Леонид Резников
Синдбад
И тут произошел оглушительный взрыв. Столб воды подбросил Горгону ввысь, в воздух взвились перья, золотыми блестками закружившиеся над морем. До берега донесся оглушающий вой Горгоны. Сфено, медленно падающая с высоты пятиэтажного дома, теперь напоминала ощипанного цыпленка со вставшими дыбом волосами. Матросы и Сорви-голова в полном недоумении наблюдали за происходящим, пока поверхность моря не разгладилась, поглотив жуткое порождение Форкия и Кето26.
– Вот и все, – просто сказал Синдбад, пряча перо за пазуху. – Сувенир, на память, – пояснил он уставившимся на него пяти парам глаз.
– Что это было? – хрипло спросил Сорви-голова.
– Обычная химическая реакция, – пожал плечами Синдбад.
– Какая?
– Химическая. Вы видели ее чешую?
– Э-э, да, – выдавил все еще ничего не понимающий Сорви-голова.
– Мне показался очень знакомым металл крыльев Горгоны. Как-то на уроке химии мы случайно – ну, пусть не случайно, – уронили в ведро с водой кусочек натрия. Потом пришлось заново белить стены.
– Натрия? – от объяснений Синдбада недоумение Сорви-головы лишь усилилось.
– Такой металл, который очень не любит, когда его бросают в воду. От этого он, можно сказать, приходит в неописуемую ярость и даже может взорваться, что мы, собственно, и видели. Нет, надо же додуматься иметь чешую из такого металла – просто вселенская глупость!
– Тут ты прав, мой многомудрый друг! Но с чего у нее ни с того ни с сего загорелось крыло?
– Я думал, вы уже догадались. Влага попала на чешую, и она начала раскаляться, – усмехнулся Синдбад.
– Влага? Конечно, когда ты чихнул! – воскликнул Сорви-голова.
– Я просто решил проверить догадку.
– Гениально! – Сорви-голова, расчувствовавшись, крепко обнял Синдбада за плечи. – Но, клянусь бородой, это был еще тот спектакль!
– Да чего уж там, – смутился Синдбад. – Просто вольная импровизация.
– Погоди. – Сорви-голова вдруг отстранился. – А если проклятая уродина выберется из воды?
– Каким образом? Одни ее когти весят, как… даже не знаю что! Пусть сначала попробует всплыть с такой тяжестью. К тому же чем она теперь может нам грозить? Сильно сомневаюсь, что у нее остался целым хотя бы один зуб.
– А глаза?
– Вы сами смотрели ей в глаза и до сих пор не обратились в камень.
– Но… Ладно, возможно, ты и прав. В таком случае продолжим нашу вылазку. И все же не хотелось бы задерживаться на этом крайне негостеприимном куске камня. Матросы, за мной!
Сорви-голова призывно махнул рукой и первым начал взбираться вверх по камням.
Двухчасовая вылазка не принесла желаемого результата. В жидком лесу обнаружилось лишь несколько крупных птиц, похожих на фазанов, трех из которых удалось подстрелить. Остальные оказались слишком шустрыми и верткими. Зато набрали три бочонка чистейшей родниковой воды. Теперь матросы катили их перед собой, оживленно обсуждая что-то. Страх перед ужасными обитательницами острова давно покинул людей, а происшедшее на берегу потеряло свою яркость.
Синдбад с Сорви-головой следовали за матросами молча, все время оглядываясь по сторонам.
– Смотрите! – крикнул внезапно один из матросов, выпрямляясь, и указал влево.
Там, на совершенно ровной каменной площадке высились десятки каменных скульптур. Все они были в человеческий рост, насколько можно было судить с такого расстояния, но имели разные позы, однако была у них и общая особенность – все статуи были выполнены со вскинутыми руками, прикрывающими лица.
– Не может быть! – тихо проговорил Синдбад, почувствовав слабость в ногах. – Значит, дурной глаз все-таки существует? Но ведь я…
– Да, ты сильно рисковал, мой друг. Вот результат безумной отваги. Но успокойся, скоро мы будем на корабле и…
– Вот ты где, проклятый пришелец! – донеслось справа, оттуда, где берег обрывался, круто сбегая к воде.
– Не может быть! Мадам! – распахнул объятия Синдбад и расплылся в улыбке. – Вы живы, а это как бальзам на мое раненое сердце. Знаете, я так переживал, так переживал!
