Леонид Резников
Синдбад
Название «Коготь Шайтана» кольцо получило за свой необычный вид. Оно напоминает большой коготь невиданного животного. Никакими особыми качествами, присущими шайтану, будь то власть над душами или людьми, кольцо не обладает.
Двести лет тому назад Кольцо Сабура бесследно исчезло, его поиски не увенчались успехом. Доподлинно известно, что его везло судно одного богатого купца в дар царю Манкиру. В порт судно не прибыло, затерявшись в морских просторах…»
– Как же его, в таком случае, отыскал Кошкодав? – спросил Синдбад.
– Кто ж его знает, – пожал плечами Сорви-голова. – Подожди, еще не все. Так… – произнес он, водя пальцем по строчкам. – А, вот! «…Возможно, великий маг древности Сабур создавал кольцо отнюдь не для забав с предметами, хотя его свойства, конечно же, могут быть очень полезны людям. Однако в старых манускриптах упоминается некая Пустынная Долина, в которой хранится Великое Наследие Предков. Что конкретно подразумевается под Наследием, неизвестно, но его может добыть лишь обладатель кольца».
– Вот так! – подытожил Сорви-голова и захлопнул книгу. – Судя по всему, Кошкандыр даже не представляет, чем владеет, иначе не стал бы размениваться на дешевые похищения младенцев и спаивание принцесс.
– Возможно, – согласился Синдбад, – но теперь, может быть, мы все-таки займемся поисками Тимурки? Как, вы сказали, зовут торгаша?
– Касым. Его дом совсем рядом с базаром. Там же, я полагаю, прячется и Кошкандыр с ребенком.
– Вы уверены?
– Нет, но почему бы не проверить?
– Я с вами! – выступила вперед Амаль, выпятив высокую грудь.
– Дорогая, думаю, в этом нет необходимости.
– Не спорь, муж мой! – грозно свела брови Амаль.
– Помнится, раньше я был твоим сладеньким сусликом.
– Ты им и остался, но если скажешь еще хоть слово!.. – пригрозила принцесса.
– Молчу-молчу, – предупредительно выставил руки Синдбад – со взбешенной наседкой лучше не спорить.
– Вот и прекрасно! – Амаль, взмахнув длинными косами, вскинула голову, словно строптивая лошадь.
– Тогда вызови стражу. Пусть сопровождают нас к месту жительства Касыма.
– Стра-ажа! – взвизгнула Амаль так, что у мужчин заложило уши.
– Дорогая, – произнес Синдбад, прочищая правое ухо пальцем, – я просил позвать, а не оглушить.
– Но так ведь быстрее, – удивилась Амаль.
И действительно, не прошло и нескольких секунд, как из коридора донесся топот, и в распахнутые настежь двери вломились двое стражников, бряцая железом и отпихивая друг друга локтями.
– Что угодно Вашему Высочеству? – синхронно осведомились оба, застыв на пороге.
– Нам угодно, чтобы нас сопровождали в город, – приказала Амаль. – Захватите человек десять и…
Один из стражников, передав копье сослуживцу, выставил пальцы обеих рук и принялся разглядывать их. Другой, хмуря лоб, следил за ним.
– Что вы делаете? – недоуменно осведомилась Амаль.
– О, моя принцесса! Я считаю, чтобы не сбиться, – пояснил ретивый служака.
– И долго это будет продолжаться, милейший? – уточнил Синдбад.
– Э-э, Ваше Высочество, я не совсем понял. – Стражник в сомнении уставился на Синдбада.
– Что тебе не понятно, доблестный страж? – поинтересовался Синдбад, изо всех сил держа себя в руках.
– Нам было сказано, взять десять человек, – он показал растопыренные пальцы, – но я не понял, нужно ли нам тоже сопровождать вас.
– Разумеется, да. Насколько я понимаю, вы тоже стража, – терпеливо пояснил Синдбад.
– Да, но… – Лицо стражника выражало крайнее непонимание и смущение.
– Что вам еще не ясно?
– Значит, мы должны захватить с собой еще… – Стражник вновь принялся считать, от усердия высунув кончик языка. – Еще восемь человек, не так ли?
