Нина Дианина
Ловушка для бабочек
Глава 14
На следующий день, уже ближе к вечеру, явился наш глава семейства и прямо с порога заявил:
– Ну что, девчонки, у меня есть для вас две новости, одна хорошая, но с элементами гадости, а другая просто хорошая.
Я в тот момент корпела над своими путевыми заметками. Идея, подкинутая мне Шувой, наполнила мою исследовательскую натуру смыслом. Пусть на Венессии посчитают их буйной фантазией, пусть. Если мы вернёмся, на что я всё же надеюсь, эти заметки будут нужны мне самой.
Оказалось, что Милис прекрасно рисует. Скучающая напарница украсила мои путевые заметки достаточно точными изображениями грегусов, энтонов и даже тех самых паучьих ткачей, которые показались тогда Милли отвратительными. Неужели она за те несколько минут успела их так подробно рассмотреть?
Новости? Мы с Милли переглянулись. Вот уж непонятно, что здесь считается плохим, а что хорошим.
– Хорошая новость, что мне удалось добыть денег и скоро мы отправимся дальше.
– Это не хорошая, а просто отличная новость! – обрадовалась я. – А что за новость с элементом гадости?
– Завтра во дворце наместника провинции состоится бал в честь приезда советника короля герцога Пайгера. С какой-то радости именно сейчас его светлость занесло в Амду. Я приглашён… – тут Шува тяжко вздохнул и закончил фразу: – вместе со всем семейством.
– Замечательно! Какой кошмар! – воскликнули мы одновременно с Милис и снова переглянулись.
– Почему кошмар-то? – воскликнула Милли и захлопала круглыми от удивления голубыми глазищами. – Ты со скуки в гостинице ещё не очумела? А тут бал, людей посмотрим, себя покажем.
Она начала напевая кружиться по комнате.
Я поморщилась. Детский сад какой-то. Явно мама всё ей организовывала, а дочурка из-под маминого крыла ещё не вылетела толком. Все многолюдные мероприятия требуют тщательной подготовки! Даже просто выход на люди. А тут целый бал!
– У тебя платье есть? Достойное платье и обувь? – возразила я легкомысленной девице. – Ты разбираешься в местной моде и сможешь к завтрашнему дню одеться так, чтобы на тебя пальцем не показывали и не смеялись вслед? Ты знаешь, где тут есть хороший парикмахер? Ногти у тебя в порядке? Руки рисунками здесь разрисовывают, на это мы с тобой давно обратили внимание, но обязательно ли это для бала у наместника или напротив нежелательно и считается вульгарным?
Милис ещё пыталась удержать позиции:
– Купим, найдём парикмахера, с ногтями разберёмся. Шува сказал, что деньги-то теперь есть!
– Хорошо, платья добудем, причёски сделаем, а тонкости местных правил поведения ты знаешь? Сервировка стола? Вилки-ложки слева-справа? А танцы? Умеешь? А беседу поддержать на суаскрите? Не на примитивном уровне, да-нет-возможно, а до конца понимая нюансы того, что тебе говорят? Шутки ведь строятся на нюансах.
Милис сникла.
– И что, не пойдём? – грустно исподлобья посмотрела она на Шуву.
– Всё равно пойдём, – вздохнул он. – Не можем не пойти. Вчера вас, девчонки, заметили во время прогулки, и наместник заинтересовался. Я намекал, что мы проездом, мол, у нас нет достойного, соответствующего событию одеяния, но наместник только засмеялся и сказал, что этот вопрос легко решаем.
– А ведь я говорил, что паранджа вам к лицу, – пробурчал Рик.
– Хорошо, гадость я увидела, а в чём у этой новости плюс? – спросила я.
– Меня представят герцогу Пайгеру и, возможно, я смогу добыть денег достаточно, чтобы спокойно без задержек добраться до моей усадьбы.
– Хочешь очередным открытием его осчастливить? – спросил практичный Рик.
– Да, есть у меня кое-что, пара идей, – туманно ответил Шува. – Может, заинтересуется и денег даст.
