Леонид Т
Черный рассвет (original mix)
– Как все прошло, кстати?
– Вроде хорошо. Приглашали в баню со шлюхами пойти.
– А… ну тогда не парься. Единственное, что не рекомендую тебе палиться под кайфом с ними, они этого не любят, так как сами делают свои дела на алкашах, нариках и бомжах в основном. Эти люди для них как расходный материал, поэтому смотри сам не окажись по ту сторону баррикад.
– Ясно, спасибо.
– Да не за что. Ну что, может, догонимся по чуть-чуть? – предложил Прицеп и достал бумажный сверточек с порошком. – Мне тут отсыпали немножко с собой.
– Ну давай.
Когда я вернулся домой, мама поинтересовалась, принес ли я хлеб, который она просила меня купить перед уходом. В который раз я забыл это сделать, но чтобы не признавать свою вину и не показывать стыда, я огрызнулся, что у меня были дела поважнее и что она могла бы уже давно сама сходить и купить. Потом мама сказала, что я выгляжу как-то странно, уставшим, мол, я осунулся, и у меня закрываются глаза, на что я ответил, что попросту не выспался после клуба.
После нашего короткого диалога я отправился к себе в комнату, словно паук, который возвращается в свое логово после удачной охоты. Пожалуй, эти события стали переломными в моей жизни и задали ей такое направление, по которому я никогда не хотел бы двигаться. Но случилось то, что случилось.
5. Ловец человеков
Однажды, в один прекрасный летний вечер, мы встретились с Колючим как следует отдохнуть. Я заранее договорился с Фитилем, что приду в клуб позже, и чтобы он подстраховал меня. Тут надо отметить, что летом мы с Колючим практически не встречались, так как для этого не находилось особого повода. Занятий в универе не было, а гуляли мы с ним в разных компаниях, где никого, кроме друг друга, не знали. Но тут он позвонил мне и попросил достать порошка, на что я с радостью согласился. Удачно сымитировав замут, я отдал ему грамм «скорости», с которого мы еще и занюхали по дороге. Потом стали бухать, курить и веселиться в парке. Подцепили каких-то телочек (благо рядом с Коляном это не вызывало проблем) и потом отправились к нам в клуб. Я сказал, что являюсь сотрудником «Муссона» и проведу всех абсолютно бесплатно, чтобы показать свою значимость в глазах девчонок и поднять себе самооценку.
Когда мы пришли в клуб, я сначала не поверил своим глазам, после того как увидел то, что увидел. На танцполе по пояс голый в компании трех девчонок отплясывал парень Алисы. Невооруженным глазом было видно, что он в говнище пьяный. Первая мысль, которая пришла мне в голову, – что они все-таки расстались, и теперь я могу свободно закончить свою миссию по завоеванию Алисы. Но потом меня посетили сомнения, и в моей голове созрел коварный план. Я сказал Коляну:
– Слушай, братан, мне срочно нужна твоя помощь. Короче, берешь сейчас наших телок и под предлогом того, чтобы их пофоткать, выдвигаешься к танцполу. Сечешь?
– Бля, не совсем, – признался Колючий.
– Короче, видишь того быка в компании телочек? Это парень Алисы, про которую я тебе рассказывал. Так вот: мне надо, чтобы ты заснял, как этот похотливый бык колбасится в окружении аппетитных самочек. А наших подруг используй как прикрытие, типа ты фоткаешь их, он недолжен догадаться, что ты его снимаешь. Теперь понял?
– Вот теперь понял.
– Ну давай действуй. Только будь аккуратнее и попытайся сделать фотки с видео как можно качественнее и ближе. А я в долгу перед тобой не останусь.
