Натали Р.
Враг моего врага. «Песец»
– Да ладно, – он вернул усмешку. – Рассказывайте.
На всякий случай отодвинувшись подальше от экрана, Иоанн Фердинанд уставился в Вероникин ноутбук. Он валялся на кровати, не совсем одетый. Без штанов, зато в шлеме. Вероника коварно щекотала его там, где полагалось быть штанам, а он упорно делал вид, что новости интересуют его больше. Сама виновата: рассказала ему про интернет. Еще и убеждала, что электрический компьютер – это не так страшно, как принято считать. Ну, вот и убедила. Теперь супруг не желал заниматься женой, пока не посмотрит, что происходит в мире.
– Иоанн, – промурлыкала она намекающе.
– Да тихо ты, – его внимание привлекла ссылка с упоминанием Фархада аль-Саида. – Тут про нашего Принца пишут.
«Глава арабского региона король Ахмед аль-Саид выехал в Абу-Даби, чтобы встретить принца Фархада, первого претендента на трон Эмиратов».
Электрическая сила!
Он, в общем-то, знал, что Принц – принц. Что теоретически он может взойти на какой-то трон. Этому обычно не придавалось значения. Просто факт, который не имеет отношения к той жизни, что здесь и сейчас. Парень избегал любых упоминаний о троне и о своем происхождении. Не отрицал, но сам не заговаривал на эту тему. Иоанна Фердинанда это удивляло. Будь у него в родне великий князь, уж он не упустил бы случая похвастаться всем и каждому.
Он начал кое-что понимать только теперь, когда узнал, почему на самом деле Принца прозвали Принцем. Не из-за папы-короля. Мало ли королей на Земле? Есть среди них и бедные, и никому, кроме своих подданных, не известные. А принцев еще больше, ведь сыновей у них, как правило, не по одному. Иоанн Фердинанд едва дара речи не лишился, когда этот мальчишка брякнул координатору по радио: «Привет, мама». Электрическая сила, он такой на планете один. Уникальный. Старший сын координатора. Пусть координаторам не наследуют, все равно он – Принц, которому нет равных. И с кем ему общаться? А ему, должно быть, хотелось.
– Иоанн, ну отвлекись от компьютера! Посмотри на меня.
– Смотри лучше сюда.
«Встреча прошла в теплой, дружественной обстановке, – еще бы нет, они ведь родные. Хотя и меж родней бывает всякое… – Принц Фархад выступил перед народом. Запись выступления здесь».
Иоанн Фердинанд кликнул на запись, и на экране развернулось изображение Принца на фоне пронзительно синего неба – видимо, трибуну снимали снизу. Капитан-лейтенант в парадном кителе и фуражке, при орденах, со звездой Героя Земли. Девки, небось, слюни пускают. И трон – без пяти минут его. Принц говорил на незнакомом языке, но внизу бежала строка по-английски.
– Вероника, а вот эту штуку можно по-хантски сделать?
– Если я сделаю, ты меня обнимешь? – хитро улыбнулась она.
– Торгуешься? Пойду к Марии, – пригрозил он.
– Она не умеет интернетом пользоваться, – Вероника поджала губы.
– Зато Теодора умеет.
– А она не умеет вот та-ак делать, – она снова защекотала его.
– Вдвоем они вполне тебя заменят. Ты мне поможешь или нет?
Она обиженно завозилась с ноутбуком, выбирая язык титров. Он приобнял ее за плечи, и надутое выражение покинуло лицо.
Фархад успел произнести добрую половину своей речи. Можно было бы включить ролик с начала, но Вероникины манипуляции возымели свое действие, и Иоанн Фердинанд предвкушал уже то, что будет после. Впрочем, самое важное Принц еще не сказал.
– Я, Фархад ибн-Саллах аль-Саид ан-Найян, – произнес он торжественно, почти нараспев, – отрекаюсь от принадлежащей мне по праву наследования короны великого эмира и трона Абу-Даби в пользу моего брата Фахима. Аллах да услышит!
