– Что я сделал-то? – он поджал ноги, чтобы разъяренная докторша не засветила по самому ценному.
– Ты меня укусил, подонок!
– Но вы не возражали, – он поспешно увернулся от удара. Когда лупят подушкой, это ничего, руками – пусть, а вот туфля с окованной металлом шпилькой может здорово попортить организм.
– Я просто не заметила! – у нее было такое лицо, словно то ли вот-вот заплачет, то ли разорвет его на куски. – Ты усыпил мою бдительность и воспользовался! Проклятый мерзавец! Что мне теперь делать?
– Но укуса не видно, фрау Золинген, – он попытался успокоить ее. – Я специально не кусал в шею, чтобы никто не увидел и ничего не сказал.
– Да лучше бы в шею! – она ударила его еще раз и все-таки разревелась. – Как я мужу объясню?
Она присела на кровать и со слезами на глазах принялась тереть характерный след клыка в самом низу живота, будто надеясь, что он сотрется.
– Так и объясните, – Аддарекх считал, что лучше говорить правду. – Мол, шитанн укусил.
– Нормальный шитанн укусил бы в горло! – взвилась она и швырнула в него туфлей. – В руку, в ногу! В подмышку, в конце концов! Мало ли у человека мест, где вены близко подходят к коже? Обязательно надо было выбрать такое, куда не добраться, не сняв три слоя одежды? Он ведь спросит: как так вышло, что клыки этой сволочи оказались там?
– Скажите, что мы занимались оральным сексом, – он опять еле увернулся. – В этом же нет ничего предосудительного.
Туфля все-таки прошла профессиональную защиту десантника, и острая шпилька врезалась в макушку. Искры брызнули из глаз.
– Боже мой, – прошептала Клара, застыв с туфлей в руке и глядя на темную кровь, заливающую белые волосы. – Аддарекх, ты жив?
Есть один несомненный плюс в том, что тебя бьет доктор: полученные раны будут быстро и тщательно обработаны. Они еще немного поспорили из-за волос: Клара хотела выбрить кусок, чтобы прочнее держался пластырь, Аддарекх возражал, не желая портить клановую прическу, – но инцидент был в целом исчерпан. Пока она бинтовала ему голову, он узнал еще несколько подробностей о своей гадкой и подлой натуре, а также о том, что заниматься сексом с чужим мужчиной очень даже предосудительно, и неважно, шитанн он или нет.
– Зачем тогда вы это сделали? – недоуменно спросил он.
– Не прикидывайся идиотом! – прикрикнула она и легонько пнула в спину, продолжая наматывать бинты.
Он предложил, если все так плохо и безвыходно, к мужу не ехать. И получил еще раз: мол, нечего лезть в ее семейную жизнь. Тогда он заткнулся и молча слушал, как она ругается своим чудесным голосом.
Райт первым делом спросил про голову, и Аддарекх, конечно, соврал. Навернулся в темноте, разбил башку, эка невидаль. Второй вопрос был про отпуск.
– Буду сидеть в космопорту, – ответил он, – и сосать горький корень, если ваш кэп денег не подкинет.
– Поехали ко мне, – предложил Райт.
Вилис уже приглашал его. Говорил, живет на море. Купайся, мол, сколько хочешь, загорай… Аддарекх заподозрил издевку. Вилиса кашей не корми, дай над кем-нибудь посмеяться. Даже темнокожему шитанн загорать под земным солнцем не стоит, Вилис не может не знать.
Райт, конечно, лучше Вилиса. С ним можно расслабиться, не ждать каждую секунду поддевки.
– А где ты живешь? – спросил он.
– Во Флориде. У меня мама и бабушка. Тебе у нас понравится. Море, солнце… ох, извини.
Хорошо, хоть извинился.
Аддарекх поехал бы в Лейпциг. Не будь там проклятого мужа, не желающего понимать, что оральный секс – прекрасное изобретение человечества, к тому же совершенно безобидное.
На восходе солнце казалось желтым. Огромный диск – вдвое больше, чем на Земле – поднимался из-за горизонта в волнах расплавленного золота. Одна за другой гасли звезды, словно кто-то последовательно поворачивал выключатели. Гасли резкие лучи прожекторов, освещавшие карьер.