В том, что Колян выполнит это поручение, я даже не сомневался. Когда он отправился на танцпол, как в шпионских детективах, я начал наблюдать за Алисиным хахалем. Исполнял он, конечно, знатно. Времени было еще достаточно мало, а он уже напился в хлам. Я специально сделал свет поярче и попытался по максимуму направить лучи на него, чтобы Коляну было удобнее снимать. Одна барышня стала поливать его из бутылки шампанским, а другая извивалась перед ним, предварительно встав на корточки. Сам же он крутил в руке над собой свою футболку. Дальше я решил подлить еще больше масла в огонь и, взяв в руки микрофон, объявил:
– Следующая композиция звучит специально для самой зажигательной и горячей пары на нашем танцполе, которая решила сегодня прийти к нам и искупаться в брызгах шампанского, в лучах света и клубах дыма! Ребята, специально для вас, встречайте!!!
Тут начался такой ажиотаж! Весь клуб заревел, загудел и начал аплодировать. Фитиль в свою очередь тоже подхватил волну и стал в процессе игры добавлять всякие эффекты и играть частотами на пульте. В общем, поднялась такая волна восторга, что по коже побежали мурашки от этой бешеной энергетики. Кульминацией стало то, что мадмуазель, которая сидела перед моим конкурентом на корточках, поднялась, обняла его за шею и сделала потрясающий засос прямо ему в губы. В тот момент я сам чуть не получил оргазм, когда перевел свой взгляд на Коляна и увидел, что он снимает весь этот процесс на телефон…
От радости проделанного мероприятия я расчертил на диске три жирных дороги и угостил ими Коляна и его актрис по возвращению с задания.
***
После этих событий в клубе передо мной встала новая задача, которая заключалась в том, чтобы найти способ преподнести доказательства в измене самой Алисе. И надо было это сделать так, чтобы меня как можно меньше задела волна неистовства и огорчения, которые она испытает. Необходимо было преподнести это без какого-либо намека на собственную выгоду и с максимальным сочувствием. Поэтому я решил выждать несколько дней после той ночи и позвонить:
– Алиса, привет! Как дела?
– Спасибо, все хорошо! Давно тебя не слышала, куда пропал? – поинтересовалась она.
– Да у меня тут проблемы были, мама заболела.
– Сочувствую, желаю ей поскорее поправиться.
– Спасибо. Слушай, я тут хотел тебя пригласить поужинать как-нибудь в ресторан, ты не против?
– Коль, мы же уже разговаривали на эту тему вроде бы? У меня есть парень, и он будет категорически против, ты и сам должен прекрасно понимать, – строго ответила она.
– Да я помню наш разговор, но просто подумал, что вы расстались с ним, вот и решил предложить.
– С чего бы это нам расставаться? – подозрительно произнесла Алиса.
– Слушай, извини, я, наверное, что-то перепутал, – сказал я и сбросил вызов.
Спустя несколько минут она мне перезвонила сама. Именно на это я и рассчитывал. Приманка сработала.
– Коль, мы еще не закончили! – возмущенно произнесла она и продолжила: – Говори, что тебе известно, почему ты так подумал? Ты что-то знаешь?
– Ты действительно хочешь знать то, что знаю я?
– Да, действительно! – уверенно произнесла она.
– Тогда жди сообщение!
Я снова сбросил вызов и отправил ей сообщение с фотографиями двух девчонок на переднем плане, а на заднем – двух целующихся голубков, одним из которых был ее парень. Под фотографиями я сделал подпись:
«Это мне показал мой одногруппник, когда хотел похвастаться своим знакомством с этими девчонками, а на заднем плане я случайно увидел твоего молодого человека, поэтому и решил, что вы с ним расстались!»
После этого сообщения Алиса не выходила на связь на протяжении трех дней, да и я особо не торопил события, так как понимал, что она сейчас наверняка расстается со своим парнем и испытывает не самые положительные чувства, поэтому не хотел попадать под горячую руку. На четвертый день мне пришло сообщение от нее:
«Куда и когда пойдем»?
«Ох, это сладкое чувство мести», – подумал я.
