Натали Р.
Враг моего врага. «Песец»
– ГС-переход, – наблюдатель показал на радужку, зависшую над огромным голографическим подиумом.
– Кто? – требовательно спросил Йозеф.
– Это не может быть ни один из крейсеров, – проговорил старший аналитик, внутренне холодея. – Приказы только что отправлены, они не успели бы рассчитать…
– Спутники обороны переведены в активный режим, – оператор не стал ждать приказа, молодец. Не забыть бы позаботиться о награде.
Координатор стояла за креслом Гржельчика, держась за спинку. Он поднял глаза, полуобернувшись:
– Салима ханум, может, вы присядете?
Она покачала головой. Лицо было серым. Она же волнуется, догадался он.
– Не беспокойтесь ни о чем, Салима ханум, – заговорил он успокаивающе и твердо, чтоб не усомнилась. – У нас надежная оборона. Никто не пройдет к Земле, поверьте мне.
– Один уже такое говорил, – прошептала она бледными губами.
Хайнрих обещал, что не пропустит никого к Земле, и она знала, что его обещаниям можно верить. Он умел сражаться и с превосходящим противником, и в неблагоприятных условиях, он умел грамотно и эффективно использовать все, что работает на победу, как бы к этому ни относились посторонние. Враг ни за что не прошел бы зубастый периметр, не уничтожил сторожевую сеть. Это Хайнрих гарантировал собственной жизнью. Он, не задумываясь, пожертвовал бы собой, если бы так было надо для победы, и добился бы ее самой высокой ценой. Однако на победу случившееся не походило. Значит, что-то не так. Предательство? Он не мог предать. Но его – могли.
– Тип корабля опознан. Эсминец Гъде.
Мерзавец, как чуял, вывалился из подпространства вне зоны поражения спутников, оконтуренной на голограмме серебристой штриховкой. Ничего, рано или поздно сунется: иначе до Земли не достать. Сунется и получит по полной программе…
– Адмирал, он удаляется от Земли! – воскликнул наблюдатель.
Йозеф и сам видел. Смотрел и хмурился недоверчиво. Золотая точка, изображающая эсминец, двигалась прочь от штриховки, прочь от голубого шарика планеты. Что за чертовщина?
– Еще один переход!
Новая радужка засияла примерно в том направлении, куда перся гъдеанин. Идет на соединение с другим кораблем? И тут ему наперерез рванула голубая точка. «Ийон Тихий». Правильно, крейсер справится там, куда не достанут орудия спутников, подумал Гржельчик. Но почему-то «Ийон» не выстрелил. Выстрелил гъдеанин. И попал точно по крейсеру, Йозеф аж застонал.
– Криворукие тупицы, по недоразумению называемые пилотами! Что они творят?
Со спутников много не разглядишь. Когда враг виден невооруженным взглядом, это совсем другое дело. Еще и потому, что там, на Земле, могут лишь наблюдать, а ты вынужден действовать – один на один со всем, что на тебя свалится.
Ни Фархад, ни Иоанн Фердинанд не ждали врага. Внутри земной системы могут делать ГС-переходы только земные корабли: сторожевая сеть не позволит этого никому другому. Значит, идет свой…
– Это эсминец Гъде, – сообщение наблюдателей было, словно гром с ясного неба. – Орудия в боевом положении.
– Ш-шайтан! – Фархад нажал тревожную кнопку. Заверещала сирена.
Иоанн Фердинанд мгновенно подобрался; кот, мяукнув, скатился с колен. Мересанец прищурился.
– Он что, нас не видит? Не может быть!
Эсминец «Черный» не сделал попытки приблизиться и вступить в бой. Он целеустремленно попер куда-то в сторону, разворачивая стволы орудий к невидимому противнику.
– Зато мы его видим, – нехорошо усмехнулся Фархад. – Врежем ему, Ассасин? – и включил двигатели.
– Прокол 02-17-00.
На экране вспыхнул радужный кружок. И еще раньше, чем пришел расчет от аналитиков, оба пилота поняли, куда целится гъдеанин.
– Электрическая сила! – кровь отхлынула от лица мересанца, и оно стало таким же бледным, как у землянина, даже не заподозришь, что натуральный цвет разный.
– Это не шайтан, – руки молодого человека на пульте дрогнули. – Это пипец!
