Илья Александрович Балабанов
Мир Опустел. Начнем Сначала!
Глава 23
Линия Арсена Пеликана
Тёплый луч солнца удобно расположился на лице Пеликана. Молодой человек моргнул, дернул рукой, стараясь защититься от света и, наконец, проснулся.
Спустив ноги на пол он чуть не наступил на дремавшего возле кровати пса. В зубах у него был поводок, видимо, он хотел предложить хозяину прогулку, но не решился будить и уснул сам.
"Боцман! Дружочек. Моя старая собака! Как я рад тебя видеть. Наконец-то слез со своего кресла".
Арсен потрепал пса по чёрной с проседью голове, и тот поднялся, завиляв всей задней частью. Со щенячьего возраста до самой старости так и не научился вилять одним только хвостом.
"Давай, иди жди в прихожей. Сейчас надену что-нибудь и пойдём погуляем. Хороший Боцман. Сейчас приду".
Мужчина поднялся с кровати, потянулся, выглянул в окно и отметил полушепотом:
"Погода отличная. То, что надо. Буду делать сегодня".
Маршрут прогулки не был обычным. Арсену необходимо было проверить кое-что в местной парикмахерской и потому, совмещая приятное с полезным, он решил прогуляться туда вместе с собакой.
Боцман ловко скакал на трёх лапах, постоянно натягивал поводок и старался утянуть хозяина то в кусты, то в лужу. Ему снова все было интересно.
Отметив неделю назад, что пора бы подстричься, Арсен никак не мог попасть в свою любимую парикмахерскую. Уже несколько дней она была закрыта. На стекле с обратной стороны приклеена записка:
"Улетела в Москву на повышение квалификации. Через неделю парикмахерская продолжит работу в обычном режиме".
Убедившись, что "неделя" все ещё не прошла, и двери заведения по-прежнему закрыты, Арсен почему-то не расстроился, а наоборот, обрадовался. Опустился на колени перед Боцманом, почесал ему шею и сказал:
"Все складывается удачно. Ты меня сегодня вечером не жди".
Вернувшись домой, Пеликан пожарил себе яичницу с помидорами, мамино любимое блюдо, заварил свежего чая и принялся за работу.
Открыв ноутбук, он напечатал: "Твоя жена не в какой не в Москве. А с любовником. Если хочешь её застать, приходи сегодня по адресу … Не раньше часа ночи. А то спугнешь. Доброжелатель". Распечатал этот текст на принтере и, надев перчатки, свернул листок в несколько раз. У него были сомнения, не опасно ли печатать на собственном принтере, готовя покушение на федерального судью и чтобы эти опасения развеять, он одолжил принтер у знакомого, сказав тому, что его собственный в ремонте.
Допив ароматный чай, Арсен включил радио и под весёлую музыку приготовил комплект чёрной удобной одежды, разложив её на кресле. Проверил велосипед, подкачал колеса, на всякий случай, заклеил синей изолентой раму, чтобы средство передвижения никто не смог опознать. После этого, взяв пакет с мусором, он вышел на улицу и, проходя мимо старенького соседского форда, вдруг остановился. Аккуратно огляделся, убедился, что нет прохожих, надел перчатку и сунул распечатанную записку под дворник.
После этого спокойно дошёл до мусорных баков, избавился от пакетов и вернулся домой. Теперь оставалось только дождаться вечера.
День пролетел незаметно. Человеку, у которого есть интернет, всегда найдётся, чем заняться. Арсен смотрел видео-урок по истории Древнего мира, когда будильник тонким писком напомнил, что время операции пришло. Пеликан прошлепал в тапках на кухню и, вооружившись обыкновенной картофелиной, вышел на балкон.
На улице уже давно было темно, и фонари заливали двор уютным жёлтым светом. Бабушки, каждый вечер собирающиеся на лавке, давно покинули пост, и теперь во дворе оставался только рыжий кот.
"Кис-кис-кис!" – не удержался Пеликан. Кот лениво поднял пушистую мордочку, потянулся, выгнул спину и, бросив презрительный взгляд тому, кто зовёт, но не кормит, ушёл за гараж.
Все… Больше свидетелей нет.
Мужчина подбросил в руке картошину, привыкая к ее весу, внимательно посмотрел на красный форд, припаркованный в 30 метрах от дома и, коротко размахнувшись, швырнул корнеплод, стараясь попасть по крыше.
