Илья Александрович Балабанов
Мир Опустел. Начнем Сначала!
Сходив в машину, Таня принесла баночку сгущенного молока, пачку молока пастеризованного и заявила, что хочет, раз уж мы пьём хороший коньяк, удивить нас вкуснейшим коктейлем, но вот только забыла точные пропорции. То ли один к трём, то ли два к шести. Все снова засмеялись, а Гриша сказал "сейчас посмотрим" и полез зачем-то в рюкзак.
Я смотрю на показавшийся над морем месяц. Он большой и четкий – скоро станет полной луной. А ещё просто замечательно видно звезды. Сегодня на небе ни тучки, искусственного света нет не просто в радиусе скольких-то километров, а вообще больше нет на земле.
Наверное, так хорошо было видно звезды только во времена динозавров. Млечный Путь такой очевидный. Не размытый, как раньше, а действительно похожий на рассыпанную по чёрному столу мелкую крупу. Господь бросил жменьку, а мы теперь любуемся.
Звёзд на небе столько, что не верится. Я не узнаю это небо!
Получается, что избавившись от людей, Земля раскрыла свою красоту по-новому. Очень красиво, Земля! Продолжай удивлять.
Варя, проследив направление моего взгляда, показывает большой палец. Проводит ладошкой широкую дугу над головой и собирает пальцами знак сердечка. Ей тоже нравится небо. Драгоценная диадема в её волосах блестит при свете огня. Бриллианты переливаются разными цветами, играют ярче полярной звезды.
Красота!
Я замечаю на футболке у девушки интересный значок – золотая ладонь в металлическом круге. Собираюсь спросить, что это значит, но Гриша перебивает меня:
– Нашёл! – говорит он деловым тоном, – 100 грамм молока, две столовых ложки сгущенки, 40 грамм коньяка!
– О! Спасибо, дорогой, – Таня приветственным жестом подняла пустую чашку. Её голос немного ведет от выпитого. – А это у тебя там что? Справочник рецептов?
– Да, нет! – Гришино лицо озарено синим светом работающего монитора, – в интернете посмотрел.
Первым переварить услышанное смог Олег:
– Где, прости, посмотрел?
– В интернете, – будничным тоном повторил парень, не отрывая головы от экрана. – Там же, где смотрел, как управляться с бензовозом, чтобы слить дизель в котельную. Ты думал, я сам такое знаю?
– Да я как-то не думал, получается, – Олег встаёт и подходит к товарищу, – покажи, ты нас не разыгрываешь?
Мы с Таней тоже встаём с брёвен и подходим поближе. Только Варя остаётся сидеть на месте с отрешенным выражением лица.
– Ребята, тут нет ничего интересного, – Гриша разворачивает ноутбук так, чтобы всем было видно, – Интернет совершенно не такой, каким был раньше. Он теперь… Ммм… Что-то типа нашей компании. По сравнению со всем человечеством. Очень мало всего осталось… И искать долго.
Следующие несколько минут мы наперебой задаём вопросы и получаем ответы.
Узнаем, что почти сразу, как перестал работать домашний провайдер, Гриша начал искать возможность подключиться к спутниковому. Собрал нужное устройство, вышел на связь и обнаружил, что все основные сайты, к которым привыкло человечество, отключились.
Тогда он написал простую программу, которая круглосуточно искала и запоминала все работающие страницы. Это тоже оказалось пустой работой. Сегодня программа вылавливала сотни тысяч живых сайтов, а через два дня, пробежавшись по ним заново, выдавала ноль.
Интернет погибал, а самые живучие странички тянули свои последние часы. В общем, через пару недель остался только один работающий сайт. Поисковик из малоизвестных. Довольно популярный в своё время, но выброшенный на обочину пришедшими на рынок гигантами. По какой-то причине он не отключился и через месяц, и через два месяца, и через полгода.
Гриша перестал заходить в сеть. В ней просто нечего больше было ловить. Какой смысл в единственном поисковике, которому нечего больше искать?
Но однажды, от нечего делать, он все-таки вбил запрос и получил на него ответы. Правда, не в виде ссылок на сторонние сайты, а внутри самой системы. Оказалось, что там можно найти практически любую информацию. Она выдавалась в виде скриншотов страниц или даже видео, пусть и в очень низком разрешении. Получается, что кто-то сделал, Гриша долго не мог подобрать подходящее слово, и ему помогла Таня: "Резервную копию интернета, да?".
"Очень примерно, но, пожалуй, можно сказать и так!" – обрадовался рассказчик.
– В общем, – подвёл он итог, – Интернета больше не существует. Но есть его отражение. По крайней мере, той его части, которая несла хоть какую-то смысловую нагрузку.
Это как рулетка! Когда Таня спросила про свой коктейль, я совсем не был уверен, что такая информация сохранилась. Но она есть!
Видимо, хранитель этого поисковика посчитал когда-то, что коктейли – это достойный сохранения человеческий опыт.
Несколько секунд уходит на осмысление услышанного, и на Гришу снова сыпятся вопросы.
Олег спрашивает про медицину, Таня про кулинарию, я про технику и географию.
Гриша печатает запросы и показывает ответы.
Каждый раз, когда ответ находится, мы радостно кричим. В тех же нечастых случаях, когда ответа нет, просто молчим и задаем следующий вопрос. Например, компьютер выдаёт: "нет данных по вашему запросу", когда Таня просит инструкцию по применению крема, который накануне утащила в торговом центре. А я получаю отказ по запросу "местонахождение правительственных укрытий".
Зато на вопрос "Как построить дом?" находится больше двадцати тысяч вариантов ответа.
