Леонид Резников
Синдбад
– Э-э, – растерянно протянул капитан. Особых изменений в течении мыслей он не отметил. – Не уверен, но, возможно, чтобы проверить, нужен повод.
– Тогда попробуйте придумать, как нам отсюда смыться с яйцом, – шепнул ему на ухо Синдбад.
Сорви-голова только пожал плечами – в голову ничего путного не приходило.
– Э, э! – К ним быстрой походкой приблизился циклоп. – Не балуй!
– Чего он постоянно ходит с дубиной? – проворчал Синдбад, когда великан выхватил из рук Сорви-головы яйцо, потер о набедренную повязку и пристально оглядел, не повредил ли его нахальный пришелец.
– Смотреть можно только издали, – грозно произнес циклоп. – Руками не трогать!
– Видите ли, уважаемый, мы коллекционеры, – сказал Синдбад.
– Чего? – протянул циклоп.
– Собиратели разных безделушек.
– А-а, так бы и говорил, а то умничает тут, мелюзга.
– И я бы хотел у вас приобрести яйцо, как сувенир из вашего благословенного края, о котором у меня останутся радужные воспоминания. Так сказать, на долгую память о нашей с вами незабываемой встрече и исключительно приятном времяпрепровождении.
– Круто ты загнул, – с уважением дернул подбородком циклоп. – Что дашь?
– А что у нас есть? – обернулся Синдбад к Сорви-голове.
– Золото! – выкрикнул капитан.
– Золото? А на что оно мне? Из него только и льют бабские побрякушки.
– Вино!
– У нас есть вино? – подпрыгнул Синдбад.
– Исключительно на продажу!
– Вот вы значит какой…
– Да, вот такой! Ну что, уважаемый, берете вино? – обернулся к циклопу Сорви-голова, входя в торговый азарт. – Пять бочек отличного вина.
– Ваших бочек или моих? – заинтересовался великан.
– Наших.
– Ха! Да мне их даже распробовать толком не хватит.
– Семь!
– Мало.
– Восемь. Больше нет.
– Не продешевить бы. – Циклоп с сомнением звучно поскреб грязными обломанными ногтями щетинистый подбородок. – Не, не пойдет.
– Ткани? – предположил Сорви-голова. – Бараны, куры?
– Не-е, не то, – категорически отверг предложения циклоп.
– Так чего же вы хотите за дрянное яйцо, будь оно не ладно?! – вышел из себя Сорви-голова.
– Скучно у нас. Всего-то и развлечений, что в кости на щелбаны да дубиной камни запулять – идиотская, прямо вам скажу, игра. Вот если бы вы что дельное предложили. И обязательно с азартом, а то быстро надоест.
Синдбад задумчиво помассировал мочку уха, уставясь в темно-синий небосвод, на котором начинали проступать звезды.
– Хорошо, будет вам азартная развлекуха!
– Ух ты! – Циклоп обрадованно шарахнул дубиной себя по ляжке. – Серьезно?
– Только нам нужно время.
– Да сколько угодно, братан! – фыркнул циклоп. – Этого добра у нас навалом.
Глава 10. Яйцо и Кошкандыр
Для исполнения задуманного пришлось вернуться на корабль. Поэтому рано утром, сладко выспавшись в пещере на охапках свежего сена, подаренного путешественниками дружелюбной Вельдой, экспедиция отправилась в обратный путь. Синдбад клятвенно заверил Хилля, что все разрешится как нельзя лучше, но тот ни в какую не хотел отпускать подозрительных пришельцев. Однако желание стать обладателем новой «развлекухи» перебороло недоверие.
– Что ты задумал, мой друг? – всю дорогу допытывался Сорви-голова у Синдбада, сгорая от любопытства, но тот был погружен в себя и ничего не слышал и не видел вокруг.
Уже в шлюпке, когда моряки гребли к кораблю, а Сорви-голова обиженно сопел, Синдбад вдруг спросил:
– Уважаемый, есть ли у вас на корабле искусные резчики по дереву, а также те, кто владеет кистью?
– Как не быть! – обрадовался Сорви-голова, что великая тайна вот-вот коснется его ушей. – Кривой Али умело управляется с резцом, а Маруф – прирожденный малевальщик.