Фархад намеревался перехватить «Черный», обстрелять, но было уже кристально ясно: не поможет. Гъдеанину нет нужды отражать удары «Ийона». Ему достаточно сделать один-единственный выстрел, к которому он был заранее готов.
– Аллах акбар, – выдохнул Принц, и по его глазам Иоанн Фердинанд понял, что сейчас им предстоит стать героями. И ему – трусу, эгоисту и временами неудачнику – тоже. Впервые в жизни он осознал, что готов умереть ради чего-то большего. Ради планеты, где обрели дом его жены и дети. Ради того, чтобы не повторился ужас, случившийся однажды и преследовавший его в снах, пока он не встретил Марию.
Казалось, время ускорилось, набирая темп. Он переключил подачу топлива, Фархад выщелкнул предохранители одним движением, вывел на максимум рычаги. «Ийон Тихий» прыгнул вперед, гравикомпенсаторы завизжали, как оглашенные. Пилотов вдавило в кресла. Ошалело заорал кот, тараща красные глаза от стенки, к которой швырнул его рывок. Ускорители полыхали, выжигая себя дотла.
И они успели. Без расчета, без подготовки. Взревели носовые ускорители, повинуясь рукам Принца, больше не дрожащим, и корабль затормозил; кота, тщетно цепляющегося когтями за напольные экраны, отнесло к пульту, пилотам под ноги. И дефлекторы, на которые Иоанн Фердинанд подал полную мощность, приняли лазерный залп.
– О, нет!
Корабль по инерции все еще сносило, а «Черный» не переставал стрелять, тоже смещаясь, чтобы обойти «Ийон». Мересанец подключил новый бак, глянул на схемы траекторий, чуть подправил положение одного из рычагов. Принц молодец, ему бы еще опыта побольше…
Это была какая-то сумасшедшая пляска. «Ийон» не мог стрелять в гъдеанина, вложив всю энергию в щиты, а «Черный» будто обезумел, дергаясь в безуспешных попытках обогнуть противника или снести его, но добраться до цели, пока не стало поздно. «Ийон» маневрировал, не жалея топливо, отсекая «Черный» от радуги за своей кормой. Дефлекторы сверкали и искрились, отражая потоки лазерного излучения, потом начали дымиться и лопаться.
– Системы внешней связи потеряны.
«Ийон» развернулся боком, исправными щитами к врагу. Долго не продержаться. Оба пилота молились, каждый своему богу, но об одном: хоть бы неизвестный корабль поскорее прошел прокол!
Раскалившийся дефлектор треснул, и обшивка стала плавиться.
– Электрическая сила! Эвакуация правого модуля!
Фархад вновь крутанул крейсер. И добавил:
– Приготовиться к эвакуации с корабля по стандартной схеме! Использовать кормовые ангары.
«Ийон» висел левым боком к противнику, и чтобы спасательные капсулы были в безопасности от его огня, следовало выпускать их с правого борта. Но в правом модуле бушевал пожар.
Корабль тряхнуло.
– Правый модуль потерян.
Ну, еще немножко… Еще чуть-чуть…
Сверху на пульт посыпались искры. То ли с потолка, то ли из глаз.
– Три ускорителя по левому борту потеряны. Левый дефлектор разрушен.
– Помнишь, как Шварц говорил? – в лице Принца ни кровинки, только руки вцепились в рычаги. – Гржельчик оттрахает нас за свой корабль в извращенной форме!
– Да и пусть, – в кои-то веки Иоанну Фердинанду было на это наплевать, – лишь бы…
Спасательные капсулы уходили одна за другой. Схема известна: первыми эвакуируются те, кто не занят в бою – медблок, обслуга, рабочие и инженеры, десант. Потом – аналитики и наблюдатели, связисты, компьютерщики, навигаторы; к тому времени, как корабль начинают покидать стрелки и пилоты, из этих служб остаются только начальники. У капитана, а в его отсутствие – первого пилота и старшего помощника – очередь последняя. Да и не могут они уйти, пока позади полощется радуга, которую только их корабль закрывает от бешеного лазерного огня.
– ГС-привод поврежден. Навигационное оборудование потеряно.
– Да выходи уже скорей, шайтан тебя забери!
