Сергей Грушко
Восставшее поколение
Глава 20. Сокровище
Первый серьезный шторм разразился по счастливой случайности в тот момент, когда лодку уже вытащили на берег для небольшого ремонта в удобной бухточке. Андреич не был уверен, как называется это место: «Может быть Сухуми. Не знаю». Серьезное волнение со шквальным ветром продолжалось менее суток, но и потом волны оставались слишком высокими для спуска «Арго» на воду. Завывание ветра и удары волн слушали три дня. Сильный дождь так и не разродился, поэтому прочность крыши, которой покрыли хижину, как следует проверить не удалось.
Закончилась еда. В близлежащих зарослях не оказалось никакой дичи. Решили не искать охотничьих приключений в лесах, а наловить рыбы в речке, впадающей в море в километре от бухточки. К реке пошли все вместе: к устью и дальше вверх по течению, в поисках удобного места для ловли вершей. Медленно двигались по мокрым от мелкого дождика камням, обогнули заросли колючего кустарника и застыли на месте: впереди метрах в пятидесяти к воде приближался огромный олень, с раскидистыми, ветвистыми рогами.
– Какой красавец! – негромко сказала Маша.
– В шею бейте, – посоветовал Андреич, который не захватил свой лук.
Девушка любовалась лесным красавцем, величественно вздымающим свои рога:
– Рука не поднимается. Может, пусть уходит? Все равно за рыбой идем.
– Ну что за сентиментальность? Мы будет два часа в ледяной воде мокнуть с этой рыбой.
Руслан снял свой лук, но стрелять не спешил, слушая, чем закончится разговор. Олень не стал ждать, что решат эти неизвестные существа, и быстрыми шагами поспешил в чащу.
– Стреляйте, уходит, – крикнул Андреич, но было поздно. – Ну вы даете…
Прошли еще с километр. Андреич все время что-то недовольно бурчал, вспоминая упущенную добычу. Руслан остановился:
– Здесь попробуем. Вот эту протоку наполовину завалим камнями и поставим вершу.
Принялись за работу. Сначала использовали ближние камни, потом в дело пошли и те, что подальше. Денис присел, разглядывая крупный песок в том месте, откуда только что отворотил камень. Он чуть покопался в нем, насобирал что-то в ладонь и обратился к стоявшей в дозоре сестре:
– Маш, смотри, какие забавные чешуйки.
– Ой, блестят, – девушка улыбнулась. – Прелесть.
– Так, господа, давайте дело закончим, потом будем камешки собирать, – никак не мог угомониться Андреич.
– Это на камешки не похоже, – Денис, улыбаясь от умиления, протянул свою находку старшему компаньону. Тот, прищурившись, глянул и выпалил:
– Ешкин кот! Золото!
На этом слаженная работа закончиласть. Андреич забыл о рыбе и стал ковыряться в песке. Денис и Вовка заразились его энтузиазмом. Вместе они шаг за шагом исследовали весь берег, все дальше отходя от Руслана с Глебом, которые, закончив каменную перегородку, приступили к рыбалке. До них то и дело доносились восклицания типа: «Вот это да!», «На каждом шагу!»,«Настоящий клондайк!», «Здесь тонну насобирать можно!»
– Не отходите далеко! – покрикивала Маша, которой приходилось охранять и тех, и других.
Через час, когда рыбаки уже наловили полную корзину рыбы, золотоискатели стали приходить в себя. Но только молодые. Андреич был еще во власти золотой лихорадки. Его еле уговорили оторваться от своих дел, пообещав, что завтра придут снова, чтобы продолжить эту важную для него работу.
По дороге к хижине он восхищенно рассказывал:
– За какой-то час мы набрали грамм пятнадцать-двадцать золота! Представляете, просто набрали голыми руками. Да тут можно полкило в день собрать, если всем вместе. Понимаете?!
Руслан первым не выдержал этого словесного потока:
– Андреич, а зачем оно тебе нужно?
– Это драгоценный металл.
– К каком смысле драгоценный? Что можно выменять на эти полкило? Сколько угля дадут?
– Угля? – Андреич чуть поостыл. – Не знаю, но много.
