Николай Никишин
В объятиях огня
Глава 9
– Я родился в семье простого крестьянина, – признался Константин, глядя на огонь. Они с Фэн сидели вдвоём у костра, когда все разошлись, и веселье стихло. – Поэтому дворцы, балы и светское общество мне всегда были чужды. Хотя когда-то я мечтал оказаться среди них.
– Но когда твоя мечта сбылась, ты разочаровался, – догадалась Фэн.
– Верно, – кивнул он, вставая с бревна. Константин подошёл ближе к костру и на мгновение замолчал, наблюдая за языками пламени, которые извивались вокруг поленьев, словно танцуя. – Иногда мне просто хочется спокойной, простой жизни.
– Если тебе всё надоело, то почему ты не бросишь всё? – спросила Фэн, оставаясь сидеть, обхватив колени.
– Потому что я дал слово. Я пообещал Олегу, брату императора, что буду с Иваном до конца, – Константин сжал кулаки, и пламя в костре на мгновение вспыхнуло сильнее. – Если ты человек слова, иногда лучше ничего не обещать. Особенно себе.
Он обернулся к Фэн, и его угрюмое выражение лица сменилось лёгкой улыбкой.
– Мы всё обо мне, да обо мне. Расскажи, каково это – быть претенденткой на царский престол.
– Никакая я не наследница, – отмахнулась Фэн.
– Не лукавь. После Барса и Ирбиса идёшь ты, – настаивал Константин, подходя ближе. – Ты сама говорила, что у тебя такие же права, как у них. ужчинам свойственно умирать в битвах, а твои братья так и норовят: если не на войне, то на охоте с чудищами, – добавил он, протянув ей руки.
Фэн поднялась с места, слегка отвернувшись от его взгляда.
– Но ни этого я хочу от жизни, – сказала она тихо.
– Тогда чего? – едва слышно спросил Константин, осторожно беря её ладони. Его руки источали мягкое, согревающее тепло.
– Провести жизнь с тобой, – прошептала Фэн.
Константин застыл, поражённый её словами. Повисла неловкая пауза. Он никогда прежде не слышал ничего подобного.
– Мы так мало знакомы… – наконец признался он.
– Иногда хватает одной секунды, чтобы влюбиться, а у нас было целых два дня, – Фэн подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза. В её взгляде не было ни капли сомнения.
Чародейка приподнялась на носки и поцеловала его.
– Жизнь – самый лучший драматург, – добавила она, отстранившись, её голос был тихим, но уверенным.
Сердце Константина бешено колотилось, словно пытаясь вырваться из груди. Казалось, огонь охватил всё его тело изнутри, наполняя его жаром и неугасимой страстью. Он не сказал ни слова, но его действия говорили за него. Отпустив руки Фэн, он обхватил её за талию и притянул ближе. Их губы слились в страстном поцелуе. Это было ярко, захватывающе и почти нереально.
Им не хотелось разъединяться, как будто этот миг был хрупкой ниточкой, на которой держалась сама реальность.
Рискнуть первой решилась Фэн.
– У меня появилась одна идея… – игриво прошептала она, выскользнув из его объятий. – Догоняй!
Она рванула вглубь леса, легко и бесшумно скользя между деревьями. Константин пару секунд смотрел ей вслед, но затем, словно очнувшись, бросился за ней.
Фэн двигалась всё быстрее, играя с ним, словно лесная нимфа, уклоняясь от его попыток приблизиться. Константин не отставал, чувствуя, как азарт охватывает его. Наконец он заметил впереди слабый свет, который становился всё ярче.
Добежав до источника света, он резко остановился. Из-под ног посыпалась земля – он оказался на пологом склоне, ведущем к лесному озеру.
– Не упал… – тяжело дыша, проговорил он себе под нос.
Перед ним раскинулось зеркало воды, освещённое лунным светом. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков, шелестом лёгкого ночного ветра и мягким плеском волн, накатывающихся на песчаный берег.
В самой воде, по пояс погружённая в неё, стояла Фэн. Её спина была обращена к Константину. Она скрестила руки на груди и смотрела на большую ясную луну, повисшую над озером, и усыпанное звёздами ночное небо.
Константин, затаив дыхание, спустился вниз, вдохнув полной грудью тёплый воздух.
