Николай Никишин
В объятиях огня
– Простите меня, хлопцы, – произнёс Константин и, не оборачиваясь, оставил тела остывать на полу.
Дальнейший путь к дворцу оказался легче. Одиночные солдаты, попадавшиеся ему на пути, не стали серьёзной помехой. Расправляясь с ними за считаные мгновения, Константин ворвался во дворец и стремглав бросился вверх по лестнице.
Добравшись до царских покоев, он замер. Здесь было пусто. Глухая тишина. Всё имущество вынесли – остались только голые стены и густая тьма. Окна были закрыты, а лампы давно погасли.
– Иван! – прокричал Константин. Он ощущал мощную энергетику, и она вполне могла принадлежать императору. – Нам нужно поговорить. Вместе мы можем всё исправить!
– Иван немного устал, – раздался незнакомый голос. – Он отдыхает…
Константин насторожился, пытаясь высмотреть, откуда доносится голос. Спустя несколько мгновений из тени показался незнакомец.
– Граф Воронцов, вот мы и встретились, – произнёс мужчина, выходя на свет. Он был высоким и худощавым, с длинным бледным лицом и аккуратно подстриженной бородой. Его жёлтые глаза смотрели с нечеловеческим спокойствием. Зелёная мантия незнакомца была исписана рунами и странными символами, а кисти рук он прятал в её широких рукавах. Константин не мог понять значения этих знаков.
– Мы не знакомы, – холодно ответил Константин, медленно двигаясь к центру зала. Он чувствовал, как некая сила сдерживает его способности. – О вас я ничего не знаю…
– Ах, мои манеры, – маг развёл руки в стороны, слегка поклонившись. – Антонин Долотов.
– Ни звания, ни регалий? – Константин заметил, что собеседник не сводит с него глаз, словно пытается заглянуть в душу.
– За нас говорят поступки, а не титулы, – усмехнулся Антонин. – Вам ли этого не знать?
– Тут соглашусь, – Константин убрал руки за спину, внимательно наблюдая за каждым движением мага. – Но если за нас говорят дела, то к чему вся эта бойня на улицах?
– Бойня? – губы Антонина изогнулись в ухмылке. – Вы так это называете?
Словно в подтверждение его слов, вдалеке отчётливо послышались крики толпы.
– Для меня это лишь выплеск эмоций, – продолжил он, с деланным удивлением пожав плечами. – Не скрою, я немного ускорил этот процесс, но чудь давно ждала момента восстать.
– Ради чего? – Константин с трудом сохранял спокойствие. – Ради чего восстать, если улицы завалены трупами?
– Константин, – голос Антонина стал мягким, но одновременно ледяным, – ты лучше других знаешь, как таких, как мы, использовали. Нас превращали в разменную монету для людей вроде отца Ивана.
– Но не все люди такие, как он!
– Может быть, – Антонин медленно шагнул вперёд, его взгляд стал ещё пристальнее. – Но достаточно одного-двух, чтобы наш мир превратился в хаос. Они снова и снова появляются и портят всё. Вот почему приходится брать судьбу в свои руки.
– Вас интересует совсем не смена власти…
– О, совсем нет, – спокойно заверил Антонин. – Мне плевать, кто будет Императором. Тем более что Империи просто не станет, как и царств, ханств и прочих территориальных образований. Мир должен очиститься.
– Очиститься через войны? – Константин не мог понять. – Через смерти? Нельзя создать мир, где останутся только маги и чародеи. Нас в тысячи раз меньше…
– О, люди останутся, – усмехнулся Антонин. – Но в качестве рабов. Всю низшую чудь ждёт та же участь. Поверь, многие божества уже поддержали меня, а те, кто не поддержал, скоро изменят своё мнение.
– Но не все!
– Вы о Велесе? – Антонин убрал руки за спину, его жёлтые глаза блеснули в темноте. – Он в меньшинстве. От его голоса мало что зависит. Хотя, признаюсь, я был бы рад видеть его в числе своих соратников. Как и вас, Константин.
– Интересное предложение… – Константин нахмурился, но не отступил.
