Николай Никишин
В объятиях огня
Глава 8
Изнутри дворец оказался столь же грандиозным, как и снаружи. Всё поражало своим размахом: просторные залы из мрамора и самоцветов сияли в лучах солнца, пробивавшихся сквозь огромные окна. Потолки, расписанные небесами и мифическими существами, соседствовали с роскошными хрустальными люстрами. Зеркала в золочёных рамах отражали изысканную мебель, дополняя атмосферу богатства и величия.
Чародеи поднялись по массивной лестнице на пятый этаж – к царским покоям.
– Здесь у нас комната для гостей, – Еканат лично проводил Константина и открыл перед ним дверь. – Располагайтесь. Слуги принесут вам чистую одежду. А вы пока помойтесь. От вас смердит… – Царь с улыбкой похлопал Константина по плечу и, уведя сыновей, добавил: – Когда приведёте себя в порядок, слуги проводят вас на обед. Сегодня он у нас поздний.
Комната оказалась не менее роскошной. Тяжёлая дубовая мебель, ковры из редких тканей, огромная кровать, застеленная шёлковым покрывалом, и ароматы благовоний наполняли воздух. Всё выглядело великолепно, но Константину эта роскошь казалась чуждой. Он всегда предпочитал более простую обстановку.
– Прости меня, – вдруг сказала Фэн, оставшаяся в комнате. Её голос звучал искренне. – Мне следовало рассказать тебе всё. Я…
– Всё в порядке, – Константин взглянул на неё. Волнение на её лице говорило больше любых слов. Она стояла перед ним такой беззащитной, что трудно было поверить, что эта девушка недавно хладнокровно распорола живот оборотню и вонзила меч в его горло. – Я понимаю, у тебя были свои причины, – добавил он и мягко обнял её.
– Я всё объясню, – пообещала Фэн. – Отвечу на любые вопросы.
Она прижалась к нему, не желая отпускать. Было странно и неожиданно приятно обнимать человека, которого она знала всего пару дней, но за это короткое время он стал для неё важным.
– Мы правда хотим помочь, – добавила она тихо.
– Я верю тебе, – сказал Константин, едва заметно улыбаясь. Он вдохнул запах её волос. Сладкий аромат смешивался с затхлым запахом пота, леса и медвежьей шкуры. – Но сначала нам обоим нужно помыться. Пахнем, как псы…
– Согласна, – рассмеялась Фэн. Выскользнув из его объятий, она быстро чмокнула его в губы, а затем направилась к двери.
– Жду тебя на обеде, – сказала она, закрывая дверь за собой. Её сердце наполнилось счастьем: Константин больше не сердился на неё.
Константин хмыкнул, проводив её взглядом. Сняв сапоги, он бросил взгляд на натёртые до крови пятки, затем стянул плащ и рубашку. Не найдя, куда их повесить, просто швырнул одежду на пол. Оставшись в одних штанах, он плюхнулся на кровать.
Мягкость постели мгновенно обволокла его, вызывая желание закрыть глаза и забыться сном. Но мысли о Фэн не давали покоя. Сейчас он думал о ней больше, чем о придворных магах, императоре или даже оборотнях в монастыре. Будущее казалось неопределённым: возвращаться домой или отправиться за ответами на Восток?
– Но одно я знаю точно: мне нужно помыться! – буркнул он, вскакивая на ноги и направляясь в ванную.
Войдя внутрь, Константин невольно усмехнулся.
– Даже здесь всё в мраморе… Не хватает только золотого унитаза.
Чародей наполнил водой мраморную ванну, и, полностью раздевшись, окунулся в неё. Тёплая вода мгновенно расслабила тело, отгоняя усталость. Константин взял ароматное мыло с запахом еловых веток и начал натирать побитые плечи и руки. Последствия схватки с оборотнями давали о себе знать: мышцы ныли, а кости слегка побаливали.
Закончив мыться, он вылез из ванны и подошёл к зеркалу. На него смотрел усталый парень с заметной щетиной.
– Нужно обратиться к цирюльнику, – вслух подумал он. – Или побриться самому, —добавил чародей, заметив на раковине опасную бритву.
