bannerbannerbanner
полная версияВраг моего врага. «Ийон Тихий»

Натали Р.
Враг моего врага. «Ийон Тихий»

Полная версия

– Да не вопрос, – сказал Аддарекх и выполнил все его пожелания.

Коту нравилось, что кошкочеловек не гнет пальцы веером, воображая, будто ему одному известно, как организовать быт. Двуногие боги вообще плохо понимают, что каждой вещи – свое место, и редко слушают котов. Кошкочеловек слушал. Кровать стояла плохо, и под руководством Мрланка он передвинул ее в место, располагающее к сладким, беспечальным снам.

– Теперь тебя все устраивает? – поинтересовался Аддарекх, складывая в холодильник минеральную воду и запасы кошачьего корма.

Мрланк мурлыканьем выразил согласие.

– Я пойду прогуляюсь, – сообщил человек. – Хочешь со мной?

Котенок не захотел. Самолет его утомил, и сейчас он намеревался употребить молоко, предусмотрительно налитое Аддарекхом в миску, и залечь на удачно переставленную кровать. Человек вернется, а постель уже нагрета кошачьим теплом. Он это любит.

Шшагил Хот и Зигленк Арранц решили пройтись с командиром. Погода сухая, отчего бы не погулять по парку? Солнце здесь, в Ебурге, не такое сумасшедшее, как в Байк-паркинге, легкая облачность то и дело загораживает слепящий диск. Впрочем, Аддарекх все равно решил, что долго фланировать они не станут. Хоту, может, без разницы, но у Кенцца кожа слабо пигментированная, цвета едва румяной выпечки. В Байк-паркинге он уже умудрился заработать небольшой солнечный ожог – не рассчитал.

Земная флотская форма была удобна, и Аддарекх продолжал надевать ее на занятия. Но все же, когда у него появились деньги, он купил себе одежду, более привычную для жителя Рая. Хотя, конечно, здесь все было не райским: голубые брюки с множеством карманов и нарочито выделяющейся строчкой узковаты внизу, голубой жилет короток, а синяя футболка с непонятной белой надписью на груди – чересчур свободна и не полностью закрывает руки. Шшагил и Зигленк тоже были в гражданском.

– Интересно, девчонки тут есть? – спросил Зигленк.

– Девчонки везде есть, – проворчал Аддарекх. – Но не факт, что они захотят с тобой знакомиться.

Сказать по правде, девчонок в парке было немного. Все больше веселые компании нетрезвых мужиков, многие из которых одеты в камуфляж, словно прямо здесь собрались воевать.

– Может, это парк для гомосексуалистов? – предположил Шшагил.

– Странные тут гомосексуалисты, – отозвался Зигленк. – Ни одного милого мальчика, сплошь мордовороты.

– Ну, это ж земляне, – хмыкнул Шшагил.

Они шли по тенистой аллее, разглядывая компании подвыпивших гомосексуалистов с нездоровым любопытством. Кое-где играли на музыкальных инструментах и пели. Кое-кто жарил на углях мясо. Где-то просто пили, чокаясь или не чокаясь. Аддарекха поражала способность землян принимать внутрь крепкие спиртовые растворы. Пиво – еще туда-сюда, но водка – совсем уж отрава.

Впереди была площадь с фонтаном. Аддарекх заприметил прилавок с мороженым. Впервые он попробовал мороженое в Байк-паркинге. Пристрастию землян к этому продукту он не удивлялся: самому понравилось.

– Я за мороженым, – сообщил он товарищам.

– Возьмешь нам? Мы тут на лавочке посидим.

Они присели в тени на свободную скамейку. Аддарекх двинулся к прилавку, выгребая мелочь. Улыбнулся продавщице, не разжимая губ, и молча ткнул пальцем в выбранные стаканчики, не особенно надеясь, что она понимает по-хантски.

Расплатившись, он повернулся и чуть не наткнулся на молодого гомосексуалиста в камуфляже. Парень был сильно пьян. Он недовольно толкнул Аддарекха кулаком в грудь, не разойдясь с ним, и грубо сказал что-то на своем языке.

– Не понимаю, – ответил Аддарекх по-хантски, пытаясь обойти пацана.

– Слышь, урод! – гомосексуалист перешел на хантский. – Ты что, гомосексуалист?

