Ирина Леонидовна Касаткина
Улыбка Амура
Отец снова выбрался на трассу, заверив своих дам, что хорошо отдохнул и будет предельно осторожен. И действительно, хотя он теперь шел на обгон только при абсолютно пустой встречной полосе, ему удавалось держать скорость в основном под девяносто. Они резво мчались в южном направлении, дисциплинированно обращая внимание на все встречные знаки. Но таинственный звонок все не выходил у Насти из головы.
Кто ж это был? − гадала она. Наташка? Но почему не ответила? Может, связь плохая? Нет, это, наверно, Вадим. Наверно, она дала ему мой номер. Да, скорее всего, он.
Зачем он звонил? Почему не отозвался? А может, ему просто захотелось услышать мой голос, как мне когда-то?
Она вспомнила, как ей мучительно хотелось увидеть или хотя бы услышать его − тогда, в той жизни. И как она любила его. Куда все это ушло?
А может, она, Настя, ошибается, и все-таки это была Наташка? Звонила и не дозвонилась. Да, вероятнее всего она. Наверно, ей тоже купили мобильник − или попросила у кого-нибудь. Может, у того же Вадима, Наташка говорила, что ему отец привез. − Да чего я гадаю? − одернула она себя, − приеду и разберусь. Едва знак сужения не пропустила.
И тут снова заиграл мобильник, − Настя чуть не подскочила от неожиданности. Но теперь это звонил отцовский. Держа левую руку на руле, он полез правой в бардачок и принялся там шарить. Автомобиль резко вильнул.
− Держи руль, я сама достану. − Настя вынула телефон и передала отцу.
− Слушаю. − Он приложил мобильник к уху. − Чей сын? А сколько у него баллов по ЕГЭ? Ох, черт! Ну, не знаю, сам решай. Ах, ты не можешь! А я тоже не могу, я в отпуске. Ты меня замещаешь? Вот и принимай решение. Боишься, собери кафедру. Все, я отключаюсь.
− Что, уже соскучились на работе? − недовольно спросила Галчонок. − Дня не могут без тебя прожить! Прямо, как дети малые.
− Там сейчас самый разгар приема абитуры. Мы же в этом году не проводим экзамена по математике, − принимаем сертификаты ЕГЭ. Какое счастье, что меня ректор отпустил. Вот пусть сами поварятся, а то вечно на меня все шишки.
− А кто звонил?
− Доцент Чернов. Я его вместо себя оставил. Могу я, наконец, отгулять свои два месяца впервые за десять лет? А то все годы отпуск по кускам и то не весь: месяц в августе да неделю в январе.
− А чего ему надо?
− Да, понимаешь, суют к нам на инженерно-педагогический факультет сынка одного богатенького. А папаша вовремя не подсуетился, и сынок еле-еле на трояк набрал баллов. Видимо никто не помог остолопу. А нынче у нас на этот факультет почему-то приличный конкурс. Раньше туда постоянно недобор был, а в этом году заявлений выше крыши. Да еще на олимпиаде набрали, − там есть очень толковые ребята. Короче, пролетает этот сынок по всем статьям. А начальство требует взять.
− Пусть берут на коммерческих условиях.
− Не престижно. Да и там конкурс приличный. В общем, Чернов увяз по уши. Ничего, пусть сам решает. А то потом на меня же и будут все валить, − когда этот олух загудит на первой же сессии.
− Ха, на сессии! На сессии папа ему оплатит экзамены. Думаешь, ваши не берут? Я даже знаю кто.
− Галина, у тебя есть доказательства? Нет? Тогда держи язык за зубами! Господи, когда, наконец, вступительные отменят и будут принимать только сертификаты? Вот золотое будет время! А то все откладывают, откладывают, переносят из года в год. И чтоб на сессиях экзаменовал только компьютер. Я обеими руками за!
− Папа, а почему автомобильный институт не принимает сертификаты ЕГЭ? − вмешалась Настя. − Почти все вузы города принимают, а этот нет.
− Я сам задал этот вопрос их проректору. И он, знаешь, что ответил? Деньги нужны. Главный корпус ремонта требует, а лаборатории оснащения. И у преподавателей в кармане не густо.
