Нина Дианина
Ловушка для бабочек
Глава 19
От отчаяния и боли из моей груди вырвался тонкий жалобный вой, из глаз ручьём хлынули слёзы. Меня настолько поглотило чувство полной безысходности и тоски, что какое-то время я совершенно бездумно сидела на сгнившей куче листвы и тихо подвывала, раскачиваясь и обняв себя за ободранные, мокрые от сукровицы коленки. Через некоторое время стало чуть легче и вернулась способность мыслить. Я вытерла мокрое лицо и высморкалась в подол грязной сорочки. Спокойно, Анаис, спокойно, в панику впадать ещё рано.
Я глубоко вдохнула и постаралась успокоить дребезжащие нервы.
– Держи себя в руках! – мысленно прикрикнула на себя. – Ну свалилась в яму, ну досадно и больно, но не смертельно! Вариантов для развития событий ещё масса. И некоторые из них вполне позитивные. Хотя бы стоит начать думать, что достаточно быстро меня должны найти! Эта воркующая парочка , без сомнения, наконец заметит моё исчезновение и станет искать меня по следам, коих я оставила в избытке.
И не нужно постоянно напоминать себе, что верёвки нет! Не стоит думать за Пайгера! Он умный, придумает что-нибудь, чтобы меня отсюда вытащить. Да и вообще, вроде бы есть способ подняться вверх, упираясь спиной и перебирая ногами. Наверное. Теоретически.
Я стала осторожно ощупывать окружающее пространство. Спокойно, Анаис, спокойно. Не паникуй! Чем-то кроме гнили попахивает, но дышать можно, ягод я наелась, запас времени ещё есть. Придумаю что-нибудь. А вода для питья сюда попадёт с первым же дождём. Да, кстати, а сейчас-то вода где? Раз здесь сухо, значит, она куда-то стекает?
Аккуратное исследование моего земляного мешка выявило его продолжение, уходящее в сторону. Лезть в эту тёмную дыру отчаянно не хотелось, но стоило себе признаться, что выбора особо и не было.
Так, поправляем задравшуюся сорочку-защитницу и отправляемся в путь. Не бойся, Анаис, если там тупик, то дыра достаточно широкая, можно будет пятясь вернуться назад.
Я встала на четвереньки и поползла.
Колодец изгибался почти под прямым углом и под небольшим уклоном шёл дальше вниз, постепенно превращаясь в природную трещину в каменной плите. Скоро впереди замаячили светлые очертания какой-то дыры! Значит, оттуда идёт свет! Значит, возможно, там есть и выход! Хотя не стоит радоваться заранее. Вдруг там совсем даже не выход, а нечто такое, отчего придётся вернуться в колодец и ждать, когда Пайгер меня найдёт и сообразит, как вытащить.
Трещина потихоньку расширялась, впереди был виден обрыв. Последние метры приходилось ползти уже на животе, чтобы не застревать коленками в разломе. Наконец я добралась до обрыва шахты и осторожно высунула голову.
Ух, высоко как! Метров десять, наверное.
Шахта заканчивалась на потолке аккуратной, похожей на большой округлый зал, пещеры. Отверстие, через которое я, как в чердачное окошечко, с любопытством оглядывала неожиданно открывшееся передо мной пространство, находилось высоко на своде, чуть сбоку и выше небольшого бугристого выступа. Прямо подо мной внизу поблескивало маленькое круглое озеро метров пятнадцать-двадцать в диаметре, очень напоминающее бассейн из-за аккуратно выложенного камнями края и плоских каменных ступеней, ведущих из-под воды.
Перед ступенями зиял проём выхода. Возле него на крюке висел одинокий фонарь с жёлтым огоньком внутри. Отблески пламени отражались от воды и бегали по стенам. Свет фонаря был слишком тусклым, поэтому в пещере царил полумрак, однако после темноты вентиляционной трещины мои глаза различали достаточно, чтобы сориентироваться.