Аддарекх слегка изумился. И даже немного растерялся.

– Я?! Почему ты так подумал?

– Потому что ты выглядишь, как гомосексуалист! – припечатал парень и снова ткнул Аддарекха кулаком – на этот раз в живот. – Очки напялил, ишь ты, профессор! И что это за патлы? – пацан совершенно неуважительно и нерасчетливо сильно дернул его за хвост; Аддарекху пришлось повернуть голову, чтобы не лишиться части волос.

– Лапы убери, – посоветовал шитанн, отводя его руку.

И получил тычок в плечо.

– И ведешь ты себя, как типичный гомосексуалист! – агрессивно заявил собеседник. – Шляешься тут, отдыхать мешаешь! Аппетит людям портишь, урод! Ты вообще знаешь, какой сегодня день? День десантника, понял? – Кулак чуть не заехал Аддарекху в челюсть, спасла мгновенная реакция: шитанн подался в сторону.

– И что? – Аддарекх начал раздражаться.

– А то! – рявкнул пьяный. – Ты, хвостатый пассивный гомосексуалист, должен взаперти сидеть и трястись от страха и благоговения, когда десантники гуляют!

Шитанн скептически фыркнул.

– Это ты, что ли, десантник?

– Да! – парень снова выбросил кулак, метя в скулу; Аддарекху это надоело, он перехватил бьющую руку и провел болевой прием. Вместо того чтобы успокоиться или вывернуться, идиот стал орать и ругаться.

– Какой ты десантник? – Аддарекх презрительно сплюнул. – Салага ты, – подхватил пацана за шкирку и швырнул в фонтан. – Это я – десантник.

Большой плюх, брызги во все стороны, барахтанье и вопли привлекли всеобщее внимание.

– Я тебе!.. – отплевываясь и откашливаясь, сипел парень. – Да я тебя!..

– Наших бьют!

У окунутого в фонтан были товарищи. Такие же сопляки в такой же форме, решительно, хотя и не вполне устойчиво направляющиеся к Аддарекху. Один из них, самый здоровенный, замахивался на бегу железной мусорной урной. Аддарекх пригнулся, урна пролетела мимо. Продавщица мороженого завизжала. Он встретил первого из набегающих подножкой, которая круто изменила его траекторию и привела его физиономией прямо в колючую клумбу. Второго поймал за плечо и бросил всей массой в третьего, четвертого пропустил, отойдя с его пути, и аккуратно придушил сзади за шею. Тем временем зачинщик безобразия выбрался из фонтана и, исподлобья хмурясь на Аддарекха, зашлепал к нему, обтекая. Вряд ли мириться.

– Тебе помощь нужна? – Шшагил и Зигленк уже были здесь.

– Мороженое подержите.

Аддарекх сунул им стаканчики и, от греха подальше, взял мокрого «десантника» за ворот и кинул обратно в фонтан. За ним – двоих, что столкнулись друг с дружкой и копошились на асфальте, не в состоянии подняться. Пусть охладятся в воде, день-то жаркий. Следующим был здоровяк с исцарапанной рожей. Аддарекх вопросительно посмотрел на молодого человека, жадно хватающего воздух ртом, отходя от его захвата; тот замотал головой и попятился, и Аддарекх передумал отправлять его к товарищам. И так еле дышит, еще захлебнется, чего доброго.

– Та-ак, – на горизонте нарисовалась парочка толстых мужиков в форме. Не в камуфляже, как эти, якобы десантники, а в фуражках, бледно-голубых рубашках и даже галстуках. На поясе – кобура. Местные стражи порядка. – Кто тут безобразничает?

Они тоже были пьяны, но лишь слегка. Это не сказывалось ни на координации движений, ни на разуме: так, они сразу сообразили, что перед ними инопланетяне, и начали разговор по-хантски.

– Документы, – потребовал страж.

Аддарекх протянул свое удостоверение, товарищи последовали его примеру. Стражи изучили визы, тщательно сличили фотографии с оригиналом. К чему придраться – не нашли.

– Чужаки не виноваты, – вмешалась продавщица мороженого. – Эти пьянчуги первые до них докопались. Молодежь, и так надирается!

