Нока Соул
Вороная. Золотой Мотылек на Серой улице
Ра зажмурила глаза до боли и до цветастых пятен, стиснула зубы. Не время для слез. Сейчас не время, его просто нет. Она должна быть сильной… хоть ради той, что была сродни живой Амадине все это время. Так ли много на свете еще тех, кто отдаст самого себя за другого… Не теперь. Чтобы выбраться из этой ловушки нужны силы, сконцентрированность и холодная голова с ясностью мыслей. Нужно буквально отключить свои эмоции, не чувствовать ничего, чтобы одержать победу в этом бою.
Терпи, терпи, Равенна. Боль пройдет… потом пройдет… Время лечит…
Открыв глаза и подобрав с пола пиджак, Софтер вновь надела его, скрывая свой Знак. Так нельзя, так ее вычислят еще быстрее… Потом развернулась обратно к Летиции. Она парила невысоко над полом и была подобна безвольной тряпичной кукле. Кажется, она спала… Но будто бы и не дышала вовсе… От ее лап тянулись к потолку какие-то бело-бирюзовые светящиеся нити, пропадающие в темноте при встрече с ровной белой поверхностью. В целом, они были похожи на плохо натянутые Провода, если бы были черными и оканчивались у шеи. Что стало с Летти? Кто перенес ее сюда? Равенна была уверена вся без остатка, что Дримлап все же жива притом, что не дышит: эти Провода каким-то образом поддерживали в ней жизнь даже без внешнего проявления, не давая ключевым системам остановить свою работу и погибнуть.
«Если что-нибудь произойдет с Белыми Проводами…» – поняла Ра. – «… то Летти умрет уже безвозвратно…»
Но что-то здесь определенно не сходилось. Не бывает во Вселенной такого, чтобы что-то происходило просто так; вот и теперь не могло все это устроиться в квартире Софтер за двенадцатью замками само по себе. Нет, кто-то вмешался в жизнь обеих и устроил все это… Кто-то проник в Истинную Реальность извне и приостановил ход времени, чтобы вновь обезвредить Сильнейшую Ауру, ставшую опять слишком опасной для чьих-то глобальных продуманных планов. Кто-то определенно не планирует, чтобы Ра победила в этой борьбе со Смертью, олицетворяя столь противопоставлено и странно своим живым несовершенным существом Жизнь против Судьбы. Этот же кто-то уже отнял у Равенны Амадину, Киллера, тех фуррят, команду фурри, которую она знала от самого начала, как товарищей… А было ли когда-нибудь какое-то начало? Существует ли Софтер вообще, как реальная фурри? Была ли она когда-нибудь рождена? Была ли фурренком с примитивной формой мышления, простой радостью от самого факта жизни? Почему у Ра не осталось ни одного воспоминания, датируемого раньше, чем ее «первая гибель» или разрушение дома? Могла ли это быть настоящая жизнь? Всегда ли Равенна была? Она же не возникла сама собой, правда?.. Или может все же…
– Мои поздравления, Сто-Тридцатая, – вдруг раздался из угла чей-то громкий голос, и Ра машинально схватилась за рукоять кинжала, сразу же принимая удобную позу, чтобы напасть первой, защитить хоть раз в ответ еще живую Летицию.
Рывком обернувшись, Равенна сощурилась, вглядываясь в темноту угла, куда не заходил рассеянный слабый свет из ночного окна. Кажется, там и раздавались прежде щелчки от выключателя настольной лампы? Словно в ответ на ее мысли звук повторился, и луч выхватил из мрака стол. Приглядевшись в первую очередь к нему, Софтер лишь по милости удачи сохранила при себе сознание и сдержала крик. Вся столешница была усеяна листами бумаги, на которых одинаковым аккуратным почерком значились Числа и имена. Те, кто попал за врата Реальности. Все те, кто погиб когда-то… В комнату вновь влетел ветер, тронув страницы бесконечного списка, и один из листов, лежащих на самом краю, сорвался вниз и спланировал на пол, ложась недалеко от сапогов Равенны.
Амадина Лемонграсс
Ты следующая
Щелкнул выключатель, и свет вновь погас, заставляя Ра совсем потеряться в пространстве на минуту-другую.