Я не встречал в своей жизни еще таких людей, кто смог бы успешно противостоять ему. Даже самые благородные и достойные на первый взгляд люди, столкнувшись с предательством, часто забывают о всех добродетелях и пускаются во все тяжкие, лишь бы заглушить это острое ощущение несправедливости, которое они испытали по отношению к себе. Они становятся одержимы местью. Вот и в случае с Алисой произошло то же самое. И если бы в тот момент не оказалось рядом меня, то я убежден, что она все равно бы пошла на свидание с кем-то другим, только бы отомстить своему парню и вызвать у него чувство ревности и вины. И я ни в коем случае не осуждаю ее за это, так как, окажись на ее месте, поступил бы точно так же.
На следующий вечер мы уже сидели с Алисой в ресторане и мило беседовали под легкую, ненавязчивую музыку. Конечно, было заметно, что она переживала тяжелый период, хоть и старалась не показывать. Это прежде всего выражалось в какой-то отчужденности и разочаровании, отраженных в ее глазах. Она то и дело опускала их или отводила в сторону. Я же в свою очередь старался создать атмосферу непринужденности и комфорта, поддерживая разговоры на разные темы. Впервые за долгое время я чувствовал себя уверенно, так как у меня были деньги, чтобы заплатить не только за себя, но и за мою спутницу. Я не испытывал панического страха, когда она смотрела в меню, не боялся, что Алиса может заказать что-то такое, чего я не смог бы оплатить. Я не думал о том, как предложить ей после нашего ужина разделить счет пополам, так как у меня не хватает средств. Я испытывал абсолютное удовлетворение и наслаждение от происходящего.
Сбыт амфетамина и спайса шел в гору, и я практически ежедневно поставлял товар трем-четырем клиентам. Наша с Фитилем стратегия работала как часы, несмотря на то, что многие уже догадывались, что мы сами являемся распространителями кайфа, а не просто помогаем его достать. В этом, конечно, была наша вина, так как мы стали пренебрегать своей тактикой и нередко сразу отдавали товар при встрече с покупателем, объясняя это тем, что, мол, приобрели его на свои деньги или взяли у барыги в долг, чтобы не тратить время. Но пока мы еще могли противостоять слухам, и довольно успешно.
Сидя в кафе с Алисой, я старался быть как можно доброжелательнее по отношению к ней. Возможно, тогда я искренне испытывал сочувствие к этой девушке, а не делал вид, как поступал практически всегда, играя ту или иную роль для достижения нужного результата. Может быть, именно тогда я почувствовал себя настоящим и решился задать ей вопрос, который в последнее время не давал мне покоя:
– Слушай, а почему ты тогда согласилась пойти со мной в музей?
– Ну, мне было как-то неудобно отказывать, да и ты не отказал мне в клубе с поздравлением для Алены.
– То есть ты сделала это исключительно из чувства благодарности?
– Возможно, – согласилась она и добавила: – Хотя это было еще и необычно как-то.
– Понятно. Тогда позволь тебя спросить: если бы у тебя не было парня тогда, и я предложил бы тебе пойти на выбор в музей или ресторан, куда бы ты выбрала?
– А нельзя было бы пойти сначала в музей, а потом в ресторан? – с иронией произнесла она.
– Ладно. Не буду тебя мучать больше, – отшутился я и, подумав, добавил: – Хотя нет, скажи, какое у тебя возникло мнение обо мне?
– Ну, ты очень необычный человек. Ты умеешь расположить к себе и преподнести себя в выгодном свете. У тебя хорошо получается слушать и убеждать. Но в тебе есть что-то пугающее, какая-то еле уловимая холодность и отчужденность, что ли, хотя, может быть, мне это просто кажется, или вино дает о себе знать, – с юмором произнесла Алиса.
– Ну да. Я тоже ощутил его воздействие на себе.
Уже на следующее утро мы проснулись с ней в одной постели в ее квартире. Это была незабываемая ночь. С момента нашего знакомства с Алисой прошло практически полгода, и я наконец-то добился того, о чем мечтал на протяжении этого времени. Конечно, меня немножко напрягал тот факт, что это была дочь моего декана, который сейчас находился за городом на даче, а я проснулся в его квартире, но перед этой ситуацией я был абсолютно бессилен. В остальном я был счастлив до тех пор, пока не вспомнил о больной маме…
***
– Мам, привет! Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался я, когда пришел домой после ночи, проведенной с Алисой.