Бум!
Картошка гулко ударилась об капот и отскочила в траву. Машина несколько раз мигнула аварийкой, затем фарами и, наконец, словно просыпаясь после долгого сна, по нарастающей, заголосила сиреной.
Пеликан вернулся в комнату, включил свет, надел халат и не спеша вышел обратно на балкон. Многие окна, до того мирно светившиеся синим светом включённых телевизоров, теперь были распахнуты. Практически в каждом виднелся рассерженный силуэт.
"Что там происходит?!. Отключите чёртову сигнализацию!" – начинался стандартный в такой ситуации ропот. Наконец из подъезда выскочил невысокий мужчина в белой майке, ткнул кнопку на пульте, и во дворе снова стало тихо. Он подошёл к машине, тщательно её осмотрел со всех сторон, заметил и вытащил из-под дворника записку.
"Что там, Андрей?" – выкрикнул кто-то из окна. "Все в порядке. Отдыхайте. Дети, наверное, балуются".
Андрей зашёл обратно в подъезд, и через пару минут продолжавший стоять на балконе Пеликан услышал громкий крик: "Сволочь! Потаскуха!"
Арсен улыбнулся. Пока план работал, как хорошие часы.
В половину первого ночи, шумно стукнув ручкой по стене, дверь подъезда распахнулась. Темный силуэт вышел на улицу и неровной, пьяной походкой прошёл к автомобилю. Ревнивец вступил в игру.
Арсен удовлетворенно кивнул и навалился на педали, нужно было обогнать Андрея и приехать к дому судьи до того, как он начнёт в него ломиться, отвлекая на себя охрану.
Без сомнения, его арестуют. Наверняка даже посадят на пятнадцать суток. Но местному выпивохе это только на пользу – целых полмесяца без попоек.
Впереди нужный дом. Тишина и уют дорогого района. Если все получится, это место будет гудеть как улей. Если нет, Пеликан подождёт и попробует снова. Это всего лишь хобби, а не работа, и процесс должен давать удовольствие.
Велосипед спрятан в надёжных кустах. Черный капюшон и повязка до самых глаз. Мужчина попрыгал на месте и убедился, что лишнего шума не издаёт, присел на корточки.
Времени без пяти час.
Красный форд появился на горизонте. На приличной скорости он пронёсся мимо притаившегося Арсена и умчался вдаль. Видимо, ищет нужный адрес… Действительно, в конце квартала машина остановилась и резкими рывками, выполнив разворот, врубив фары на дальний свет, поехала обратно. Остановившись у нужного дома, форд с пробуксовкой сдал назад, взял короткий разгон и влетел на зелёный судейский газон, затормозив в нескольких сантиметрах от ворот. Дверь распахнулась, на дорогу вывалилось пьяное тело и, отчаянно рыча, ринулось на ворота.
"Алиииина!Алина-сука! Выходи".
Мужчина долбил в железную дверь, которая довольно быстро распахнулась, и из неё появились двое полицейских. Ревнивец кинулся на них, тут же был завален на землю, руки ему скрутили, и один из охранников уселся на спину.
Андрей рычал, матерился, но служители порядка знали своё дело. Один из них передал в рацию: "Пост 18. Попытка проникновения. Нарушитель задержан".
В кармане завибрировал телефон. Как не вовремя!
На экране короткая надпись: "Лора!".
Мужчина сбросил звонок, но тут же поступил новый. В обычной ситуации такого быть не могло, наверняка у подруги что-то случилось.
– Лора! Очень неудобно говорить… Я работаю.
– Пеликанчик, родной, я на минуту! Прости, что настаиваю, просто я в аэропорте. Через пять минут мой рейс на Дамаск. Звоню попрощаться.
– Как же так, Лора? Я думал, вы ещё не скоро полетите. Хотел проводить.
– Так вышло. Сегодня уже буду в Сирии. Завтра поеду в "Добро. Восток". Пеликан, послушай меня одну минуту. Пожалуйста. Нужно сказать тебе что-то важное.
На конце квартала завыла полицейская сирена, подъезжал наряд. Мужчина уселся на траву, стянул с лица мешавшую говорить повязку.
– Слушаю очень внимательно. Рассказывай.