– Замолчи, мальчишка! – заскрежетала Сфено остатками зубов и грохнула по камням когтями, покрытыми внушительным налетом ржавчины. Все ее тело было обожжено, а из-за спины торчали две кривые палки – все, что осталось от шикарных крыльев. – Готовься стать камнем.
Глаза Горгоны загорелись зловещим зеленым огнем.
– Мадам, ну зачем же так нервничать? – отвернулся Синдбад, прикрыв глаза руками. – Вы совершаете ошибку. Разве я толкнул вас в воду? Вы просто изволили поскользнуться. И ваши волосы. О боги, что с вашими прекрасными волосами?! – испуганно вскрикнул Синдбад, тараща глаза сквозь пальцы.
– Что такое?
– Да вы посмотрите на них – они ужасны!
– Да-да, – включился в игру Сорви-голова. – Просто форменный кошмар!
– Ты не шутишь? – Горгона все еще пребывала в большом сомнении. Глаза ее то разгорались зеленоватым сиянием, то чуть притухали.
– Какие уж тут шутки!
– Но… во что я посмотрюсь? В воду я больше не полезу! – категорически заявила она, взмахнув когтистой рукой, словно отрезала.
– И не надо! – Сорви-голова выхватил из сумки, висевшей у него на плече, небольшое серебряное зеркальце и быстро приблизился к ободранной, обгорелой и все еще немного дымящейся Горгоне. – Вот!
– Что это?
– Зеркало! – Сорви-голова сунул Сфено под нос отполированный до блеска круг.
Зеленый свет полыхнул из глаз Горгоны и, отразившись от куска металла, озарил лицо чудовища.
– А-а! – страшно вскрикнула Сфено, выбив когтями из рук Сорви-головы зеркало. – Что ты наделал?!
Ноги Горгоны внезапно стали покрываться грубой сероватой коркой. Корка стремительно поднялась вверх от щиколоток к коленям, затем сковала бедра, живот, перекинулась на спину и грудь.
– Помо… – не успела договорить Сфено, обратившись в каменную скульптуру распластавшейся на камнях женщины с вытянутой вперед рукой и распахнутым в страшном крике щербатым ртом.
– А теперь делаем ноги! – крикнул Синдбад. – Если она опять отойдет, нам точно не поздоровится.
– Думаешь, отойдет?
– Сомневаюсь, что эффект будет действовать слишком долго, иначе сестрички давно бы друг друга поубивали взглядами.
– Тогда, может, столкнем ее вниз? – предложил один из матросов.
– Некогда! Скорее катите бочки, – приказал Сорви-голова. – Если она не оживет – нет смысла с ней возиться, а если бессмертна, то к чему тратить на нее силы и время?
– И не забудьте, что здесь поблизости обитают еще две такие же твари, – напомнил Синдбад. – Слава всевышнему, они до сих пор не пронюхали о нас.
Сказанное подстегнуло матросов, и те, утроив усилия, с должным рвением в течение пяти минут спустили бочки вниз, погрузили в шлюпку и, работая веслами как заводные, быстро доставили всех к борту корабля. Когда шлюпка была поднята на корабль, а матросы подняли якорь и поставили паруса, один из них вдруг крикнул, указывая в сторону берега:
– Смотрите, она оживает!
Действительно, статуя зашевелилась, с нее посыпалось каменное крошево. Всхтряхнувшись, взбешенная Сфено погрозила удаляющемуся кораблю ржавыми когтями.
– Будьте вы прокляты, гадкие людишки! – донесся до корабля приглушенный расстоянием вой.
– Ну, ну, мадам, не надо так нервничать – это может навредить цвету вашего милого личика! – крикнул в ответ Синдбад. – Привет сестричкам!
– Не злил бы ты ее, – поежился Сорви-голова.
– А что она теперь может нам сделать? Козу из когтей пока?..
– Берегись! – Сорви-голова опрокинул Синдбада на палубу и подмял под себя.
Два зеленых луча толстыми нитями прорезали воздух, пройдясь по палубе корабля, и угасли. Двое матросов застыли каменными изваяниями. Остальные в ужасе шарахнулись от них, пряча лица в платках и свободных рубахах.
– Вот что она может сделать! – сказал Сорви-голова, с кряхтением поднимаясь на ноги. Корабль, развернувшись, скрыл от людей кормой и парусами жуткое создание, лежащее на краю утеса.