Вечером доставили приглашения. Вместе с ними принесли наряды для всей нашей четвёрки и несколько карточек с адресами модного салона, модистки и ювелира, который даёт украшения напрокат.
– Вот влипли, – вздохнул Рик, – никаких денег на ваши причёски с украшениями не хватит. Так мы тут и застрянем с вами, красивыми.
– Почему только наши? Вам тоже не помешает постричься, – мгновенно перевела стрелки хитрая девчонка и не думая оправдываться. – Бороды ваши клочковатые пора в порядок привести. На каких-то бродяг стали похожи. Постыдились бы, вы ведь представляете достойное аристократическое семейство Кор Бремон! Слушайте, что вы тут вообще загундосили хором? Всё же отлично пока складывается. Деньги, чтобы почистить пёрышки, у Шувы уже есть. Теперь, если он будет осознавать, что мы основательно потратились, то и речь его станет гораздо убедительней! А это значит что? Это значит, что и денег больше добудет. Сплошная польза! Да и вообще, вы исследователи или безыдейные обыватели? Считайте, что у нас социальный эксперимент!
Я не выдержала и рассмеялась. Действительно, зачем снова цепляться за условности? Ну будем смешными, нелепыми, так наша бросающаяся в глаза инаковость нам это позволяет. Чужаки мы, чужаки и этим надо пользоваться без стеснения, а я, как дурочка, снова пытаюсь влезть в ту же колею повышенной дисциплинированности. Спрашивается, что нам сейчас до того, что подумает местное светское общество? Нас послезавтра здесь не будет, а через пару месяцев и вообще на этой планете. Тогда к чему эта повышенная ответственность за манеры и поведение? Белобрысая вовремя ткнула меня носом в то, что в нашей ситуации всё это вторично.
Милли повернулась ко мне:
– Время ещё есть, разберёмся с местными вилками-ложками. Шува научит, он же вращался среди местных аристократов. Уж наверняка нахватался приличных манер.
– А танцы? – уже просто из любопытства спросила я, улыбаясь.
– Мы совершенно не обязаны знать местные. Если ты забыла, мы вообще из далёкой мало кому здесь известной Драготины, а у нас там свои танцы. Ничего, если будет нужный ритм, то потанцуем с Риком или Шувой. Мужчины, вы сами-то вообще танцевать умеете? Хоть что-нибудь?
– Ты сама-то танцевать умеешь? – хмыкнул Рик и передразнил: – Хоть что-нибудь.
– Умею. Я бы показала, да музыки нет.
– Не выделываться, не кривляться, да задом крутить, а действительно танцевать, красиво двигаться?
– Я могу. А ты? – явно завелась Милли. – Будет музыка с подходящим ритмом, ты-то сможешь хоть зергинс или польер со мной станцевать?
– А что это?
Шува тоже засмеялся.
– Разберётесь. На самом деле, Милли права, у нас отличная фора, мы не местные, из далёкой глухой провинции. Прекрасный аргумент, сам испробовал. Им можно все промахи в поведении замазывать. Да и высокоинтеллектуальных бесед вести вам совершенно не обязательно. Надеюсь, от этого бала действительно будет сплошная польза и никакого вреда.
К сожалению, он ошибся. Сплошной пользы не было, да и без вреда не обошлось. Хотя, если подойти философски, что считать за вред в этом полном условностей и неясных перспектив мире? Возможно, это просто толчок к повороту в судьбе?
Весь следующий день мы пробегали в совершенно материальных и конкретных приготовлениях к балу. Результат наших сборов был ошеломляющим. Наше семейство, как следует отмытое, причёсанное и нарядно одетое выглядело просто великолепно. Расшитые узорами рубахи из посверкивающей переливающейся ткани стекали с широких плеч наших спутников. Светло-голубая с узором из серебряной нити у Шувы и зеленоватая, с золотистым у Рика. Свободные брюки из того же материала и мягкие светлые кожаные сандалии завершали образ.
Мы с Милли щеголяли в струящихся полупрозрачных свободных накидках, под которыми собственно и прятались вполне целомудренные лёгкие узорчатые платья, закрывающие и плечи, и коленки и подчёркивающие талию.