− Так прямо и сказал? В смысле − деньги за вступительные?
− Открытым текстом! А чего ему бояться? И кого? У их ректора все схвачено. Пока в приказном порядке не заставят принимать сертификаты, они будут упираться до последнего, вот посмотришь. И в медицинском − на самом непрестижном санитарно-гигиеническом факультете сертификаты принимают, а на лечебном, нет. Это порядок?
− Да разве только в нашем городе такое творится? − вмешалась Галчонок. − В Москве самые популярные вузы тоже отказываются принимать результаты ЕГЭ. В том числе и МГУ. Ссылаются, что не доверяют баллам в сертификатах. Мол, на местах выпускники списывают. А сами? У нашей заведующей кафедры племянница-москвичка поступила туда на журналистику. Занималась за бешенные бабки с преподавателями журфака, вот и поступила. Они там озолотились на вступительных, потому и отказываются. И иногородних брать не хотят, хотя те зачастую лучше москвичей сдают. Приезжим ведь нужны места в общежитиях. А эти места сдают торгашам за бабки.
− Какие страшные вещи вы говорите! − ужаснулась Настя. − Папа, почему такое возможно?
− Потому что мы живем в эпоху первоначального накопления капитала, − ответила за отца Галчонок, − когда деньги решают все!
− Ну, не все, − не согласился отец, − и не везде. Вон, в Политехническом с этим покончили. Да и у нас не все такие, твой муж, например.
− Да ты вообще музейная редкость! Тебе, небось, никто и не предлагал, признайся.
− Точно! − засмеялся отец. − Я, может, и не отказался бы, так ведь не предлагают.
− Потому что знают, что бесполезно. У тебя же на физиономии написано «Не беру!»
За этими интересными разговорами они незаметно подъехали к Кореновску. К тому времени уже совсем стемнело. Без труда отыскали маленькую гостиницу с весьма приличными ценами за простенький номер с удобствами в коридоре. Но они так устали, что без слов заплатили. Быстренько поужинали, поставили мобильники на зарядку и с наслаждением провалились в сон.
На следующий день сбылась Настина детская мечта увидеть, как начинаются горы. Ведь когда ее возили к морю на поезде, они начинались ночью, и сколько она не всматривалась в черные окна, − специально просыпалась! − ничего, кроме проносившихся мимо огней, не видела. Она полагала, что горы вырастут вдали в чистом поле. Будут они ехать-ехать по равнине, и вдруг на горизонте они и покажутся. Но оказалось совсем не так. Обочина дороги вдруг стала подниматься, становиться все выше и выше, − и вот уже не видно неба, а за окном крутые склоны, поросшие кустарником, оплетенным ползучими растениями.
− Подъезжаем к перевалу, − объявил отец. − Как проедем поворот на Горячий Ключ, так и будем на вершине. А потом все вниз и вниз.
− А море скоро?
− Уже скоро. Когда спустимся, въедем в Джубгу, там и море. Но я не хочу в Джубге задерживаться, − в ней останавливаются все, кто едет к морю ненадолго. За Джубгой есть небольшой поселок, народу там поменьше, а пляж чудесный − говорят, чистый песок. И кемпинг неподалеку, в сосновом лесу. Там у Станислава директор знакомый, к нему и обратимся. Станислав ему рыбки передал, а мы бутылку коньяку. Может, он и пристроит нас где-нибудь незадорого.
Глава 16. Приключения на море
Настя с нетерпением ждала, когда горы, наконец, разомкнут свои объятия и выпустят их к морю. И дождалась. Спуск кончился, горы разошлись и путешественники выскочили на низину. Они быстро пересекли Джубу и вскоре подъехали к намеченному поселку. Солнце было уже в зените, все сияло под его слепящими лучами, и ноздри путешественников, наконец, ощутили запахи моря.
− Поедемте к морю! − умоляюще попросила Настя. − Хоть на минутку!
− Сначала найдем кемпинг, устроимся, а потом можно и на море, − возразил отец. − А то директор уйдет, и будем тогда до завтра кукарекать на улице. Сейчас обед − он должен быть на месте.