– Привет, сыночек. Какая-то слабость ощущается и усталость, может быть, от нервов или от лекарств.
– Что тебе, кстати, врач сказал, а то я так и не поинтересовался у тебя.
– Сказал, что нужно операцию делать, и дал номер своего знакомого, который хорошо оперирует, по его словам. Я ему позвонила, объяснила ситуацию, и на следующей неделе в четверг он пригласил меня приехать к на прием в столицу.
– Хорошо. На вот, возьми денег тебе на проезд и договаривайся с ним там так, чтобы он как можно раньше тебя прооперировал, пока болезнь не развилась до той стадии, когда операция уже может не помочь, – сказал я и положил на стол три тысячи рублей.
– Спасибо, ты умеешь поддержать. Сейчас еще больше почувствовала обреченность от твоих слов! А где деньги достать в такой короткий срок?! – спросила мама и заплакала.
– Мам, не плачь. Ты же знаешь, что тебе нельзя нервничать! А если я говорю, что достанем, значит, достанем, – попытался я убедить ее.
– Кстати, откуда у тебя появляются деньги, объясни мне. Я смотрю, на тебе новая одежда, новая обувь, на дорогу вон мне можешь дать, у меня возникают подозрения, что ты опять занимаешься чем-то сомнительным, и я начинаю переживать.
– Я же говорю, не стоит беспокоиться, просто в клубе немного подняли зарплату и выдали отпускные, вот и появилась возможность прибарахлиться и тебе помочь.
– Волнуюсь я за тебя, сынок…
Этот разговор между нами состоялся в начале августа, и когда мама съездила к врачу, то операция была назначена на конец сентября. Соответственно, у нас было меньше двух месяцев для того, чтобы найти деньги. И тут я прекрасно понимал: на одной наркоте таких денег быстро не поднять, учитывая, что мы с Фитилем были крайними звеньями в огромной цепочке наркоторговли, и нам перепадали самые гроши с этого огромного денежного мешка, но также мы подвергались наибольшей опасности как со стороны ментов, так и со стороны конкурентов и обычных торчков, которые были абсолютно непредсказуемы, и неизвестно, какой финт они могли выдать, когда в очередной раз не сумеют найти денег на кайф. Исходя из всего этого я осознавал, что мне необходимо как можно скорее начинать действовать по линии Волка, так как там фигурировали уже более серьезные деньги и менее опасные риски.
***
Вскоре мне наконец-то выпала возможность для оформления фирмы на одного человечка. Им оказался тот самый Олень, я упоминал о нем в начале своего повествования, когда мы с Фитилем пытались сбыть мобилу, взятую у барыги Артема, того самого, через которого мы сегодня продаем фен и спайс.
Олень очень вовремя попал в мое поле зрения. Казалось, сама судьба свела нас в тот момент. Как всегда, в свойственной ему манере он при встрече начал жаловаться на жизнь. Начиная с того, что родные его не понимают, заставляют работать и учиться одновременно, чтобы платить за комнату, где он живет, и заканчивая тем, что не платят стипуху в его родном ПТУ, из-за чего у него даже нет денег на сигареты. Я тут же смекнул, чем могу быть полезен Оленю, а он в свою очередь мне, и сказал, протягивая при этом сигареты:
– Слушай, братан. У меня есть предложение, я могу помочь тебе поднять немного денег, если хочешь…
– Очередной развод! – перебив меня, ответил он.
– Ничего подобного! Все предельно честно. Короче, тема такая: необходимо открыть на твое имя юридическую контору на небольшой срок, тебе при этом выплачиваем двадцатку, а потом ежемесячно по червонцу. Спустя где-то полгода закрываем ее.
– А для чего эта контора нужна будет? По-любому бабки отмывать, чтобы меня потом крайним сделать?
