Сергей Грушко
Восставшее поколение
Дело шло к середине августа. На небе все чаще стали появляться серьезные скопления облаков, однажды прошел небольшой дождик. Надо было срочно начинать возводить стены.
Три дня ушло на тощий фундамент из камней, скрепленных раствором из глины и песка. За две недели мы сложили все стены. Кирпичи тоже скрепляли раствором. Для прочности на первом этапе время от времени от кирпича к кирпичу клали дубовые ветки без коры. Жена с детьми мне во всем помогали, кроме самых тяжелых работ.
Уже подходило время для огородных дел. Двадцать три растения помидоров выжили и ждали, когда их пересадят в открытый грунт. И оставалась еще крыша – важнейшая часть дома.
Первым делом в качестве будущего потолка я постелил горизонтально жерди сантиметров двенадцать-пятнадцать диаметром и закрепил их на стенах раствором. В придачу этот настил послужил лесами для удобства работы с наклонной крышей.
Коньковое бревно длиной пять метров из сосны медленно и аккуратно затащил наверх. На него легли толстые стропила, по два с каждой стороны. Пятиметровые жерди диаметром примерно двенадцать сантиметров одно за другим ложились на А-образные стены, с опорой на стропила, и замазывались в глиняных пазах. Плюс к этому мы их привязывали к стропилам и связывали между собой, но не очень часто. Такие жерди было сравнительно нетрудно рубить каменным топором. На более толстые ушло бы гораздо больше времени и сил. Крыша получилась прямоугольная, и когда я замазывал сверху щели раствором глины и песка, держаться на ней было совсем непросто.
Для того, чтобы класть связки камыша, пришлось соорудить Г-образную лестницу, державшуюся крючком за коньковое бревно. Связки положил в два ряда, сначала нижние, потом верхние. Еще один ряд лег изогнутым на верхний угол. Связки жена помогала мне крепко притягивать лозой изнутри к бревнам, особенно по краям, а снаружи я прижимал их одну к другой и тоже крепко скреплял между собой. На чердак Лиза пробиралась через крошечный дверной проем, который с наступлением холодов нужно будет чем-то плотно закрыть. Пока же он должен оставаться открытым, в том числе для высушивания чердачного пола, который мы замазали толстым слоем раствора, а впоследствии закидали толстым слоем камыша.
В торцевых стенах дома под самым потолком были оставлены в качестве вентиляционных окон по узкой щели. Их легко было прикрывать снопами травы любой плотности. В одной из торцевых стен была дверь и оставалось место для печи.
Сооружение печи я оставил на потом, потому что пришло время заняться помидорами. Я обозначил участок четыре на десять метров под будущий огород и стал выжигать на нем траву. Для этого просто носил откуда только можно валежник, сухую траву, сооружал обширные костры и жег.
На выжигание ушел день. Вечером я прорыл от родниковой дамбы направляющую канавку к выжженному участку. На следующее утро земля на некоторой части выжженного участка и по соседству с ним была хорошо пропитана землей, что позволило мне с меньшими усилиями соорудить по его периметру небольшую земляную насыпь, или скорее бортик. После этого вода равномерно заполнила площадь всего будущего огорода.
Пока вода пропитывала и смягчала сухую почву, а затем высыхала, я носил камни для печи и дымохода. Жена обмазывала стены дома внутри и снаружи.
Затем я взрыхлил слегка высохшую землю на достаточную глубину, добавил в нее золы, песка и ила. Мы аккуратно пересадили рассаду, и каждое растение огородили ветками.
Для того, чтобы к помидорам не поступала холодная родниковая вода, я вырыл небольшую яму для отстоя воды, откуда она самотеком могла течь на грядки.
Вблизи нашего дома я уже вырубил все ровные деревья с диаметром ствола до пятнадцати сантиметров, а они нужны были еще – для забора. Поэтому двинулся в их поисках к Дону. Я шел и последовательно срубал все подходящие деревца, оставлял их на месте и направлялся дальше. В конце дня перетащил все срубленное к дому. Еще через пару дней достаточное количество столбов было готово. Я врыл их в землю и оплел обычными ветками. Получился забор прямоугольной формы десять на пятнадцать метров, высотой два с половиной метра. С внутренней стороны подпер его палками. С внешней стороны вырыл на полпериметра водоотводную канаву. Извлеченной глиной закрепил плетень снизу. Ну все, на ближайшее время защитных сооружений хватит.