– И лучшего вы не получите, – продолжил Антонин. – Мы должны держаться вместе. Люди, как бы мне ни хотелось признавать, всё ещё способны дать отпор. Чтобы подавить их окончательно, нужно многое сделать. Присоединяйтесь ко мне. Для такого, как вы, найдётся достойное место.
– Именно поэтому вы охотитесь за древними знаниями и утерянными артефактами? – Константин прищурился. – Пытаетесь заручиться поддержкой тёмных сил? Думаете, Кощей даст вам то, что вы хотите?
– Ради своей смерти? – Антонин позволил себе короткий смешок. – Разумеется. Яйцо будет моим, а с ним и игла. А в чьих руках игла – тот и управляет мертвецом.
Он медленно приближался к Константину, его слова звучали почти гипнотически.
– Кощей ради своей смерти пойдёт на всё. Именно он завёл тебя в замок ведьмаков, – продолжил Антонин, опустив взгляд. – Он обманул тебя. Жаль, не получилось так, как с нападением оборотней.
– То вы говорите, что хотите видеть меня рядом, то рассказываете, как пытались меня убить всю последнюю неделю! – Константин голосом, полным ярости, прервал его. – Вы трижды пытались меня устранить! Сегодня вы натравили на меня моих же учеников. Что-то здесь не сходится!
– Я осознал свои ошибки и пытаюсь их исправить, – с нехарактерной искренностью произнёс Антонин и снова поднял взгляд. – Тем более здесь, в крепости, у них был приказ взять вас живым.
Он сделал короткую паузу, будто взвешивая каждое следующее слово.
– Скоро Кощей укажет мне путь к одному грозному оружию. И тогда…
– И тогда ничего не будет, – резко перебил его Константин, голос его звенел от уверенности. – Кощей ничего вам не даст. Да, он завёл меня в вашу ловушку, но сделал это несознательно. В его словах не было лжи – он указал мне путь.
Константин пристально посмотрел на Антонина.
– Поднимайте глаза, когда врёте. Есть шанс, что вам поверят.
– Так или иначе, я получу то, что хочу! – Антонин пытался сохранять спокойствие, но по его виду было ясно: он нервничал. Его руки были сцеплены за спиной, и пальцы едва заметно дрожали. – Кощей мой. Он вынужден будет указать мне путь к…
– Сомневаюсь, – перебил его Константин. Он краем глаза заметил яркое свечение за мозаичным окном и, стараясь не выдать себя, медленно начал отступать к нему спиной. – Прямо сейчас яйцо, скорее всего, уже в руках моих друзей. Может, я и не до конца понимаю, какое оружие вы ищете, но знаю одно: вы боитесь Кощея.
Антонин дёрнулся, но Константин продолжил с нажимом:
– Вы успокаиваете себя мыслью, что он никогда не выберется из царства мёртвых. Но он действительно никуда из него не денется… если только кто-нибудь не вытащит его. Например, я.
– Я не позволю! – взорвался Антонин. Его самообладание треснуло, как тонкий лёд. Он вскинул руки, и тёмные силуэты начали выходить из-за его спины, будто из самой тени. Их очертания были человеческими, но в них не было ни жизни, ни души. – Некуда бежать, Константин. А сил у тебя больше нет!
– Я так не думаю, – бросил Константин и развернулся, стремительно рванув к окну.
Фигуры кинулись за ним, их пальцы вытягивались в удлинённые когтистые тени, пытаясь его схватить. Но чародей уже прыгнул, разбивая мозаичное стекло с оглушительным звуком.
На мгновение он провалился в пустоту, а затем его тело окутало пламя. Он превратился в жар-птицу. За ним на землю упала лишь одежда, медленно осыпаясь горящими лоскутами.
– Проклятье! – Антонин подбежал к окну, осыпая чародея яростными ругательствами. Его голос сливался с эхом в пустом зале.
Тем временем огненная птица стремительно уносилась прочь, оставляя за собой след из ярких искр и пламени, покидая пределы Белой крепости.
***
Двадцатью минутами ранее
Фэн и Ростислав шли мрачными катакомбами Белой Крепости. Их построила более шести веков назад династия правителей, чьи имена давно канули в забвение. Они, как и семья Ивана, ненавидели чудь, охотились на неё и убивали. Поговаривали, что последний из той династии, прозванный «Ужасным», создал отряды солдат в чёрных кафтанах, которые разъезжали по деревням с собачьими черепами, привязанными к сёдлам, и вылавливали нелюдей.