– Электрическая сила! – чуть не подавился Иоанн Фердинанд. – Нет, ну ты видела, что он ляпнул? Я бы на его месте…
– Мой брат Фахим – сын моего отца и моей матери. Он будет лучшим правителем, чем я. Он изучает экономику и финансы, он умен и справедлив. Из него получится хороший великий эмир. А я буду заниматься тем, что умею и к чему лежит мое сердце. Я буду защищать нашу Землю от врага, как защищал до сих пор. Это – дело моей жизни, долг, который я принял, надев этот мундир, и за это я умру, если потребуется. Во имя Аллаха!
Толпа взорвалась ликующими криками. Этот претендент снимает свою кандидатуру не из опасения, что не справится, и не из боязни, что ушлые журналисты раскопают какой-нибудь компромат в его темном прошлом. Он отказывается от трона ради чего-то большего, ради всей Земли. Люди уже знают, что он совершил ради Земли, люди доверяют ему стоять и дальше на страже небес.
– Ну, нет худа без добра, – проворчал Иоанн Фердинанд не слишком искренне. – Может, еще походим на одном корабле.
Он этого хотел бы. Гораздо больше, чем факта знакомства с великим эмиром.
Двенадцать кораблей вышли из прокола. Девять крейсеров, два мересанских линкора и один райский. Ртхинн Фййк на «Райском сиянии» отбыл восвояси, предоставив военным заниматься своей работой, не оглядываясь на влиятельных персон. Чем дальше, тем больше хирра Ртхинн казался Мрланку воплощением разума и деликатности. Плохо, что с ним ушел линкор. Но Ртхинн Фййк и об этом подумал, вызвав «Райский всполох». Скоро он подойдет, и кораблей станет тринадцать.
Перед проколом Мрланка вызвал т’Лехин.
– Я веду своих и землян к Чфе Вару, – сказал он. – Присоединишься?
– Я-то? Не вопрос. А как ты землян уговорил?
– Их и уговаривать не пришлось, – мрачновато хмыкнул мересанец.
Он получил сообщение от Салимы. Она ненавязчиво просила его взять под свое командование объединенный флот и отправиться к Чфе Вару. Земная эскадра приказ получила, Андроникос Спатос в курсе. Салима просила о том, чего т’Лехин и сам хотел бы. Но он отдавал себе отчет, что эта просьба из тех, на которые в любом случае невозможно ответить отказом. Как бы мягко она ни звучала, де факто это – распоряжение. Он во всем зависит от Салимы: и экономически, и душой.
Дюжина кораблей появилась над Чфе Варом, мгновенно отразившись на экранах наблюдения. Они не лезли под огонь оборонных спутников, просто возникли и легли в дрейф. Т’Лехин вежливо поздоровался по радио и любезно проинформировал тех, кто его слышит, о составе объединенного флота и принадлежности его кораблей. Мрланк восхитился. Не такой уж зануда этот Алекс, даром что без малого координатор.
Корабли висели, ничего не делая. Не пытались атаковать, не объявляли ультиматумов. Но внизу запаниковали.
Посол Содружества Миров вошел к Салиме и коротко поклонился:
– Достойная Эл Танг Ри просит разговор по ква-девайсу.
– Хорошо, – вроде бы благосклонно кивнула Салима. – Мне будет удобно в семь.
Веранну вскинул бровь.
– Вы имеете в виду семь вечера? – естественно, ведь семь утра уже прошло. – До этого времени еще восемь часов! Салима, Эл Танг Ри нужно срочно поговорить с вами.
– К сожалению, у меня есть более срочные и важные дела, – как бы удрученно промолвила она. – Но как только я с ними закончу, непременно пообщаюсь с достойной Эл Танг Ри. Я даже готова потратить на это личное время. В самом деле, не откладывать же на несколько дней: завтра-послезавтра у меня очень плотный график.
Веранну не хотел бы быть ее противником. Восемь часов чфеварцам предстоит наблюдать тринадцать чужих кораблей прямо у себя над головами – сверкающие звездочки видны даже в самый примитивный телескоп. Восемь долгих часов пребывать в напряжении, в беспомощном ужасе. В каждый момент любой из этих кораблей может активировать батареи, и… Или пустить по наземной цели ракету, не суть важно. Он знал, что адмирал т’Лехин спокойно объяснил чфеварцам: так он и сделает, если с поверхности поднимется хоть один сторожевик, истребитель или драккар. Тринадцать кораблей – это нынче вдвое больше, чем весь военный флот Чфе Вара, включая досветовой. Шансов никаких. Но т’Лехину не хотелось, чтобы его беспокоили сумасшедшие камикадзе. Теперь само чфеварское руководство не позволит им геройствовать, рискуя жизнями соотечественников.