Рытье внешнего погреба сначала шло довольно быстро. Землю я рассыпал вдоль стены дома и утаптывал, обозначив завалинку. Но Лиза охладила мой трудовой порыв:
– Без погреба в холод как-нибудь проживем, а без теплой одежды и обуви нам кранты. Нужна кожа.
– Я не знаю, как получить кожу без соли.
– Тогда нужна соль. Где ее можно взять?
– У меня две идеи. Первая – на том берегу Дона должна быть речка Соленка. Наверно ее не просто так назвали. Не исключено, что около нее есть солончаки, которые придают ей солоноватый вкус. Но может с этим я ошибаюсь. Вторая идея – выше по этой стороне Дона должны быть пески, почти пустыня. Насколько я помню, там есть солончаки. Но туда раза в два дольше добираться.
– Мы здесь уже в безопасности. Ты сможешь сплавать туда сам. Да?
– Да. Но куда?
– Туда, где есть соль.
– Завтра поплыву на Соленку. С двумя-тремя ночевками.
– Выдержим.
С вечера я проверил, как чувствует себя плот, а утром отправился в путь. Отвел плот выше по своей стороне Дона и после пересечения реки, снесенный течением, оказался примерно напротив устья Кумшака. Причалил к берегу. Залез на высокое, одиноко стоящее дерево. Посмотрел в сторону дома – мы договорились, что в случае какой-то беды жена разожжет большой костер и будет подбрасывать в него полынь для большего дыма – затем стал высматривать устье Соленки. Есть что-то похожее, не очень далеко. Добрался туда за час с небольшим – течение заметно помогало. Вошел в речку. Уже метров через сто лес по краям закончился, речка сузилась метров до пятнадцати. Поднялся по ней еще на километр, слабое течение почти не мешало. Выбрал дерево, залез. Ничего необычного. Проплыл еще с километр – после небольшой заводи течение преграждали заросли камыша – дальше не проплыть. Оставил плот и пошел вдоль реки. В корзине за спиной находились большой кувшин, топор, рыболовные снасти, съедобная трава, в руке – копье. Бродил часа полтора, в основном вдоль берега, осматриваясь по сторонам, и вот, наконец, недалеко от речки увидел очень большую высохшую лужу с белесым налетом и чахлой растительностью. Подошел, попробовал налет – действительно соль.
За оставшееся до темноты время вырыл колодец – вода появилась на глубине полутора метров. Очень соленая. Уже по темноте вернулся на плот. Переночевал, отогнав его на середину заводи. Странно, но комаров здесь было не слишком много. Утром поймал пару окуней, сварил уху, и отправился к соляному колодцу. Воды в нем за ночь прибавилось.
Целый день непрерывного поддержания огня для выпаривания принес мне около двухсот грамм соли. Ну и конечно на это ушли почти все запасы топлива поблизости. Радовало то, что вода в колодце довольно быстро возобновлялась, и ее соленость не уменьшалась.
С утра я отправился домой и уже к вечеру подплывал к родным берегам. За это время ничего страшного ни с кем не случилось. Лиза обрадовалась и такому скромному результату моего похода. С щепоткой соли ужин был просто божественен!
Посвятил два дня кладке в доме печи и дымохода, на третий опять отправился к соленому колодцу. Но к нему я должен был подойти уже не с пустыми руками. Обследовав берега Соленки недалеко от устья, я нашел выходы хорошей глины и песка. Затем изготовил из глины два плоских корыта. Они были размером примерно восемьдесят на пятьдесят сантиметров и по бокам имели бортики высотой сантиметров пятнадцать. Оставив корыта сохнуть, я соорудил высокую печь для обжига, собрал дрова, которых здесь было вдоволь, заготовил палки для ограждения будущей солеварни. Утром поставил подсохшие корыта в печь и запалил огонь. Шесть часов ушло на обжиг. В это время изготавливались и сушились следующие два корыта. Обжег вторую пару, и еще. Одна заготовка треснула. Пока шел обжиг, соорудил вторую печь и слепил еще несколько глиняных заготовок. К концу следующего дня было готово четырнадцать обожженных керамических корыт и полный набор материалов для возведения ограждения. Успел соорудить маленький шалаш и обнести его плетнем, на всякий случай.
