Ирина Леонидовна Касаткина
Улыбка Амура
− Мам, тебе что, Вадим уже нравится?
− По-моему, очень славный молодой человек, − заявила та без тени смущения. − Воспитанный, образованный. И такой милый! Тебе вполне подходящая компания.
− А как же твои слова насчет его возраста и всего остального, помнишь?
− Ах! − отмахнулась та. − Ты слишком близко принимаешь все к сердцу. Мало ли что я в раздражении могу наговорить! И вообще, чему быть, тому не миновать. Зато с ним ты, может, выберешься из своей скорлупы. На море вроде отошла, а сейчас снова стала, как старушка, − мы уже забыли твою улыбку. Иди, погуляй, я сама домою.
После завтрака Вадим хотел повести Настю в зоопарк к знакомому медведю, но у нее были другие планы. Ей хотелось сходить в какой-нибудь педвуз, познакомиться с требованиями и специальностями, которые он дает. Правда, Вадим резонно заметил, что нынче все очень быстро меняется: через два года, когда она окончит лицей, и экзамены могут быть другими, и специальности новыми. Может, все же лучше в зоопарк? Но Настя заупрямилась, и ему пришлось смириться.
Однако посещение института ее разочаровало. Невзирая на близость учебного года в здании царило затишье. Вступительные экзамены на факультеты, интересовавшие Настю, оказались такими же, как и в их лицей: все те же математика, физика и диктант. В приемной комиссии ей тоже сказали, что два года срок долгий и по нынешним временам возможны любые перемены. Потом друзья отправились в зоопарк. Там, таская Настю от клетки к клетке, Вадим так ее умотал, что по окончании осмотра, она еле передвигала ноги. Поэтому, когда позвонившие родители предложили проведать семейство Славика, уже вернувшееся с моря, она отказалась, сославшись на усталость, только попросила передать им привет. Вадим проводил ее до дома и, выпросив согласие на вечернюю прогулку по Невскому, ретировался. А Настя соорудила огромный бутерброд с колбасой и облегченно завалилась с книгой на диван.
Глава 22. Возвращение
Назавтра, едва рассвело, наши путешественники быстро собрались, заехали за Вадимом, высадили на выезде из города провожавшую их Наталью и взяли курс на юг. Планировали за день докатить до Воронежа, чтобы переночевать в уже знакомом кемпинге, и потому поехали самым оптимальным маршрутом. Дорога была отличной, и они к вечеру домчались до намеченной цели. Почти нигде не останавливались, даже перекусывали в машине, благо запаслись едой с лихвою. Вадим дважды подменял отца, − тот сначала доверял ему руль с некоторой опаской, но потом, убедившись, что молодой человек ведет машину аккуратно, успокоился.
Сначала Настю немного стесняло присутствие Вадима, особенно когда они останавливались «прогуляться за кустик». Но потом, видя почти родственное отношение к нему родителей, перестала дичиться, − тем более, что он не давал никакого повода для недовольства. Вел себя дружелюбно и был сама предупредительность.
Всю дорогу попутчик Снегиревых не давал им скучать, потешая их историями из своего детства. Особенно насмешил всех поиск в телевизоре говорящих человечков. Чтобы любознательный внучок не приставал с расспросами, откуда берутся на экране все эти дяденьки и тетеньки, бабушка насочиняла Вадиму, что это очень маленькие человечки прибегают по проводам из стенки в телевизор, когда вилку вставляют в розетку. Там, они превращаются в больших людей на экране, а закончив выступление, снова становятся маленькими и убегают обратно.