Так, есть светильник, ступени! Это значит, недалеко есть люди? Где-то рядом? Ни в какое далёкое поселение идти не нужно? Люди? Я прислушалась. Кажется, голоса? Или они мне только кажутся, и мне слышно только эхо всплесков и шорохов, отдающихся от каменных стен? И чем тут так странно пахнет? Какой-то незнакомый, сладкий дурманящий аромат уже давно витал в воздухе, но только сейчас, когда натянутые нервы расслабились и я слегка успокоилась, то начала осознавать его навязчивое присутствие. Этот запах от воды? Это озеро – какой-то минеральный источник и поэтому у него берег облицован камнем и к нему такое почтение?
Итак, хватит наблюдений. Нужно ползти обратно на дно колодца.
Забавно, но теперь ситуация в корне поменялась. Люди оказались не где-то там у горизонта, а совсем рядом. Теперь осталось только дождаться Пайгера и Милли и уговорить их спуститься ко мне сюда. От расщелины до озера высоты десять метров, спустимся как-нибудь. В общем, остаётся только ждать. Должны же рано или поздно меня найти!
Через пару часов явились мои соратники. Сначала посыпалась какая-то труха, а потом на фоне синего неба замаячила белобрысая макушка и до меня долетел испуганный крик:
– Исса, ты здесь?
– Здесь! – завопила я, с ужасом осознавая, что посоветоваться не получится. Воплями не советуются. Ором сомнения и нюансы размышлений не передать. Воплями только предлагают или приказывают.
– Цела? – провыло сверху.
Я пощупала свои поцарапанные в падении локти и коленки.
– Цела! Здесь есть ход! – проорала я в шахту. – Спускайтесь! Есть выход к людям!
– Ну да, кажется есть, – добавила я тихо уже сама себе. – там фонарь висит! Кто-то же его принёс. И озеро камнями обложил, и лестницу сделал.
После долгой паузы сверху, отдаваясь гулким эхом, прилетел голос Пайгера:
– Уверена?
Ну и что я должна ему ответить? Что не совсем уверена, но делать нечего и как иначе выбираться отсюда я не знаю? Орать в ответ «кажется, уверена» совсем глупо.
– Да! – набравшись духа крикнула я. – Выйдем! Верёвка нужна! Из простыни! Тут высоко, прыгать нужно! В воду!
Ох, если мы тут застрянем, Пайгер меня убьёт, а потом они с Милли по вентиляционной трубе – колодцу вернутся обратно. Герцог упорный, он вскарабкается и Милли вытащит.
После длинной паузы от герцога прилетело короткое:
– Жди! – две макушки исчезли, и дыра снова стала демонстрировать мне безмятежное синее небо.
Да. Решение принято. Теперь только ждать. Почему-то навалилась сонливость и апатия. Наверное, это от нервов.
В сон я провалилась мгновенно. Он был спутанным, противоречивым, но некоторые картины были очень яркими и реалистичными. Сначала в нём присутствовали Шува и Рик. Они находились в небольшой простой комнате с голыми белёными стенами и двумя узкими кроватями. Больше мебели не было. Рик молча лежал на кровати, закинув руки за голову, а Эшувир неподвижно сидел прямо на полу под окном, согнув колени и сжав голову между ладонями.
Его губы шевельнулись. Мне показалось, что он произнёс моё имя.
Я подняла взгляд к окну. Там слабой узорчатой вязью вилась решётка. Видение словно пошло волнами, решётка изогнулась, завилась спиралями, обросла невесть откуда взявшимися розами и видение плавно сменилось. Затем ещё и ещё. Они менялись как в калейдоскопе, не давая себе труда выстроиться в какой-то логический порядок.
Не знаю, сколько времени я проспала, но очнулась от посыпавшейся сверху трухи и вслед за ней прилетевшего крика герцога:
– Анаис! Ты тут? Мы начинаем спускаться.
– Да! Тут! Жду вас!
Я отползла в сторону. Посыпавшиеся сверху комочки земли показали, что процесс спуска начался. Первой спустилась Милли.
– Иди сюда, – махнула я ей из темноты шахты. – Если Пайгер свалится, то хоть не тебе на голову.
– Не свалится, – уверенно сказала Милис, отвязывая охватывающую её под мышками верёвку. – Элруд знаешь какой ловкий? Он всё это время верёвку плёл из травы и полос простыни. Чтобы я не упала как ты. И локти мне обмотал кусками одеяла, чтобы ими по стенкам не проехалась, если сорвусь.