– Пеликан, приезжай ко мне! Я надолго уехала. Может быть, вообще навсегда… Ну что тебя там держит? Тут найдём тебе хорошую девушку. Обязательно найдём! Тут очень много хороших людей…
Кстати, ты слышал, как наказали Антона? Все-таки есть на свете справедливость! Это не ты его случайно? – девушка рассмеялась, – ладно, прости! Больше не буду подкалывать!
Я должна тебе сказать кое-что очень-очень важное… Ты слушаешь??
Внутри у мужчины стало тревожно, он сильно прижал трубку к уху.
– Слушаю, Лора. Говори, пожалуйста.
– Арсен, раз я уезжаю, значит, есть хороший повод сказать тебе… Сказать, что я не буду встречаться с Колей. Он очень хороший, но… Я ни с кем больше не буду встречаться!
Я люблю тебя, Арсен! С самого детства. Всю жизнь убеждала, что люблю, как брата, но это не так. Я люблю тебя, как мужчину. Ты – самое дорогое, что есть в моей жизни… Фух! Как же это трудно, говорить такие вещи. Ты только, пожалуйста, сразу не отвечай! Подумай!
Голос диктора, объявляющий проход на посадку, заглушил ее слова.
– Лора! Моя хорошая! Что же тут думать?!
– Арсен, я не слышу тебя. Бегу в самолёт! Напишу, через неделю-другую, как обустроюсь! Я люблю тебя! До связи!
Пеликан поднялся на ноги и вдруг начал приплясывать. Он скакал, словно сумасшедший и колотил кулаками воздух.
Наконец взял себя в руки, натянул на лицо маску и, ловко перепрыгнув забор, оказался во дворе дома.
Всюду были развешены камеры, но его это не волновало. Просто человек в чёрном… Ни примет ни зацепок… Подойдя к окну, Арсен бесшумно вынул москитную сетку, подтянулся на подоконник и легко соскользнул в комнату. Это был большой зал с белыми стенами, огромной люстрой и светлой мягкой мебелью. Мужчина притаился за одним из кресел и прислушался… На улице во всю продолжалась возня. Были слышны крики Андрея, резкие приглушённые комментарии полицейских. Видимо, они боялись разбудить своего подопечного. Широкая витая лестница вела на второй этаж. Наверняка хозяйская спальня там… Сейчас главное действовать решительно… Зашёл, сделал дело и обратно в окно. Сердце бешено колотилось. Адреналин, азарт и где-то далеко страх. Каждый раз, как первый раз…
Телефон дернулся в кармане. Коротко, только одним сигналом.
"Сообщение от Лоры, – подумал мужчина и не удержался, потянулся, чтобы прочитать. – Странно, – проговорил он одними губами, – номер незнакомый…"
"Привет, Арсен! Теперь я ещё ближе. Помнишь мое предсказание? Скоро все сбудется…"
"Вот скотина, – улыбнулся Пеликан, – я уже думал позабыть про тебя. Ладно, Черный, или как тебя там… Займусь на новой неделе". – он спрятал телефон и сосредоточился на происходящем.
Где-то рядом послышалось недовольное рычание, а затем лай. Сначала негромкий, неуверенный, но с каждой секундой нарастающий.
Чертов шпиц!
Арсен поцокал языком, но собака вместо того, чтобы затихнуть пришла в ярость, однозначно, перебудив весь дом.
На лестнице показалась фигура. Кто-то спускался со второго этажа. Слишком большой. Скорее всего, хозяин дома… Мужчина грузно топал по ступенькам, сопя спросонья.
"Чапи! Шерстяной кусок говна! Заткнись"
Мужчина вошёл в пятно лунного света, и Пеликан с внутренним облегчением узнал в нем судью. Собака наконец замолчала и, взвизгнув, поднялась в воздух – хозяин дома взял её за шкирку…
Понёс в сторону открытой двери, продолжая сыпать себе под нос ругательства.
"Сиди на кухне, тварь. Вздумаешь нагадить – утоплю".
Судья был огромным. Рост не меньше 190 сантиметров. По фото понять этого было никак нельзя.
Понимая, что может не справиться с разъярённым мужчиной, Пеликан решил действовать хитрее. Он аккуратно снял рюкзак – шуметь пока было нельзя и вынул из него средних размеров нож…
Сталь хищно блеснула поймав на себя свет…
Достал небольшой пистолет и положил в левую руку. Закинул рюкзак за плечи, нож крепко зажал в правой руке и двинулся в сторону кухни.