– Об этом не переживай даже, она нужна только для того, чтобы поучаствовать в конкурсе на тендер для создания видимости конкуренции одной компании, которая и должна в последствии получить этот тендер. А чтобы это произошло, создаются вот такие конторы, я и сам на себя оформил подобную компанию, – нагло соврал я ему.
– Ну не знаю. Я, если честно, боюсь всех этих финансовых махинаций.
– Бля, братух, если бы я сам не подписался в это, то не стал бы тебе предлагать, уж поверь мне.
– Ладно, давай я подумаю и созвонюсь с тобой.
Спустя пару дней Олень позвонил и согласился на сделку, которую я ему предложил. После нашей беседы я почему-то не сомневался, что он согласится. Ведь мысль о наживе, когда при этом практически не надо затрачивать никаких усилий, не покидает голову, а в случае отказа начинаешь сжирать себя, что когда-то не согласился на эту безобидную на первый взгляд авантюру, и продолжаешь слушать упреки своих родственников, испытывая при этом никотиновую тягу, которую не можешь заглушить, так как по-прежнему нет денег на пачку самых дешевых сигарет. Одним словом, Олень – такой Олень…
После его звонка я тут же набрал Волка и сказал ему, что нарисовался клиент. Волк, преисполненный энтузиазма, сразу договорился о месте встрече.
Через три дня моя первая сделка была оформлена. Все прошло как по маслу. Каждый из нас был полностью удовлетворен случившимся. Олень получил свою двадцатку и как-то резво поспешил расстаться с нами, я получил десять штук. А Волк… да, интересно, сколько же получил со всего этого Волк? На мой вопрос он ответил, что срубил всего пять тысяч чисто символически, но меня не покидало ощущение, что он нагло мне пиздит, и поднял он с этой темы уж не меньше моего, это точно. Но он оставался непреклонен.
Мою первую сделку мы решили отметить с Волком с большим размахом: как следует обдолбаться и поехать после этого в спорт-бар. Договоренность была такой, что я достаю фена, а он в свою очередь приобретает героин у Егора-Прицепа. На что он без особого труда согласился. Естественно, Волк тогда не знал о моих проделках с Фитилем в отношении наркотиков, как и Фитиль в свою очередь не знал о наших делах с Волком. И что амфетамин, который мы впоследствии употребляли в тот день, по сути был припрятан у меня рядом с домом в одном тайнике. Димон же покупал герыч через Егора за свои бабки.
До этого момента я никогда не пробовал смешивать опиаты и стимуляторы, так как сильно боялся такой ядерной смеси. Но в тот день под воздействием крайней удовлетворенности от проделанной работы я все же решился на этот отчаянный шаг. Встретился с Димоном у меня в подъезде, и каждый из нас выложил на подоконник свою добычу. Когда уже все было готово и в разных фуриках приготовлено два абсолютно разных по своему эффекту раствора, мы с Волком условились сделать на треть раствора героина две трети амфетамина. Выбрали все это в двухкубовые шприцы и стали спорить, кто кого будет ставить первым. В итоге, так и не договорившись, мы решили, что каждый будет ставиться сам. Это был первый раз, когда я сам себе делал укол. Как ни странно, но у меня получилось это с первого раза.
Если описать эффект по отдельности от каждого из этих веществ достаточно сложно, то когда их употребляешь совместно, – практически невозможно. Невозможно описать даже сам приход, так как начинает накрывать волнами эйфории. Вроде спирает дыхание, как от героина, и в тот же момент возникают мурашки на голове, как от фена. Закрываешь глаза, но вместо того, чтобы залипнуть, в них начинают появляться разноцветные вспышки, как фейерверки и салюты на празднике. В общем, эффект от такого коктейля крайне впечатляет. От него прет так сильно, что просто пропадает дар речи, и когда возникает необходимость что-то сказать, то это невероятно обламывает и напрягает. Могу сказать однозначно: ничего сильнее я в своей жизни не пробовал до этого.