Удивительно, но они не гнушались прибегать к помощи магов. Именно маги указывали палачам путь к очередным жертвам.
После смерти «Ужасного» к власти пришёл предок Ивана – Андрей Годунов. Он взял страну в свои руки и проявил неожиданную лояльность ко всей чуде, осознав, что ему нужна её поддержка. Тогда Северное царство охватили страшные времена: с запада хлынул поток вампиров, которые, почуяв слабость страны, готовы были вцепиться в неё своими острыми клыками.
Но это всё было давно. Сейчас по извилистым лабиринтам древних катакомб двигались восточная чародейка и старец. Им здесь не место, это не их страна, но они считали своим долгом не дать ей развалиться. Падёт Северная Империя – падут и остальные государства.
Тишина, наполнявшая воздух, казалась живой. Она вонзалась в душу, пробирая до мурашек. Фэн чувствовала, как по спине пробегает холод. Ей хотелось как можно скорее выбраться из этого странного и мрачного места. Единственное, что успокаивало её, – Златокрыл, сидевший на её плече и мягко светившийся в темноте.
– Откуда вы знаете путь? – спросила Фэн, прерывая тишину.
– Когда ваш отец отправил меня сюда, он дал чёткие указания найти яйцо с иглой, – ответил Ростислав, не оборачиваясь. Его голос звучал ровно, но дыхание уже вырывалось белым паром. – Это не просто причина смерти Кощея. Яйцо – путь к самой тёмной и запретной магии.
Старец замедлил шаг, ощутив, как по телу ползёт ледяной холод.
– Предки Ивана вывезли яйцо из Золотого города и превратили библиотеку в хранилище. Понимаете, смерть Кощея – это не просто легенда. Это сила, которая даёт право повелевать мертвецами, тварями первородной тьмы, о которых детям рассказывают в сказках.
– И мы просто возьмём и заберём его? – Фэн остановилась, сложила ладони и подышала на них. Холод становился всё сильнее. Она заметила, как стены на их пути покрываются коркой льда. – Слишком всё просто…
– Защита была. Её частично сняли – и не так давно, – ответил Ростислав, пристально вглядываясь в стены. – Лично мага я не видел, но он силён. Он приходил сюда с Иваном.
– А если мы идём в ловушку?
– Ловушка есть, – кивнул старец. – Но не для тебя. Для меня. Ты заберёшь артефакт, а я останусь здесь.
– Я не понимаю…
– Теперь, сударыня, всё уже не кажется таким простым? – Ростислав прибавил шагу.
Фэн последовала за Ростиславом, и вскоре они вышли в центр огромного зала. Его сводчатый потолок терялся в кромешной темноте, а по углам тлели факелы, отбрасывая на стены неустойчивые, пляшущие тени. В самом центре, на бархатной подушке, лежал артефакт – простое на вид яйцо, излучающее могильный холод.
– Мы у цели, – произнёс Ростислав, останавливаясь перед постаментом. Его голос оставался ровным, но глаза выдавали тревогу.
Фэн шагнула вперёд, недоверчиво вглядываясь в яйцо. От него веяло чем-то древним и опасным. Звук её шагов эхом разносился по пустому залу. Это место напоминало скорее склеп, чем библиотеку: холодное, пустое, безжизненное. Над головой нависал мрачный потолок, с которого капала вода, раздаваясь гулкими ударами в тишине.
– Смерть Кощея… – прошептала чародейка и, не думая, потянулась рукой к артефакту.
– Нет! – прорычал Ростислав, грубо схватив её за руку. Его хватка была неожиданно сильной. – Дотронешься – и отсюда не уйдёшь, – его взгляд стал печальным. – Я возьму его. Ты заберёшь артефакт и уйдёшь отсюда. Златокрыл и моя Йоль укажут тебе путь. Ты выберешься и продолжишь борьбу.
Сова вспорхнула с его плеча и скрылась в темноте.
– Иного выхода нет, – добавил старец, как будто ставя точку. – Я знал об этом.