Остановился в проходе и направил пистолет на жертву…
На самом деле это был муляж, ненастоящий пистолет, но разве мог кто-то догадаться в такой ситуации?
– Медленно развернись. Брось собаку. Иди ко мне, – голос прозвучал уверенно и строго.
Судья замер.
– Медленно развернись. Иди ко мне. Или выстрелю.
Мужчина бросил собаку на пол… Пёс взвизгнул и, громко стуча коготками по плитке, отбежал в угол.
– Это ограбление… Я не собираюсь тебя убивать… Сейчас тихо пройдём туда, где ты хранишь деньги… Я их заберу… И уйду… Ты мне не нужен.
Даже в темном помещении было заметно, что жертву бьет крупная дрожь. Выброс адреналина… Сейчас его тело способно пробежать по потолку.
– Успокойся – ровным голосом проговорил Пеликан. – Дай мне деньги и я уйду.
Кажется, звериный ужас сковавший жертву, начинал отступать. Хриплым, свистящим голосом, так бывает от пересохшего горла, он спросил:
– Сколько вам нужно денег?
– Не тормози…, – медленно, словно гипнотизёр, произнёс Арсен. – Все, что есть дома… И я уйду. Всего лишь обычный вор. Не нужно бояться.
– Деньги в прихожей, в портфеле – наконец выдавил судья и неровной походкой, его колени периодически подгибались, двинулся в сторону выхода. Когда расстояние между ними сократилось до метра, Арсен, не переставая держать пистолет так, чтобы его хорошо было видно, приставил нож к голому животу жертвы.
– Не дури. Рыпнешься или закричишь – выстрелю… Подними руки вверх.
Мужчина послушно задрал руки.
– Молодец. Я тебе ничего не сделаю. Забираю деньги и ухожу.
Раз!
Резким, глубоким движением Пеликан полоснул острым, как скальпель, ножом от солнечного сплетения – вниз, до самого паха. Толстое брюхо, словно переспелый арбуз, разошлось на две части… Судья вскрикнул от неожиданности и прыгнул на шаг назад. С мокрым шлепком его кишки выпали на пол… Он опустился на корточки и с остервенением принялся собирать свои потроха, стараясь запихнуть их на место.
– Правильно, – спокойно произнёс Пеликан. – Хорошо зажми рану и останешься жив…Это твоё наказание…, – голос Арсена стал веселым.
За то, что предал правосудие и преумножал горе.
Судья сидел на полу в луже собственной крови и двумя руками кряхтя изо всех сил зажимал рану. От потери крови его движения замедлялись. Мужчина умирал.
– Я пойду за помощью, – сказал Пеликан.
Вызову скорую… жди….
Выйдя из кухни и вдохнув свежий воздух полной грудью, Арсен избавился от подступившего спазма – вонь на месте убийства стояла неимоверная.
"Чем ты питаешься, свинья?" – прошипел он злобным шепотом и, закинув в рюкзак нож с пистолетом, перепрыгнул через подоконник.
Соскочил на землю, осмотрелся, в два прыжка добрался до забора и покинул территорию…
"АААААА-ЫЫЫЫЫ-АААА!!!" – вой, наполненный отчаянием и лютым ужасом донёсся из раскрытого окна.
"Помогите! ПОМОГИТЕ!!"
"Кажется, очнулся поросёнок, – улыбнувшись, сказал Пеликан, – Ааа! Ыыыы! Аааа… – выпучив глаза, передразнил он. – Умирай скорее и становись деревом. Человеком быть ты не умеешь".
Легкий велосипед набирал скорость, ночной воздух выветривал из ноздрей крепко засевший смрад. Небо позади ритмично освещалось синими вспышками полицейской сирены.
Дело было сделано.
Глава 24
Линия Кэтти
"Плывёшь со мной или вылезаешь? – Кэтти вопросительно посмотрел на енота, – если плывёшь, учти, халявы не будет. К острову я на вёслах, а обратно грести будешь ты!" После этих слов зверёк, внимательно следивший за мужчиной, цокая когтями взобрался со дна лодки на край и, не сбавляя хода, прыгнул в озеро. Быстро барабаня по воде передними лапами добрался до берега, тщательно отряхнулся и, даже не обернувшись на прощание, ускакал в сторону дерева.
"Правильное решение, – сказал ему вслед охотник, – остаёшься в лагере за старшего".