– Я начинаю замерзать, – игриво крикнула Фэн, не поворачиваясь к нему.
Константин усмехнулся и стал спешно снимать с себя одежду. Через минуту он уже стоял у самого края воды, ощущая, как ночная прохлада ласково касается его кожи.
Он вошёл в воду. Она оказалась удивительно тёплой. Константин медленно двинулся к Фэн, наблюдая, как её силуэт отражается в мерцающей глади озера.
Когда он почти достиг её, Фэн повернулась к нему лицом. Чародей замер, осматривая её. Её подтянутое тело, кокетливое прикрытие груди руками, лёгкий румянец на щеках – всё это завораживало.
Фэн прикусила нижнюю губу, глядя на него игривым, почти дразнящим взглядом.
Затем она медленно убрала руки и сделала шаг вперёд, вплотную приблизившись к Константину.
– Ты прекрасна… – тихо прошептал Константин, его голос почти растворился в ночной тишине.
– Ни слова, – мягко остановила его Фэн, прижав палец к его губам. Она не хотела нарушать магию этого момента.
Её руки скользнули по его сильному телу, чувствуя рельеф его мышц, грубые шрамы и следы ожогов, которые говорили о прошлом, полном испытаний.
Константин ответил, положив свои ладони на её упругие ягодицы, прижимая её к себе ближе. Фэн, не отводя глаз, легко запрыгнула на него, обвив его ногами. Он крепко схватил её и страстно поцеловал, погружаясь в безграничное наслаждение. Их дыхания слились, движения становились всё более жадными и отчаянными.
Через несколько минут, будто повинуясь молчаливому желанию, они переместились на берег. Константин расстелил под ними свою одежду, и их тела продолжили работать в идеальном ритме друг с другом.
Ночь была их единственным свидетелем. Лёгкие порывы ветра, шелест листвы и еле уловимый плеск воды окружали их. Изредка тишину нарушали их тихие стоны. Они казались одним целым, созданным друг для друга.
Всё происходящее казалось нереальным.
– Рано такое говорить, но… я люблю тебя, – выдохнул Константин, оторвавшись от её губ. Его голос был полон откровения. – Мне… мне так хорошо.
Фэн не ответила словами, её взгляд сказал больше. Она лишь издала глубокий, сладостный стон и ускорила движения, отдавая себя ему без остатка. Сегодня она была только его.
Когда всё закончилось, Фэн устроилась на груди Константина, а он обнял её, крепко прижимая к себе. Они лежали, уставшие, но счастливые, глядя на звёздное небо.
– Я не хочу, чтобы эта ночь подходила к концу, – нарушила тишину Фэн, её голос звучал тихо и задумчиво.
– Утром я отправлюсь обратно в Империю, – вздохнул Константин. – Меня ждут дела… Да и, по сути, я ничего не узнал.
Фэн подняла голову и уверенно произнесла:
– Я отправлюсь с тобой. Даже не смей мне отказывать.
– Даже не думал, – он посмотрел на неё с нежностью. – Твоя помощь мне будет очень кстати.
Фэн снова опустила голову на его грудь, а затем, немного помедлив, выдохнула:
– Когда всё закончится… – её сердце бешено заколотилось. – Давай убежим от всего. Только мы вдвоём. Туда, где нас никто не найдёт.
Константин на секунду задумался, а затем улыбнулся:
– Отличная идея! – сказал он, приподнимаясь, чтобы снова поцеловать её. – К чёрту все обещания!
***
Константин и Фэн устроились на ночлег в телеге, постелив на большом тюке сена. Наследница престола и граф – два человека высокого социального статуса, сейчас выглядели совсем не такими, какими их могли представить во дворцах. Их дорогая одежда была помята, волосы растрепаны, а под ногтями виднелась пыль дороги. И тем не менее, они нисколько не стыдились своего нынешнего положения.
Фэн, уютно устроившись, положила голову на грудь Константина и почти сразу уснула. Её дыхание стало ровным, лицо расслабилось, и чародей смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Но сам он долго не мог заснуть, подложив под голову правую руку. Его взгляд был прикован к звёздам, раскинувшимся на ночном небе.