Фэн хотела возразить, но не успела. Ростислав протянул руку к яйцу, осторожно взял его и поднял над подушкой. Он успел лишь взглянуть на артефакт, прежде чем его тело резко дёрнулось и рухнуло на каменный пол. Яйцо покатилось из его мёртвых рук и остановилось перед ногами чародейки.
Факелы разом погасли. Зал погрузился в темноту. Единственным источником света оставался Златокрыл, чьё мягкое сияние разгоняло лишь часть мрака.
Фэн застыла на месте. Магия, охранявшая яйцо, забрала жизнь старца, как плату за попытку прикоснуться к запретному. Она не могла поверить в произошедшее. Опустившись на колени рядом с Ростиславом, она ощутила, как слёзы сами текут по щекам.
– Ты не хотел долгих прощаний, – прошептала она, осторожно смахнув слёзы и закрыв старцу глаза. Он сделал то, что считал правильным, и теперь уже ничего нельзя было изменить.
Рядом с ним лежал плащ Константина. Фэн осторожно взяла его, и из складок выпало золотое перо Златокрыла. Она взглянула на мёртвое яйцо и, не желая касаться его голыми руками, аккуратно завернула в мантию.
– Уведи нас отсюда, Златокрыл, – сказала Фэн, обращаясь к жар-птице. Её голос был хриплым и надломленным. – Уведи нас отсюда как можно скорее.
Златокрыл вспыхнул ярче, его свет озарил стены мрачного зала. В этот момент он стал для неё единственным проводником, единственной надеждой выбраться из этого страшного места, которое уже забрало слишком много.
Глава 15
Константин слился со Златокрылом, став с жар-птицей единым целым. Раньше он никогда не прибегал к этому методу. Теперь он управлял своим полётом сквозь пространство, перемещаясь с места на место, пока не достиг лесной развилки. Через глаза жар-птицы он видел мир за каменной завесой. Он пересёк границы Навь и устремился к дворцу Кощея.
Кощей уже ждал его. Он чувствовал приближение чародея и знал, что яйцо покинуло место своего хранения. Смерть могла стать для него явью: покой или, напротив, новая тюрьма, в которой его снова станут использовать в чьих-то корыстных целях. Кощей не хотел этого. Он был мертвецом, но не порождением зла. Его сделала таким людская жадность, пороки и страх. Он поступил так не ради власти, не ради тьмы – а ради любви.
Из своего замка Кощей готовился выйти в мир живых. Он вдохнул полной грудью. Пряди серебристых волос неподвижно лежали на плечах, как будто даже ветер боялся коснуться его. Кощей ждал этого дня веками, и вот, наконец, пришёл его час.
Мертвец поднял руки над головой, и в них, как когтями, вцепилась жар-птица. Мир Навь взревел в ответ: завыл сильный ветер, земля задрожала, а воздух заполнился тревожным стоном. Потусторонний мир не хотел отпускать своего узника. Всё сопротивлялось его уходу, но Кощей уже пересёк границу.
Он рухнул на лесную поляну, устланную густой зелёной травой.
Кощей замер и медленно провёл рукой по траве, будто пытаясь ощутить её нежное прикосновение. Ему казалось, что каждое движение терзает его призрачную плоть, не привыкшую к миру живых. Он лег на спину, глядя в небо, чистое и бескрайнее, и на яркое солнце, от которого он так долго был отрезан.
На его губах появилась слабая улыбка – первая за многие века. Покой… Иногда для счастья нужно так мало.
– Не хочу тебя расстраивать, но мы должны поспешить, – раздался голос.
Кощей поднял голову и увидел стоящего перед ним Константина – абсолютно голого.
Это зрелище его не удивило и не смутило. В загробном мире Кощей видел куда более странные вещи – обнажённые тела, истязаемые духами, безымянные тени, блуждающие по бесконечной пустоте. Но что-то другое внезапно насторожило его.
Он поднялся на ноги, глядя на Константина, и спокойно, но с полным пониманием произнёс:
– Ты ведь осознаёшь цену своих способностей?
– Безусловно! – уверенно ответил Константин. – Давай выбираться отсюда. Думаю, ты понимаешь, что я вытащил тебя не просто так.