– Вездеход, Захар Маркович, – доложил Ван Рийн.
– Что – вездеход? – Захар повернул голову от окна с чарующим пейзажем.
– К нашему периметру приближается гусеничный вездеход. Двигатель внутреннего сгорания.
– Внутреннего сгорания? – изумился Захар. С тех пор как на Земле кончилась нефть, такие двигатели были редкостью. – Где они топливо берут? А воздух? Ведь в здешнем воздухе нет кислорода!
Ван Рийн подошел к компьютеру, дал на монитор изображение с экрана внешнего обзора. Действительно, по мертвому оранжевому бездорожью ползла блестящая в лучах солнца точка.
– Откуда вы знаете, что там двигатель внутреннего сгорания, Альфред?
Десантник улыбнулся.
– У меня дед моторист, отец моторист… Я с детства этих двигателей знаете, сколько навидался? По звуку узнаю. Шестицилиндровый, кстати.
– Вездеход вооружен? – Захар задал более практичный вопрос.
– Конструкция не несет ни вооружения, ни брони. Просто транспорт. Похоже, оптимальный для здешнего рельефа и климата. Но у людей, что в нем, может быть оружие.
Захар следил за растущим пятнышком на экране. Шшерцы, больше некому. Он намеренно не трогал шшерцев. В первом заявлении о Нлакисе координатор Земли обращалась равно и к Гъде, и к Шшерскому Раю с требованием покинуть Нлакис или заплатить. Но потом кое-что изменилось. С Гъде началась война, а с Раем был подписан договор о взаимопомощи.
– Встретьте их на КПП, – распорядился Захар. – На территорию с оружием не пускать. Но действуйте вежливо, ни к чему не принуждайте. Не захотят разоружаться – пусть едут восвояси или торчат за оградой, они свободны в своем выборе.
– Не много ли воли вампирам? – усмехнулся Ван Рийн. – Это наша планета.
– Верно, – покладисто согласился Захар. – Но раньше она была их планетой. Их, а не гъдеан, кто бы что ни думал. И мы отнесемся к ним с уважением и терпением, какие сможем себе позволить.
Визитеров с райского рудника доставили в его кабинет через полчаса. Трое мужчин, одна женщина. Захар пробежался по лицам мужчин, ища главного, и запнулся. Три широкоплечих блондина с причудливыми прическами, не обезображенные интеллектом. Судя по всему, охрана. Главной была женщина, прижимающая к груди бордовую папку на молнии.
Захар поклонился даме и отрекомендовался:
– Захар Маркович Зальцштадтер, кризисный управляющий группы компаний «Экзокристалл» с Земли.
Женщина положила папку на стол, сняла шапку, поправила пару шпилек, вылезших из примятого пучка черных волос.
– Ортленна Лис, заместитель директора нлакисского филиала Объединенной горной компании Шшерского Рая.
Она расстегнула куртку, которую тут же подхватил один из блондинов кетреййи. Развязала скрепленную на бедре длинную меховую юбку вроде гъдеанских, но без нахлеста и с разрезом на втором бедре. Захар наблюдал с интересом, гадая, последует ли дальнейшее разоблачение. Не последовало. Ортленна Лис осталась в высоких теплых сапогах, черных шерстяных бриджах и светло-красной обтягивающей трикотажной кофте с длинными рукавами, поверх нее – чисто декоративный долгополый жилет с единственной завязкой на талии, который мог поспорить белизной с бледным, будто фарфоровым лицом. Сумеречница. Лет тридцать, а может, сорок.
– Присаживайтесь, – он любезно указал ей на кресло.
Ортленна вновь схватила свою папку, прижала к себе и села так, словно это был электрический стул: напряженная, с прямой спиной и тревогой в глазах. Худенькая и белая, точно неживая. Кетреййи остались стоять.
– Разрешите предложить вам горячего чаю? – он дождался короткого кивка. – И вашим людям, госпожа Ортленна? Может быть, им будет удобнее подождать в приемной? Там есть кресла и видеопроигрыватель.
– Нет, – она вздрогнула. – Пусть останутся здесь.
– Как вам угодно, госпожа Ортленна.