– Почему? – недоуменно уставился на него Синдбад, а Сорви-голова звучно хлопнул себя по лбу ладонью.
– Если мы тоже идем, – а нас с Вали двое! – то, получается, нужно взять еще восемь человек, чтобы было десять.
– Если мне не изменяет память… – начал было Синдбад, но Амаль остановила его движением руки.
– Вы двое и еще десять человек! Так понятно?
– Более чем, Ваше Высочество, – почтительно склонился страж, озарив лицо робкой улыбкой понимания.
– Тогда я не понимаю, почему вы все еще здесь?
– Мы уже… бежим… да… – попятились стражники и вывалились в коридор.
– Я до сих пор не пойму, – уточнил у жены Синдбад, – их по тупости отбирают?
– Я не…
Вдруг что-то оглушительно грохнуло. Раскатистый гул прокатился по городу. Ввысь взметнулся столб дыма и огня. Испуганно залаяли собаки. Сонных ворон сдуло с деревьев, и они с карканьем закружили над городом, собираясь в стаи. Дворец содрогнулся от основания до крыши.
Сорви-голова бросился к окну, но его опередил Синдбад.
Внизу, у самой пристани, горел один из домишек. Над ним вились ошметки соломы и деревянное крошево.
– Что? Что там случилось? – В Синдбада испуганно вцепилась Амаль, выглядывая из-за плеча мужа.
– Кажется, рванул дом Касыма… – произнес Сорви-голова.
– Не-ет!!! – вскрикнула Амаль, порываясь выскочить из окна третьего этажа и мчаться на помощь малышу, но Синдбад удержал ее.
– С ума сошла, женщина? Бежим! – Он припустил к дверям, остальные устремились за ним.
– О Аллах, только бы с моим внуком ничего не случилось! – выдохнул на бегу Сорви-голова.
– С моим сыном, дядюшка! – поправила Амаль, работая руками и ногами, словно заводная. Напуганные взрывом царедворцы и дворцовая стража жались к стенам, освобождая ей дорогу.
– Нашли время выяснять отношения, – одернул спорщиков Синдбад, перепрыгивая через три ступеньки, и первым подлетел к воротам, у которых уже мялись в нетерпеливом ожидании двенадцать стражников. Стражи ворот спешно отворяли тяжелые створки.
– За мно-ой!
Синдбад призывно махнул рукой и скрылся в ближайшей подворотне. Стража, размахивая копьями и щитами, понеслась следом, оглушительно грохоча и пыхтя от напряжения.
К пристани уже стекался любопытный люд.
Глава 3. Страдания Касыма
Тощий и лысый, с вытянутым, словно вечно удивленным, лицом, Касым, недовольно ворча себе под нос, вот уже битый час мерил небольшую комнатушку широкими шагами длинных костлявых ног. За ним, жмуря зеленые глаза, со своего любимого места на балке под потолком пристально наблюдал серый кот. Кот был крайне недоволен тем, что хозяин не собирается его кормить заслуженным ужином, а Касым пребывал в глубоком недовольстве от свалившегося на его голову, как снег посреди жаркого лета, бывшего дружка Кошкандыра. Касым уже и думать-то о нем позабыл, а тут – на тебе! Заявился, словно к себе домой, открыл дверь ногой – здравствуй друг-Касым! И прощай спокойная, размеренная жизнь.
Весь вечер Кошкандыр ругался и пил, перевернул мебель, разломал любимый столик Касыма, служивший хозяину верой и правдой без малого пятнадцать лет, а под вечер куда-то слинял, не иначе, какое-то очередное грязное дело замыслил. И Касыма решил в него втянуть. Да и как тут отвертеться, если он на крючке у этого нечестивца. Стоит Кошкандыру пустить слух о Касымовом пиратском прошлом, как тот убивал, грабил и насильничал, несчастного старого торговца неминуемо ждет плаха.