– Яйцо больше не под охраной… Значит, оно у вас, – Кощей опустил взгляд и тяжело вздохнул. – Прости, что завёл тебя в ловушку. Отказать в просьбе после твоего обещания я не мог. Я дал те ответы, что имел.
– Всё в порядке. Я получил то, что искал. И благодаря этому ты сейчас не там, – Константин кивнул в сторону развилки и указательного камня. – Но, как мы с тобой и договорились, ответов недостаточно, чтобы ты расплатился со мной сполна. Мне нужна твоя помощь. Расскажи, чего желает Антонин?
– Он хочет повелевать мной, – без колебаний ответил Кощей. – Ему нужен я. Но управлять он сможет, только заполучив яйцо. Теперь оно у вас, и я обязан вам подчиняться.
– Зачем ему это?
– Потусторонний мир даёт огромную силу. Антонин знает, что его собственных способностей не хватит, чтобы её обуздать. Ему нужно обрести оружие и моё сердце – иглу, спрятанную в яйце. Это не просто моя жизнь, но и вещь, связывающая миры живых и мёртвых. Через меня она позволяет повелевать и тем, и другим. Пока я жив, она остаётся угрозой.
– Если ты думаешь, что мы просто возьмём и сломаем её, можешь даже не надеяться. Пока ты нам нужен, ты будешь жить.
– Я согласился на твои условия и выполню их до конца. Мой долг – рассказать всё, что знаю.
– Хорошо. Тогда скажи, о каком оружии идёт речь и что ещё нужно Антонину?
– Клинок, который принадлежал богатырю, заточившему меня в Навь и убившему Змея.
– Меч-кладенец?
– Именно он. Этот клинок принадлежал Святогору‚ – Кощей опустил взгляд и, ухмыльнувшись, добавил: – Давай всё-таки выберемся отсюда. Кажется, стало холодать.
Константин промолчал. Он положил правую руку на плечо Кощея, а левой поднял Златокрыла. Птица вцепилась когтями в его руку, и они исчезли.
На сей раз точкой их перемещения стало поле у небольшой деревни неподалёку от города Калина – туда направлялась Фэн. Перемещения из точки в точку сильно изматывали как Константина, так и Златокрыла. За последние дни чародей слишком часто использовал силу жар-птицы. Ей нужен был отдых, а ему – новая одежда.
– Судя по тому, что я вижу, деревня заброшена. Её покинули сегодня. Люди уходят к городу: вести о погромах в столице разлетелись быстро, – Константин внимательно осматривался, стараясь уловить следы магического присутствия. Перемещения Златокрыла могли оставить след, который маги Антонина или он сам легко отследили бы. Тогда за ним могли бы выслать чародеев или гвардейцев для перехвата.
Взгляд чародея на мгновение стал отсутствующим. Антонин в столице – власть в его руках. А Иван… возможно, его уже нет в живых. Он встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли.
– Мне нужно найти что-то, чтобы прикрыться. Тебе это тоже не помешает. Твоя одежда выглядит…
– Словно я снял её с трупа, – сухо перебил его Кощей, с явной долей самоиронии оглядывая свои изорванные лохмотья.
Вместе они направились в сторону деревни. На улице холодало, сгущались сумерки.
Поселение и впрямь оказалось пустым. Во дворах валялись брошенные вещи – они, видимо, выпали с повозок или телег в спешке. Между домами бегали куры, мычал скот, а вдалеке слышался глухой лай собак.
Крестьяне всегда боялись неизведанного. Война для них была чем-то далёким и нереальным, как и разруха с хаосом. Их жизни шли своим чередом: работа в поле, выпас скота, воспитание детей. Никаких театров, музеев, ни изысков на столе. Вместо этого – репа, хлеб и самогон. Им этого хватало. Главное – спокойствие.
Но теперь спокойствие закончилось.
– Спокойной жизни пришёл конец, – пробормотал Константин, заходя в одну из первых изб. Внутри было тепло: печь ещё не успела остыть. В углу стоял сундук, и чародей начал рыться в нём. Он вытащил штаны на размер больше своих и простую рубаху. Кощей, тем временем, принёс старые кожаные сапоги, которые нашёл в другом доме.
– Надень это, – бросил он, кидая сапоги Константину.