Гъдеанка, взятая им в горничные, бывшая секретарша Кана Телевера, тихая, как мышь, подала чай. Захар подождал, пока Ортленна придет в себя. Мысленно покачал головой: чай согрел ее физически, но зажатость не ушла.
– Госпожа Ортленна, мне приятно ваше общество как таковое, но, может быть, вы расскажете, по какому вопросу приехали?
Она отдернула руку от чашки, к которой в очередной раз потянулась, судорожно нашарила свою папку.
– Да… конечно. Мы сдаем вам рудник и весь добытый траинит. Добровольно. Вот, – она положила папку на стол и подвинула к Захару, – это документация.
Захар достал из папки скрепленные бумаги, полистал.
– К сожалению, я не читаю на шитанн, госпожа Ортленна.
– Я переведу на хантский все, что вы пожелаете.
– Вот как… Ну, а зачем вы хотите сдать рудник?
– Чтобы вам не пришлось проливать кровь. Ни вашу, ни нашу. Мы мирные люди. Заберите все и отпустите нас домой.
Прозвучало это почти жалобно. Домой… Захар отчасти понимал чувства этих людей. Они не были дома четыре года. Вроде и не в ссылке, и не на каторге, а как-то так получается… Но именно в этом он не мог им помочь.
– Домой, – повторил он. – Блокада Нлакиса снята, вас здесь никто не держит. Вы в любой момент можете вызвать корабль. Правда, не факт, что он быстро прилетит. ГС-флота у Шшерского Рая почитай что и нет. Субсветового корабля ждать еще дольше. Принципиальных преград к вашему возвращению домой я не вижу, но вам придется запастись терпением.
Ортленна опустила глаза. Стала заметна морщинка на лбу. Скорее сорок, чем тридцать. Хотя тяжкая жизнь могла состарить раньше.
– Я все же не понимаю, госпожа Ортленна, зачем вы сдаете рудник.
– Но вы ведь требовали этого от гъдеан! – она вскинула голову, он аж залюбовался профилем. Нет, все-таки тридцать. – Вы наказали их за то, что они не сделали этого сразу. Ваши солдаты убивали тех, кто стоял у них на пути, насиловали женщин, грабили всех подряд!
Захар слегка улыбнулся.
– Сбежавшие глупцы добрались-таки до вашего рудника. У страха глаза велики, госпожа Ортленна. Они немного сгустили краски. Кстати, можно узнать, что сейчас с этими беглецами?
– Мы привезли их. В знак наших добрых намерений. Они сейчас в машине, голые и связанные.
Он рассмеялся.
– Видите, вы оказались суровее к ним, чем мы! И вы еще нас боитесь?
– Их почти не били. Почти. Мне… было трудно удержать людей, – призналась она, ломая пальцы. – Мы насмотрелись на то, как Ен Пиран поступал с нашими пленными. Но они почти целы. Вы можете их забрать.
– На что они нам? – небрежно отмахнулся Захар. – Нормальных работников из беглецов не получится. Увезите их обратно, и пусть ваши люди отведут душу.
Ортленна передернулась.
– Вы очень жестокий человек, господин Зальцштадтер.
– Да, – просто кивнул он. – Работа такая.
– Вы сделаете нам поблажку, господин Зальцштадтер? Мы пришли к вам сами. Я… – ее голос дрогнул, – я пришла сама.
– Ваш директор – мужчина, – понимающе проговорил Захар. Послал вместо себя женщину. Трус. Нет, разумный человек: надавить на жалость, соблазнить – мужчина не справится. А все равно трус.
– У нас нет директора, – сказала она. – Беррейн Шшер покончил с собой. Он не выдержал…
Трус и слабак. Отправился отдыхать и взвалил все на женщину. Теперь она тащит воз вместо него. Она не покончит с собой. Была бы девочкой – может, да. Но матери не трусят. Не скидывают ответственность со своих плеч.
– У нас здесь было такое… – она вцепилась в чашку – видно, чтобы не переломать себе пальцы окончательно. – Ен Пиран… Он сказал, что будет убивать наших, пока мы не уберемся с Нлакиса. Мы хотели убраться! – она говорила торопливым шепотом, боясь остановиться: остановится – заплачет. – Мы попытались угнать корабль у гъдеан, но нас разбили наголову. Ен Пиран сказал, что мы обнаглели. Что за нашу наглость будут платить другие. Он…
– Я видел это, – прервал ее Захар, понимая, что истерика где-то близко. – Не нужно.