Мокрые «десантники» сидели в фонтане, не решаясь вылезти. Страж фыркнул. Осведомился:

– Это вы их туда закинули? Или эти герои сами залезли?

– Я, – неохотно признался Аддарекх. Смысл врать? Все видели, как он их бросал, только брызги летели.

Будь нынче какой-нибудь другой день, сержант полиции Трифонов нашел бы повод выгородить своих и наказать шитанн. Что он, не землянин разве? Но, сдернутый на дежурство в свой законный выходной – потому что в городе праздник и мэр приказал усилить патрули, – целый день топча опостылевший парк из конца в конец по жаре и разнимая пьяных, Трифонов постепенно возненавидел десантников. Нет, даже не так. Настоящие десантники, ветераны, умели и пить, и вести себя. Если дрались между собой, то в шутку; если били кого-то другого, то за дело. А вот от молодых курсантов, которых в городе пруд пруди из-за Академии, никакого житья нет. Десантники, блин! Откуда и куда они десантировались, спросить бы!

А не хрен, подумал Трифонов, и вынес свой вердикт:

– Хулиганство, – он укоризненно покачал головой. И тут же, поправляя фуражку, подмигнул: – Мелкое. Можете заплатить штраф на месте.

Шитанн со вздохом потащил из кармана деньги:

– Сколько?

Вампир, а понятливый, одобрил про себя Трифонов. Не стал рот разевать, пререкаться. Штраф – так штраф. В приступе противоестественного доброжелательства Трифонов даже запросил в полтора раза меньше, чем собирался. Ничего, на курсантах, что сегодня уже поперек горла встали, они с напарником оторвутся по полной.

Блокирующей сети у Чфе Вара нет. До сих пор Эл Танг Ри считала, что это – неоправданно дорогое излишество. Ныне она остро жалела о своей былой прижимистости. Знать бы, где упадет – не поскупилась бы на мягкий коврик.

Поверх розового платья старухи струилась мертвенно-белая траурная шаль. Вся планета скорбела о погибших в неравном бою у Шшерского Рая. Лишь координатор знала, что неравенство сил было в пользу Чфе Вара. Всем остальным было объявлено, что эскадра Конга Ну Тоэ встретилась с превосходящим противником. Не присовокуплять же к горечи поражения еще и горечь позора! Однако Эл Танг Ри знала – и была не рада этому знанию, – что восемь ее прекрасных драккаров уничтожил один-единственный корабль. «Хан Соло». Разумеется, она была наслышана о земных крейсерах, но даже не предполагала, каковы они на самом деле. Одно сражение – и восемь ГС-кораблей размазаны по вакууму. Ужасно жаль принявших смерть людей, и все же старуха вынуждена была мыслить, как координатор. Подрастут дети, родятся новые младенцы – гибкость человеческого воспроизводства затянет прорехи даже от самой долгой и суровой войны. Совсем другое дело – корабли. Годами, высчитывая каждый грошик, Эл Танг Ри строила флот. Двадцать драккаров за десять лет. Один день – и их уже двенадцать. Двенадцать ГС-кораблей – это много, большинство миров располагает куда меньшими силами. Но когда их только что было двадцать, почва начинает шататься под ногами.

 

Одному из драккаров удалось нанести по Шшерскому Раю ядерный удар. И лучше бы он этого не делал. Большинство координаторов осудили применение ядерного оружия. К этому Эл Танг Ри была готова, осуждение – не более чем слова, бессильно стекающие с победителя. Но победителем Чфе Вар не стал. Для этого нужно было восемь ракет, а не одна. И осуждение тсетиан вылилось в объявление войны.

Криййхан молчал. Чего стоят слова, если их нельзя подкрепить ни одним ГС-кораблем? Зато вместо него высказалась Салима, резко и нелицеприятно. Сухая выжимка из ее выступления была такова: кто сделал зло нам или нашим друзьям – получит ввосьмеро. И координатор Тсеты ее поддержал: мол, изъяна в этой логике не видит.

И теперь к Чфе Вару явилась объединенная эскадра Земли и Тсеты. Четыре земных крейсера, восемь тсетианских эсминцев, всего двенадцать против двенадцати драккаров. Равные силы? Как бы не так! После чудовищного поражения у Шшерского Рая у Эл Танг Ри не осталось иллюзий на эту тему. Она лихорадочно рассылала сообщения по ква-девайсу во все миры-партнеры, хоть как-то связанные с Чфе Варом. Сообщения, разные по форме и стилю, требования, просьбы, намеки и посулы, суть которых сводилась к одному: помогите!