Надежда на то, что Кошкандыр опять канет в неизвестность, из которой так внезапно вынырнул, не оправдала себя. Толстый пират заявился на следующее утро, нарушив праведный сон Касыма, и стал выспрашивать насчет порядков во дворце, словно Касым только и делал, что вертелся целыми днями у самого трона правителя. Касым, скрепя сердце, как мог, отвечал на вопросы своего бывшего капитана: когда сменяется стража, сколько их дежурит в воротах, нет ли у Касыма знакомых при дворе, в каких он отношениях с визирями и еще много и много всякого другого, отчего у бедняги торговца порохом и оружием к обеду нестерпимо разболелась голова. К тому же каждый отрицательный ответ Касыма вызывал у Кошкандыра приступ бешенства и пират принимался крушить и топтать все в доме.
В конце концов, Кошкандыр наконец осознал – толку от бывшего знатного пушкаря никакого. И Касым уж было обрадовался – пират-неудачник вот-вот оставит его в покое. Но не тут то было. Кошкандыр вдруг уселся у сундука и потребовал чернил и бумаги, потом долго что-то выводил пером – с грамотой у Кошкандыра было не ахти как, – а после вручил Касыму записку и отправил в чайхану Сорви-головы. Касым долго отнекивался, потому как изрядно и не без причины побаивался бывшего знаменитого капитана, от которого немало натерпелся на своем веку, но Кошкандыр оставался непреклонен. И чтобы отделаться от назойливого общества своего бывшего предводителя, Касыму пришлось взять записку и тащиться по знойной улице через полгорода.
Запихнув записку за пазуху и бурча под нос, торговец понуро поплелся в чайхану, которую раньше всегда обходил стороной. Несколько раз он порывался выбросить записку где-нибудь в закоулке, но каждый раз замечал пристально наблюдавшего за ним пирата. Неизвестно было, чудилась ему слежка или Кошкандыр действительно следил за ним, не доверяя бывшему дружку, но Касым рисковать не стал.
В чайхане было, как всегда, многолюдно. Касым, поздоровавшись с несколькими наиболее влиятельными и знатными в городе людьми, прошел в уголок и примостился на краешке топчана, затравленно озираясь по сторонам, не видно ли где-нибудь Сорви-головы. Возникшему у топчана мальчишке он заказал половинку плова и чай, а когда заказ был принесен, быстро покончил с едой, подсунул под пустую косу деньги за еду и записку и незаметно убрался восвояси.
Возвратившись домой, Касым не обнаружил в нем Кошкандыра и обрадовался во второй раз, что так легко от него отделался, но радость оказалась недолгой и преждевременной. На полу, где раньше стоял столик, валялась еще одна записка. Касым поднял ее дрожащими пальцами и прочел:
«Никуда не ухади. Я скора буду с сюрпризом».
– Шайтан бы тебя побрал вместе с твоими сюрпризами! – в сердцах выругался Касым, бросил записку на пол и затоптал ее ногами, но это не принесло долгожданного облегчения. – Жирный боров! Знать бы еще, что он там затеял. Не иначе, какую гадость во дворце. О, моя бедная голова! – Касым схватился за голову и заметался по комнате, не в силах остановиться ни на секунду.
Время шло. Вечерело, но Кошкандыра до сих пор не было. Касым, изнуренный пустой беготней по дому и нервным ожиданием, свалился без задних ног на курпачи и мгновенно уснул. Во сне он постоянно бормотал, вздрагивал и дергал ногами, будто убегал от кого-то.
Сон Касыма был прерван внезапным возвращением Кошкандыра. Пират объявился на пороге дома, когда на улице уже сгустилась ночная тьма. С грохотом распахнув входную дверь, он влетел в дом и заметался по комнате. Касым с перепугу подскочил на курпачах, тараща сонные глаза.
– Чего вылупился? Дверь закрой! – грубо бросил Кошкандыр.
Касым проковылял к двери и плотно затворил ее, предварительно оглядев улицу, нет ли кого поблизости. Вокруг все было тихо.
– Никого, – сообщил он. – Что ты там притащил? – осведомился Касым, кивнув на сверток в руках пирата.
– Сюрприз! – сверкнул глазами Кошкандыр, аккуратно укладывая ношу на стопку курпачей.
– Какой еще сюрприз?
– О! Это такой сюрприз, такой!.. – зажмурил глазки Кошкандыр. – Дрянной выскочка Синдбад удавится от злости.