Эл Танг Ри пыталась воззвать к милосердию врагов.
– Уберите из прицелов хотя бы города! Я не в состоянии контролировать все. Из-за одного чокнутого маньяка могут погибнуть сотни тысяч!
– У нас три миллиарда погибло, – равнодушно уронил т’Лехин. – Причем ни за что. Вас же это не смутило. Вы продолжали поддерживать Ена Пирана. Вы действительно полагаете, что меня волнуют ваши подданные – сотней тысяч больше, сотней меньше?
Т’Лехин не нравился Эл Танг Ри, еще когда являлся союзником. Надменный мужлан, безразличный к чужим проблемам. В качестве врага он был еще хуже. Да, она совершила ошибку, которая сделала мересанцев врагами. Нужно было демонстративно порвать с Гъде, выгнать Имита и его одиозного адмирала, договориться как-нибудь с Землей и выйти из войны. Не пожелала отступить, захотела победы, которой поманили гъдеане… Кусай теперь локти.
– И раз вы не можете ничего контролировать, – добил ее т’Лехин, – что вы за координатор?
Разговаривать с ним бессмысленно. Она попыталась связаться с командиром земной эскадры. Земляне – главная сила. Если хотя бы их крейсеры отвернут свои орудия и ракеты от городов, можно будет слегка перевести дух.
Спатос не стал говорить по существу.
– Командует адмирал т’Лехин, к нему и обращайтесь.
– Почему вы, земляне, слушаете мересанца? – она попробовала вбить клин.
– А почему бы нет?
Железный аргумент.
Эл Танг Ри пребывала в смятении. Необходимо как можно скорее прояснить ситуацию и сделать все, чтобы чужаки ушли. Но проклятая Салима, видите ли, занята! Интересно, чем? Что может быть важнее Чфе Вара?
– Силы небесные, – пробормотал Согиро, разгибаясь и потирая поясницу. – Как раб на плантации!
Солнце в этом краю палило нещадно. Впрочем, плотно прилегающие темные очки он носил не из-за солнца, а лишь для того, чтобы прохожие не смущались, видя неровные пустые глазницы, все еще кровящие порой. В доме он мягкую тряпочку наматывал, а выходя, надевал очки. Стильные, сказала Баин. Чтобы перед соседями не стыдно было.
Голову от солнца прикрывала бейсболка защитного цвета, из-под нее выбивался короткий, будто бы купированный хвостик желтых волос, стянутых резинкой. Ни туда, ни сюда – так высказалась Баин о длине его волос. Стричься он не хотел, он же не раб, чтобы ходить с двумя сантиметрами под машинку. Тогда делай хвост, велела она. Проклятые резинки без конца терялись, и он таскал их у Динары, девятнадцатилетней студентки, дочки Баин. Нынешняя резинка была розовой, но о том он, к своему счастью, не знал.
Руки и плечи эасца, не прикрытые майкой цвета хаки, успели загореть. Он и на эасца-то теперь похож не был: хвостик под бейсболкой, очки, майка, потертые джинсы, бронзово-коричневый загар. И бицепсы. От постоянного физического труда наросли мышцы. Непонятно, радоваться этому или горевать. На родине мускулы традиционно считались принадлежностью рабов, но здешние мужики щупали бицепс уважительно и одобрительно: матереешь, мол, найденыш. Местные прозвали его найденышем из-за неосторожной реплики Баин в ответ на вопрос, где взяла нового мужика: в космосе нашла, под ногами валялся. И все тут – найденыш навеки.