Лодка невесомо заскользила по ровному, как зеркало, озеру. Кэтти мерно опускал лопасти весел в воду, оглядывался через плечо, проверяя курс. С каждой минутой остров становился ближе, а мужчине совершенно не хотелось торопиться. Сердцем он понимал, что ничего хорошего там его ждать не может.
Когда лодка тихо хрустнув, уперлась носом в берег, дым над островом уже рассеялся. Кэтти выскочил на сушу и первым делом осмотрел окрестности через прицел ружья. Совершенно точно, что людей, кроме него, там не было. Даже постоянные жители, птицы, видимо, напуганные недавними посетителями, летали над верхушками немногочисленных деревьев или покачивались на воде, отплыв на приличное расстояние. Приметив догорающую дымовую шашку, привязанную к стволу дерева, охотник двинулся в ее сторону и тут же был атакован с воздуха. Разгневанная чайка, отважно попыталась клюнуть в голову незваного гостя. Была бесцеремонно отброшена в сторону, взвилась в небо и тут же повторно спикировала для новой атаки!
Кэтти закрылся локтем и яростно шикнул на отважную, но глупую птицу:
"А-ну, пошла отсюда! Брысь! Брысь!"
В первую секунду был соблазн подстрелить наглеца, но мужчина быстро сообразил, что перед ним скорее всего, не хулиган, а хулиганка, которая таким образом пытается защитить спрятанное поблизости гнездо.
Добравшись наконец до нужного дерева, Кэтти сорвал, примотанную обычным скотчем дымовую шашку и потушил ее, сунув в землю. Увидел армейский сундучок, стоявший на земле и, закинув на плечо ружье, поднял его. Очевидно, что это и есть послание…
Вернулся в лодку, прикинул, что скоро начнёт смеркаться, навалился на вёсла.
Энергичная гребля отлично помогала справиться с волнением. Один раз Кэтти даже остановился раздумывая, не выбросить ли сундук в воду.
"Господи, прошу тебя! – прокричал он, задрав голову к небу, – пусть внутри будет добро! Я так прошу тебя! Я молю!" – мужчина встал на колени, опустившись на дно лодки. – "Не заставляй меня брать эту ношу! Дай мне ещё немного времени…".
Оказавшись дома, Кэтти поставил сундук на стол и, усевшись рядом, просто смотрел на него. Встал, зажег три свечи на длинном латунном подсвечнике и решительно выдохнув, щелкнул затворами, чтобы распахнуть крышку.
На дне сундука лежали письма, каждое в своём конверте, не похожие одно на другое. Поверх них стояла небольшая картонная коробка, на крышке которой было написано:
"Употребить с чаем! СТРОГО до прочтения".
Кэтти улыбнулся, достал и поставил коробку перед собой. Разорвал верх и нашёл внутри несколько круглых овсяных печений, взял одно, зажмурив глаза понюхал, положил обратно.
Следуя рекомендации, поставил на огонь чайник, подкинул в камин поленьев, заварил чашку крепкого чёрного чая.
Как только Кэтти в первый раз укусил печенюшку, на него нахлынули воспоминания. Забытая жизнь. Комфорт, суета и бессмысленность. Он уже отпустил это все. Научился обходиться малым. Обменял пресыщенность на осмысление. Печенье вернуло его в прошлое. Рассказало, что мир, планета продолжают жить. Скорее всего, как всегда не меняясь. Продолжая жевать, сквозь сладость и пряность Кэтти отчётливо почувствовал привкус безнадежности. Чётко и ясно вспомнил, от чего убежал.
Вытащив первое письмо из сундука, он прочитал на конверте:
"Ларри Коллинс. Срочно!" Потянулся за следующим… "Необходим совет. Курт Шнайдер";
"Экономической катастрофы не миновать. Помогите принять решение. Захария К.…"
Мужчина брал конверты, мельком читал заглавие и, не проявляя никакого интереса, бросал письма в огонь. Он сжёг все послания, не читая. Все, кроме одного.
"Письмо для Кэтти. От друга Чарльза".
Увидев эту надпись, охотник впервые за долгое время улыбнулся, отхлебнул из чашки хороший глоток и, придвинувшись ближе к свету, разорвал конверт.
Ну… привет!…
БАХ!
На улице раздался оглушительный хлопок. Мужчина бросил письмо на стол и выскочил в темноту двора, чувствуя, как бешено в груди колотится сердце. Птицы кружились над деревьями, истошно вопя, а со стороны леса, затмевая появившуюся на небе желтую луну, лениво ползло большое облако пыли.