– Кто ты? – надеясь на то, что ее попытки говорить увереннее увенчаются успехом, крикнула в пустоту Софтер. – Что ты делаешь в моем доме? Убирайся прочь!
Решительно вытянув лапу в сторону основного выключателя, готовясь зажечь в комнате верхний свет волчица предприняла еще одну попытку перевести безответные вопросы в связный диалог.
– Что ты сделал с Летицией? Отвечай! Кто ты такой?
Темнота молчала, и фурри засомневалась бы в том, что кто-то чужой таится в углу, если бы не слышала отчетливое спокойное дыхание из сумрака. Лишь тогда, когда Софтер уже прикоснулась к клавише, что помогла бы определить с помощью света угрозу, в углу раздался шум, будто бы кто-то встал из-за стола, и какая-то тень промелькнула у окна, возникая напротив волчицы. Этот силуэт она видела раньше, еще тогда, когда дома была мать, а главной целью дня сутки от суток становилось выживание в лицее.
– Не советую так делать, – спокойно сказал неизвестный. – Рискни узнать, кто я, и твоя драгоценная подруга сейчас же останется без Проводов. Ты знаешь, что будет.
– Что тебе нужно от меня? – прорычала Софтер, выхватывая кинжал, который всегда хранила в кармане пиджака, обернутый чистой плотной тканью. – Что ты делаешь здесь?
– Ответь на свой вопрос сама, Сто-Тридцатая… Или какая ты там уже? – неизвестный фурри усмехнулся. – Как ты-то считаешь?
– Я не знаю, – больше устало, чем уверенно отозвалась Равенна.
– Что ж, действительно, – согласился вполне быстро некто. – Я расскажу, если позволишь. Так и есть. Оттого твоя судьба и не меняется многие-многие годы… Что ж… Настоятельно рекомендую тебе приберечь свой ножик от лишней крови. Мне известно о тебе все. Я устрою жизнь наоборот, если захочу, поверь. Оставь это сейчас и послушай.
«Почему этот голос кажется мне таким знакомым?» – лихорадочно соображала Равенна, стараясь не подпускать чужака слишком близко к себе и к Дримлап. – «Как будто бы я и сама когда-то говорила подобным…»
– Не забывай, я слышу все твои мысли, – заметил голос. – И да, ты абсолютно права. Как ты сама считаешь, у разума и совести может быть голос? Вот подумай хоть раз не как фурренок: ну может ли хоть кто-то мысленно заставить тебя принять хоть какое-то решение кроме тебя самой?
Зло вглядываясь в тень, которая выбрала именно такое место, с которого рассмотреть ее настоящие очертания было невозможно, Ра промолчала.
– Встретимся позже, Киллер. Тогда и узнаешь. Ты должна вернуться. Другого решения у тебя нет. Я всегда достану тебя, Равенна. Чем дольше ты будешь сопротивляться, тем дольше твоя Летиция пробудет на Проводах. Пройдет парочка дней, и я уже ничего не смогу сделать для того, чтобы приостановить ее смерть. Ее или Амадины.
Равенна почувствовала, как защемило сердце при упоминании погибшей Инструкторши.