– Син… дбад, – сглотнул Касым, придвинувшись к свертку. – Что?.. Что там у тебя?!
Сверток шевельнулся. Из ткани выпросталась маленькая пухлая ручка и резво сцапала Касыма короткими пальчиками за жидкую бороденку.
– Ай! – дернулся торговец, вытаращив глаза то ли от боли, то ли от неожиданности. Пальцы крепко держали волосы и явно не собирались отпускать свою добычу. – Убери его! – завопил Касым, пытаясь выдрать бороду из пальцев младенца. – Убери его от меня! О Аллах!
– Гы!
Сверток опять дернулся, и из-под края материи на хозяина дома уставились два хитрых зеленоватых глаза.
– Ты сошел с ума! – Касыму наконец удалось вырвать бороду из пальцев младенца. Он отбежал к стене и вжался в нее. – Отнеси ребенка назад, сейчас же! Ты навлечешь на всех нас гнев эмира и… и…
– Молчи, старый трусливый осел! – разгневался Кошкандыр, погрозив Касыму кулаками. – Плевал я на их гнев! А кто мне заплатит за мои страдания? Кто, я тебя спрашиваю? Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? О-о, такое не передать словами. Отвратительная утроба морского бога и путь на свободу. – Кошкандыра передернуло от воспоминаний. – Вонючая кишка… Ты можешь себе представить кишку, размером с дом? Нет? А я там был! Такое не забыть вовеки. Но я спасся, и кто-то должен ответить за мои позор и унижение!
– Несчастный! – пролепетал вконец перепуганный Касым. – Ты не понимаешь. Я только отмыл свое имя.
– Да плевал я на твое имя! У тебя его никогда не было и не будет, – скривил лицо Кошкандыр и сплюнул на деревянный пол из плохо пригнанных, скрипучих досок. – Ты как был вором, так им и остался. Твое дело хиреет, а я тебе предлагаю…
– Не надо, – протестующе замахал руками Касым, – не надо мне твоих предложений! Об одном прошу, дай помереть спокойно, в постели, а не в объятиях палача.
– Слюнтяй! – Кошкандыр метнул в хозяина дома взгляд, полный злого презрения. – Ладно, будь по-твоему. Я оставлю тебя, можешь гнить в своем поганом городишке!
– Слава всевышнему! – Касым радостно воздел руки к потолку.
– Но утром. Сейчас я не доберусь до своего корабля, скоро весь город будет кишеть стражей.
– Ты сказал, стражей? – побледнел Касым.
– Разумеется, стражей! Ты что, оглох на старости лет? И не донимай меня дурацкими вопросами, а лучше дай что-нибудь поесть. У меня с самого утра ни крошки во рту не было.
– Сейчас, – заторопился Касым и скрылся в смежной комнатушке, где у него располагались кухня и кладовая. – У меня осталось немного мантов.
– Тащи!
– И шурпа.
– Давай. Все давай. – Кошкандыр любовно погладил огромный живот. – И ребенку что-нибудь дай.
– Что? – высунулся из дверей Касым.
– Откуда я знаю, чего они едят. Дай кусок сахару, пусть сосет.
– Ага.
Касым появился через несколько минут с нагруженным посудой подносом. Оглядев полный разгром в комнате, он горестно вздохнул и опустил поднос прямо на пол. Столов, благодаря буйному нраву незваного гостя, в доме не осталось вовсе.
– Вот это дело! – обрадовался Кошкандыр, пристраиваясь к подносу и подвигая его поближе к себе.
– А?.. – Касым озабоченно нахмурил лоб, но не посмел сказать гостю, что еда приготовлена на двоих.
– Что? – чавкая, спросил пират. Он загребал огромной лапищей сразу по две манты и запихивал их в рот.
– Да нет, ничего. Я дам ребенку сахара.
– Правильно, – прочавкал Кошкандыр, утирая губы рукавом.
Касым подошел к младенцу и сунул ему в руки небольшой кусочек сахара. Мальчик схватил его, потянул в рот. Раздалось радостное чмокание.