Она влезла ко мне в боковую шахту.
– Как ты тут? Сильно ободралась, когда падала? – заботливо поинтересовалась она.
– Не сильно, но ободралась, да.
Стёсанные коленки уже не кровили, но всё равно давали о себе знать и противно щипали.
– Здесь темно. И пахнет как-то странно. А выход где?
– За мной, там дальше.
После сна апатия несколько снизилась, но всё равно состояние было странным. Мысли словно погрузились в какой-то кисель и не желали шевелиться. Темнота затягивала. Мне кажется, пока герцог спускался, я снова на несколько минут свалилась в дремоту и очнулась только после энергичного голоса Пайгера, прозвучавшего совсем рядом.
– Анаис! Веди! Где тут твой выход?
Я повела, а вернее, поползла в сторону озера по слегка расширяющемуся проходу.
В пещере за время моего отсутствия ничего не изменилось.
– Ух ты! – восторженно сказал герцог, последним втискиваясь между нами с Милли с интересом оглядывая круглую чашу озера.
Он принюхался и задумчиво протянул:
– Знакомый запах… И место какое-то знакомое. Хотя, понятно, что с этого ракурса это странное место я не рассматривал. Но, похоже, я тут уже был. Хоть и не могу вспомнить когда.
– Как планируешь спускаться? – спросила я, рассматривая посверкивающую внизу воду. Проблема спуска с десятиметровой высоты интересовала меня сейчас больше, чем его ожившие воспоминания. – Кого пустишь первой? Или сначала сам спустишься?
Пайгер повернулся ко мне. Сейчас, в тесноте шахты, он лежал вплотную. Его лицо было совсем близко. В полумраке, его чёрные глаза казались бездонными.
– Если я прыгну первым, вы от страха так и застрянете в этой щели. Замучаюсь вас уговаривать. Так что первой пойдёшь, – в голосе герцога зазвучали властные интонации советника короля. Ого, похоже, оставаться наследником и ждать помощи от отца до нашему спутнику оставалось недолго. Память просыпалась. Скоро советник короля станет самим собой и у него наступит осознание себя вторым лицом в королевстве. Наверное, это плюс. Вытащит нас отсюда. Только жаль расставаться с тем весёлым беззаботным парнем, с которым мы вчера сидели и шутили, глядя на закат.
– От этого сладкого запаха у меня уже голова кружится… – пробормотал он и вдруг приглушённо воскликнул. – Я вспомнил, этот запах! Я вспомнил, что это за озеро! Я знаю, что это за место. Я тут был… совсем недавно?
Последняя интонация была вопросительной.
– И что это за озеро? – с любопытством покрутила головой Милис.
– Это озеро оракула, – ошеломлённо, шёпотом, ответил Пайгер. – Я тут был, когда приезжал, кажется, за предсказанием.
Он замолчал, а потом продолжил уже уверенным тоном:
– Это священное озеро. В него вообще запрещено кому-либо заходить.
– Тогда зачем оно? Из него что, пьют? А зачем тогда в нём эти ступени? – озадаченно спросила Милли.
– В нём проверяют нового оракула. Оракул – всегда женщина. Кстати, любой мужчина, нарушивший этот запрет и вошедший в эту воду, вообще подлежит смерти.
Ого, какое опасное местечко!
– А старого оракула куда? На кладбище? – поинтересовалась я.
– А старого на покой. Смерть оракула во время предсказания считается предвестником катастроф для всего королевства. Вот и отпускают их, не доводя до края. Быть оракулом никому не пожелаешь, хоть наделённых даром предвидения женщин и считают посланницами Многоликого. Их никуда не выпускают и держат под постоянным контролем. Они годами живут тут же, под присмотром жрецов.
– Тут – это где? Здесь при оракуле есть какое-то поселение? – спросила я, пытаясь представить себе куда и как мы будем пробираться после спуска в это смертоносное озеро. – Логически должно быть, с гостиницей и прочими услугами.
