Натали Р.
Враг моего врага. «Песец»
Эасцы восприняли перспективу ишачить на траинитном разрезе без всякого энтузиазма. Злющий холод, сомнительный комфорт, да еще и работать надо. Работать – участь раба, коренные свободные эасцы до неквалифицированного труда не опускались. Но в этом Захар проблем не видел. Привяжет самого недовольного на ночь голым к подъемнику – и возмущенный пыл сразу поубавится.
– Ну, как? – спросил начальник охраны.
– Вот, – кивнул он на мрачных эасцев, вылезающих из вездехода, дрожа в своих туниках. – Головную боль тебе привез.
– К подземным духам их, – отмахнулся Нгири. – Как Ортленна?
– Хорошо, – ответил Захар и горько вздохнул.
– Раз хорошо, чего рожа такая скорбная? – после драки стороны забили на дипломатию, верх идиотизма – обращаться предупредительно и на «вы» к человеку, которому нос ломал. – Не дала?
– Дала! Черт, – Захар слегка покраснел. Откровенничать об интиме он не любил. С другой стороны, это же Хобонда. Переживет. – У нее там Миленич, – пожаловался он.
– Ну и что? – если он и рассчитывал на сочувствие, то не дождался. – Вот так беда! Неделя, две – и Миленич тю-тю на матушку Землю, вакансии себе присматривать. А вампирка останется.
– Да? – с сомнением произнес Захар.
– Ну ты даешь, – фыркнул Нгири. – Разумеется, да! Ей-то с чего уезжать?
В самом деле, подумал Захар. Миленич уедет, и Такаши тоже уедет. А они с Ортленной тут надолго…
Так вот ты какой, северный олень. Пожимая руку Ччайкару Ихстлу, Йозеф оценивающе разглядывал его. Крепкий жилистый старик в темных, почти не пропускающих свет очках. Очки и белая кожа придавали ему сходство с Мрланком. Маленьким бесплатным приложением за него цеплялась Эйзза, и это тоже отчасти напоминало о Мрланке.
– Рад знакомству, капитан Ччайкар. Говорите, «Звезда» – экспедиционное судно? Вам бы в военном флоте служить.
– Мне бы уже вовсе оставить службу, – он раздвинул губы в сухой усмешке. – Не мальчик давно.
Клыки Ччайкара пожелтели от прожитых лет, а в седой косе, заплетенной точь-в-точь, как у Эйззы, почти не осталось черных волос.
– Тем не менее, именно вы уничтожили «Черный», флагман Гъде, и заслужили боевую награду. Я взял на себя смелость подать бумаги на орден для вас. «Меч Земли».
– Хотите сказать, ваш координатор утвердит награду для шитанн? – недоверчиво ухмыльнулся Ччайкар, приобнимая одной рукой улыбающуюся Эйззу, неразлучную с младенцем.
– Почему нет? – Гржельчик дернул плечом. – Криййхан Винт ведь утвердил Золотое Солнце для нашего капитана Алексея Смирнова. И…
– Золотое Солнце?! – изумленно перебил шитанн. – Старый уррхх отдал чужаку Золотое Солнце? – слово «старый» в устах старика казалось комичным, но Криййхан в самом деле был старше капитана.
– Вы многое пропустили, скитаясь по Вселенной, капитан Ччайкар. Мир стал другим.
– Да уж, – проворчал он.
– Ваш старший помощник Цхтам Шшер тоже не будет обойден, – Йозеф обозначил движением подбородка поклон в сторону Цхтама. – А это кто с вами?
– Это, если разрешите так выразиться, благоприобретенные члены моего экипажа. Ихер Сим – гъдеанин. Прошу вас проявить к нему снисхождение, ведь он очень нам помог. А Митышен, – женщина с медовыми волосами, единственная из всех сидящая на стуле; как понял Йозеф, не просто так: что-то у нее было с ногами, – и Ыктыгел, – хмурый, немного скрюченный мужик с недавно перебитым носом и зеленоватым цветом лица, – симелинцы.
– Симелинцы? – прищурился Гржельчик недоуменно. – Что это они такие подозрительно чистенькие?