– Тонну? Десять?
– Да бог его знает! Надо торговаться. И вообще, это удобный металл – плавится легко, как медь, но гораздо прочнее.
Вечером, пока сидели в хижине и обсуждали возможные направления обмена, оптимизма у Андреича чуть поубавилось. А утром он уже почти совсем взял себя в руки, потому что не смог вот так сразу придумать, для чего, кроме украшений и зубных коронок, можно использовать золото:
– Но и это хорошо. Если смогут делать зубы, будет супер. У нас поголовная проблема с зубами.
Однако долго задерживаться на одном месте было нельзя: август был в самом разгаре, а сентябрь – это уже время нередких штормов. Поэтому посвятили золотодобыче лишь те пять дней, пока погода приходила в норму. Мыли в наскоро сделанных деревянных лотках, внутри обожженных до черноты, чтобы лучше были видны желтые крупицы. За это время насобирали почти килограмм золотого песка – прогнозы первого дня оказались слишком оптимистичны. На других участках речной долины концентрация драгоценных вкраплений была значительно меньше. Однако Андреич был более чем доволен и этим.
– Вы знаете, мы ведь хотели даже на Урал экспедицию отправлять, – рассказывал он, тщательно пересыпая драгоценное содержимое из лубяных стаканчиков, проложенных большими листьями, в цилиндрическую деревянную банку с плотно подогнанной крышкой-затычкой, – за металлами, которых у нас нет. В том числе за золотом. Но потом решили, что не стоит оно того: слишком затратно, нерационально. Нам, по большому счету, только олова не хватало, для бронзы. Но где там это олово искать? Железо, медь есть, и хорошо. Нам говорили, что на Кавказе встречается золото, но мало. А тут – россыпи, уникальное место.
Установившаяся хорошая погода просто звала в дорогу, торопила. И «Арго» отправилась в путь.
Неспешно плыли вдоль берега, любуясь красотой Кавказских гор. По пути Андреич рассказывал о том, что некоторые из этих долин с забавными названиями – Сочи, Туапсе, Геленджик – даже рассматривались как место для размещения основного поселка людей. Но в итоге все-таки выбрали Северск: наличие железа, угля и речного пути посчитали более важным фактором, чем мягкий климат. Наконец, добрались до мыса, за которым открывался вид на Цемесскую бухту. Обогнув мыс поплыли вдоль берега.
– Вот, Денис, ваша Кабардинка.
Брат с сестрой посмотрели на ничем не примечательную прибрежную лесистую равнину, окруженную горами.
– Хотите, пристанем, – предложил Руслан.
– Да нет, не надо, – среагировала Маша. – И так видно, что красивое место.
Лодка продолжила свое неспешное движение вдоль высоченных обрывов.
На ночевку остановились в устье реки Цемес. Здесь волнение было значительно меньше, чем в открытом море. Но спокойная жизнь продолжалась недолго. Под утро ветер посвежел, а потом и вовсе задул с яростной силой. «Арго» вытащили на берег, от греха подальше, и уже рутинно принялись сооружать себе убежище.
Руслан посмотрел на небо, которое все сильнее затягивало облаками:
– Чувствую, мы здесь надолго.
– Будет время разведать окрестности, – в голосе Вовки, сноровисто крепившего дверь к косяку, не было ни капли досады.
– Надеешься, опять золото найдем?
– Только не это! Не хочу еще и здесь несколько дней в грязи возиться, – засмеялся тот.
– Так, веселитесь, господа? – вошел Андреич и бросил большую охапку травы на место своей будущей лежанки. – Между прочим при хорошем ветре дня через три-четыре мы будем в Керченском проливе. А там до Дона рукой подать. Надо бы покумекать, что дальше делать будем.
Веселье поутихло. Все до такой степени втянулись в будни долгого похода, что мысли о предстоящей встрече с людьми отступили куда-то на задний план. И теперь позабытые тревожные чувства возвращались. На некоторое время воцарилось молчание, которое прервал Руслан:
– Маша, какое сегодня число?
Та сверилась со своими отметками:
– Пятое сентября.
Опять помолчали.
– Может… до весны здесь останемся? – неуверенно спросил Денис.