Румяный старичок побарабанил пальцами по высокому подлокотнику кресла.

– Ясудо, что вы можете сказать о соотношении сил?

Такаши обернулся от пульта через плечо.

– Разумеется, мы превосходим чфеварцев, командующий. Эсминцы Тсеты одного класса с чфеварскими драккарами, но каждый крейсер стоит трех, не меньше.

Ларс покивал. Ответ верный. Вот только неполный.

– А я полагаю, Ясудо, что силы равны. Вы совершенно напрасно забываете, что у нас не поединок: ГС-корабль против ГС-корабля. Это не дальний космос, это система Чфе Вара. Мы пришли играть на чужое поле. У Чфе Вара есть досветовые сторожевики, имеются и боевые орбитальные станции. И там, – он указал скрюченным пальцем на зелено-голубой кружочек в углу экрана, – те, кто болеет не за нас.

– Какое нам до них дело? – возразил Такаши. – Они могут болеть за кого угодно, но не в силах ничего изменить.

– Зря вы так думаете, – неожиданно вмешался Джеронимо Натта. Кардинал считал своим долгом находиться в рубке «Максима Каммерера», несмотря на многозначительное предупреждение Такаши, что в бою всякое может случиться. – Вера и надежда значат очень много, а проклятие и молитва способны перекроить будущее. Ноосфера этой планеты пропитана ложнобожием, но даже придуманные боги становятся сущностями и обретают силу, если в них верят.

– Сражаться с чужими богами – ваше дело, – напомнил Максимилиансен. – Вот и займитесь им. А мы сосредоточимся на материальном. Наши тсетианские друзья, – зачерствевшие атеисты, проворчал себе под нос Джеронимо Натта, но главнокомандующий сделал вид, что не услышал, – подавят огонь орбитальных станций, а мы пойдем к Чфе Вару. Хочу отдельно заметить, что уничтожить чфеварский флот – не самоцель. Стрелять только по тем кораблям, которые будут мешать нашему плану. И при выполнении плана не увлекаться. Все знают цели, и не нужно поражать ничего сверх того, – дед усмехнулся. – Салима ханум говорит, это было бы негуманно. Я, как человек, гуманизмом не отягощенный, скажу: это было бы неэкономно.

Юри Тиккинену было стыдно. Стыд усугублялся докладной, пришедшей в ректорат из полиции. Сказать по правде, если бы не эта докладная, стыдно ему было бы гораздо меньше. Почти и не было бы. Ну подумаешь, напился – не в учебное же время. Велика беда, на дне десантника побузил – это ж традиция такая. А теперь стой с повинной головой перед проректором и красней.

Честно говоря, Юри пока не был настоящим десантником. Прошлым летом он поступал в Академию космоса на пилота – и не поступил, по конкурсу не прошел. Так он сказал родителям, для него же было ясно, что результаты его экзаменов от неудовлетворительных отличались совсем немного, и он сразу не забрал документы лишь затем, чтобы подольше пожить в общежитии и полюбоваться на стольный город Ебург. Потом он уехал на родину, а осенью пришло письмо: так и так, пилотом вам не быть, но в наших правилах проводить всесторонний анализ психологических и физических тестов всех абитуриентов, и по его результатам у вас есть хорошие показания к тому, чтобы служить в космическом десанте. Желаете – добро пожаловать в учебную группу, которая открывается с января месяца. А не желаете… ну, на нет и суда нет. Юри, конечно, пожелал, и радостные родители, вновь обретшие надежду, что из сына выйдет толк, собрали ему дорожный рюкзак.