– Здесь рядом есть и городок, конечно. А вообще сам оракул находится внутри, в самих пещерах. Там есть такой специальный зал предсказаний. Здесь цепь небольших пещер тянется, вполне удобная для использования. Жрецы тоже живут при храме. Здесь вообще очень интересная структура храма: есть постройки снаружи, под открытым небом, но есть переходы и череда залов внутри. Эдакие природные катаком…
Пайгер вдруг замолчал и изменился в лице так, что это было видно даже в полумраке шахты. Он кашлянул, потряс головой и добавил уже знакомым ровным тоном советника: – Год назад я здесь получил предсказание.
Интуиция меня не обманула. Кажется, память нашего подопечного прямо здесь и сейчас, стремительно начала просыпаться.
Герцог повернулся к Милли:
– Милли, ты же моя невеста? Я прав? Поэтому ты находилась в моём охотничьем доме. А ты, Анаис, находилась вместе с ней, потому что именно я об этом попросил.
– Да, всё верно, – кивнула я.
– Ну, и почему вы мне этого раньше не сказали? – мы снова разговаривали с закрытым и скупым на эмоции советником короля.
Несколько мгновений мы молчали. Превращение весёлого молодого маркиза в подозрительного настороженного умудрённого жизнью второго лица королевства произошло ошеломительно быстро.
– А как тебе было раньше рассказать? – наконец фыркнула Милли. – Ты же из последних событий не помнил совсем ничего. Ждал, что тебя отец найдёт.
По статусу я тебе совсем не пара. Наверняка ты вообразил бы, что мы выдумываем, пользуемся ситуацией и навязываемся. Наверняка решил бы, что я жажду тебя соблазнить и затащить под венец. Ну, или коварно заиметь от тебя бастарда, а потом тебя им шантажировать, – саркастически добавила она.
В её голосе зазвучала обида, и Милли, пытаясь её скрыть выпалила:
– Давайте спускаться что ли? Испоганим это священное озеро пока никто не видит.
– Ты права, – ровным тоном произнёс Пайгер, – всё обсудим потом, в более спокойной обстановке. Надо спускаться. Анаис, ты первая, потом я помогу Милис. Затем я спущусь сам.
Он поморщился:
– Мне кажется, стоит поторопиться, этот запах действует угнетающе.
– Согласна, – кивнула я.
У меня самой от испарений давно кружилась голова. Всё сильнее хотелось закрыть глаза и забыться сном. – Спускайте верёвку, Ваша светлость.
Герцог хмыкнул:
– Для тебя всё также Элруд, Анаис. Хотелось бы продолжать между собой общаться на ты. Само собой разумеется, с тобой, Милли, тоже. Если ты, моя дорогая невеста, не против.
Милли удовлетворённо кивнула.
Я обвязала ладони остатками обмоток, взялась за верёвку и стала выбираться из шахты. Когда мои ноги повисли без опоры над водой, стало жутко. Озеро казалось безумно далеко. Инстинкт выживания завопил в полный голос, я застыла и зажмурилась.
– Не бойся, Милли эта верёвка выдержала, – попытался ободрить меня Пайгер. – Опять же, внизу вода, а не камни. Если даже упадёшь, не разобьёшься.
Я собиралась с духом дольше, чем спускалась.
Толчок, несколько секунд скольжения вниз по верёвке, и я окунулась в чистую чуть тёплую воду. Дна я не почувствовала, сразу перевернулась на спину и медленно поплыла в ласковых струях. Замурзанное в двухдневных приключениях тело запело от восторга. Я так расслабилась от удачного спуска, почти забыла о священности озера и чуть было радостно не завопила на всю пещеру «Милли, спускайся, тебе здесь понравится». Однако, к счастью, в последний момент остатки бдительности вынырнули из глубины сознания и я прикусила язык.
– Давай, – махнула я глядевшей на меня сверху во все глаза Милли. Последовала минутная пауза и, в обрамлении задравшейся сорочки, высоко надо мной повисли стройные ножки Милли. Она, как и я, вылезала из шахты задом наперёд и теперь, лежа на животе и весьма неприлично свесив ноги, набиралась решимости довериться верёвке.
Ещё одна длительная пауза, и Милис наконец заскользила по верёвке вниз. Она прошла уже больше половины пути, когда эта исчерпавшая свои возможности опора внезапно оборвалась, и Милли со всего размаху, окатив меня брызгами, обрушилась в озеро, причём успела громко взвизгнуть перед тем, как ушла под воду.
