Нина Дианина
Ловушка для бабочек
Глава 16
Эшувир оказался прав. Ни о какой скуке никто и не вспомнил, начиная с самой первой минуты, когда мы вышли на местное лётное поле, где возлежала четвёрка огромных ящеров. Драгонусы повернули к нам головы, с любопытством оглядели нашу разношёрстную компанию и, наверное, вежливо улыбнулись. От их доброжелательного оскала во все желтоватые, похожие на костяные кинжалы зубы, у меня заколотилось сердце и предательски ослабли колени. Милли, стоящая в трёх шагах от меня, просто осела на землю и тоненько пискнула:
– Я не поеду. Я их боюсь!
Возле неё мгновенно оказались и Шува, и Пайгер.
Ох, вот прямо зависть берёт, как некоторые отодвигают в сторону рассудок и полностью самозабвенно отдаются панике, заставляя окружающих бросаться им на помощь. А вот такие рассудочные женщины, как я, имеют привычку держать каменное лицо и выгребать из этой затягивающей стремнины ужаса самостоятельно.
Я вдохнула поглубже. Спокойно, Анаис, спокойно. Ехать всё равно придётся, а животные явно хорошо выдрессированы. Их никто не боится, значит, паниковать ни к чему. Наверняка летать на ящере очень захватывающе, к тому же не придётся трястись неделю в повозке. Опять же вряд ли герцог подвергнет свою драгоценную невесту опасности.
Я выдохнула.
Один из ящеров зевнул, а потом резко захлопнул пасть, клацнув зубами. Рядом тихо охнул побледневший Рик, а Милли громко взвизгнула. Строгие увещевания главы нашего семейства явно не подействовали и сменились нежным воркованием герцога. Мало – помалу слабые жалобные попискивания Милли сошли на нет.
Я почувствовала твёрдую руку у себя на локте. Замечательно! Мой муж всё же вспомнил, что у него есть жена.
– Надеюсь, уверенная в себе женщина, тебя успокаивать не нужно?
– Кто же подопытных мышей успокаивает, – вернула я шпильку, всё ещё взбудораженная пережитым ужасом и выдернула локоть из его руки. – Ещё разбалуются.
Было почему-то обидно. Я что, ревную? Так надо было вообще в обморок брякнуться! Легко перетянула бы внимание мужа на себя и вполне эффектно затмила бы слабое попискивание Милли.
Герцог уже справился с задачей, убаюкал страх Милис воркующими интонациями и теперь, держа за руку, медленно вёл лихорадочно румяную невесту к одному из ящеров. Огромный зверь цвета горького шоколада внимательно наблюдал за их приближением, склонив голову. Большое двойное седло на его широкой спине казалось игрушечным.
– Смотри-ка, Пайгер какой молодец! Быстро справился, – улыбнулся Эшувир, тоже провожая глазами парочку. – Пошли, храбрая моя жена, отведу и на драгонуса усажу.
– Я с тобой полечу? – с надеждой спросила я. Почему-то казалось, что вместе с Шувой взгромоздиться на этого жуткого зверя будет менее страшно.
– Нет. Сегодня я тоже пассажир. Меня зверь не послушает. Я просто усажу свою любимую жену и прослежу, чтобы ей было удобно.
– А с кем я полечу?
– Вообще-то, герцог сюда со своими людьми явился и совершенно не ожидал, что встретит здесь будущую мать своих детей и её семейство в придачу. С кем-то из его людей полетишь. Рик, пошли. Тебе, небось, тоже не по себе с непривычки.
Ящер, на котором мне предстояло лететь был коричневого цвета с чуть красноватым оттенком. Он казался самым маленьким, если можно так сказать о внушительной горе мускулов.
– Не бойтесь, герия Кор Бремон, он смирный и ласковый, – любовно похлопал по могучей шее ящеровсадник, молодой худощавый мужчина в толстой кожаной куртке и штанах.
Смирный и ласковый шумно вздохнул и приподнял верхнюю губу, обнажив свои кошмарные клыки. Тело само непроизвольно вздрогнуло и сделало шаг назад.
– Это он улыбается, – постарался утешить меня мужчина.
– У него есть имя? – спросила я, стараясь увидеть в огромном ящере домашнее животное.