– Ну вот. – Кошкандыр отодвинул от себя поднос с опустевшей посудой и потянулся. – Теперь можно и поспать.
Доковыляв до расстеленных в углу курпачей, он упал на них, закрыл глаза и шумно засопел. Касым постоял посреди разгромленной комнаты, глядя на нахального, бессовестного гостя, и опустился на пол – тревожить засыпающего младенца, чтобы взять себе курпачей, не хотелось…
– А-а-а! У-а-а!
– Что, что такое? – вскочил Кошкандыр, продирая глаза. – Чего он орет?
– А я почем знаю! – раздраженно отмахнулся лежащий на голом полу Касым. – Сам разбирайся.
– Но он сейчас всю улицу перебудит!
– А мне-то что за дело, – зевнул Касым, поплотнее завернулся в старый халат и отвернулся к стене.
Кошкандыр нехотя поднялся с курпачей и взял малыша на руки.
– А-а-а!
– Ох, замолчи, несносное создание! Чего тебе надо? – начал он его раскачивать.
– А-а-а!
– Да заткнешься ты, наконец, или нет?
– У-а-а!
– Нет, я с ума сойду! – Кошкандыр забегал из угла в угол, тряся малыша.
– Да дай ты ему воды! – взорвался Касым. – Он, наверное, пить хочет – целый кусок сахару сожрал.
Кошкандыр взял с полки пиалу, зачерпнул из бочки немного воды и дал напиться малышу. Тот сразу успокоился и закрыл глаза.
– Фу-у! Вроде пронесло, – с облегчением выдохнул Кошкандыр, укладывая малыша на плоскую крышку сундука. Почесав бок и сладко зевнув, он опять завалился на свое, вернее, Касымово ложе и продолжил прерванный сон…
П-с-ш-ш… Пу-у! Т-т-тц…
– Гы!
– Что такое?.. – вытаращился Кошкандыр, мгновенно вскочив и замерев.
– Боюсь даже предположить, – просипел Касым, подозрительно уставясь на шевелящийся на крышке сундука сверток.
По комнате разлился ужасный аромат, не понаслышке знакомый Кошкандыру. Пират прихлопнул нос и рот ладонью, потом стянул с головы чалму и прикрылся ей.
– О Аллах! – Касым отполз подальше, к противоположной стене, закатывая глаза. Он схватился за полу своей длиннополой рубахи и прижал ее к лицу. – Убери, слышишь? Убери его из моего дома!
– Его нужно перепеленать!
– Сам пеленай! – гнусаво огрызнулся Касым, шустро распахнул дверь и вывалился на улицу.
Кошкандыр остался в доме один, в нерешительности глядя на довольного собой младенца.
– Бу? – спросил тот.
– О-хо-хо! – Кошкандыр медленно, с опаской, приблизился к младенцу – чалма плохо спасала от вони – и двумя пальчиками аккуратно отогнул край материи. Вонь усилилась. Желудок Кошкандыра судорожно сжался. – Фу-у, какая вонь! Я… я…
Он стремительно развернулся и поспешил на свежий воздух.
– Куда? – зашипел на него Касым, сидевший рядом с дверью, привалившись к стене. – А сюрприз?
– Я задыхаюсь! О Аллах, это невыносимо…
– Верни его, прошу тебя! – взмолился Касым, вцепившись в полу халата Кошкандыра и неистово дергая за нее. – Мой дом, мой многострадальный дом!
Кошкандыр остановился, уставившись на распахнутую настежь дверь.
– Нужно его перепеленать, – повторил он.
– Не пойду! – уперся Касым.
– Что же делать?
– Сам притащил – сам и пеленай! О чем ты вообще думал?
– Я… – Кошкандыр рассеянно огляделся. – Я его… Я его сейчас кольцом! – нашелся он, вытягивая руку с тускло блеснувшим в свете луны кольцом на пальце.
– Не-ет! Ты разнесешь весь дом!
– Отвяжись, дурак! – Кошкандыр отпихнул ногой хнычущего Касыма. – Не мешай! Я всего лишь хочу его перепеленать.
– Так перепеленай, как все!
– Я не все! – Кошкандыр набычился, но потом повесил плечи и опустил руку. – Да, тут ты прав. Кольцо может навредить младенцу.