– «Они всегда манили нас, – думал он. – Настанет день, когда люди приблизятся к ним. Но тогда такие, как я, будут не нужны. Нас начнут бояться, считать монстрами. Защитники превратятся во врагов, которых нужно уничтожить. Если уже не начали».
Эти мысли не давали покоя. Люди веками боялись того, что не могут контролировать. И сколько раз за последнюю тысячу лет сильнейших из магов и чародеев превращали в угрозу, только чтобы потом искоренить их.
С подобными мыслями Константин постепенно погрузился в сон. Внутри него росло тревожное чувство: грядут большие перемены, и всё вокруг кажется гораздо запутаннее, чем он предполагал. Ответы необходимы как воздух, но они всё ещё ускользали. Оставалась одна надежда – эликсир Алтая.
Ему снился странный сон. Мир, охваченный бесконечными войнами. Повсюду разрушенные города, опустошённые земли, горы тел людей и нелюдей. Человечество ополчалось против тех, кто не был на них похож, или наоборот.
Те, кого боялись и использовали ради корыстных целей, восстали? – вслух размышлял Константин во сне. Ясного ответа не было. Но одно он понял точно: победителей нет.
Этот кошмар словно показывал события далёкого прошлого. Возможно, это было тысячелетие назад, когда мир был полон магов, чародеев и магических существ. Тогда магия играла ключевую роль. Но теперь люди научились уравнивать силы.
Пули диктовали свои правила. Самозарядные ружья стали мощным оружием, а тысячи солдат с такими ружьями оказались страшнее любой магии. Человечество научилось сковывать силу магов и колдунов: серебряное оружие против оборотней, заклинания-ловушки, амулеты и другие хитроумные способы. Но остановить пулю, летящую на огромной скорости, могли лишь немногие. Даже если один чародей способен замедлить пулю, что делать, когда стреляют сотни?
В этом сне Константин вновь переживал страшные воспоминания. Он видел, как его друзей безжалостно расстреливали, лишая их шансов на выживание. Их жизни угасали за секунды. Магия, столь могущественная, оказалась бессильной против современной силы.
Этот сон был не просто кошмаром. Он был предупреждением.
Идя по выжженной земле, пропитанной кровью и гнилью, Константин чувствовал в воздухе густой запах гари и трупного смрада. Где-то рядом шуршали падальщики, выползая из глубоких ям и пещер, чтобы полакомиться разлагающимися телами. Но чародей ничего не ощущал. Никаких эмоций, никакого страха. Он шёл по каменной аллее, которая тянулась куда-то ввысь.
Мир уничтожен. Никому он не достался.
Добравшись до вершины, Константин заметил, что его уже ждут. На холодном камне, спиной к нему, сидел человек, которого он не надеялся больше увидеть.
– Здравствуй, мой друг, – голос Олега был знакомым, но с каким-то глухим оттенком. – Каково тебе видеть мир, о котором мой отец сказал бы: «А я вам говорил, что так будет. Людям и чародеям не место в одном мире»?
Олег рассмеялся и повернулся к Константину.
– Может, он всё-таки был прав?
– Старый маразматик, который отправил собственных сыновей на самую кровопролитную войну за последние сотни лет? – саркастично бросил Константин. – Конечно, он прав. Он же император.
– Я пережил эту старую ключу лишь на день… – Олег усмехнулся, хлопнув себя по коленям. Из-под его рваных армейских брюк виднелись белые кости.
Константин не сразу нашёл, что ответить.
– Интересно, каким бы я стал императором? – с усмешкой спросил Олег, словно размышляя вслух.
– Всяко лучше, чем твой брат, – ответил Константин, опускаясь рядом с ним на каменную землю. – При всём моём уважении, ему не хватает ума, чтобы думать самостоятельно. Слишком много грязи он перенял от вашего отца.
– Это точно, – согласился Олег.
Он наклонился и поднял над землёй маленький камушек, который начал плавно парить в воздухе.
– Ему не хватило смелости принять дар, который был ему дан, – продолжил он, вставая. – Ему по силам было двигать реки, но иной раз он даже свою задницу с места сдвинуть не может.
Олег усмехнулся и крепче сжал кулаки.
– В его руках такая сила… не хуже моей или твоей. Но он так и не научился ей пользоваться. А мы с тобой смогли!