– Есть. Его зовут Уголёк.
– Почему Уголёк?
– Потому что он немного красноватый.
Хм, логично.
– А вас как зовут? – вспомнила я о вежливости.
– Бертам. Герер Бертам. Я секретарь его светлости.
– Это тебе от ветра, – Шува натянул на меня длинную кожаную куртку, похожую на пальто с разрезами ниже бёдер, затянул на ней ремешки и помог взобраться в седло за Бертамом.
– Не бойся, Анаис, – он задержал мою ладонь в своей руке и посмотрел прямо в глаза. – Всё будет хорошо. Ты, главное, держись крепче и слушайся герера Бертама.
Он подмигнул на прощанье и быстрым шагом направился к своему ящеру.
Я поискала глазами Милли.
Девчонка обхватила обеими руками герцога за пояс, судорожно прижалась к его спине, да так и застыла, зажмурившись. Даже на расстоянии было видно, что Пайгер откровенно блаженствовал и наслаждался моментом.
Эта картина позабавила и несколько отвлекла меня от собственных переживаний. Я осторожно обняла Бертама за талию.
– Держитесь крепче, взлетаем! – крикнул он.
Когда ящер рывком поднялся на ноги, я взвизгнула и вцепилась в Бертама мёртвой хваткой. Несколько безумных секунд, пока драгонус разбегался, а потом последовала серия мощных ударов крыльев по воздуху.
У меня перехватило дыхание. Сердце падало в пятки от каждого взмаха. Мы поднялись на пару десятков метров над землёй и тут полёт Уголька выровнялся. Мы заскользили над вершинами деревьев, в метрах тридцати над землёй, и я наконец смогла вздохнуть поспокойнее.
Да, стоило признаться, что такой скользящий полёт был потрясающим. Нет, я и раньше летала и на планелётах, и пользовалась таксилётами. Конечно, скорость и высота там были гораздо выше. Но там было замкнутое закрытое пространство, кокон, комнатка, защищающая от внешнего мира, даже от самого пространства с его свободой.
Полёт на драгонусе был совершенно другим. Я чувствовала запах, влажность воздуха, свист ветра. Я ощущала себя птицей и даже могучий взмах крыльев, которым изредка нарушалось ровное скольжение теперь не пугал.
Внизу поплыли поля, реки, деревни, леса. Я словно рассматривала объёмную карту Ригдова. Потрясающе! Только ради этого полёта стоило сюда попасть.
Само собой, что через пару часов мои восторги несколько улеглись. От непривычной посадки начала ныть спина и затекли ноги. Похоже, не только у меня, но и у Милли, потому что последовала короткая остановка, а потом ещё одна.
Так мы до самого вечера и летели двухчасовыми перебежками.
Когда Солол почти зашёл за горизонт, наша сплочённая за день команда из людей и драгонусов подлетела к горам совсем близко и приземлилась во дворе большой усадьбы. Посередине стоял добротный дом из камня размером со здание управы Амды, а сбоку от него тянулся длинный ряд хозяйственных пристроек, стойла и амбары. Эта немаленькая усадьба оказалась тем самым охотничьим домиком, расположенным во владениях герцога в предгорьях. Герцог так его и называл: охотничий домик. Ну да, двухэтажное прибежище для высокородных охотников, похожее на маленькую крепость.
Мы вошли в просторный холл. Да, дорого и основательно. Даже сама лестница на второй этаж с резными столбиками перил впечатляла.
Ряд слуг не менее десятка человек выстроился в ряд приветствовать своего хозяина. Пайгер, шедший впереди, повернулся к Шуве:
– Я понимаю, что нарушаю ваши планы, но Милис переволновалась. Мне хотелось бы, чтобы в чужом для неё доме возле неё находился знакомый человек. Надеюсь, ваша жена не откажется переночевать вместе с ней?
Ого, какая забота. Но ведь герцог прав! В чужом доме да в незнакомом месте в одиночку оставаться не хочется.
– Точно, – радостно подхватила Милис, когда ей перевели просьбу жениха, и окатила его сияющим благодарным взглядом, а герцог неожиданно порозовел от удовольствия как мальчишка.
Мы переглянулись.