После этих слов пятилетний Вадим потерял покой. Ему страшно захотелось увидеть этих человечков, и потому он постоянно пытался заглянуть во все отверстия работающего телевизора, − но его, конечно, отгоняли. Тогда, дождавшись, когда родители ушли на работу, а бабушка на кухню, он открыл папин секретер, достал отвертку и умудрился открутить у телевизора в двух местах винты, затем воткнул вилку в розетку и прильнул к темной щели. Ничего не увидев, он снова полез в секретер, достал фонарик и, направив луч в отверстие, прилип к нему. За этим занятием застала его бабушка. Вадима поставили в угол, строго наказав больше так не делать. Но он, конечно, не успокоился. Несколько дней терпел, являя собой пример послушания, а потом, уединившись, отвинтил теперь уже все винты. Рассмотрев внутренности телевизора и не обнаружив ничего интересного, он снова воткнул вилку в розетку и, чтобы вытолкать человечков из их щелей, сунул внутрь отвертку. Раздался страшный треск, полетели искры и противно запахло гарью. Перепуганный Вадим, залез под кровать, где и нашла его прибежавшая на шум бабушка. Разгневанный отец пару раз прошелся ремнем по мягкому месту шалуна, чего обиженный сын долго не мог ему простить, − пока раскаявшийся папа не объяснил ему на пальцах принцип работы телевизора.
Благодаря болтовне Вадима время и километры летели незаметно. Весело и без приключений они доехали до родного донского края. − Слава богу, кажется, добрались! − облегченно вздохнул отец, когда миновали Миллерово, − еще пару часов и дома.
И как говорится, прокололся. Точнее, не он, а колесо. Еще точнее − не прокололось, а просто отвалилось. На «стиральной доске» под Новочеркасском вдруг раздался короткий стук, и машину сильно тряхнуло. Выскочившие путешественники с ужасом увидели далеко внизу склона свое родное колесо, резво катившееся и уже начавшее вилять. Проносившиеся мимо попутки сопровождали его спуск сочувственным гудением.
Пока Вадим догонял колесо и доставлял обратно, пока огорченные мужчины пытались пристроить его на прежнее место, прошел час. Их усилия не увенчались успехом, поскольку какой-то там винт срезало начисто. Машина встала намертво, и помощи в чистом поле ждать было неоткуда. Приближался вечер, стал накрапывать дождь. Трасса на глазах пустела. И когда незадачливые путешественники совсем пали духом, Вадим позвонил по мобильнику отцу. Звонок достиг далекой Абхазии, отец продиктовал ему какой-то номер − и через два часа за ними приехали солдат с офицером. Посадили всех путешественников в свою машину и развезли по домам, пообещав отцу, что его «Жигуленка» починят и пригонят, куда он скажет.
Так невесело, но и без особого ущерба, закончилось долгое путешествие семейства Снегиревых на собственном автомобиле.
ЧАСТЬ 2. ЛИЦЕИСТЫ
Глава 23. Первый лицейский день
И снова осень, и снова первое сентября. И снова в школу. Как и год назад, и два, и три. Пора вставать и собираться. Настя потянулась и села на кровати, протирая глаза.
Вдруг ее будто толкнули. В школу? Какая школа? Лицей! Они же с Наташкой идут сегодня в лицей! Первый раз в новый класс! Как там будет? Какие ребята, какие учителя? Как интересно! И страшновато. Надо побыстрее одеваться, но сначала позвонить Наташке, а то еще, чего доброго, проспит, с нее станется.
− Ну, чего? − сонным голосом отозвалась подруга. − Что ты так рано? Я еще не выспалась.
− Вставай, соня! − решительно потребовала Настя. − В лицей опоздаем.
− Ой, я и забыла! Ну, ладно, еще полчасика, − проныла Натка. − Вчера легла поздно, прикольный ужастик смотрела. Никак не проснусь.
− Уйду одна, − пригрозила Настя. − Это тебе не в нашу школу, когда можно было пешком дойти. В институт на автобусе минут двадцать, − а если пробки?
− Ладно, встаю.
Но Настя не очень ей поверила и оказалась права. Когда она заскочила за подругой, та еще даже не завтракала, − крутилась перед зеркалом. Наорав на Наташку, Настя намазала ей бутерброд с сыром и налила кофе. Пока та, давясь, проглатывала все это, Настя заглянула в ее сумку: знала по опыту, что там может отсутствовать половина нужных учебников. Убедившись, что все на месте, решила проверить авторучку − та, конечно, не писала. Мысленно порадовавшись, что накануне запасливо купила их несколько, Настя сбегала домой и бросила в Наташкину сумку сразу две.