− Олег, ну, пожалуйста! − поддержала дочь Галчонок. − Мы только поглядим на море! Столько ехали, − а когда, наконец, добрались, искать какой-то кемпинг. Мы хотим к морю. Прямо сейчас и немедленно!
И папочка сдался. Они спросили дорогу у загорелой девушки в шляпе, и вскоре слепящая синь, простираясь от края до края горизонта, открылась их глазам.
− Моречко! − завопила Настя. Она выскочила из машины, жадно вдыхая соленый воздух. Давно забытая радость распирала ей грудь. Девочка сбросила кроссовки и понеслась к воде по горячему песку. Он обжигал ступни, но она не обращала на это внимание. Вот и берег, песок стал влажным, прохладным, и волны уже лижут ей пятки. Милое море, здравствуй!
Закатив джинсы, она побежала по воде вдоль берега, вбирая глазами распахнутую ширь. Ей вдруг стало легко-легко − так легко, что, казалось, взмахни она руками и полетит. Море, как заботливый лекарь, незаметно размягчило жесткий покров, сковывавший ее исстрадавшуюся душу, − и на нее, обнаженную, целительным бальзамом легла окружающая красота. Она заглушила боль, и через какие-то мгновения Настя вдруг почувствовала себя прежней девочкой, верившей в будущее и жаждавшей счастья, − какой она была до страшных событий, так сильно ранивших ее.
Наконец, вдоволь наглотавшись морского ветра, она опомнилась и оглянулась. Родители у машины молча смотрели на нее. Она радостно засмеялась и запрыгала на месте, призывно махая обеими руками. Отец, держа в руках ботинки и подпрыгивая по-кенгуриному на раскаленном песке, устремился к ней, Галчонок последовала за ним. Они обнялись, закружились − и наконец, не удержавшись, дружно свалились в воду.
Мокрые и счастливые, они выбрались на берег и побрели к машине, стряхивая на ходу песок. Сели, отец включил двигатель, тот заработал, − и машина не сдвинулась с места. Колеса, разметывая песок во все стороны, стали погружаться все глубже и глубже − и, наконец, окончательно застряли.
Выбравшись из машины, они растерянно уставились на колеса − те плотно сидели в песке. Было ясно, что дальнейшие попытки завести двигатель только усугубят положение. Отец достал из багажника лопату, прокопал довольно широкую колею, уплотнил песок и попробовал тронуться с места. Сначала ему это удалось, но не долго. Проехав с метр, машина снова застряла. Усиленные попытки матери с дочерью подталкивать ее сзади ни к чему не привели − машина села еще глубже.
− Что дальше? − удрученно спросил отец. Его спутницы только пожали плечами. Было ясно, что без посторонней помощи им не выбраться. Вскоре машину окружили загорелые пляжники. С их помощью снова сделали несколько попыток сдвинуться с места − и тоже безрезультатно.
− Хана! − безнадежно махнул рукой высокий дядька в синих плавках. − Надо звать Якова, больше ничего не остается. Готовьте денежки.
И он ненадолго отлучился. Вернулся дядька в сопровождении пожилого мрачного мужчины, волочившего на веревке широкие полосы из черной резины.
− Копай! − распорядился мужчина. Когда уставший отец снова прокопал колею, тот подсунул две полосы под передние колеса, а остальные постелил перед машиной одну за другой, образовав недлинные дорожки.
− Теперь резко трогай, − скомандовал мужчина. − И ехай, не останавливаясь! А вы пихайте сзади, − обратился он к окружающим. − Ну, чего ждешь? Давай! − И он махнул рукой.
Двигатель взревел, машина, подталкиваемая добровольными помощниками, выскочила на плотный грунт и остановилась. Счастливый отец, облегченно вытирая пот со лба, полез за бумажником, а Галчонок достала из багажника корзину с яблоками и оделила ими радостно приплясывающих помощников. Потом семейство захватило с собой загорелого до черноты парня, − он взялся им указывать дорогу, − и они, наконец, покатили к кемпингу.