Подвез все получившееся тяжелое добро на плоту к заводи и стал таскать тяжелые корыта к колодцу по одному. Как только притаскивал корыто, сразу заливал в него соленую воду и шел за новым. За день успевал сходить туда-обратно пять раз. Когда все корыта были расставлены и заполнены водой, окружил их плетнем. К этому времени вода в первом корыте, специально налитая в половину максимального слоя, под жарким солнцем уже успела полностью испариться, и я получил около пятидесяти граммов соли. Выходит, что за шесть-семь дней здесь будет получаться чуть более килограмма. На дорогу сюда и обратно будет уходить целый день. Килограмм соли в неделю – это уже что-то, но лучше хотя бы утроить мощность солеварни. С такими мыслями я залил под завязку успевшие обмелеть корыта и двинулся домой.
По пути высадился на берег острова между Доном и Сухой. По моим соображениям здесь была меньше вероятность встретить крупных животных, поэтому я действовал смелее и быстро наткнулся на заросли черемши. Собрал целую корзину, в основном корешки и немного молодых листочков. Можно было собрать еще, но я уже продолжительное время отсутствовал, поэтому отправился домой.
За время моего отсутствия ничего экстраординарного не произошло. Лиза, конечно переживала, но это не мешало ей заниматься делом. Она погрузилась в эксперименты по изготовлению нитей из крапивы и конопли. Накапливался запас керамических горшков. Они особенно будут нужны для хранения маринадов. Очень надеюсь, что они у нас получатся.
В окрестностях стали поспевать яблоки, и мы посвятили три дня сбору мелких кисло-сладких плодов. Днем рвали, и таскали к себе. В темное время суток резали на части, убирали косточки и раскладывали сушиться. Сплавали всей семьей на остров. Даже заночевали на плоту около него, чтобы не терять время на дорогу. Столько тут было всяких полезных растений. Особенно порадовала отходящая уже малина. Не уверенные, что ягоды получится засушить для хранения, мы просто ели ее в больших количествах. Привезли домой и оставили сушиться под навесами, окруженными частоколом, килограммов десять ежевики.
Два дня у меня ушло на разведку местности от Кумшака до Сухой на восток. Километрах в трех я увидел удобный спуск к воде, весь в следах животных. Здесь почти везде высокие берега, и в других местах копытным подобраться к воде не так просто. Как мне кажется, здесь можно прекрасно охотиться.
Попрощался со своими как минимум на неделю и отправился на солевой промысел. Первым делом навестил солеварню. В ней, конечно, ничто не варилось, но как назвать это место по-другому, я не знал. Ну не солепарилка же? За время моего отсутствия кило с небольшим соли выпарилось. На берегу Дона рядом с прежними двумя я соорудил еще две печи. Поэтому на изготовление шестнадцати новых керамических корыт у меня ушло менее двух дней. Их перенос к солеварне и ее обустройство заняли три дня с небольшим. Ускорить этот процесс я никак не мог. Очистить от камыша путь для плота было нереально. В эти дни прошел первый сильный дождь со времени нашего попадания в этот мир. Мне пришлось срочно делать навес над колодцем, чтобы не понизилась соленость воды.
Домой я вернулся на день раньше, чем планировал, и сразу же стал проверять, как крыша дома перенесла дождь. Никаких заметных протечек не было.
За два дня закончил систему дымоходов и испытал ее. У нас получились две трубы, шедшие в виде пристроек к торцевым стенам. Ко второй трубе дымоход из камней и глины шел над полом. Такое подпольное отопление было рассчитано на самое холодное время года.
Поставил хозяйственную пристройку с длинной стороны дома. Ее стены были сделаны из переплетенных жердей и обмазаны с двух сторон глиной. Крыша тоже была плетеной, с глиняной обмазкой и камыша в виде скрепленных связок. В пристройке можно будет хранить пучки полезных трав, дрова, неиспользуемую посуду, и она утеплит стену.