– Слава Аллаху, в тебе еще остались крохи разума.
– Я сам разум! – гордо заявил Кошкандыр, разматывая чалму, затем плотно обмотал ей лицо. – Ну, я пошел.
– Иди, иди, – подбадривающее поддакнул Касым, видя нерешительность незваного гостя. – Да сопутствует тебе удача в твоем начинании.
– О-хо-хо! – Кошкандыр собрал волю в кулак и шагнул в двери. – Ну, где ты тут, источник зловоний?
– Бу! – донеслось из угла комнаты.
– Ага! Касым, где у тебя чистые тряпки?
– В сундуке, – хрипло отозвался тот, засунув длинный нос в дверь и сразу высунув обратно.
Кошкандыр приблизился к сундуку, все еще никак не решаясь взять на руки «благоухающего» младенца.
– Гы? – нетерпеливо спросил тот, словно уточняя, когда же его начнут мыть и пеленать.
– А где таз? – бросил через плечо Кошкандыр, не отрывая взгляда от хитрых глаз малыша.
– Там, все там, – неопределенно махнул рукой Касым.
– Где?
– Да что ж такое?!
– Иди сюда! Вдвоем мы быстрее управимся.
– Не пойду!
– Один я не справлюсь. Ну, Касымчик, дорогой!
– Хорошо! Только обещай мне убраться с сюрпризом немедленно.
– Я… Ладно, будь по-твоему, – сдался Кошкандыр.
– Клянешься?
– Клянусь, чтоб тебя! Иди же сюда, наконец.
Касым, продолжая прикрывать нос и рот рубахой, приблизился к Кошкандыру, снял со стены таз и быстро наплескал в него воды из бочки.
– Готово! Можешь мыть! – И опять выбежал наружу.
Кошкандыр постоял еще немного, собираясь с духом, и наконец решился. Скрепя сердце и кривясь, он распеленал младенца. Мальчишка радостно задрыгал ножками. Кошкандыр осторожно взял его под мышки и перенес в таз, где тщательно обмыл, затем уложил на курпачи.
– Полежи тут, понял? – погрозил он малышу пальцем.
– Бу!
– Смотри у меня!
Кошкандыр вернулся к сундуку, подхватил тремя пальцами грязную пеленку и в вытянутой руке потащил на улицу.
– Выброси! – протянул он пеленку Касыму.
– Я? Ни в жизнь!
– Придушу!
– Хорошо. – Касым брезгливо растопырил мелко дрожащие пальцы и ухватил ими пеленку. – Куда?
– Куда-нибудь подальше.
– В арык?
– С ума сошел? Если ее там найдут, то…
– Я понял! – Касым сорвался с места и побежал вниз по улице, шлепая тапками.
Кошкандыр вернулся в дом.
Запах в комнате уже частично развеялся, и пират снял с лица платок, в котором уже начинал задыхаться. Малыш за то время, что отсутствовал пират, успел перевернуться на живот и доползти до края курпачей.
– Куда! – бросился к нему Кошкандыр. – Ни на миг оставить нельзя.
Он переложил мальчишку обратно на середину стопки, потом порылся в сундуке и достал чистую тряпку.
– Что у тебя за колечко такое? – спросил Кошкандыр, указывая на кольцо с черным камнем на шелковой тесемке, висящее на шее малыша.
– Бу, – сказал малыш и взмахнул ручкой.
– Ну, ну, я просто посмотрю. – Пират протянул пальцы к кольцу, взял его и приблизил к глазам. – Красивое. Мамочка подарила?
– Бы! – грозно произнес малыш, видя, как совершенно чужой дядька лапает его любимую игрушку.
– Помолчи! Оно тебе вообще не нужно.
– Бы! – Малыш зацепил веревочку пальцами и потянул на себя.
– Отдай! – уперся жадный Кошкандыр. – Отдай, кому сказал! Не отдашь? Тогда…
Он поднял руку с перстнем. Тот облекся в голубоватое сияние, и кольцо на шее младенца натянулось на тесемочке.
– У-у! – свел бровки малыш и свернул губы в трубочку.