– О, это также заслуга Ихера Сима, – не моргнув глазом, ответил Ччайкар. – Ыктыгел – неплохой пилот, а Митышен – отличный стрелок. Было бы чудесно, если бы вы посодействовали их возвращению на родину.
Йозеф задумчиво постучал пальцами по столу.
– Капитан Ччайкар, господин Цхтам, насчет вас не будет никаких проблем: вы можете сесть на первый же крейсер, направляющийся к Раю, чтобы заступить на дежурство. Но что касается этих людей… Гъдеанину я бы вовсе не советовал рваться на родину – честно говоря, сейчас это последнее место, где кто бы то ни было желал бы находиться. А до Симелина путь от Земли неблизкий, и я не знаю ни одного корабля, который нынче намеревался бы его преодолеть. Сами понимаете, вряд ли им по силам зафрахтовать судно для своего путешествия.
Ччайкар загадочно улыбнулся.
– А если по силам?
Йозеф деликатно засмеялся.
– Они тайные миллионеры?
– Беспилотник, под завязку загруженный родохромным траинитом, – произнес Ччайкар как бы равнодушно. – Помогите этим троим, и я скажу, где он.
Йозеф мысленно охнул. Он тут же сообразил, что речь идет о беспилотнике, который посеял где-то в подпространстве бедолага Миленич, собравший на свою голову активное недовольство всех министерств и ведомств. Так значит, этот хренотазик не совсем потерялся?
– Беспилотник, о котором вы говорите – собственность группы компаний «Экзокристалл», – голос вышел сипловатым. – Я переговорю с ними. Думаю, если вы вернете им траинит, они пойдут на любые расходы по устройству судеб ваших людей.
Она все еще надеялась. Вопреки логике и не веря собственным чувствам, подсказывающим правду. Фархад ведь жив. Обожжен, ранен, но жив. Бодрится, шутит. Говорит, что готов отказаться от орденов, но если она не признает его назначения капитаном «Ийона Тихого», последует совету Гржельчика и напишет телегу в ООН. Так, может…
Через два дня с эасским грузовиком на Землю прибыл заместитель коменданта Ник Флетчер, и надежда умерла.
Как заведено, торговец с Эас вышел из светового прыжка у периметра системы. И очень-очень удивился. Во-первых, орбитальной станции он при беглом сканировании не обнаружил. Но это бы ладно, мало ли что изменилось за прошедшие годы: может, землян клюнуло в одно место, и они перенесли станцию, к примеру, на противоположную точку орбиты. А во-вторых, по кораблю выстрелили. Сперва он подумал: хорошо, что не попали. Потом ему объяснили, что непременно попали бы, если бы целились в корпус. Не та у грузовика маневренность, чтобы увернуться от орудий. Выстрел был предупредительным. После нападения трирем уцелевшие стрелки считали эасцев врагами. Если бы не очевидные мирные очертания купеческой лоханки, стреляли бы по-другому.
Станция выгорела почти полностью. Уцелел один сегмент. У темной четвертушки бывшей станции не было связи и имелись серьезные проблемы с электроэнергией. От контингента осталась едва одна пятая. И самое ценное – записи всего, что происходило на периметре, с нескольких камер. Камеры зафиксировали взрыв «Песца». И предельно ясно отразили то, что в этот момент по кораблю не было попаданий.
– Боже мой, – прошептал Гржельчик. – «Песец» погиб не в бою. Это авария.
– Это диверсия, – отрезала Салима. – Наши корабли надежны и не взрываются сами невесть от чего.
Она отсматривала все видеофайлы молча и не меняясь в лице, но теперь черные глаза многообещающе сузились. Координатор потянулась к одному из своих мобильников.
– Следователя Краснянского ко мне. И соедините меня с пресс-службой, – короткая пауза, и Салима снова заговорила: – Вам пришлют материалы для ролика, сегодня же он должен быть в интернете. И мое заявление.