– Вообще-то в этом есть здравая мысль, – кивнул Шува. – Нам с Риком тоже хорошо бы поселиться вместе. Я, конечно, герцогу доверяю, но расслабляться и терять бдительности не стоит. Быть вдвоём надёжнее.
Гостевую спальню нам выделили роскошную, правда, явно предназначенную для мужчины. Отделка и мебель изысканные и великолепные, однако все какое-то крупное, массивное, тяжёлое. Даже картина на стене изображала охоту: торжествующих всадников на грегусах и оскалившегося зверя, похожего на крысу размером с медведя.
– Фи, какая глупая тема, – сказал Милли, рассматривая картину с кровати, на которую он упала сразу, не раздеваясь, как только вошла. – Боже, как я устала! Надеюсь, ужин нам принесут сюда? Совершенно не хочется тащиться куда-то, чтобы просто поесть.
– Смотрю ты уже вошла во вкус?
– Вкус чего?
– Вкус руководства благами. Тут даже картриджи пищевого синтезатора не нужно вставлять да кнопки нажимать. Достаточно голосового управления. Приказ голосом и рядом с тобой появится стол с накрытым ужином.
– Ещё бы мне это не нравилось! После нашего примитивного проживания в монастыре я во дворце наместника вообще чувствовала себя как в раю.
Она кряхтя сползла с кровати и пошлёпала к малозаметной дверце в углу.
– Да кому такое не понравится? – восторженно оттуда воскликнула она, созерцая открывшееся.
Я подошла полюбопытствовать.
Да уж, продуманность местного санузла впечатляла. Просторная ванная комната величиной со спальную и все удобства, включая унитаз, гигантскую раковину и объёмную ванную чашу, утопленную в пол, как здесь принято. Даже низкий столик с большим креслом присутствовали Всё для удобства притомившегося охотника и, похоже, с расчётом, что он будет пьян и не один. Широчайшая как ринг кровать в спальне тому подтверждение. А в ванной комнате даже окно есть. Ну как же, вдруг гостю в ванной станет душно.
– Давай, включай голосовое управление, невеста! Слова «ужин в комнату, принесите халат и ночную сорочку» на суаскрите ты уже освоила.
– Почему я?
– Потому что, вообще-то, в перспективе ты тут хозяйка, а я только гостья. А точнее, бедная родственница. Можешь себе представить, что всё это, – я обвела рукой вокруг, – твоё. Под твоим управлением.
Милис ошалело покрутила головой и уже более внимательно оглядела массивную мебель из красноватого полированного дерева и узорчатую вазу на камине. Похоже, до неё только что дошла мысль об бескрайних возможностях принятой ею роли.
– Отлично! – прошептала она себе под нос. – Сейчас испробуем. Как там правильно «Принесите ужин и переодеться»? А ещё добавь «Мне нужна горничная».
– Зачем она тебе?
– Волосы промыть и массаж сделать. Опять же, пусть подскажет, где у них тут мыло, а где крем для бритья. У тебя ведь не спросишь.
Горничную вызывать не пришлось, она уже стучалась в дверь. Нам принесли домашние платья, халаты и несколько сорочек на выбор.
Весь оставшийся вечер я наблюдала, как Милис применяет на практике впитанные с молоком командные навыки своей матери. Её голос и интонации, её короткие приказы, так напоминающие чёткие сухие указания заведующей, возвращали меня в прошлое, в реставрационный зал к копировщикам. Назад, в мою такую привычную и одновременно пустую жизнь потерявшегося в эмоциях человека.
Что ж, нужно себе признаться, что пока я ни минуту не сожалела о том, что попала в Ригдов. Да, порой расстраивали мысли о маме, её переживаниях, очень часто не хватало привычного комфорта и уверенности. Однако все негативные стороны уравновешивались тем, что узнавая чужой для меня мир, моя пустота заполнялась чем-то осмысленным. Я обретала новые знания и умения, начинала видеть жизнь под другим углом и чувствовала, что от этого становлюсь по-настоящему сильнее и лучше. Под давлением новых впечатлений прошлое медленно и верно отпускало меня. Разбитое сердце перестало кровоточить и оживало.
Да уж, правильно говорят, что лучшее лекарство от любви – другая любовь. До неё, конечно, далеко, но эта взаимная симпатия между мной и Шувой грела душу и делала меня живой.