Согиро нашарил в кармане джинсов сигареты и зажигалку, закурил, слегка покачиваясь. Ветер холодил вспотевшую спину. До чего я докатился, подумал он сокрушенно. Ковыряюсь на грядках с мотыгой, как…
Приведя к себе, Баин нагрузила его работой по самые… уши. У меня, дескать, дела, Динаре надо учиться, Дамир своей семьей живет, помогать нам некогда. Ты теперь мужик в доме – вот и давай в борозду. Во всех смыслах. Вымой полы, вымой посуду, погрузи-выгрузи, марш с Динарой в магазин сумки тащить, а потом с Баин на рынок за мешком известки… А огород ее казался Согиро бесконечным. И, как назло, приспело время готовить землю к посадкам. Тут – картошечка, предвкушающе произносила она, там – укроп, петрушка, сельдерей, здесь – огурчики, помидорчики, а по ту сторону – клубника. На тебе мотыгу и рыхли, отсюда и до обеда. Судя по масштабам угодий, картошечкой можно будет целую деревню год кормить. Волей-неволей он выучил названия всех сельскохозяйственных культур, являющихся гордостью Баин и ее дочери. Казалось бы, она – навигатор, девка учится на инженера-компьютерщика, ну что им этот огород дался? Самый трудозатратный объект во всем их хозяйстве.
Огород был страстью отца, просветила его Динара. Папа любил в свободное время копаться в земле и есть то, что вырастил. Есть Динара и Баин тоже любили, и Дамир, старший сын Баин, с удовольствием присоединялся к ним вместе с семьей. А вот копаться – не очень. Поэтому просто замечательно, что появился Согиро…
Он заткнулся. Если тему отца с Динарой еще можно поднимать, то с Баин – ни-ни. Мужа она любила, а Согиро, как ни крути, виновник его гибели. Да, лично не убивал, но был одним из тех, кто вел трирему, которая уничтожила «Сайрес Смит». Так что помалкивай и делай, как желает Баин. Грядки так грядки, мешки так мешки. Она не злопамятна, как он уже не раз убеждался, но поберечься не грех.
Ворча и сетуя, он немного кривил душой. Пусть тяжело, зато соседи считают его хозяйственным мужиком. И овощи эти дурацкие на самом деле очень вкусные, он пробовал. И, положа руку на сердце, он ни в чем не знал недостатка. Кормят до отвала, Динара отлично готовит, а Баин еще лучше. В сигаретах не ограничивают, и плохих не покупают – то-то соседи повадились стрелять. Пива – хоть залейся, сделай дела и пей, сколько влезет. Дом уютный и комфортный, никакой первозданной дикости – вот и верь после этого россказням о варварстве землян, бытующим на родине. Электричество, вода холодная, вода горячая. Хочешь – ванну принимай, хочешь – в душе мойся. В каждой комнате по компьютеру, можно включить музыку или послушать новости. Английский язык шел у Согиро плоховато – всем некогда с ним заниматься, но кое-что он уже разбирал. Особенно ему нравилось голосовое управление компьютером – на Эас ни о чем подобном не знали. Ну, а когда приезжала Баин, начинался просто праздник. Приставать к Динаре строго запрещалось – да не очень-то и хотелось, у нее были собственные представления о личной жизни и несчастный парень, приблизительно им соответствующий. А к Баин – не запрещалось, даже наоборот. Она сразу заявила: держать в доме мужика и не использовать его по прямому назначению – сущее расточительство. Не женщина, а сказка. Он знал, что она старше, но это как-то не чувствовалось. Разве что днем, когда она, особо не стесняясь в выражениях, распекала его за какую-нибудь недостиранную тряпку или неубранные грабли. Динара сочувственно посмеивалась:
– Не повезло тебе, найденыш! Нашла тебя злая старуха.
Это Баин-то злая? Да, она кричит и ругается, но часто напоказ. Можно и не слушать. Важнее то, что она делает. И то, что сделала уже. И то, что собирается делать. Динара этого не видит, она все еще принимает материнскую брань всерьез и обижается. Повзрослеет – поймет.
Он докурил и, вновь согнувшись в три погибели, нашарил мотыгу. Вторая серия, от забора и до заката. И жаловаться, на самом-то деле, совестно. Это из-за него Баин продала мотоблок. У него ведь нет медицинской страховки, а операция стоит дорого. Для эасца – еще дороже, доктора опасаются иметь дело с инопланетными, непривычными организмами. Но на Эас таких операций вообще не делают. Чудо, да и только. Он сперва не поверил, когда она потащила его к врачу, и тот сказал: зрительный нерв не разрушен, а оптику восстановим. И назвал сумму, услышав которую, Баин три дня костерила его на чем свет стоит. А потом дала объявление о продаже мотоблока.