Кемпинг располагался в чудесном месте. Представьте себе красноствольные сосны вперемежку с высоченными елями, а между ними очаровательные финские домики с крытыми верандами. Правда, удобства находились во дворе, но тоже вполне цивилизованные. Плюс неплохая кормежка, о чем им поведал попутчик, живший здесь уже неделю. И все относительно недорого по сравнению с ценами на остальном побережье. А до моря пятнадцать минут ходу по сосновому лесу. В общем, мечта дикаря.
Директор оказался на месте. Он с пониманием отнесся к их просьбе и благосклонно принял презенты. К счастью, свободные места имелись, − видимо, о существовании этого райского местечка знало немного народу. Им достался домик на две семьи. И каково же было их изумление, когда обнаружилось, что соседями в этом милом домике являются, − кто бы вы думали? − да те самые молодожены, которых они угощали шашлыками на берегу пруда. Все обрадовались новой встрече, а Валечка объявила, что теперь они с мужем приглашают все Настино семейство в кафе. Здесь неподалеку есть отличное кафе, в которое они с Юрчиком уже хаживали − и тамошние шашлыки пришлись им очень по вкусу. Пусть соседи разгружаются, устраиваются, а потом все вместе отправятся пировать.
Сидя на веранде в ожидании родителей, Настя невольно подслушала разговор, явно не предназначавшийся для ее ушей.
− Перегородка такая тонкая, − говорила мать, − одна фанера. А они молодожены. Каково Насте будет слушать их стоны? Может, попросимся в другой домик?
− И как мы это объясним? − спросил отец. − Ребятам, да и тому же директору.
− Можно сказать, что хотим куда-нибудь подальше от центра. Тут репродуктор рядом на сосне, я видела.
− А где гарантия, что там не окажется такая же пара? И потом, они, наверняка, здесь долго не пробудут, − они же планировали прокатиться до Адлера. Давай их аккуратно спросим. А пока Настасья может поспать на веранде. Правда, ночью может быть прохладно, но одеяло довольно теплое, думаю, не замерзнет.
− Ладно, посмотрим, − согласилась Галчонок, − может, они, действительно, завтра-послезавтра укатят.
Почему стоны? − удивилась про себя Настя. Когда в кино занимаются сексом, никто не стонет. Наоборот, оба такие довольные. Это что ли больно? Соколова говорила, очень. Неужели каждый раз? Я думала, только в первый. Ничего не понимаю.
Интересно, а мои папа с мамой? − И она впервые посмотрела на родителей с этой точки зрения. Что-то я никогда не слышала никаких стонов из их спальни. Наверно, они уже старые, им ведь обоим за сорок. Наверно, в их возрасте это уже не нужно. Но ведь люди женятся и за пятьдесят. Вон дядя Вася − он недавно стал жить у Алевтины. А ему уж точно за пятьдесят. Эх, спросить бы у Иры. Вернемся, непременно спрошу, решила она.
Шашлык, действительно, оказался вкусным, правда, порции были маловаты, хотелось еще. За разговором мамочка осторожно выяснила, что молодожены уезжают уже завтра с утра пораньше, чтобы по холодку доехать до Лазаревской. Выразив деланное огорчение, Галчонок озаботилась будущими соседями. Молодожен Юра сообщил, что на их место поселяется семейная пара с пацаненком лет пяти, − он узнал об этом от директора.
− Теперь на море, − категорически заявила Настя, когда с шашлыками было покончено. − Если вы не хотите, пойду одна.
− Кто тебя одну пустит, − хмыкнул папочка. − Хватит с нас приключений! Идем все вместе, только я плавки возьму. Да и вы, как я понимаю, не в купальниках.
− Я в купальнике! − хором сказали мама с дочкой и сейчас же схватились за черные волосы Галчонка. − Загадываем желание. Настя, ты первая, я за тобой.
− Когда ж это вы успели? − удивился отец. Настя тем временем лихорадочно придумывала, чего бы загадать. Почему-то ничего путного в голову не приходило. Внезапно возник в памяти образ Вадима, но она отогнала его. Действительно, чего ей хочется? Вроде, все и так есть. Загадаю, чтоб окончить лицей с медалью, как Никита, решила она. Чтобы без проблем поступить в питерский институт.
− Ну, надумала? − Галчонку надоело ждать. − Отпусти, наконец, мои волосы! − И она мечтательно подняла глаза к небу. − Эх, я сейчас загадаю такое, такое!