− Запомни, выходить будем за час до начала занятий! За час, поняла? − твердила Настя по дороге в институт. − Не будешь готова, пеняй на себя! Я из-за тебя позориться не стану.
− Можно подумать, сама никогда не опаздывала!
− Опаздывала, − миролюбиво согласилась Настя, − но то была школа, и мне сознательности не хватало. А теперь я поумнела, и в лицей опаздывать не буду.
В институт они прибыли за десять минут до звонка. У вертушки вежливый студент с повязкой на рукаве проверил у них полученные накануне пропуска и показал, где их десятый «А».
Технический лицей располагался на первом этаже огромного здания Политехнического института, занимая шесть аудиторий. На стенах коридора, кроме расписания занятий, имелась и другая полезная информация. Особенно впечатлили подруг большие стенды с длинной лестницей, по которой поднимались забавные человечки. Количество ступенек равнялось числу учебных недель, а каждая ступенька обозначала отдельную тему.
− Это ж сколько надо выучить? − Наташка потрясенно смотрела на тянувшиеся вдоль всего коридора ступени. − Да мне в жизни столько не запомнить!
− Запомнишь, − успокоила ее Настя. − Зато хоть что-то будешь знать, все больше, чем в нашей школе. Папин знакомый из министерства говорил, что здешние трояки все равно, что наши пятерки.
− А зачем мне трояки? Я не хочу трояков. Хочу быть минимум хорошисткой.
− Хочешь, значит, будешь. Не боись, подруга, прорвемся.
Они сели за стол у окна и с интересом принялись разглядывать прибывающих. Класс постепенно заполнялся. Наталья с удовольствием отметила, что девчат здесь явное меньшинство: из двадцати пяти человек всего шестеро.
− Богатый выбор! − со смешком шепнула она Насте. Та в ответ молча показала ей кулак. Тут в дверях появилась женщина в синем костюме с университетским значком и выжидающе посмотрела на ребят. Все встали. Женщина удовлетворенно кивнула и предложила садиться.
− Меня зовут Екатерина Андреевна, − представилась она, − я ваш классный руководитель. Хотелось бы узнать о вас побольше, подружиться с вами. Давайте сегодня после уроков задержимся на час и поговорим по душам. Устроим час знакомства. Пусть каждый расскажет о себе: что он за человек, чем любит заниматься, куда собирается поступать после лицея. Какие у него таланты − или что-нибудь еще, что и другим будет интересно послушать. А сейчас состоится проверочный диктант, затем контрольная по алгебре и на последней паре физкультура. Желаю всем показать хорошую грамотность и отличное знание математики.
Она вышла. А в класс вошла преподаватель русского языка и литературы профессор Татьяна Борисовна Вербова. Она обратила внимание ребят, что количество столов в классе равно числу учащихся, чтобы каждый сидел за своим столом, и никто никому не мешал. Пришлось Насте пересаживаться за свободный стол позади Наташки к великому огорчению подруги.
Затем начался проверочный диктант. И сейчас же Наталья получила замечание за попытку оглянуться: ей приспичило спросить у Насти, как пишется слово «лаборатория». Унялась она только после того, как ей пригрозили отобрать работу. Диктант продолжался минут двадцать. По его окончании Татьяна Борисовна перемешала тетради и предложила дежурному снова их раздать. Но теперь каждый получил чужую работу и должен был найти в ней ошибки, подчеркнув их карандашом, а затем поставить отметку. − Почувствуйте себя ненадолго педагогами, − предложила учительница, − а вдруг вам понравится эта профессия. Влиять на чужой ум, формировать его − это так увлекательно!
Класс с интересом погрузился в проверку чужих тетрадей. Насте досталась работа с нечитаемым почерком, принадлежавшая какому-то Денису Степанову. Буквы «н», «и», «п» он писал одинаково, да и остальные приходилось скорее угадывать, чем узнавать. Промучившись над тетрадкой минут пять, Настя подняла руку. − Не могу ничего разобрать! − огорченно сказала она подошедшей учительнице.