Полгода на восстановление и адаптацию одного глаза, еще полгода – на другой. Через год он станет полноценным человеком. Ему не надо будет до конца жизни нищенствовать и кланяться, чего он так боялся. Он может даже вернуться домой. Теоретически. А на практике… Работу по специальности можно и здесь найти. Правда в том, что здесь лучше, чем дома. Даже сейчас, когда вроде бы все плохо. Картошечка, помидорчики, холодное пиво… и Баин.
– Эй, найденыш! – заорал сосед с далекого края огорода. – На рыбалку завтра поедешь?
И озеро с крупной вкусной рыбой.
– Не знаю, – откликнулся он. – Если разрешат.
– А ты скажи Баин, что рыбу привезешь! Нажарит, накоптит, уху сварит.
– Мне крепкое пить нельзя, – напомнил Согиро.
Он был уже в курсе, что ни одно серьезное дело, будь то рыбалка, баня, ремонт машины, встреча или проводы, у местных мужиков без возлияний не обходится. Он успел поучаствовать в обмывании чьей-то новой лебедки, где соседи, возмущенные его трезвостью, втихую подменили ему пиво водкой, а потом вызывали «скорую». А примчавшаяся Баин бегала за инициатором шутки с граблями, крича: «Ах вы алкаши, чуть мужика мне не угробили!»
– Ну и хорошо! Джип обратно поведешь. Нам трезвый водила во как нужен, а то полиция привяжется – и без прав останемся, и без улова.
– Как я поведу-то? – изумился он. – Я же не вижу ничего.
– Космическую хреновину вел, а машину не сможешь? Да не бойся ты! Это же джип. Свалишься в яму – выедет. И мы тебе подскажем, где направо, где налево. Давай, звони хозяйке! Отпрашивайся, подкаблучник хренов, – сосед ухмыльнулся. Но так, добродушно.
Вот, кстати, мобильник с голосовым набором – тоже неплохая штука. Совершенно неизвестная на Эас.
Восьмичасовое выжидание дало плоды. К 19.00 по нью-йоркскому времени, когда верная своему слову Салима вышла на связь, Эл Танг Ри уже отчаялась погасить панику. Несмотря на усилия правительственных радиоканалов, призывающих соблюдать спокойствие и уверяющих, что непосредственной опасности нет, население словно обезумело. Кто-то прятался в подвалах и бункерах, кто-то рванул из городов – главных мишеней – в леса, болота и море, теряя по дороге скарб и детей. Кто-то, лучше разбираясь в возможностях девяти крейсеров и четырех линкоров и понимая, что пытаться спастись бессмысленно, ударился в дурман, разврат и прочие пороки – мол, последний день живем. В городах начались грабежи, насилие, потасовки и поджоги. Локализовать беспорядки не удавалось, не в последнюю очередь потому, что государственные силовики тоже чувствовали зыбкость почвы, зашатавшейся под ногами, и частично поддались всеобщему сумасшествию.
– Уберите свои корабли! – требование слишком походило на мольбу. – Отзовите хотя бы т’Лехина с его отморозками, и поговорим, как цивилизованные люди.
– Координатор Алессандро т’Лехин мне не подчиняется, – невозмутимо откликнулась Салима. – Он мой уважаемый коллега и союзник, и вам стоит воздержаться от уничижительных замечаний в его адрес.
Эл Танг Ри с трудом подавила шипение.
– Как цивилизованные люди, говорите вы, – промолвила землянка. – Что заставляет вас думать, будто я стану разговаривать с пособниками тьмы, как с цивилизованными людьми?
– Чфе Вар не имеет отношения к тьме!
– Да? – переспросила Салима. – Значит, это не Чфе Вар первым поддержал оплот тьмы – Гъде. Не Чфе Вар дал пристанище известному Ену Пирану и предоставил драккары для его темных деяний. Не вы одобрили его последнюю операцию, его план погубить еще одну звездную систему – мою, между прочим. Не ваш корабль проделал ГС-переход в системе Земли, чтобы Ен Пиран имел возможность в него выстрелить. Заметьте, я перечислила только то, что свидетельствует об обращении Чфе Вара во тьму, и не упомянула ваши военные действия, которые можно трактовать иным образом и объяснить экономическими или политическими причинами.
– Салима, вы не так поняли… – жалкое оправдание, но что еще сказать?