– Наш директор не смог с этим жить. Он не знал, что делать.
– А вы смогли, – он аккуратно вынул чашку из ее ледяных рук и, обхватив их ладонями, подышал теплым. – Я уважаю сильных. Вы хорошо себя чувствуете? У вас руки холодные.
Она негромко засмеялась, пряча слезы:
– Я же шитанн!
– Ну да, – Захар улыбнулся. – Я и забыл.
Он отошел подлить горячего чая.
– Между вами, шитанн, и гъдеанами есть небольшая разница, госпожа Ортленна.
Она печально кивнула:
– Мы – ваши вечные враги, да? Я знала, что это бессмысленно. Вы не примете нашу сдачу. Вы будете убивать. Пощадите хотя бы кетреййи, дайте им вернуться домой.
Захар покачал головой. О чем она думает? Что за кошмар она держит в себе? И впрямь впору удивляться, как она с этим жива до сих пор.
– Да, вы наши извечные враги, госпожа Ортленна. Привычные и родные. Герои анекдотов и сказок. Вы – наши враги, но мы с вами не воюем. Мы воюем с Гъде.
Она подняла на него изумленные глаза. Не знает?
– Вы вообще в курсе, что творится в мире?
– У нас проблемы со связью. Последняя бомбардировка повредила несколько антенн.
– Пейте чай, госпожа Ортленна, – он пододвинул ей свежую заварку. – Сахар вон возьмите. Пейте и слушайте. Ту видеозапись, что сломила вашего директора, поймал наш крейсер. Не прошло и нескольких часов, как гъдеанский флагман был уничтожен, а затем два других эсминца. Вы же не думаете, что эскадра Ена Пирана по доброй воле покинула сектор Нлакиса? Они просто удрали, когда на подмогу крейсеру пришли еще четыре корабля. Одним из условий окончания войны наш координатор назвала смерть Ена Пирана. Только одним из них, не считая возмещения издержек и морального ущерба Земле и Раю.
– И Раю? – лицо Ортленны слегка ожило.
– Так было объявлено. Вы – наши союзники в этой войне. Враги нашего врага. Между Землей и Раем подписан договор. Поэтому – да, я не приму вашу сдачу.
Он подошел к окну, стал вполоборота, любуясь одновременно зелеными солнечными бликами и враз похорошевшей Ортленной. Может, ей и тридцати нет.
– Нлакис теперь под юрисдикцией Земли, это так. Однако мы не собираемся гнать отсюда прежних хозяев. Тех, кто самонадеянно и безосновательно полагал себя таковыми – да. Они заплатят и по законам бизнеса, и по законам войны. Но ваш рудник принадлежит вам, как и раньше. Можете вывезти весь траинит, добытый вами прежде, когда Нлакис был территорией Рая. Вы можете также продолжить добычу, а о налоге на землепользование мы поговорим отдельно. Когда вы успокоитесь и решите проблемы, которые считаете первоочередными.
Захар шагнул к столу мимо растерявшейся Ортленны, замершей с чашкой в руке, и, достав с полки замаскированную папками бутылку, набулькал ей в чай:
– Это поможет.
Мрланк вошел в рубку, слегка покачиваясь от тяжести, но с гордо поднятой головой. В рубке находилось несколько человек, отнесшихся к его появлению скорее отрицательно, но это его не смутило. Игнорируя взгляды, он подошел к тому, кого считал главным, положил к его ногам добычу и победно мявкнул.
Йозеф огорченно сморщился.
– Вот блин! И не знал, что у меня на корабле такое водится.
Перед ним лежала, задрав кверху безвольные лапки, толстая мышь. Дохлая. Умершая явно не своей смертью, в этом он разбирался.
– Молодец, – сказал он Мрланку и почесал котенку ухо, стоящее торчком. От второго остался лоскуток. – Жрать ее будешь?
Мрланк согласно наклонил голову и, ухватив добычу за тонкий хвост, поволок ее из рубки. Он уже усвоил, что поедание убитых тварей в присутствии двуногих богов расстраивает последних. Оптимальная тактика: продемонстрировать им жертву, получить одобрение и сожрать ее где-нибудь в укромном уголке.