Так что сейчас Юри Тиккинен был курсантом десантной школы при Академии космоса. Он проучился полгода, имел неплохие успехи и, хотя сознавал, что до настоящего спеца ему пока далеко, день десантника считал своим профессиональным праздником. Гульнул на празднике, и вон что вышло. Водка, казавшаяся безобидной, после смешения с пивом ударила в голову, а худой очкастый лох, хвостатый гомик в нелепой жилетке, точно так же выглядевший безобидным, швырнул Юри в фонтан, а вслед за ним покидал туда всех его товарищей, не вынимая из другой руки мороженого. Но самое ужасное случилось потом. Явилась полиция, и Юри с друзьями оказались кругом виноваты: нарушили общественный порядок, осквернили фонтан, оскорбили уважаемых иностранцев, устроили драку… Полицейский стращал курсантов дипломатическим скандалом и тюрьмой, да так убедительно, что они сочли за счастье заплатить огромный штраф и безропотно подписали протокол. А утром начальник курса притащил их за шкирку к проректору, и тот разве что головы незадачливым курсантам не поотрывал. Это же надо было так влипнуть!

Юри еще не подозревал, как он в действительности влип. Разнос кончился, и четверо курсантов с мокрыми задами были моральным пинком отправлены на занятия. Они едва успели переодеться в десантные костюмы и бежали бегом, чтобы не опоздать в зал к появлению сурового инструктора.

Инструктор, на секунду застыв в дверях, смерил взглядом шеренгу будущих бойцов, одобрительно кивнул и вошел. Вот тут душа у Юри ушла в пятки: за спиной инструктора маячил давешний гомик с белым хвостом, и с ним еще пятеро – все в темных очках. Нашли? Явились отомстить? У парня заныло под ложечкой.

– Вы проучились полгода, – сказал инструктор. – Смею надеяться, чему-то научились. Далеко не всему! Но на ваши базовые навыки уже можно класть новые приемы. И сегодня вам выпал шанс, который не выпадал до сих пор ни одному курсанту…

Юри не слушал. Он не отрывал глаз от белохвостого, пытаясь понять, узнал тот его или нет. Сейчас, в отличие от вчерашнего, Юри смотрел трезвым взглядом, и до него дошло то, чего он вчера не заметил: все эти хмыри носят темные очки вовсе не для понту. Вот один из них усмехнулся, шепнув что-то другому, тот тихо заржал в ответ, мелькнули клыки. Это же шитанн! Юри холодным потом покрылся, сообразив, что наехал вчера на вампиров, которым голыми руками вырвать из твоей груди сердце и сожрать у тебя на глазах – как в два пальца высморкаться.

– Для вас, недоучек, – инструктор сурово припечатал своих подопечных, – пригласили зарубежных специалистов, которые любезно согласились поучить вас бою, как союзников в нынешней войне. Надеюсь, что вы не опозоритесь перед ними, – взгляд его стал еще более грозным, и Юри невольно опустил глаза: он-то уже опозорился. – Итак, – инструктор перешел на хантский, – разрешите представить вам ваших временных инструкторов. Аддарекх Кенцца, младший командир элитной боевой группы…

Белохвостый шагнул вперед, и тренированный взор Юри, более не затуманенный алкоголем, уловил смертельную грацию его движения. Каким же идиотом надо было быть, чтобы обозвать эту машину смерти гомиком! Может, он и впрямь гомик, про шитанн ходили всякие слухи, ну и хрен бы с ним – зачем же в лоб такое бросать, рисковать башкой?

– Зигленк Арранц…

Еще один подтянутый тигр – нет, скорее лев, с такой-то гривой, – шевельнув ухом, встал рядом с командиром. Поистине: то, что они вчера никого не убили – не иначе как приступ милосердия. Могли бы сломать пьяным мальчишкам шеи, и дело с концом.

– Мы к вам ненадолго, – с легкой усмешкой промолвил Аддарекх Кенцца, – поэтому учить будем интенсивно. Мне понадобится мальчик для битья, – усмешка шитанн стала шире, и Юри внезапно показалось, что она адресована лично ему. – Я имею в виду, кто-то, на ком я буду показывать приемы. Ты! – палец уперся Юри в грудь. – Думаю, ты для этой цели неплохо подойдешь.

Конечно, шитанн его узнал! Он-то не был пьян вчера. Юри слышал, что вампиры вообще не пьют спиртное. И, видимо, правильно делают. Юри дал себе зарок: если он переживет этот день, то пить больше не станет.

Операция у Чфе Вара стала для Джеронимо Натта первым сражением. Боевым крещением, как говорят вояки, хотя сам кардинал избегал нецелевого употребления названий церковных таинств.