Намылив лицо, Константин взялся за дело. Бритва скользила плавно, и вскоре зеркало отразило свежевыбритое лицо. Рядом он обнаружил небольшой флакон с гелем для волос. Приятный аромат можжевельника подкупил его. Зачерпнув немного, он пригладил свои тёмные локоны и при помощи расчёски уложил их.
– Так намного лучше, – оценил он свою работу.
Завернувшись в полотенце, Константин вышел из ванной. На кровати уже не было его грязной одежды – её кто-то забрал. Вместо этого аккуратно лежал свёрток с его личными вещами: облигациями, золотом, кинжалом, перчатками и прочими мелочами из карманов. Рядом была приготовлена чистая одежда: шёлковое бельё, прямые порты с узкими коленями, красный зипун, кафтан и новые кожаные сапоги.
Он надел одежду, застегнув пуговицы на кафтане. В зеркале его взгляд остановился на своём отражении.
– Теперь меня не отличить от царской охраны, – посмотрел он на себя с довольной улыбкой.
Вдруг раздался лёгкий стук в окно. Подойдя ближе, Константин увидел в витражном стекле силуэт Златокрыла. Он открыл окно, и жар-птица грациозно залетела в комнату.
– Налетался? – с улыбкой спросил Константин, поглаживая её блестящее оперение.
Птица тихо застрекотала, счастливо замахав крыльями.
– Господин Воронцов, – раздался за спиной спокойный голос.
Константин обернулся и увидел невысокого молодого мужчину в синем шёлковом одеянии.
– Если вы готовы, государь ждёт вас на обед, – сообщил слуга с поклоном.
– Мы можем идти, – ответил Константин. Он посадил Златокрыла на плечо и направился к выходу, следуя за слугой.
Они спустились на третий этаж и вошли в просторный зал. В центре длинного стола, заставленного изысканными яствами и разносолами, сидел Еканат. Братья в золотых одеяниях заняли места по его левую руку, а Фэн в красном – по правую.
Кроме царской семьи за столом находился ещё один человек, которого Константин совершенно не ожидал увидеть: рыжеволосый мужчина средних лет в коричневом кафтане. Его аккуратно подстриженная борода и уверенная осанка сразу выдали в нём дипломата. Это был Игнат – посол Северной Империи в Великой Тартарии.
– Доброго дня, Игнат. Не ожидал тебя здесь встретить, – признался Константин, садясь за стол рядом с Фэн. Златокрыла он передал слугам, попросив их покормить птицу.
– Я решил, что твой друг должен присутствовать при нашем разговоре, – ответил Игнат. – Думаю, тебе уже не секрет, что именно я обратился к Еканату с просьбой выделить тебе в помощь чародея.
– Честно говоря, я ожидал увидеть кого-то из обычной семьи, а не царской, – заметил Константин, бросив внимательный взгляд на посла.
– Поначалу я действительно пытался найти надёжного чародея в Поднебесной Империи, – начал объяснять Игнат. – Но все мои попытки оказались безрезультатны. Отправлять на встречу с тобой того, в ком я не был уверен, было слишком рискованно. Тогда я обратился к Еканату, и он предложил Фэн.
– Почему ты ничего не сообщил мне? – Константин прищурился. – Ни в письме, ни в телеграмме?
– Боялся, что сообщение могут перехватить, – пояснил Игнат.
– Были к этому предпосылки? – спросил Константин, переходя к делу.
– Господа! – громко перебил их царь. – Давайте сначала пообедаем, а потом перейдём к обсуждению насущных вопросов.
Возражений не последовало. Подкрепиться действительно было не лишним.
Посреди обеда Игнат обратился к Константину:
– Как там Иван?
– Всё по-старому, – коротко ответил Константин, жестом попросив слугу наполнить чарку водкой.
– Думаю, всё намного сложнее, чем кажется, – сказал Игнат, отложив приборы. – Фэн рассказала мне о вашем визите в монастырь.
– И что с того? – Константин насторожился.
– Я не хочу делать поспешных выводов, – продолжил посол. – Но мне кажется, что убийства монахов несут в себе определённое послание.