– Вы хотите, чтобы люди это увидели? – переспросил Гржельчик, когда она сложила телефон. – Не лучше ли сделать вид, что это просто проигранное сражение? Мертвых не вернуть. А ненужные мысли о предательстве…
– Не лучше, – если бы Йозеф был диверсантом, обмочился бы от одного ее тона. – Земля не проигрывает сражений. Пусть все знают, что в бою нас не победить. Пусть знают, что ни эасцам, ни чфеварцам не удалось проломить периметр. Это не их победа! И кто вам сказал, адмирал Гржельчик, что мысли о предательстве не нужны? Пусть люди задумаются о том, насколько они любят – или не любят? – свою родину. Пускай посмотрят, куда могут завести интриги и внутренние распри. Земля подошла к самой грани катастрофы из-за того, что кто-то один оказался крысой! Я хочу, чтобы это видели все, без возрастных ограничений. Кое-какие вещи надо понимать с детства. Потому что потом может стать поздно.
Слепой пилот Согиро валялся в медчасти у шшерцев еще несколько дней, пока докторша не сочла, что умереть ему не грозит, а окулист – не ее специальность. Эасцу выдали штаны и сайртак, чтобы не пугал женщин прожженной туникой, и попросили освободить койко-место.
– И куда мы его денем? – спросила Баин у капитана.
Засунуть на рудник Зальцштадтера, за компанию с сослуживцами? Глупо. Какой из слепого работник? За ним самим ухаживать надо, за ручку водить туда-сюда. К тому же освобождение от каторги пилот в любом случае заслужил: Миленич признавал, что без него вряд ли посадил бы таз, утративший аэродинамику, герметичность и гравикомпенсаторы. Но к вопросу о том, что делать с неприкаянным эасцем, капитан подошел своеобразно.
– Тастекей, забирай его с собой. Поживет у тебя, пока все утрясется.
У старшего навигатора это распоряжение не вызвало должного энтузиазма.
– На кой он мне нужен? Меня дети не поймут! Скажут: уезжала с отцом, а вернулась хрен знает с кем.
На минуту Бойко стало совестно. Мужа Баин, офицера десанта, не было среди выживших, а он ей даже слов сочувствия не сказал. Но минута сомнений ушла. Пока старший навигатор крепится, лучше не затрагивать опасную тему. Следует надеяться, запаса цинизма ей хватит, чтобы это пережить.
– Баин, просто приюти его на некоторое время, и все, – проговорил он немного виновато. – Тебя же никто не заставляет с ним спать.
– На фига держать мужика в доме, если с ним не спать? – огрызнулась она.
– Ну-у… – капитан поразмыслил. – Для мелкого бытового ремонта, например.
– И что слепой может отремонтировать? – она скривилась.
– Ну, пусть помогает тебе таскать тяжести.
– Эасец, таскающий тяжести? Не смешите, кэп.
– Своди его в спортзал, пусть прокачается.
– До мага восьмидесятого уровня? – скепсис Баин невозможно было преодолеть.
– Черт! Ну, тогда спи с ним, если не для чего больше приспособить!
Поймав взгляд Баин, обещающий много неприятного, Бойко понял, что ляпнул зря. Сейчас начнется бунт на корабле. То есть не на корабле – корабля уже нет. Но бунт вполне возможен.
– Слушай, Баин, ну войди ты в положение, – торопливо проговорил он. – Куда его, по-твоему? В тюрьму запихнуть? После того, что он для нас сделал?
Согиро капитану понравился. Как профессионал, и как человек тоже. Не скис, сам вызвался помочь, невзирая на свое состояние. И справился получше иных зрячих, в этом-то Миленич разбирался.
– Сдайте его в консульство Созвездия, – посоветовала Баин. – Пусть они там с ним возятся.
– Да не будут они возиться, – вздохнул Бойко. – В том-то и беда.
Дадут место под крышей, где перекантоваться, пока ищут способ побыстрее и подешевле переправить его на Эас. А потом посадят в корабль, и до свиданья. Только что дальше? Бойко перевел взгляд на молчащего Согиро. Не понимая по-английски, он слушал их разговор довольно равнодушно. Капитан спросил на хантском:
– Чего хочешь от жизни, эасец?
Он невесело хмыкнул.
– А от моих желаний что-то зависит?
– Разумеется, зависит. Хочешь домой?
Против ожиданий, тот пожал плечами, явно затрудняясь с ответом.
– Кому я нужен дома? Работу теперь не найти, за дорогу не расплачусь. Жена уйдет, не будет двадцать три года ждать. Если и на ГС-корабле подбросят, все равно: зачем ей нищий? А где милостыню просить, мне без разницы.