− Кто у нас Степанов? − спросила профессор, вглядевшись в тетрадь. С задней парты поднялся длинный парень.
− А если у меня почерк такой! − Он неприязненно посмотрел на Настю. − Я же не виноват.
− Как же вы экзамен сдали? − удивилась Татьяна Борисовна. − У вас довольно высокий балл по русскому языку.
− Так я там старался, каждую букву выводил. От этого же зависело мое поступление.
− А теперь, значит, можно не стараться?
− Ну не могу я каждую букву выписывать, тогда очень медленно получается, я не поспеваю за всеми.
− Надо научиться. Иначе у нас с вами ничего не получится, я тоже такой почерк разбирать не стану. Придется вам сегодня после классного часа задержаться и еще раз написать диктант. Вы же не хотите начинать с двойки.
− Но ведь здесь главные предметы математика с физикой. Я думал, пусть по русскому будет тройка, мне хватит.
− Русский не менее важен, − не забывайте, вам по окончании лицея сдавать Единый государственный экзамен по этому предмету. Да и при поступлении в любой вуз он обязателен. Закончили? − Татьяна Борисовна, увидела, что большинство ребят положили карандаши. − Сейчас сделаем пятиминутный перерыв, а затем разберем ваши ошибки и выставим настоящие оценки.
− Ну и кто тебя за язык тянул? − подошел в коридоре к Насте Денис. − Не могла промолчать? Мне теперь после уроков опять париться.
− А что я по-твоему должна была делать? − Настя вдруг почувствовала себя правой. − Сидеть и в окно смотреть? Ты ведь исправлял чужие ошибки.
− Ничего я не исправлял. Очень надо! Пусть эта профессорша сама исправляет, ей за это деньги платят.
− А ты не пиши, как курица лапой! − вступилась за подругу Наташка. − Она бы промолчала, так ей еще и влетело бы, что ничего не заметила. Профессору виднее, как нас учить. Может, это такой педагогический прием.
− Да на фиг мне этот русский! Я сюда ради информатики поступил. Посмотрю, как вы будете плавать на физике с математикой, − вот будет потеха!
− Интересно, как ты собираешься заниматься информатикой без элементарной грамотности? А без английского вообще ничего не поймешь. И почему это мы будем плавать? Смотри, чтобы сам не поплыл!
Видя, что этих языкастых девчат не переспорить, Денис принялся с преувеличенным вниманием рассматривать стенд. А подруги вернулись в класс. Следом потянулись с перемены остальные ребята.
На следующем часе учительница выписала на доске слова с ошибками, и сообщила оценки. − Что ж, в целом я довольна, − объявила она. − Двоек нет, если не считать работу Степанова. Но надеюсь, он после уроков постарается.
Наташка получила за диктант трояк. Иначе и быть не могло, ведь она все лето не брала книгу в руки. Правда, за неделю до начала занятий Настя едва ли не насильно заставила подругу повторить главные формулы и теоремы алгебры, − но до русского дело так и не дошло. Впрочем, Наталья тройкой огорчилась не очень, даже была довольна, что не пара.
На следующем уроке состоялась контрольная по математике. Проводила ее уже знакомая Насте профессор Туржанская. Когда она вошла в класс, все притихли. Имя Туржанской было известно многим по легендам, ходившим между студентами. Насте запомнился огромный стенд на втором этаже с книгами, написанные преподавателями института, − их львиную долю составляли труды Туржанской.
Так это ее дочь необыкновенная красавица, в которую влюбляются все с первого взгляда, думала Настя, вспоминая Ирочкины слова. Глядя на мать, такого не скажешь. Симпатичная, но ничего сверхъестественного. Может, у нее муж какой-нибудь супермен? Помню, Соколова называла двойную фамилию дочки, вторая какая-то грузинская. Интересно когда-нибудь взглянуть на эту дочку.
