Натали Р.
Враг моего врага. «Ийон Тихий»
– Мы загрузились. Кто теперь в вашей эскадре главный? Ты, Гржельчик?
– Я, – проворчал он.
– Можно нам уйти?
– А то нет. Ты к Раю пойдешь, Хрен?
– Ну неужели к Ханту? – бывший старпом позволил себе улыбку.
Йозеф поколебался. Он пока не понимал, может ли доверять Ххнну. Мрланку бы доверился без раздумий, но что толку рассуждать о несбыточном? «Молнией» командует Ххнн.
– Хрен, заскочи ко мне перед убытием, – попросил он. – Нам надо поговорить.
– Так говори, – Ххнн не понял. Йозеф снова засомневался. Доверить – не доверить? А-а, можно подумать, у него есть какой-то другой вариант!
– Дело интимное, – проскрипел он. – Не для открытого канала связи.
Лицо шитанн слегка вытянулось.
– Гржельчик, ты что имеешь в виду?
– Наедине скажу. Пожалуйста, Хрен. Чем ты рискуешь? Если тебе покажется, что я тебя обидел – укусишь меня, и дело с концом.
Все, что говорится по радио, записывается. Должно быть, аналитики в штабе изрядно повеселятся, прослушивая эту запись. Ему было плевать. Пусть сочтут, что он желает вкусить ласк шитанн в обмен на разрешение покинуть орбиту Нлакиса. Пусть вообще думают, что хотят. Все равно он скоро умрет. Лишь бы не догадались о том, зачем ему на самом деле нужно пообщаться с Ххнном тет-а-тет.
Ххнн подумал так же.
– Знаешь, Гржельчик, – заявил он, входя, – что-то я за тобой раньше не замечал склонности к интиму с кем попало.
– И правильно, – буркнул Йозеф. – Слушать надо как следует. Я не об интиме упоминал, а об интимном разговоре. Почувствуй разницу.
Шитанн уселся в кресло с явным облегчением.
– Кофе будешь? – Гржельчик помнил, что вампир вроде как не приветствует алкоголь. – Или чай? Угощать тебя реттихи смысла не вижу.
– Все равно что, – отмахнулся он. – Наливай и выкладывай.
Йозеф вздохнул.
– На орбите Рая сейчас должен находиться «Анакин Скайуокер».
Ххнн кивнул. Видел крейсер, уходя к Нлакису.
– Им командует Василиса Ткаченко.
Он припомнил цветущую женщину с уложенной вокруг головы светлой косой. Не была б она такая злая, к интиму с земным капитаном он отнесся бы с гораздо большим энтузиазмом.
– Я тебя прошу, Хрен: встреться с ней. Так же, как со мной, с глазу на глаз.
– А если она не захочет встречаться со мной с глазу на глаз?
– Блин! Сделай так, чтоб захотела. Попроси как следует. Как я – тебя.
Ххнн с сомнением хмыкнул.
– Мне надо, чтобы ты передал ей несколько слов, только и всего. В обход каналов связи.
– А чего сам не сказал?
Чего, чего! Как говорить с бабой, захреначившей в тебя термоядерной ракетой? Йозеф не стал отвечать. Не сказал, и все.
– Передай ей вот что, Хрен. В тот день, когда я ушел от Рая, в системе появился гъдеанский разведчик. Небольшой катер, которому удалось обмануть моих наблюдателей. Маленькая отдаленная цель, двигающаяся по рваной траектории. «Анакин Скайуокер» не мог достать ее лазерами. Было принято решение уничтожить разведчика термоядерной ракетой с самонаведением. Проследив курс ракеты, «Ийон Тихий» также обнаружил гъдеанина и, находясь ближе, нанес по нему лазерный удар. Совместными усилиями с разведчиком было покончено.
Ххнн смотрел озадаченно.
– Командир «Анакина Скайуокера» не знает о том, как протекал бой с участием ее корабля?
– У нее провалы в памяти. Контузия, понимаешь. Скажи ей, что я отправлю рапорт об этом происшествии. Скажи, что будет разумно, если она поступит так же. Сделаешь?
– Сделаю, – кивнул Ххнн, помедлил и спросил: – Гржельчик, а ты не хочешь рассказать мне, что там произошло на самом деле?
– Не хочу, – отрубил Йозеф.