Кроме бань и парикмахерских мы уйму времени потратили в ювелирной лавке, где пигалица выбирала себе украшения. Я-то особо не мудрствовала и с комплектом из серёжек, браслета и ожерелья к моей накидке и платью нежно-бирюзового цвета определилась почти сразу.
Зато Милли со своей золотистой накидкой и платьем цвета липового мёда долго металась мыслями по ювелирной лавке, не зная на чём остановить свой выбор. Золото здесь не ценилось, а ей очень понравился комплект из гирлянды соединённых между собой золотых цепочек и звёздочек. Он отличался исключительным изяществом, очень подходил к наряду, однако по местным представлениям был достаточно дёшев. Это противоречие смущало Милис и портило ей окончательный выбор.
– Да бери ты уже золотое! – в конце концов зашипел потерявший терпение Рик, на которого пала обязанность всесторонне и многословно оценивать красоту Милли в предлагаемых сокровищах. – Сама подумай, вернёшься на Венессию и с восторгом будешь вспоминать, в каком шикарном золотом украшении довелось показаться. Если на этом сборище Шува добудет достаточно денег, то мы вообще его потом выкупить сможем, в нём домой отправишься. А что подумают местные – их дело. Мы ведь не богатеев из себя изображаем, а приглашённых из милости.
***
Скромное жилище наместника находилось на склоне холма в пригороде Амды и больше напоминало дворец. Туда доставил нас наёмный экипаж, который тянул небольшой длинношеий грегус.
Первым делом мы дружной толпой прошествовали поприветствовать наместника с семьёй. Впереди уверенной походкой шёл Эшувир, затем мы с Милли рядом. Замыкал наше шествие Рик.
Наше прибытие, конечно, сначала никакого внимания не привлекло, всё же приставка к фамилии Кор большого веса в аристократическом обществе не имеет. Однако любопытства местной публики было не избежать, уж больно мы отличались от чернявых смуглых кареглазых аборигенов. Только Рик единственный в нашем семействе, кто прекрасно вписывался в местное общество, будто он родился где-то тут в высокородном семействе Ригдова. Закрадывались мысли, что родственники его дальних предков и были теми первыми поселенцами на этой планете, что смогли пройти сквозь портал.
Мы с Милли, ясное дело, выглядели как белые вороны в стае чёрных, хоть все эти вороны, как и мы, были одеты в светлые одежды.
Когда мы приблизились к наместнику, мне показалось, что все головы повернулись в нашу сторону. Сияющую как солнце среди тёмных туч Милли с её золотыми волосами и цепочками мужчины пожирали глазами.
– Тьфу, надо было её всё-таки в паранджу затолкать и сказать, что иначе нельзя, мол, это наш традиционный костюм для балов, – тихо пробурчал сзади Рик, и я сразу поняла, кого он имеет ввиду. – Чует моё сердце, не оберёмся проблем мы с этим балом.
Он как в воду смотрел.
Первый час мы чинно фланировали по богато украшенному огромному залу с мраморными колоннами и высоким расписным потолком и даже выходили на террасу подышать вечерним воздухом. Вид с террасы открывался потрясающий. Наместник выбрал весьма живописное место для проживания.
Время от времени Шува отходил в сторону с кем-то пообщаться и завязать нужные деловые контакты, оставляя с нами Рика.
В отсутствие главы семейства все попытки с нами побеседовать затухали сами собой, потому что Рик старательно изображал строгий взгляд и сурово хмурил брови, а мне было сказано строить из себя ничего не говорящую и не понимающую. Во избежание.
Нет, а что, мне было не трудно. Забавно даже. Поток разряженных дам и не менее разряженных кавалеров обтекал и кружился вокруг нас. Я развлекала слегка заскучавших спутников переводом плещущихся вокруг шепотков, а порой и вполне громко произносимых фраз. Судя по ним, мы были «дикие», «возомнившие невесть что», «удачливые выскочки» и одновременно «прелестницы», «удивительные красавицы» и «потрясающий мужчина».