− Еще раз поздравляю вас с поступлением! − приветливо сказала Туржанская, − и желаю всем только хорошей и отличной учебы. Но, чтобы так и было, вам придется усвоить некоторые правила. На занятиях каждый выполняет свое индивидуальное задание из нашего пособия. Сейчас вы расселись произвольно, но в следующий раз я укажу каждому его место, менять которое можно будет только с моего разрешения. Принцип здесь простой: поближе сядут те, кто послабее, чтобы я могла наблюдать за их действиями и оперативно помогать, подальше те, кто посильнее. На уроке прошу обращаться только ко мне, не отвлекая других своими проблемами. Даже если закончилась тетрадь или не пишет ручка, поднимайте руку. В первой четверти нам придется повторить математику едва ли с начальных классов, и одновременно проходить новую программу. Поэтому очень много придется работать в классе и еще больше дома.
Сейчас вы напишете проверочную работу. Она покажет, в чем каждый силен, а в чем слаб. Это поможет мне выбрать тактику индивидуального обучения и подтянуть слабых до уровня сильных.
Она раздала книжки с надписью «Контрольные задания» и листы для ответа. Класс приступил к работе.
Первые две задачи показались Насте очень легкими, а вот с третьей пришлось повозиться. В конце концов, она с ней справилась, но ответ оказался чересчур громоздким, − в задачниках такие длинные ответы ей не встречались. Может, здесь специально так подобрано, подумала она, чтобы запутать. Интересно, как там Наталья? Она попыталась заглянуть через плечо сидевшей впереди подруги и тотчас поймала предупреждающий взгляд учительницы, − он явно советовал ей не нарываться на замечание.
Да, порядочки, вздохнув, подумала девочка. Не то, что в нашей школе, − списывай за милую душу, все меньше двоек. Но, может, так и надо? На ЕГЭ, говорят, теперь строгости ввели, − а ведь нам его сдавать. И она сосредоточилась на остальных заданиях.
На следующей паре была физкультура. Забежав в раздевалку, Настя от неожиданности замерла: там стоял Вадим с незнакомой студенткой. Девушка влюблено смотрела на Вадима, а он с улыбкой ей что-то говорил.
− Вот так встреча! − Вбежавшая следом Наташка насмешливо уставилась на парочку. − Приветик! Давно не виделись! Как поживаете?
− Здравствуйте, девочки! − приветствовал их Вадим. − Как вам первый день? У вас что сейчас − физкультура?
− Нормально! − И Наташка незаметно толкнула проглотившую язык Настю. − Какой ты догадливый! А у вас тоже?
− Кто эти девочки? − удивленно спросила девушка. − Твои знакомые?
− Сестра Никиты Белоконева и ее подруга, они теперь в нашем лицее учатся.
− А, понятно. Ну, идем, Вадим, а то опоздаем на матанализ. Туржанская этого не любит, ты же знаешь.
И они поспешно ушли. Наташка скорчила им вслед рожу и показала язык. Потом сочувственно взглянула на Настю.
− Слыхала? Ты ему, оказывается, всего лишь подруга сестры Белоконева! А я тебе что говорила? Эта девка точно его уже заполучила. Небось, уже и трахаются. Видела, как она к нему липла? Все, Настя, ты ему больше не нужна!
− И не надо! − Настя взяла себя в руки. − Мне тоже никто из них не нужен, я тебе сто раз говорила!
Раздевалка заполнилась одноклассницами, и они стали переодеваться. Но неприятный осадок в душе у Насти остался. Почему я переживаю? − пыталась она разобраться в своем испорченном настроении. Мне больно. Но почему? Я же сама сказала Вадиму, что между нами ничего не будет. Что же ему, одному быть, что ли? Он мужчина, бабушка говорила, что ему уже женщина нужна. Все нормально.
Но почему же мне так плохо? Наверно, потому что я обманулась. Я думала, что он меня любит, думала, что любовь − это навсегда. Что он всегда будет по мне страдать и ни на кого больше не посмотрит. А он после приезда ни разу даже не позвонил. И теперь − эта студентка. Хорошенькая, даже очень! И такая тоненькая! Как она поднимала к нему лицо − как к солнцу! Неужели он с ней … это? Вот ужас!
− Снегирева? Кто здесь Снегирева, третий раз спрашиваю? − До Насти с трудом дошло, что называют ее фамилию. Она сделала шаг вперед. Преподаватель физкультуры внимательно посмотрел на нее. − Что с вами? Вы нездоровы?