– Ладно, как скажешь, – покладисто согласился Ххнн. У него внезапно возникло ощущение, что к некоторым тайнам лучше не приобщаться.
– Передай, Хрен, что я желаю ей удачи в боях, благоволения начальства и мира в душе. И надеюсь, что у нее хватит такта не плясать на моей могиле.
Ххнн посасывал чай, уповая на то, что Гржельчику незаметно его замешательство. Дураком шитанн не был. Может, и не тянет он на настоящего капитана, но в старшие помощники без мозгов не попадают. Что-то не то случилось в системе Рая. Ракета, безусловно, была выпущена, и лазерный удар нанесен – командование легко может проверить это по автоматическим записям бортовых журналов. А вот был ли гъдеанский разведчик? Сто червей могильных, в кого они там стреляли?
Он зажмурился и помотал головой. Не его это дело! Он даже думать об этом не станет. Гржельчик просит, и он выполнит его просьбу, вот и все.
Но от сетования он не удержался:
– Сто могильных червей, Гржельчик! Когда я ждал, что ты об интиме будешь просить, мне легче было.
– Ты впрямь думал, что я… – Йозеф удивленно запнулся. – Почему тогда вообще приехал?
Ххнн отвел глаза.
– Умирающим не отказывают.
– Вот и не отказывай, – отозвался Йозеф. Реплика вампира его не задела. Что толку отрицать очевидное? Он умирает. – Передай ей то, что я сказал. Хорошо?
Станция опустела. Не совсем, конечно: экипажи «Джеймса Кирка» и «Джона Шепарда» все так же томились ожиданием, а их капитаны – перспективами общения с адмиралом Шварцем. Но мересанский линкор ушел, захватив с собой всех мересанцев, кроме т’Лехина, а тот отбыл на «Максиме Каммерере» вместе с координатором, послом, главнокомандующим и кардиналом. На забытой Богом станции не осталось никого, способного заинтересовать Шварца, кроме Кита Левица и Сяо Чжу, встретивших его в столовой обреченными взглядами.
Конечно, к ним он и сел, по обыкновению пожелав приятного аппетита и испортив его напрочь.
Хайнрих пребывал в несвойственной ему меланхолии. Салима уехала, ничего не пообещав. Если не считать обещания уладить с великим магистром мальтийцев его вступление в орден и усилить периметр еще одним сторожевиком. Это прекрасно, но главный вопрос его судьбы так и остался нерешенным.
А еще без нее было грустно. Отъезд Максимилиансена его только порадовал, и о расставании с послом он не жалел – тсетианин был слишком важной шишкой, чтобы получать неосложненное удовольствие от пикировок с ним. Но отсутствие Салимы он прочувствовал в первый же день. Вроде бы она не так много времени с ним проводила, занимаясь делами – но она была где-то рядом, и это грело душу. А уж когда она действительно была рядом…
Образ прекрасной принцессы складывался у юного Хайнриха по мультфильмам, а поскольку с реальными принцессами ему в жизни не приходилось иметь дело – таким и остался в мечтах. Этакое эфирное неприступное существо в пышном белом капроне, бриллиантах и золоте, беззаботно проводящее досуг на балах и в салонах. Салима в этот мифический образ не вписывалась. Были у нее, разумеется, и золото, и бриллианты, но украшения она использовала очень дозированно, а воздушному капрону предпочитала шелковые деловые костюмы. Нет, она абсолютно не походила на этот мультяшный фоторобот, впечатливший мальчика. Она была гораздо привлекательнее! Горячая и смелая, остроумная и ехидная… Ее совершенно не волновали вещи, которые повергли бы в шок классическую принцессу. И ей нравилось то же, что ему. Поддразнивать друзей, торжествовать над врагами. Она его понимала. Может быть, даже лучше, чем ему хотелось бы.
Не будь она координатором, он бы точно уговорил ее на брак. Но она не из тех, кто легко поддается уговорам. Ее ежедневно какие-нибудь послы и делегаты на что-нибудь пытаются развести. Она делает лишь то, что сама решает сделать. Очень сильная личность. Это восхищало его – вопреки тому, что отдаляет осуществление его мечты. Но лучше ходить в любовниках у сильной личности, ловя насмешливые взгляды ее охраны, и ждать ее решения, чем жениться на капроновой кукле, которой легко помыкать, но уважать не за что.