Несмотря ни на что, настроение у меня было прекрасным. Я с любопытством рассматривала гостей, пыталась запомнить манеры, понять логику и структуру отношений, принятых у аристократов. В общем, вела полевые научные наблюдения.
Только однажды мне стало тревожно. Случайно подняв взгляд, я заметила мужчину в тёмном одеянии, который внимательно рассматривал нашу троицу из глубины узкой галереи, нависшей над бальным залом. В тот момент я вдруг как-то сразу вспомнила, что мы на совершенно чужой планете, и, по сути, всего лишь маленькие беззащитные песчинки в механизме иноземного королевства, живущего по своим почти незнакомым правилам. Если возникнет серьёзная опасность от власть имущих, у Шувы силёнок не хватит нас защитить. Ох, прав был Рик, уж слишком много к нам внимания. Не оберёмся проблем мы с этим балом.
Мужчина на балконе поймал мой взгляд, кивнул мне, сделал шаг назад и исчез из вида. Ладно, стоит успокоиться и не паниковать заранее. Кто-то просто любопытный, не более.
Наш вечер, посвящённый бесцельному фланированию, почти заканчивался, мы уже собирались отправиться домой, когда рядом с нами с поклоном возник слуга, и Шува немного нервным тоном сообщил:
– Ну что, мальчишки и девчонки, за нами пришли. Наступает весьма ответственная часть нашего путешествия. Мы идём знакомиться с самим советником короля, герцогом Элрудом Пайгером.
Мы вышли из зала, поднялись по широкой мраморной лестнице, прошли через анфиладу красиво украшенных комнат и оказались в большом круглом, без единого угла кабинете, явно расположенном в башне. Мебель из красного полированного дерева придавала ему основательность и солидность. Напротив двери стоял массивный письменный стол, а вдоль окон расположились несколько диванов и кресел, на которых до нашего прихода уже сидели какие-то люди.
Солол уже спрятался за горизонтом. В расположенные по кругу широко распахнутые высокие окна из бархатной темноты заглядывали звёзды, а ветер играл лёгкими молочными занавесями и устало дышал уходящей жарой.
– Проходите, проходите, – приветственно взмахнул нам сидящий за столом мужчина, в котором я узнала того, что смотрел на нас с балкона. – Меня зовут Элруд Пайгер, я советник его величества. Вы здесь, потому что мне захотелось поближе с вами познакомиться. Наш гостеприимный хозяин позволил занять его домашний кабинет. Там у окна мой секретарь и помощники… – он назвал имена, которые я сразу же забыла за ненадобностью.
Эх, какой эффектный и харизматичный у короля советник! Черноволосый, черноглазый, с густыми бровями, прямым носом, красивыми чётко очерченными губами и тяжёлой квадратной челюстью. Массивный, мускулистый, с широкой грудью, но ещё не старый, лет сорок, не больше. Для советника короля совсем молодой! А взгляд какой гипнотизирующий! Чувствую себя как кролик перед удавом. Я опустила глаза и прошептала в спину Шуве:
– Переведи.
Он спохватился, перевёл сказанное для нашей троицы и представил нас. Мы вежливо поклонились. Уж не знаю, насколько наши телодвижения вписывались в рамки приличия, но уголки губ герцога дрогнули в улыбке.
Далее пошли куртуазные расшаркивания, уверения в нашей прелести, просьбы перевести комплименты, навстречу текли заверения Эшувира в мудрости советов, даваемых герцогом королю и прочая светская чепуха.
Всё это время нас рассматривали. Рассматривали как-то очень пристально. Герцог будто толкал нас словами, наблюдал за реакцией, исследовал и взвешивал на каких-то своих мысленных весах. Уж не знаю, к каким он выводам пришёл, но от заключительной фразы его светлости у меня от удивления просто перехватило дыхание.
– Я знаю, вы остановились в гостинице. Господин наместник в моём лице приглашает вас провести несколько дней до вашего отъезда здесь, в его доме. В гостевых комнатах вам будет гораздо удобнее, чем в гостинице. Надеюсь, вы не откажетесь.
Шува с достоинсквом поклонился:
– Спасибо за приглашение, это такая честь!