Настя чуть привычно не ляпнула «живот болит», но во время спохватилась. Еще чего подумает − и остальные ребята тоже. − Нет, все в порядке, − ответила она. − Просто, задумалась над заданием: у нас только что была контрольная.
− А теперь у вас физкультура, так что не отвлекайтесь. Если будут проблемы со здоровьем, предупреждайте перед началом урока. А сейчас − все по периметру зала быстрым шагом, переходящим по моей команде в бег. Вперед!
После уроков состоялся час знакомства. Открыв журнал, Екатерина Андреевна назвала первого по списку Андреева Павлика. С места поднялся щуплый мальчик, голос у него был детский и ростом он был ниже всех в классе. Когда он назвал свой возраст, ребята ахнули: ему и в самом деле было всего двенадцать лет.
− Как же ты оказался в десятом? − изумилась учительница. − Через классы прыгал?
− Да, − смущенно кивнул он. − Я сразу начал с третьего класса. Меня бабушка готовила к школе. Когда пришел поступать в первый класс, учителя проверили, что я знаю, и сразу определили в третий. А потом еще два раза перепрыгивал.
− И не страшно было среди старших ребят? Не обижали?
− Немного, но только вначале. А потом я стал вроде фишки: все бегали на меня смотреть. Я же всегда был первым в классе. И все у меня списывали. А мне нравиться учиться. Только никто в это не верит, думают, хочу выделиться.
− А какой предмет тебе наиболее интересен?
− Все. Мне все интересно.
− Надо же! Ты просто уникум! А как сегодняшнюю проверку написал? Ошибок не наделал?
− Нет, все правильно сделал. И диктант, и математику. Я точно знаю. Если и дальше будет так легко, еще через класс перепрыгну. Может, к лету сдам экзамены экстерном и поступлю в университет. Хочу в Москву, в Бауманку.
Одноклассники изумленно слушали этот диалог. Чтобы так глотать знания, да еще по всему спектру наук! − это надо быть действительно вундеркиндом. И они уважением смотрели на мальчика.
Следующей по алфавиту была хорошенькая Танечка Беликова. Ее фамилия очень соответствовала внешности − это была белокурая миниатюрная девочка ростом чуть выше Павлика. Она рассказала, что живет вдвоем с мамой, которая работает воспитательницей в детском саду и очень хорошо рисует. Мамины картины были даже на выставке в Москве, их там продали за большие деньги. На эти деньги мама купила дочке компьютер, и он очень помог ей при подготовке к экзаменам в лицей.
Третьей по списку была Наталья. Чтобы не стоять спиной к классу, она смело вышла к доске и рассказала о своей семье, о брате Никите, окончившем в этом году их лицей с медалью, и о любимой, самой умной, храброй и красивой подруге Насте Снегиревой. Вся мужская часть класса с интересом уставилась на эту подругу, а красная от смущения Настя сидела, не поднимая головы. Больше всего ей хотелось спрятаться под стол и оттуда показать Наташке большой кулак.
− Никита Белоконев был гордостью нашего лицея, − подтвердила классная руководительница. − Хочется надеяться, что и вы последуете его примеру, невзирая на первые неудачи.
После этих слов Наташка стушевалась и быстро вернулась на место.
Выступления остальных ребят показали, что в их классе собрались весьма незаурядные личности. Среди них был мастер спорта по шахматам Игорь Пономарев, уже знакомый нашим подружкам победитель городской олимпиады по математике Денис Степанов, близняшки Толя и Оля Волковы, с первого класса посещавшие разные кружки во Дворце молодежи и буквально выросшие там. Внимание Насти привлек толстый и некрасивый парень по фамилии Козлов, − у него было крупное лицо с низким лбом, над которым курчавились сероватого цвета волосы. Когда прозвучала его фамилия, все оглянулись, а кто-то даже хихикнул. Вот бедняга, подумала девочка, точно будут обзывать Козлом. В нашей школе его бы до смерти задразнили.