Её короткий визг оглушил, заметавшись между каменных стен.
Да уж, тайна нашего купания в озере оказалась под угрозой. Нашумели мы тут изрядно, того и гляди кто-нибудь явится.
Милли вынырнула и, тихо чертыхаясь, стала отплёвываться. Я взглянула наверх, поймала вопросительный взгляд Пайгера и отрицательно помотала головой. Сейчас ему не стоит торопиться. Ни к чему ему появляться на сцене. Пока хватит и нас двоих. Если нас с Милли здесь обнаружат, то, скорее всего, накажут, однако мужчинам вообще грозит смертная казнь! Это не шутки. Вовремя к нему память вернулась. Если не попадётся, наверняка вытащит нас отсюда по-родственному. Мне кажется, герцог подумал также. Иначе он, не обращая внимание на мои жесты, всё сделал бы по-своему. Но сейчас он затих там наверху, оценивая обстановку.
На меня вдруг накатила дурнота. Я на мгновение прикрыла глаза и перед моим мысленным взором вдруг встал яркий образ пожилого высокого крепкого мужчины с длинными, стекающими за спину седыми волосами и чеканными чертами лица. С плеч, словно крылья, свисал золотистый плащ, открывая нагрудник, руки в длинных кожаных перчатках до локтей и кинжал, висящий на поясе.
Ох, что со мной? Откуда взялся этот образ?
Я открыла глаза. Милли тихо подплыла к выходу, встала на ступени, оставаясь в воде по пояс и прислушиваясь. Я последовала за ней и встала на ступень чуть ниже.
– Вроде тихо? – прошептала она.
– Тихо-то тихо, да там какая-то подозрительная тень была, – вздохнула я. – Вроде кто-то мелькнул и обратно убежал. Выходим из озера! Оно же священное. Хотя… уже без разницы. Всё равно останемся мокрые и будет совершенно ясно, что мы тут поплескались.
Я скептически оглядела нас обеих и хмыкнула. Да, вид у нас с ней стал весьма и весьма неприличный. Грязь, конечно, мы с себя, в основном смыли, однако ночные сорочки облепили нас до пояса, почти не скрывая наших тел. Да и ниже в прозрачной воде тонкая ткань таинственно колыхалась вокруг наших ног, почти ничего не скрывая.
Но выходить всё же надо. Милли повернулась и взяла меня за руку, а на меня вдруг снова нахлынуло видение. Теперь я находилась в каком-то огромном богато украшенном храме Многоликого и откуда-то сверху наблюдала, как улыбающийся и нарядный Рик держал за руку румяную от волнения и радости, торжественно одетую и увешанную драгоценностями Милли. Кругом колыхалась наряженная в пух и прах толпа.
– Свадьба? Какая может быть свадьба, если мы собрались покинуть Ригдов? – вяло подумала я. Многоцветная толпа поколыхалась, расплылась цветными пятнами и превратилась в отблески фонаря на поверхности воды. Реальность решила вернуться обратно.
Я, ещё держа за руку Милли, встала на следующую ступеньку, и в этот момент раздался шум торопливых шагов и через зияющий в стене проход в пещеру ввалились трое мужчин с фонарями в руках. Сразу стало гораздо светлее, и по воде заскакали уже сотни бликов.
В глазах у меня снова всё поплыло. Я покачнулась, попыталась удержать ускользающее сознание, но у меня не получилось. Его хватило только на то, чтобы удивиться тому, что один из пришедших был тот самый, только что привидевшийся мне пожилой мужчина с длинными седыми волосами и в золотистом плаще. Он что-то произнёс и бросился ко мне. Однако в этот момент для меня разом пропали все звуки, а дальше наступила темнота.
Глава 20
Очнулась я в незнакомой комнате и долго не могла понять, где нахожусь. Совсем запутавшаяся память подсовывала мне воспоминания моих недавних видений. Мало-помалу реальность заняла в моей голове своё законное место.
Я огляделась. Судя по падающему свету, и звукам, доносившимся из-за приоткрытого окна, забранного решёткой, сейчас совсем раннее утро.