И радуга наконец погасла. Из канала меж складками пространства появился чфеварский драккар. Первым, что увидел перед собой Ка Дин Хет, был беззащитный борт земного крейсера с погасшими, выгоревшими дефлекторами. И капитан, не сомневаясь ни минуты, нанес врагу сокрушительный удар.
Привязанный к креслу в рубке – дабы потом, не откладывая, показать дерзкому землянину глубину его заблуждений, – Бойко Миленич видел всю картину сражения, разворачивавшуюся на экранах, до конца. Семь крейсеров прислала Земля по его вызову. Жаль, поздно. Теперь он находился на эасском корабле, который крейсеры стремились уничтожить. И это им удалось.
Капитан Терна, вцепившись в пульт, отдавал какие-то команды. Возможно, об отступлении. И одна трирема сумела-таки вырваться из безнадежной схватки, чесанула на всех ускорителях прочь и исчезла за радужной занавесью. Но три оставшихся были обречены. Корабль трясся и стонал, как живое избиваемое существо, рубку наполнил запах паленой изоляции, экраны гасли один за другим. Терна бросил что-то в микрофон, и они со вторым пилотом, вскочив и быстро отцепив ремни, выбежали вон, позабыв о пленнике – до него ли? А Бойко остался, ведь кресло было надежно привинчено к полу. Он и не думал, что враги озаботятся его спасением, но могли бы хоть руки освободить, чтобы сам выпутывался.
Каждый удар по корпусу отдавался в израненном теле болью. Он скосил глаз на схему корабля. Трирема потеряла целостность. Боковые модули отвалились, взрывались задние ускорители, осколки пропарывали еще целые отсеки, воздух выходил в пространство, окутывая корабль облаком льдинок, мешающих обзору с экранов. Спасательные капсулы мельтешили вокруг, стараясь разбежаться подальше от гибнущей триремы, при этом не столкнуться друг с другом и не попасть под осколок. К нему же, брошенному на корабле, неумолимо подбиралась смерть. Нет, он не боялся. Все эмоции он испытал уже, когда взорвался «Сайрес Смит». А умирать все равно придется, и так даже лучше, чем рабом на какой-нибудь эасской плантации. Было слегка грустно, только и всего.
Но тут дверь распахнулась, и появилась, как дивная пери в волшебной сказке, старший навигатор Баин Тастекей, задрапированная в бархатную скатерть с кисточками, словно в какое-нибудь эасское одеяние. Левая грудь выбилась наружу, и Бойко мысленно улыбнулся, но тут же вспомнил, что и он выглядит не самым пристойным образом.
У Баин был бластер и нож. Она перерезала веревки, и Бойко, бросив лишь взгляд на сопровождавшего ее слепого эасца в оборванной и подпаленной тунике, кинулся к пульту. Хотелось ругаться, и присутствие Тастекей не удержало бы его от непечатных выражений: старшего навигатора так просто не смутить, она и сама могла завернуть под настроение. Удержала боль.
– Кэп, я послала людей искать спасательные капсулы.
Он молча кивнул, пытаясь выровнять швыряемый туда-сюда обломок корабля.
В дверь просунулся один из десантников:
– Кэп, капсул больше не осталось.
Бойко закатил глаза, продолжая лихорадочно двигать рычаги на пульте, нажимать и отжимать кнопки, следя за экранами. Он не особо и надеялся, что им удастся уйти с этой консервной банки.
– Здесь эасцы, кэп. Около десятка. Кто-то замешкался, кому-то капсул не хватило.
Вот тут Миленич обернулся от пульта. Процедил, не размыкая зубов:
– Капитана сюда.
– Э-э… – десантник замялся. – Капитана Терны среди них нет.
Бойко недоверчиво щелкнул пальцами.
– Давай тащи их, посмотрим, – озвучила Баин.
Земляне впихнули в рубку нескольких эасцев, хмурых и потрепанных. Баин сощурилась, присматриваясь. Она узнала долговязого мерзавца, убившего Рейчел. Подняла бластер и выстрелила. Не в сердце, в живот, чтоб дольше помучился.
– Это тебе за девку, отморозок.
Эасцы невольно сделали шаг назад, когда Баин подошла ближе. Ежась, сбились в кучку. Она задумчиво похлопала по бластеру. Были здесь те, кому стоило бы пару раз дать по морде. Но не до смерти. Она опустила оружие стволом вниз, и послышались прерывистые вздохи: эасцы облегченно переводили дух.