Не то чтобы его не кормили. Отходы на кухне всегда имелись, а пилоты периодически баловали любимца то молоком, то колбаской. Но Мрланк, родившийся на улице, считал, что еды много не бывает. Однажды двуногие устроили эксперимент: сколько сосисок он способен съесть. В итоге все остались без сосисок, а котенок не мог встать: лапки оказались короче, чем раздувшееся пузо, и он потешно балансировал на нем, как эквилибрист на шаре.
А еще Мрланк был ревнивым собственником. Летающая обитель двуногих богов являлась его территорией, и никакой иной твари он не намеревался позволять тут разгуливать. Будь то муха, таракан, мышь или даже собака. Он, правда, не совсем представлял, как справился бы с большим псом, но решимости постоять за свое это не убавляло. К счастью, собак на «Ийоне» не было. Собака не слишком подходит для проживания на корабле: где ее выгуливать-то? К тому же за время супружеской жизни капитан Гржельчик приобрел к обожаемым Мартой «собаченькам» стойкую антипатию.
Мрланк устроился под трапом между первой и второй палубами и принялся неторопливо потрошить нарушителя границ. То, что в это время обитель богов несется в пространстве быстрее любого, даже самого шустрого кота, его не волновало. Занимали его исключительно практические вопросы, а не общефилософские.
– Давайте поговорим о налогах, – предложила Ортленна.
– Лучше на трезвую голову, – отшутился Захар.
– Но я трезвая! – заявила женщина, блестя красноватыми глазами. – Я пила только чай!
Захар решил умолчать о том, сколько в том чае коньяка. Шитанн полагают, что употреблять спиртное дурно. Пусть думает, будто пила чай с неким лекарством. Как бы то ни было, коньяк пошел ей на пользу: на оживившемся лице нет-нет и появлялась улыбка, мышцы спины расслабились – а то словно жердину проглотила. Ортленна оказалась красивой, и до тридцати ей еще жить да жить.
– Расскажите лучше о вашем вездеходе, – переменил тему Захар. – Что там за двигатель?
– О, это двигатель внутреннего сгорания, – она отхлебнула еще чаю. – Самый обычный.
– Что же в нем горит? – Захара мучило любопытство.
– Воздух, – она засмеялась. – Азотно-метановая смесь засасывается через карбюратор. А окислитель – жидкий кислород. Баллон мы возим с собой.
– Ну и ну, – Захар восхищенно покачал головой. – У вас случайно нет лишних таких машин?
– Нет, – она слегка приуныла. – Их было много, но почти все погибли при бомбардировках. Эти вездеходы разрабатывались специально для Нлакиса. Мы ведь уже более шестнадцати лет как начали задумываться о его колонизации. Если вы хотите, мы закажем на вашу долю. Но у нас нет связи с Раем, Захар. Вы позволите нам воспользоваться вашим ква-девайсом?
– Разумеется, – кивнул он. – Связывайтесь, с кем хотите. Я буду очень рад, если у нас появится три-пять таких машинок. Когда вы сделаете заказ?
– О, хоть сегодня. Но я не знаю, когда мы его получим, – улыбка сделалась грустной. – Есть ли у нас хоть один корабль на ходу? И когда он сможет подойти?
– Н-да, – задумчиво повторил Захар. – Когда сможет подойти.
Как бы не еще через шестнадцать лет.
Капитан вызвал Аддарекха сразу после посадки в Байк-паркинге. Он явился в рубку, отсалютовал – не по полной форме, все же Гржельчик был не совсем его командиром. У пульта отдыхали Камалетдинов и Бабаев. Гржельчик сидел поодаль и, морщась, щупал голову, словно она у него болела. Мрланк Селдхреди, крутящийся вокруг пилотов, завидев Аддарекха, шмыгнул к нему и потерся о ноги. Своего чует. Он приветливо усмехнулся котенку с райским именем.
– Что у вас с головой, младший командир Аддарекх? – осведомился Гржельчик.
Проклятая повязка!
– Ничего, капитан, – ему хотелось вернуть вопрос: «А у вас?» – но это было бы нарушением субординации. – Стукнулся неаккуратно. Бывает.