Большая комната с высоким потолком, шкаф из светлого дерева и стены, расписанные красивым мелким узором. Только что-то в ней мне показалось странным. Полупустая какая-то и на спальню совсем не похожа, хоть моя кровать и стоит посередине. Рядом с кроватью притулился низкий столик. На нём поднос, на котором кроме стакана и каких-то флакончиков явно лекарственного направления, красовался поблескивающий в утренних лучах солнца графин с рубиновой жидкостью. Совсем недалеко, в паре метров от меня, сжавшись в комочек и замотавшись в покрывало почти с головой, на низкой софе спала Милли.
Похоже, что это место не просто гостевая комната. Она намного больше похожа на палату высокопоставленного больного. Это я, что ли, тот высокопоставленный больной?
Память наконец выпуталась из пелены видений и чётко выдала мне все последние события, что мне удалось запомнить.
Я мысленно застонала. Ну и куда мы попали на этот раз?
Голова немного кружилась, но размышлять и передвигаться мы с ней были в состоянии. Меня вроде бы помыли и переодели, и теперь я возлежала в новой белой сорочке с длинными рукавами и закрытым горлом. А полотно-то у сорочки тонкое и дорогое, и это пугало дополнительно. Надеюсь, мной занималась Милли, а не тот седой храмовник.
Я откинула одеяло и попыталась сесть. Кровать скрипнула. Милли сразу же встрепенулась, подняла голову, и мы встретились глазами.
– Слава небесам, ты очнулась! – тихо, шёпотом воскликнула она, слетела с софы и подскочила ко мне. – Я тут чуть с ума не сошла. Пить хочешь?
Я кивнула. Во рту ощущался какой-то премерзкий привкус, будто меня накормили чем-то гадким. Рубиновая жидкость в графине оказалась душистым чуть кислым соком, от которого мне стало существенно легче.
– А почему шёпотом? – тоже негромко спросила я. – Это нас тут заточили, чтобы показательно наказать за то, что мы без спросу залезли в священное озеро? – я выразительно посмотрела на окно, забранное решёткой.
– Наказывать нас никто не собирается, а шёпотом, чтобы охрану у дверей не разбудить. Чтобы они поговорить не мешали. Кто его знает, может, понесутся к главному жрецу докладывать, что ты очнулась. Я местных порядков не знаю. Ты что, совсем-совсем ничего не помнишь?
– Ничего. Только как мы оказались в озере. Ты упала, прибежали какие-то люди, а дальше обрывки какого-то бреда в голове.
Милли вздохнула.
– Даже не знаю, как тебе сказать, чтобы ты снова в обморок не рухнула.
– Да говори уже.
– В общем, ты оказалась давно ожидаемым оракулом. Наше появление в озере было предсказано нынешней тёткой, которая сейчас вещает на этой должности.
– Я точно оракул? – верить в свои внезапно обнаружившиеся способности не получалось. – Что-то не помню у себя никаких особенных способностей предвидения.
– Точно оракул. Ты уже умудрилась свои способности очень впечатляюще продемонстрировать.
– Да? – я потрясла головой в попытке вытрясти из неё нужное. – А если я не хочу работать оракулом?
– Да кто же тебя спрашивает! Нас тут заперли не интересуясь нашим мнением.
– Подожди! Давай рассказывай с самого начала. Что было после того как я потеряла сознание?
– Тебя подхватил Боргес. Я потом его имя узнала.
– Это пожилой такой, с седыми волосами?
– Да. Он главный страж храма при оракуле. Или храма с оракулом, не знаю как правильно. В общем, главный страж храма, куда приходят узнать предсказания.
– Как называется хоть?
– Храм совета Многоликого. Сюда вроде как за советом идут. Ты не перебивай, я и сама собьюсь. В общем, когда ты там в озеро заваливалась, Боргес тебя схватил на руки и понёс, а меня следом повели.
Что я пережила, словами не передать! Просто ужас! Невыносимый кошмар какой-то! Ты без сознания висишь на руках у Боргеса, меня ведут сзади. Я топаю босиком, практически голая в мокрой сорочке. Иду, с неё вода капает, холодно, скользко, что дальше будет непонятно. Озеро-то священное, а нас прямо в нём застукали. Я вообще думала, что нас там заведут в какой-нибудь закуток и сразу же и прикончат, чтобы шум не поднимать.