Чародей размотал кусок тряпки и замотал ноги, чтобы не натереть. Потом сел на лавку у дома, облокотившись на бревенчатую стену.
– Когда я похоронил Олега, я так надеялся, что мне больше не придётся воевать, – тихо произнёс Константин. Его голос звучал уставшим. – Как же я ошибался. Теперь приходится сражаться с людьми, которых я считал друзьями.
– Их разум затуманен, – Кощей сел рядом, глядя вдаль. – Этот дурман нужно снять.
– Но как? – Константин потёр виски, пытаясь обдумать план. – Чего добивается Антонин? Зачем все эти законы и изменения?
– Ты разве ещё не понял? – усмехнулся Кощей, словно чему-то очевидному. – Он хочет создать мир, где правит магия. Скоро он выйдет из тени и объявит, что чародеи должны подняться на борьбу против узурпаторов.
– И всё же, зачем ему сейчас притворяться? – Константин нахмурился.
– Пока есть возможность, он будет действовать от имени Ивана, отдавая приказы, чтобы воспрепятствовать самому себе. Война разгорится. В хаосе сражений он успеет довести свой замысел до конца.
– Он хочет погрузить мир во мрак, – мрачно констатировал Константин. – Но магия не принадлежит никому. И никогда не будет. Чародей резко встал и бросил взгляд на дорогу: – Нужно найти Фэн и Семёна Семёновича. Мы не можем здесь задерживаться. До города километров десять. За пару часов доберёмся.
Кощей кивнул и поднялся. Спорить он не стал. Вместе они вышли из деревни.
Глядя на уходящие в сумерки силуэты, казалось странным, как легко царь тьмы готов бороться за то, чтобы эта самая тьма осталась незамеченной.
***
По дороге они почти не разговаривали. Константин, стиснув зубы, с трудом сдерживал боль от натёртых ног. Несколько раз ему приходила мысль использовать силу Златокрыла, чтобы сократить путь, но жар-птица была слишком ослаблена. Она теперь сидела у него на плече, безвольно опустив крылья, вместо того чтобы гордо лететь впереди.
Кощей, напротив, наслаждался дорогой. Он жадно рассматривал окрестности: зелёные поля, стройные линии деревьев, подсвеченные луной. В мире Навь ничего подобного не было. Да, его замок можно покидать, а пустоши загробного мира обширны, но там всё мёртво, лишено цвета и жизни. Здесь же каждая травинка, каждый лист словно дышал и тянулся к свету.
Когда они добрались до Калины, уже совсем стемнело. Вдали мерцали огоньки домов. Константин, раздосадованный болью и усталостью, стянул с себя сапоги и босиком поспешил к городу. Его шаги с каждым мгновением становились быстрее, почти бегом. Кощей с трудом поспевал за ним, изредка останавливаясь, чтобы оглянуться на окрестности. Златокрыл тем временем воспарил в небо, обретя немного сил.
Оказавшись на улицах Калины, Кощей не мог сдержать восхищения. Широкие проспекты, вымощенные брусчаткой, старинные здания с изысканными фасадами, огни, струившиеся из окон и витрин – всё это поражало его воображение.
– Всё так удивительно… – пробормотал он, не отрывая взгляда от света фонарей, горящих при помощи странного электричества.
Последний раз он видел мир живых, когда тот выглядел совсем иначе: деревянные дома, часто охваченные пожарами, улицы, утопающие в грязи после дождей, вечная тьма по ночам. Здесь же всё казалось совершенно иным, почти сказочным.
– Люди одеты в странные одежды, – продолжил он, с удивлением разглядывая прохожих. – Совсем не то, что носили в мои времена. В деревне мне ещё казалось, что изменилось не так много.
– В деревнях изменения идут медленнее, – заметил Константин, идя босиком по брусчатке. – А вот города растут и меняются. Они притягивают всё больше людей.
Пешеходы, снующие по проспекту, бросали на Константина и Кощея косые взгляды. Босой человек с усталым лицом, одетый в латаную рубаху, и его странный спутник в оборванных одеждах выглядели здесь неуместно. Но прохожие быстро отворачивались, спешив по своим делам. Многие из них ещё не понимали, что их ждёт. В Калину уже стекались беженцы из деревень и столицы, но горожане, привыкшие к благополучной жизни, успокаивали себя мыслью, что к утру всё наладится.