– Спа… сибо, – сглотнул Синдбад, с ужасом разглядывая каменные изваяния, еще несколько мгновений назад бывшие живыми людьми.
– Скиньте кто-нибудь статуи в море. У нас корабль, а не плавучий музей. Чтобы я еще раз тебя послушал! – прорычал Сорви-голова, наблюдая, как шестеро матросов силятся подтащить статуи к фальшборту.
– Вы правы, уважаемый. В следующий раз обязательно сделайте все с точностью до наоборот, – пробормотал Синдбад.
Статуи опрокинулись через борт и с тихим всплеском скрылись в воде.
Ужасный остров быстро удалялся, тая в синеватой дымке.
Глава 7. Амазонки
– Мы не сможем миновать эту группу островов, – задумчиво произнес Сорви-голова, постукивая грифелем по карте. – Если их обходить вокруг, потеряем как минимум неделю, и тогда у нас может не хватить провизии на обратную дорогу. Я принимаю решение пройти меж них, вот так. – Он начертил извилистую линию, проведя ее меж пяти островов восточной группы. – Здесь они расположены довольно близко друг от друга, но глубина моря вполне достаточная, чтобы не беспокоится о промерах.
– Вас беспокоит только фарватер? – прервал его размышления Синдбад.
– А что же еще, друг мой?
– А я против! Категорически.
– Но я тебя не понимаю, – удивился Сорви-голова. – Ты бесстрашно высаживаешься на острове Горгон, а тут тебя гложут неясные мне сомнения из-за каких-то амазонок.
– Каких-то? Да они кровожаднее всех вместе взятых Горгон, помноженных на сотню!
– Ты явно преувеличиваешь. Они всего лишь женщины, добрые островитянки.
– Да они же ненавидят всех мужчин, неужели вы не понимаете? Вспомните, что они сделали со своими мужчинами.
– Это было очень давно.
– Давно, недавно – велика ли разница? Они – воинствующие феминистки!
– Ты опять преувеличиваешь. Им просто нравится жить женской любовью.
– Что вы имеете в виду? – Синдбад вопросительно уставился на капитана.
– Я имею в виду… как бы помягче выразиться. – Сорви-голова, чуть покраснев, пощелкал пальцами. – Когда женщина с женщиной. Неужели ты не помаешь, о чем идет речь?
– Фу-ты! Так бы и сказали, лесбиянки. Подумаешь!
– Да, действительно. – Сорви-голова покхекал в кулак. – Целое полчище женщин живет вот этим самым – что тут особенного? Но не забывай, им все-таки надо откуда-то пополнять свое женское воинство – детей у женщин от женщин не бывает.
– Спасибо, что просветили. И вам захотелось побыть в роли бычка-осеменителя? – расхохотался Синдбад. – Так бы сразу и сказали.
– Уймись, пошлый негодник! Никем я не хочу быть. – Сорви-голова гневно дернул подбородком, залившись краской. – Я только хотел сказать, им нет никакого смысла убивать мужчин. А все мои желания сводятся к одному – побыстрее достигнуть места нашего назначения.
– Дело ваше, почтеннейший. – Синдбад как-то разом остыл. – Но я предупредил вас. Ничего путного из вашей затеи не выйдет.
– Постараемся проскочить мимо островов незаметно, ночью, с погашенными огнями.
– Поступайте как знаете.
Синдбад развернулся и покинул каюту капитана. Сорви-голова проводил его взглядом и задумчиво потер подбородок, однако своего решения не изменил.
Когда стемнело, он приказал погасить все огни и под покровом ночи ввел корабль в узкий промежуток между островами. Вокруг царила полнейшая тишина. На островах там и тут горели огоньки и слышались женские голоса. Вероятно, амазонки готовили поздний ужин и судачили о новостях дня.
Время текло медленно. Матросы до рези в глазах вглядывались во тьму, но пока все шло как и было задумано. Корабль черной тенью проходил мимо последнего из островов, дальше вновь раскинулось бескрайнее море.
– Ну вот, а ты говорил, – весело заметил Сорви-голова Синдбаду, стоявшему рядом с ним.
– Что вас так развеселило, почтеннейший?
– Как, тебя совершенно не забавляет, что мы проскользнули незамеченными у них под самым носом?
– Я бы не радовался раньше времени.
– Не понимаю тебя.