За окнами было совсем темно, когда мы наконец улеглись. Уснуть долго не удавалось. Снаружи почему-то продолжалась суета. Вызванная Милли горничная сообщила, что нам не о чём волноваться. Вся суматоха из-за того, что драконы почему-то ведут себя беспокойно, взлетают и кружатся над поместьем, а из-за них весь хлев взбудоражен.
Усталость тем не менее взяла своё. Я свалилась в глубокий сон и с трудом вынырнула из него, когда почувствовала, что кто-то тянет с меня одеяло и толкает за ногу.
– Милли… – пробурчала я, пытаясь подтянуть к себе одеяло.
Тихий рык был мне ответом, а потом матрас прогнулся от тяжести. Что-то большое прыгнуло на кровать и меня пронзило страхом.
Я распахнула глаза. В полумраке комнаты, освещаемой лишь одним ночником, надо мной нависал огромный зверь, почти сливающийся с темнотой.
Сердце заколотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди.
Зеленью сверкнули глаза, и с подушки Милли прилетел ошеломлённый шёпот:
– Дымок…
Только в этот момент я поняла, кто нависает над нами. Тот нелепый котощенок, который превратился в огромного чёрного зверя.
Я судорожно пыталась осмыслить происходящее, когда послышался низкий гул, который шёл сразу со всех сторон. Дымок поднял голову, прислушался и нервно рыкнул, блеснув глазами.
Словно по команде раздался грохот, и дом качнуло, словно он был кораблём.
– Почему сразу не доложили? – издалека в коридоре раздался бешеный крик герцога, затем приближающийся топот ног и дверь распахнулась. На пороге возник герцог. Из нашей полутёмной комнаты на фоне хорошо освещённого коридора его фигуру было прекрасно видно. Пайгер качнулся к нам и вдруг неподвижно замер.
– Фатрух? – ошеломлённо произнёс он, увидев нависающего над нами зверя.
Снова загрохотало. Дом затрясся и страшно натужно заскрипел. Дымок снова рыкнул, придавил меня и Милис передними лапами к кровати и оглянулся.
В этот момент начал рушиться потолок. Милис взвизгнула. Герцог ещё мгновение промедлил, а потом вытащил кинжал и бросился на Дымка. Однако добежать мужчина не успел. Массивная потолочная балка упала сверху и своей тяжестью швырнула его на край кровати, прямо мне на ноги.
Дымок снова повернулся к нам и зелень его глаз вдруг стала ослепительной.
В проёме распахнутой настежь двери уже застыли другие мужские фигуры. Я успела узнать Шуву… а потом спина потеряла опору, желудок подлетел к горлу и возникло ощущение свободного падения. Кровать словно провалилась в тёмную, без единого проблеска света пропасть, и я плашмя, спиной вниз, в полной тишине начала падать в какой-то внезапно возникший подо мной колодец.
Затем последовали несколько бесконечных, наполненных ужасом мгновений, где реальной оставалась только тяжёлая лапа у меня на груди. Всё исчезло, осталось только напряжённое ожидание сокрушительного удара о дно этого странного колодца. А потом вдруг внезапно спустилось осознание, что удара не будет, потому что я уже лежу на чём-то, достаточно мягком и из темноты смотрю в широкий проём, где виднеется ночное небо с подмигивающими звёздами.
Затем пролетел тихий затухающий рык, лёгкое дуновение, непонятный шелест и тяжесть лапы исчезла, словно растворилась.
– Дымок? – раздался рядом неуверенный голос Милли.
От неожиданности я вздрогнула, села и огляделась. Роскошная спальня герцогского охотничьего домика растворилась в пространстве. Вместо неё мы оказались в какой-то небольшой пещере.
– Анаис? – в полутьме было видно, что Милли оглядывается точно также как я. В самой пещере было совсем темно, однако снаружи было светлее.
– Где мы? – спросила жалобно Милли.
– Если бы я знала… – пробормотала я себе под нос.
– Как мы тут оказались? – спросила Милли уже более истерично.
– Похоже, в какой-то пещере, – сообщила я очевидное. – Как мы тут оказались пока неясно, но почему-то у меня возникает мысль о портале. Ничего другого предположить не могу.