– Салима ханум, – жестко поправила она. – Мы с вами не подруги и не родственницы, и потрудитесь об этом не забывать.
– Хорошо, Салима ханум, – зубы скрипят, а возразить нечего. – Но на Чфе Варе нет тьмы, поверьте мне! Да, мы противники, и Чфе Вар проиграл. Я готова обсудить условия капитуляции. В знак отрицания тьмы я выдам вам координатора Имита вместе с семьей.
– Зачем мне нужен Сар Имит? – фыркнула Салима. – У него не осталось ни планеты, ни королевства, он никого не представляет. Пусть живет, как хочет, или умрет, мне нет до него дела.
– У т’Лехина тоже не осталось планеты, – не удержалась Эл Танг Ри, – но вы называете его координатором!
– Называть координатора координатором вполне естественно, вы так не считаете? – ну ничем ее не смутишь. – У Алессандро т’Лехина есть народ, который его поддерживает. Он собрал и спас тех, кого можно было спасти, он организовал эвакуацию, он строит новый мир с нуля и не ноет. Не так давно он успешно защитил его от вашего нападения, достойная Эл Танг Ри, – она так произнесла это слово, что смысл его сменился на противоположный. – А кто такой Сар Имит? Разве он был со своим народом, когда решалась судьба Гъде? Он позорно удрал к вам под крылышко. Вот и возитесь с ним сами, меня он не интересует.
Чфеварка вздохнула. Демонстрация доброй воли пропала втуне.
– Хорошо. Давайте все же обсудим…
– Вы неверно оцениваете ситуацию, достойная Эл Танг Ри. Я не собираюсь что-либо с вами обсуждать. Обсуждение было возможно в прошлый раз, но намека вы не поняли. Теперь шанс на компромисс упущен. Если вы надеетесь отделаться восемью взрывами в глухих местах, как тогда, то вообще ничего не смыслите. Условия выдвигаю я. Ваше дело – согласиться на них или нет.
– А если нет?
– Похоже, я ошибалась, считая вас умной женщиной, – сокрушенно проговорила Салима. – Для юной наивности поздновато; видимо, старческий маразм?
Старуха проглотила оскорбление. Хорошо, что ква-девайс не дает видеосвязи. Скрыть гневные огоньки в глазах не получилось бы.
– Чего вы хотите?
– Прежде всего, полную компенсацию материального ущерба от всех ваших действий, в том числе косвенного, – почти равнодушно ответила Салима. – Шшерскому Раю, Хао и Мересань – за их потери. Земле – за «Хан Соло» и «Ийон Тихий», за ремонт «Анакина Скайуокера», за два сторожевика и орбитальную станцию периметра… Возможно, я упустила еще что-то; могу переслать вам подробный расчет.
– Это Ен Пиран виноват! – вскинулась Эл Танг Ри. – Мы не уничтожали вашу станцию!
– Ен Пиран был вашим союзником, – не моргнув глазом, возразила Салима. – Нынче он сожжен, и пепел его развеян в пространстве, так что возместить наши потери он не может. Придется вам заплатить за него. Далее, вы покрываете все наши издержки на ведение войны. ГС-переходы, знаете ли, дорого обходятся, а уж сколько энергии потребляют орудия…
– То есть мы должны еще и оплатить ваши операции против нас? – возмущению старухи не было предела.
– Ну, разумеется, – объяснила Салима ласково, как слабоумной. – Если не вы, то кто же? Уж точно не Гъде.
– Симелин, – малодушно предложила Эл Танг Ри.
Салима сделала вид, что размышляет.
– Что ж, вы можете разделить оплату с Симелином. О доле каждого из вас договоритесь сами.
Взыскивать долги с симелинских варваров – то еще занятие. Салима не собиралась этого делать: то, что симелинцы удручены поражениями и сидят тихо – уже хорошо. Но у Чфе Вара с Симелином довольно тесные связи – может, и вытрясут из них что-нибудь, все светлые силы в помощь.
– Чем вы желаете получить плату? – неохотно осведомилась чфеварка.
– Траинитом.
– Зачем вам столько? – сморщилась Эл Танг Ри. – Вы же выпотрошили Нлакис, а теперь у вас есть бывшая Мересань.