– Да, совершенно верно. Я могу подсказать тебе, что нужно сделать. Они обе еще есть в списках Системы Предопределения среди Серых Чисел. Если залезть в Программу и узнать, где сейчас находится Альтернативный Выход, то еще можно попытаться спасти их. Хотя… это почти невозможно, но микроскопические шансы еще есть. Пока новые погибшие находятся в Иллюзионном, здесь еще – так или иначе – есть все. Потом, когда придет время, факт их вторичной смерти просто сотрется и никто это не исправит. Параллельные миры, ты понимаешь. Никто не может справиться с ними. Помнишь, что сказали тебе Проводники? Тебе нужна была команда друзей. Мне удалось подсказать им немного. У вас одна жизнь на всех, Равенна. Так всегда было, поэтому так мало выбирается обратно. Это один из законов природы: выживает всегда сильнейший. Но если бы это было так, то в первобытные времена Четверолапых не выживали бы слабые детеныши и не продолжалась бы жизнь, верно? Всегда были те, кто защищает других от опасностей, некие охотники, которые не позволяют забрать будущее у нового поколения слишком рано. Каждый родитель оберегает своего фурренка. Как ты считаешь, почему ты могла перемещаться в мире того, что я называю «Судьба», а твоя мать не вернулась домой? Да, ты опять права: она тоже отдала за тебя свою жизнь, когда случайно узнала кое-что о происходящем, и тоже пока обратимо, я думаю. Она у меня, в соседней комнате, тоже на Проводах. Я знаю кто тебе дорог, и я стараюсь сохранить их всех хоть на время, не спеши вот так от меня избавиться. Понимаешь, в мире ничего не дается без платы. Ты всегда должна чем-то пожертвовать, чтобы жить дальше и получить что-то. Это еще один закон мира в целом. Но Система Предопределения давно вышла из-под контроля и перестала подчиняться элементарным законам природы, ты знаешь. Эта Судьба – слишком тяжелая и слишком быстро разрастающаяся Программа, чтобы ее постичь обычному фурри. Я – просто случайный наблюдатель, встретившийся на твоем пути и случайно знающий чуть больше твоего. Все, что ты видишь – это одна большая Иллюзия. Ничто не исчезает в никуда. Кто-то сохранил однажды чудом память и успел распространить идею перерождения души, хотя его и забрали потом в психушку, хотя большинство ему не поверило. Я – как и ты, поэтому и могу рассказать то, что знаю, не изменив ход чьей-то Смерти. Я здесь, чтобы спасти тебя, Равенна. Когда-нибудь мы встретимся на одной тропе и ты узнаешь меня, но будет уже поздно кричать. Я хочу помочь тебе. Ты до сих пор живешь своим Прошлым, верно же? Ты никогда, заметь, не придумываешь для себя сама, как должен бы складываться твой следующий день, какое наступит время года завтра и какие будут сутки. Ты не знаешь этого до последнего, а когда день наступает, лишь подстраиваешься под его условия и корректируешь свои. Ты всегда живешь в прошлом времени, как и все. Могу сказать тебе больше: ты до сих пор находишься в комнате Дримлап вместе с ней и читаешь свой дневник. У меня всего лишь есть версия того, как отыскать в Новой Реальности тех, кого ты потеряла. Это все одно, что в твоем понятии «воскресить душой» или «спасти». Мне удалось отыскать всех, кто потерялся, и намекнуть им точно так же, в каком направлении мыслить. Осмелюсь предположить, что они уже вышли в твою сторону и ищут пути к тебе также, как ищешь их и ты. Мы принимаем спонтанные решения, временами судьбоносные для кого-то, но только можешь ли ты, или кто еще, сказать, что эти решения сами собой возникают в голове? Может ли кто-то доказать, что все так, как говорит наука, что все это – просто деятельность мозга, самого давшего себе определение? Что это не чье-то еще решение? Ты можешь точно сказать, что не мое? Решай, Равенна, хоть все уже и свершилось в завтрашнем дне. Я знаю, что ты не сможешь иначе. Когда вернешься опять в прошлое и поймешь, что там, на пристани, на набережной пыталась сообщить самой себе обо мне и предостеречь, как предостерегала тебя твоя Амадина, которую ты придумала случайно в своем сне, ты уже будешь помнить, что за приговор хочешь подписать. Тебе по-прежнему нужен фурри, которому ты можешь доверять, хочешь ты этого или нет. Мы все – просто отзвуки настоящего и чей-то банальный недобросовестный умысел. Думай, Равенна, как тебе пройти этот путь: самой, спасая тех, кто дорог, от себя же, или