И тут случилось невероятное. Сорвавшаяся с кольца Кошкандыра голубоватая молния ударила в центр черного камня кольца малыша. Камень в ответ окутался плотной чернотой, и неведомая сила отбросила Кошкандыра через всю комнату на стену. Со стенных полок на голову пирата посыпались горшки, пиалы и тарелки.
– Ой, ай! – вздрагивал сидящий на полу Кошкандыр, прикрыв голову руками. – Ой-ёй!
Когда град посуды иссяк, он вскочил с пола, оскальзываясь на осколках, и воинственно сжал кулаки.
– Ах, вот ты как, значит! Драться со мной, да?
– Бу! – довольно произнес малыш и засунул кольцо в рот.
– Все равно отдашь!
– Гы, – улыбнулся малыш. Игра ему понравилась.
– Ну, держись!
Кошкандыр опять вытянул руку и весь напрягся. Его кольцо вновь озарилось сиянием, затрещали разряды, воздух в комнате наполнился ароматом и свежестью грозы. Малыш начал медленно подниматься с курпачей. Испуганно сжавшись, он вытянул ручки и ножки и захныкал. Тогда кольцо с черным камнем вновь окуталось плотной тьмой, притягивая к себе разряды и щедро разбрасывая снопы искр.
Малыш начал медленно опускаться на курпачи.
– Вр-решь! – прошипел Кошкандыр и поднатужился еще. Лицо его налилось кровью. – Я тебя все равно одолею, сопливая ты мелочь!
– Что ты делаешь, ненормальный?! – схватился за голову возникший в дверях Касым. – Ты же сейчас…
– Что? – Кошкандыр обернулся к нему, и тут несколько искр попало на сваленные в комнате мешки. Сухая ткань мгновенно занялась.
– Там же порох! – взвизгнул Касым. Ноги его задрожали, теряя твердость.
– Э-э, – озадаченно протянул Кошкандыр. Его кольцо перестало изрыгать молнии и угасло.
– Дурак! Гаси быстрее! – Касым влетел в дом, оттолкнул неповоротливого толстого пирата и заметался у мешков, хлопая руками по их пухлым бокам.
– Сейчас, сейчас, – спохватился наконец Кошкандыр. Он завертелся в поисках чего-нибудь, чем можно затушить огонь. – Вот! – кинулся он к одиноко стоявшему кувшину и схватил его.
– Не-ет! – замахал руками Касым.
– Да!
Кошкандыр с размаху выплеснул содержимое кувшина на мешки и растянул губы в довольной улыбке. Языки огня жадно вобрали в себя жидкость, разбегаясь по ткани ковром голубоватого пламени.
– Идиот, что ты наделал?! Это же самогон!
Будь у Касыма волосы, они бы наверняка встали дыбом.
– Само… – пролепетал Кошкандыр. – Что?!.
– Уй-юй! Бежим, сейчас рванет!
Касым подхватился и пулей вылетел в дверь, едва не снеся ее с петель. Кошкандыр замешкался, соображая, как поступить с младенцем, и тут дом потряс ужасающей силы взрыв…
Гора кирпичей и бревен, в которые превратился дом Касыма, зашевелилась, несколько разбитых кирпичей скатилось вниз. Из-под завала показалась покрытая сажей и кирпичным крошевом голова Кошкандыра с всклокоченными волосами и бородой.
– Уф-ф! – выдохнула голова, отплевываясь. – Знатно шарахнуло!
– Бу!
Кошкандыр стремительно обернулся.
На тлеющих по краям курпачах лежал младенец, целый и невредимый, смешливо поглядывая на пирата. Странно, но курпачи оказались единственной вещью, которой почему-то не коснулся взрыв, однако впадать в размышления о причине подобной странности у Кошкандыра сейчас не было ни сил, ни желания.
– У-у, я тебе! Все ты! – погрозил он кулаком малышу.
– Гы! – радостно замахал ручонками мальчик.
Кошкандыр выбрался из-под завала, раскидав кирпичи и обломки бревен, и принялся отряхиваться, хотя в том не было никакого проку. Вся его одежда превратилась в сплошные клочья, свисавшие с пузатой фигуры пирата.