– Бывает, – согласился капитан «Ийона». – Младший командир Аддарекх, насчет вас пришло распоряжение командования, – Аддарекх подобрался; он надеялся, что это не распоряжение считать его пленником. – Вам и вашим людям придется задержаться в Байк-паркинге. Командующий хочет, чтобы вы занялись с группой десантников с крейсера «Максим Каммерер». Это займет неделю. Потом вы отправитесь в Ебург и будете инструктировать курсантов, пока мы не закончим с переоборудованием и регламентными работами.
Вот и отпуск.
– Мы вернемся на «Ийон Тихий»? – спросил Аддарекх.
– Думаю, да. Если раньше не представится оказии, чтобы отправить вас на родину. Я бы на вашем месте не раскатывал губу: скорее всего, не представится.
«Раскатывал губу»? Смешно.
– Капитан Гржельчик, одна маленькая проблема, – напомнил Аддарекх, – которая возникнет, как только мы покинем борт. У нас нет ни денег, ни документов.
– С деньгами вопрос решен, – он махнул рукой. – Вы получите, как инструкторы боя, за все время на «Ийоне» и далее. Насчет документов надо обратиться в консульство Содружества Планет. Вам выдадут временные удостоверения личности – такие же, как всем инопланетянам, прибывающим на Землю.
– Спасибо, капитан, – наклонил голову Аддарекх.
– Да на здоровье, – он поморщился и потер виски.
В Эфлуттраге мело. Снег задувал с сумеречной стороны, проносился сквозь город вихрем, не успевая таять. Горбушка солнца исчезла за снежной стеной, размывшись в аморфное багровое зарево. Неприятная погода. Криййхан Винт поймал себя на том, что уже мало какую погоду считает приятной. Капризы атмосферы отдавались ломотой в суставах, ноющей болью в висках. Лечиться бесполезно: это возраст. Никто не вечен; неминуемо настает пора уступать дорогу молодым. Но он не желал оставаться в памяти народа координатором, ввергнувшим Рай в войну, которую не смог закончить. Сперва он разберется с войной, а уж потом покинет свой пост со всем достоинством, которое удастся к тому времени сохранить.
Надежды на благополучное окончание войны в последнее время появились, и благодарить за это следовало Ртхинна Фййка, теперь, к неудовольствию помощницы координатора Аххьеши Кенцца, неоспоримого его преемника. Ртхинн выполнил свою задачу, и земляне вступили в войну на стороне Рая. Обретение союзника не могло не радовать, но помощь такого союзника одновременно вызывала серьезные опасения. Это как химиотерапия в лечении рака: болезнь отступит, однако организм получит такой удар, что может не оправиться до конца. Криййхан тревожился, как бы лекарство не оказалось хуже недуга. Крест на знаменах Земли, уже тысячелетие служивший для шшерцев символом зла, насилия и смерти, пугал его. Почему земляне выбрали для войны именно этот флаг из десятков своих штандартов? То ли войны с инопланетянами – вообще специализация христианской церкви? То ли это намек союзникам, чтобы поостереглись нарушать свои обязательства: мол, вновь разжечь костры и сколотить распятия ничего не стоит?
А нарушить обязательства, конечно, хотелось. Те обязательства, что взял Ртхинн от имени Рая в обмен на помощь землян, вызывали у координатора зубовный скрежет. Рай опутан долгами, и границ этим долгам не видно, утешение лишь в отсрочке: платить по счетам предстоит Ртхинну, когда он вступит в должность. Он, Криййхан, может пока спрятать голову под крыло и убеждать себя, что до тех пор не доживет, а раз так – это не его проблемы. Но закрыть глаза на Нлакис не получится.
Ртхинн отдал землянам Нлакис, и Криййхану до боли хотелось отвернуть ему за это башку и потоптать ее ногами. Война с Гъде велась в основном за Нлакис, нлакисские месторождения траинита были главным призом. Криййхан был готов на многое ради поддержки земного ГС-флота. Скрепя сердце он разрешил Ртхинну пообещать Земле половину планеты в качестве последнего козыря. Ртхинн отдал ее всю, отдал в самом начале переговоров. Хуже того – он выступил в СМИ с заявлением о добровольной и безусловной официальной передаче Нлакиса земной администрации. Он сделал это так, что назад не отыграть. Не обжаловать, не пересмотреть договор, не заменить другими уступками – в подписанном договоре про Нлакис вообще ни слова, это как бы нечто само собой разумеющееся. Ртхинн отдал его просто так и бесповоротно.