И ведь никак не отказаться! Ну да, кто же может отказать второму лицу королевства, у которого собрался попросить денег.
– К вам, господин Эшувир, у меня есть серьёзный разговор, – между тем продолжил герцог, снова мазнув нечитаемым взглядом по нам с Милли. – Уделите мне несколько минут наедине, а ваших родственников пока отведут в их комнаты. Вы ведь уже собирались покинуть бал? Надеюсь, гостеприимство и радушие наместника ваши прелестные спутницы оценят по достоинству.
Шува повернулся к нам, перевёл сказанное и добавил:
– Пока нам нечего опасаться. Надеюсь, разговор не затянется.
Глава семейства остался беседовать с герцогом, а мы втроём, в сопровождении слуги, отправились по бесконечным запутанным коридорам и лестницам огромного дворца в гостевое крыло. Первым заселился Рик, затем через десяток метров шла дверь покоев Милис, а затем уже дверь открыли и мне.
Ого, какие роскошные покои! Никакого программируемого пластмода, весь интерьер натуральный. Потрясающе! У меня даже на Венессии жильё было попроще. Итак, что тут у нас? Спальня с широкой двуспальной кроватью посередине и высокими, до потолка окнами, гостиная с изящной мебелью, санузел с ванной, утопленной в полу и даже гардеробная с вешалками. Про выдержанный в едином стиле интерьер уже и не говорю. Хотя что в гардеробную вешать, если на мне всего лишь одно чужое платье и даже спальной сорочки нет?
Я хотела спросить сопровождающего меня слугу, где будет жить Эшувир Кор Бремон, но вовремя прикусила язык. Окатило осознанием, что, естественно, Шуву, как мужа, поселили со мной в одних покоях, и спать мы с ним будем на одной кровати в полном уединении. Ох, слишком близко. Возбуждающе близко. Тело радостно пыхнуло жаром, бесстыдно обозначая своё неукротимое желание размножаться, до этого погребённое под ворохом обстоятельств.
Ну да, не стоит себе врать, Шува с каждым днём мне нравился больше и больше. Но это ведь не повод рухнуть в постельные отношения, едва оставшись наедине!
Я сняла с себя все украшения, разделась, ополоснулась в тёплой, пахнущей цветами воде, уселась на кровати, завернувшись до подмышек в узорчатое тонкое покрывало и внимательно огляделась.
Полупрозрачные занавеси тихо шелестели под дуновением ветра, пытающегося проникнуть сквозь настежь распахнутые окна. Мягко и приглушённо сияли со стен золотые светильники, погружая спальню в золотистый полумрак. Великолепно! Я откинулась на подушки. Неужели мы добрались до настоящей цивилизации? Прямо не верится. Интересно, а в доме моего мужа также красиво и уютно или это удовольствие только для совсем богатых?
Я почти совсем заснула, когда на пороге спальни возник хмурый Шува. Выражение его лица мне сразу не понравилось. Что-то у него явно пошло не по плану.
– Ну, чем осчастливил нас герцог? – я приподнялась на локте, другой рукой закрываясь до шеи покрывалом. – Судя по твоему лицу, счастья так много, что ты не знаешь куда его девать.
– Чертовски умная ты у меня жена, попала прямо в точку, – устало произнёс муж, стянул рубаху, бросил её на пол , а затем полуобнажённый, без тени неловкости, прыжком улёгся рядом со мной на кровати и уставился в потолок. – Ты снова права, счастья действительно так много, что колени подламываются.
Шува помолчал и угрюмо сообщил в пространство:
– В общем, жениться он хочет.
– На ком? – впала я в ступор.
– На гии Милис Кор Бремон, моей сестре. И как брат скажу, это прекрасная партия! Прекраснейшая! Герцог никогда не был женат. Он мечта юных аристократок Ригдова и предмет матримониальных вожделений их отцов. Поверь, мой отказ от такого роскошного предложения будет выглядеть настолько подозрительно и оскорбительно, что даже боюсь представить последствия.