Перед сражением он решил, что будет поддерживать эскадру молитвой. Но захватывающее действо, разворачивающееся на экранах обзора, заставило его позабыть о молитве. Кругом расстилался безбрежный космос, усыпанный звездами, будто ладонь Бога-сеятеля бросила горсть туда – горсть сюда. Величественная картина, побуждающая задуматься о приоритете вечного над суетным… Но ненадолго, ибо дела Бога – по крайней мере, в эти времена – вершатся руками смертных. Эскадра Земли прибыла к Чфе Вару свершить возмездие. Синхронно с «Максимом Каммерером» двигались еще три ГС-крейсера – по космическим масштабам, совсем рядом, но силуэты кораблей Джеронимо не различал, лишь свечение ускорителей. Еще дальше – четыре светлых точки квадратом слева и четыре справа – тсетианские эсминцы. Вот те, что справа, сверкнули и поплыли, удаляясь, к яркой звездочке – орбитальной станции противника. Четыре левых продолжали путь, а справа засверкали лазеры, красиво и безмолвно.

– Нас встречают, – главнокомандующий любезно указал на быстро движущиеся звездочки. – Чфеварские драккары.

Джеронимо важно кивнул. Он не отличил бы драккар от эсминца, даже увидев их рядом, не то что в сотнях километров, когда они выглядят, как белые точечки. Но не выставлять же себя невеждой!

Драккары стремительно приближались, точечки превратились в крошечные кораблики… уже не в крошечные! Металло-керамическая громада неслась чуть ли не в лоб, стреляя пеленой зеленого огня. Крейсер прыгнул вниз, и огонь прошелестел над рубкой, а драккар исчез где-то позади. Ему на смену летел второй…

– Не отвлекаемся, – напомнил Максимилиансен. – Больше энергии на дефлекторы, и вперед.

Джеронимо не заметил, как исчезли тсетиане. У них была своя задача – нейтрализовать вторую орбитальную станцию. Четыре крейсера мчались в сильно разреженном строю, а драккары вились вокруг, словно надоедливые мухи, то и дело стреляя. Земляне до поры до времени не отвечали, отражая легкие залпы дефлекторами, а от сильных уворачиваясь. Но вот один из драккаров, пристрелявшись, опасно сел на хвост, и капитан Такаши скомандовал:

– Кормовая батарея, залп на поражение.

На экране были видны лучи, протянувшиеся к вражескому драккару, а в следующую минуту он вспыхнул и обратился в белое облачко. И тут же остальные мошки отпрянули, принялись лихорадочно маневрировать.

– Планета, – показал Максимилиансен.

Зелено-голубой шарик, медленно растущий в диаметре и слегка смещающийся от левого угла: кардиналу уже объяснили, что крейсеры движутся не по прямой, а по более выгодной траектории. Увлекшись созерцанием планеты, Джеронимо чуть не пропустил появление сторожевиков.

Сторожевики, неповоротливые, но обладающие большой огневой мощью, вышли на дистанцию поражения, и драккары оживились, полезли ближе, прикрываемые их огнем.

– Убрать помеху, – распорядился главнокомандующий.

Полоса лазерных сполохов. Нет – четыре полосы. Крейсеры били прямо по курсу, освобождая себе дорогу, не более того. Два сторожевика не успели среагировать, остальные торопливо шарахнулись прочь. «Максим Каммерер», не сворачивая, краем задел облако раскаленных газов, образовавшееся на месте одного из сторожевиков.

Планета притягивала взгляд. Голубое, наверное – океаны, а зеленое? Леса? Неужели она вся в лесах? Не может быть. Языки сероватой облачности, будто клочья шерсти.

Драккары сообща подобрались к какому-то крейсеру с левого борта и снесли ему ускорители. Тот плюнул плазмой в ответ, зеленый вихрь слизнул с ближайшего драккара все надстройки.

– «Дарт Вейдер» подбили, – отметил Такаши. – Наказать?

 

Главнокомандующий согласно кивнул. «Максим Каммерер» выстрелил несколько раз.

– Что за «Дарт Вейдер»? – нахмурился кардинал. – Разве в эскадре есть такой корабль?

– «Анакин Скайуокер», – бросил Максимилиансен.