– Где капитан Терна? – спросила она.
– Известно где, – ответил офицер связи, седоватый эасец без шапки, с кровоточащим плечом. Это он поддержал идею насчет стола. Ладно, проехали так проехали. – В спасательной капсуле.
Миленич недоуменно и осуждающе вскинул глаза.
– Что же он – удрал, оставив своих людей? – возмущенно бросила Баин. Эасец отвел взгляд. – Вот говнюк!
Они с капитаном Миленичем покидали «Сайрес Смит» последними. Могли бы не успеть, но таков долг капитана: сначала спасти команду, а потом уж заботиться о себе. Негодяй Терна смылся, кинув тут как минимум десяток человек – может, и больше: кто знает, сколько еще погибло, не найдя спасения? Взгляд старшего навигатора остановился на двух молодых парнях, чуть ли не мальчишках, перепуганных до икоты. Стажеры зеленые, вроде Рейчел. Будь воля Баин, запретила бы брать во флот лиц моложе тридцати.
– Кто старший? – осведомилась она.
– Я, наверное, – все тот же седой настороженно поклонился. – Неске, начальник связи.
– Жить хотите?
– Глупый вопрос, женщина, – он выдавил горькую усмешку. – Говори, что надо делать.
– Не мешать. Если кто-то из твоих ублюдков пожелает совершить последний подвиг, убив кого-нибудь из нас, разговоры разговаривать не станем: выкинем за борт всех без разбору. Леди вышла из кэба, кэб поехал быстрее – намек ясен?
– Да.
– Капитан Миленич попытается посадить это ведро, – на успех немного шансов, но других вариантов нет и не будет. Бойко со значением постучал по соседнему креслу, и Баин поняла: – Пилоты есть?
Седой Неске указал на слепого, держащегося за лицо и тихо стонущего.
– Согиро – пилот.
– В прошлой жизни, – отрезала она. – Еще?
Он покачал головой.
– Навигаторы есть? Компьютерщики? – она хрустнула пальцами. – Вообще кто-нибудь, знающий пароли?
– Я знаю пароль от систем связи, – он пожал плечами. – Но только от них. Хотите поболтать с кем-нибудь по радио?
– Хотим! – хоть что-то. – Дай связь с крейсерами, быстро.
Корабль трясло все сильнее. Кормовые ускорители пришлось сбросить, чтобы избежать дальнейшей детонации, боковые отвалились сами. Миленич стиснул зубы: вибрация бередила боль. Баин сунула ему шприц: у кого-то из эасцев нашлись пакеты первой помощи. Обезболивающее разлилось по венам, но ждать, пока наступит облегчение, он не мог: упустить контроль над непослушным обломком триремы – верный конец.
– Связь есть, женщина.
Баин уселась в кресло второго, вставила в ухо наушник. Экраны мертвы; то, что удалось установить аудиосвязь – само по себе чудо.
– Такаши Ясудо, – послышалось в наушнике сквозь треск. – Капитан ГС-крейсера «Максим Каммерер». Чего тебе надо, эасское животное? Мы тут не с гуманитарной помощью.
– Я не эасец, – возразила она по-английски. – Баин Тастекей, старший навигатор с «Сайреса Смита». Со мной капитан Бойко Миленич, он не может говорить. И еще девятнадцать наших. Не добивайте это ведро с болтами, ради всего святого! Мы и так еле остановили детонацию. Дайте нам сесть!
Такаши издал горловой звук.
– Чем вам помочь?
– А чем вы тут поможете? – с легким отчаянием фыркнула она. – Стыковаться не рискнем, этот летающий кусок говна горит. Приглядите лучше за поверхностью, чтоб эасцы из спасательных капсул никого там ненароком не обидели.
– Сделаем. Удачи, Тастекей.
Да уж, удача сейчас очень бы пригодилась. Связь прервалась. Корабль скрипел и трясся, как старая телега на ухабистой дороге. Гравикомпенсаторы не работают, догадалась Баин. И, разумеется, это не единственное, что отказало.
– Найдите средства защиты, – велела она, сама не зная, к кому обращается: к землянам или эасцам. – Вакуумные скафандры, дыхательные маски, теплоизолирующие костюмы. Все, что можно. Эта лоханка долго не продержится.