– Взгляните назад, и вам все сразу же станет понятно, – произнес Синдбад, не поворачивая головы.
– Что такое? – Сорви-голова стремительно обернулся к корме.
За кораблем на небольшом удалении следовало несколько парусных лодок, какими на их родине пользовались рыбаки.
– И это вы называете «проскользнуть незамеченными»? – уточнил Синдбад.
– Мда! Но как они нас обнаружили?
– Спросите у них, когда нас возьмут в плен. А заодно гляньте вперед – они перекрывают пролив.
Десятки лодок, внезапно появившиеся из-за двух островов справа и слева, стремительно вытягивались в три шеренги.
– Ты смеешься надо мной? Да я их запросто раздавлю корпусом!
– И у вас поднимется рука на женщин?
– Нет, не поднимется. – Плечи Сорви-головы поникли. – Но что ты предлагаешь?
– Я предлагал, но вы не слушали меня.
– Да-да, признаю – я старый осел.
– Это чем-то нам поможет? – с серьезным видом уточнил Синдбад.
– Нет, но…
– В таком случае нам остается выяснить, что им от нас нужно. Прикажите зажечь фонари, – сказал Синдбад и, спустившись по лестнице, прошел на нос, где уже толпились матросы, жарко обсуждая возможности флотилии врага.
– Ничего не предпринимать, – жестко предупредил Синдбад, проталкиваясь вперед. – Никакой пальбы из пушек и даже проявления агрессии. Я собираюсь говорить с ними.
Корабль расцвел огнями, отразившимися в водах пролива, и сразу стал похож на разукрашенный прогулочный лайнер. Шеренга лодок, перекрывших выход в море, приближалась.
– Убрать паруса! – гаркнул Сорви-голова с мостика. – Всем занять боевые места. Приготовиться к бою. Без приказа не стрелять!
Корабль прошел еще с полмили и замер перед первыми из лодок, мерно покачиваясь на волнах. На палубы лодок высыпали женщины. Насколько мог судить Синдбад в темноте, все они были как на подбор крутобедрыми, плечистыми, с выпирающими из узких лифов грузными грудями, словно всех их специально отбирали одну к одной. Возможно, так и было на самом деле. Одеты они были тоже одинаково и своеобразно: в очень короткие юбочки с разрезами по бокам и узкие треугольные лифы, завязанные на шее и на спине. В руках женщины держали копья и луки.
– Ну что? – К Синдбаду пробрался Сорви-голова.
– Сейчас увидим. – Синдбад приосанился и простер правую руку. – Рад приветствовать вас, добрые островитянки! Как ваше драгоценное здоровье, как хозяйство, как дети?
Женщины на лодках удивленно переглянулись.
– Про детей, по-моему, не стоило говорить, – шепнул Сорви-голова.
– Не мешайте вести тонкий политик, почтеннейший.
– Что нужно грязным чужестранцам в наших водах? – донеслось грубое с одной из лодок. Синдбад оперся о бушприт27 и вгляделся в темноту внизу.
– С чего вы взяли, добрые женщины, что мы грязные? Мы вполне себе чистые. К тому же не совсем вежливо оскорблять незнакомых людей, награждая их нелицеприятными эпитетами.
– Кончай трепаться! Все мужчины грязные скоты, – авторитетно заявила дородная культуристка, стоящая на носу передней лодки.
– Весьма спорное утверждение. Но мы отклонились от темы. Нам всего лишь хотелось пройти во-он туда! – указал Синдбад пальцем за спины амазонок.
– И для этого вам понадобилось красться, словно ворам в ночи.
– Мы не хотели нарушать ваш драгоценный покой.
– Но вы его нарушили и теперь должны будете проследовать за нами. Совет решит вашу судьбу.
– Но… – попытался возразить Синдбад.
– Вам что-то непонятно? – грозно свела густые брови воительница, и на корабль одновременно уставилась добрая сотня острых наконечников стрел.
– Весомый аргумент. Вот как с ними после подобных доводов можно не согласиться? – вздохнул Синдбад.
– Провалился твой политик. Что теперь будем делать? – спросил Сорви-голова.
– А у нас есть выбор?
– Что вы решили? – крикнула амазонка снизу.
– Мы решили принять ваше предложение, гордая безымянная воительница.
– Меня зовут Фриза. Твое имя меня не интересует, – остановила она Синдбада, заметив, как тот раскрыл рот.