– Послание? Кому? Нам? – спросил Константин, пытаясь понять ход мыслей Игната.
– Послание людям, – внезапно вмешался в разговор Еканат. – Мы тоже проводим собственное расследование.
Царь ненадолго замолчал, окинув взглядом собравшихся.
– За последнее время десятки магов и чародеев пропали из нашего поля зрения. Некоторых из них замечали на землях Северной Империи, включая двор Ивана, – добавил он, обратившись к Константину.
– Насколько они опасны? – насторожился Константин.
– Опасен тот, кто их собирает, – ответил Ирбис, опрокидывая стопку кедровой настойки. – Отток магов с Востока на Север явно происходит не просто так. Наши ряды редеют, а кому можно доверять, мы уже сами не знаем. Именно поэтому мы хотим помочь тебе.
– Мы доверяем Игнату, а он доверяет тебе, – добавил Барс. – Союз с Северной Империей для нас важен. В Поднебесной и Золотом Ханстве назревают проблемы. Война может вспыхнуть в любой момент.
– Вы полагаете, цель – сменить власть? – уточнил Константин, пытаясь прояснить ситуацию.
– Сменить мировой порядок, – вступил в разговор Еканат, поднимая чарку с водкой. Он предложил тост: – За понимание, – и продолжил: – Чародеи становятся всё менее нужными людям. Технологии развиваются: ружья, пистолеты – всё это теперь опаснее, чем несколько веков назад. Нам, магам, боятся доверять. Думают, что время магии подходит к концу.
– И кто-то хочет воспользоваться этой смутой… – осознал Константин. Он выпил чарку и закусил белыми грибами. – Цель, похоже, не в том, чтобы свергнуть Ивана. Все эти законы лишь провоцируют гнев магов и чародеев, да и вообще всех, кто связан с магией.
– Именно так, – подтвердил Ирбис.
– Кстати, ты успел познакомиться с Ростиславом до своего отъезда? – неожиданно спросил он.
– Как раз хотел о нём поговорить, – ответил Константин, вытирая рот салфеткой. – Что вы о нём можете сказать? Он опасен?
– Он сильный маг, но на нашей стороне, – впервые за обед заговорила Фэн. – Мы отправили его к Ивану. Он наши глаза при вашем дворе.
– Вы так легко об этом говорите главному чародею императора? – возмутился Константин. – Вы отправили своего человека в мою страну и даже не сочли нужным согласовать это со мной! О каком союзе может идти речь.
– Понимаю, что тебе неприятно это слышать, – спокойно ответил Еканат. – Но Ростислав заслуживает доверия. Он докладывает нам о ситуации при дворе Ивана, а также о магах, которые появляются в вашей стране без моего ведома. – Царь сделал паузу и посмотрел на Константина. – Мы отправили его ещё до общения с Игнатом. На тот момент мы не могли быть уверены, что тебе можно доверять. Ты ведёшь довольно скрытный образ жизни.
– Спорить не буду, – Константин сдержал эмоции, хоть и с явной неохотой. Царь был прав. – На минуту чародей задумался, а затем задал главный вопрос:
– Пока мы только чешем языками, что будем делать дальше?
– Решать тебе, – спокойно ответил Еканат, вставая из-за стола. – Это твоя страна, и только ты вправе определить свой следующий шаг. Мы можем лишь направить.
– Направить?
– Фэн считает, что ответы может дать наш шаман Алтай, – царь подошёл к дочери и положил руки ей на плечи. – Лично я не склонен доверять его ведениям, но моя дочь убеждена в его способностях. Решать тебе.
– Стоит попробовать, – кивнул Константин. Шаманам он не доверял, но у него не было чёткого плана. В этой ситуации любая зацепка могла стать полезной. – Спасибо за обед.
Он позвал Златокрыла. Птица села ему на плечо, и чародей, попрощавшись, отправился к себе в опочивальню.
***
– Ты уходишь? – спросила Фэн, когда зашла в опочивальню Константина. Он как раз складывал в мешок свой потрёпанный плащ. Остальную одежду пришлось выбросить. – Я думала, ты согласился встретиться с Алтаем, – продолжила она, наблюдая за чародеем.