Андреич покачал головой:
– Что следующая весна, что эта осень – разницы почти никакой, когда мы появимся. Нас давно перестали искать.
– Может на Маныч, а оттуда ты сплаваешь на разведку в Кумшак?
Андреич медленно произнес:
– Я одного опасаюсь. Что они в устье Донца оставили засаду. Там есть, где тихо сидеть и наблюдать.
– Там вроде протоки в обход должны быть.
– Они каждый год после половодья меняются. Но вообще это идея. Попробовать можно.
Старший товарищ опять замолчал и долго смотрел через проем распахнутой двери на белые буруны волн.
– У меня в голове до сих пор одна штука не сходится. Зачем Борису-то все эти кошки-мышки?
– Что ты имеешь в виду? – с некоторым удивлением посмотрела на него Маша.
– Я более чем уверен, что у него самого была возможность спрятать вас так, чтобы не нашел Радомир. Почему он отправил вас к черту на кулички? Зачем привлек к этому делу Руслана? Потому что Руслан действительно мог довести вас до Астрахани и дальше? Мне это не понятно. В конце концов он мог устроить над вами суд в Калитве, и с большой долей вероятности вас оправдали бы.
– Он не захотел связываться с ним напрямую, – выпалил Вовка. – Радомир был в ярости, в бешенстве.
– Мальчик мой, – как-то уж очень спокойно произнес Андреич, – может вам этого родители и не рассказывали – в школе-то точно не рассказывали – но я вот расскажу. Сразу после появления мы, триста шестьдесят полуголых, все еще испуганных парней и девушек, потихоньку прошагали по степи, продрались по пойменным ерикам и камышовым болотцам восемь километров до Дона, построили лагерь и сделали самые примитивные плоты, чтобы утром отправиться в путь – все вместе, к Калитве, ближайшему благоприятному для выживания месту, где должны были быть родники, кремень, уголь и вроде бы чуть-чуть железа. Это вы знаете. Навряд ли знаете другое. Утром оказалось, что нас на десять человек меньше: пять пар, бывшие анархисты, тихо, никому не сказав ни слова, куда-то ушли, оставив даже свои плоты. Скоро выяснилось, что они двинулись в сторону Кумшака, так как знали, что там тоже более-менее нормальное место для устройства поселения. Все были в ярости! А не только Радомир. Все. Я, кстати, тоже. Когда мы добрались до Калитвы, обустроились там и чуть пришли в себя, то двадцать сильных мужчин во главе с Радомиром отправились вернуть отщепенцев назад. Те встретили наш отряд, встав с копьями наперевес – и мужики, и бабы. Говорят, Радомир опять был в бешенстве, но в бой вступить не посмел. Прошло два года. Калитва чуть обустроилась. Разведчики нашли отличное место для поселения – с хорошей железной рудой, углем, богатыми залежами меди. Весной двести человек перебрались туда, основав Северск. Остальные задержались в Калитве, чтобы собрать урожай и осенью, уже с запасами драгоценных семян, перебраться туда же. Осенью в Северск переехали только двадцать человек. Остальные уезжать отказались – кто тамошнюю власть недолюбливал, кто с насиженного места трогаться не хотел, кто что-то еще. Радомир опять был в ярости. Ух, как он злился, бесился, ругался, грозился. И что? А ничего. Ничего он сделать не-по-смел. Что, бойню устраивать? Что бы ему это дало? Да ничего хорошего. Так и в случае с Воронцовыми. Побесился-побесился и угомонился бы в итоге. Ну и ради его придурошного сынка люди калечить других бы не стали.
Молодежь слушала с круглыми от удивления глазами. О каких-то конфликтах между поселениями они, конечно, знали, но не знали таких деталей самой ранней истории. Кумшак в их понимании был основан для удобства наблюдения за местом появления из старого мира, Бахмут – для обслуживания медных рудников, Северск – как индустриальный центр, Калитва – сельскохозяйственный.
– Ладно, друзья мои. Выбор у нас небогатый. Вместе плывем до Маныча, дальше я окольными путями добираюсь до Кумшака, выясняю ситуацию и возвращаюсь к вам. А там посмотрим.