− Не говори, а то не исполнится, − предупредила Настя под общий смех.
− Кончайте, суеверные вы мои! − поднялся отец. − Размечтались! А кто по морю умирал? Уже расхотелось?
− Никогда! − Настя выскочила из-за стола, опрокинув стул. − Мы с мамой пойдем потихоньку, а ты нас догоняй. В крайнем случае, подождем тебя возле раздевалки.
Молодожены показали им дорогу и отправились по своим делам. А мама с дочкой радостно зашагали по тропинке между соснами, с наслаждением вдыхая запахи хвои и близкого моря. Но вот, наконец, и пляж, волны, налетающие на мокрый песок и с легким шипением уползающие назад, оставляя пенный след. Сброшены надоевшие майка и джинсы, и Настя без оглядки устремилась в морскую стихию.
Плавала она неплохо, но до Галчонка ей было далеко. Для Насти навсегда осталось загадкой, как мать, выросшая в небольшом пригородном поселке, сумела стать такой великолепной пловчихой. Правда, она еще школьницей посещала какое-то время бассейн, ездила ради этого в город, − но ведь это было так давно.
− Не плыви за мной, волна сильная! − крикнула Галчонок, проплывая мимо. − Будь у берега, я скоро.
И она скрылась за бурунами. Под налетевшим неведомо откуда ветром волны, действительно, расходились не на шутку. Но за мать Настя не беспокоилась, беспокоиться вскоре пришлось за себя. Чувствуя, что начинает замерзать, она направилась к берегу, но сильная волна сбила ее с ног и потащила назад. Наглотавшись соленой воды, Настя вынырнула и только встала на ноги, как ее снова накрыло с головой. Море решительно не хотело ее отпускать.
Настя немного испугалась. Мать была далеко, а поблизости никого не наблюдалось, − волнение выгнало всех на берег. Девочка вдруг почувствовала, что ей самой из воды не выбраться, силенок не хватит. И что обидно: спасительный песочек вот же, рядом. Но море не отпускает, тянет назад, стоит только подняться.
Все равно не утону! − рассердилась девочка, − еще чего не хватало! − Не даешь встать, − обратилась она мысленно к морю, − буду двигаться ползком.
Она встала на четвереньки и, цепляясь пальцами за песок, поползла к берегу, замирая, когда волна накрывала ее. И выбралась. С сильно бьющимся сердцем Настя отбежала подальше от гнавшихся за ней волн и упала на расстеленное полотенце.
− Напугалась? − посочувствовал подошедший отец. − Я уж собрался идти на помощь. А мама где?
− Уплыла. − Настя безнадежно махнула рукой. − Ты же знаешь, ее никакая волна не остановит. Только ты не заходи в воду, умоляю! Подожди, может, море утихомирится.
− Надвигается шторм, всем выйти из воды! Надвигается шторм! − Голос из рупора сквозил тревогой. − Всем немедленно выйти из воды! Гражданка в красном купальнике, плывите к берегу! Помощь нужна?
Но Галчонок только махнула рукой. Налетающая на берег волна плавно вынесла ее и с шумом отхлынула. А мамочка спокойно отошла от воды, подняла полотенце и принялась вытираться.
− Ну, вы, прямо, русалка! − восхитился сидевший неподалеку мужчина. − Наверно, выросли на море?
− Она сухопутная мыша! − ревниво отозвался отец. − Похоже, не повезло нам сегодня с купанием. Непонятно только, откуда шторм? На небе ни облачка.
− А вон, видите? − И мужчина показал на легкую тучку у горизонта. − Через час тут такое начнется! Недавно смерч из моря вышел в устье речки, так машины на берегу превратились в подводные лодки. Жертв были.
− Да, со стихией лучше не связываться, − согласился отец. − Пойдемте, девочки, погуляем по поселку, познакомимся с местными достопримечательностями. Сегодня море что-то негостеприимное.
− А позагорать? − возмутилась мать. Но, видя, что папа с дочкой уже оделись, махнув рукой, направилась к раздевалке.