− Ну, а ты Леша, какими талантами блистаешь? − обратилась к толстяку Екатерина Андреевна.
− Никакими, − мрачно ответил парень.
− Он спортсмен! − съязвил Денис. − Тяжеловес.
Класс засмеялся.
− А какие у тебя планы на будущее? − Классная неодобрительно взглянула на Дениса и покачала головой. − Уже решил, куда будешь поступать по окончании лицея?
− В МГУ.
− Ничего себе! И на какой же факультет?
− Физико-математический.
− Серьезные у тебя планы. − Учительница уважительно посмотрела на немногословного Лешу. − От души желаю, чтобы они осуществились! А как будет с физкультурой? У тебя со здоровьем все в порядке? Извини, если не хочешь, не отвечай, обсудим этот вопрос позже.
− А я не скрываю, у меня диабет.
− Инсулинозависимый? Сахар уколами сбиваешь?
− Пока нет. Лечусь таблетками. Мне сейчас физические нагрузки противопоказаны. Поэтому буду налегать на умственные.
Диабет − это что-то с сахаром в крови, подумала Настя. Ему сладкого нельзя. Вот бедняга! Никогда не съесть шоколадку или пирожное, − какая тоска! Наташка-сладкоежка извелась бы.
− Пойдем домой пешком? − предложила Наталья после уроков, − а то я что-то перевозбудилась от этих занятий. Столько всего сразу не переваришь. Да перестань ты кукситься! Сама же твердила, что он тебе до лампочки! Лучше скажи, как математику написала?
− В одном ответе не уверена, − нехотя призналась Настя. − Слишком сложный ответ получился. А остальное вроде верно.
− А у меня, наверно, половина неправильно. За лето все позабывала.
− Я же тебя предупреждала: бери на море учебники. За три месяца все извилины от безделья заросли бурьяном!
− Ну да, на море – учебники! Мамахен решила бы, что я умом тронулась. Как думаешь, если пару получу, не выгонят?
− Сразу не выгонят. И почему пару? Если половину решила, может, тройку поставят.
− Жаль, что рядом сидеть не разрешают. Хоть что-нибудь подсказала бы.
− Не, здесь это не получится. Сама будешь решать. Давай сядем на ту скамейку, и ты мне напишешь, что тебе попалось.
− Думаешь, я помню. У меня уже все из головы повылетало.
− Что, ни одного примера? Ну и память у тебя! Надо ее углублять. Я вот все помню, что попалось, − могу хоть сейчас написать.
− Да, как ее углубишь? Наверно, я просто тупая − как Парфенов.
− Ничего ты не тупая, просто, мало занималась, − вот мозги еще не заработали на полную мощь. Но не Парфенов же. Парфенов сюда в жизни не поступил бы. Учи побольше наизусть, и память станет глубже.
− Ладно. Давай вместе уроки делать, как раньше?
− Давай. Знаешь, мне стало нравиться объяснять. Наверно, у меня есть учительский талант.
− Конечно, есть. Твои же предки педагоги. Не зря говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. А вот кем быть мне, не представляю. Никаких особых талантов у меня нет.
− Погоди, может, еще проявятся. Ты прислушивайся к себе: какие предметы больше по душе. В конце концов, поймешь, куда поступать.
− Насть, ты, правда, расстроилась из-за Вадима и той девки? Может, ты его еще любишь?
− Ничего подобного! Просто противно стало. Пойдем быстрее, а то я уже есть хочу.
К удивлению Насти оба родителя среди рабочего дня были дома. Едва она вошла, как они выскочили в прихожую и выжидающе уставились на дочь.
− И что? − устало спросила она. − Чего вы так смотрите? Давно не виделись?
− Что-то ты не в настроении, − обиделся отец. − С контрольной не справилась?
− В одном ответе сомневаюсь. А остальное вроде верно. Все нормально, просто устала. И есть хочу, как зверь. Только сначала пять минут полежу, сил никаких нет.