– Вам будем продавать, – мило улыбнулась Салима. – Втридорога.
Чтоб ты сдохла, подумала про себя Эл Танг Ри.
– Кроме того, – продолжила Салима исходную мысль, – за моральный ущерб вы нам тоже кое-что должны. И немало. Но я, в сущности, не жадная. Думаю, пятидесяти процентов от материального будет достаточно.
– Пятьдесят процентов? – чуть не задохнулась старуха. – Да вы с ума сошли!
– Я в своем уме ровно настолько, чтобы не заигрывать с тьмой, – отрезала землянка. – Чего не скажешь о вас. И что подводит нас к последнему условию. Мировое сообщество хочет быть уверено, что здесь не останется приспешников тьмы и что Чфе Вар не поддастся тьме больше никогда. За этим проследит кардинал Дьёрдь Галаци, его подчиненные и вверенные им силы. Кардинал Галаци представляет одну из светлых религий Земли. Любое противодействие ему будет расцениваться как активность тьмы и пресекаться, не считаясь с жертвами.
– Слишком много на себя берете, – прошипела Эл Танг Ри.
– Просто скажите «нет», – пожала плечами Салима.
Безвыходное положение. Скажешь «нет» – тебя обвинят в служении тьме и разнесут планету в клочки, как поступили с Гъде. Скажешь «да» – и тебя разденут догола, обрекут на жалкое существование на грани прожиточного минимума и потопчутся по твоей вере. Больше всего на свете Эл Танг Ри жалела, что машина времени так и осталась мечтой фантастов. Повернуть бы время вспять, вызвать Салиму тогда, когда ее корабли пришли в первый раз, признать свою ошибку и выговорить приемлемые условия сдачи, сохранив потенциал для будущего. Если бы «если» были конфетами, во рту не иссякала бы сладость.
– Будьте вы прокляты, – выдавила она. – Я согласна.
– Не сомневалась в вашем благоразумии, – отозвалась Салима. – Кстати, проклинать меня бессмысленно: я под защитой.
Все-то у нее предусмотрено!
– Салима ханум, могу я попросить…
– Можете, – безмятежно уронила она. – Но я выполняю не все просьбы. Условия не обсуждаются.
– Да, я понимаю, – Эл Танг Ри говорила через силу. – Я прошу только рассрочку выплат. Чфе Вар не потянет все сразу. Мы и так пострадали, когда рухнула компьютерная сеть. Дайте нам выжить!
– Проблемы индейцев шерифа не волнуют, – насколько же емко и образно Хайнрих выражал свои мысли; жаль, что лишь немногие его поговорки она может себе позволить воспроизвести.
– Имейте снисхождение, – реплика Салимы уязвила чфеварку. – Вы победили, но неужели так необходимо унижать пожилую женщину?
– Я старше вас, – сухо улыбнулась Салима. – Следить за собой надо, чтобы не выглядеть старухой.
Поистине, никто не может ударить женщину ниже пояса сильнее, чем другая женщина. Эл Танг Ри невольно приложила ладонь к груди, чтобы унять неровное дыхание и разровнять комок, вставший глубоко в горле. Ответить она была не в силах. Боялась, что голос подведет.
– Двадцать лет рассрочки, – бросила Салима. – И пять процентов годовых. Договор пришлю вам с кардиналом Галаци, – и добавила на прощание: – Быть может, вас утешит, что гъдеане вам завидуют.
– Ну, и чего ты великим эмиром не стал? – встретил Принца вопросом Гржельчик. – Прекрасное завершение карьеры.
– Я еще молодой, – усмехнулся Фархад. – Рано мне думать о завершении карьеры. Столько всего впереди!
– Это да, – согласился главнокомандующий. – Во флоте у тебя хорошие перспективы. Вот ведь какое дело, парень: два новых крейсера вводятся в строй.
– И вы мне место нашли? – обрадовался он. – А что насчет Ассасина?
– За мересанца не волнуйся, и за остальных тоже, – ворчливо махнул рукой Гржельчик. – Корабль мой ты угробил, конечно, но весь экипаж смог эвакуировать – за это тебе отдельный респект. Я не вижу смысла расформировывать команду. Пойдете все на один из крейсеров. Любой, по твоему выбору.
– Почему по моему выбору? – растерялся Принц.