Теперь, когда была уверенность в том, что скоро у нас будет соль, можно было начинать думать об охоте. Первым объектом охоты решил выбрать сайгаков, которые приходят на водопой на Сухой в трех километрах от нас. Чтобы не зависеть от собственного, почти никакого, умения метать дротики, сделал массивный двухсоставной лук с крепкой веревкой-тетивой. Испытывал и подгонял детали около дома. Лук крепился на высоте полуметра, параллельно земле, на нескольких прочных колах. Отдельно вбил в землю П-образный спусковой механизм. К натянутой тетиве была привязана короткая веревка, другой конец которой был прикреплен к центру палочки с палец длиной. Палочка натягивала тетиву и держалась внатяг одним концом за верхнюю перекладину спускового механизма, другим – за параллельную ей вторую палку, прижимаемую силой натяжения лука между вертикальными стойками спускового механизма. Чтобы лук выстрелил, нужно было чуть потянуть за веревку, привязанную ко второй палке. Подготовил две полутораметровые стрелы-дротика с острыми длинными костяными наконечниками. Заготовил скребки для чистки шкуры, раму для ее высушивания.
За оставшиеся до похода за солью дни я обустроил дом так, чтобы в него можно было уже переезжать. Сделал четыре кровати с сетками из ивовых прутьев, стол, две полки. Матрацы заменяло хорошо высушенное сено. Пол был глиняный, довольно ровный. В узкие окна были вставлены соломенные сетки на рамах из прутьев. До сих пор мы ночевали в кухне – с одной стороны по привычке, с другой ждали, когда саманные стены дома подсохнут, и в нем станет менее сыро. И вот, наконец, провели первую ночь в новом доме, отпраздновав это событие ужином из жареного судака, с солью и черемшой, и компота из яблок, груш и мяты.
Утром я сел на плот и отправился в привычный путь за солью. Первый день ушел на изготовление восьми корыт. На второй день перевез их к дальней заводи на Соленке, разгрузил и, взвалив на себя одно, пошел к солеварне. По пути увидел стадо зубров. Они паслись в стороне от моего пути, поэтому я прошел без проблем.
В этот же день вернулся домой с двумя кило соли. Вот оно, истинное богатство. Теперь можно было идти охотиться.
Рано утром, нагруженный всяческим снаряжением, пошел к водопою. Здесь пока никого не было. Установил лук. На прибрежном бугре метрах в тридцати соорудил лежку в виде полуземлянки. Протянул к ней грубую веревку. Взвел тетиву, испытал. Он должен был бить метров с двух – почти вплотную.
Метрах в двухстах, около воды, оборудовал место для разделки туш: поставил навес, подготовил крюк для подвешивания. Когда все было готово, вернулся к лежке и занялся тихой, монотонной работой – плетением веревки.
Ждать пришлось часа четыре. Сайгаки появились небольшим стадом голов в пятьдесят. Дав основной массе напиться, я потянул за веревку. Дротик угодил в одно из животных. Оно было метнулось в сторону от воды, но метров через двадцать упало. Интересно повели себя его сородичи. Я думал, что они моментально бросятся бежать, но они просто насторожились и замерли, оглядываясь по сторонам. Только когда я выбрался из лежки и двинулся в их сторону, стадо ушло в степь.
Туша безрогой молодой самки весила килограммов тридцать. Я оттащил ее на плетеном пологе к месту разделки. Там отделил голову, ноги по суставы и подвесил тушу на сук. Пока кровь стекала в ямку, аккуратно, сверху вниз посередине разрезал брюхо, достал все потроха, забросил их вместе с головой и ногами подальше в воду. Медленно, неумело, острыми кремневыми осколками сверху вниз отделил шкуру. Положил ее на плетеный полог, очистил от остатков жира, обмыл. Мыть пришлось много и тщательно. Вырезал килограммов двенадцать мяса, стараясь удалять большие кости, сложил его в корзину, сверху кинул шкуру. Все остальное тоже забросил в реку. Без труда донес добычу до дома.
Дома еще раз с обеих сторон промыл и почистил шкуру и положил ее в керамическое корыто. Мясо мы обмыли, удалили остатки костей, порезали на куски, обмазали солью, измельченной черемшой и сложили в два больших горшка с крышками. Отдельно засолили немного жира. Самым прохладным местом оказался дом. Поэтому горшки поместили в нем. Оставшееся на ребрах мясо составило наш дневной рацион.