Она ничего не подарила ему на прощание. В общем-то, даже и не попрощалась. «Адмирал Шварц, благодарю вас за службу», – и официальное рукопожатие вместо поцелуя. С другой стороны, то, что она не сказала «прощай», обнадеживает. И, наверное, дарить поклоннику свою фотографию или голограмму – пошло и заезжено. В конце концов, разве он в интернете ее изображения не найдет?
– Кстати, – он задумчиво пододвинул к себе тарелку, полную сосисок, – надо, наверное, стереть эту картинку с «Песца».
– Какую картинку? – переспросил Кит Левиц. – Ту, что прославляет ваши подвиги… э-э… в налаживании межрасовых отношений?
– Да, – буркнул он.
Кит разочарованно крякнул.
– Адмирал, да вы что? А как же враги? Вы лишите их возможности любоваться на этот шедевр?
– Пусть прутся в долбаный музей на шедевры любоваться, – огрызнулся Шварц.
– Такого ни в одном музее нет, – возразил Кит. – Что с вами, адмирал? Самое страшное позади. Координатор уже узрела этот образчик искусства и не выгнала вас из флота. Теперь-то чего?
Он вздохнул. Чего да чего! Не выгнала – достижение, конечно. И даже решилась лечь в постель с героем порнокартинки – вообще апофеоз доброй воли. Но вряд ли она выйдет за такого героя замуж. Едва она объявит его женихом, въедливые корреспонденты тут же кинутся раскапывать компроматы. И незачем облегчать им задачу.
– Сотру, на хрен, – утвердился он в своей мысли.
– Адмирал Шварц, – подал голос Сяо Чжу, – вы не подумайте, будто мне нравится это изображение, и я всецело одобрил бы ваше стремление к пристойности… Однако, если вы позволите заметить, столь полной и бескровной победы над мересанцами без этой картинки вы бы не добились.
Хайнрих засопел. Правоту китайца нельзя было отрицать. У каждой монеты две стороны.
– Верно, – подтвердил слова товарища капитан «Джона Шепарда». – Синим просто крышу снесло. А были бы в себе – не миновать нам потерь. Это же отличное психологическое оружие!
А то он сам не понимает. На это и было рассчитано.
– Слышь, Левиц, – Хайнриху пришла в голову мысль, – а давай тебя вместо меня нарисуем!
– Э, а при чем тут я? – Кит немедля сдал назад. – Это же ваш корабль, а не мой.
– Ну и что? Ты мужик фотогеничный.
– Я женат! – открестился Кит. – И моя жена не потерпит, чтобы…
– Кстати, я тоже женат, – поспешил вставить Сяо Чжу, поймав взгляд Шварца. – Второй раз.
– Козлы вы оба, – плюнул Хайнрих. – Я вас вместо вампира нарисую. Одного на «Песце», второго на «Михалыче».
Умом он понимал, что угроза бессильна. Если он посмеет ее воплотить, капитаны подадут в суд и выиграют. Это над чужими можно изгаляться, как угодно – и то лишь до той поры, пока посол Созвездия не стряхнет лапшу со своих больших ушей.
От расстройства сосиски кончились скорее, чем ожидал Хайнрих. Он поколебался, не взять ли еще, махнул рукой в сердцах и ушел, как обычно, оставив капитанам пустую тарелку.
– Уж не заболел ли наш железный комендант? – хмыкнул Кит. – Позволить каким-то драным приличиям восторжествовать над мощью искусства, разящей наповал? Это вовсе не в его духе, Чжу!
Китаец, молча помешивая кофе, перебирал варианты. Благословение, разнос или?..
– Бутылку ставлю, что герр Шварц влюбился, – заключил он наконец.
Кит неверяще заржал.
– Господи, в кого?
Сяо Чжу снисходительно посмотрел на капитана «Джона Шепарда».
– По-твоему, много кандидатур? Прямо скажем, вряд ли в кардинала.
«Молния» приближалась к Раю, и с каждым мегаметром напряжение покидало Ххнна Трагга, и холодный пот испарялся со лба. Задал ему Гржельчик задачку… Сперва Ткаченко не желала встречаться с Ххнном наедине, а по радио он не мог объяснить, что его острая нужда не имеет никакого отношения к ее нежной шейке и пышной груди. В сердцах он сказал ужасную вещь, которую ни за что не произнес бы, адресуясь к действительно желанной женщине: мол, капитан Гржельчик, с которым он общался совсем недавно, был с ним куда приветливее. Услыхав о Гржельчике, она вздрогнула и расширила глаза.