насильно. Поверь, понять, что ты разделена на несколько тел, несколько существ и несколько сознаний, очень легко. Ты не помнишь своего фуррячества, не знаешь своей старости. Твоя старость случится только в прошлом, но только через завтрашний день, а свое фуррячество ты еще увидишь в другом обличье и условиях через несколько лет, я рассчитаю пересечения лент, чтобы напомнить тебе. Твоя величайшая ошибка послужит тебе уроком, Киллер. Соглашайся, пока она не стала еще хуже… Соглашайся, пока еще можно совместными усилиями ее исправить в завтрашнем дне. Вернись в свою Смерть, Равенна, и заверши то, что начала. Найди нужную тропу, по которой тебе идти. Твоя Судьба уже была предсказана. Ты – Сильнейшая Аура, ты еще можешь бороться хоть за себя. Помнишь мои слова? Вспомни, вспомни все, Равенна… Да, это мои слова тебе. Уже тогда ты должна была задуматься о том, что ты не знаешь себя. Но ты была убита морально, поэтому мне пришлось оставить тебя первый раз, чтобы вернуться потом. Время наступило. Так вперед же… Возвращайся в Прошлое для всех. Прими правильное решение. Смирись с самой собой…
***
Я закрыла с хлопком потрепанную брошюру и выдохнула, прикрыв глаза, чтобы сохранить спокойствие. Все осталось позади уже сейчас, но то, что, бесспорно, произошло наяву раньше… Это не было просто отголосками прошлой жизни, в которую можно было вот так запросто перестать верить, отстранившись, бросив прошлую себя, позабыв все, что травмировало когда-то нешуточно, даже если я не зависела от этого и не могла ничего предпринять, чтобы выбраться из этой череды бедствий, воспринимающихся другими, как должное, как необходимость, которой не миновать. Я подняла глаза.
Она все это время неподвижно сидела напротив меня, слушая с задумчивой внимательностью, не перебивая, не задавая ненужных вопросов, которые обыкновенно просто сбивают с толку, не давая вполне изложить свою мысль до конца и полностью донести ее смысл, выразить свое отношение к происходящему… Она просто поднялась зачем-то со своего места, сказав только три единственных слова:
– Я верю тебе.
Я промолчала. А что могла ответить? У меня не было ничего, чем я могла бы подтвердить достоверность случившегося за исключением только моего Знака. Не все были бы готовы верить на слово… Но она была готова.
Я, в сущности, никогда на самом деле не знала, зачем иду вперед, что ищу и что хочу найти; не видела исхода. Мне едва ли могли бы пригодиться мои каракули. Я не знала, зачем их пишу. В мире, оказалось, все еще серьезнее… Куда серьезнее, чем может быть. Но я должна идти дальше и верить. Хотя бы сейчас, когда все позади. Я была не права. Зачем я творила все, что… что творила?.. Зачем делала то, чего могла своим упорством не допустить в Реальности?.. Зачем мечтала о самом темном уголке в этом мрачном и без того мире?.. Зачем вела по привычке дневник, в котором все мои спутанные унылые мысли сплетались в тот луч, что сбивал меня с лап и не давал идти дальше?.. Я не знаю. Но теперь я поняла. Осознала все, что должна была. Я обязана была додуматься до новой «оттепели» раньше… Но я горжусь тем, что опоздала, но все-таки сделала необходимый вывод. Я сама вызвала глобальное потепление в заледенелой душе и впервые открыла глаза к звездам, чтобы больше не закрывать их. Я стала лучше. И стану еще лучше потом, спустя некоторое время, которое потрачу на самосовершенствование. Моей команде нужен Киллер. Сейчас – еще сильнее, еще несравнимо сильнее, чем в самый последний раз. Держитесь, спасение близко. Обещаю… Клянусь вам. На этот раз по-настоящему. Я больше не дам вам ложных неоправданных надежд.
– Оставайся, Равенна. Я готова помочь тебе. Мы справимся со всем вместе. – Она была серьезна. Я видела свет решительности и бесстрашной праведной ярости в ее глазах. Она засветилась так же, как и я когда-то.
Мы готовы дать отпор. Я нашла осколок Путеводной Звезды на этой земле и сохранила в нем своими силами свет. Нас посчитают безумными. Никто не согласится нам помочь. Что ж, и без одобрения найдутся средь света и другие такие же безумные. Главное верить. Главное – не сдаваться, ни при каких условиях.
– Я останусь.
Она улыбнулась мне немного напряженно, но я знала, что она искренна со мной. Что-то в ней было. Родственная душа. И я, и Киллер увидели ее и отличили сразу же.
Держись, команда! Мы уже идем на помощь!