– Нет так нет, – пожал плечами Синдбад. – Показывай нам дорогу, непримиримый борец за великую идею феминизма. Или борчиха?
– Тебе не вывести меня из душевного равновесия, глупый мужчина. Я глуха к мужским речам, так же как и к хрюканью свиней!
– Однако! – прищелкнул языком Сорви-голова. – В таком случае пусть тащат корабль сами.
– Это само собой разумеется, – донеслось снизу. – Неужели вы могли подумать, будто мы позволим вам самостоятельно маневрировать в наших водах? – не без ехидства заметила Фриза.
– Какой пафос: «маневрировать», «в наших водах»! Нет, вы слышали? – хохотнул капитан.
– Не зли меня, мужчина! – прорычала амазонка, выставив копье. – Иначе, клянусь всеми богами, мы избавим Совет от лишних проблем!
– Да, лучше не злите их, почтеннейший. Видите, у дамы не все дома, – вцепился Синдбад в Сорви-голову, заметив, как тот начинает сжимать кулаки и буреть.
– Эй вы, там! Принимайте концы! – донеслось снизу, и в воздух взвились десятки канатов. Матросы ловко поймали их и привязали к якорному шпилю и фок-мачте.
– Готово, сладкие мои! – крикнул Синдбад.
Снизу послышался хорошо различимый зубовный скрежет, но ответа не последовало. Зато канаты натянулись, и корабль, дернувшись, начал разворот на сто восемьдесят градусов.
– Здоровые бабенки! – поразился Синдбад недюжей силе амазонок. – Их лодочки идут на веслах, а корабль тянут, словно дизельный буксир.
– У меня язык не поворачивается назвать их женщинами, – произнес Сорви-голова, не став уточнять, что такое «буксир», да еще и «дизельный». Синдбад нередко пересыпал речь никому не ведомыми словечками, к чему все давно привыкли. – Скорее, они нечто среднее.
– Вы, как всегда, правы, почтеннейший, – согласился Синдбад. – Но мне почему-то кажется, у них не все такие.
– Неплохо бы, а то, знаешь ли, переговоры зайдут в тупик.
Они замолчали, наблюдая, как пятнадцать лодок тянут корабль к одному из островов, хотя было не понять, к какому именно. Скорость была небольшая, и прогулка обещала занять немало времени.
– Я пока посплю, если вы не против, – сказал Синдбад.
– Как ты можешь спать в такой момент? – возмутился капитан.
– Момент как момент, мало ли их было, – философски заметил Синдбад. – В общем, разбудите, если что.
Он спустился в свою каюту и, не раздеваясь, завалился на кровать. Но не успел закрыть глаз, как в каюту ворвался первый помощник капитана Саид – грузный, плотно сбитый мужчина с мощными руками и бычьей шеей.
– Вас требуют наверх, господин! – доложил он.
– Да что ж такое!
Синдбад нехотя встал с кровати и опять поднялся на верхнюю палубу.
– Что случилось? – спросил он, приблизившись к Сорви-голове, стоявшему у штурвала.
– Тебя требует та мужеподобная корова.
– Требует? Какая наглость! – Синдбад стремительно пересек палубу и свесился с носа корабля. – Что вам, милейшая?
– Много ли у вас на борту здоровых, крепких… – она пожевала губами, – мужчин?
– Ты побеспокоила меня из-за подобной мелочи?
– Мне нужно знать! – грохнула Фриза копьем о палубу лодчонки.
– Смотря, что ты понимаешь под крепкими и здоровыми. Вам грузчики нужны?
– Я не доверила бы вам даже мой зад подтереть! – поморщилась Фриза.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь этим заниматься?
– Отвечай на вопрос!
– На какой?
– Не зли меня!
– И в мыслях не было! Просто ты так быстро переключаешься с одного на другое.
– Про здоровых и крепких мужчин!
– А! Но ты не ответила на мой вопрос: зачем они тебе?
– Не твоего ума дело!
– Тогда какого шайтана ты ко мне вообще привязалась? Я пошел спать. Разбудишь, когда прибудем.
– Постой!
– Стою, – замер Синдбад в расслабленной позе.
– Ты смел, и мне это нравится. Мужчины нам нужны… иногда нужны. В некоторых случаях без них не обойтись.
– Детей, что ли, плодить?
– Фу, как грубо!