– Когда вы его видели?
– Да пару часов назад, – буркнул Ххнн.
Она поколебалась.
– Ладно, заезжайте.
Первый вопрос, которым она его встретила, был:
– С «Ийоном» все в порядке?
– Насколько я мог заметить, – аккуратно выразился Ххнн, – да.
В ее глазах мелькнуло облегчение, но голос мягче не стал.
– Выкладывайте, чего хотели от меня, Хан или как вас там… Если банально трахнуть, то поищите кого-нибудь более подходящего для этой цели – типа вашего координатора.
Ххнн подавился. Познакомившись с Гржельчиком, он решил, что земляне сильно изменились за тысячу лет. Познакомившись с Ткаченко, понял – ничего подобного. От этой землянки его мороз пробирал.
Сев, он, несмотря на нервозность, обстоятельно изложил то, о чем просил его Гржельчик. Капитан «Анакина Скайуокера» выслушала его, не меняясь в лице. Кажется, ей это тяжело далось. В самом конце она не совладала с собой: согнулась, уткнувшись лицом в ладони, и просидела так пару минут. И за эти минуты картина окончательно сложилась в уме Ххнна. Не было никакого гъдеанского разведчика. Вообще никого рядом не было. «Анакин» и «Ийон» стреляли друг в друга.
Она подняла голову, и их глаза встретились. И она, конечно же, увидела все то, что он хотел бы скрыть. Она поняла: он знает. И ему стало ясно, что она это поняла. Пальцы ее поигрывали рукояткой лазерного пистолета, и волосы Ххнна, привычно лежащие в клановой прическе, вдруг воспротивились и попытались встать дыбом. Никогда в жизни, даже в том безнадежном бою с гъдеанами, который он проиграл бы, не задержись Мрланк на краю иного плана бытия, он не ощущал в такой степени близость смерти. Он – ненужный свидетель. Если его не станет, никто никому не расскажет о том, как стреляли друг в друга два земных крейсера.
– Благодарю вас за добрые вести, капитан Хан, – сухо проговорила Ткаченко. – Идите.
Нет, она не убьет его здесь. Его ждут на корабле. Случись что – начнут волноваться, узнают – быть бою. Она его отпустит. Ровно до корабля. А потом ударит по «Райской молнии» второй ракетой с термоядерным зарядом. Где одна, там и две. А что «Молния»? «Молнию» никто не видел и не слышал. Может, она из ГС-перехода не вышла. Может, не заладилось что-то. Сшили-то ее белыми нитками из кусочков, когда все мастера в один голос твердили, что ей пора в утиль.
Ххнн вышел, чувствуя на спине взгляд землянки. Очень холодный взгляд, взвешивающий, жить ему или нет.
– Уходим! – заорал он, едва бот пристыковался. – Кто за пультом? Полный вперед и влево, меня в рубке не ждать, топливо не экономить!
Пилот еще и переспросил. Что за гадство! Мрланка слушали беспрекословно.
«Молния» сорвалась с курса, помчалась, шныряя туда-сюда, сбивая с толку чужие прицелы. «Анакин Скайуокер» так и не выстрелил. Не успел, наверное. Ну, а то, что пассажиры опять заблевали коридоры, что ускорители выжрали топливо почти в ноль… это, в сущности, такие мелочи.
Когда «Райская молния» села в Генхсхе, Ххнн вышел без куртки и стоял на площадке трапа, ловя лицом снежинки и не веря, что все обошлось.
– Э-эх, хороший рейс, – сказал кто-то за его спиной. – Целые и невредимые вернулись.
– Ага, – откликнулся собеседник. – Славно. Жаль только, что кэпа нет.