– Отлично! А найдутся ли доски шириной в две ладони?
– Увы, с этим проблема. Но у нас под носом целый лес.
– Хорошо. В таком случае я бы хотел, чтобы были заготовлены дощечки толщиной в большой палец, шириной в две ладони и длиной в локоть.
– И что же ты с ними собираешься делать, Синдбад? – усмехнулся Саид, работая веслом. – Учить одноглазых уродов грамоте? Или будете мастерить расписные скворечники?
– То не твоя забота, Саид. Греби себе и не лезь в дела, в которых ты разбираешься, как свинья в апельсинах, – огрызнулся Синдбад.
Саид, с его непереносимой привычкой постоянно язвить, мог вывести из равновесия даже самого стойкого.
Моряк заткнулся, не решившись перечить любимцу капитана, и лишь сильнее налег на свое весло.
На заготовку досок отрядили четверых человек и вскоре на пляже закипела работа. С помощью двуручной пилы свалили одно из молодых деревьев, обрубили ему сучья, ободрали кору и взялись за распилку голого ствола на доски. Затем в ход пошли рубанок и шкурка. Доски были выровнены, избавлены от заусенцев и распилены на дощечки указанных Синдбадом размеров – одна к одной как на подбор.
Моряки Сорви-головы оказались неплохими плотниками, хотя до сирен, разумеется, им было, как пешком до Китая. Весь процесс лично контролировал Синдбад, давая советы, указывая на огрехи и проверяя работу с видом завзятого контроллера ОТК. Сорви-голова все время крутился рядом, стараясь вникнуть в смысл происходящего, но тайна никак не хотела сдавать своих позиций перед его пытливым умом. Происходящее казалось капитану напрочь лишенным всякого смысла. А с утра следующего дня Синдбад заперся в капитанской каюте с Кривым Али и Маруфом, набрав с собой гору провизии и воды, и Сорви-голова вконец извелся от ожидания и нетерпения. Он даже немного обиделся. Еще бы! Мало того, что какой-то спесивый юнец выставил его из собственной каюты, так еще и делиться тайной не хочет.
Изнывая от жажды познания, Сорви-голова крутился вокруг своего корабельного прибежища, ища какую-нибудь щелку, в которую можно было бы подглядеть, чем же таким заняты Синдбад и двое матросов. Но щелок не было, а окна выходили на корму… В конце концов, Сорви-голова плюнул на все, спустился вниз и забрался в свободный гамак. Он долго крутился в нем, тяжко вздыхая, пока наконец не заснул.
Все разрешилось только на следующее утра, когда дверь капитанской каюты внезапно распахнулась, и на пороге показался вполне довольный собой Синдбад. В руках он тащил внушительную стопку дощечек. За Синдбадом показались Маруф с Али. Красные глаза и черные мешки под ними указывали на проведенную матросами бессонную ночь. Непрестанно зевая, они вяло бранили Синдбада, проклиная его дурацкую затею. Сил у них хватило лишь дотащиться до гамаков.
Синдбад сгрузил стопку дощечек на палубу и вновь скрылся в дверях каюты, откуда вынес следующую партию. У первой стопки уже сгрудились все обитатели корабля. Они вертели в руках дощечки, покрытые таинственными рисунками и испещренные непонятными значками в форме четырехугольников, стоящих на вершинах, стилизованных листков клевера – одни на ножках, а другие без, – и крестиков с круглыми утолщениями на краях. И все раскрашено в яркие цвета. Сорви-голова и матросы крутили дощечки так и эдак, почесывали в затылках и шумно обсуждали столь загадочное творчество.
– Что, что это такое? – осведомился Сорви-голова у Синдбада, сунув ему под нос две дощечки.
– Карты! – важно ответил Синдбад, сгружая вторую партию дощечек.
– Карты? Какие карты?
– Игральные.
– И что с ними делать? – вконец растерялся Сорви-голова, вновь разглядывая изображение довольно милой девицы с томным взглядом, улыбкой Джоконды и полной грудью, выпиравшей через низкое, широкое декольте платья. – Я боюсь даже представить, как с подобным можно играть.