– Не грубей того, чем вы там, у себя, занимаетесь.
– Отвечай на вопрос!
– Отвечаю: без понятия.
– Как так? – Каменное лицо Фризы озарилось удивлением.
– А откуда я могу знать подробности личной жизни команды? Может, с виду гора мускулов, а с женщинами – никак. Здесь, знаешь ли, и вкус большую роль играет. Я понятно выражаюсь? И вообще, может, у вас и в порядке вещей в чужие постели нос совать, а у нас все по-другому.
– У нас это тоже не принято! – взъярилась Фриза. – Или ты считаешь нас неполноценными дикарками?
– И в мыслях не было!
– Все, свободен!
– И тебе того же.
– Постой!
– Ну что еще?!
– Как тебя зовут?
– Разве тебя интересует имя хрюкающей свиньи?
– Обиделся, что ли?
– А если я тебя безмозглой коровой обзову?
– Получишь в глаз! Ладно, извини. Ты не лебезишь и не пускаешь слюни при виде женщины – ты не такой, как другие. Скажи свое имя!
– Синдбад меня зовут. Еще что-нибудь?
– Нет, этого достаточно. Пока.
От ее «пока» Синдбад невольно пробрало. Был в нем какой-то намек на что-то неприятное, скребущее душу. Но Синдбад, не проронив ни слова, вернулся на мостик. Засыпать уже не было никакого смысла. Остров, к которому амазонки тянули корабль, приближался и разрастался вширь с каждой минутой. Да и горизонт на востоке уже начинал понемногу алеть.
– Чего ей от тебя понадобилось?
– Мужика хочет.
– Что-о? – вытаращился Сорви-голова.
– Что, что, – буркнул тот. – По вашей милости мы теперь все окажемся в сексуальном рабстве у ненормальных красоток.
– О всевышний! Сделай же что-нибудь! – взмолился Сорви-голова.
– Вы к кому сейчас обратились?
– К тебе!
– А что я могу?
– Ты все можешь! О, мое бедное больное сердце! – схватился за грудь Сорви-голова.
– Ладно, не причитайте. Они хотят мужчин? Ну что ж, они их получат! – разозлился Синдбад. – Созывайте команду, уважаемый!
– Что ты задумал? – насторожился Сорви-голова.
– Сейчас узнаете, –заговорщицки улыбнулся Синдбад.
Когда команда окружила его кружком, он торопливо, не вдаваясь в подробности, поделился со всеми своим планом. Команда зашумела, бурно обсуждая предложение. Один из матросов, высокий крепыш Махсуд, категорически отверг предложение Синдбада.
– Я никогда не пойду на это! Хоть убейте.
– У тебя есть другой план? – уточнил Синдбад.
– Нет у меня никакого плана. Вернее, есть. Мы должны исполнить свой мужской долг! – приосанился он, уперев руки в бока.
– Заприте дурака в трюме, – только и сказал Сорви-голова. – Он может все испортить.
Команда дружно навалилась на несогласного и потащила упирающегося Махсуда к ближайшему люку.
– Не-ет! Не надо меня в трюм! Отпустите меня! – вопил тот, упираясь ногами и делая попытки вывернуться, но несколько человек приподняли его над палубой, скинули в трюм и завалили деревянную решетку тяжелыми ящиками, чтобы моряк не смог самостоятельно выбраться.
– Ты уверен, что все сработает так, как ты задумал? –спросил Сорви-голова у Синдбада.
– Разве с амазонками можно быть уверенным в чем-либо на сто процентов?
– Хорошо, – поразмыслив, согласился Сорви-голова, – будь по-твоему. Команде готовится к сходу на землю, согласно плану!
– Есть капитан!
Команда бросилась исполнять приказ, проявляя должное рвение. Никому не хотелось стать рабом ненормальных женщин.
– Что ж, нужно и нам с тобой подготовится. Только вот…
– Что? – спросил Синдбад, состряпав наивную физиономию.
– Да нет, ничего. Пошли в мою каюту…
Когда корабль ткнулся носом в песчаную косу, амазонки уже собрались внизу, радостно галдя наперебой – еще бы, такое событие! Целая куча свежих мужчин, готовых пожертвовать собой ради благого дела. Но обитательницы острова даже представить себе не могли, какой большой, даже громадный их ожидал сюрприз.