В больших горшках я нагрел заранее приготовленный отвар из ивовых веток, добавил в него соли и залил им шкуру. За несколько дней кожа хорошенько пропиталась темным отваром. Я достал ее, дал стечь воде, слегка выжал и обмазал соленым топленым жиром, разбавленным водой. Еще немного подождал, пока жир впитается, и повесил шкуру сушиться в тени, растянув на деревянной раме. Время от времени снимал ее и мял. Соли на все ушло меньше килограмма.
После охоты в течение пяти дней я в основном занимался строительством внешнего холодного погреба. Самым трудным делом было вырыть двухметровую яму два на три метра. Стены закрепил плетеными прутьями, чтобы не осыпались. Не забыл о вентиляционных отверстиях – одно выходило у пола, другое сразу под будущим потолком. По всему периметру расположил широкие стеллажи. На пол накидал камней, глины и утрамбовал. Перекрытие сделал из бревен, на них насыпал толстый слой земли. Крышка люка получилась легкой, потому что была сделана из прутьев и камыша. Поэтому обмазал ее сверху жидкой глиной – для веса и теплоизоляции. Над погребом поставил сарай из плетеных стен, обмазал их глиной. Извне на стены набросал еще земли. Крышу сделал односкатной, из камыша. Наконец, установил дверь сарая и доделал вентиляционную трубу. Как только погреб был готов, перенес горшки с солониной туда.
Следующий поход за солью был совмещен с разведкой новых солончаков. Дойдя пешком до заводи на Соленке, я нагрузил на себя одно из оставленных в прошлый раз корыт и дотащил его до солеварни. Из-за того, что солнца стало меньше, вода испарялась не так быстро, и в корытах у колодца оставалось еще немного рассола. Это обстоятельство как раз давало мне пару дней для обследования окрестности.
Новый перспективный солончак нашелся в получасе ходьбы от заводи, далеко в степи, по другую сторону Соленки. Он располагался в большой впадине, и, судя по очень бедной растительности, концентрация соли в нем была выше, чем в первом. В самом низком месте впадины я вырыл колодец. Уже на глубине около метра стала проступать соленая вода. Углубил и чуть расширил колодец, вода быстро заполнила все дно. За день натаскал палок из соседних рощиц, камыша и сделал навес. Перенес сюда от заводи все четыре остававшихся керамических корыта, наполнил их водой, соорудил навесы и для них. Вернулся к первой солеварне, собрал накопившуюся соль и отправился домой.
Лиза уже волновалась, потому что по ее расчетам я должен был вернуться еще вчера.
– Дней за шесть-семь я смогу оборудовать новую солеварню так, чтобы она давала килограмм соли в неделю. За восемь-девять дней я сделаю так, чтобы она давала два килограмма, – изложил я ей новые перспективы.
– Делай, как считаешь нужным. Мы подождем. Только будь осторожен.
– Ты знаешь, я всегда осторожен. У меня есть хорошее средство от излишнего героизма – вы.
С новой солеварней я управился за восемь дней. Когда вернулся домой, шкура сайгака была уже готова. Она была совсем не мягкая, от нее шел не самый приятный запах, но ничего лучшего мы пока сделать не могли.
– Для обуви сойдет, – подвела итог жена.
– Да просто шикарный материал, – согласился я . – Только снимать сапоги нужно будет где-нибудь вне жилого помещения, чтобы не задохнуться.
Кроме того, она связала на спицах из конопляной нити куски материи, которых хватило на широкие двухслойные штаны для Коли.
– Если останутся куски кожи, их можно будет нашить на колени.
– А не велики они ему?
– К зиме он еще вырастет. Может быть и на следующий год хватит.
– Сомневаюсь, что этот материал столько выдержит.
– Ну, как носить будет. Если не будет кататься на них с горки и цепляться за кусты, то сами по себе они не расползутся.
Новая охота прошла по уже проверенной схеме. Разве что ждать в укрытии мне пришлось подольше. В этот раз подранок сумел уйти метров на сто, но до места первичной разделки я дотащил его без проблем. Труднее было тащить до дома тушу и шкуру, – кости я выбрасывал не с такой легкостью, как в первый раз. Хотел было оставить часть мяса, чтобы сходить за ним еще раз, но испугался, что за это время на запах свежей крови прибегут какие-нибудь хищники. Хотя никого опаснее кабанов мы пока что здесь не встречали, но рисковать не стоит. Добычей стал рогатый самец, но что делать с рогами, я так и не придумал, поэтому они полетели вместе со всей головой в воду.