– Я не отказываюсь, – ухмыльнулся Константин, не отвлекаясь от сборов. – Просто не хочу оставаться во дворце. Вся эта роскошь – не для меня. Хочу провести ночь в другом месте.
– Граф не может жить в роскоши? Удивительно, – заметила Фэн. Она подошла к кровати и села рядом с ним. – Если тебе не нравится комната…
– Комната уютная, – перебил её Константин. – Но мне некомфортно здесь. Если я граф, это не значит, что я всегда им был. Я не родился в дворянской семье.
Он закончил собирать вещи и повесил мешок на плечо.
– Передай благодарность своему отцу за одежду. А теперь можем направляться к шаману.
Фэн удивилась словам Константина. Она была уверена, что он происходит из знатной семьи.
Когда они покинули дворец, небо уже начало темнеть. Алый закат окрасил горизонт, а лёгкий вечерний ветер принёс прохладу. Чародеи молча шли по парку, постепенно углубляясь в лес.
Фэн вывела Константина к стенам, отделяющим лес от города. У стены оказался потайной выход, который охраняли стражники в чёрных кафтанах.
– Вот и всё, – тихо произнесла Фэн, глядя на Тармитай, оставшийся позади. – В детстве я часто сбегала из дома и проводила время с детьми охотников. Мы сидели у костра, слушали истории Алтая и пили травяной чай. Хорошие были времена. – Она взяла Константина за руку. – А потом всё изменилось. С возрастом стало слишком много обязанностей. Нужно сопровождать отца на приёмах, быть царской дочерью… А Барс с Ирбисом гоняют по лесам всякую нечисть.
Она улыбнулась, но в голосе звучала грусть по ушедшему детству.
– Не сочти за грубость, – осторожно начал Константин, – но правда ли, что Еканат не твой отец?
Он давно заметил, что Фэн не похожа ни на отца, ни на братьев.
Фэн на мгновение замолчала.
– Если мои слова обидели тебя… – начал извиняться он.
– Нет-нет, всё в порядке, – перебила она, слегка улыбнувшись. – Ты прав. Еканат мне не родной, как и братья. Я вообще не должна была стать наследницей.
Фэн сделала паузу, собираясь с мыслями.
– Я родом из Поднебесной Империи, – продолжила она. – Когда мне было четыре, впервые проявились мои способности. Моя мать решила, что я не должна достаться Императору, и просто подбросила меня в повозку к шаману, странствовавшему по Востоку.
Константин слушал, не перебивая.
– Этим шаманом был Алтай. Он нашёл меня среди провизии, привёз в Тартарию и однажды привёл к Еканату. Тогда тот только что потерял жену, Балай, мать Барса и Ирбиса. Чтобы залечить своё горе, он взял меня в семью.
– Значит, мы оба живём не своими жизнями, – тихо сказал Константин. Её откровение тронуло его. – Но Еканат стал для тебя хорошим отцом.
– Он всегда относился ко мне как к родной, – ответила Фэн с теплотой. – Воспитал как свою дочь, дал мне те же права, что и братьям, а иногда даже больше. Никогда никто не упрекнул меня в том, что я здесь лишняя.
– Когда ты узнала правду? – спросил Константин, не глядя на Фэн.
– В шестнадцать, – ответила она тихо. – Еканат сказал, что я должна знать всё. Он не знает, кто моя мать, но уверен в одном: она, возможно, спасла мне жизнь.
– В Поднебесной Империи все чародеи с момента проявления своих способностей принадлежат двору Императора, – задумчиво произнёс Константин. – Большинство из них становится частью его личной гвардии. Но я слышал и о более мрачных вещах: юных наложницах и других ужасах, выпавших на долю наших собратьев.
– Всё так, – тяжело вздохнула Фэн. – Знаешь, мне всегда хотелось знать каждую тайну, кроме одной.
– Какой?
– О моём прошлом. О моей настоящей семье.
– Почему?
– Если я узнаю, мне кажется, что предам отца, – честно призналась она.