Я замолчала, обдумывая последние события.
– Похоже, Дымок нас сюда перенёс. Фатрухи, похоже, и порталы могут создавать.
– Дымок? А где он? Дымок! – позвала Милли в пространство.
Я попыталась встать, ещё пребывая в состоянии прострации. Меня остановил протяжный стон из темноты, после которого пришло осознание, что на моих ногах лежит какая-то тяжесть. Я протянула руку и ощупала темноту ниже коленей. Пальцы наткнулись на мокрые от крови волосы. Ох! Точно, тот жуткий удар упавшей балки достался герцогской голове. Получается Пайгер тоже здесь.Почему бы и нет? Его же отшвырнуло к нам на кровать, прямо под задние лапы Дымка.
Однако раз мужчина стонет, значит жив. Я протянула руку дальше и нащупала шею. Жилка билась слабо, но ровно.
– Герцога тоже перенесло? Как он? – Милли наклонилась над мужчиной и осторожно позвала:
– Элруд!
Элруд? Ах да, у нашего жениха имя есть. А я его всё по фамилии Пайгер да Пайгер. Значит, для Милли он уже Элруд.
Пальцы продолжали ощупывать тело бессознательного мужчины. Похоже, руки-ноги целы, основной удар пришёлся по голове.
– Что будем делать? – растеряно спросила Милли. – Темно. Ночь. Ничего непонятно. Где мы тоже непонятно. Дымок куда-то исчез. И Элруд без сознания.
– Зришь в корень, – пробурчала я и задумалась. Перечислить недостатки нашего положения было легко, а вот что нам делать дальше?
Я провела руками вокруг себя. Так, кровати нет, подушек нет, зато простыню и одеяла мы умудрились перенести с собой. Видимо, от страха вцепились в бельё, вот их и захватило. Это плюс. Из одежды у нас только ночные сорочки. Это минус.
Я осторожно вытащила из руки герцога кинжал. Острое оружие стоит рассматривать как серьёзный, существенный плюс.
Вздрагивая при каждом звуке, на четвереньках, я медленно подползла к выходу, откуда таинственно сверкало звёздами ночное небо, осторожно высунула голову и огляделась. Ночь, темно, ничего не видно и только силуэты деревьев чернеют на фоне чернильного неба, закрывая собой россыпь звёзд.
Незнакомые шорохи и звуки пугали. Сзади раздался резкий крик какой-то птицы. Или ящера? Воображение сразу нарисовало какого-то дикого грегуса, хищно высматривающего меня из ветвей, и я юркнула обратно. Ну её, эту разведку в темноте, тут от ужаса сердце заходится.
Абсолютная тишина в пещере внушала ощущение безопасности.
– Предложение такое, – подвела я итог, заползая на своё ещё тёплое место рядом с Милли, – остаёмся в пещере до утра. Утром разберёмся, что и как. Надо хотя бы отдохнуть, чтобы голова нормально работала. Решения нужно принимать с ясной головой. Согласна?
– Согласна, – прошелестела Милли. – А как же Элруд? Ему нужно помочь!
– Поможем как можем прямо сейчас. Перевяжем, уложим, пока больше ничего.
Совместными стараниями удалось оторвать от простыни длинную полосу. Мы в темноте перебинтовали Пайгера, с трудом подтянули его и уложили между нами. Ножны я отстегнула у него с пояса, а сам кинжал и положила рядом со своей стороны.
Мы улеглись и замолчали. Со стороны проёма тянуло свежестью. Со спины меня грело тело бессознательного Пайгера. Под простынёй шуршала достаточно мягкая травяная подстилка. Удачно, камешки снизу не чувствуются.
Я очень надеялась, что Милли не впадёт в истерику и мне не придётся тратить силы, чтобы её успокаивать. Мне самой бы в истерику не впасть. Но обошлось. В нашей дикой ситуации подруга казалась заторможенной, но вполне адекватной.
– Как ты думаешь, Шува нас найдёт?
– Найдёт, куда он денется, – пробормотала я как можно убедительней. – Пайгера будут искать и нас заодно найдут. Спи!
– Да, наверное, – прозвучало из темноты.