Выходки Ртхинна часто бесили Криййхана, но умом координатор понимал: его помощник и преемник не дурак и не предатель. Он делал все, что мог, и он добился поставленной цели. Не его вина в том, что его изящно обыграли и поимели. Это вина Криййхана: надо было ехать самому. Матерого уррха не обвести вокруг пальца. Он не отдал бы Нлакис. Но, скорее всего, ему не удалось бы заключить договор. Проклятая Салима – та еще самка олльехра. Союзница, сожрите ее черви.
Потеря Нлакиса подкосила координатора Рая. Он очень рассчитывал на возобновление поставок траинита: два строящихся ГС-линкора ждали на верфи установки фокусирующих модулей. Что же делать теперь, когда Нлакис окончательно уплыл из рук? Покупать траинит у землян по взвинченным ценам? Еще больше влезать в долги, и без того норовящие накрыть с головой? А что сказать семьям тех, кто сейчас на руднике? Связь с рудником прервалась несколько дней назад. Что сделали с ними земляне? Ведь, с точки зрения землян, шшерцы крали их траинит. Как карают за кражу по их законам? Отрубают руку? Тысячу лет назад было так.
Замигал значок в углу ноутбука. Сообщение из Объединенной горной компании. Наверняка запрос о судьбе рабочих. И что им ответить, будь они неладны?
Криййхан неохотно открыл письмо. Нет, руководитель компании не спрашивал о рабочих. Он просто переслал ему другое сообщение, сопроводив его припиской:
«От заместителя директора нлакисского филиала пришел отчет и заказ. Сообщение передано с чужого ква-девайса».
Отчет и заказ. Криййхан удивленно покачал головой. Давненько с Нлакиса не присылали отчетов и заказов. Только бесконечные жалобы и просьбы о спасении. Сообщение заинтересовало его, и он открыл текст.
«Руководству Объединенной горной компании Шшерского Рая – от Ортленны Лис, замдиректора нлакисского филиала.
В настоящий момент на складе филиала находится 5400 тонн родохромного траинита хорошего качества и 3800 тонн мелочи, готовых к отгрузке.
Темпы добычи сейчас снижены, поскольку контингент рудника понес большие потери в численности в результате орбитальных бомбардировок гъдеанской эскадры и столкновений с гарнизоном гъдеанской базы. На сегодняшний день штат рудника составляет 56 человек, из них 22 шитанн.
По согласованию с земной администрацией рудник будет продолжать добычу. Налоговые отчисления составят 21 процент. Траинит, находившийся на складе до передачи Нлакиса Земле, от налогов освобожден.
Прошу руководство компании организовать рейс ГС-корабля к Нлакису. Имеются гарантии безопасности от командования земных крейсеров на орбите Нлакиса.
Прошу прислать с кораблем полный состав сменной вахты, а также припасы, материалы и оборудование, перечисленные в приложении.
Прошу вывезти с рудника добытый траинит и 50 человек, нуждающихся в отпуске».
Криййхан потянулся к коммуникатору, набрал номер руководителя компании.
– Галхт Кршш? Сведения с Нлакиса верны?
Галхт на другом конце связи иронично хмыкнул. Крупный бизнесмен не ощущал перед координатором особенного пиетета.
– Не вижу способа, которым мы могли бы это проверить.
– Кто такая Ортленна Лис?
– Женщина.
– Я понял, что не мужчина! – Криййхан начал сердиться. – Я даже догадываюсь, что она шитанн, а не кетреййи. Она действительно замдиректора филиала?
– Нет, хирра Криййхан. Всех заместителей я знаю наизусть. Но в списках работников филиала эта женщина присутствует. Она инженер.
– Главный инженер?
– Просто инженер, хирра Криййхан. По крайней мере, так было во время последнего сеанса связи. Обо всех изменениях в штате нам сообщали.
Старик задумался. Обман?
– Почему сообщение пришло с чужого ква-девайса?