Камень, который парил над землёй, вдруг получил сокрушительный удар невидимой силы, словно ветер всего мира на мгновение сконцентрировался в одной точке.
Камень треснул и рассыпался в мелкие осколки. Всё затихло.
– Силу стоит использовать с умом, – произнёс Константин, пристально глядя на друга.
– Соглашусь, – кивнул Олег. – Но порой она спасает жизнь.
– Тебе не спасла… – сухо заметил чародей.
Олег на мгновение замолчал, не найдя, что ответить. Он отвернулся и подошёл к краю обрыва, глядя на уничтоженный мир, раскинувшийся перед ним.
– Ты хочешь найти ответы, верно? – вдруг спросил он, не оборачиваясь.
– Мне нужно защитить Ивана, а возможно, и страну, – ответил Константин. – От сил, которые могут принести горя намного больше, чем войны.
– Защитить Ивана… – Олег покачал головой с усмешкой. – Ты же сам сказал: «К чёрту все обещания!»
– Не перевирай мои слова, – спокойно ответил Константин. – Я сказал, что, когда всё закончится, не буду рядом с ним.
– Верно! Но знаешь, что я вижу? Я вижу желание сбежать с девушкой, которую ты знаешь всего пару дней, далеко-далеко, туда, где вас никто не найдёт!
– Зато я сделаю то, что хочу, – с вызовом ответил Константин. – В отличие от тебя. Как бы ты ни ругал отца, все его приказы ты выполнял безукоризненно.
– Я был солдатом! – парировал Олег.
– А я сейчас не в армии. Все давно забыли, что я офицер.
– С тобой спорить бесполезно, – фыркнул Олег.
– Удивительно? – усмехнулся Константин. – Но именно так жить ты меня и учил: не поддаваться на провокации, быть верным своему слову.
– А теперь ты сам хочешь нарушить слово!
– С тобой спорить тоже бесполезно, – Константин ответил той же фразой.
Два старых друга рассмеялись. Пусть это был всего лишь сон, но Константину было приятно вновь увидеть Олега таким живым, словно прошлое вернулось хотя бы на мгновение.
– Что касается ответов, – внезапно серьёзно произнёс Олег, кладя руку на плечо Константина, – получи совет от мертвеца.
Как только эти слова сорвались с его губ, Константин резко очнулся.
Ночь уже уступила место раннему утру. Небо постепенно светлело, окрашиваясь в нежные розово-голубые оттенки. На краю повозки, подогнув лапы, дремал Златокрыл, его перья тускло поблёскивали в первых лучах солнца.
Фэн, тихо посапывая, продолжала спать у Константина на груди.
Чародей тихо выдохнул, стараясь не разбудить её.
– «Странный сон, – подумал он, глядя на звезды. – Очень странный. Как и полученный ответ».
Глава 10
– «Получить совет от мертвеца»? – Фэн озадаченно повторила странные слова. За завтраком она обсуждала сон Константина с Алтаем, пока сам чародей стоял в стороне и кормил Златокрыла.
– Что это может значить? – спросила она, кусая губу от раздумий.
– Сложно сказать, – задумчиво ответил Алтай, отпивая из кружки горячего травяного чая. – Только Константин может знать. Сны часто дают нам подсказки, но нужно уметь правильно ими воспользоваться.
– Ему приснился погибший друг, значит, этот мертвец – его друг, – проговорила Фэн, откусывая кусочек сыра. – Нужно внимательно обдумать всё, что он сказал во сне… Хотя ответ может знать только сам Константин.
Алтай кивнул в знак согласия, но ничего больше не добавил.
Через несколько минут к завтраку присоединился и чародей. Он выглядел бодрым, с аппетитом взялся за хлеб и сыр.
– Я узнал у охотников, – начал он, разливая себе чай, – что сегодня в обед из Тармитая отправляется поезд прямо к Белому городу. Через три дня мы можем быть в столице.
Он сделал паузу, оглянувшись на Фэн и Алтая.
– Но путь наш будет лежать на север. Нам придётся сделать пересадку в Медвежьем Углу, а оттуда мы доберёмся до окрестностей Нижнего города.
Фэн нахмурилась, не сводя с него взгляда.