Ххнн быстро обернулся. Два кетреййи болтали между собой, застегивая куртки и предвкушая отдых в порту. Обижаться бесполезно, ругать подчиненных – тем более. Они не поймут, за что. Сможет ли экипаж когда-нибудь принять его как капитана? Если даже удачный рейс не помог…
Хелене удалось сдать контрольную по алгебре с третьего раза. Ей помог одиннадцатиклассник. Но не за просто так и не за пару поцелуев. Поцелуи – это для детского сада, сказал он. Хочешь серьезных отношений – раздвигай ножки. Она не хотела серьезных отношений, но написать мерзкую контрольную хотя бы на тройку было позарез как надо. Если ее выгонят и из этой школы, папа поставит на ней крест. Мама уже бросила ее. Хелена слышала, как она кричала папе: «Забирай свою дуру! Не желаю с ней больше возиться!» Хелена ужасно боялась разочаровать еще и папу. Надо удержаться в этой школе. Она зажмурилась и раздвинула ноги. Это оказалось совсем не похоже на романтические фильмы, которые она обожала. Темнота ночной раздевалки, жесткая скамья под спиной, потные руки Артура, по-хозяйски щупающие ежащееся тело. Ей было противно и очень больно, она даже расплакалась. «Целка! – засмеялся Артур и велел: – Терпи, если хочешь тройку». Она закусила губу и вытерпела. А назавтра, получив от преподавателя условия задач, она через несколько минут обнаружила в своем планшете их решения. «Как это?» – удивилась она потом. «Есть такая штука – интернет, – сказал Артур. – Тебе, дуре, не понять». И снова отвел в раздевалку, где потребовал совсем уж несусветного. Помня о том, что эта контрольная не последняя, она согласилась.
Следующей была контрольная по физике, и Артур неожиданно отказал ей в помощи. «Я, – заявил, – не специалист». Уговаривая его, Хелена позволила ему вовсе кошмарные вещи, о чем потом жалела несколько дней. Артур пообещал свести ее со специалистом. Это был такой же противный одиннадцатиклассник, который хотел от нее того же самого. Очередная неделя обернулась знакомством со специалистом по хантскому языку.
Как бы наивна ни была Хелена, у нее зрело ощущение, что ее разводят, как лохушку. Но куда деваться? Конец четверти, контрольные сыплются одна за другой, своими силами их никак не написать, а гадкие девчонки объявили ей бойкот. Косились презрительно, шипели вслед обидные слова.
– И что это ты, Хеленочка, на одни тройки учишься? – сладенько протянула вредина-отличница из соседней комнаты. – Своими блудливыми глазками никого получше не высмотрела? Шлюха для отстойных троечников!
Хелена опешила. Что значит – для троечников? Артур и его приятели-специалисты были отнюдь не мечтой юной девы, но такими умными, что она не понимала и половины их разговоров.
– Хи-хи, да ты вообще ничего не соображаешь! Эти бездельники, кандидаты на вылет и то умнее тебя в сто раз.
Хелена спохватилась:
– Откуда ты узнала?
– А кто не знает? – снова хихикнула отличница. – Эти придурки всем и каждому хвастаются, что нашли себе давалку еще глупее, чем они! Трудно, знаешь ли, не понять, о ком речь. Ты же у нас одна такая уникальная!
Хелена бы, наверное, не поняла, о ком речь. Как эта очкастая стерва поняла? Небось, из-за того, что умная! Ну почему она, Хелена, такая глупая? Это ужасно несправедливо, что умным живется гораздо проще. Преподаватель геометрии любит приговаривать: «Нет ума – считай, калека». И посмеивается этак ехидненько.
Артуру она устроила скандал. Ты меня обманывал, обвинила она его. Утверждал, что умный, а сам – троечник! И хвастун вдобавок. Как ты мог про меня такое говорить? Я для тебя… а ты…
– А я разве где-то неправду сказал? – огрызнулся он. – Ты же тупая, как пробка. Да по сравнению с тобой я – гений! Где еще, по-твоему, неправда? Скажешь, что не даешь всем за задачки?
Хелена возмутилась. Сгоряча пообещала, что не даст больше. Ну и сиди с хвостами, хмыкнул он и ушел. Нехорошо получилось. Артур, конечно, скотина, но как она теперь? Не надо было скандалить. Хвосты начали расти…
Ларс Максимилиансен просматривал рапорты. Поездка к периметру выбила старика из колеи, и рабочая рутина явилась целительным успокоительным средством. Хайнрих Шварц был прекрасен, когда находился в четырех тысячах гигаметров. Действительно, лучшего командующего дальней обороной Земли еще поискать. Всего-то и надо избегать непосредственных встреч с ним, разрушительно действующих на психику, и все будет отлично. Ларса несказанно изумляло, что некоторые (весьма немногие, что показательно) люди могут находить в общении с ним удовольствие. Прежде он, особо не задумываясь, списывал подобное нетривиальное отношение к Шварцу на неадекватность. Но Салиму он всегда считал на редкость здравой личностью. Лучшей из девяти координаторов, с кем он имел честь быть знакомым. Как же так?
