сооружать навесы, а сам пошел за новой порцией неожиданного урожая. Этой заготовкой мы и занимались следующие четыре дня. В темноте сидели и разламывали абрикосы, освобождая их от косточек. Утром раскладывали их на невысокие трехъярусные навесы.
На второй день к нашим запасам потянулись дикие пчелы. Пришлось разводить вокруг навесов дымные костры, чтобы отвадить непрошенных гостей. Хорошо, что чуть подсохшие абрикосы у них уже не вызывали особого интереса. Потом на те фрукты, что лежали на постеленных на земле листьях, полезли откуда-то взявшиеся муравьи. Их тропки тоже пришлось пресекать кострами. Дети стали колоть камнем косточки, чтобы есть внутренности, но пришлось их огорчить – в косточках жердел есть ядовитое вещество, и есть их в большом количестве небезопасно.
У меня в планах было строительство более серьезного дома, но пришлось это отложить на потом. Мы не могли допустить, чтобы сгнивали наши будущие зимние витамины. Было непонятно, что у нас получится заготовить на зиму. Без соли ни рыбу не высушишь, ни помидоров не засолишь. А где соль найти, пока неясно. Поэтому сбор того, что гарантированно сможет храниться зимой, был главным вопросом нашего дальнейшего выживания.
Мне приходили в голову мысли переселиться туда, где зимой нет снега – на юг черноморского побережья Кавказа, например. Однако на плоту добраться в те края невозможно. До устья Дона мы еще как-нибудь дойдем, но плыть на нем по Азовскому морю, а тем более по Черному, было бы самоубийством. Построить что-то на порядок более серьезное я бы в нынешнем ситуации не смог.
Наш участок превратился в большой сушильный цех. Мы обобрали все деревья в ближайшей балке. Дальше нашли еще несколько отдельно стоящих деревьев. Собрали все с них и под ними. А вот дальше у нас появились опасные конкуренты. Следующая балка с обильными абрикосами располагалась километрах в двух от первой. Подойдя к ней, я заметил, что лежащие на земле переспевшие плоды растоптаны, а земля в некоторых местах изрыта. Похоже, кабаны. Ходить сюда всей семьей было опасно. Думал было запалить среди деревьев дымные костры, чтобы отпугнуть животных, но непонятно, как эти зверюги себя поведут. Вдруг они переберутся поближе к нам? Не нужно нам такое соседство. А может вообще разъярятся, загонят меня на дерево, и буду я сидеть на нем непонятно сколько. Поэтому решил не рисковать – сходил на это место три раза, обобрал самое лучшее из доступного, ну и хватит. В общей сложности мы разложили сушиться килограммов триста освобожденных от косточек жердел. Если учесть, что вес абрикос при высушивании уменьшается раз в пять, то при правильном хранении к зиме мы уже будем иметь шестьдесят кило витаминных запасов.
Разумеется, я переправился и на другую сторону речки, обследовал тамошние места. К сожалению, вблизи попадались лишь отдельные деревья. Ходить в совсем дальние разведывательные походы пока не стал. Это не сильно эффективно, да и пора было приступать к строительству дома, в котором можно было бы зимовать.
Когда есть, чем заниматься, и работаешь целыми днями, не остается времени на переживания и охи-ахи. Мои ожоги давно прошли. Лиза на свои тоже не жаловалась. Дети правда поднывали иногда, но не столько из-за суровых условий быта, сколько от того, что их перемещения были ограничены, и вместо того, чтобы играть, им часто приходилось выполнять однообразную работу. А вот вопросы о возвращении в прежний мир, они уже не задавали.
На примере наших детей мне хорошо было видно, как быстро может приспосабливаться к изменяющимся условиям человек. Месяц назад от ананасов нос воротили, теперь же за милую душу едят несоленую уху с подорожником и заячьей капустой. Десять дней ходьбы босиком, и ступни грубеют так, что им не страшны колючки. Нет футбольного мяча, но есть копье, и оно становится любимой игрушкой.
Дом решил строить из камня и саманного кирпича. Крышу на нем – из камыша. Если делать кирпич двадцать на двадцать на сорок сантиметров, то на дом внутренним размером четыре на два с половиной метра и высотой стен два метра потребуется около восьмисот восьмидесяти кирпичей. Дом большего размера мы просто не успеем сделать до наступления дождей и холодов.
Как ни странно, основной проблемой оказался песок, точнее все же сравнительно большое расстояние до его залежей. Хорошо, что глина около нашего участка была не очень жирной, и песка в саманный раствор нужно было не так много. И все-таки добавлял его меньше идеальной пропорции, потому что, как я размышлял, даже за три года с таким саманом ничего страшного не случится. Если потрескается, замажем. В конце концов, в следующий сезон можно будет еще слой кирпичей добавить, или сделать качественную пристройку. А сейчас главным приоритетом является скорость строительства.