Интересно, что особого охотничьего азарта я не испытывал. Воспринимал охоту как технологический процесс, с минимумом риска, затрат сил и времени. В уме я проворачивал идеи насчет охоты на более крупного зверя, но этого зверя надо было где-то искать, ждать, потом неизвестно из какой дали тащить шкуру. Потом пришлось бы возвращаться за тушей, а может и не один раз.
У нас уже стали накапливаться запасы соли. Нужно было их пускать в дело.
– Может быть еще сходить на охоту? – поинтересовалась Лиза.
– Думаю, частить не стоит, а то сайгаки станут бояться того места. Давай лучше займемся рыбой.
Недалеко от нас выбрал место, где Кумшак сужается. От обеих берегов в направлении к середине реки вбил в дно ряд жердей. На них навесил и закрепил плетеные из веток маты. Остался проход шириной метра три. Его придонную часть мы перекрыли длинным плетнем с камнями на концах и высокими жердями по бокам, которые привязали к крайним, вбитым в дно столбам. Оставшийся проем перегородили сетью в прямоугольной раме с неглубокой мотней. Пока ждали улов, я сделал вдоль стен еще и мостки, чтобы было удобно подбираться к сети. В итоге получился узенький мост через Кумшак.
В первый же день часа за четыре мы наполнили корзины десятью килограммами хорошей рыбы. Причем костлявую отпускали. Прекратили лов только из-за того, что сеть уже была слишком подрана. На следующий день операцию повторили, забив выпотрошенной и засоленной рыбой всю оставшуюся посуду и истратив почти всю соль.
Следующие несколько дней я делал вторую пристройку к длинной стене дома, а Лиза шила для себя из кожи унты. Для крепления думала использовать полоски кожи, но они были непрочными, легко рвались. Поэтому шов она сделала из лыковой веревки, пропитанной жиром. Материала хватило и на стельки. Унты получились до колен, теплыми, и сравнительно мягкими, но недостаточно крепкими. Все-таки кожа у нас выходила далеко не высшего сорта. Пришлось сделать под них лапти с подошвой из коры. Все вместе носить это можно было, однако требовалась постоянная сушка частей по-отдельности.
Рыбу вынул из соли, вымочил и повесил сушиться в новой пристройке. Дверь в ней оставалась открытой для хорошей вентиляции.
Новый поход за солью занял у меня четыре дня. В него я отправился уже на новом, маленьком плоту, сделанном из четырех бревен, без надстроек. Старый для таких целей был слишком большим, тихоходным и тяжелым в управлении. Вернулся с тремя килограммами «белого золота», корзиной плодов дикой груши и известием о том, что поспел шиповник.
На следующий день несколько раз срывался дождь. Погода не очень благоприятная для сбора чего бы то ни было. Мы сидели и плели корзины. Еще через день по мокрой траве отправились за шиповником. Почему-то на нашей стороне Дона спелых ягод было меньше, но все равно достаточно, чтобы загрузиться под завязку. Опять встретили скопление пчел. У меня в голове стали роиться мысли, как пробраться к меду. Но без плотной одежды, которой у меня пока не было, это предприятие стало бы настоящим самоубийством. Так что я просто пометил для себя, где обитают пчелы.
На охоту отправился без особой надежды, что к водопою кто-нибудь придет – все же было уже не так жарко. Однако ближе к вечеру подошло довольно многочисленное стадо. Я как обычно дернул за веревку, лук выстрелил, но стрела лишь задела животное, не причинив ему вреда. Пришлось идти перезаряжать лук. Сайгаки отбежали, но через час пришли снова. В этот раз выстрел был более удачным, – раненый сайгак смог удалиться метров на триста, где я его и подобрал.
Выделку шкуры мы решили провести теперь иначе. Я просто вымыл ее, тщательно выскоблил от остатков жира и мяса, слегка натер солью и повесил на раму сушиться в защищенном от солнечных лучей месте. Благо на эксперименты соли у нас уже хватало.