Дымом тянуло все сильнее. Не разобьются, так задохнутся – незавидная перспектива. И земляне, и эасцы разбрелись, исполняя распоряжение. Кроме Баин и Миленича, в рубке остались лишь седой связист Неске да скорчившийся у кресла слепой. Мужику совсем поплохело. Сесть в кресло он, похоже, был не в состоянии – а может, просто не видел, что вот оно, кресло. Стоны то и дело срывались на рыдания. Баин вытащила второй шприц, бросила Неске:
– Сделай ему укол. Я не знаю, куда.
Офицер бросил на нее странный взгляд, но подошел к слепому, опустился рядом на колени, аккуратно воткнул иглу в подмышку.
– Баин, – позвал он, – тебя ведь так зовут, женщина? – она раздраженно обернулась от экранов, куда всматривалась, пытаясь понять, каким курсом они идут. Систем навигации нет, сажать ведро придется на глаз, а этот урод нашел время выяснять, как ее зовут! – Зачем ты убила Анте?
Анте? Верно, тот мерзавец, перерезавший горло отбивающейся девчонке.
– Чтоб не пачкал мир, – огрызнулась она.
– А почему нас не убила? Меня, Согиро? – он кивнул на слепого.
– Не заслужили, – кратко ответила она. Он продолжал смотреть вопросительно, и она буркнула, отворачиваясь обратно к экранам: – Вы девку не убивали. А до остального… Выживем – разберемся.
Надо еще выжить. Корабль начал входить в разреженные слои атмосферы, и болтанка усилилась. Посланные на поиски приносили скафандры и маски. Много: должно было хватить и на землян, и на эасцев. Баин приказала облачаться.
– Кэп, наденете?
Миленич отрицательно мотнул головой. Некогда, мол. В атмосфере нельзя бросать пульт.
– Баин, – хрипло произнес Согиро. Обезболивающее подействовало, говорил он почти нормально, прерывисто, но без всхлипов. – Помоги мне сесть к пульту. Я смогу удерживать курс, если ты скажешь, какой.
Эйзза эвакуировалась с медблоком. Схватила ребенка, напихала в мешок все шмотки, что влезли – очень уж хорошо она помнила, как оказалась на чужом корабле без смены белья, не додумавшись захватить вещи с «Райской звезды». Порывалась поискать кота, но Клара Золинген закатила глаза, непонятно выругалась и, цапнув ее за локоть, решительно и быстро потащила к ангару. Мешок волочился по полу, замедляя движение.
– Девочка, ты что, магазин одежды собралась открывать? Брось сейчас же!
– Нет, – заупрямилась Эйзза. – Там мои кофточки, они очень нарядные. И еще ползунки для Кевина. И…
– Дура! – плюнула Клара.
– Ну и что? – чего она от кетреййи хотела? – Зато красивая.
Ругаясь, Клара забрала у нее ребенка, помогая влезть в капсулу. Сзади подгонял фельдшер Гонсалес, а следом бежала Мария с коллегами-электриками.
– Полная, – поднял ладонь старший интендант.
Люк капсулы закрылся. Остальные ринулись к следующей. Эйзза забилась в угол рядом с иллюминатором, пристроила мешок на полу, сунула грудь ребенку. Справа села Клара. Докторше было не по себе, она удивлялась спокойствию Эйззы. Корабль горит и плавится, снаружи – гъдеанский эсминец, а с нее как с гуся вода, знай мурлычет колыбельную. Инстинкт молодой мамы, для которой важнее ребенка ничего нет? Клара ощутила зависть. Если выпутается из этой передряги, обязательно заведет ребенка. Хоть бы и в следующем году.
А может, кетреййи просто не понимает, что происходит? Да нет, эта эвакуация в ее жизни не первая. Она уже однажды чудом спаслась, когда корабль Гъде расстрелял «Райскую звезду». Что-то сейчас гъдеанин не обращает на капсулы внимания? Ну да, он же плотно занят «Ийоном Тихим». Клара думала и никак не могла найти объяснение тому, что «Ийон» не маневрирует и не стреляет в ответ. У нее сложилось совершенно фантастическое впечатление, что пилоты специально подставили гъдеанину борт на растерзание, и, судя по задумчиво хмурящимся лицам сослуживцев, занявших места в капсуле, такое впечатление не только у нее. Почему? Предательство исключено, не те это люди: Принц – сын координатора, а Ассасин – мересанец, ненавидящий Гъде больше всего на свете. Тогда почему?