Вернувшись с прогулки, Снегиревы обнаружили на двери записку от молодоженов, − те решили отчалить досрочно и желали соседям счастливого отдыха. В тот же вечер освободившуюся половину заняли новые соседи − та самая семейная пара с пацаненком. Его родители были примерно такого же возраста, что и родители Насти, − обоим уже за сорок. Они сообщили, что сами из Питера и что у них есть взрослый сын, постарше Насти. А завести еще одного решились, как сами выразились, «под занавес», когда вдруг страстно захотелось маленького. Ведь своего первенца они родили, будучи еще студентами. Трехмесячным крошкой отвезли к бабушке с дедушкой, и даже не видели, как сын встал на ножки, − были заняты сдачей очередной сессии.
Малыш у них получился прелестный: круглая головка на тонкой шейке, распахнутые глазищи, вздернутый любопытный носик − и неуемная страсть к исследованию окружающего мира. Слово «нельзя» было его личным врагом. А еще он был страстным игроком во что угодно, − и в свободное от проказ время постоянно занимался поисками партнера. В первый же вечер он буквально убил Галчонка, предложив с ним поиграть. Дело в том, что мать чрезвычайно гордилась своей моложавостью, − она, действительно, выглядела намного моложе своих лет и тщательно за этим следила. Утром на трассе ее спросили: «Девушка, вам сколько яблок взвесить?». Днем на пляже ее окликнули: «Женщина, это не ваше полотенце?» А вечером этот маленький негодник, потянув ее за подол, бесцеремонно изрек: «Бабушка, пойдем, поиграем!». От таких ужасных слов Галчонок едва не зарыдала. Пришлось Насте срочно предложить Славику себя взамен и целый час ломать голову над составлением верблюда из кубиков «Лего».
На следующий день море расходилось еще сильнее. Огорченные Снегиревы просидели все утро на пляже, ни разу даже не окунувшись. Когда Галчонок сунулась было в воду, ей на весь пляж пообещали, что спасать ее в эти волны никто не полезет, а если сама выплывет, то еще и оштрафуют. И она повернула назад.
Сидели, загорали. Взрослые играли в «кинга», Настя глотала Акунина, а малыш под грибком что-то мастерил из песка. Любители этой карточной игры знают, что она требует длительного расписывания и сложных вычислений. Этим занималась мама Славика, у которой в пляжной сумке нашлись тетрадь и ручка. Выигранные очки никак не сходились с проигранными, из-за чего партнеры постоянно спорили. Настя тоже увлеклась злоключениями Фандорина, поэтому они не сразу заметили, что под грибком пусто. Обнаружив отсутствие малыша, сначала не очень обеспокоились, − решили, что он где-нибудь поблизости заигрался с другими ребятишками. Но поиски на ближних и дальних участках пляжа с опросом отдыхающих, не видел ли кто мальчика в белой панамке и красных трусиках, не принесли положительного результата. Славик исчез.
Все запаниковали. Отец мальчика принялся бесцельно метаться по пляжу, громко выкрикивая имя сына, а у матери от ужаса пропал голос, − она только безмолвно разевала рот и тянула руки к морю. Настя первая сообразила позвать спасателей. Те сначала ни в какую не хотели лезть в чудовищные волны, обвиняя во всем родителей: мол, проиграли парня в карты, а теперь кто-то должен из-за них рисковать. Но когда отец мальчика, зарычав, пообещал их убить на месте, спасатели нехотя полезли в воду. К ним присоединились отец Славика, Олег Владимирович и Галчонок, а также несколько добровольцев из числа пляжников. Настя осталась с матерью Славика, продолжавшей безмолвно раскачиваться.
Искали, конечно, вблизи берега, − для поисков на глубине требовались водолазы, которых надо было вызывать из Сочи. Искали долго, но безуспешно.
− Ну, не надо паниковать, − уговаривал пожилой спасатель обезумевших от горя родителей Славика. − Сынок ваш скорее всего отошел далеко и заблудился. Сейчас поднимем на ноги милицию, опросим всех, − может, кто видел похожего ребенка. Найдется, я уверен!
Его слова не внесли успокоения в души людей. Все понимали, что, если Славик зашел в воду и его захлестнула волна, то он уже утонул. Прошел час, другой. Пляж опустел. Родители Славика в отчаянии сидели на песке, не в силах даже встать. К ним подошел милиционер, о чем-то спросил и ушел.