– Ты насчет милостыни не торопись, – проворчал Миленич. – Придумаем что-нибудь, – и с укором посмотрел на Баин.
Она всплеснула руками.
– Да вы из кого угодно душу вынете! – сказала, как выругалась. – Ладно, так и быть, я его забираю. Не бросать же на улице!
– Баин, ты что, меня к себе возьмешь? – оживился эасец. – Правда? И кормить будешь?
– Только чтоб с голоду не помер, – мрачно пообещала она. – И имейте в виду, кэп: если не придумаете, как с ним быть дальше, расскажу вашей жене, что прячете у меня своего собутыльника.
Миленич изменился в лице.
– Баин, имей совесть! Лучше уж скажи ей, что ты моя любовница.
– Не поверит.
– Блин! Тебе меня жалко меньше, чем этого эасца?
– Меньше, – бестрепетно отрубила она. – Он под колеса судьбы попал, а вы сами виноваты.
Скрестив руки на груди, Мрланк рассматривал серо-голубой, отдающий то в желтизну, то в зелень шар внизу с быстро ползущей по нему линией терминатора. Планета ему не нравилась. Над северным полярным кругом стоял черный дым; что творится на юге, вообще никому не известно: полугодовая ночь темным покрывалом скрывает поверхность. «Джеймс Кирк» сообщил, что потерял связь с десантом. Зато вышел на связь Райт с «Ийона Тихого». Говорил о каких-то големах, просил огневую поддержку. Мрланк велел уходить к населенным местам, и три корабля – «Райская молния» и два земных крейсера – проутюжили полярную шапку, ровно платочек. Но коли темные прячутся в подземельях, толку от этого маловато.
От наблюдателей шла информация о пожарах, разгоревшихся на населенных землях. Похоже, виной тому паника и анархия: в районах, которые контролировали мересанцы, ничего подобного не происходило, хотя народ разбегался оттуда, напуганный жестокостью синих. Мересанские десантники завалили трупами все овраги, но на их территории тьма не смела поднять голову. К сожалению, прочесать они успели немного, начав с наиболее благополучных в смысле темного влияния экваториальных областей. А окраины были взбаламучены участившимся появлением колдунов. Твари возникали по ночам из ниоткуда и требовали жертв. Должно быть, им нужно было много энергии на сопротивление захватчикам, старающимся выкорчевать тьму. Как жаль, что Дьёрдь Галаци ушел вместе с «Ийоном Тихим»! Священника, хорошо разбирающегося в ситуации, остро не хватало. Себастьян Кортес-и-Тобаго и Луи Карден, епископы с оставшихся крейсеров, знай только требуют сплотиться и покончить с нечистью. Им бы лозунги писать! Все давно уже сплотились, но как с этой дрянью покончить? Механизма никто не предлагал, кроме как усердно молиться. Три раза ха-ха!
Увы, Мрланк уже знал, что «Ийон» не вернется. Гржельчик прислал ему по квантовой связи горькую весть о гибели своего крейсера. Не успело его скрутить в дугу от мысли, что он так подставил Эйззу, да еще с малым дитем, как землянин уточнил: все живы. Капитану и старпому удалось грамотно организовать эвакуацию и спасти весь экипаж. К тому же нашлась «Райская звезда», и Эйзза сейчас с Ччайкаром Ихстлом. От сердца отлегло, и Мрланк порадовался, что у девочки исполнилась еще одна мечта.
Мрланк поздравил коллегу с назначением главнокомандующим и попросил передать попу Галаци доклад наземных отрядов. Монахи беспокоились. Эта проклятая планета нравилась им еще меньше, чем Мрланку. Видимо, потому что они лучше представляли, с чем имеют дело.
– Адмирал, вас вызывают с поверхности.
Ну вот, опять.
– Адмирал Мрланк Селдхреди слушает.
– Это Бен Райт, – сотня червей могильных, слышно еле-еле, что-то там завывает и трещит на заднем плане. Райт был толковым командиром, на своем месте – поработав с ним, Мрланк это понял и пожалел, что не доверял. Если б он еще Эйззе головку не заморочил, цены бы ему не было… ну да ладно. – У нас раненые, просим эвакуировать. И брат Антоний хочет кое-что сказать.
Треск, вой, шипение. Что у них там?