Целый день у меня ушел на изготовление формы. Сделал я ее из толстого сухого дерева, – аккуратно выжег, а затем отшлифовал камнем края и дно. На дне было отверстие с кулак, чтобы выталкивать заготовку, если она застрянет.
Я построил из камней и глины небольшую дамбу, которая запрудила ручей у самого истока. Вода поднялась на достаточную высоту, чтобы можно было перенаправить ее в сторону ямы для смешивания саманного раствора.
Распределение ролей было таким: жена рвала траву, без колючек, и носила ее к яме; я палкой вырывал глину, добавлял в яму воду и закидывал твердые ингредиенты в нужных пропорциях; дети все это перемешивали ногами. Пока они топтались, я рыл глину, потом заполнял форму. Несколько раз в день ходил с большой корзиной за песком. Время от времени отправлялся на помощь Лизе рвать траву. В это время дети отдыхали. Траву мы старались использовать сухую. Обычно ее безболезненно можно было рвать в грубых рукавицах.
За несколько дней мы отработали процесс, и у нас стало получаться по сорок кирпичей в день. Они сушились на траве. Примерно раз в три дня их переворачивали.
Погода стояла исключительно сухая и солнечная. За все время не выпало ни капли дождя. Но ситуация могла быстро перемениться. Имея это в виду, через десять дней работы с саманом я отправился за камышом. За два дня повыдергивал весь камыш поблизости. Сделал полутораметровые навесы и застелил их сверху очищенным от листьев камышом, чтобы сох. Если что, под навесы можно будет быстро перенести кирпичи.
Еще пять дней непрерывной работы с саманом. Но камыша нужно гораздо больше. В этот раз отправился за ним к Дону. По пути наткнулся на скопление цветущего чабреца. Он тоже нужен, на зиму! Рук на все не хватает. Два дня собирал камыш – монотонная, изматывающая работа.
Пару раз сходили всей семьей за чабрецом. Нарвали его огромные охапки. Дети тоже тащили свою ношу. Разделили наше витаминное богатство на маленькие венички и повесили сушиться под навесами. А скоро навесы пригодились и по своему основному предназначению – небо стало затягивать тучами, и я поспешил спрятать саман под крышу. На камыш набросал тяжелых палок, чтобы не сдуло ветром. Но большой дождь прошел стороной, нам достались только редкие крупные капли и на пару дней избавление от испепеляющей жары.
Этот дождик послужил сигналом к тому, чтобы всерьез заняться заготовкой камыша. Я полностью посвятил этому самому нелюбимому мною занятию следующие два дня. Вышло восемьдесят пять туго связанных снопов, каждый длинной почти два метра и диаметром тридцать сантиметров. Теперь на крышу должно было хватить.
Еще неделя работы с глиной, травой, песком и водой. Результаты тяжелого труда уже видны, но как же выматывает эта работа. Лиза не выдержала первой.
– Нужно сделать перерыв, хотя бы на один день, – сказала она перед сном.
– И внести изменения в нашу диету, – поддержал я ее. – Давай завтра схожу за уткой. Я приметил одно местечко за зарослями абрикос.
– А я сделаю детям из глины доску для шашек. Давно обещала.
– Как будешь делать белые клетки?
– Попробую вставить кусочки известняка. Раскрошу тот камень, который ты принес.
– Попробуй накалить его и сунуть в воду. По идее он должен раствориться и превратиться в белую кашицу. Зальешь ее на белые поля, там она и застынет.
Утром я взял две веревки для ловушек, копье и пошел по лесу к Абрикосовой балке. Ближе к месту стали попадаться следы диких свиней. Этот участок речки по какой-то причине облюбовали утки. В прошлый раз их было штук семь, в этот раз пять. Здесь я увидел небольшой выступ берега с вытоптанной растительностью. На нем и установил первую ловушку. В качестве приманки положил очищенные корни рогоза и сырое мясо беззубок. Прошел чуть вперед, приметил еще один удобный бережок. И здесь установил ловушку. Место для наблюдения выбрал между ними, на дереве. Мое внимание было сосредоточено на утках, поэтому я не заметил, как на берегу произошло неожиданное событие, – в петлю попалась свинка. Она испугалась, стала метаться туда-сюда, разорвала веревку и ломанулась в чащу. Утки насторожились и отплыли подальше. Подождал еще минут двадцать, – у них никакого интереса к приманке. Снял оставшуюся петлю и пошел сначала вдоль реки, а потом в сторону опушки. На опушке наткнулся на землянику. Ее было не очень много, но полный кулек спелых ягод я набрал. Детям был маленький праздник. Монотонность существования очень важно разбавлять яркими моментами.
Оставшийся день я таскал камни, – уже скоро они понадобятся на фундамент. Вечером мы играли в шашки и пили чай из листьев малины.
Прошло еще три дня напряженного труда, и необходимый запас самана и камней был подготовлен. Глину для него я рыл таким образом, чтобы получалась неглубокая, сантиметров тридцать, траншея для фундамента, а также дренажный канал для воды, которая неизбежно будет стекать по склону.