"Граната!" – выкрикнул Кэтти. Он схватил ружьё, сунул в карман фонарик и со всех ног рванул в малинник. Ещё не добравшись до подкопа, он понял, что все сработало так, как и было задумано. Забор оставался целым, а значит чудовище утащило капкан с начинкой подальше от базы.
Хорошо!
Кэтти нырнул в дыру, вылез на стороне леса и отряхнулся. Включил фонарик, принялся осматривать землю.
Кровь…
Судя по всему лапу чудовищу перехватило знатно. Медвежий капкан – это не шутка. В малиннике образовался широкий проем, будто зверь, обезумев от боли и испуга, нёсся вырывая кусты и не разбирая дороги.
Ещё несколько шагов вглубь леса. Луч фонаря подсветил впереди чёрную кучу. Похоже на шерсть! Так и есть. Бесформенная туша. Развороченная взрывом земля. Кэтти вскинул ружьё и прицелился.
Бах!
Начавшие успокаиваться птицы снова раскричались. Пуля дёрнула край шкуры, вырвав из неё кусок, но тварь не шелохнулась.
"Сдохла!" – прошептал мужчина и подошёл к телу вплотную. Никак не получалось понять, что это за зверь. Очень похоже на огромного, даже по меркам медведя-гризли самца. Воняет трупятиной и кровью. Морды не видно…
Наконец охотник понял, что произошло. Чудище, или теперь правильнее будет называть его "медведь", угодило лапой в капкан и, как он и планировал, рвануло в лес. Отбежав немного, попыталось зубами отцепить ловушку, и тут граната сдетонировала. В итоге, ни морды, ни лап, ни капкана… Только туловище.
"Барни! – прокричал мужчина в сторону базы, – кажется, мы нашли убийцу твоей матери! Я отомстил за тебя, маленький друг!"
Ну… Привет!
Первым делом хочу поблагодарить, что открыл и читаешь мое письмо. Надеюсь, тебе понравилось печенье. Его для тебя испекла моя мама. Она скучает по тебе, Кэтти…
Я знаю, что мое письмо единственное, которому повезло стать открытым. Я отчётливо слышу хруст разорванной бумаги этого конверта!
А ещё я физически ощущаю грусть Курта Шнайдера, письмо которого ты наверняка сжёг.
Ха-ха.
А ведь там столько важного. Наверняка, как всегда, "все пропало".
Когда я сообщил службе безопасности, что собираюсь отправить тебе послание, они строго запретили мне это делать. Но ведь для того и нужны лучшие друзья?! Чтобы совершать друг для друга исключительные поступки… В общем, я сказал, что если они не помогут, я все сделаю сам. Что я знаю, где ты находишься и остановить меня у них не получится. Они согласились. Но с условием нагрузить мой сундук дополнительной макулатурой.
Знаю, что ты сейчас сидишь с хмурым лицом! Но и знаю также, что ты рад читать мое сообщение.
Уж за такое время должен был соскучиться.
Подозреваю, что ты сейчас улыбнулся.
Зря.
То, что я должен сказать, не несёт радости. Все плохо, Кэтти.
В большом мире ничего не изменилось. Стало хуже.
Наше дитя уничтожено…
Оно мешало им продолжать войну. Войну, чтобы забирать чужую нефть. Они взорвали наше творение ради проклятой нефти!
Они все все погибли, мой друг. Сгорело так много хороших людей.
Чертовых праведных трудов.
Я знаю, что сгорела последняя надежда.
Мерзко!!!
Знаешь, какой была реакция в этом конченном мире?
Сюжеты в новостях, жидкие букеты и дешевые свечки.
Всего одна ночь свечей.
Планета безнадёжно заражена равнодушием. Знаешь, что сказала моя мама, узнав об этом? "Боже, Чарли, как жаль. Это же целое состояние!"
Деньги! Кэтти, даже она увидела только их.
Я так завидую тебе, что ты сирота.
Зная тебя, я понимаю, что грядёт.
Они открыли свой чертов "ящик Пандоры". Сиротой теперь быть гораздо лучше.
P.s. Привет от меня малышу Солли. Давно хочу сознаться, что это я придумал ему имя. Он сидел в 5-ом вольере. Нота соль 5-я по счёту… Солли! Надеюсь, вы дружите.