Нервы ещё долго звенели натянутыми верёвками от каждого шороха. С другой стороны от неподвижного герцога вздыхала и ворочалась Милли, однако усталость брала своё. В конце концов я задремала, а потом и вовсе заснула глубоко без всяких сновидений.
Глава 17
Утром я проснулась первая. Спросонья долго всматривалась в нависающий надо мной свод, пытаясь понять, где собственно я нахожусь. Сказался быстро сменяющийся калейдоскоп моих мест ночёвок за последние недели. Сонный мозг отказывался сообщить, где вечером уснуло тело. Но мало-помалу вяло ползающие мысли собрались воедино и воспоминания хлынули потоком.
Полёт на драгонусах, охотничий домик, ту широченную кровать, которую мы разделили с Милли, внезапное появление нервничающего Дымка, землетрясение, падающую на герцога балку и наше фееричное падение в какой-то портал, похожий на бездонный колодец.
Лучи Солола через большой проём радостно врывались в полумрак нашего убежища и теперь позволяли поподробнее осмотреть место, куда мы попали.
Я выползла из-под одеяла и стала осматриваться. Всё оказалось хорошо и плохо одновременно. Это, собственно, как всегда, с какого ракурса на положение дел посмотреть.
Мы снова очутились в какой-то пещере. Место, куда нас занесло, по форме напоминало просторную глубокую щель в холме с большим полукруглым как панорамное окно выходом. Наша нынешняя норка была сухая, с неровным наклонным каменным потолком и бугристыми стенами и, что важно, без каких-либо дополнительных проходов вглубь или опасных дыр со змеями. Это был гигантский плюс. Бороться со змеями или пришельцами из глубины холма совершенно не хотелось. Победа точно будет за ними, а нам придётся покинуть это убежище.
Наше случайное ночное лежбище разместилось в глубине пещеры, там где пол устилала толстая подушка слежавшейся травы. Простыня поверх этого природного матраса и невольно прихваченные из особняка одеяла сделали наше ложе вполне комфортным. Это тоже плюс.
Пахло перепрелой травой и землёй, но ветерок, который поддувал из широкого, проёма приносил свежесть и уносил неприятные ароматы.
Я осторожно высунула нос наружу. Перед носом колыхалась травка. Радостно и безмятежно чирикали местные птички и жужжали насекомые.
Вроде нет никакой опасности. Надо выйти, чтобы осмотреться. Пришлось наклониться на выходе, проём не позволял выпрямиться в полный рост. Итак, куда нас Дымок перенёс?
Наша нора действительно находилась на холме, высоко над зеленеющей равниной. Эдакая складка в земле, которую по бокам от постороннего взгляда прикрывали деревья. Прямо передо мной внизу во всей красе расстилалась уходящая в жаркое марево бескрайняя долина. Где-то почти совсем на горизонте можно было рассмотреть крыши какого-то поселения. Гор вблизи не наблюдалось, однако густые деревья, растущие на холме сзади и по бокам нашей норы, скрывали обзор. Рассмотреть насколько высок и широк за деревьями холм не было никакой возможности. Да и вообще, может, это не один холм, а целая гряда.
А в целом, никакой суеты, тишина, спокойствие и полное умиротворение.
Думаю, эту щель, куда нас притащил Дымок, можно было рассматривать как удачу. Возможно, это была его собственная нора. Значит, находится в удобном защищённом месте. Это снова плюс. Однако самого Дымка нигде не было. Вот это минус. Присутствие рядом умного мощного зверя, знающего эти места, придавало бы нам больше уверенности. Может, ещё вернётся?
Я уселась на утреннем тёплом солнышке возле входа в нору, прислонилась к большому валуну, лежащему рядом, вытянула ноги и продолжила размышлять. Непонятно, в плюсы или минусы отнести случайно попавшего в нашу компанию герцога. Бессознательный Пайгер с раной на голове был для меня неопределённой величиной. Как он вообще отреагирует на нас, когда очнётся? Советник короля всё-таки, важная персона. Может, обвинит в чём-нибудь? Если вообще очнётся. А если он тут вообще концы отдаст, что нам тогда делать? В общем, считать его нынешнее безмолвное присутствие минусом или плюсом я ещё не решила. Сейчас-то пока никаких проблем, я проверила, он спит как младенец.