– Вот так его и называйте, – сделал замечание церковник. – Незачем вслух поминать тьму.

– Вы мне тут еще диспут устройте в бою! – разозлился старик. – Я буду звать свои корабли так, как мне удобнее! А вы можете заткнуть уши, коли не нравится.

Один наглый драккар, оплавленный снаружи, дрейфовал, больше не пытаясь огрызаться, второй разлетелся на куски.

– Дайте связь с «Вейдером», – потребовал Ларс.

На одном из нижних экранов возникла сердитая и решительная женщина с толстой пшеничной косой, уложенной вокруг головы наподобие короны. Джеронимо настолько не ожидал увидеть ничего подобного, что невольно уронил челюсть.

– Ткаченко, доложите состояние.

– Два носовых ускорителя потеряны, – недовольно сообщила женщина. – Других проблем нет. Можем продолжать операцию.

Ларс отрывисто кивнул и отключился. Взгляд его упал на растерянную физиономию кардинала, и он ухмыльнулся. Василиса Ткаченко могла бы стать легендой флота, если бы захотела. Но она предпочитала делать свое дело и помалкивать о себе. На вопрос, кто капитан «Вейдера», знающие честно отвечают: Вася Ткаченко. И ни у кого не возникает сомнений, что этот Вася – суровый мужик, как и подобает космическому волку. А потом сталкиваются с Васей лицом и лицу, и челюсти отваливаются.

– Проколы, – пришел доклад наблюдателей. – Три прокола. И еще четыре, с другой стороны.

Дед кинул взгляд на экран, оценивая локализацию проколов.

– Ну и черт с ними, – решил он. – Успеваем.

Планета была огромной. В разрывах облачности – зелень, синие нитки рек. А на ночной стороне пятнышками огней выделялись города.

– Работаем по целям, – распорядился Ларс. – «Вейдер» и «Шепард». Остальные прикрывают.

Два крейсера двинулись еще ближе к планете, а два оставшихся пошли вдоль, сохраняя высоту и постреливая по сторожевикам и шустрым драккарам, опасающимся подбираться близко и пытающимся лупить исподтишка.

– Корабли, прошедшие ГС-переход, идентифицированы. Три линкора с Мересань и четыре симелинских фрегата. Идут сюда. Быстро идут.

– Пока дойдут, дело сделаем, – проворчал дед. – Мересань и Симелин… Список врагов расширяется. Однако любопытно, где Гъде – пардон за каламбур.

– Еще один прокол, командующий.

Ларс не стал слушать. Кораблем больше, кораблем меньше…

– «Максим Каммерер», мы контролируем обе орбитальные станции, – на экране связи возник тсетианский капитан. – У вас есть около двадцати минут, дольше не продержимся, нас отожмут. Вы готовы?

– «Анакин Скайуокер» и «Джон Шепард» у планеты.

Две орбитальные станции – гордость Чфе Вара. Одна держит северное полушарие, другая – южное. Мышь мимо не проскользнет. А если случайный корабль и просочится ненароком, мощные генераторы электромагнитного импульса вырубят и связь, и компьютеры. И все управляющие цепи в любой заданной области. Захватить станции нереально: на их стороне и сильное вооружение, и запароленность всего, что только возможно. Но все это – теория. Земные крейсеры прошли к планете, минуя станции, завязшие в бою с тсетианами. Как только это случилось, часть эсминцев нырнула в «мертвую зону», недоступную для обстрела, и подошла вплотную к станциям, высадив десантные группы. Нагромождение паролей оказалось бессильно перед хакерскими бригадами – непременными участниками всех военных операций Тсеты. Стремительное проникновение в центральный зал – бойцы расчистили дорогу, хакеры воткнулись в систему, принялись пробивать каналы, искать угрозы, разбираться с управлением. Нападающих было слишком мало, чтобы удерживать станцию всерьез и надолго – схлопнутые переборки просто-напросто отсекли их от основной массы чфеварцев, но рано или поздно те найдут способ либо продавить силой, либо пролезть. Времени было совсем немного.

– Опознан тип последнего корабля, командующий. Это хантский дредноут.

– Хант? – удивился Джеронимо Натта. – За кого он намерен сражаться?

– Ни за кого, – буркнул Ларс. – Это же хант! Посмотреть приперся.