– А с чего это вдруг нам это бескрайнее счастье привалило? Он как-то объяснил это внезапно нахлынувшее на него… чувст… хм… безумие? Может, стоит написать королю, что его советник с ума сошёл? – мрачно пошутила я, уже осознавая всю глубину ямы, в которую мы угодили.
– О, там целый клубок причин и представь, все вполне весомые. Во-первых, он сам является сильным ментальным верлиром, и как-то видит, что наша Милис тоже очень сильная верлира, хоть и совершенно необученная. Такие женщины крайне редки и заполучить такую мать для своих будущих детей – большая удача. Как он сказал, людей с таким даром на всё королевство менее сотни. Большинство из них мужчины. Женщин около тридцати. Из них по возрасту и статусу ему подходят трое, но у них дар более слабый, чем у Милли. Так что он считает большой удачей нашу внезапную встречу в Амде.
Я кивнула головой. Вполне можно считать за весомую причину, если у герцога настолько серьёзный подход к будущему потомству.
– Во-вторых, эта девушка удивительна и прекрасна и будет украшением двора. Это я его, между прочим, цитирую. Именно так он и сказал.
– Какое там украшение двора? Она же языка не знает. Её затопчут. Тут никакая сногсшибательная красота не поможет.
Шува насмешливо взглянул на меня.
– Анаис, в который раз повторяю, тут хоть и непривычная тебе, но развитая цивилизация. Вот ты сама знаешь уйму мёртвых языков, изучила особые написания известных рун, осилила нюансы их толкования произношения и освоила различные исторические версии событий далёкой древности, коих немеряно. Как ты умудрилась в университете затолкать такой гигантский объём знаний в свою хоть и очень умную головушку, однако всего лишь за четыре года?
– Мы учились по особым методикам.
– Какого типа?
– Сначала полгода освоение методики особого сосредоточенного состояния, а потом к этому добавляется специально организованная интенсивная подача материала, ну и таблетки для активации памяти и быстроты восприятия. Тогда всё воспринимается намного быстрее, глубже и лучше запоминается. Словно впечатывается и записывается.
– Ну и тут то же самое. Только вместо методики особого состояния будешь пить сок какого-нибудь редкого местного горного чертополоха, а вместо таблетки аналогичное ей дорогостоящее зелье из, скажем, крови специально для этой цели выведенного чёрного шестиногого лопухария.
Это у нас денег на такие ценные зелья нет, а для Пайгера это мелочь! Для своей невесты может расстараться. Так что за месяц интенсивных занятий она легко освоит суаскрит, включая современный придворный сленг.
И не смотри на меня с таким возмущением! Я думал о таком обучении. Даже денег не пожалел бы ни для Рика, ни для Милли. Но согласись, для этого сначала необходимо было добраться до моего управляющего! Опять же в воздухе висел закономерный вопрос – захотите ли вы вообще задержаться тут на целый месяц для обучения языку, который, между прочим, никому на Венессии не нужен. Даже тебе. Вот и молчал до поры до времени.
Шува обиженно поджал губы, словно я упрекала его в излишней жадности. Да уж, муженёк снова прав. Ни к чему было заранее махать перед носом возможностями. Я снова кивнула, соглашаясь.
– Ну а третья, на мой взгляд, тоже вполне весомая причина у Пайгера такова, – продолжил Шува. – По его словам, король давно настаивает на его скорой женитьбе. Продолжение рода, сильный верлир, нужны достойные наследники и всё такое. Но Пайгер очень влиятелен. Выбор в жёны девушки одного из сильных семейств сразу сместит политическую расстановку сил в королевстве. Женитьба на представительнице одного из старинных сильных родов прибавит этому роду дополнительное влияние, а другие его утратят. Как выразился герцог, у всех этих высокородных семей такие гигантские скелеты в шкафах, что тратить силы, чтобы их там прикрывать, совершенно нет интереса. Цитирую: «Влияния мне и так хватает. Наоборот, мне интереснее сохранить сложившийся баланс». Другими словами, ему удобнее жениться на бедной аристократке из нового рода, не успевшего обзавестись ужасными семейными тайнами.