Рядом раздался лёгкий шелест и возле меня уселась лохматая Милли с мусором в волосах и в неприлично просвечивающей ночной сорочке.
– Где мы? – она задумчиво осматривала даль.
– Знать бы.
Да, пейзаж, конечно, живописный. Сама никак не налюбуюсь.
– Почему вдруг мы тут?
– Не знаю. Похоже, там началось землетрясение. Дом качался. Дымок пытался нас разбудить, но потом, когда потолок начал падать, просто перенёс нас сюда.
– А где он? Где Дымок? – Милли обвела глазами лужайку у входа в щель.
– Не знаю. С момента переноса я его не видела.
Милис вздохнула.
– Что с нами будет, как думаешь? Нас найдут?
– Главное, живы-здоровы, а с остальным разберёмся, – привычно попыталась я взглянуть на ситуацию с позитивного ракурса. Совершенно ни к чему, чтобы Милис впала в уныние. Страха у меня самой хватает. Сама пытаюсь отмахиваться от подмигивающих нам мрачных перспектив.
– Вот, сижу, прикидываю наши плюсы и минусы. Если это нора Дымка, здесь где-то недалеко вода должна быть, так что от жажды не пропадём. Согласись, это плюс.
– А есть что будем?
– Не знаю. Но герцог к нам в спальню с кинжалом влетел. Так что хороший нож у нас есть. В нашем положении это гигантский плюс.
Милли иронично улыбнулась и посмотрела на свою красивую тонкую ночную сорочку, в кружевах которой в изобилии застряла сухая трава.
– Скажи, одежда есть, а это плюс.
– И скажу. Есть большая простыня, из которой можно сделать что-то похожее на одежду. Неожиданный плюс. Могли бы без простыни и одеял перенестись. Видимо, вцепились в то, что под руками было. Вот обуви нет, это явный минус.
Я пошевелила пальцами босых ног. На фоне жёсткой травы белая ступня с пальчиками выглядела беззащитно.
– Ну почему же нет, есть. Вот тебе очередной плюс, лови, – грустно усмехнулась Милли. – Ты забыла домашние сапоги на герцоге. Он к нам обутый примчался. Пойдём посмотрим, как он там?
Пайгер в себя ещё не пришёл, но рана на левой стороне головы кровоточить перестала. Отрывать кровавую присохшую повязку мы не стали. Надо искать воду, тогда отмочим и поймём, что делать дальше.
Главное, он жив. Есть надежда, что он в конце концов очнётся и сообразит, как быть дальше. Как-то веселее ожидать помощи в обществе влиятельного мужчины, разбирающегося в местных реалиях.
Однако сейчас уверенный и властный герцог смирно лежал в глубине пещеры и ни на что не реагировал. Грудь его мерно вздымалась, однако глаза были закрыты и на наши осторожные попытки разбудить его он не откликался. Ох, как бы тихо не помер тут без медицинской помощи.
Внезапно меня осенило.
– Милис, слушай, ты помнишь одну из причин, почему ты вдруг оказалась в невестах?
– Как же, помню. Потому что я прекрасный цветок, – довольно хмыкнула девчонка.
– Это, конечно, без сомнений, но главная причина, что ты скрытая верлира! Знахарка высшей категории! Значит, в твоих силах побыстрее привести герцога в порядок.
– Скрытая, значит, ничему не обученная и ничего не умеющая, – уныло кивнула сразу погрустневшая Милис.
– Подожди, не опускай руки. Вот не верю я, что твои способности никогда раньше не проявлялись. Да, не обученная, но сам-то дар хоть косвенно, в необычных обстоятельствах, но должен был бы себя проявить. Вспоминай! Никого никогда не лечила?
Милли задумалась и вдруг лицо её посветлело.
– Лечила! Мамины розы! И ещё соседский мальчишка свалился с дерева и ударился. Я маленькая ещё была. Мы тогда боялись, что нам попадёт и поэтому никому ничего не сказали. Слушай, Исса, я ведь только сейчас вспомнила то особое состояние, когда я с тем мальчишкой рядом сидела и голову его гладила.
– Вот, вспоминай! Ищи в себе то состояние. Не зря же тебя второй человек в государстве в матери своим детям выбрал!