– Мой дом! – причитал Касым, бегая туда-сюда. – Мой прекрасный дом! Что ты с ним сотворил, негодяй? Где я теперь буду жить?
– Э-э, – только и отмахнулся Кошкандыр.
– Все погибло. Все! Уй-юй!
С обеих сторон улицы к месту взрыва спешили разбуженные невероятным грохотом жители города. Они быстро заполнили собой все пространство около бывшего дома торговца порохом, таращась то на мечущегося Касыма, то на сидящего на груде битого кирпича Кошкандыра. Кошкандыр сообразил, что здесь того и гляди появится дворцовая стража, и решил по-быстрому сделать ноги.
– Ты куда собрался? – вцепился в него Касым. – А мой дом? А товар? А сюрприз?
– Отвяжись! – прошипел сквозь зубы Кошкандыр, пытаясь оторвать от себя Касыма, но тот прицепился к халату, словно клещ.
– Ну уж дудки! Люди! – завопил он. – Здесь пират!
– Замолчи, тупой ишак! – Кошкандыр опять попытался избавиться от наседавшего Касыма.
– Не буду молчать! Это он взорвал мой дом и побеспокоил ваш сон. Это он украл наследника великого эмира, да восславится его имя в веках!
Кошкандыр вывернулся из халата, растолкал плотно сгрудившуюся толпу и бросился бежать вниз по улице к порту.
– Да держите же его! Чего вы стоите? – не унимался Касым, потрясая пустым халатом.
Но никто не двигался с места. Все с благоговейным страхом взирали на лежащего на курпачах младенца. Невероятно – уцелеть в таком взрыве да еще и не пострадать!
– А ну, расступись! – гаркнула подоспевшая стража, распихивая щитами зевак. – Нечего тут смотреть! По домам!
Протолкавшись сквозь плотную толпу, к развалинам выбежала бледная Амаль и подхватила на руки малыша.
– Он жив, мой Тимурчик! Слава Аллаху, он цел и невредим.
Выбравшиеся на свободное перед развалинами место Синдбад с Сорви-головой с облегчением вздохнули, увидев бодрого и здорового малыша в объятиях матери. Сорви-голова грозно огляделся по сторонам и, заметив пытающегося раствориться в толпе Касыма, рванулся к нему и схватил за грудки.
– Ты, старая жаба, говори! – Капитан тряхнул его так, что у несчастного клацнули зубы.
– Что? Что говорить? – пролепетал Касым, придерживая рукой тюбетейку.
– Говори, где твой дружок?
– Он мне не друг! – выкрикнул Касым в лицо Сорви-голове. – Разве друг способен на такое? Он издевался надо мной, запугивал, притащил ко мне заср… наследника престола и разрушил мой дом. О, мой дом!
– Ели ты сейчас же не скажешь, где Кошкандыр, то распрощаешься не только с домом, но и с головой!
– Он… он побежал туда! – испуганно выдавил Касым. – У него корабль в бухте за городом.
– Э-э, мерзкая, скользкая жаба! – Сорви-голова отбросил Касыма и крикнул страже. – Все в погоню за Кошкандыром! Не упустите его!
Стража развернулась и, просочившись сквозь редеющую толпу, устремилась вдогонку за пиратом.
– Пошли, друг мой, – обернулся Сорви-голова к Синдбаду. – Я провожу вас во дворец. Здесь нам больше нечего делать. А ты! – указал он на притихшего Касыма. – Пойдешь с нами и все расскажешь.
– Расскажу, я все расскажу, – с готовностью заверил Касым. – Поверьте, почтеннейший, я совершенно ни при чем. Я ему говорил, чтобы он вернул младенца обратно, но он и слушать меня не хотел! О, мой дом!
Касым догнал Сорви-голову и засеменил рядом, преданно заглядывая тому в глаза. Сорви-голова, погруженный в собственные мысли, проигнорировал угоднические, льстивые взгляды и лишь ускорил шаг, нагоняя Синдбада, шедшего рядом с женой.
– Только бы не его упустили, – подумал он вслух, теребя пальцами бороду. – Только бы не упустили…