– Кажись, он решил развратить циклопов! – хихикнул Саид, заглядывая Сорви-голове через плечо.
– Старым хрычем, что ли? – Другой матрос подсунул Сорви-голове дощечку с бородатым серьезным стариком-китайцем в короне.
– Кому что нравится, – растянул губы в ухмылке противный Саид и подмигнул Синдбаду.
Тот покраснел, руки его непроизвольно сжались в кулаки.
– Но-но! – Саид предупредительно отступил. – Сначала намалюет шайтан пойми чего, а потом еще драться лезет.
– Ослы! – вскипел Синдбад. – Вы все ослы! Берите и грузите карты в шлюпку. Некогда мне с вами, остолопами, препираться. Да смотрите, не уроните в воду!
Сорви-голова пожал плечами, бережно сложил дощечки и отдал приказ грузиться.
В этот раз шли гораздо быстрее и не таясь. У заключенного с циклопами временного перемирия имелись как плюсы, так и минусы, разумеется. На острове пришельцев не трогали, но и выпускать за его пределы не собирались до исполнения данного обещания. На краю обоих мысов, охватывающих залив, в котором на якорной стоянке покачивался корабль Сорви-головы, постоянно дежурили два циклопа, днем и ночью зорко следя за кораблем. Так что о побеге и мечтать не стоило. Но Синдбад находился в приподнятом настроении. Он важно вышагивал меж баобабов, насвистывая непривычную для восточного слуха мелодию «В лесу родилась елочка…»
– Если даже ничего не выйдет, то, по крайней мере, ты сделал все, что мог, – сказал Сорви-голова, нервно откинув ногой подвернувшуюся сухую ветку. Он все еще сильно сомневался в успехе задуманного молодым человеком.
– Все получится как надо, не переживайте, уважаемый, – твердо заверил Синдбад.
– А все же, что за карты такие диковинные? Никогда ничего подобного не видел.
– О-о! На картах погорел уже не один свихнувшийся на азарте, уверяю вас, почтенный Сорви-голова.
– Каким же образом?
– Проигрывая целые состояния.
– Неужели это и вправду настолько увлекательно? – все еще сомневался капитан, оглядываясь на моряков, тащивших стопки деревянных карт, увязанных крест-накрест пеньковой бечевой.
– Увидите сами.
Циклопы поначалу тоже встретили выдумку Синдбада без особого воодушевления. Сгрудившись вокруг него и морща от натуги лбы, они пытались вникнуть в мудреные правила неведомой игры под названием «дурак». Даже само название не внушало им доверия, не говоря уже о необычной забаве с деревянными пластинками, которые, правда, очень удобно ложились в их огромные ладони. А вот перемешивать деревянные карты оказалось затруднительно – они вышли несколько толстоватыми и шершавыми к тому же.
Пробный сеанс игры Синдбад провел с недоверчивым и вечно всем недовольным Хиллем. Циклоп очень подозрительно поглядывал на Синдбада, пока тот с помощью трех помощников тасовал карты, а потом придирчиво косился на сданные ему дощечки. Циклопу казалось, что лучшие дощечки достались именно Синдбаду, а не ему. Подняв карты с плоского круглого камня, служившего столом, Хилль долго вглядывался в них, перекладывая так и эдак, после чего зашел с козырей, скинул их все, и в конце концов неминуемо проиграл.
Реву было на весь остров! Хилль пнул свою дубинку, отчего та отлетела шагов на сто, и отошел от стола с крайне обиженным видом. Видя подобную реакцию собрата, циклопы не особо горели желанием занять его место за столом. И когда совершенно отчаявшийся Синдбад уж было собрался покинуть стойбище, а Сорви-голова махнул рукой на дурацкую затею с деревянными картами, Хилль внезапно вернулся за стол и грохнул кулачищем.
– А ну, сдавай еще раз, мелкий заморыш.
Циклопы возбужденно загомонили и окружили игроков, подбадривая их возгласами.
– С шестерки заходи, с шестерки!.. Тузом бей! Да не козырным, олух!.. Не отбивайся, бери, пригодятся!.. Скидывай их, скидывай! Да не эти, а те…
Хилль рычал и отмахивался от горе-советчиков, но его товарищи все больше наседали. Сорви-голова счастливо потирал ладони, стоя в сторонке, а Синдбад во второй раз разделывал несчастного простофилю Хилля под орех.