Глава 21. Шторм
Скоро погода наладилась, и «Арго» смогла продолжить путь. Ветер был так слаб, а желание поскорее достичь Азовского моря так сильно, что стали чаще налегать на весла. Скоро горы на берегу уступили место равнине, а далее узким, песчаным косам, за которыми располагались большущие лиманы.
– Ну что там, крымского берега еще не видно? – Андреичу передалось общее нетерпение.
– Пока нет, – Вовка смотрел во все глаза на запад. – Вижу высокий мыс. С него попробуем рассмотреть.
Минут через десять он выпалил:
– Там что-то белое на берегу. Похоже, соль. Много соли.
За песчаной перемычкой на дне высохшего озера белели огромные скопления блестящих кристаллов.
– Высаживаемся, – скомандовал Руслан.
Это действительно оказалась соль – чрезвычайно нужное в хозяйстве вещество, приправа и консервант. Впрочем, кроме соли на этом выжженном солнцем участке берега не было ничего мало-мальски полезного.
Из-за полнейшего штиля до приметного, высокого мыса добирались на веслах. Когда взобрались на его полуголую, поросшую клочками полыни макушку, в далекой дымке рассмотрели долгожданный, очень-очень далекий берег полуострова.
– Ура, – тихим голосом произнес Глеб. Это стало единственным высказыванием, выразившим радость измученных путников.
– Слушайте, а ведь дальше вообще нет ни одного деревца, даже кустика, – заметила Маша. – Если придется ночевать на берегу и пойдет дождь, то спрятаться-то негде будет.
– В лодке как-нибудь пересидим, – успокоил ее Руслан. И добавил, обращаясь ко всем:
– Ну что, здесь ночуем или дальше плывем?
– Давайте дальше, – Денис хоть и устал, но не хотел показаться слабаком.
Опять медленно пошли на веслах и остановились, лишь когда впереди по курсу замаячили какие-то мелкие то ли островки, то ли скалы.
Ночь выдалась душной, даже жаркой. Поэтому предрассветный ветерок, принесший прохладу вместе с запахами степи, показался особенно приятным. С первыми лучами солнца подняли парус. Направление ветра было не самым благоприятным, но, помогая веслами, удавалось держать курс. За скалами берег изменил направление, и теперь усиливающийся ветер скорее мешал, снося лодку мористее.
– Поднажмем. Дальше должен быть залив. Надо хотя бы до него добраться, – Андреичу не нравилось, что лодка входит в пролив, где наверняка будет течение, в такой обстановке.
Усиленно гребли час, два, три. Наконец обогнули каменистый мыс, и оказались в южной части большого водного «кармана». Здесь и причалили.
Поднявшись на высокий берег, стали изучать обстановку. Искомый проход в Азовское море начинался километрах в пяти на север, слева от длинной косы, соединенной с материковой частью. Справа далеко на восток в сушу вдавались воды обширного залива. Слева на краю горизонта виднелись берега Крыма. На северо-востоке хорошо просматривался вытянутый узкий остров без серьезных следов растительности.
В хорошую погоду преодолеть пять километров не составило бы труда, но сейчас нужно было учитывать встречный ветер и неслабое волнение. Путники стояли, рассматривая окрестности, и не могли решиться сделать этот рывок.
Так простояли на берегу до полудня. Потом терпение иссякло, и решили, делая громадный крюк, двигаться наверняка, на восток, вдоль берегов залива. Шли около часа, до того момента, когда ветер утих, а вместе с этим уменьшилось и волнение. Теперь смысла так сильно удлинять себе путь не было, и, не теряя времени, рванули прямо на север. Были уже на полпути к северному берегу, когда ударил встречный шквал.
– Еще поднажмем! – крикнул Руслан.
«Арго» нехотя продвигалась вперед. Ветер еще усилился, потоки воды хлестали через борт.
– Давай, давай! – приободрял товарищей Андреич.
– Маша, помогай, – Руслан понял, что пора подключать последний резерв.