На этот раз вопросы начала задавать Фэн:
– А как ты стал графом? Раз я рассказала всё о себе, открой и ты мне пару тайн… – она рассмеялась, стараясь разрядить атмосферу.
– Да нет никаких тайн, – пожал плечами Константин. – Просто спас сына Императора от смерти и выиграл войну. Вот и всё.
Он поднял голову, глядя на звёздное небо. Сквозь кроны высоких дубов и елей пробивались редкие звёзды. Там, высоко над лесом, мелькала яркая оранжевая точка. Златокрыл следовал за ним.
– Как и сказал вчера ночью, я всё расскажу. Только чуть позже. Идёт?
Фэн кивнула и, дрожа от прохлады, вплотную прижалась к нему.
Впереди послышались голоса и показался яркий костёр. В его свете вырисовывались силуэты людей. Чародеи подошли ближе, и перед ними открылось жилище шамана.
***
Шаман обосновался на большой поляне посреди леса. Вокруг его жилища стояли несколько домиков, где жили охотники, травники и ученики Алтая. По вечерам на поляне всегда было оживлённо: люди собирались у костра, делились историями и шутили.
– Константин хочет найти ответы, – пояснила Фэн, сидя у костра рядом с шаманом.
Алтай внимательно выслушал её, погладил бороду и после короткого раздумья сказал:
– Думаю, я смогу помочь. Мне нужно приготовить эликсир. Ученики займутся этим.
Он жестом подозвал двух молодых людей в одежде из шкур. Парень и девушка быстро подошли, и шаман отдал им какие-то указания.
– Они всё сделают, – уверенно добавил он, повернувшись к чародеям. – Все ингредиенты у нас есть.
– Как действует этот эликсир? – настороженно спросил Константин. Его явно не радовала мысль пить неизвестное зелье.
– Когда ты уснёшь, ответ придёт тебе во сне, – спокойно объяснил Алтай. – Наутро ты будешь знать, как действовать. Недаром говорят: утро вечера мудренее.
Константин хмуро посмотрел на пламя костра, затем глотнул из глиняной кружки медовухи.
– Надеюсь, ты прав. Нам очень нужны ответы.
– Они будут, – уверенно произнёс шаман, поднимаясь со своего места. Он направился к охотникам, которые неподалёку разделывали тушу кабана для приготовления на вертеле.
Чародей проводил его взглядом. Высокий, с длинными седыми волосами, заплетёнными в косу, шаман выглядел внушительно. На его лице, изборождённом морщинами, густая борода, а на груди – амулеты с древними рунами, обещавшие защиту от злых духов. Его зелёные глаза были такими проницательными, что казалось, Алтай способен видеть людей насквозь.
Спустя несколько минут к Константину вернулся Златокрыл. Птица опустилась ему на плечо, встряхнула крылья и тихо застрекотала.
– Сейчас тебя покормлю, – улыбнулся чародей.
Он подошёл к охотникам и попросил немного зерна. Получив его, Константин отошёл в сторону, чтобы покормить птицу вдали от суеты. Златокрыл, довольный угощением, принялся с аппетитом клевать зёрна.
– Мне кажется, что он и Златокрыл – одно целое, – тихо произнесла она, бросив украдкой взгляд на Константина, который стоял в стороне и кормил птицу.
– Так и есть, – подтвердил шаман. – В отличие от фениксов, жар-птица выбирает себе владельца сама. Ею можно управлять только тогда, когда она признала тебя достойным.
– Но для Златокрыла Константин, кажется, больше, чем просто владелец, – заметила Фэн.
– Это верно, – кивнул Алтай. – Они действительно одно целое. Константин – это Златокрыл, а Златокрыл – это Константин. Такой союз наделяет владельца птицы невероятной силой: он может использовать её способности, видеть её глазами, перемещаться на большие расстояния. Но за всё приходится платить.
Алтай на мгновение замолчал, словно взвешивая свои слова.
– Если погибнет владелец, погибнет и птица. Точно так же, если умрёт птица, то погибнет и владелец.
Фэн заметно напряглась, услышав эти слова. Шаман сразу понял, что её страхи связаны с чувствами к чародею.