– Потому что ты – капитан, мать твою… Короче, твою мать могу с этим только поздравить, хотя она, вероятно, и не в восторге.
– Я – капитан?!
– Я должностями не бросаюсь, парень. Полагаешь, я пошутил, назначив тебя капитаном «Ийона»? Я не Калныньш, цирк из службы устраивать. Что, хочешь пойти на новый крейсер с понижением? Глупо! Тем паче по отношению к Герою Земли.
Фархад неуверенно хмыкнул.
– Маме точно не понравится. Скажет, что не заслужил.
– Командую флотом я, а не мама, – усмехнулся Гржельчик. – У нас разделение труда. Она назначает главнокомандующих, а я назначаю капитанов. Если она что-то имеет против, пусть снимает меня с должности к червям, как говорят наши друзья вампиры.
– Она вас не снимет, – улыбнувшись, покачал головой Фархад. – Вы… в общем, произвели на нее хорошее впечатление.
– Не лей бальзам мне на сердце, а то возгоржусь. Гордыня – смертный грех, знаешь ли. Короче, выбирай любой из двух крейсеров: «Джеронимо Натта» или «Хайнрих Шварц». Можешь съездить на верфь, посмотреть, какой на душу ляжет.
Он поднял бровь.
– Командующий, вы впрямь думаете, что это реальный выбор? Тут и выбирать нечего.
Айцтрана посмотрела на экран коммуникатора, и лицо ее засветилось.
– «Молния» возвращается.
– Ура! – завопила Хелена, спугнув парочку летучих мышей, облюбовавших карниз кухни, чтобы продолжить род. Вспорхнув, мыши глянули на нее сквозь оконное стекло огромными желтыми глазами, в которых Хелене почудился укор, и улетели.
Ей стало неловко. Мышек тут любили. В дом не звали, не домашние они животные, но подкармливали и лечили, случись что, а те позволяли детям себя гладить. Она умерила громкость, но энергия по закону сохранения перетекла в движение, и ноги сами собой стали пританцовывать.
– А мы поедем встречать? – закрутилась она вокруг Айцтраны.
Шитанн, попытавшись следовать за ней взглядом, засмеялась и махнула ладонью:
– Хеленна, перестань. У меня голова кружится. Я – нет, не поеду.
Чем дальше, тем сложнее ей с путешествиями. Живот растет, а в глазах темнеет. Ребенок требует немеряно крови. Хелене и жалко ее было, и завидно.
– А ты можешь поехать, милая.
– Что, прямо одна? – растерялась девочка.
– Почему нет? Ты крепкая и здоровая. И такая умненькая.
Хелена зарделась. Приятно, когда тебя считают умной.
– Ты не заблудишься. Доедешь рейсовым снегоходом до Каффинха и купишь билет на стратосферник в Генхсх. Если соберешься прямо сейчас, как раз успеешь.
Хелена ойкнула, подхватилась, метнулась в комнату – наряжаться.
– Идентификатор не забудь! – крикнула из кухни Айцтрана.
Вихрь пронесся по дому туда-сюда, по пути обрастая одеждой, и материализовался перед Айцтраной в виде встрепанной девушки в пушистой розовой куртке, накинутой на плотное темное дорожное платье и розовый сайртак. Хелена чмокнула ее в щеку, торжественно пообещала:
– Я обязательно передам от вас привет! – и, снова превратившись в вихрь, исчезла, только каблучки простучали по крыльцу.
Айцтрана проводила ее улыбкой, к которой примешивалось немного печали. Жаль, что она сама не может встретить Мрланка. Но вдвойне хорошо, что есть эта девочка, и он не останется один, сойдя с корабля. Мрланк давно выздоровел, но она все еще по привычке беспокоилась за него. Лучше, чтобы рядом была любящая душа, которая не позволит ему задуматься о какой-нибудь гадкой ерунде и снова сползти в депрессию.
Легкий ужин с аперитивом – что может быть приятнее для завершения дня? Салима не пила, но она не пила никогда. Зато Веранну с удовольствием смаковал тонкий букет.
– Война закончена?
Она оставила его вопрос без ответа. Поболтала минеральную воду в высоком стакане и молвила:
– Мне хотелось бы, Веранну, чтобы вы кое-что донесли до координатора Эас.