– Забавно, – задумчиво продолжил Кощей, шагая следом за Константином. – Я видел, как меняется одежда на мертвецах, но никогда не запоминал. В Навь время течёт по-другому. Кажется, ещё вчера я был живым и пришёл к ведьме, чтобы заточить в чёртовой игле свою душу.
– Порой мы все совершаем ошибки, – глухо ответил Константин, остановившись у двери богатого дома. – Особенно ради любви.
Он постучал в дверь. Внутри послышались шаги, и вскоре дверь отворилась. На пороге появилась полная женщина в белом фартуке. От неё пахло пирогами. Она обвела взглядом Константина и Кощея, а потом нахмурилась.
– Я на выпивку не дам! – резко заявила она, с подозрением разглядывая их из-под лба. – Идите отсюда, алкашня несчастная!
Она замахнулась на них полотенцем, словно хотела прогнать надоедливых собак.
– Повадились тут шляться у барского дома!
– Мы к… – начал было Константин, но женщина не дала ему договорить.
– Я сказала: валите отсюда! – отрезала она, размахивая полотенцем ещё яростнее.
Константин и Кощей, застигнутые врасплох, попятились, недоумевая, что делать дальше.
– Галина, прошу вас, перестаньте! – послышался спокойный, но твёрдый голос из-за их спин. – Вы сейчас пытаетесь ударить полотенцем графа и его друга.
Женщина замерла, удивлённо глядя на говорившего.
– Понимаю, по одёжке встречают, но ведь провожают по уму, – добавил Семён Семёнович, выходя из дома и обводя всех взглядом.
– Граф? – переспросила Галина, багровея от смущения. Она опустила полотенце, встала, словно вкопанная, и начала быстро оправдываться: – Простите, ради Бога! Я ведь не знала… И гости, да ещё в таком виде…
– Всё в порядке, Галина, – мягко, но сдержанно произнёс Семён Семёнович. – Пожалуйста, пройдите в дом и накройте для гостей стол. А ещё прикажите Любе принести подходящую одежду. Графу и его спутнику нужно переодеться.
Служанка молча кивнула и поспешила скрыться за дверью, выбросив полотенце в одну руку и придерживая фартук другой.
Когда она ушла, Константин и Кощей приблизились к Семёну Семёновичу.
– Не такой я ожидал встречи! – рассмеялся Константин и обнял друга. – Не прошло и дня, как мы снова увиделись.
– Я тоже рад, что вы добрались почти целыми, – с улыбкой ответил Семён Семёнович, оглядывая спутника Константина. – И даже привели с собой…
– Владимир, – представился Кощей, протянув бледную руку. Он решил назвать своё старое человеческое имя.
– Семён, – представился граф, пожимая ему предплечье крепким рукопожатием. – Рад знакомству. Прошу, пройдёмте в дом, – пригласил Семён Семёнович, отступая в сторону. – Отдохнёте, приведёте себя в порядок. А уж потом обсудим наши дальнейшие действия.
Все трое вошли в дом.
Внутреннее убранство контрастировало с внешней скромностью фасада. Узкий коридор был выстлан мягкими коврами, по углам стояли вазы с живыми цветами. Однако, едва они вошли в гостиную, как масштабы дома открылись полностью.
Константин оглядел просторную комнату, обставленную с явным вкусом и изяществом. На полу лежал узорчатый ковёр, а мягкие диваны и кресла с изумрудной обивкой были расставлены полукругом. В углу стояло пианино, а рядом возвышались книжные шкафы, заставленные томами. На стенах висели картины – одни изображали пейзажи, другие —портреты.
Но разве мог чародей думать о чём-то ещё, когда его взгляд упал на одно из кресел? Там сидела Фэн, его любимая, погружённая в чтение. На ней не было привычного чёрного одеяния. Вместо него – белая рубашка, широкие женские штаны тёплого коричневого оттенка и чёрные тапочки. Она казалась удивительно спокойной. Рядом на стуле устроилась Йоль.
Фэн подняла глаза, услышав шаги. Увидев Константина, она тут же отложила книгу и бросилась к нему, обвив руками за шею.