18. Философские дискуссии
– Итак, что мы имеем, – уже в который раз повторила Летиция, вышагивая перед Равенной, сидящей на кресле-мешке. – Ситуация действительно неприятная. Нам нужно каким-то образом попасть в мир Смерти, отыскать Блюбелла, Лукаса и Алани и решить, как поступить дальше. Как я поняла, в том мире дни идут немного медленнее, чем здесь, но и опасностей там куда больше… Правильно я говорю?
– Да, все так, – тихо отозвалась Софтер. – Летиция, пожалуйста, услышь меня! Я очень тебя прошу: остановись. Откажись немедленно от своих слов! Пожалуйста, не впутывайся во все это. Пока еще не поздно.
– Поздно, – с загадочной улыбкой произнесла Летти. – Мы все уже в деле. Мы все согласны помочь тебе…
– Что?! Ты рассказала остальным?! Ты ненормальная! Сюда сбежится из-за тебя вся нечисть, какая только может перемещаться между мирами Жизни и Смерти!
– Да ты не бойся так, ты что? Мы все, если придется, встанем на защиту…
– Нет. Нет, все не так, – Ра поднялась на лапы и прямо посмотрела на Дримлап-младшую. – Как ты не понимаешь: они придут за мной! Вы все станете просто естественной преградой для них, но это ненадолго. Вас просто убьют, чтобы пройти дальше!
Собака вытаращила глаза, тут же осознав, что наделала. Она окинула взглядом комнату, будто бы прямо сейчас стены должны были обрушиться и впустить в комнату полчища уродливых монстров из этакого «закулисья» реального мира. Все было тихо: дом стоял привычно неподвижно, за окном стучала по карнизам вода, а снизу доносились крики фуррят, играющих во дворе.
– Я пойму, если сразу после этих слов ты прогонишь меня из дому. Знаешь, если ты решишь выставить меня за порог, чтобы уберечь и обезопасить свою семью, то ты окажешься абсолютно права и у меня не будет повода винить тебя в чем-либо.
– Выбирай выражения, Равенна, – серьезно и даже строго возразила Летти. – Думай, что ты говоришь. Ты утверждала, что я уже умерла когда-то, и это отразится на действительности очень скоро. Подумай, пожалуйста, что я скорее предпочту? Попытаться помочь тебе, чтобы самой не погибнуть, или же сразу лечь и умереть? Это ты миллионы раз проходила через такое. Не знаю, что там и как у вас было. Я боюсь, Равенна. Я нужна своей маме живой.
– Не знаю, можно ли считать твои слова комплиментом, но я согласна: твоя правда, – не слишком удачно «пошутила» Софтер, но тут же опять посерьезнела. – Надеюсь, ты понимаешь, на что хочешь согласиться, если идешь со мной? Ты всегда можешь остаться и подождать, пока я разрешу все, что сама и устроила.
– Ты ни в чем не виновата. Я вытащила тебя из воды, изо льда и… и из болезни. Я считаю тебя ближе, чем просто какой-то знакомой. Я не бросаю друзей в беде, Равенна. Я еще смогу доказать тебе это. Я иду с тобой, мы все идем.
– Кто-то еще знает? – прижав уши и по-кошачьи прошипев что-то сквозь стиснутые зубы, спросила Софтер.
– Нет. Я предупредила Миррора и маму, что это секрет. Я подумала, что если бы это было не так, то ты попросила бы помощи раньше.
– Я поставила себя под удар даже тем, что просто позволила тебе узнать, что со мной происходит, – с тихим вздохом заговорила после недолгого молчания волчица, проходя к окну и выглядывая во двор. Было еще тепло и сыро, но с неба вновь упрямо сыпались крупинки снега, тая на лету. – Это не должно было все касаться кого-то еще кроме меня.
– Да ладно тебе, перестань. Даже твоя Наставница говорила тебе, что у тебя должен быть кто-то из тех, кому верить. Помнишь, ты так сказала вчера? Я думаю, она точно знала, что говорит, и не стала бы давать бесполезных советов.