Эйзза глазела в иллюминатор. От эсминца капсулу заслоняла громада крейсера, даже с отломанным модулем и с потекшими ускорителями смотревшаяся внушительно. Вокруг силуэта крейсера дрожало зарево: дефлекторы отражали и рассеивали лазерный огонь. А отсеки, обращенные вправо, дымились, внутри полыхало пламя.
– Они ведь не погибнут, правда? – Эйзза обернулась к Кларе.
– Правда, – откликнулась та, не уточняя, о ком спрашивает девушка. Сказать «нет» – убить ее надежду. Зачем?
Струи зеленого змеящегося огня прилетели откуда-то сзади. Миновав капсулу, они ударили в «Ийон Тихий». Туда, где не светился ни один дефлектор. Где их уже не было.
– Ой, – вырвалось у Эйззы.
Темный борт вспыхнул, и крейсер разорвало на части. Медленно, словно в кино, разлетались по сторонам куски и обломки, брызгали искрящиеся фонтаны, белый порошок оксида алюминия вырывался клубами. Осколок пролетел совсем рядом, неожиданно быстро; Эйзза испуганно нагнулась над ребенком, прикрываясь рукой.
Того, кто стрелял, видно не было, зато Эйзза увидела гъдеанский эсминец. Такой же, как те, что уничтожили «Райскую звезду». Вот тут она обмерла. Она помнила, как эсминцы стреляли по капсулам. Сейчас он наведет орудия, и…
Но гъдеанин спешно разворачивался к новому противнику. Чудовище странной формы надвинулось откуда-то, одновременно тормозя и лупя из нескольких стволов по эсминцу.
Эйзза подпрыгнула:
– Это же «Райская звезда»! Видите: красная звезда в круге? Это она! Только на себя не похожа…
Этот кошмар, страшный сон космического конструктора, не был похож вообще ни на что. Его и кораблем-то назвать язык не поворачивался, не зря земные наблюдатели обтекаемо говорили «объект». А вот это что такое, непонятное, чудное, с десятью ногами, с десятью рогами? – Это бяка-закаляка кусачая1… Торчащие под немыслимыми углами надстройки – или не надстройки, а вовсе не пойми что: хреновины, функции которых невозможно и предположить. Ускорители, расположенные вопреки всем законам динамики и самой целесообразности. Пушки, отчасти напоминающие симелинские, но находящиеся в совершенно неожиданных местах. И тем не менее это была «Райская звезда». На неровных бортах огромные красные буквы складывались в название, которое можно было бы прочесть, если бы Эйзза умела читать. Но она и без того была уверена. Звезду в круге она ни с чем не спутает!
«Звезда» стреляла в упор, не пытаясь увернуться от ответных залпов. Вероятно, такой каракатице действительно трудно было маневрировать. Но она приближалась неумолимо, как сама смерть, и не прекращала огонь. Под ударами «Черного» хрустнула несуразная конструкция снизу, отрываясь от остова «Звезды»; снесло какие-то выпирающие штуковины сбоку. А потом ее пушки, не перестающие стрелять, пробили защиту гъдеанина.
Если бы она продолжала двигаться в том же направлении, то попросту протаранила бы «Черный». Но в последний момент вздрогнули и озарились пламенем боковые ускорители, и «Звезда» описала дугу, едва не задев горящий эсминец выступом, подозрительно смахивающим на корму истребителя. Чудище спешило развернуться к чфеварскому драккару, вынырнувшему из прокола. Однако драккар дрейфовал и не предпринимал попыток атаковать. Кажется, на нем не все было ладно. Время от времени меж надстроек проскакивали голубоватые разряды.
– А давайте свяжемся со «Звездой»! – предложила Эйзза. – Пускай они нас подберут.
Старший интендант очнулся от зрелища, помотал головой. Ну вот как дельная мысль первой пришла на ум кетреййи? Он включил сигнал «SOS», и тут же на него отозвались:
– «Райская звезда» на связи. Старший помощник Цхтам Шшер. Подойти сумеете?