– Ты понял смысл слов Олега? – спросила она с надеждой.
Константин на мгновение задумался, а затем коротко кивнул.
– Да, – лаконично ответил он, но ничего не добавил.
Его глаза блеснули решимостью. Он не хотел раскрывать всё сразу. Слишком многое предстояло сделать, слишком большой риск грозил им обоим. То место, куда они направлялись, было окутано опасностью. Это было место, куда никто не хотел попадать.
И всё же Константин знал: советы мертвеца могут быть бесценными. Но у таких сделок всегда есть цена. Если мертвец откажется помогать, Чародей уже придумал, что предложить ему взамен.
После завтрака Алтай вызвался проводить Константина и Фэн до города. Оба чародея перед уходом сменили одежду на менее заметную. Фэн выбрала своё любимое восточное тёмное одеяние, а Константин надел тёмно-зелёную тканевую рубаху, поверх которой оказался кожаный жилет и плащ.
Шаман, заботясь о них, передал каждому по вещмешку с провизией.
– Береги нашу чародейку, – сказал Алтай Константину у самого поезда. В его голосе звучала искренняя тревога. – Туда, куда ты хочешь с ней отправиться, мало кто был из живых.
– Он будет с нами, – ответил Константин, бросив взгляд на Златокрыла, который устроился у него на плече. – Он наш пропуск.
На вокзале царила суета. Люди толпились на перроне, спешили, громко перекрикивались. Многие везли с собой баулы, набитые всевозможными товарами, которые они надеялись продать в Империи. Взгляд Константина задержался на торговцах, задумчиво наблюдая за их суетой, но вскоре его отвлекла Фэн.
– Поезд отправляется, – сообщила она, подходя к нему и шаману. Её голос звучал мягко, но в нём угадывалась лёгкая грусть.
Фэн тепло обняла Алтая.
– Надеюсь, скоро увидимся, – сказала она.
– Доброй дороги, – ответил шаман. – Берегите себя.
Чародеи поднялись в вагон, и вскоре поезд тронулся, покидая шумный вокзал и унося их обратно в Империю.
Константин смотрел на мелькающие за окном пейзажи. Он думал о том, как странно складывается судьба. Только недавно он прибыл в Тартарию, а теперь уже возвращается обратно.
Если раньше слова Олега казались ему неполными и неясными, то теперь всё стало гораздо понятнее.
Он знал, куда они с Фэн должны двигаться.
***
Поезд стремительно мчался по рельсам, изредка потрескивая скрежетом колёс. В купе, пропитанном уютом и ароматом крепкого чая, два чародея тепло разговаривали.
– Мне непривычно вот так срываться с места на место, – призналась Фэн, убирая с лица прядь упавших волос. За время дороги она распустила свой привычный хвост, и теперь её волосы мягкими волнами спускались ниже плеч.– В детстве я мечтала о путешествиях, – продолжила она, – но, повзрослев, каждый раз с трудом привыкаю к новой обстановке.
– У меня всё наоборот, – усмехнулся Константин, развалившись на верхней полке. Он подложил руку под голову и задумчиво смотрел в потолок. – Я очень быстро ко всему привыкаю. Вот, мы всего несколько часов назад покинули Тармитай, а у меня уже ощущение, будто я прожил там всю жизнь. Так у меня всегда.
– Здорово, когда не прикипаешь к чему-то одному, – заметила Фэн, глядя на него с интересом.
– Просто у меня не было настоящего дома, – продолжил он, слегка сменив тон. – Когда меня забрали в академию, мои визиты домой стали редкими. Родню я почти не видел. Только дед иногда навещал меня.
– Он ещё жив?
– О да, старик ещё жив. Мы с ним довольно часто видимся, – кивнул Константин.
– А родители?
– Мы не очень близки, – признался он, садясь за стол. – Им чуждо то, кем я являюсь. Речь даже не о моих способностях, а о статусе.
Константин сделал паузу, глядя в кружку чая, затем добавил:
– Когда я был ребёнком, отец твердил мне, что моя мечта стать на одну ступень со знатью – это глупость. Работа в поле с утра до ночи – вот вся наша жизнь. Никаких театров, музеев, балов. Родился рабочим человеком – значит, твоя судьба работать.