Вот и читал он рапорты, чтобы отвлечься от разлада в мыслях. И тут, как назло, явился кардинал, чтобы внести еще больший раздрай.
– Разрешите вас побеспокоить, главнокомандующий, – тон Джеронимо Натта не оставлял сомнений: разрешения он испрашивает лишь формально. Вздумай Ларс не разрешить – все равно побеспокоит. Лучше уж…
– Что у вас, ваше высокопреосвященство?
– Тревожные вести, главнокомандующий, – лицо словно высечено из гранита. – Я настоятельно прошу вас отозвать на Землю крейсер «Анакин Скайуокер» и передать Церкви капитана Василису Ткаченко для всестороннего расследования вмешательства дьявола.
Максимилиансен в сердцах хлопнул ладонью по столу. То «Ийон Тихий», то «Дарт Вейдер»! Святоши совсем зарвались.
– Что за охота на ведьм такая, черт побери? «Вейдер» нужен мне у Рая, и он с места не тронется без веских причин.
– Главнокомандующий, Ткаченко ненадежна. Уже случилась большая беда! С «Анакина Скайуокера» запущена термоядерная ракета, и рука дьявола в этом несомненна.
– Прекратите паниковать, ваше высокопреосвященство, – поморщился дед. – С военных кораблей то и дело запускают ракеты, и причастна к этому рука оператора, дьявол совершенно ни при чем.
– Эта ракета уничтожила крейсер «Ийон Тихий»!
У Максимилиансена вытянулось лицо, и Джеронимо подумал было, что ему удалось пробить брешь в броне стариковского скептицизма, поразить его в самое сердце. Но нет – дед гневно скривился и выплюнул:
– Вы что, издеваетесь? «Ийон Тихий» у Нлакиса, цел и невредим, сторожит планету от гъдеан. Связь с ним была час назад. Вы за кого меня принимаете, а?
Тут уже лицо вытянулось у кардинала.
– Но у меня имеется информация…
– Либо вас дурят, либо вы меня дурите, – перебил Ларс, – одно из двух! Термоядерная ракета, скажите пожалуйста! Вот у меня два рапорта, один с «Вейдера», второй с «Ийона», и в деталях они, что характерно, не расходятся. Ракета была выпущена по гъдеанскому разведчику, его же обстрелял «Ийон» из лазеров. Обычное дело, на войне как на войне.
– У меня есть надежное свидетельство… – Джеронимо невольно сделал шаг назад под крайне выразительным взглядом главнокомандующего.
– Мне вот интересно, чего вы добиваетесь, – старик сделал шаг вперед, сверля кардинала тяжелым взором. – Хотите опорочить капитанов и протащить на их места своих ставленников? А? Или просто лавры инквизиции покоя не дают? Костров давно не разводили? Один крейсер выпустил ракету по другому, это ж надо додуматься! Свидетельство у него есть… Засуньте себе это свидетельство знаете куда? И проверните пару раз для верности.
– Стадо вяленых какашек!
Адмирал Ен Пиран был недоволен флотом. Прекрасным объединенным флотом, равного которому по численности еще не бывало в Галактике. Чфеварские драккары, линкоры Мересань, симелинские фрегаты и, разумеется, гъдеанские эсминцы во главе со своим адмиралом. Плюс наемные триремы эасцев. Эас не вступала в войну, но капитаны трирем были не прочь подзаработать. Итого тридцать семь кораблей. Ен Пиран намеревался раздавить заслон у Нлакиса и разделить планету между четырьмя союзниками, заплатив эасцам рабами из земного контингента и шшерских греховодников. На орбите Нлакиса сейчас всего четыре крейсера. Конечно, они вызовут подкрепление. Но оно будет не слишком большим: часть кораблей на ремонте, до сих пор расхлебывает последствия знакомства со шнурогрызками. Кроме того, земляне не позволят себе оголить другие стратегические объекты, тот же беззащитный Рай, к примеру. Но Ен Пиран и не собирался ждать, пока к землянам подойдет помощь. Не давать им времени! Смять одним мощным, согласованным ударом, прорваться к Нлакису и захватить рудники. А потом, угрожая расправиться с заложниками, можно требовать чего угодно – там преимущество не у того, кто сильнее, а у того, чей нож ближе к чужому горлу.