– Адмирал Мрланк, – другой голос, иной акцент. Брат Антоний – мересанец. Мрланк готов был на деньги поспорить, что этот монашек не молитвами и постами приобрел специфический боевой опыт. – Мы отступаем. Тьма активизировалась. Мы нашли останки десантников с «Джеймса Кирка», они сварены заживо в своих доспехах. Дьявол изобретает все новые и новые способы, чтобы бороться с нами, и молитвы способны лишь сдержать его натиск по определенным направлениям. Поверьте, адмирал, я в войнах не новичок и трезво оцениваю шансы. Необходимо принимать радикальные меры. Передайте это епископу Галаци, адмирал. И еще, будьте осторожны. Начался новый выплеск тьмы, и мощность нарастает.
– Понял. Передайте навигаторам координаты и ждите шаттл. А мы…
Завыла сирена. По второму каналу связи вломился Карден с «Кирка»:
– Всей эскадре! Дьявол атакует! Возможен отказ неосвященных бортовых агрегатов, необоснованные конфликты, удар на физическом плане…
Мрланк выругался.
– Ну что ты орешь на пол-Галактики, поп? Сколько вас всех учить: первым делом доложить своему капитану, он вызовет адмирала, адмирал отдаст приказ… Панику хочешь посеять, простая твоя душа? Вот уж точно, не умеете строем ходить – не лезьте воевать.
И, включив связь с кораблями, произнес:
– Всей эскадре! Атаку тьмы подтверждаю. Полную мощность на дефлекторы, орудия отключить, не занятым на постах собраться в освященных помещениях. Дежурных монахов – в рубки и на батареи.
Виски заломило, и срочно захотелось кого-нибудь убить. Например, того, кто первым появится в рубке. Или, если никто не появится – на худой конец, себя… Э нет, не пойдет! Он еще должен увидеть дочку…
Хмарь перед глазами развеялась, и он снова выругался. Сто червей могильных! Хоть иконы по стенам развешивай, как эти сумасшедшие попы советуют.
Три крейсера зависли над Землей на разных расстояниях – от периметра до высокой орбиты. Есть ли блокирующая сеть, нет ли – все одно муха не пролетит. Но Салима распорядилась начать восстановление орбитальной станции немедленно. Куратором был назначен Ник Флетчер, бывший заместитель Шварца.
Сутки спустя после выхода видеоролика о гибели сторожевиков и орбитальной станции и заявления Салимы в ее кабинете появился посол Содружества Планет. Господин Веранну был в черном костюме, на фоне которого его кофейно-серая кожа казалась светлой.
– Приходят отклики на ваше выступление, Салима, – проговорил он, усаживаясь в кресло напротив исходящей душистым паром пиалы. Координатор, как ни странно, пить чай не стала, перед ней стоял бокал с минеральной водой. – Их не так уж много, поскольку сказать мирам, по большому счету, нечего. Большинство одобряет казнь Ена Пирана.
Она кивнула.
– Что говорит Чфе Вар?
– Чфе Вар молчит. Как-либо высказываться на их месте было бы неосторожно. Лучше не напоминать о себе.
– Эл Танг Ри не может не сознавать, что я в любом случае о ней вспомню.
– Вероятно, она пытается выиграть хотя бы несколько дней тишины, чтобы подготовить пути к отступлению и запасные варианты.
– Запасных вариантов у Чфе Вара не будет. Я обвиняю Эл Танг Ри в пособничестве тьме.
Тсетианин поперхнулся чаем. Возразить она не позволила.
– Чфе Вар плохо усвоил урок. Эл Танг Ри предоставила убежище Ену Пирану, пошла у него на поводу, дала драккары для задуманного им преступления. И не говорите мне, что она не знала. Скорее всего, она не хотела знать.
– Дайте ей шанс, – выговорил посол.
– Только один, Веранну. Полная и безоговорочная капитуляция. Время для торговли ушло, я не собираюсь торговаться. Либо так, либо я сотру Чфе Вар в порошок вместе с той заразой, которая на него проникла.
Веранну прокашлялся.
– Как пожелаете, Салима, так я и передам. Но прежде чем искоренять заразу на Чфе Варе, надо закончить с Гъде, разве не так? Распылять силы нелогично.