Качество связи было ужасным, о половине слов приходилось догадываться. Но главное ответственный за капсулу уяснил: это свои, и они готовы принять спасенных на борт.
После гибели Аддарекха никто больше не отрывал шнурогрызкам лапки и головы, и твари размножились. Они кишели в аквариуме, толкаясь и отбирая друг у друга вкусные гаечки, а в промежутках опять размножались. Эвакуировать зловредных насекомых никто не собирался, и их недолгой вакханалии должен был вот-вот прийти яркий конец. Но вмешался его величество случай. Или Бог, как сказал бы епископ Галаци, спешащий к рубке, надсадно кашляя в дыму и придерживая рясу. Окованный титановыми уголками аквариум из ударопрочного стекла вышвырнуло взрывом через пролом в корабельной обшивке, разогнав до скорости пули. Стеклянный ящик с металлическим каркасом влетел чфеварскому драккару в канал ионной пушки и там уже разбился. Шнурогрызки зашуршали, выискивая дорогу к новым горизонтам пищи, а кто не нашел – те пытались прогрызть, не жалея кислоты.
– Отказ носовой ионной пушки, – пришло сообщение Ка Дин Хету на пульт.
Не вовремя, подумал капитан. Крейсеру конец, и это наполняло его гордостью: он, капитан Ка Дин Хет, уничтожил грозный земной крейсер с одного удара. Но, кроме него, тут еще какая-то летучая каракатица. Пушка пригодилась бы.
Шнурогрызки не дремали. Дорвавшись до халявной, неограниченной еды, они пищали и потрескивали челюстями от наивысшего ощущения восторга, которое только могла обеспечить их нехитрая нервная система. Они расползались вдоль проводов, торопясь насытиться впрок, про запас, для потомков.
– Отказ носовой турболазерной батареи.
– Да что за болотная хмарь! – выругался Ка Дин Хет, подавая тягу на ускорители, чтобы развернуть драккар бортовыми орудиями к противнику.
– Прерывание в цепях управления орудиями. Прерывание в цепях управления двигателями.
Безликие Боги! В душе капитана стал разгораться огонек паники.
– Отказ носовых дефлекторов. Физическое повреждение сервера.
И вдруг – человеческий вопль, пришедший от стрелков по оптоволоконной связи:
– Здесь шнурогрызки!
Шнурогрызки – чфеварское изобретение. Но наивно полагать, будто поэтому они не страшны чфеварцам. От земной саранчи как-никак страдают в первую очередь земляне, а райские уррххи регулярно задирают и сжирают зазевавшихся кетреййи – с шитанн такой номер обычно не проходит, разве что с малышами, не владеющими священным безумием. На драккаре наличие шнурогрызок не предполагалось. Откуда они там возьмутся? А если уж так необходимо их куда-нибудь перевезти, то для этого используются надежные герметичные контейнеры. Никто не рассчитывал, что эта злогрызучая мелкота будет свободно ползать по кораблю.
И, конечно, нашлись люди, испытывающие перед шустрыми насекомыми иррациональный ужас. И, разумеется, были те, кто вплетал металлические колечки в усы и волосы. И, что любопытно, обнаружился кое-кто, хранивший украденные у товарищей серебряные монеты в анусе.
Паника достигла апогея. Драккар можно было брать голыми руками. Но капитаны двух подошедших крейсеров лишь посмеялись и предоставили его своей судьбе. Ка Дин Хет взывал о помощи, пока работала внешняя связь, однако земляне справедливо рассудили: а надо ли оно нам? Чего доброго, твари переберутся в бот альтруистичных спасателей, попадут на крейсер… Ну их: развели гадов, пусть сами и расплачиваются.
– Мой корабль, – в отчаянии промолвил Йозеф, глядя на голограмму, где голубая точка с меткой «Ийон Тихий» вспыхнула и погасла.
– Это чфеварский драккар, – с запозданием сообщили аналитики, и грязно-зеленая точка – условный враг – окрасилась в розовый цвет Чфе Вара.
– Вот сволочи, а!
Стоило бросить корабль на этих неучей и бездельников, и они его загубили! Сжав виски, он заставил себя вернуться к реальности. Бой не окончен. Салима молча смотрела на него. Разве ей легче? «Ийона» больше нет. Крейсер, где остался ее сын, погиб. Но она не плачет.