И все было бы хорошо, если бы не тот флот, которым адмиралу предстояло командовать. Сборище разношерстных варваров, каждый из которых тянет одеяло на себя и не желает считаться с остальными. Они наверняка подрались бы между собой, если бы их не объединяли общая цель – Нлакис и общий враг – Земля. Но это еще не самое страшное. Взаимную агрессию можно переориентировать вовне, обратить себе на пользу. Куда хуже, что половина этого сброда отчаянно трусила. Не было боевого духа ни у обжегшихся уже чфеварцев, ни у мересанцев, чей единственный толковый адмирал томился в позорном плену. Они не смирились, не склонили головы, они хотели отомстить, отыграть свое – но в глубине души предпочли бы, чтобы за них отомстил кто-нибудь другой. Страх, однажды поселившийся внутри, нелегко изгнать.
– Пьяные паралитики, – неодобрительно хрюкнул Ен Пиран, глядя на маневры симелинцев. Эти вроде храбрились, но, с точки зрения адмирала, неумение держать строй простительно лишь домашнему скоту.
Без отвращения он смотрел лишь на эасцев. Проклятые торгаши хорошо знали, что неказистый товар выгодно не продать. Их триремы сверкали и топорщились орудиями, капитаны были подтянуты и деловы, экипажи бравы и бесшабашны. Но это – не их война. Они будут воевать, лишь пока это прибыльно. Почуют убыток – уйдут, и ничего с грешниками не поделать.
Значит, надо провести операцию без убытков. В конце концов, у него огромный флот, больше, чем у любой отдельно взятой планеты. И все капитаны поклялись подчиняться ему в данной операции – он на этом специально настоял, ведь неумелое и несогласованное командование способно погубить всю затею. А у Нлакиса всего четыре крейсера. Ен Пиран был уверен: если среди их командиров нет никого похожего на очень своевременно усопших Мрланка Селдхреди или Йозефа, провалиться в выгребную яму всей его родне, Г-р-жельчика – проблем не будет. Нет, будут, конечно – крейсеры есть крейсеры, – но не такие уж великие.
Йозеф потер глаза – от ударной дозы обезболивающего изображение двоилось – и переспросил:
– Что?
– Сюда идет корабль, – терпеливо повторил связист. – Тсетианский эсминец «БМ-65».
Йозеф поморщился от боли. Из-за боли, не гасимой легкими лекарствами, он разговаривал раздраженно и отрывисто. Перейти на сильные средства? Не хватало еще капитану при исполнении сесть на наркотики.
– Какого рожна тсетианину тут надо?
– Давайте я кину вам на экран сообщение, – предложил связист.
– Нет! – Йозефу не хотелось признаваться, что ему трудно различать буквы. – Говорите так.
– «БМ-65» везет грузы и рабочих для освоения свободных месторождений траинита. У Тсеты есть договор с Землей на этот счет. Из Центра поступило распоряжение пропустить эсминец к поверхности планеты.
– Хорошо, – кивнул Гржельчик.
И тут же пожалел, что двинул головой слишком сильно: картинка перед глазами поплыла. Чтобы унять головокружение, он уставился в пол. Пол в рубке был усыпан изображениями звезд и зеленого нлакисского солнца – не совсем то, что нужно для успокоения вестибулярного аппарата. Йозеф с тихим стоном прикрыл глаза. Зачем он только принял проклятые лекарства? Лучше бы напился.
– Прокол 48-13-95, – доложил отдел наблюдения.
– А вот и тсетианин, – брякнул связист, довольный, что успел вовремя сообщить капитану об эсминце.
– Прокол 48-17-94, – снова послышался доклад наблюдателей. – Еще 48-21-93… 67-70-46, 65-70-42… – голос звучал все быстрее и встревоженнее.
– Это не тсетианин, – скрипнул Йозеф. – Связь с эскадрой, быстро! Боевая тревога! Всем занять свои места!
Усилием воли он стряхнул сонливость, но двоиться в глазах не перестало. Вот черт, как же некстати эта немощь! Сейчас он не может позволить себе болеть.