Сначала на корабле было до странного тихо, что несколько насторожило амазонок. Радость медленно переросла в недоумение. Затем с грохотом спустились сходни, и на них показался Синдбад в обнимку с Сорви-головой.
По рядам притихших женщин пронесся вздох недоумения и разочарования. Амазонки застыли, опустив оружие и отвесив челюсти. И было отчего! На обоих мужчинах не было ничего, кроме тряпичных, разорванных на лоскутки юбочек. Лица их были размалеваны, как у пошлых женщин – губы жирно намазаны свеклой, хитрые глазки подведены углем, а под глазами синими тенями легли разбавленные чернила. На ушах болтались тяжелые серьги, сделанные из каких-то железяк. Руки украшали браслеты из витой проволоки, а шеи – бусы из ракушек.
– По-моему, клюнули, – тихо произнес Синдбад, едва размыкая губы.
– Надеюсь. Но как неудобно!.. – повел плечами Сорви-Голова.
– Ничего, потерпите, уважаемый! Это для дела.
– О-хо-хо!
Синдбад первым начал спуск, жеманно крутя бедрами и приветственно размахивая руками.
– Здравствуйте, добрые островитянки. А вот и мы, сладенькие мужчинки! Вы нас звали?
Он сошел на песок и, уперев левую руку в бок, презрительно оглядел собравшихся.
– Мой дорогой Сорви-головку, смотрите, сколько здесь этих противных женщин!
– Ты прав, мой пупсик! – Сорви-голова медленно обвел взглядом притихшую толпу косеющих амазонок. – Фи! Какое разочарование. Какая убогость – ни одного мужчинки!
– Э-э… – выступила вперед Фриза. – Кто вы такие, и что за маскарад?
– Вот глупышка, – захихикал Синдбад, жеманно прикрывая рот платочком. – Мы, милочка, те, кого вы позвали. А это, – указал он на корабль за спиной, – наша прекрасная «Голубая чайка».
Сорви-голова покосился на нос своего судна. Корабль действительно назывался «Чайка», а под названием была нарисована одноименная птица с расправленными крыльями. Правда, краска кое-где облупилась и выгорела, и оттого действительно казалась несколько голубоватой.
– А что до наших одежд, – между тем продолжал разливаться соловьем Синдбад, – о, как вы правы! За время бесчисленных скитаний по морям мы немножко поистрепались. А где наша сладенькая командочка? Почему они не идут приветствовать добрых островитянок, что любезно пригласили нас на свой праздник?
Синдбад завертел головой.
Команда показалась на палубе, и женщины окончательно сошли с лиц от невиданного доселе зрелища. Каждый из матросов расстарался на совесть! Сорви-голова с Синдбадом на их фоне выглядели просто блеклыми карандашными набросками. Мужчины дружно прокричали «ура» и бросились вниз по сходням, гремя браслетами, серьгами и бусами, как у металлистов. Суровые сердца амазонок дрогнули, не выдержав. Их ряды сломались, половина женщин ринулась прочь с пляжа, оглашая окрестности воплями ужаса. Остальные, более закаленные, отступили к деревьям, выставив перед собой копья.
– Куда же вы? – Синдбад с сожалением протянул к ним руки. – Мой дорогой Сорви-головку, скажите, куда они бегут?
– Думаю, они побежали сообщить другим о нашей несравненной красоте, моя радость. – Капитан глуповато и томно похлопал длинными накладными ресницами, на скорую руку сделанными из щетки. – Не огорчайтесь, мой мандаринчик, они сейчас вернутся.
– Нет, нет! Они не вернутся. Я сейчас заплачу! – Синдбад высморкался в платочек. – Разве я такой страшный?
– Ну что ты, о прелестный оазис моей души.
– Вы слышали, что он сказал? К вам прибыл сам оазис! А у вас ни столов, ни феерверков, ни музыкантов. Где все это, я вас спрашиваю?
Синдбад сделал шаг вперед. Толпа амазонок с копьями вновь попятилась, согнув спины, будто ожидая нападения. Копья подрагивали в их напряженных руках.
За спиной Сорви-головы и Синдбада сгрудились матросы, тоже разочарованно вертя головами.
– Какие столы? Какие музыканты? – опомнилась Фриза. – Ты чего несешь?
– Что я несу? Вот они женщины, поглядите на них! Это подло, подло! У-у, противные. Сначала приглашают нас, а потом – вот! – развел он руками. – Мы принарядились, накрасились, думали, нас тут ждут.