– Верно, – отозвалась она. – С Гъде пора заканчивать. И в переносном смысле, и в прямом. Попытки ликвидировать очаги тьмы в щадящем режиме обходятся нам слишком дорого.
Утром она выслушала подробный доклад епископа Дьёрдя Галаци о положении на Гъде с комментариями Гржельчика, а также проглядела предоставленный Гржельчиком отчет адмирала Мрланка о последних событиях. Дьёрдь Галаци показался ей мягким человеком, но резюме его рассказа было весьма категорично: эту болезнь поздно лечить, можно лишь сжечь труп больного, чтобы инфекция не распространялась дальше. И Джеронимо Натта ему вторил. Церковь по сути расписывалась в своей неспособности справиться с ситуацией иначе, чем с помощью термоядерных ракет. Она бы посмеялась, если бы это не было так печально.
– Я приняла решение, – промолвила она, – уничтожить эту планету. Так советовал господин Натта, и я пришла к выводу, что он прав.
Тсетианин вновь подавился чаем. Может, лучше и не пить до конца беседы?
– Мы поступим гуманнее, чем обошлись гъдеане с Мересань, – успокаивающе произнесла Салима. – Мы позволим тем, кто докажет приверженность свету, покинуть Гъде.
– Э… мировая общественность тем не менее будет недовольна.
– Мировая общественность, Веранну, может спрятать свое недовольство в то место, которое обычно не упоминается в официальных протоколах, – она улыбнулась впервые за весь разговор, холодно и едва уловимо. – Земля несет знамя света. Тот, кто против нас, выступает за тьму. Я достаточно долго проявляла терпимость к чужим заблуждениям, но нынче, когда пособники тьмы переступили все возможные пределы, терпение начинает выглядеть неуместным.
Веранну перевел дух.
– Я понял, Салима. Мне следует сообщить об этом Созвездию? Или вы сами сделаете заявление?
– Непременно сделаю, и не одно. У вас все, Веранну?
Она стала быстро уставать. И воздуха не хватало, несмотря на приоткрытое окно. Выйти бы на прогулку к реке, но некогда. Как же все не вовремя!
– Лишь одно сообщение, – посол виновато развел руками. – Собственно, я и пришел для того, чтобы его передать. К вам обращается небезызвестный адмирал т’Лехин…
В последнее время его все чаще называли «координатор т’Лехин», но сам он никогда так себя не именовал. Референдум – дело тонкое, голосовать за координатора должны все жители планеты, а не только мересанцы, что бы там ни думал Аирол 317-й о раздельном существовании. Впрочем, даже при таких, казалось бы, неблагоприятных правилах у адмирала были все предпосылки, чтобы пройти референдум: хаоны фактически уже проголосовали, высказавшись за смену канонического изображения Воина. Но т’Лехин откладывал. Не до выборов, дело делать нужно.
Салима вздохнула.
– Чего он хочет?
Только мересанских проблем не хватало, свои бы решить.
– Ничего, Салима. Он… выражает вам соболезнования. В связи с трагической кончиной адмирала Шварца.
Она покачала головой.
– Только не говорите, что он скорбит вместе со мной.
– Он этого и не утверждает. Просто сочувствует. Потому что знает, что для вас это большая потеря.
– Передайте ему мою искреннюю благодарность, Веранну.
Неважно, каков подтекст соболезнований т’Лехина – она действительно была благодарна ему за эти слова. Для большинства она являлась прежде всего политической фигурой, мало кто думал о ее человеческих чувствах. А сочувствия так хотелось…
Чутье подсказало послу, что аудиенция окончена. Он коротко поклонился и исчез за дверью.
Салима сглотнула застрявший в горле комок. Только не расклеиваться!
– Ваше святейшество, – Джеронимо ввел в кабинет толстенького человека в черном. На щеках вошедшего залегли борозды, свидетельствующие о недавно принятом тяжелом решении, на лбу – намечающиеся складки, знак внутренних сомнений и скорбных размышлений о мире. – Позвольте представить вам епископа Дьёрдя Галаци.
Дьёрдь опустился на колено и приложился к перстню, который протянул ему старец в белом с крупным золотым крестом на груди, наместник Иисуса Христа на Земле.