– Не бойся, – сказал он мягко. – Константина непросто убить, как и Златокрыла. Вместе они сильны, а их союз делает их почти неуязвимыми.
Фэн посмотрела на Константина. Он как раз обернулся к ней и улыбнулся. В его глазах вспыхнули языки пламени, словно подтверждая слова шамана.
– Как я понимаю, жар-птицей может управлять только тот, кому подвластен огонь? – спросила она, не отрывая взгляда от чародея.
– Это не совсем так, – ответил Алтай. – Жар-птица может выбрать любого достойного чародея. Но чаще всего они выбирают тех, кто близок им по духу, тех, в чьих сердцах горит огонь – иногда в буквальном смысле.
– Константин – один из таких, – тихо сказала Фэн.
Алтай кивнул, встал и подбросил в костёр несколько поленьев. Пламя мгновенно обвило их, заиграв яркими искрами.
Фэн продолжила говорить, всё так же глядя на пламя:
– Мы знакомы всего несколько дней, но мне кажется, что знаем друг друга всю жизнь.
Шаман взглянул на неё, его лицо стало серьёзным.
– Это чувство значит многое, – сказал он. – Оно может быть прекрасным, но и ужасным одновременно. Оно способно подарить счастье, но и уничтожить в один миг. Имя этому чувству – любовь.
Фэн не сразу ответила, но её голос прозвучал почти шёпотом:
– Испытывает ли её ко мне Константин? Мне кажется, он такой закрытый…
Алтай мягко улыбнулся:
– Не нужно быть прорицателем или жрецом, чтобы увидеть, что Константин готов пойти на всё ради тебя. Весь вечер он не сводит с тебя глаз.
Настало время ужина. Вокруг костра собралась небольшая компания: дюжина охотников, ученики Алтая, сам шаман и чародеи. Люди гудели, переговаривались, кто-то смеялся. Всем хотелось поскорее приступить к трапезе и согреться у огня – ночь в лесу выдалась прохладной.
– Не холодно? – тихо спросил Константин у Фэн.
Он заметил, как она начала ёжиться в своём лёгком одеянии, и принёс ей волчью шкуру.
– Теперь нет, – поблагодарила чародейка, завернувшись в мех.
Константин сел рядом с ней и приобнял. Фэн сразу ощутила исходящее от него тепло. Это было не просто тепло тела или магии, а что-то большее – успокаивающее и обволакивающее.
Тем временем охотники сняли кабана с вертела и начали разделывать его на порции. В воздухе запахло жареным мясом. Шаман достал из своих закромов бутылку настойки на кедровых орехах и, разлив её по чаркам, предложил выпить.
– За добрый вечер, – проговорил он, подняв свою кружку.
Фэн выбрала вместо настойки медовуху, нежно улыбнувшись, когда Константин подал ей кружку.
Где-то вдали ухала сова, напоминая о ночной жизни леса, а вскоре к этому звуку присоединился приглушённый волчий вой. Сидевшие у костра охотники на мгновение замолкли, прислушиваясь, но затем вернулись к своим разговорам.
Внезапно с одного из больших кедров, росших у костра, упала шишка и приземлилась рядом с чародеями.
Фэн подняла её, немного задумалась, а потом, словно решившись, бросила в костёр.
Пламя вспыхнуло чуть ярче, проглотив шишку, и в воздухе на мгновение запахло смолой.
Тем временем Алтай попросил всех встать и, держа в руках бубен, пропел:
– «О, Великая Матерь-Лес, спасибо тебе за щедрость твоих даров. Ты – дом для многих братьев и сестёр, зверей и птиц, трав и деревьев. Мы здесь, чтобы почтить твою силу, чтобы услышать твою мудрость, чтобы почувствовать твою энергию. С каждым дыханием мы становимся частью тебя. О, Духи Леса, вы, кто охраняет этот священный край, примите наши слова благодарности. Пусть зеленые деревья будут здоровы, пусть реки текут чистыми, пусть жизнь процветает вокруг нас. Мы обнимаем вашу красоту и к вам мы приходим с открытым сердцем. Пусть наше исцеление и радость отразятся в ваших ветвях и листьях. Словно песня птиц, мы звучим вместе с вами. Вместе в единстве, вместе в любви, во славу Леса и всех его жителей. Спасибо вам, Великие Духи, благодарим за гармонию и покой, которые вы приносите в наш мир.