– Да… Она была очень… очень необычная. Ее мудрость, которую я чувствовала… понимаешь, именно чувствовала… Она уже спасала меня прежде. Она никогда не раскрывалась особо словами и совершала мало поступков в то время, что мне довелось ее знать… Но она была очень мудрой. Я никогда не видела этого, но всегда чувствовала… Знаешь, мои предчувствия никогда меня не обманывали. Это было единственное, чему можно было верить без колебаний. И сейчас…
Летиция замерла и затаила дыхание, ожидая следующих слов, но их просто не проследовало. Вместо того Равенна развернулась обратно к своей собеседнице, закрыла пасть и на секунду сделалась какой-то отстранено-озадаченной, но очень быстро блеклость в ее глазах вновь сменилась внимательностью, а мордочку тронула неловкая улыбка с оттенком сомнительной снисходительности. Молчание растянулось. Посмотрев миг прямо в глаза Дримлап, Софтер чуть заметно покачала отрицательно головой и будто бы ушла как прежде целиком в себя, отгораживаясь от остального мира невидимой глухой стеной. Ей тяжело давался этот разговор: после двух таблеток концентрированного успокоительного мысли перестали замещаться бессильными и бесполезными слезами, беззвучно бежавшими по щекам, но вот тот барьер, какой сопровождал ее – ее, не умевшую ни заводить друзей, ни общаться – от самого раннего фуррячества, никуда не делся, и поддерживать разговор было по-прежнему сложно. Для себя Софтер решила, что никому не позволит добиться своего доверия. Это было около трех лет тому назад, и с тех пор много воды утекло. Со временем конкретно эта формулировка ушла, став в ее глазах по-фурреночьи глупым набором слов, однако сам факт остался: волчица не научилась верить в дружбу и взаимность, по-прежнему боялась привязанности и смотрела на любой пример сотрудничества через призму угрозы с необходимостью постоянно оглядываться назад. Жизни жалко не было никогда, но те страдания, которые способны причинить фурри, каких на тот момент уже начинаешь считать своими близкими… Нет. Будь Софтер хоть трижды мертва, она не желала испытывать ничего подобного после своего маленького неудачного опыта, ранившего подростковое эго больно и нанесшего ощутимый урон самоощущению в силу природного максимализма. Находя дружбу очевидно излишней, Равенна раз за разом все возвращалась и возвращалась к подобным мыслям, держащим ее в своем замкнутом круге цепко, и тем самым дальше отдаляла себя от того обещания, которое обязалась выполнить. Нет, она плохая воспитанница своей Инструкторши: она солгала, взяла на себя то, что не сможет никогда выполнить так, как следовало бы. Напротив: да, она хорошая воспитанница своей Инструкторши, она пыталась сохранить свой разум в порядке и защитить себя, чтобы послужить главной заявленной цели и бороться за справедливость ради справедливости в полную силу. Как же сложно быть хорошей фурри… как же сложно жить в мире… Особенно в том, где все летит и идет под откос… Страшно. Жутко. За других, не за себя. Или все-таки и за себя тоже? А может, за себя подсознательно, пусть отрицание и кажется сильнее? Кто разберет, кто поймет?.. кто знает?..
– А что «сейчас»? – негромко спросила с осторожностью Летиция, подходя к Ра поближе, чтобы вернуть ее в реальность из размышлений.
– А сейчас, – через силу продолжила Софтер свою брошенную мысль. – Я знаю, что не должна настать зима. Я почему-то уверена в том, что если ударит мороз и замерзнет от него море, будет уже слишком поздно. Я не думаю, что тот «голос Наставника» сказал мне правду… Мне и тебе… по воле случая…
– То есть… – Летти вскинула голову и посмотрела пристально на Равенну. – Ты хочешь сказать, что мы успеем все, если не будем стоять на месте сейчас? Что у нас не только два дня в запасе?.. Сколько тогда у нас времени?
– До зимы. У нас есть шанс безболезненно вернуть все без потерь до зимы.
***
Первым критерием успеха всегда становится хорошо продуманный и грамотно спроецированный в реальности план действий, поэтому Равенна и семейство Дримлап вечером того же дня, когда все завершили работу и учебу, к которой уже вернулись, и собрались дома, устроили на кухне обсуждение дальнейших ходов всей этой безумной программы.