Снегиревы сначала тоже метались вместе со всеми по пляжу, потом Галчонок вернулась к родителям мальчика на случай, если придется звать врача. А Настя с отцом долго ходили по ближайшим улицам, расспрашивая всех встречных о малыше.
Небо быстро темнело, приближалась гроза. У Насти от страха сильно сдавило грудь, даже дышать стало трудно. Как же они теперь будут жить, родители Славика? − билась в голове только одна мысль. Каждый день вставать, ходить, что-то делать − как? Наверно, легче умереть.
Устав от бесцельной ходьбы, они повернули обратно. У обоих не выходила из головы мысль − как жить дальше? Самым простым было уехать, ведь толку от их помощи все равно мало: поисками мальчика теперь должны были заняться те, кому положено. Но как оставить родителей Славика? И какая радость от дальнейшей поездки? Уж лучше сразу домой. Все эти мысли вертелись в голове у Насти, когда она вдруг увидела чудо неземной красоты, выпорхнувшее из-за угла. На чуде было розовое платье, украшенное розовыми блестками. На голове чуда красовался огромный розовый бант, а на стройных маленьких ножках − розовые лаковые туфельки. На вид чуду было лет шесть, у него были ярко-голубые глаза, розовые губки и золотые локоны до плеч. И оно держало за руку маленького мальчика в белой панамке и красных трусиках.
− Славик! − закричала Настя, бросившись к малышу. Она схватила его в охапку, крепко прижала к себе и обессилено опустилась на траву. − Папа, беги, скажи, что Славик нашелся, у меня ноги не идут. Мы потихоньку следом.
− Ты кто? − спросила она девочку, поднимаясь. − Где ты его нашла?
− Я Алиса, − важно ответило та. − Мне понравился ваш мальчик. Он красивый, поэтому я пригласила его в гости. Он ел инжир и виноград.
− Она взяла меня за руку, и я пошел за ней, как безвольный! − сообщил Славик. − А где мама?
− На пляже. Тебя милиция ищет. Ох, и влетит тебе сейчас! Разве можно так пугать маму и папу? Они думали, что ты утонул.
− Не влетит. Мама обрадуется, что я нашелся, вот увидишь. Вон она бежит.
− Сыночка! Славик! Маленький мой! − Мать Славика смеялась и плакала одновременно. − Нашелся! Настенька, спасибо, спасибо!
− Видишь, я же говорил, что она радоваться будет, а не ругаться, − удовлетворенно сказал Славик. − Потому что она меня любит. А ругают, когда не любят.
− Эх, не мой ты сын! − Пожилой спасатель хмуро смотрел на мальчика. − Я бы тебе задницу так настрогал, надолго запомнил бы, как уходить без спросу!
− Очень хорошо, что не твой, − насупился Славик. − Маленьких бить нельзя. Папа говорит, что они от этого вырастают безинициативными.
− Ох, какие он слова знает! Надо же, и произносит без запинки. Видать, сильно умный! А если бы твоя мама умерла от страха? − Пожилая женщина погрозила ему пальцем. − Ты бы видел, как ей было плохо! А если бы у нее сердце не выдержало? Лежала бы сейчас мертвая на берегу.
Славик в упор посмотрел на нее, подумал и громко заревел.
− Ну, кажется, дошло, − одобрил его рев спасатель. − Больше не будешь так делать?
− Не-е-ет! − ревел Славик. − Если не будет ску-у-учно!
Все засмеялись и с облегчением разошлись. Снегиревы с соседями направились в свой кемпинг. Алиса пошла следом, − ей хотелось посмотреть, где живет ее новый знакомый.
− Ты сама-то не заблудишься? − обеспокоилась Галчонок. − А то опять будет переполох.
− Я же здесь живу! − Девочка гордо посмотрела на нее. − Я даже в горах не заблужусь. А можно мне приходить поиграть со Славиком? Я его полюбила.
− Приходи, только никуда больше не уводи. Обещаешь?
− Обещаю. Только к себе домой буду водить. А больше никуда. Он же еще не все у нас попробовал. Еще ежевику не попробовал. И кизил.