Да будет так!»
Когда всё было готово, шаман пригласил всех садиться к костру. Один из охотников взялся за разделку кабана, раскладывая мясо по тарелкам и добавляя каждому по ломтю хлеба.
– Очень вкусно, спасибо, – поблагодарил Константин, отодвигая свою тарелку.
Невысокий охотник с улыбкой кивнул и поднял чарку в знак ответа. Константин поднял свою, и они вместе испили крепкой кедровой настойки.
Костёр привлекал всё больше людей. На поляну начали приходить жители ближайших деревень, и место наполнилось звуками, голосами и смехом. Охотники достали местные музыкальные инструменты, заиграли мелодию, а затем запели затяжную песню на родном языке, используя глубокий и ритмичный кай.
Фэн подхватила песню, её голос легко влился в общую мелодию.
Константин слушал эти напевы впервые. Фэн позже пояснила, что для исконных жителей здешних земель музыка – это отголоски природы: свист кнута наездника, вой дикого волка, крики самки кабарги.
В какой-то момент Алтай коснулся плеча Константина.
– Поговорим? – предложил он, уводя чародея в сторону. – Заберу тебя от неё ненадолго.
Они отошли на несколько шагов от костра, но всё ещё слышали звонкий голос Фэн, подпевавшей охотникам и крестьянам.
– Она совсем не похожа на царскую дочь, правда? – тихо произнёс шаман. – Давно я не видел её такой счастливой. Я знал её, когда она была совсем крохой.
Константин, наблюдая за Фэн, улыбнулся:
– Она очень красива.
– Береги её, – серьёзно сказал Алтай. – Но говорить я хотел не о ней.
Шаман сделал паузу, пристально глядя на чародея.
– Эликсир, который я приготовил, ты выпьешь прямо сейчас. Во сне тебе придёт ответ. Не жди, что он будет явным. Иногда слова и образы несут больше смысла, чем кажется.
Константин устало вздохнул:
– Ты всё говоришь загадками…
– Ты всё поймёшь, – твёрдо ответил Алтай и протянул сосуд с жидкостью. От мерзкого запаха у Константина едва не свело скулы.
– Не могу сказать, что это внушает доверие, – проворчал он, но под строгим взглядом шамана залпом выпил эликсир. Жидкость оказалась горькой и тягучей.
– Всё придёт во сне, – повторил Алтай, проводив чародея обратно к костру.
Они долго сидели и беседовали. Разговор затронул самые разные темы: древние времена, чудовищ, что когда-то населяли здешние земли, и кербуков – волосатых слонов, которых на родине чародея называли мамонтами.
– Их становится всё меньше, – задумчиво сказал Алтай. – Они уходят на Север. Это плохой знак.
Константин посмотрел на шамана, ожидая продолжения.
– Мой отец говорил, что кербуки уйдут под землю, – продолжил Алтай. – А вернутся только тогда, когда мир оправится от всего того, что натворили люди.
На какое-то время оба замолчали, прислушиваясь к треску костра и песням, звучавшим неподалёку.
Константин полностью соглашался с шаманом. Он смотрел на огонь, завораживающий своей красотой, и ощущал, как тепло проникает в его тело. Жар исцелял побитые мышцы, рассасывал синяки и ссадины, приносил долгожданное блаженство. Чародей закрыл глаза, позволив себе ненадолго расслабиться. Он чувствовал, как невидимые струйки огня мягко скользят по его телу, наполняя его энергией.
– О чём думаешь? – неожиданно спросила Фэн, обнимая его сзади.
Константин вздрогнул, услышав её голос.
– О тебе, конечно, – ответил он с лёгкой улыбкой.
– Врунишка! – рассмеялась Фэн, прижимаясь к нему теснее. Она положила голову ему на правое плечо, а её волосы отдали сладким запахом мёда. – Сегодня такой замечательный вечер… – прошептала она. – Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что ты не хочешь ночевать во дворце!