– Клару сюда, – приказал он. – Пусть возьмет с собой что-нибудь этакое… чтобы мамонта поднять из вечной мерзлоты.
– Прокол 44-38-12, 44-35-16… – тараторила женщина из наблюдателей.
Коллега из того же отдела перебил ее:
– Тип трех первых кораблей опознан. Симелинские фрегаты.
Вбежала Клара в белом халате на голое тело, следом вампир тащил ее медицинский чемоданчик. Вот ведь, парочка.
– Вам плохо, кэп?
– Нам всем сейчас будет нехорошо, – буркнул он.
Пилоты пристегивались как следует, надевали шлемы, руки бегали по пульту, снимая блокировки.
– Еще четыре корабля опознаны. Симелинские фрегаты.
– 39-26-51, 37-30-52, 35-34-53…
– Хватит! – рявкнул Гржельчик в микрофон связи. – Докладывайте только об опознанных, – и повернулся к докторше. – Клара, есть у тебя какое-нибудь магическое зелье поядренее? Мне срочно нужна ясная голова и послушное тело. Пусть потом будет похмелье, пусть я состарюсь на десять лет…
Женщина помялась и вздохнула.
– Есть. Тяжелый наркотик. Привыкание с первого раза на всю жизнь.
– Давай, – он махнул рукой. – Сколько ее, той жизни?
– Четыре корабля опознаны. Гъдеанские эсминцы.
Клара достала ампулу из самого низа чемоданчика. Йозеф закатал рукав.
– Шесть чфеварских драккаров.
Клара ввела иглу в вену капитана. Обманчиво безобидная желтоватая жидкость медленно выдавливалась из шприца, смешиваясь с кровью и поднимая гормональную бурю, которую уже не погасить – только поддерживать, пока он не умрет.
– Два мересанских линкора… Один тсетианский эсминец, кэп.
– О, блин, – отметил Йозеф. – Вот и он. Нашел время, честное слово!
Капитан Асхарду не ожидал дурного. Нлакис контролируют земляне – надежные союзники, во главе эскадры – старый знакомый Гржельчик. О чем, право, беспокоиться? Рейс к Нлакису казался легкой прогулкой с приятными встречами.
Тем не менее Асхарду оставался тсетианином и во главу угла ставил инструкции. А инструкция гласит: как только ГС-привод отключается от энергии, освободившийся резерв перекинуть на дефлекторы. Мало ли что там, в точке выхода?
Дотошное выполнение инструкций спасло ему жизнь. По крайней мере, на некоторое время. Едва «БМ-65» вынырнул из прокола, как по нему жахнула раскаленная плазма. Корабль тряхнуло так, что лязгнули зубы.
– Засоси меня черная дыра! – выругался Асхарду. – В чем дело?
Ожили экраны, и без всякой помощи отдела наблюдения стало видно невооруженным глазом, что пространство вокруг полно кораблей. Чужих.
– Что тут, восьмерка гнутая, происходит?
Ответом стал новый залп.
– Капитан, рядом с нами четыре эсминца Гъде, шесть драккаров Чфе Вара, семь трирем Эас…
– Орудия в боевое положение! – победить такого противника невозможно, так хоть умереть, сражаясь.
– Капитан, вас вызывает гъдеанский эсминец «Синий».
Он вздохнул. Вряд ли враг намеревается вести светскую беседу. Но лучше говорить, чем умирать. Он, Асхарду, и его экипаж – люди военные, к гибели всегда готовые, однако полторы сотни пассажиров за спиной не располагают к смертельной схватке.
– Примите вызов.
На экране связи возник гъдеанин с обрюзгшим лицом и седеющими волосами, зачесанными назад и собранными на загривке в короткий хвост. Взгляд у него был недобрый и какой-то масленый.
– Асхарду, – представился тсетианин. – Командир эсминца «БМ-65» космического флота Тсеты. Что вы все, восьмерка гнутая, тут делаете?
Гъдеанин нахмурился.
– Ен Пиран, адмирал космических сил Гъде. Вы, капитан, никак с меня отчета требуете? Так и быть, скажу: мы здесь проводим операцию.
– Почему вы нас обстреляли?
– Вот дерьмо, а почему бы нет? Тсета заодно с Землей, значит, вы – наш враг.