– Не буду с тобой играть, – возмущенно прорычал Хилль, оставшись с полной лапищей карт. – Садись ты! – указал он на одного из циклопов. – Мешать буду я!
– Но… – решил было возмутиться новый игрок.
– Я! Буду! Мешать!
Хилль схватил циклопа за лямку набедренной повязки, притянул к себе и толчком откинул назад. Затем сгреб дощечки со стола и принялся их тщательно тасовать, высунув от удовольствия язык. Синдбад незаметно показал Сорви-голове выставленный вверх большой палец и подмигнул. Капитан понимающе кивнул, приблизился к Синдбаду и зашептал ему в самое ухо:
– А что с яйцом-то?
– Терпение, ваша милость, терпение. Сейчас он не в том настроении, чтобы решать подобные шкурные вопросы. Вот когда выиграет…
Выигрыша Хилля пришлось ждать достаточно долго. Силы в нем было хоть отбавляй, зато смекалкой и памятью он не особо отличался. Его обыгрывали все, включая стариков и детей. И лишь однажды ему крупно повезло, когда его визави оказался еще менее удачливым и сообразительным. Но к тому времени Хилль успел устроить в стойбище настоящий разгром. Повсюду валялась изломанная мебель, выкорчеванные деревья, скот разбежался и попрятался по углам, а некоторые из циклопов, шипя от боли, потирали свежие синяки. Теперь же Хилль счастливо покачивался взад-вперед, сцепив руки на затылке, и улыбался словно дитя, одаренное сладостями.
Сорви-голова ткнул Синдбада локтем в бок, и тот, ожив, подкатился сбоку к циклопу.
– Ну как, уважаемый Хилль, достойна ли вас новая забава?
– Достойна, достойна, – удовлетворенно покачал головой циклоп.
– Э-э, тогда смею напомнить вам про наш уговор, – осторожно начал Синдбад.
– Ты про яйцо, что ли?
– Именно про него.
– Да забирай! – дал отмашку Хилль. – Принесите мелкому хорьку яйцо.
Один из циклопов бросился со всех ног в большой дом, но сразу же выскочил обратно с круглыми от неподдельного ужаса глазами.
– Яйцо, – дрожащими губами пролепетал он, разводя руками.
– Что там еще? – недовольно прорычал Хилль.
– Оно… как бы сказать… того, пропало!
– Как пропало? Куда пропало? – вскочил Хилль, схватившись за дубину. – Балда! Ты, наверное, плохо смотрел.
– Нет-нет, что ты! Я все осмотрел. Его… нет!
– Ах ты ж… – Хилль в ярости замахнулся дубиной на трясущегося от страха циклопа, но тот закатил глаза и грохнулся в обморок.
– Э-э, уважаемый Хилль, – напомнил о себе Синдбад, подергав Хилля за край набедренной повязки. – Осмелюсь напомнить о нашей договоренности.
Один из циклопов приблизился к Хиллю и что-то зашептал, косясь на Синдбада. Глаза Хилля полезли на лоб. Он оттолкнул наушника и обернулся к Синдбаду, ожидавшему ответа на конкретный поставленный вопрос.
– Договоренности? – рявкнул взбешенный циклоп. – Твои холуи сперли драгоценное яйцо, не дожидаясь моего решения, а теперь ты имеешь наглость требовать с меня что-то?
– Я, конечно, шибко извиняюсь, – Синдбад, подойдя вплотную к Хиллю, упер руки в бока, вскинул голову и с вызовом уставился в его серый глаз, – но я бы попросил завязать с дешевыми отмазками и исполнить ваше обещание! Иначе нашему договору конец, и карты возвращаются на базу.
– Да ты знаешь, с кем разговариваешь, букашка? – поразился подобной наглости Хилль.
– С циклопом, не умеющим держать слово!
– Ах ты, мелкий сморчок!
Дубина стремительно взлетела вверх.
– Вот-вот, пусть все увидят, как вы отдаете долги, – покивал Синдбад, даже не думая отбегать или прикрываться руками, что, разумеется, никоим образом не сказалось бы на результате, опустись дубина ему на голову.