Милли замолчала, потрясла головой и зажмурилась, снова переживая те моменты.
– А что было дальше?
– А дальше мы оказались в какой-то комнате без окон, вполне такой приличной.
Боргес тебя очень заботливо уложил на скамью, а меня усадили рядом. Сразу принесли полотенца, одежду для паломников, какую мы в монастыре носили.
В общем, пока я тебя и себя сушила-переодевала, то паниковать перестала, уж слишком явно о нас заботились.
– Прямо при них переодевались?
– Нет, Боргес поклонился, сказал мне, чтобы я тебя переодела и подала им знак. Они вернутся по моему сигналу. Кстати, переоденусь ли я или нет, его не интересовало, хотя одежду всё же принесли для двоих.
Потом, когда они вернулись, Боргес взял тебя на руки, и мы опять куда-то долго шли по подземным коридорам. К тому времени мозги у меня вышли из ступора, стала прислушиваться. Ничего особенного они не говорили, тем более я многого не понимаю, но во всех фразах постоянно звучало «новый оракул».
А потом мы пришли сюда. Боргес стал укладывать тебя на эту кровать, и тут ты сверкнула своими способностями во всей красе.
Милли сделала театральную паузу, наслаждаясь моим недоумением.
– Ты выдала своё первое и, судя по реакции Боргеса, убийственное предсказание.
– Ох, что я сказала-то?
– Знаешь, оказывается, он в ходит в нагруднике и в перчатках, чтобы не касаться этих женщин, отмеченных печатью Многоликого, потому что предсказания даются через физический контакт. Общая схема такая: оракул касается претендента, что-то там видит в его судьбе и даёт предсказание. Так вот, он тебя положил и собрался уходить, а ты его так ласково по щеке рукой мазнула и таким потусторонним голосом выдала:
– Дочь идёт вслед за матерью, потому что отец идёт вслед за отцом.
Боргес побелел как мел, забрал своих людей и вылетел за дверь.
Я откинулась на подушки и покопалась в своей голове. Нет, ничего такого не помню. Меня считают оракулом? Что происходит?
– А потом пришёл лекарь, – продолжала рассказывать Милли, – милый такой говорливый толстячок средних лет. Он тут долго сидел. Ну мы с ним и побеседовали поподробнее. Это у него я узнала, чего так главный страж храма испугался.
– Чего?
– Боргес, оказывается, свою жену по большой любви из богатого дома увёл, а её отец от них отказался и вычеркнул из рода. Они с женой дочку родили, но жили бедно, бедствовали. Жена заболела, денег на лечение не было, вот и умерла, а Боргес сам дочку воспитывал. С годами встал на ноги, заработал положение при храме, снова женился, новых детей народил. Дочка выросла, влюбилась в какого-то, по мнению отца, неподходящего персонажа, и сбежала. Боргес в гневе закрыл двери для неблагодарной дочери. В общем, один к одному та же ситуация, а ты своим предсказанием попала в точку. Другими словами, сообщила, что если Боргес не примет дочку обратно, и будет себя вести как отец его покойной жены, то дочурка скоро заболеет и умрёт. Повторит путь своей матери.
Я озадаченно потёрла лоб. Да уж, события повернулись совершенно непонятным боком.
– А лекарь тебе не сказал, с чего вдруг меня так нахлобучило, что я вещать начала?
– Сказал. Это всё от испарений источника. Храм на источнике стоит. Запах в пещере помнишь? Вот он от этих вод источника и идёт.
– Но если все его чувствуют, почему вдруг именно мне досталась эта сомнительная честь?
– Все чувствуют, да не все реагируют в нужном ключе. Мне этот запах просто неприятен, как, скажем, запах сладких тяжёлых духов, а ты впадаешь от него в транс, как от наркотика. Это твоя индивидуальная редко встречающаяся природная реакция на него. Как редкий тип аллергии на эти духи.