Шува иронично хмыкнул в потолок.
– Вот тут, мне кажется, герцог несколько промахнулся, но я, как ты догадываешься, не стал открывать ему глаза. Согласись, семейные скелеты в нашем шкафу тоже вполне достойные.
Неожиданно муж протянул руку, накрыл своей горячей ладонью мою и переплёл наши пальцы.
– Что делать-то будем, жена?
Ох, мне сразу стало жарко, сердце пропустило удар, а потом припустило с удвоенной скоростью. Близость симпатичного мне мужчины невольно будоражила и гоняла мурашки по коже.
– Будем логичными, – сипло ответила я и прокашлялась.
– Логично, – снова хмыкнул в пространство Эшувир. – Продолжай, начало мне нравится.
– Давай посчитаем плюсы и минусы, – смогла сказать я уже нормальным голосом. – Вот что будет, если ты герцогу откажешь?
– Мы окажемся полностью на мели и под подозрением. Даже те, с кем я сегодня договорился о поддержке, узнав о моём странном отказе одному из богатейших людей королевства, резко отзовут свою благосклонность. Безродный аристократ, отказавшийся от исключительно выгодного предложения руки и сердца самого выгодного холостяка королевства, подозрителен.
– А что будет, если ты герцогу не откажешь?
– Ты что, собралась Милис насильно замуж выдавать? – искренне удивился Шува, повернул голову и окатил меня озадаченным взглядом.
– Зачем сразу выдавать и насильно? Сделать вид, что выдаём. Там до замужа ещё всякие помолвки должны быть. Этот период отсрочки мы используем для побега. Успеем?
– Логично. Вполне успеем, нам только бы денег добыть. Согласимся, потом скажу, что нам нужно домой, к свадьбе готовиться, а сами забираем у управляющего деньги и самым быстрым способом отправляемся к камню счастья, а оттуда домой.
– Отличный план.
– Хорошо бы только камень счастья в последний момент не подвёл и перенёс нас куда нужно и вовремя. Даже не могу представить, что сделает с нами Пайгер, если решит, что мы его обманываем и интригуем за его спиной, – Шува вздохнул. – Теперь осталось уговорить Милли на этот спектакль.
– Ох, Шува, ты эту мелкую интриганку плохо знаешь. Мне вот почему-то кажется, что сама идея этого спектакля приведёт твою новоявленную сестрицу в восторг. Скучно ей тут, внимания не хватает, общества. Помнишь, она выражала желание быть принцессой?. Побудет невестой герцога. Почти то же самое. На этом этапе всё выходит как по её заказу – красиво, романтично и полностью безответственно.
– Наверное, ты права. Завтра соберёмся всем семейством и это обсудим. К завтрашнему вечеру я обещал дать Пайгеру ответ. Уверен, что герцог не сомневается, что ответ будет положительным, а эту задержку воспринимает как моё желание сохранить лицо.
– Может, сейчас к семейству сходить? Проверить, как они там устроились?
– Я уже проверил. Зашёл к обоим, пока шёл к нашим покоям. Прекрасно они там устроились. Наслаждаются жизнью.
– Надеюсь, отдельно? – вырвалось у меня, и я прикусила язык. Лежать на кровати рядом с полуобнажённым мужчиной и намекать на секс у другой пары слишком… вызывающе.
– Отдельно, – усмехнулся Шува и вдруг резким движением повернулся ко мне и навис надо мной, опершись на локоть. Его лицо было совсем близко, и он молча глядел на меня потемневшими глазами.
Неужели поцелует? Да, он мне нравится, но я не готова! У меня психологический барьер! Тим был моим первым и единственным мужчиной, и я пока не умею воспринимать секс просто как развлечение. Для меня это занятие всегда являлось продолжением чувства любви, а физиология была лишь помощницей для его выражения.
Нет-нет, я не готова к сокрушительной близости, которая непременно воспоследует после поцелуев. А то, что тело откликнется и предаст, я даже не сомневалась. Оно прекрасно помнило, какой это восторг – сливаться в единое существо с мужчиной, которому полностью доверяешь.