– Долги?! – Хилль взревел так, что с деревьев попадали белки, птицы шурхнули в разные стороны, а скунс в ящике выпустил струйку «духов». Дубина грохнула рядом с Синдбадом, но тот даже глазом не повел. – Двое людишек только что побывали в нашем святилище! Что ты на это скажешь, козявка?
– Я уже сказал: дешевая отмазка. Все наши люди здесь, – указал он за спину.
– Отмазка?
– Попытка выкрутиться, – влез с пояснениями Сорви-голова, уже изрядно поднаторевший в жаргоне Синдбада.
– Он говорит правду, Хилль, – выступил вперед один из циклопов. – Я их вел от самого корабля. Все здесь.
– Значит, сперли те, кто остался на корабле, – продолжал настаивать на своем Хилль.
– Скажите, – устало вздохнул Синдбад, – какой нам был бы смысл требовать с вас яйцо, если б мы его уже сами взяли?
– Хм-м, действительно странно. – Хилль призадумался, массируя тяжелый подбородок. – Зачем?
– Вопрос действительно интересный. – Синдбад засунул руки в карманы штанов и выжидающе потопал носком кроссовка.
– Тогда кто же спер яйцо?
– Мне тоже хотелось бы это узнать, – выступил вперед Сорви-голова.
– Эй ты, – махнул циклоп ручищей, подзывая к себе того, кто доложил о краже – циклоп уже очухался от обморока и тихо мялся в сторонке, – как они выглядели?
– Мелкие такие, – повел плечами тот.
– Без тебя знаю, что мелкие! Что еще?
– Еще? – Бугай задумался. – Еще у них были какие-то тряпочки на голове.
– Тряпочки на голове? – удивился Хилль.
– Именно, – быстро закивал циклоп. – Я еще сказал себе: дурачье, зачем им тряпочки на голове – ведь это не ж…
Хилль прихлопнул ему рот грязной ладонью.
– Не при детях же! – осадил он своего собрата. – Что еще ты заметил?
– Еще? – Циклоп опять задумался. – Еще один был такой пухленький, с двумя игрушечными сабельками. Прелесть, а не сабельки. – Циклоп мечтательно повел глазами, и Синдбад понял, что говоривший именно тот, кого Вельда с таким презрением называла собирателем никчемных безделушек.
– Стоп! – выкрикнул Синдбад, и переглянулся с Сорви-головой. – Кошкодав! – уже хором выдохнули они.
– Кто? – переспросил Хилль, заинтересовавшись.
– Пираты, которых мы ссадили на северном мысе.
– Пираты? Только этой гадости мне на острове и не хватало! – расстроился циклоп. – Вы специально, да?
– Ну что вы! – попытался оправдаться Сорви-голова. – Исключительно из человеколюбия.
– Или из циклопоненавистничества?
– Ни в коем разе! – протестующе замахал руками Сорви-голова. – Просто мы случайно потопили их корабль.
– Вот и топили бы вместе с ними, – резонно заключил Хилль. – Чего было с ними нянькаться и переть на наш прекрасный остров?
– Видите ли, я очень мягкий человек, – смутился Сорви-голова.
– Да плевать мне, мягкий ты или жесткий! Лучше скажи, что мне делать с пиратами, снующими у нас под самым носом?
– Самое лучшее – изловить на приманку и заставить работать. Они очень хорошие работники, уверяю вас! – подсказал Синдбад.
– Правда? – с надеждой в голосе спросил Хилль.
– Точно вам говорю. Они могут все: пасти скот, ухаживать за детьми, собирать урожай.
– Да-да! – поддакнул Сорви-голова. – А тот, который толстый, – он исключительный рыбак. Конечно, когда не пиратствует.
– Ну, если так… Но как нам их изловить?
– Очень просто! – сказал Синдбад. – Дайте сюда ваше ухо, я вам нашепчу, чтобы их шпионы случайно не пронюхали…
– …Карты не дам! – в который раз отрезал Хилль. – Возьми кости, если хочешь.