Лекарь мне и про прежних тёток-оракулов рассказал, и про храм, и про озеро, – продолжала Милли. – Мы с ним долго беседовали. Он старался говорить коротко, внятно и простыми словами. Оказывается, мы с тобой явились точно по предсказанному нынешним оракулом. Предсказание звучало так: золотая девушка приведёт оракула из священного озера. Все тут с интересом ожидали этого события. Даже тот фонарь на стене у озера висел для нас. Чтобы золотая девушка видела куда оракула выводить.
– Ну мы с тобой какие, хм, предсказуемые оказались, – попыталась пошутить я. – А что ещё хорошего лекарь сказал?
– Если суммировать, то ничего хорошего нам не светит. Ты теперь каждый день с утра до вечера будешь в наркотическом дурмане хватать за руки желающих получить предсказания и вещать об их будущем, а я буду по вечерам тебя мыть, кормить и приводить в себя. А утром всё сначала.
Мы замолчали. Я осмысливала открывшиеся передо мной наркотические перспективы. Провести остаток жизни в видениях категорически не хотелось. Милли тоскливо вздохнула.
– И Элруд исчез.
– Не исчез, а грамотно не стал проявляться, – возразила я, удивляясь, как она сама этого не поняла. – Судя по тому, что ты рассказала, в тот момент ему не имело смысла прыгать в озеро или кричать что-то сверху. Вообще, он умный и расчётливый, а теперь опять не наследник, а вполне себе полноценный советник короля. Ох, Милли, какое счастье, что он затаился. Теперь только на него вся надежда. Сами мы отсюда не выберемся, – я тоскливо вздохнула и кивнула на окно с решёткой.
– А Шува? Он тебе всё-таки муж по местным законам. Имеет право и всё такое.
– Право он имеет, а толку? Мне кажется, у него не хватит влияния выдернуть нас отсюда, а сил и подавно. Храмовое начальство может его рядом со мной поселить из великой милости, это да. Но позволить забрать отсюда? Очень сомневаюсь.
Ладно, посмотрим, как будут развиваться события. Надеюсь, хоть кормить нас будут хорошо. Есть хочется.
– Приказать принести еды? – вскинулась Милли заботливо.
– Чуть позже. Давай ещё поспим.
Я закрыла глаза и стала думать. Вся надежда только на Пайгера. Всё-таки Милли его невеста. Но вот хватит ли его влияния вытащить отсюда и меня?
Меня разбудил тот самый Боргес. Он хоть и постучал, но сразу же, как хозяин, не дожидаясь приглашения, зашёл в комнату.
– Доброе утро, госпожа оракул.
Я села на кровати, стоящей посередине комнаты, закрылась одеялом до шеи и настороженно застыла в ожидании неприятностей. Рядом на софе возмущённо засопела Милли.
– Почему вы входите, не дожидаясь приглашения? – не выдержала и холодным тоном своей мамаши спросила она.
Я вздрогнула и словно обрела опору под ногами. Всё правильно! Мы пока никому ничего не должны.
– Объясните, что происходит! – произнесла я самым надменным тоном, на который была способна.
– Воля Многоликого привела вас в наш храм, чтобы служить людям во его славу, – медленно, словно пропевая молитву, произнёс он. – Отныне вы будете жить здесь при храме, как оракул, вещающий о грядущем.
Он поклонился, но я не заметила в его глазах никакой почтительности, лишь внимательную настороженность.
– Но я не хочу быть оракулом! Моё имя…
– У вас теперь нет имени, – прервал он меня. – Теперь каждый день несколько часов вы будете проводить в пещере предсказаний, а остальное время в полном комфорте будете жить здесь. Любое ваше желание будет исполнено. Сейчас вам принесут ваше ритуальное одеяние, и мы вместе с вами пойдем в пещеру предсказаний. Люди ждут своего нового оракула.
– Любое желание, кроме того, чтобы меня отправили домой, – произнесла я с ненавистью.
– Да, кроме этого.
– А как мне называть вас?
– Меня зовут Боргес, госпожа оракул. Я главный страх Храма совета Многоликого.
– И как долго я буду служить в храме оракулом?
– Как Многоликий решит.
Он стоял передо мной хмурый, настороженный, уже прекрасно понимая, что я не в восторге от происходящего и буду сопротивляться.