Настя прошла в свою комнату, легла на диван и закрыла глаза. И сразу перед ней всплыла картина, увиденная в раздевалке. Почему-то вспомнились глаза Вадима и его деланно равнодушный тон. Он растерялся при виде меня, подумала Настя, да, растерялся. Потому и повел себя так. Но с этой студенткой у него, определенно, что-то есть. Интересно, позвонит ли он теперь когда-нибудь? Ведь тогда, в Питере он искал меня, ждал. Нет, наверно, не позвонит. Ничего больше не будет, это все. Конечно, у него теперь новая жизнь и новая любовь. Наверно, это очень интересно: свидания, поцелуй и все такое. Ведь ему теперь все можно. Можно даже жениться. А у нее, Насти, ничего этого никогда не будет. Ну и пусть. Хватит думать о глупостях, одернула она себя. Завтра проверочная по физике, надо поесть и садиться за уроки.
Но даже шикарный обед, приготовленный родителями, не поднял ей настроения. Равнодушно сжевала она бутерброд с икрой, поковыряла отбивную, собственноручно поджаренную Галчонком, − и вдруг почувствовала, что есть расхотелось. Но, чтобы родители окончательно не расстроились, заставила себя все съесть. Правда, мать это не провело. − Выкладывай, что стряслось, − заявила она, последовав за дочерью в комнату и с твердым видом усаживаясь на диван. − Только не притворяйся, что у тебя все прекрасно.
− Мама, я же сказала: была проблема с математикой. Иди к себе, мне надо физику готовить.
− Ну да, стала бы ты из-за одного примера так переживать.
− С чего ты взяла, что я переживаю?
− Посмотри на себя в зеркало.
− Знаешь, я сегодня видела Вадима с одной девушкой, − вдруг неожиданно для себя, выпалила Настя. И даже сама удивилась, − чего это ей вздумалось? Никогда она не откровенничала с матерью на такие темы − ни до того ужасного разговора, ни после.
− Ну и что? − помедлив, спросила та. − Ты из-за этого расстроилась? Может, он просто учится с ней в одной группе?
− Нет, не просто. Это было заметно.
− Но ты же, вроде, сама к нему никаких особых чувств не питала. Не огорчайся, у тебя еще таких Вадимов будет − вагон и маленькая тележка! А я все думаю: куда это он подевался? А у него, значит, новая любовь. Ну и бог с ним! Вон Никита как в тебя влюблен, невооруженным глазом видно. И вообще дочка, еще только десятый класс! Поступишь в серьезный вуз, − там будет встреч выше крыши! А пока выбрось это из головы и погрузись в учебу.
− Да, мам. Ладно, буду заниматься, завтра сложные уроки.
Глава 24. Трудная четверть
Остаток первой недели новоиспеченных лицеистов гоняли по всем предметам вдоль и поперек. Наталья по физике и математике получила трояки, из-за чего ее посадили за первый стол, далеко удалив от подруги. Теперь позади нее сидела Танечка Беликова, которая Наталье активно не нравилась из-за своей привлекательной внешности. Наташка всегда не любила одноклассниц красивее ее самой, − ей больше нравилось, когда было наоборот. Сначала она обрадовалась, что девчат в их классе так мало, но, присмотревшись к ним, приуныла. Все тоненькие, все хорошенькие и, похоже, все умненькие, − вот невезуха!
Настя тоже не блеснула на математике, − получила слабую четверку, правда, с физикой справилась на «отлично». На переменке грустная Наташка принялась жаловаться на судьбу − мол, как теперь ей быть, если некому помочь в трудную минуту.
− Сама будешь думать, − сухо ответила опечаленная собственными проблемами Настя, − а не сможешь, спросишь у Ольги Дмитриевны. И давай, как раньше, разбирать новые темы сами, чтобы на уроке все было понятно. Глядишь, и выбьемся в передовики.
− Давай, − уныло согласилась Наталья. − Похоже, кроме зубрежки, ничего хорошего здесь не светит. На уроках ни похохмить, ни потрепаться, − такая скукота! Помнишь, как у нас в классе было весело. А здесь − решай, решай, решай без остановки. Сидишь перед носом учителя, да еще одна − в сторону нельзя посмотреть, сразу замечание. Не знаю, надолго ли меня хватит.