– Как мы можем вступить в бой против того, о чем мы не имеем ни малейшего представления? Как можем сражаться против… сами не знаем кого? – в очередной раз повторила свой вопрос Нарцисса, но и теперь не была услышана: из-за спора между представителями более младшего поколения в комнате стоял жуткий шум, и никто не спешил уступить другому и прекратить все это.
– Ты пообещал, что прикроешь нас, когда понадобится! Мы не договаривались ни на что больше! – громко доказывала Летти, положив лап на стол и облокотившись на них, чтобы оказаться нос к носу с Миррором. – Теперь уже поздно пытаться убегать!
– Я не убегаю! Но отпускать тебя одну – это чистое безумие, Летти! Сама подумай: Равенне придется по-настоящему тебя убить! То, что все будет так, как она обещала, я не сомневаюсь ни на секунду, но что, если вы вдруг не найдете ту брешь между мирами и не сможете вернуться? Застрянете вдвоем в мире Смерти, где все хотят поубивать друг друга еще раз! Нет, нет, решительно нет! Вы никуда не пойдете пока не согласитесь взять меня с собой!
– Ты ничем не поможешь нам, если погибнешь быстрее всех, спалишь нас и просто будешь болтаться в пространстве! Это просто смешно! Все с нами будет в порядке! Или ты уже хочешь сказать, что не готов доверить мою жизнь Равенне? Мы пойдем туда, сделаем, что должны, а потом сразу вернемся! Обязательно вернемся! Мы можем возвращаться и туда, и обратно неограниченное количество раз, если однажды поймем, как это сделать! Мы просто оценим обстановку на первый раз! Никто не заставит нас оставаться за вратами! Верно же я говорю, Равенна? – все еще пребывая в запале, Дримлап-младшая повернулась к Софтер, которая с задумчивым видом бормотала, что-то в поисках поддержки, но волчица была слишком занята своими расчетами, чтобы обратить на нее внимание, попросту не замечая на себе взгляда.
– Вот видишь! Молчание – это не знак согласия! – продолжил гнуть свое Миррор, только Летиция не была готова смириться со своим несостоявшимся поражением. Равенна точно слышала ее, просто не слушала, а значит не сообразила, что ответа ждут как раз от нее.
– Равенна! – крикнула Летти в ее сторону и, не дожидаясь реакции, вытянула вперед лапы, положила их на плечи Софтер и потрясла ее. – Ра-вен-на! Равенна, ты с нами? Ра…
– Да здесь я! Здесь! Здесь, простите Небеса! – воскликнула возмущенно волчица, не выдержав громкости криков прямо у себя над ухом. – Летти, хватит орать!
Смущенно посмотрев на разозленную Ра, Летти улыбнулась, а Миррор подавился смехом.
– Что ты хотела спросить? – уже спокойнее поинтересовалась Софтер.
– Я? А, да! Я хотела спросить: правда же, что мы сможем сколько угодно переходить из одного мира в другой, если узнаем, как это делается?
– В общем смысле так. Но учти, что тебе придется буквально умирать всякий раз для нового Перехода. Никто не защитит тебя от боли, плюс каждый такой «переход» будет сказываться на твоем Числе, которое ты тоже получишь по правилам. И если про меня уже все известно и Проводникам, и самой Системе, кто б за ней там ни стоял, то стремительный рост Числа нового жителя вне всяких сомнений привлечет внимание, от которого тоже, к слову, никто не спасет.
– А ты? Где же будешь ты в это время? – прищурился брат Летиции.
– Я буду отвечать за Переходы. Если помните, я упоминала о том, сколько жителей погибло из-за меня, когда я начинала. Мне потребуются все силы для того, чтобы правильно распределить нас с Летти в потоке энергии и не позволить ей пострадать, если ее Природная Аура окажется недостаточно высока.
– Во что же вы ввязались, фуррятки… – тихо пробормотала Нарцисса в наступившей тишине. – Все это так сложно, страшно, а главное непонятно… Мозг кипит от такого количества информации. Я не переживу, если с вами что-нибудь случится…
– Я сделаю все возможное, чтобы уберечь и Летти, и Миррора, если потребуется, как в прошлом, так и в завтрашнем дне. – Решительно сказала Равенна, делая шаг вперед.