– Я потрясен! – всплеснул руками капитан.
– Да-да, – подхватил Синдбад. – А я-то наивно полагал, что мы расслабимся, сядем уютным кружком, погутарим о насущном.
– Вы… вы… – Фриза бросила копье на песок. Грудь ее высоко вздымалась от возмущения, а лицо приобрело оттенок панциря вареного рака. Глаза тоже, казалось, вот-вот вознесутся ко лбу на стебельках, дополняя сходство с морским обитателем.
– Что, яхонтовая моя? – Синдбад наивно похлопал торчащими во все стороны ресницами и сделал шаг по направлению к Фризе.
– Не приближайся ко мне! Я думала…
– Что ты думала, дорогуша? Скажи мне по секрету, – продолжал наступать Синдбад. – Не-ет, – помахал он платочком перед носом амазонки, – теперь от нас не отвертишься. У, противная!
– Я требую…
– Нет, это я, я требую достойной встречи подружек! – топнул Синдбад.
– По… подружек? – пролепетала Фриза. Слов у нее в запасе уже не осталось, впрочем, как и мыслей. Так, разрозненные обрывки, мечущиеся в черепушке в попытке осмыслить происходящее.
– Ух ты, какая у тебя эротичная юбочка! – всплеснул руками Синдбад, словно только что заметил. – Смотрите, мой дорогой, – обернулся Синдбад к Сорви-голове. – Вы обязательно должны оценить ее своим опытным взглядом! Можно я пощупаю?
Синдбад протянул руку, унизанную перстнями, но Фриза, взвизгнув, шарахнулась от его пальцев и задала стрекача, вздымая босыми пятками песок. Синдбад припустил за ней.
– Постой! Я только пощупаю.
– Не трогай меня! Нет! – визжала амазонка, петляя по пляжу, словно заяц меж берез.
– Да мне только посмотреть. Куда же ты, противная? – кружил по пляжу Синдбад, пытаясь поймать одуревшую от страха Фризу. – Эй, ловите их! – крикнул он команде. – Чего вы стоите? Мы должны завладеть их прелестными юбочками!
– Лови их! – рявкнул первый помощник, и толпа размалеванных матросов кинулась ловить амазонок.
– А-а-а! Спасите! – Амазонки побросали оружие и прыснули в разные стороны, спасаясь от бренчаще-гремящего воинства, обряженного в драные лохмотья. – Не прикасайтесь ко мне! Помогите!!!
Амазонки в мгновение ока испарились с пляжа, оставив странных мужчин в одиночестве. Матросы сбились в кучку и подозрительно зыркали по сторонам.
– Куда же вы, прелестницы? – выкрикнул Синдбад, протягивая руку в сторону деревьев, за которыми укрылись несчастные, перепуганные амазонки. – Мы так и не поговорили! О, я оскорблен, меня спасет только харакири! Быстро убираемся, – прошипел он команде, и мужчины гуськом потянулись к сходням.
Из-за деревьев раздался дружный вздох облегчения.
– Теперь смываемся, пока они не очухались, – сказал Сорви-голова, сдирая в каюте импровизированную юбку и с радостью облачаясь в любимые свободные шаровары. – Только умоляю тебя, не вздумай рассказать эту историю кому-нибудь!
– Вы в своем уме, почтеннейший? – смешливо уточнил Синдбад, смывая с лица грим. – Да чтобы я такое кому-нибудь!
Корабль медленно отчалил от острова и вошел в пролив. Никто его не преследовал. Но тут с крышки трюма, в котором сидел непримиримый борец за мужское достоинство Махсуд, посыпались ящики – матрос как-то умудрился столкнуть их. Никто и глазом моргнуть не успел, как Махсуд добежал до фальшборта, перекинулся через него и спрыгнул в воду.
– Куда ты, сумасшедший? – крикнул ему вслед появившийся на палубе Сорви-голова. – Ты не понимаешь…
Но упрямый Махсуд быстро заработал руками, направляясь к берегу. На пляж уже высыпала толпа любопытных амазонок. Этот мужчина был в штанах и рубахе и вовсе не походил на тех ненормальных, что наконец убрались с острова. Как только Махсуд выбрался из воды, женщины, гомоня, обступили его. Матрос обернулся в сторону удаляющегося корабля, показал команде кукиш и расплылся в улыбке.