Еще один шквал пронесся над водой. Из-за высоких волн усилия гребцов не давали желаемого результата. Лодка как-будто застыла меж двух берегов. Хуже было то, что ее стало сносить на запад. Силы экипажа были на исходе. До искомого северного берега было рукой подать, но неумолимая стихия поступала с хрупким суденышком по-своему.
– Разворачиваемся и назад! – скомандовал Руслан. «Арго» по крутой дуге пошла на разворот. Ветер подталкивал ее в корму. Скорость усилилась.
– Что за черт?! – Андреич обратил внимание на изменение не только скорости, но и направления движения. – Мы попали в течение. Нас сносит.
Волны бросали лодку вверх и вниз. Угрожающе скрипели жерди, на которых крепились балансиры. Эффект от работы весел был минимален. Ко всему, небо стало затягиваться тучами. Люди, обдаваемые роями холодных брызг, упорно гребли, направляя лодку в сторону берега, преодолевая усилия нескольких стихий, которые, казалось, решили наказать дерзких мореплавателей и унести их суденышко в море.
– Да это настоящий шторм! – крикнул Глеб.
– Он самый, – отозвался Руслан.
Лодку подбросило на высокой волне, а потом резко швырнуло вниз. Раздался противный треск.
– Левый балансир. Сломалась задняя жердь! – сообщил Денис.
– Держи ее руками. Брось весло!
Но было поздно. Волна рванула балансир так, что передняя жердь тоже не выдержала и лопнула.
– Все к правому борту! Держим равновесие!
Пока разбирались с последствиями аварии, лодку отнесло ближе к узкому острову.
– Мы не выгребем к мысу. На остров!
Из последних сил налегли на весла, стараясь направить «Арго» к узкой полоске земли. Выбирать не приходилось, во что бы то ни стало необходимо было оказаться на твердой почве. На такой волне полагаться на единственный балансир было неразумно.
Течение, огибавшее островок с двух сторон, выбрало для суденышка свой вариант – «Арго» понесло в южную протоку, чуть в сторону от спасительной суши. Но очередная грозная волна решила закончить страшную игру – она подняла лодку и швырнула ее на прибрежные камни, едва выступающие из воды у самой южной точки островка.
«Хрр!», – сильный удар пришелся в днище ближе к корме. Сидевших там брата и сестру подбросило вверх. Глеб, державшийся за мачту, схватил Дениса, которого уже подхватывала огромная волна. Их накрыло с головой пенящейся соленой водой, но благодаря мертвой хватке и прочности мачты не унесло в бушующее море.
Младший брат пришел в себя и пронзительно закричал:
– Маша!!
Ответа не последовало.
– Маша!! – еще истошнее закричал он.
Сильно пострадавшую лодку снова ударило о каменистое дно и раскололо на две части. Глеб схватил полузахлебнувшегося Дениса за одежду и потащил к берегу. Вовка, хватаясь за каменные выступы и все время падая, выбирался сам. Андреич, которого слегка ошеломило ударом большой волны, пришел в себя и, еще как следует не проморгавшись от потоков соленой воды, старался рассмотреть, где кто. Он увидел, как Руслан сам бросился на очередную волну, подлетел на ее гребне вверх, а потом ухнул вниз, рискуя разбиться о камни. Андреич последовал за ним. Когда и его подбросило вверх, он успел разглядеть в волнах обломок балансира и голову держащегося за него человека, а также Руслана, который, делая широкие гребки руками, плыл в том направлении. После этого волна потянула Андреича вниз и неслабо приложила головой о камни. Он на секунду потерял сознание, а когда очнулся, то почувствовал как две пары рук волокут его на берег.
– Я сам, – пробормотал он. Его отпустили, и он рухнул на мокрый песок около судорожно кашляющего Дениса. Жутко болела голова. Что-то упало рядом. Он открыл глаза. Вещмешок. Глеб возвращался к кромке воды. Оттуда уже брел Вовка, тащивший за собой тяжелое, намокшее полотнище паруса.
Пошел мелкий дождь. Андреич повернулся на спину и стал хватать ртом капли. Потом отрубился.
Когда он пришел в себя в следующий раз, то было уже темно, как в могиле. Рядом кто-то сопел.
– Эй, кто там сопит, как паровоз?
Сопение утихло.