– Да, конечно, я не сомневаюсь, что ты в том мире, как рыба в воде, Равенна. Я все забываю, что ты по-настоящему уже далеко-далеко не фурренок, – Дримлап-старшая грустно улыбнулась. – Сколько, говоришь, тебе в действительности лет?
– Я не говорила. Это секрет, – Софтер фыркнула, и в ее глазах блеснула какая-то искра, отдаленно напоминающая смех. – Дело не в возрасте.
Нарцисса с пониманием закивала.
– Но я все равно буду волноваться за вас. За всех вас… – кошка сделала паузу, глядя на то, как Ра с каким-то удивлением вопросительно указывает лапой на себя. – Да, за всех. И за тебя, Равенна, тоже. Ты уже с нами, этого достаточно.
– Спасибо? – отозвалась Ра, не зная, как повести себя в ответ: радоваться ей или наоборот беспокоиться и негодовать? Пусть это и было уже седьмое совещание за два дня, волчица еще не была готова к чьим-то откровениям. – Итак, Летти, – она повернула голову сначала к собаке, а затем к ее брату. – Миррор, вы все поняли. Начинать нужно как можно скорее, так что…
– Я не поняла, он тоже идет с нами?! – перебила Софтер неугомонная Летиция, возникая сбоку от волчицы.
– Да, идет. Чем нас больше, тем будет лучше. Если отпор будут готовы дать сразу много фурри, то наши шансы выиграть сделаются хоть немного выше, – пояснила Равенна, прикрыв глаза, чтобы не раздражаться, искренне надеясь, что тревога, грызшая ее изнутри уже добрые сутки, не отразится на ее мордочке. Гораздо легче волчице представлялся другой вариант развития событий: массовая гибель фурри в Пропасти без дна. Проводники с самого начала не были похожи на тех, кого можно было напугать количеством: эти миловидные ящеры все еще оставались кровожадными плотоядными, которых едва ли могло смутить несчитанное множество легких кусков мяса, бегущих прямо в пасть… самых легких в их жизни. Наверное, Система не позволит устроить «скотобойню» прямо на глазах у всех, поэтому, стало быть, Проводники не успеют никого съесть целиком. Как говорится, если повезет, то в Пропасть полетят калеки с болевым шоком и мертвецы от потери крови и перенесения такого страха, к которому ни готово ни одно живое существо, а не безумцы. Равенна знала, что, скажем, Амадина не была безумна на момент гибели, а значит факт ее нахождения в Программе и играл для Софтер ключевую роль в возвращении. Полных безумцев всегда было бесполезно спасать. Половину из всех тех, кто пересек врата и оказался потом в Пропасти, уже не имеет смысла вытаскивать. Остается только биться за жизнь других – фурри, знающих и помнящих, с чего все началось и чего стоило.
– Уже за полночь, – безэмоционально изрекла Равенна, находясь мысленно вне этого дома и даже вне этого мира. – Идите спать, продолжим завтра. Меня не ждите, я еще немного посижу, чтобы привести мысли в порядок.
Открыв глаза, Ра посмотрела на то, как семья Дримлап скрывается в коридоре, посылая этим фурри вслед безмолвную бесконечную благодарность. Все произошло более чем внезапно. Эти фурри просто появились в ее жизни, просто протянули лапу и просто согласились помочь в любом деле, вовсе не боясь известного факта, утверждающего заранее то, что эта помощь для них дорогого стоит. Редко, когда так бывает не во сне.
«Нужно придумать, как сделать так, чтобы Проводники не заметили Летти и Миррора… хотя бы сразу,» – решила Равенна, выбирая себе одно дело из того множества, которое еще предстояло переделать, желательно еще до того, как мир Смерти откроется во всей своей «красе». – «Появление двух новых жителей с маленькими Числами, которые предполагается в последствии постоянно увеличивать в середине «сезона»… Нет, нужно срочно придумать какую-то маскировку. Нельзя, чтобы нас раскрыли. Интересная же штука… И с чего это вдруг все началось?.. Может, имеет смысл спросить об этом Киллера?..»