– Даем электромагнитный импульс по поверхности, – предупредил тсетианин. – Уберитесь с луча. Десять… девять… восемь…

Крейсеры подались в стороны, расходясь, а вот один из драккаров, не ведая, подставился – и, лишившись контроля над реактором, почти сразу вспыхнул.

– Не вижу никакого луча, – сказал Джеронимо.

– Он невидимый.

Ларсу как раз казалось, будто он видит – на самой грани зрения – призрачный луч, бьющий вниз, и там, внутри атмосферы, растекающийся мерцающей паутиной по целям. Причуды стариковского мозга? Волнами гасли огни городов на теневой стороне, попадая в паутину. То ли видимое, то ли невидимое мерцание исчезло, и в ту же минуту тсетианин сообщил:

– Выключили. Можно атаковать.

«Джон Шепард» и «Анакин Скайуокер» медленно шли вдоль загибающейся поверхности Чфе Вара, выпуская ракеты одну за другой: четыре – «Шепард», и четыре – «Вейдер». Ларс был уверен, что ядерные заряды попадут, куда нужно: вся электронная начинка противовоздушной обороны сожжена. Джеронимо подался вперед, не отрывая глаз от вспучивающихся огненных пузырей на темной стороне планеты. Карающая длань Бога тяжела, но справедлива. Каждому воздастся полной мерой, по делам его и помыслам.

«Максим Каммерер» тряхнуло, и у Джеронимо лязгнули зубы. Дефлектор в конце концов просел. Такаши уводил крейсер из перекрестья лазеров трех драккаров – навстречу мересанцу, который был уже совсем рядом, – теряя отваливающееся на ходу топливохранилище.

– Выполнено, – доложила Вася Ткаченко.

– Готово, – почти одновременно с ней произнес капитан «Шепарда».

– Уходим, – тут же распорядился Максимилиансен. – У всех есть расчет прокола?

Тсетианские эсминцы-точечки покидали орбитальные станции, превращались на лету в радужные пятнышки. Разноцветное полотнище, объявшее «Анакин Скайуокер», было видно гораздо лучше. «Максим Каммерер» выстрелил последние несколько раз – кажется, в кого-то попал, – и тоже исчез в сиянии радуги.

Эл Танг Ри куталась в белую шаль, словно мерзла. Выжженный изнутри, бесполезный ноутбук лежал на столе закрытый. Планетной компьютерной сети больше не существовало. Совсем недавно ожило радио – чей-то голос жаловался на то, что радиоактивные осадки могут погубить плантации эсфе. Она так и не знала бы до сих пор, что происходит на ее планете, если бы не уцелевшие корабли. Они избежали электромагнитного импульса, у них функционировали компьютеры и связь. И они видели сверху, как все было. Часть из них и сейчас оставалась на низких орбитах и наблюдала за тем, как ветры разносят ядовитые облака. У координатора не было связи ни с одним уголком планеты. Ни предупредить, ни помочь. Но хотя бы знать ситуацию!

Великолепные возможности орбитальных станций Чфе Вара обернулись против самого Чфе Вара. Импульс парализовал цивилизацию. Наземные системы обороны были грубо вырублены и пропустили удар. Но Эл Танг Ри думалось, что последствия отказа электроники куда более катастрофичны, чем даже восьми ядерных взрывов. Взрывы пришлись на безлюдные районы. Море, горы, болота. Вряд ли это случайность, земляне выбирали цели сознательно. Они не ставили перед собой задачу нанести врагу максимальный ущерб. Они даже по чфеварским кораблям почти не стреляли: те три драккара, два сторожевика и мересанец пострадали лишь потому, что мешались у напавших под ногами. Земляне явились не разгромить Чфе Вар, а примерно наказать. А заодно продемонстрировать, что могли бы и разгромить, если бы пожелали. Привести не четыре крейсера, а десять. Да просто обратить на драккары больше внимания и направленно заняться их уничтожением. Или еще проще – заложить в свои системы наведения другие цели для ракет. Можно больше – каждый крейсер несет двенадцать ядерных зарядов. От сознания, что проклятые земляне не умертвили Чфе Вар окончательно только потому, что не захотели, Эл Танг Ри чувствовала себя оплеванной.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26 
Рейтинг@Mail.ru