– Что молчишь?
– Когда я была помладше, мне порой казалось, что вы, взрослые, играете с нами в какую-то забавную игру, которая никогда не прекращается. И вы уже сами в нее так вжились, что совсем запутались и не отличаете правды от вымысла. Иногда мне хотелось сказать: «Хватит. Не надо так часто. Деда Мороза достаточно лишь раз в году. Ковры-самолеты и реактивные лайнеры хороши для совсем маленьких или совсем наивных. Сапоги-скороходы и паровозы придумали мечтатели, которым лень пройти от одного поселка до другого»… Ох уж этот странный-престранный выдуманный мир взрослых. Даже не мир, а целые миры: сказки, фантастика, легенды, воспоминания о старом мире, религиозные поучения, рассказы о космосе, мифы и просто дурацкие страшилки о черной руке.
Андреич не в силах был что-то произнести в ответ. Его захлестывали сильные чувства. Он поймал себя на мысли, что рад этой кромешной темноте, потому что она скрывает его широкую, почти идиотскую, радостную улыбку.
Эмоции ликования схлынули, и это позволило ему разобрать сторонние звуки: шорох близкого прибоя и удары капель дождя о натянутый над его головой тент.
Он молча полежал еще чуть-чуть и тихо позвал:
– Рус.
– Дай ему выспаться, – ответила Маша. – Он сильно устал.
К утру волнение утихло, но не совсем. Над волнами летали чайки. Некоторые из них бросались за своей добычей в воду, другие приземлялись на сушу, расхаживали по песку и подбирали то, что оставил вчерашний шторм.
– Как самочувствие? – Руслан присел около палатки, в которой лежал старший товарищ.
– Чуть полегчало, но, блин, подташнивает.
– На, попей.
Андреич протянул руку и нащупал шершавые края своей деревянной банки.
– Где золото? – спросил он будничным голосом.
– Пересыпали в портянку.
Он привстал и стал пить, при каждом глотке слегка морщась от болезненных ощущений.
– Спасибо.
– На здоровье. Надо идти на тот конец острова. Оттуда гораздо ближе до большой земли. Мы уже туда весь сушняк стащили. Сейчас запалим костер. Будем рыбу жарить и сушиться.
– Как народ?
– Бодрячком. Бродят по острову, собирают здешние богатства.
– Как Маша?
– Нормально, напугалась только.
– Ну ты герой.
Руслан улыбнулся и протянул руку:
– Пошли?
Андреич неуверенно поднялся на ноги:
– Лодке капец?
– И лодке, и всему, что в ней было. Только твой рюкзак чудом уцелел, парус и два копья.
Они долго брели по узкой полоске земли. Солнце так и не появилось из-за туч. Все вокруг было усеяно клочками спутанных водорослей, какими-то деревяшками, щепками, ракушками. Впереди поднялся столб дыма.
– До крымского берега километра полтора. Есть несколько бревен. Свяжем, тебя на них, и доплывем.
– Вода есть?
– Не в чем было запасти дождевую. Только вот в твоей банке.
– Тогда нельзя здесь рассиживаться.
– И не собирались. Но пусть волны еще поутихнут. Ждем до полудня.
Андреич остановился перевести дух. Руслан скинул с плеча свернутый парус и присел рядом:
– Дурно?
– Голова кружится и еще побаливает.
– Ничего не поделаешь: сотрясение мозга. Но через неделю совсем оклемаешься. Даже раньше.
К полудню солнце так и не появилось. Ветер не слабо дул с севера. Тяжелые, все еще высокие волны мерно и ровно катились одна за другой, с брызгами пены разбиваясь о берег. Одежда быстро высохла у большого костра. Теперь он лишь дымил, высушивая разложенные вокруг него кольцом куски древесины, которые Маша бережно переворачивала по мере их готовности. Крошечный плотик, кое-как скрепленный остатками веревки и еще не успевшими сгнить ветками, уже давно стоял готовый к дерзкому заплыву через фарватер Керченского пролива. Руслан еще раз проверил крепления. От нечего делать Денис с Вовкой выстроили у кромки воды из голышей башенку, аж по пояс высотой, а когда это занятие им наскучило, отошли подальше и стали бросать в нее камни, весело смеясь. Их почти детская непосредственность отзывалась радостью у их товарищей. Вдруг смех прервался.