Ориентировочно где-то два часа после употребления мы просто молча сидели с Волком на лавке у меня во дворе, постоянно при этом закуривая сигареты, которые чаще истлевали, чем мы их выкуривали. Больше всего радовало то, что за это время к нам никто не подошел из знакомых и приятелей. Так как если бы это случилось, то сильно обломало бы нас, и нам пришлось ретироваться с этого места, чтобы найти другое, где можно просто посидеть, помолчать и покурить. Когда же мы наконец немного привыкли к тому состоянию, в котором находились, то отправились с Димоном в спорт-бар, прихватив при этом с собой по паре банок пива. Там мы и провели остаток дня, играя в бильярд.
***
– Привет, братуха, как житуха? – спросил Фитиль, когда мы встретились у него во дворе.
– Салам алейкум, все в поряде. Ты принес?
– Нет еще. Надо подождать немного, Тема мне позвонит, как ему привезут все.
– Бля, постоянно такая хуйня у него! Я не помню еще ни разу, чтобы я приехал, и все прошло как по маслу. Всегда надо ждать, пока он там раздуплится с этим дерьмом.
– Слушай, ну его тоже можно понять. Пока ему привезут. Пока он проверит, взвесит, расфасует. На это все время надо.
– Тогда зачем он так рано говорит приезжать за товаром, я не понимаю? У него что, часов нет? – продолжал возмущаться я.
– Ладно, успокойся! Хорош ныть с утра пораньше. Как там, кстати, мамка твоя?
– Вроде нормально. В конце сентября где-то должны операцию делать. Надо бабки срочно доставать! Времени в обрез!
– Ну вот поэтому мы здесь и сидим в ожидании звонка от Темы, понимаешь? Он, кстати, говорил, что должны вообще охуенный по качеству кайф привезти! Так что можно будет даже разбадяжить его нормально так, – сказал Никитос.
– Этот Артем и так его бадяжит, разве не видно? А тут еще ты хочешь? Клиенты будут недовольны!
– Ладно, не очкуй так! Я уже проверял несколько раз на особо «избранных» клиентах! – с сарказмом произнес Фитиль.
– И кто же эти счастливчики? – с иронией поинтересовался я.
– Да только вчера ко мне Олень обращался, прикинь! У него откуда-то деньги появились. Я пытался у него, конечно, узнать, откуда, но он начал какую-то хуйню моросить, мол, типа к нему в гости приехали какие-то дальние родственники и дали ему на карманные расходы.
– «Не прокололся Олень, красавчик» – подумал я про себя, а Фитиль тем временем продолжал:
– Даже сигареты у меня не стрелял, как обычно, а свои курил, и весьма недешевые, кстати, представляешь?
– М-да уж… вот не думал, что Олень может курить свои сигареты, – с улыбкой произнес я.
– Вот и я о том же! Ну, короче, слово за слово, и в один прекрасный момент он меня спрашивает, могу ли я достать ему «быстрых», а то, мол, бухло и план ему надоели. А он от кого-то слышал, что у меня есть ходы на эту тему, ты прикинь! Напомню тебе: речь идет об Олене! – не унимался Фитиль и продолжил: – В общем, я тут же смекнул, что у меня есть разбадяженная часть товара, которая специально для таких персонажей заготовлена, вот как раз и выдался случай, чтобы ее скинуть.
– Вот ты в натуре еврейская душа, – начал прикалываться я.
– Ну он сам спровоцировал меня на такой шаг. Если бы честно сказал, откуда бабки, то я ему нормально бы все устроил, а так сам виноват. Хотя, правда, потом, когда я ему отдал все, то он сам предложил мне отсыпать за помощь, так сказать, но я отказался. Сказал, мол, меня барыга и так угощает за то, что я беру у него.
– Блять, как благородно с твоей стороны.