– Я так за тебя переживала! – воскликнула она, осыпая его поцелуями. – Ты меня напугал. Мы ждали тебя целый день и боялись, что ты…
– Меня так просто не возьмёшь, – ответил Константин, отвечая на её поцелуй. За время, проведённое в компании Кощея, он успел соскучиться по Фэн, и её прикосновения были такими теплыми. Однако когда она продолжила осыпать его поцелуями, он смущённо добавил: – Ну хватит, хватит. Мы ещё успеем побыть вместе. На нас смотрят.
Фэн покраснела, выпустив чародея из объятий. Её взгляд упал на стоящего чуть в стороне Кощея. В этом мире он выглядел иначе: мертвенная бледность почти сошла, его облик обрёл более человеческие черты. Правда, вид у него был измождённым, словно его долго морили голодом.
– Владимир, – представился Кощей, делая лёгкий поклон. – В Навь нам не довелось пообщаться.
– Фэн, – ответила чародейка, всё ещё внимательно разглядывая его. – Вы стали выглядеть… гораздо живее.
– Место пребывания многое меняет, – сухо отозвался он, иронично приподняв уголки губ.
– Господа! – перебил их Семён Семёнович, дружески положив руки на плечи Константина и Кощея. – Успеете наговориться. Сейчас вам нужно отдохнуть, переодеться и, наконец, поесть. Владимир, вы водку пьёте?
– Пью, – кивнул Кощей.
– Прекрасно! – довольно усмехнулся граф. – Галина уже накрывает на стол. Выпьем, поговорим.
– Смотрю, вы сегодня в удивительно хорошем настроении, – заметил Константин, слегка приподняв бровь. – Утром в Белом городе вы были совсем другим.
– Не всё же время грустить, – ответил Семён, не теряя улыбки. – Да и успел я опрокинуть пару стопок…
Все рассмеялись, расслабляясь. Атмосфера заметно потеплела.
Семён Семёнович проводил гостей вглубь дома, объясняя, что они могут привести себя в порядок. В особняке имелись две ванные комнаты, поэтому Константин и Кощей смогли сразу разойтись, чтобы помыться.
Горячая вода смывала с Константина не только пыль дороги, но и часть усталости, накопившейся за последние дни. Он закрыл глаза, позволив пару обволакивать лицо, и на несколько мгновений забыл обо всём. Фэн здесь, она в безопасности. Семён Семёновичтоже на месте, и, кажется, духом не падает. Осталось только придумать, что делать дальше.
Кощей, тем временем, стоял под горячей струёй воды в другой комнате. Он внимательно разглядывал свои руки, с которых стекала грязь и казалось, что и частички его прошлого тоже уходят с ней. В мире живых всё было иначе: вода здесь тёплая, ощутимая, а воздух наполнен запахами, звуками и чем-то необъяснимо приятным. Мир вновь обретал краски, тяжесть и красоту, которых он давно лишился. Всё это заставляло задуматься, чего стоит то новое, что он сейчас обретает.
Константин, чувствуя себя почти обновлённым, продолжал лить на себя тёплую воду. Последний раз он по-настоящему мылся ещё в Великой Тартарии. Конечно, его обмыли в деревне под Китежом, но что то было за купание? Едва ополоснулся, и снова в путь. А теперь он, наконец, позволял себе расслабиться. Здесь, в графском доме, с его ваннами и горячей водой, он впервые за долгое время почувствовал себя человеком.
Он облокотился головой на бортик ванны, погружаясь в состояние абсолютного блаженства. Его избитое и истощённое тело ещё ныло от боли, но теперь это был уже другой вид усталости – не отчаяние, а лишь напоминание о том, как много он пережил. Грязь дороги, въевшаяся в кожу и под ногти, постепенно уходила вместе с кровью.
Иногда так хочется исчезнуть из этого мира, хотя бы ненадолго. Чародей задержал дыхание и погрузился под воду с головой. Ощущение полной тишины и невесомости охватило его. Лёгкость разлилась по всему телу. Ни звуков, ни мыслей. Можно не думать ни о чём, пока не придётся вдохнуть воздух.
Но его покой был нарушен.