– Вероятно, у них нет связи. Если вы посмотрите приложение, то увидите, что они заказывают новый ква-девайс и всякие антенны.
– Галхт, быстро подумайте и скажите мне. Мог ли простой инженер стать заместителем директора за считанные дни? Это вообще реально?
Галхт помолчал.
– Она пишет, их пятьдесят шесть. Несколько дней назад было около ста пятидесяти. Сотня человек долой – возможно, она осталась самой старшей.
– А директор? Почему к нам обращается едва оперившийся заместитель, а не директор?
– Может быть, он ранен. Или…
Или даже убит. Тогда понятно, почему пишет Ортленна и почему подписывается как зам. Сама себя она директором не назначит, это прерогатива руководства.
– Хирра Криййхан, судя по сообщению Ортленны, она кажется мне разумной женщиной. Она о чем-то договорилась с землянами: двадцать один процент, конечно, многовато, но ведь это ее дебют в роли замдиректора. Она готова отгрузить девять тысяч тонн траинита и продолжить добычу. По-моему, это прекрасно.
Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Криййхан Винт не разделял скептицизма Галхта по поводу двадцати одного процента: земляне могли бы забрать все сто. То, что они уступают семьдесят девять, его смущало. Очень странное сообщение от женщины, только что бывшей инженером, а представляющейся замдиректора, переданное с чужого ква-девайса. Фальшивка? Но Криййхан не мог найти подвоха. Если это обман, то для чего? Допустим, он поверит. К Нлакису придет корабль, груженый всякой всячиной, со сменной вахтой на борту. И что? Земляне подстерегут его и заберут припасы себе? Примитив какой-то. Они же не пираты. Земляне и так получили бы все, чего бы ни попросили, без дурацких уловок – в счет проклятого долга.
Впрочем, он не обязан принимать решение немедленно. Чтобы отправить к Нлакису корабль, прежде всего нужно иметь этот самый корабль на ходу. Два новых корабля не покинут верфь, пока не появится траинит. Кроме них, есть «Райская молния», фокусирующие кристаллы которой не пострадали. Но «Молнии» еще долго стоять в доках. Будь у Рая хотя бы десяток кораблей, Криййхан приказал бы не мучиться и пустить «Молнию» на лом. Она хорошо послужила, он это признавал, но существует предел, за которым проще похоронить, чем реанимировать. То же, в буквальном смысле, относилось и к ее капитану. Однако он вынужден был отдать приказ ремонтировать «Райскую молнию» – просто потому, что она одна. И вынужден был выплатить огромные деньги, причитающиеся кавалеру Золотого Солнца, Айцтране Селдхреди, которая теперь, не слушая никаких разумных доводов, бездарно тратила их на дорогостоящие аппараты, поддерживающие видимость жизни в ее фактически мертвом муже.
Что-то шевельнулось рядом, и Мрланк приоткрыл один глаз. Окна в комнате были завешены шторами от мелькания уличных огней, стояла темнота. Но глаза ночного существа привычны к тьме. Он видел столик, стул с небрежно брошенными на спинку брюками и рубашкой, мягкие сандалии на полу, миску с водой. Видел даже цветочный рисунок на простыне большой, двуспальной кровати, которую делил со спящим мужчиной.
Мужчина снова дернулся во сне, прошептал что-то, и Мрланк придвинулся ближе теплым телом. Заурчал успокаивающе, потерся пушистой шерсткой о покрытую испариной кожу. Человека одолевали невидимки, спасти от которых могло только тепло. Мрланк пощекотал усами скорчившееся в судороге тело, обхватил костлявую руку всеми четырьмя лапами, и мужчина затих. Расслабился, задышал ровно. Мрланк отвернул голову от человека и оскалился в темноту. Никакой невидимка не причинит ему вреда, пока он охраняет его сон.
Когда летающая обитель двуногих богов опустилась на землю, чтобы встать на ремонт, Мрланку пришлось покинуть свою территорию. Мастера сказали: никаких котов. Вскрытые трубы, торчащие провода под напряжением… Не дай Бог, котенок замкнет что-нибудь не вовремя. А того хуже, сдохнет от травмы в каком-нибудь дальнем углу, куда не доберешься, не разобрав полкрейсера. На «Ийоне Тихом» осталась лишь дежурная вахта.