– Парус! – закричали они почти одновременно.
Медленно поднимаясь на гребни волн, быстро спускаясь с них, к ним с крымской стороны направлялся большой струг. Разумеется, его экипаж давно заметил дым от костра на безжизненном пустынном клочке суши и не мог проплыть мимо.
Как и все, Руслан долго смотрел на судно, но потом перевел взгляд на своих друзей. Около него на плотике, аккуратно привязанными, лежали два копья, лишь два. «Три легкие дубинки из подсохших дров сделать можно. Три, – Андреич в таком состоянии не боец. Да и какой смысл ему серьезно впрягаться? А какой смысл рисковать Вовке и Глебу?»
Струг приближался. На нем уже можно было разобрать множество смотрящих в их сторону людей.
«Человек двенадцать, не меньше», – оценил он. И посмотрел на Машу, а та – на него. Так они смотрели друг на друга, молча, не отводя глаз. Потом Руслан нагнулся и стал отвязывать копье.
– Перестань, – спокойно сказала девушка. А когда он не послушался, более решительно добавила. – Я прошу, прекрати!
Денис, чьи вихри в коий-то век были непонятно чем причесаны, оторвал взгляд от моря и посмотрел в их сторону:
– Не надо, Рус. Пожалуйста. Я сдамся.
Кораблик обогнул оконечность острова и стал подходить на веслах со стороны более спокойного подветренного берега. Впередсмотрящий замахал им рукой, а за ним и некоторые другие члены экипажа. Кто-то что-то кричал, но все тонуло в звуках прибоя.
– Эдик Фетисов, бахмутский, – сказал Денис и неуверенно помахал в ответ.
Струг ткнулся носом в песчаный берег, метрах в ста от них. Из него выскочили двое.
– Какие люди! Здорова! – Эдик, энергичный длинноволосый молодой человек лет двадцати пяти, первым решительно подошел к Денису и полез обниматься. Денис несколько опешил от таких знаков внимания и после неуверенных обнимашек скромно выдал:
– Привет.
– А я не верил, не верил, дурак, что вы пойдете через Закавказье. Не мог поверить, что сможете пройти. А вы прошли! Вы – герои! – затараторил он.
Потом, увидев, что никто особо не реагирует на его радостные порывы, недоуменно спросил:
– Вы что такие кислые? Вроде живы все.
Он обвел взглядом близлежащий пятачок.
– Где ваша лодка?
– Она… утонула, – ответил Денис.
– А, – с пониманием отреагировал он, затем подошел к Андреичу и протянул руку:
– Эдик.
Тот уже поднялся на ноги:
– Андрей Андреевич.
– Очень рад. Вы в порядке?
– Почти. Не считая легкого сотрясения мозга.
– Вам помощь нужна?
– Нам нужно на тот берег.
– Конечно. Такую волну выдержите?
– Вполне.
– Ну и отлично, – К Эдику опять стал возвращаться радостно-восторженный настрой. – Привет, Машуня. Сколько лет, сколько зим! Как ты?
– Привет, Эдик. Все норм. Ты за капитана?
– Как видишь.
– Как Аня?
Эдик весело рассмеялся:
– Родила. Дочка у нас.
– Поздравляю.
– Спасибо. Она будет рада тебя видеть.
– Ой, ну ты сказал. Когда это еще случится.
– Скоро! При таком ветре дня через три будем у нас.
– Что? – недоуменно спросила Маша.
– Правда-правда, – его улыбка расползлась до ушей. – Мы теперь тут рядом обитаем. Пойдемте в струг. По дороге все расскажу.
Вторым подошел Виталий, невысокий молодой крепыш, тоже из Бахмута. С серьезным видом пожав всем руки, он, остановив взгляд на Андреиче, нерешительно спросил:
– Вы без лодки?
– На плоту, – ответил тот, показав взглядом на плотик.
– Понятно, – грустно улыбнулся Виталий. – Пойдемте тогда. Надо отчаливать, ветер попутный.