Милли вдруг покраснела, и я вдруг поняла, что ничего не знаю о её личной жизни. Она просто ничего раньше не рассказывала.
– Извини, что спрашиваю. Милли, а у тебя на Венессии кто-нибудь был? Парень? Серьёзные отношения? Ну, что-нибудь кроме острой симпатии к Рику?
– Поклонников полно, но серьёзного никого, – белобрысая поморщилась. – Все вокруг как дети, безответственно развлекаются, норовят тебя словами запутать да в койку затащить. Студенты, что с них возьмёшь, пробуют жизнь на вкус.
– А те, кто постарше?
– Кто постарше, да поинтереснее, те уже о ком-то заботятся, – Милли вздохнула. – А вообще у меня папа очень хороший. С этими молодыми идиотами никакого сравнения. Эти мальчишки меркнут перед ним. Герцог чем-то на него похож. Не внешностью, конечно, а повадками. Да и папа гораздо старше.
Она повернулась ко мне:
– Ну, что делать будем? Без Шувы и Рика?
– Воду искать, конечно. Без еды как минимум месяц можно протянуть, если не паниковать. А вот без воды максимум неделю. Я пойду на разведку, а ты герцога лечи как можешь. Чем скорее он очнётся, тем лучше.
Первое утро в новых условиях оказалось ужасным. Цивилизация расслабила нас до предела. Сейчас я казалась себе никчёмным моллюском, которого судьба заставила выползти из своей раковины. И это при наличии у нас кинжала и большой простыни, из которой мы намотали обмоток на ноги!
После часа осторожных шатаний по окрестным кустам я нашла гладкую выемку в камне, похожую на глубокую сковородку, в которую из земли текла тоненькая сверкающая струйка. Ну хоть это. Я припала к воде губами и напилась. А как отнести воду Милли? В подоле не отнесёшь. Я мысленно хмыкнула. Из сосудов у нас в наличии только сапоги Пайгера. Так себе сосудик.
На кустах висели какие-то ягоды, но пробовать их было страшно. Я вздохнула, вспоминая наши пищевые синтезаторы. Ну да, моллюск привык, чтобы ему пищу доставляли примо в раковину.
Следов людской деятельности я не заметила. То поселение на горизонте было единственным признаком, что в этой местности живут люди. Уж не знаю, в плюс это относить или в минус. С одной стороны помощи не дождёшься, а с другой – опасности тоже нет. Может, в том поселение какой-то местный Бачула всем заправляет со всеми вытекающими последствиями.
Вероятно, со временем придётся туда пойти. Однако сейчас, когда у нас бесчувственный герцог на руках, ни о каких длительных переходах не может быть и речи.
День разгорался. Начинало здорово припекать. Интересно, где мы всё-таки? Похоже, фатрух обосновался в мягком тёплом климате. Не удивлюсь, если мы снова вернулись куда-то к Амде. Почему нет? Дымок ведь там от нас ушёл.
Когда я вернулась к пещере, около неё сидела Милли.
– Ничего не получается с лечением, – уныло сообщила она. – Тем более сквозь повязку я ничего не вижу. Пить хочется. И есть. А почему ты голая?
Она удивлённо покосилась на меня.
– Потому что вода рядом, но принести её сюда непонятно как. Тебя-то я туда просто отведу, а вот как герцогу повязку отмачивать и поить? Вот, сорочку намочила. Ещё капает.
Решая бытовые вопросы, мы провозились ещё несколько часов. Как плюс, мы нашли какие-то знакомые по монастырской кухне плоды и рискнули их пожевать. Вкус был знакомым, животы нам не свело.
Я нашла глинистый комок и слепила из него нечто, похожее на кривую чашку. Эта посудина стала очень важным прорывом, внушающим некоторый оптимизм. Теперь можно было не бегать к ручью за водой с тряпкой. Несмотря на исколотые ноги и уныние, настроение немного выровнялось. Даже Милис чуть повеселела.
Умаявшиеся в этой беготне, мы сидели на гладком, промытом дождями и ветрами бревне у входа, когда из пещеры послышался шум и из неё, покачиваясь и опираясь на стену, вышел Пайгер и сощурился от света.