− Девочка, тебе же сказали, без мамы нельзя! − не выдержала Галчонок. − Шла бы ты к себе домой, пока он снова не потерялся.
− Ты плохая! − Славик сердито ткнул в нее пальцем. − А Алиса хорошая! Я тоже ее полюбил. И буду к ней ходить.
К Настиному удивлению его родители на этот диалог никак не отреагировали. По дороге малыш перебрался на руки к отцу, а мама все гладила сыночка по спинке и время от времени счастливо целовала в разные места. Только сказала:
− Если бы ты утонул, я бы умерла тоже. Мне без тебя никак!
После этих слов сынок снова заревел. Правда, ненадолго. Поплакав, он, изрек:
− Если буду уходить, подумаю о тебе, и вернусь.
− Я знаю, что надо делать, − вмешалась Настя. − Нужно купить вам сотовые телефоны. Славик знает цифры и быстро научится. Я могу ему показать, как им пользоваться.
− Да он его сразу потеряет, − засомневался отец мальчика. − Или кто отберет.
− Не потеряю, − уверенно заявил Славик, − и никому не дам. Я его привяжу на резиночку и спрячу в штанишки.
− А правда, давай купим! − взмолилась мать Славика, − один ему, один нам. Все будет спокойнее.
− Но у нас денег на обратную дорогу не останется.
− А давай займем у Вадьки? Он недавно какую-то операцию на фирме провернул, так ему шеф премию выписал, он сам хвастался.
− Кто это, Вадька? − неожиданно даже для себя спросила Настя. Сердце у нее почему-то замерло. Они ведь тоже из Питера. Хотя, что она себе вообразила, − мало ли в Петербурге Вадимов. И уж он никак не может быть тем Вадимом.
− Это наш старшой, − пояснила мать мальчика. − Он уже два года в строительной фирме. Как институт закончил, так его сразу и взяли.
− Ладно, идем на переговорный, позвоним ему, − согласился отец. − Он сейчас, наверняка, на работе.
− А вы попробуйте по моему сотовому, − расщедрилась Галчонок, − зачем вам куда-то тащиться, вот-вот гроза начнется. Звоните, вдруг получится.
− Ой, да нам неудобно! Это же, наверно, дорого.
− Пустяки, звоните.
К всеобщему восторгу, родители Славика сразу дозвонились до сына. Вкратце объяснив ситуацию, попросили выслать денег до востребования. Получив согласие, принялись горячо благодарить Снегиревых и настойчиво приглашать в гости, − они уже знали, что конечной целью тех был Питер.
− Непременно заезжайте к нам, − все повторяла мать Славика, − непременно! А Настенька, как приедет поступать в институт, может у нас остановиться, у нас квартира большая, места хватит. Наш дом в самом центре, возле Невского. Мы ей комнату выделим.
− Да ей еще два года учиться в лицее, − засмеялась Галчонок. − Еще, может, передумает от родителей уезжать за тридевять земель.
− Никогда не передумаю! − Дочь упрямо мотнула головой. − Питер и только Питер! После лицея − только туда.
− Правильно! − поддержала ее мама Славика. − Мы тебя за нашего Вадьку выдадим, и будет у нас дочка. Всю жизнь я мечтала о дочке, а то в доме одни мужики.
− А может, ваш Вадька к тому времени уже женится. Что ж ему два года одному гулять?
− Не женится. Он, как вашу красавицу увидит, так больше ни на кого смотреть не захочет, я его вкус знаю.
− А я замуж не хочу выходить, − засмеялась Настя.
− Сейчас не хочешь − потом захочешь. Зато станешь настоящей ленинградкой. Ой, петербуржкой. Или как? Вот «москвичкой», «ленинградкой» − легко сказать, а «петерб-рр…» и не произнесешь. Может, петроградкой?
− Жительницей Петербурга, − улыбнулась Настя. − Это моя самая большая мечта! Только… надо же влюбиться, чтобы замуж. А я, по-моему, уже не смогу.
− Что ж так? Такая молодая, а уже в любви разочаровалась? − Мать Славика удивленно посмотрела на нее. − Когда ж ты успела?