P.p.s. В ночь когда бомбили мне приснилась толстуха из Токио. Помнишь, возле бара на площади? Толстуха в костюме мыши, что подвела итог нашему спору? Мы решили, что первый встречный решит судьбу человечества… Если скажет "ДА" – значит шанс исцелиться есть. Если "НЕТ", значит ничего уже не исправить…
В моем сне она снова кричала "НЕТ". Так громко, что дома начали рушиться. Я проснулся в холодном поту.
Кэт, я думаю господь посылает нам знак этим сном. Когда решишься – я с тобой".
Мужчина отодвинул письмо.
Отхлебнул из кружки, обхватил голову ладонями и молча смотрел в одну точку. Одна за другой на стол шлепались крупные капли слез. "Господи! Помоги мне! Помоги принять правильное решение!" – прошептал он, хотя прекрасно знал, что решение уже принято. Кэтти встал и вышел на улицу. Поднял к небу глаза и, соединив вместе ладони, принялся бормотать: "Господи, прошу тебя, дай мне мудрости. Помоги не наделать ошибок. Пошли мне гармонию и уверенность. Так больно. Так страшно".
Постояв несколько минут, он понял, что впервые в жизни молитва не принесла ему облегчения. И хотя чего-то подобного и следовало ожидать, это было особенно страшно.
"Дай мне знак, если я задумал неправильное. Останови меня, Господи! Дай мне умереть прямо сейчас! Пока душа не взяла греха великого!
Или помоги! Чтобы все получилось во славу твою…"
Кэтти быстрыми шагами прошёл за дом и распахнул ворота, ведущие в лес. Потом зашёл в курятник и, взяв за шкирку, начавшего брыкаться медвежонка, вынес его из лагеря.
"Иди! – прокричал он, – ты свободен!"
Перепуганный зверёныш, загребая передними лапами пополз в сторону. Задняя часть по-прежнему безжизненно волочилась по земле.
"Как же гадко на душе!" – прокричал мужчина и направился в сторону дома, на ходу вытирая рукавом застилающие глаза слезы.
Дома он схватил ружьё, передернул затвор и, продолжая повторять "Как же гадко на душе!" , направился к выходу.
Без труда отыскав медвежонка, который успел отползти всего на пару метров, Кэтти навёл на него дуло и прицелился.
"Самый страшный грех, – процедил он, – это равнодушие".
Раздался выстрел.
"Я беру на себя грех убийства и избавляю тебя от мучений!"
Кэтти передернул затвор и выстрелил ещё раз.
"Я руки твои! Зло не проходит дальше меня. Верю свято, что поступил правильно".
Мужчина вернулся в дом и в ящике стола взял ржавый тяжелый ключ. Подошёл к кровати и резким движением отшвырнул её в сторону. Сорвал со стены узорчатый ковёр, за которым оказалась дверь, с помощью ключа отпер замок.
Оказавшись внутри маленькой комнаты, Кэтти щёлкнул выключателем, и помещение преобразилось. Множество устройств и приспособлений пробудилось от долгого сна. Зажглись мониторы нескольких компьютеров. Два больших, на полстены каждый, телевизора. На экранах поползли графики, числа и бегущие строчки. Несколько мониторов обновили страницы популярных соцсетей. Почти двести тысяч новых сообщений только в одной из них.
Кэтти сел в кресло.
Тяжело вздохнул и взял трубку военного спутникового телефона. В ней сразу послышались гудки соединения с оператором.
– Слушаю вас, сэр, – произнёс приятный, немного испуганный женский голос. – С кем соединить?
– Не нужно ни с кем. Записывайте…
Начальнику департамента безопасности. Завтра, в 9.00 по моему времени, доставить меня в головной офис…
Начальнику департамента науки и исследований… Полная мобилизация всех сотрудников и ресурсов…
Подтверждаю запуск программы "Мальвина".
Начальников остальных департаментов оповестить… В 19.00 всеобщее собрание.
Кэтти замолчал.
– Неужели это правда? – промолвил он тихо. – Неужели центр "Добро. Восток" уничтожен?
– Да, сэр, – ответила телефонистка. Ее голос перестал быть уверенным, задрожал. – Сожгли его со всеми волонтерами, врачами, учителями. Мой брат был там, сэр.
Кэтти снова замолчал.
– Ещё что-нибудь, мистер Менсфилд?
– Да. Позвоните Чарльзу. Передайте, что мы начинаем…