Его взгляд стал отрешённым.
– Родителям не нужно моё золото, – тихо заключил он.
Фэн взяла его за руки, её взгляд был полон сочувствия.
– Прости, что спросила, – прошептала она.
– Всё в порядке, – мягко ответил Константин, чуть улыбнувшись. – Я давно с этим смирился. Я их понимаю. Они потеряли ребёнка восемнадцать лет назад. Для них я сейчас чужой человек.
После этих слов в купе повисла тишина. Каждый из них погрузился в собственные мысли.
Константин думал о своей семье, от которой его навсегда отдалило магическое призвание. Он был другим с самого рождения. Фэн, напротив, с ещё большей теплотой вспоминала приёмного отца, который стал ей ближе, чем могли бы быть родные родители.
Через какое-то время Константин решил прервать молчание.
– Знаешь, я хочу рассказать тебе одну историю, – вдруг произнёс он, задумчиво глядя в окно. – Она о безответной любви.
– Это грустно, но звучит так… подходяще, – тихо отозвалась Фэн, устроившись поудобнее, чтобы слушать.
– История берёт своё начало в те далёкие времена, когда не существовало ни Северной Империи, ни Великой Тартарии, ни других известных нам стран, – начал Константин, опустив взгляд на стол. – Жил на свете воин. Его звали Владимир, и он был храбрым человеком. Его уважали князья, он всегда сидел за их столом. Его почитали за силу и доблесть.
Константин сделал паузу, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить свой рассказ.
Однажды зимой Владимир отправился на охоту на медведя. Крестьяне сообщили, что в лесу завёлся шатун, уже задравший двоих. Делать нечего, собрались охотники, вооружились рогатинами и отправились на поиски косолапого.
Но охота оказалась неудачной. Медведь был огромным, сильным и яростным. В схватке он разорвал пятерых мужчин. Охотничий отряд был уничтожен, остался лишь Владимир. С рваной раной на боку и безжалостным рычанием медведь набросился на воина, но тот, собрав последние силы, вонзил рогатину зверю в бок. Медведь взревел от боли, но этого было недостаточно, чтобы остановить его. Одним ударом лапы он разодрал полушубок Владимира, оставив на месте его плеча кровавое месиво.
Владимир упал, корчась от боли. Весь в крови, он облокотился на ствол берёзы, чувствуя, как холод проникает в каждую клетку его тела. Он приготовился к неминуемой смерти.
Но смерть, как оказалось, имела свои планы.
Медвежий вой затих. Владимир, превозмогая боль, приоткрыл глаза. Через пелену он смог разглядеть перед собой бледный силуэт. От невыносимой боли зрение его почти угасало, тело дрожало от холода, и он едва мог дышать.
– Значит, сама смерть пришла за мной, – прохрипел он, выпустив изо рта облачко пара. Кровь, замерзшая на его губах, шершаво треснула.
– Рано тебе умирать, – ответил ему спокойный женский голос.
Перед ним стояла девушка – богиня смерти и зимы, Марена. Сегодня был её день: она переправляла души умерших в загробный мир. Но стоя перед храбрым воином, она не могла допустить его гибели.
– Тебе уготована долгая жизнь, – произнесла она.
Марена подошла к Владимиру и, не колеблясь, положила руку на его разодранное до кости плечо. Лёд на её пальцах мгновенно растопил боль. Рана заживала прямо на глазах, оставляя лишь светлый рубец.
Боль ушла, и Владимир смог встать. Его глаза широко распахнулись, когда он увидел спасительницу во всей её красе. Высокая, с длинными чёрными волосами, она была облачена в снежно-белое одеяние, которое струилось, будто туман, вокруг её фигуры.
Она была так прекрасна, что Владимир не мог не влюбиться.
– Ты прекрасна! – выдохнул он, едва ли не теряя дар речи. Его душа наполнилась радостью, а тело силой. Он поднялся на ноги, не сводя с неё взгляда.
– Я не видел никого красивее… – он неосознанно протянул к ней руки.
Но Марена быстро отступила, сохраняя холодное спокойствие.
– Не стоит, – коротко сказала она.
– Ты спасла мне жизнь, – горячо воскликнул Владимир. – Я весь твой! Я готов служить тебе, лишь бы ты была моей.