Синдбад вскочил с камня и заметался по хижине, размерами напоминавшей небольшой съемочный павильон. Интерьер в комнате был в стиле минимализма – каменный стол, два каменных стула, каменная двуспальная кровать, покрытая затертой шкурой невероятных размеров, содранной не иначе как с мамонта, и деревянный (хоть что-то не из камня!) шкаф с тремя полками. На верхней полке громоздилась глиняная посуда; на средней – золотые и серебряные украшения, сваленные в две кучки; третья была забита женскими и мужскими набедренными шкурами. У мужских имелась лямка. Женщинам лямка почему-то не полагалась.
– А если?.. – начал было Сорви-голова, сидевший в сторонке.
– Нет, не пойдет, – отмахнулся Синдбад.
– А…
– Тоже нет. Мы уже обсуждали этот вариант.
– А золото? – спросил Хилль, ковыряя ногтем в зубах. – Золото они любят?
– Просто молятся на него, но на кой оно им сдалось на острове? Может, вина им подсунем? Бочку! Они все упьются и… – Синдбад хлопнул в ладоши.
– Вино не дам! – мгновенно уперся Сорви-голова.
– Не жмитесь, уважаемый! – пожурил капитана Синдбад.
– Все равно не дам. И точка! – Сорви-голова сложил руки на груди и набычился.
– Не понимаю вас. Для дела же, не просто так!
– Сказал, не дам! Ну, упьются они, а дальше что?
– Мы их – фсить! – тихонько присвистнул Хилль, чтобы не оглушить маленьких гостей, и сжал кулачище.
– А яйцо? – хмуро поинтересовался Сорви-голова.
– Что – яйцо? – недоуменно моргнул Синдбад.
– Яйцо как мы достанем?
– В каком смысле?
– В обычном! Ты что, решил, будто они с этим куском камня по лесу носятся? Припрячут где-нибудь и не сыщешь потом.
– Да-а, – обреченно протянул Синдбад. – Что же, в таком случае, нам делать?
– Погодите! – воскликнул Хилль. – Ведь эти гнусные хорьки мечтают убраться с острова?
– Ну? – одновременно спросили Синдбад с Сорви-головой.
– Так давайте подсунем им лодку!
– Без весел! – обрадовался Сорви-голова.
– Клюнут они на безвесельную лодку, как же, – хмыкнул Синдбад.
– Тогда с веслами.
– Ну разумеется, – ухмыльнулся Синдбад. – А лучше сразу с мотором.
– С чем, с чем?
– Неважно! – отмахнулся Синдбад.
– Да чего вы, в самом деле? Они все равно их не поднимут, даже вдвоем, – прервал перепалку Хилль.
– Что не поднимут?
– Весла, что же еще! Вы вообще видели наши весла?
– Слава всевышнему, не пришлось.
– Вот именно, – сказал Хилль.
– А что, идея с лодкой мне по душе, – поразмыслив, согласился с циклопом Синдбад. – Но для верности в нее положим вино.
– Не положим! – выкрикнул Сорви-голова.
– Положим!
– Нет!..
Лодка была огромной и больше походила на баркас, если бы не внушительных размеров весла, которые при желании можно было приспособить вместо небольших мачт. В лодку забрался один из циклопов. Та опасно закачалась, изрядно просев.
– Грузите вино! – крикнул он, берясь за весла.
Сорви-голова, поджав губы, наблюдал, как его моряки по сходням вкатывают бочонок дорогого вина.
– Да ладно вам. – Синдбад ободряюще ткнул капитана локтем в бок. – Зато разживетесь Яйцом Мудрости. Эмир, небось, вам отвалит за него приличную монету, а?
– Все равно жалко, – уныло протянул Сорви-голова и вздохнул.
– Все!
Моряки сбежали на берег, оттащили сходни. Двое циклопов, поднатужившись, сдвинули лодку с отмели. Сидящий в лодке налег на весла, те широким круговым замахом вошли в воду. Лодка медленно развернулась на месте и направилась к оконечности мыса, быстро удаляясь.
– Глупейшая затея, – сказал Сорви-голова. – Неужели они полезут в лодку, которой не смогут управлять?
– Если учесть, что у них будет вино…
– Поживем – увидим.
Сорви-голова развернулся и побрел обратно в стойбище. Больше смотреть было не на что.