Наверное, я напряглась, и Шува это почувствовал. Он улыбнулся и вдруг спросил совершенно обычным тоном:
– Есть хочешь? – его глаза всё ещё изучали моё лицо. – Я бы поел.
Он встал, дёрнул за шнурок рядом с кроватью и вышел в гостиную. Я услышала, как он даёт указания прислуге. Спрашивается, почему я себя теперь чувствую несколько разочарованной? Пф-ф-ф, наверное, стоит встать и одеться? Ой, как натягивать платье не хочется. А зачем его натягивать? Шува поест и уляжется на своей половине, а я на своей. Так и переночуем, не мешая друг другу.
Мысли метались в голове, сталкиваясь друг с другом, а гормоны навязчиво жужжали в теле и упрекали меня в нерешительности.
– Что за барьер ты удерживаешь? – словно вопили они, плескаясь во мне жаркой волной. – Хранишь верность Тиму? Нет. Тебе же нравится Эшувир! Ты чувствуешь его надёжность и заботу, а сейчас почувствуешь и ласку!
Я закуталась в покрывало с головой. Да что там себе врать, никакая мораль и верность меня не останавливают. Я просто боюсь. Боюсь разочарования и снова пережить тот ужасный переход от любви и нежности к ощущению холода и пониманию, что любви больше нет, а твоим телом всего лишь удовлетворяют привычную физиологическую потребность.
Мои заполошные мысли совершенно неожиданно прервал спокойный голос Шувы, прозвучавший совсем рядом:
– Соня, нам принесли еды. Мясо, сыр, фрукты. Выглядит очень аппетитно. Даже сладости какие-то особенные. Ты точно таких ещё не пробовала. А ещё я попросил принести пару халатов.
Я выглянула из кокона. Шува сидел на корточках, у изголовья кровати, и чуть улыбаясь смотрел на меня своими невозможными светлыми глазами. Они оказались совсем близко. Я просто утонула в его взгляде, и мне показалось, что в нём плескались тоска и нежность.
Шува ободряюще кивнул мне головой, встал и уже с высоты своего роста добавил:
– Вот твой халат. Присоединяйся, я жду тебя в гостиной.
И вышел, оставляя меня самой разбираться со своим смятением и скачущими мыслями.
Я встала с кровати и протянула руку к халату. Он оказался очень красивым, нежного персикового цвета и был похож на лёгкое платье с рядом мелких перламутровых пуговиц и тонким поясом. Да уж, есть тоже хочется. Хорошо, не буду ничего усложнять. Хочется есть, значит просто делаю шаг к еде и ем.
Я вошла в гостиную. Шува уже сидел за столом, где не подносе, кроме красиво разложенной еды стояло вино. Сверкающие рубиновыми искрами бокалы притягивали взгляд. Ну да, без него никак. Наверное, память о вине переселенцы принесли с собой, а здесь нашли подходящее растение и продолжили традиции.
Последние сомнения грызли, не желая отпускать. Сейчас мы выпьем, я размякну, не смогу приструнить гормоны и рухну прямо в руки моего фиктивного мужа. А завтра? Что я увижу в его глазах завтра? Когда тайна между нами исчезнет, а останется простая физиология? Наверное я дура, но для меня фраза «отдаться мужчине» означает именно принять его, довериться ему и полностью перед ним раскрыться.
Шува поймал мой задумчивый взгляд, встал, усадил меня у стола рядом с собой, посмотрел на меня долгим взглядом и сказал:
– Не усложняй ничего, Анаис. Всё и так просто и сложно одновременно. Но мне хочется, чтобы ты знала: ты мне очень нравишься. Понравилась с самой первой минуты. Мне кажется, у нас с тобой могло бы получиться что-то большее, чем простая короткая связь, навязанная обстоятельствами.
Он отвёл глаза, усмехнулся и смущённо потёр переносицу.
– Знаешь, мне и самому неловко. Мы впервые мало того, что остались наедине, но и спальное место у нас одно на двоих. Предлагаю упростить ситуацию и решать всё совместно и пошагово.
Мы что, с Шувой думаем одинаково?