– Встань, сын мой, – мягко сказал Бенедикт XXV. – Я слышал о тебе, и не только от кардинала Натта. Тебя ценит главнокомандующий. И, что любопытнее всего, о тебе с уважением отзывается райский адмирал.
Дьёрдь опустил глаза.
– Епископ Галаци проявил себя весьма тонко чувствующим, – о нет, это ведь Джеронимо Натта не о нем? – и компетентным руководителем борьбы против дьявола в космосе и на Гъде. К сожалению, он не смог продолжать эту борьбу, находясь на «Ийоне Тихом» в тот момент, когда корабль был вызван к Земле.
– Зато он сжег Ена Пирана, – заметил папа, лукаво улыбаясь. – Верно, сын мой?
– Да, ваше святейшество, – скромно признал Дьёрдь. – Возможно, я превысил свои полномочия. Я должен был привезти его на Землю под охраной для показательного суда, предоставить свершение казни высшим иерархам, что придало бы ей символическое и сакральное значение. Но я побоялся пачкать Землю присутствием этого… существа. Не захотел, чтобы на нашу планету ступила нога проводника дьявола. Я подумал, что каждая лишняя минута его существования может быть опасной.
– Ты правильно решил, – благосклонно кивнул старец в белой шапочке, обрывая монолог. – И поступил верно. Церковь полностью одобряет твои действия.
– Епископ Галаци умен и дальновиден, – добавил кардинал Натта. – Он умеет убеждать и располагать людей к себе.
– Пожалуй, – улыбнулся папа.
Джеронимо так и не сказал Патриарху Запада главного. Ни слова об откровении, настигшем Галаци. Есть вещи, которые лучше не знать никому. То, что знают они двое – уже плохо. Их долг – позаботиться о том, чтобы это знание не распространилось. Они унесут его с собой в могилу. Это, конечно, не значит, что момент схождения в могилу следует приближать. Галаци согласился с кардиналом. Джеронимо хотелось думать, что на епископа можно рассчитывать. Имеется у него необходимая стойкость духа, имеется.
– Я видел, сын мой, копию твоего доклада координатору, – произнес Бенедикт XXV. – Я не сомневаюсь, что ты верно оценил обстановку на Гъде, и твои рекомендации продиктованы необходимостью.
– Епископ Галаци пришел к этим выводам независимо, – подчеркнул Джеронимо Натта.
– Разумеется, – кивнул папа. – И то, что они совпадают с твоими, говорит об их объективности. Сын мой, – он снова повернулся к епископу, – несколько месяцев назад кардинал Натта представил соображения по поводу нейтрализации тьмы на Гъде, похожие на твои. К сожалению, в то время они не вызвали должного отклика, но сейчас мнение координатора изменилось. Ты отвечал за операцию на Гъде, однако я поручу проследить за ее завершением кардиналу Натта, ведь это воплощение его идеи, высказанной ранее.
Дьёрдь склонил голову, принимая решение епископа Рима.
– А тебе предстоит отправиться на Чфе Вар. Эта планета запачкана, но, надеюсь, не необратимо. Тебе я даю поручение и благословение проводить волю Церкви в этом мире и привести его ноосферу в должное состояние. Что скажешь, сын мой?
– Это великая миссия, – проговорил Дьёрдь после небольшого замешательства. – Вряд ли ее можно доверить обычному епископу. У святого престола наверняка есть на примете более подходящие персоны, которые…
– Вижу, твоя скромность не преувеличена, – улыбаясь, перебил Бенедикт XXV. – Но я полагаю, этот вопрос следует решать с другой стороны. Я уверен, что ты достоин красной мантии, сын мой. На Чфе Вар ты поедешь в сане кардинала.