– Кстати, зря ты смеешься. Мы потом еще долго общались с Оленем. И он рассказывал мне про свою жизнь. Оказывается, он круглый сирота и полжизни провел в детдоме, а потом его опекунами стали дядя с теткой, которые, по его словам, приютили его у себя и выделили отдельную комнату только потому, что ему по закону полагается квартира. И они, как он говорит, надеются на то, что он, когда получит ее, сразу продаст и поделится с ними деньгами. Поэтому только из-за этого держат и терпят его у себя. Хотя сами относятся к нему по-свински. Денег практически не дают, кормят всякими помоями и постоянно пилят за то, что он не работает и плохо учится в своем ПТУ, а еще требуют часть пенсии, которую ему платят по закону, якобы на оплату коммуналки его конуры, как он сам ее называет. В общем, в какой-то момент он мне признался, что временами в детдоме ему нравилось больше, чем у родственников.
– И по этой причине ты испытал сострадание к нему и продал товар, который находился в категории «для лохов», так, что ли? – язвительно подколол я Фитиля.
– Не гони! Если бы я знал все это раньше, то не стал бы вообще ему ничего подгонять! Я, конечно, далеко не святой, но и не последняя гнида, чтобы на таких обделенных людях лавэ зарабатывать! Поэтому мне стало его жалко, и я решил отсыпать ему спайса, чтобы он курнул на «отходняках» и угостил пивом.
– Да ты просто мать Тереза! Сначала подогнал ему отравы за деньги, а потом типа раскаялся и подогнал еще отравы, но уже за бесплатно, браво!
– Ой, да иди ты на хуй! – обиделся Фитиль.
Не могу утверждать, что рассказ Фитиля не тронул меня. Может быть, поэтому я так язвительно говорил с ним, что в конце концов он обиделся, потому что я не хотел считать его поступок с Оленем более достойным, чем мой. И, возможно, где-то в глубине души я и испытал мимолетное сожаление за то, что провернул такую махинацию с Оленем, но дабы не чувствовать угрызений совести, я тут же вмазался амфетамином и курнул спайса, которые мы приобрели в тот день у Артема.
Олень… Олень. Да, в сущности, похуй на этого Оленя. Он хотел легких денег, и он их получил. Теперь это его проблемы. Единственное, о чем я действительно сожалел, так это о том, что мне не удалось впарить ему еще и наркоты на эти же бабки, чтобы еще больше выиграть от проведенного мною мероприятия. Но после всех этих событий я пришел к выводу, что идеальная схема заключается в том, чтобы совместить два предприятия в одном. Так сказать, замкнуть цикл. Как говорится, все гениальное просто – находишь самых заядлых торчков и предлагаешь им поднять денег, чтобы приобрести кайфа на очередной наркомарафон, тем более, что с клиентурой из этой сферы проблем никогда не было, в отличие от другой. Дальше оформляем с Волком на них юридическую компанию, и на вырученные деньги я еще сбываю им порошка или курительных смесей, в зависимости от их предпочтения. И все довольны, всех все устраивает. Учитывая еще тот факт, сколько людей ко мне регулярно обращается с просьбой о том, чтобы взять наркотиков в долг, то мое предложение о быстрой наживе, безусловно, будет являться для них интересным. По крайней мере, на первый взгляд это гораздо безопаснее, чем воровать всякую мелочь из магазинов в страхе быть пойманным и впоследствии осужденными, а предварительно пройти через жернова отмороженных оперов, которые нередко добиваются признаний путем отбивания почек до кровавой мочи.
Впоследствии я решил делать так: если кто-то будет обращаться ко мне с просьбой взять отравы в долг, то я не стану отказывать, как делал это раньше, а дам небольшое количество под тем предлогом, что сам якобы займу у барыги под свою ответственность, и скажу, что через какое-то время мне необходимо будет отдать деньги, поэтому предложу в ближайшие дни провернуть сделку по учреждению фирмы. Конечно, я рискую, что после этого человек может пропасть, наобещав мне с три короба, но в долгосрочной перспективе он в любом случае когда-нибудь объявится, так как в нашем небольшом городке не так уж много мест, где можно приобрести качественный товар.