Час проходил за часом, солнце неспешно ползло по небосводу. Приближался вечер. От наблюдателей у северного мыса не было никаких вестей, а значит, лодка по-прежнему стояла на берегу одна-одинешенька, и о пиратах – ни слуху ни духу.
– Говорил же, пустое все это, – в который раз пожаловался Сорви-голова. – Ведь не полные же они идиоты!
Синдбад уже устал возражать капитану и потому промолчал, продолжая от нечего делать обтачивать кончик деревяшки ножом.
– Поймали, поймали! Несут! – разнеслось по стойбищу.
Сорви-голова с Синдбадом вскочили и бросились со всех ног на центральную площадь стойбища, что располагалась у дома-святилища. На площади уже собралась толпа циклопов, живо обсуждавших поимку хищных пиратов.
– А они правда злые?..
– А они не кусаются?..
– Может, их лучше того?..
– Ну где же пираты?
– Сколько можно ждать? Покажите мне хоть одного живого!
– Мамочка, а можно я их покормлю?..
Наконец из лесу появились двое циклопов, несших на плечах огромную дубину, величиной со ствол приличной сосны. На дубине, в ее середине, болталась мелкоячеистая сеть, в которой перекатывались и страшно ругались несколько человек. Циклопы дотащили сеть и бросили ее у ног жителей стойбища. Зеваки посторонились, с любопытством разглядывая живых пиратов. Пираты злобно озирались по сторонам, скалились и пытались руками разорвать крепкую сеть.
– Мама, а они правда пираты? – спросил маленький, ростом с Синдбада, мальчик, указывая пальцем на самого толстого.
– Правда. – Мать прижала к себе свое чадо и быстро убрала его руку. – Не тыкай пальцем, а то еще откусит!
– А! – Кошкандыр заметил в толпе циклопов Синдбада с Сорви-головой. – Вы! Значит, это ваших рук дела? Снюхались с погаными циклопами, да?
– Прикуси язык, мелкая пакость, – пнул сетку ногой один из тех циклопов, что тащили сети, отчего Кошкандыр и вправду прикусил язык.
– Где яйцо? – выбежал вперед Сорви-голова. – Яйцо где?
– Здесь, здесь, можешь не беспокоится.
Второй циклоп раскрыл клапан тряпичной сумки, висевшей у него на плече, вынул из сумки яйцо и передал Сорви-голове.
– Яйцо! Мое яйцо! Мое… – вцепился в него Сорви-голова, прижал к груди и принялся нянчить и поглаживать.
– Сопротивлялись? – спросил Синдбад, обращаясь к первому циклопу.
– Да какой там? Сами были рады, что мы их вытащили. А вон тот, упитанный, даже целоваться полез.
– Молчи, страшилище! – тявкнул из сетей Кошкандыр, почему-то кося глазами. – Не было такого.
– Они лодку столкнули в воду, забрались в нее, – продолжал циклоп, – а грести не могут. Их и понесло в открытое море. Ну и перепугались, начали кричать, чтоб их спасли.
– А… разве они не умеют плавать? – удивился Синдбад.
– Плавать? Да они вина упились так, что на ногах даже стоять не могли!
– Вино!!! Мое вино! – застонал Сорви-голова, спохватившись.
– Поздно, уважаемый. Но зато у вас теперь есть яйцо, – успокоил капитана Синдбад, дружески похлопав по плечу.
– Да-да, ты как всегда прав, мой друг. Но все же…
Капитан горестно вздохнул и поплелся к кораблю, зажав тяжелое яйцо под мышкой. Синдбад нагнал его и пошел рядом.
Сзади доносились причитания пиратов:
– Я не умею пеленать детей! Лучше убейте сразу! А-а!
– Я не чабан! Я моряк!
– Я не рыбак! Не рыбак я!!! Пощадите-е-е!..
– Я же говорил, пить вредно! – оглянулся Сорви-голова, но стойбище уже скрылось за деревьями.
– Полностью с вами согласен, уважаемый Сорви-голова. Но яичко все-таки не мешало бы спрыснуть, как вы считаете?
– Шайтан с тобой! Только по чуть-чуть.
– Вот всегда вы так…