Вероника пристрастилась к интернету. Кто бы мог подумать! Но, обретя почву под ногами в этом мире и решив, так или иначе, в основном за счет мужа, бытовые проблемы, она осознала, что ей остро не хватает развлечений. Четверо детей – прогулки, кормления, садик, поликлиника, магазин… Утомительный марафон, но когда он прерывается – Томас и Фелиция в саду, Фредерик и Леопольд спят, – душа просится на волю. В среде мересанской аристократии бытовало множество способов проводить свободное время – кстати, не столь уж неограниченное, как думают посторонние: служба государству есть долг и мужчин, и женщин высшего общества. Однако дворяне знали толк в досуге. Балы, вечеринки, представления, музицирование, чтение книг и ролевые игры… Все это оказалось здесь недоступным по той или иной причине. Какие тут вечеринки? Она никого не знает, никто ее и не пригласит. Можно было бы сходить в оперу или на спектакль, но детей одних не оставишь и с собой не возьмешь. Музыку нереально послушать иначе, чем на электрическом проигрывателе или электрическом же компьютере. В ресторан с живой музыкой не попрешься с младенцами, приглашать музыкантов к себе – не по карману, Иоанн твердо сказал: пока не выплатим кредит, никаких роскошеств. Нормальных книг на Земле не найти, одни электронные. Для того, чтобы коротать время в транспорте, есть журналы и брошюры – как назло, исключительно на местных языках. Впрочем, Теодора как-то перевела для нее кусочек журнальной статьи, и Вероника поняла: ширпотреб, не стоит и время тратить, чтобы научиться это читать.
Хорошие книги – пластиковые, с красивыми яркими картинками и большими буквами – выпускались только для детей. Она купила несколько таких. Фелиция отнесла одну в сад, а вечером, вернувшись, с выражением читала Фредерику и Леопольду. Вероника не поняла ни слова, и девочка объясняла ей, о чем говорится в книжке – так же, как ей самой объяснила воспитательница в садике. Юный мозг Фелиции схватывал новое быстро, Вероника мучилась дольше. В конце концов она овладела чтением, не всегда понимая смысл того, что читает, и не будучи уверенной в том, правильно ли это произносит. Она регулярно читала младшим детям и показывала картинки, а иногда это делала Фелиция, но такое чтение трудно назвать развлекательным. Разве что для самих детишек.
А однажды Теодора притащила ноутбук. В ее школе у всех были эти жутковатые машинки. Тео должна была посидеть с малышней, пока Вероника отведет Томаса к стоматологу. Ноутбук она принесла, чтобы сделать домашнее задание – не то по истории, не то по географии, Вероника не разобралась. Зато она ухватила главное: Теодора набрала что-то хантскими буковками, потом щелкнула на табличку с надписью «перевести», еще на какую-то кнопку, и на экране возник текст на красивом бледно-шоколадном фоне с резным узором по краям и с прекрасными фотографиями замков и дворцов. Тео снова щелкнула «перевести», и – о чудо! – текст превратился в хантский.
Вероника вцепилась в девчонку:
– Как ты это делаешь?
Это оказалось просто до безобразия. В интернете было все. Без преувеличения. И в этом всем очень легко найти то, что тебе нужно. Любые тексты, любую музыку, любые представления. И все новости мира. А если зайти на сайт Созвездия – то и все важное в Галактике. Электричество в ноутбуке почти не чувствовалось – маломощный, объяснила Теодора, да еще и в экономном режиме, из-за чего сайты грузились долго, но это ведь такие мелочи! Вернувшись из поликлиники, Вероника отобрала у Тео серебряную головную сеточку и сидела в интернете, пока, несмотря на все предосторожности, не заныли виски.
– Тео, – сладострастно прошептала она утром, – оставь мне ноутбук!
– С ума сошла? – огрызнулась девчонка. – Он мне для учебы нужен. Возьми да купи себе. Он недорогой, у землян такие дохлые компьютеры не ценятся.
– Да, а где я его куплю? – заныла Вероника.
– В интернете посмотри. Набери «где купить ноутбук в Ебурге», тут же все магазины вылезут, с картой, как туда проехать. А можешь вообще не ездить, прямо через интернет и закажи.
Всемогущий интернет казался Веронике какой-то магией. И этой магией с легкостью пользовались все местные и приезжие. Не постичь волшебство, которым все владеют – недостойно дворянки. Она под руководством Теодоры купила ноутбук – в самом деле дешевый, да еще со скидкой: давно устаревший и неконкурентоспособный товар считался неликвидным. Соорудила из первой попавшейся проволоки не то корону, не то венок и погружалась в магию с головой, едва выдавалось время. Теодора, помогавшая осваивать нюансы волшебства, выросла в глазах Вероники от нахальной мелкой простушки, примазавшейся к мужу, до лучшей подруги.