***
Тем временем наш роман с Алисой развивался довольно стремительно. Мы ежедневно общались с ней, если не вживую, то как минимум созванивались по телефону. Как бы я хотел, чтобы этот период влюбленности никогда не заканчивался. При каждой нашей встрече я дарил ей цветы или шоколад. Она очень любила нарциссы и молочный шоколад с орехами. Нашим любимым местом встречи стала набережная с причалом, откуда регулярно отходили прогулочные катера и пароходы. Мы любили мечтать о том, что как-нибудь сядем в один из таких катеров и поплывем далеко-далеко отсюда по течению, впадая из мелких рек в более крупные, а потом в море и океан. Приплывем куда-нибудь в одну из жарких стран Латинской Америки и заживем счастливой, спокойной семейной жизнью…
Большую часть августа, пока ее родители находились на даче, я прожил у нее, за исключением тех случаев, когда вусмерть обхерачивался наркотой и алкоголем, понимая, что встречаться с ней не вариант, так как в тот момент даже слепой мог бы понять, что я веду себя абсолютно неадекватно.
Однажды Алиса спросила, где я периодически пропадаю и почему мы не можем встречаться чаще? И тогда мне пришлось рассказать ей про проблемы со здоровьем, которые испытывает моя мама, на что она упрекнула меня в том, что я не должен был скрывать этого и сказать ей обо всем раньше. Естественно, я не мог поведать ей о том, чем занимаюсь, поэтому пришлось придумать легенду, что я подрабатываю на всякого рода свадьбах и корпоративах, стараясь заработать маме денег на операцию. Честно говоря, мне стоило колоссальных усилий, чтобы не «спалиться» перед Алисой со своими махинациями. Часто в ее присутствии я не брал трубку, когда мне звонили очередные клиенты, а особенно с незнакомых номеров. Мне нередко приходилось звонить ей заранее и предупреждать, что какое-то время не смогу быть на связи, выдумывая всякие поводы. Бывали даже такие моменты, что, гуляя с Алисой, я встречал людей, которым буквально пару часов назад сбывал наркоту, и они уже находились под ее воздействием. В такие моменты холодный пот пробегал у меня по спине, и я всеми силами пытался не взаимодействовать с этими людьми. Чаще всего старался под любым предлогом свернуть куда-нибудь с пути или просто не попадаться им на глаза. Ведь я понимал, что под кайфом от них можно было ожидать чего угодно. В особенности если они находились под спайсом.
Но больше всего я, конечно же, боялся шантажа с их стороны. У меня возникал панический ужас при одной лишь мысли о том, что они… эти торчки… могут заговорить о наших делах в присутствии моей девушки, а когда поймут, что она не в курсе, то воспользоваться этим в своих корыстных целях, чтобы я регулярно «подогревал» их бесплатным дозняком. Ведь у этого контингента нет абсолютно ничего святого, и я это понимал, а поэтому мне необходимо было соответствовать.
Вообще, конечно, я находился в очень щекотливом положении, затеяв такую опасную игру. Учитывая тот факт, что Алиса была дочерью моего декана, то, узнай она о моих деяниях, скорее всего, тут же рассталась бы со мной, после чего последовала бы цепная реакция. Об этом бы, безусловно, узнал ее отец, и, вероятнее всего, я был бы отчислен из универа, благо для этого не надо было бы даже искать повода, учитывая мое «неудержимое» стремление к образованию. И последним звеном в этой цепочке стала бы моя мама, и это было самым ужасным для меня, так как ее я, безусловно, не хотел огорчать. Ведь она столько сил и средств отдала, чтобы я учился в этом вузе. Любые мои разговоры о том, что я затеял все это ради нее, она и слушать даже не стала бы.
Поэтому на протяжении долгого периода времени мне приходилось жить в сильном напряжении и постоянно выдумывать все новые и новые схемы в голове, чтобы только не раскрыть свою деятельность. Одна маска сменяла другую, сценарии, декорации, роли. Часто мне буквально на ходу приходилось импровизировать и менять сюжет постановки, лишь бы только скрыть основную суть. Которая в своей глубине поражала грубостью, цинизмом и жестокостью. И эта ложь изо дня в день росла, как снежный ком…