На схеме кое-что изменилось. Неопознанный летающий объект, обозначенный абстрактно-белым цветом и помеченный знаком вопроса, приблизился вплотную к месту действия и открыл огонь по эсминцу. Чфеварец почему-то молчал и в схватку не торопился. А золотая точка эсминца вдруг мигнула и исчезла.
– Что там за чертовщина? – Йозеф вновь потер виски. – Установите связь с этой летучей хренью!
– Видеосвязи нет. Аудиоканал узкий, мощность слабая, – предупредил связист.
– Вызывает Земля, – проговорил он в микрофон. – Адмирал Йозеф Гржельчик. Кто вы?
И спустя полминуты – сигнал запаздывал из-за расстояния – донеслось едва слышное, искаженное помехами:
– Ччайкар Ихстл, капитан экспедиционного судна Шшерского Рая «Райская звезда».
Йозеф мгновенно подобрался. Ччайкар Ихстл? Тот самый? Эйзза была уверена, что он погиб. И Шфлу Арранц, он тоже был в этом уверен, а ведь умный человек, Эйззе не чета.
– Экспедиционное судно? – с сомнением переспросил он. – Чем же вы стреляли?
Пауза.
– Долгая история.
– Надеюсь позже ее услышать. Что у вас там, капитан Ччайкар? Мы видим лишь общую картину.
Опять пауза. Проклятая скорость света!
– Здесь был ваш крейсер, адмирал Гржельчик. Насколько я успел понять, он заслонял ГС-переход от огня гъдеанского эсминца. Затем из перехода вышел чфеварец и ударил крейсеру в тыл. А я подбил эсминец. Теперь собираю спасательные капсулы. Чфеварец больше не шевелится.
– Он что? – севшим голосом переспросил Йозеф. – Крейсер, – он, кажется, не слышал ничего больше. – Что он делал?
Он забыл, что связь плохая и нужно держать микрофон у рта. Может, и лучше, что шитанн не стал свидетелем его растерянности.
– Адмирал Гржельчик, – аналитики, крутившие ход сражения туда-сюда, вывели над боковым голографическим подиумом уточненную схему. – Если повернуть проекцию на сорок пять градусов, становится видно. Гъдеанский эсминец не собирался атаковать Землю. Он выстрелил по радуге ГС-перехода, – мужчина старался говорить бесстрастно, но тяжелое дыхание нет-нет и выдавало его чувства. – Он заранее знал координаты перехода и занял такую позицию, чтобы как можно точнее нанести удар и быстро уйти в сторону. Вероятно, именно он и вызвал сюда чфеварский драккар. При этом вряд ли проинформировал, зачем. Фактически, он подставил союзника. Наверняка просил о помощи либо требовал подойти, чтобы осуществить запланированную операцию, но ему нужен был лишь ГС-переход в определенном месте и в определенное время.
– Всемилостивейший, – только и уронила Салима, так и не отняв руки от спинки адмиральского кресла.
– Судя по всему, «Ийон Тихий» осознанно принял удар на себя.
– О, Всемилостивейший…
– Твою мать, – прошептал Йозеф, впервые забыв, что рядом координатор.
Когда Ччайкар Ихстл спросил Ихера Сима, что делает этот урод, сотню червей могильных ему под подушку, он не сразу смог ответить. Потому что онемел. Все, кто служил в ГС-флоте, твердо знали: такое делать нельзя. И те, кто служил в досветовом флоте, в космической обороне, знали это тоже. Назубок знали, хоть ночью разбуди и спроси: чего нельзя делать ни в коем случае?
– Он хочет выстрелить по ГС-переходу, – выдавил он наконец.
На «Райской звезде» пребывали в неведении о том, что случилось с Мересань, но воображение у Сима было богатое. И симелинцы, хоть и утверждали, будто не боятся смерти, ощутимо побледнели.
– И что? – потребовал уточнений Ччайкар.
– И тогда здесь будет… конец света, – подобрал он адекватное выражение. – Свертка пространства. Или, наоборот – развертка…
– Та-ак, – протянул Ччайкар. – Девка, живо за орудия! Цхтам – вторым стрелком. Ыктыгел, держи пульт и постарайся нас не угробить.
– А я? – напомнил о себе Ихер Сим.