Марена слегка нахмурилась. Ей были чужды человеческие чувства, и она никогда не знала ничего подобного.
– Мы не можем быть вместе, – твёрдо произнесла она, отводя взгляд. – Я бессмертная богиня, а ты лишь смертный человек.
Владимир смотрел на неё с обожанием, не замечая ни её слов, ни её холодного тона.
– Я буду ждать, сколько угодно, – проговорил он.
Марена ненадолго задержала взгляд на его лице. Владимир был красив, силён и благороден. Она могла оценить его, но не могла ответить взаимностью.
– Придёт время, и я заберу тебя, – сказала она тихо. – Но даже тогда нам не суждено быть вместе.
Её голос был твёрдым, но в нём проскользнуло едва уловимое сожаление.
Богиня начала медленно отходить от Владимира, но он не принимал её отказа. Её шаги становились всё тише, а затем она растворилась в воздухе, оставив в голове воина лишь свои слова: «Я бессмертная, а ты – нет».
Вернувшись домой, Владимир уже не сидел с князьями, не принимал участия в пирах и забавах. Его мысли были заняты только одним – как стать бессмертным. Если он поднимется до уровня богини, она не сможет ему отказать. В отчаянной попытке достичь своей цели он стал изучать чёрную магию.
Фэн, с интересом слушая рассказ, не удержалась:
– А что было дальше?
Константин на мгновение задумался, а затем продолжил:
– Владимир узнал, что в лесу в отдалённой избе живёт ведьма. Совсем отчаявшись найти путь к бессмертию самостоятельно, он отправился к ней. Ведьма сначала пыталась отговорить его, но он был непреклонен.
Фэн затаила дыхание, не отрывая взгляда от Константина.
– Тогда ведьма исполнила его желание. Она порезала его душу на четыре части и заточила их в магические предметы, которые спрятала в сундуке. Владимир обрёл бессмертие. Но пришло время платить за её старания.
Константин сделал короткую паузу.
– Однако Владимир посчитал, что теперь, будучи бессмертным, он никому ничего не должен. В тот же день он переправился в Навь, в мир мёртвых. Там он нашёл Марену, но даже тогда она его не приняла.
– Почему? – с тревогой спросила Фэн.
– Потому что он стал иным. Его человеческое сердце перестало биться, а душа была разорвана.
Константин покачал головой, продолжая:
– Боль от отказа охватила Владимира, и он начал метаться из стороны в сторону, крушить всё вокруг. Это не понравилось богине, и она бесцеремонно вышвырнула его обратно в мир живых.
Фэн едва заметно вздрогнула, представив себе эту сцену.
– Но в мире живых его уже ждала ведьма. Она напомнила ему о долге и заявила, что теперь он может его отдать, только выполняя её приказы. Так храбрый воин стал рабом.
– Рабом? – тихо переспросила Фэн.
– Да, – кивнул Константин. – Будучи живым мертвецом, он начал сеять хаос. На костяном коне он разорял города и сёла, оставляя за собой лишь руины. Его остановили только тогда, когда за дело взялся богатырь.
Константин выдержал паузу, прежде чем продолжить:
– По приказу Великого Князя богатырь отправил Владимира в Навь, где заточил его навечно.
– А ведьма? – спросила Фэн, нервно теребя уголок скатерти.
– Ведьма исчезла, – ответил Константин. – Владимир же остался в Нави, отвергнутый любимой, не живой и не мёртвый, с новым именем и без возможности покинуть своё пристанище.
В купе повисла тишина.
– Нет страшнее чувства, чем безответная любовь, – вслух подумала Фэн, глядя на окно, за которым мелькали малахитовые горы. – Очень грустная история.
– Я её несколько сократил, – признался Константин. – Не стал рассказывать о всех ужасах, которые творил Владимир. Он был настолько страшен, что даже божества не хотели иметь с ним дело. – Он посмотрел на Фэн. – Но я согласен, это грустная история. Ведь он всего лишь хотел любить.
Фэн на мгновение задумалась.
– А как звали ведьму? Богатыря? И какое имя получил воин?
Константин слегка улыбнулся.
– Ведьму звали Яга, богатыря – Святогор. А воин стал известен нам как Кощей Бессмертный.