Вдоволь наигравшись и наудивлявшись, мы возвращаемся на свои места, а у Олега созревает актуальнейший тост: "за сохранённую информацию!"
Вторая бутылка уменьшилась наполовину, но спать по-прежнему не хочется.
– У кого-нибудь есть лист бумаги? – спрашивает Гриша.
Все вяло оглядываются вокруг, но откуда взяться бумаге в песке на пляже.
– Не надо искать! – успокаивает он, – и так объясню. Слышали когда-нибудь, что лист формата А4 невозможно сложить руками больше, чем в 7 раз?
Не найдя отклика, парень оживляется и продолжает:
– Да нет. Это, правда, интересно. Если сложить лист 23 раза, то его толщина будет уже с километр! А если 30 раз, то вы уже в космосе. Представляете?
– Ты же сказал, что нельзя, – неуверенно, чуть-чуть пьяным голосом возражает Таня.
– Что нельзя?
– Ну, лист твой сложить нельзя! Ты сказал семь раз. А тут уже 30.
– Я сказал, что руками нельзя. А мы гипотетически. Чем угодно уже складываем. Понятно?
Таня кивает и смотрит в костёр.
– Так вот… – продолжает Гриша, – сложим лист в 30 раз, и мы уже в космосе. Все! Улетели! А если 42 – то можно забраться на Луну. Но нам все мало. Мы продолжаем складывать и на 51 разе добираемся до Солнца. Свернём этот же самый, простейший листик 103 раза и окажемся за пределами наблюдаемой Вселенной. Офигеть можно, да? Каждый раз, когда об этом думаю – удивляюсь. Но суть не в этом…
Ребята! – Гриша закрывает, наконец, слепящую крышку компьютера, чтобы увидеть наши лица в темноте, – есть ещё один, так сказать, живой момент в интернете.
Рассказываю сразу, чтобы потом не обвиняли, что скрывал!
Все снова поворачивают головы в его сторону. Пламя костра между нами, и чёрная темнота за границами круга создают особую атмосферу.
– Я переписываюсь в интернете с одним интересным человеком!..
– Кто-то выживший из другой страны? С соседнего континента? – предполагает Олег, на что Гриша неопределённо качает головой.
– И да, и нет. Этот человек американец. Он работает в НАСА, – Парень делает паузу, чтобы все успели подготовиться и продолжает.
– Этот человек работает в НАСА оператором космической станции… Иными словами, он работает космонавтом…
И он прямо сейчас на орбите Земли! Насладившись тишиной, которую вызвали его слова, Гриша продолжает. – На самом деле, мы общаемся уже давно. Я фолловил его в соцсетях ещё до того, как все произошло. Задавал вопросы, а он отвечал. Не так уж много людей сейчас интересуется космосом. Поэтому я как-то не затерялся в массе. Он меня запомнил и однажды пригласил общаться в специальный мессенджер, чтобы всегда быть на связи. Он уже почти два года летает.
Олег нервно трёт лоб и встаёт на ноги.
– Не понимаю, если честно. А как он собирается возвращаться на землю?
– Это грустная история, – отвечает Гриша, – на Землю вернуться он не может…
Когда все началось, Центр Управления Полетами просто перестал выходить на связь. Всем стало не до него. С тех пор он летает там один, и его единственный друг и собеседник это я…
Кстати, я ему рассказал про вас всех! Рассказал, как мы сейчас проводим время.
Он просит передать привет и говорит, что больше всего на свете хотел бы оказаться сейчас с нами…
Таня издаёт хлюпающий звук, кашляет и, наконец, заходится плачем:
– А что? – спрашивает она, – почему он не может прилететь обратно?
– Думаю, это связано с тем, что его полет необходимо корректировать с Земли, – хриплым голосом говорит Олег и подходит к компьютеру.
– Напиши ему, что мы от всей души желаем удачи! Напиши, чтобы не сдавался! Чтоб не сидел сложа руки и придумывал, как можно себя спасти, – он откашливается в кулак и добавляет, – скажи, что это ему говорю я – его новый друг! Слова мужчина произносит нечётко, коньяк есть коньяк, но чувствуется, что все это от сердца.
– Написал, – с улыбкой отвечает Гриша, – обычно он очень быстро отвечает. О! Уже печатает…
"Рад знакомству. Я, Том из Колорадо. Как вас зовут? Буду пролетать над вами через 2 часа 24 минуты (плюс минус 3 минуты), могу попробовать сделать манёвр, чтобы отразить корпусом солнце. Может быть будет видно. Делать?"
Теперь уже все вскакивают на ноги. Возбуждение, в которое нас привело это сообщение, трудно описать словами.
– Гриша! Пиши! – Олег встаёт у него за спиной и начинает диктовать:
"Май нейм из Олег. Ниа виз ми Таня, Илья и Варя! Ждём вспышку на небе через 2 часа! 23 минуты. Очень ждём, Том", – Олег обводит нас взглядом, его глаза влажно блестят из-под очков. – Мы же ждём, да? Гриша, ты там переведи, что надо…
Давайте, ребята. Подставляйте кружки!
Последняя бутылка разошлась по стаканам. Мы встали кругом возле огня и соединили чашки.
– У меня есть тост! – говорит Таня. Она все ещё плачет и потому, Олег, который сам собирался что-то сказать, уступает ей. Показывает рукой, чтобы продолжала.
– Я хочу выпить за тех… – женщина запинается, слёзы сдавили ей горло, – за тех, кого с нами нет. Тех, кто погиб. Мы их никогда. Понимаете?! НИКОГДА больше не увидим… Боже мой! – женщина некрасиво морщит лицо, – я так скучаю по маме! Никого нет ближе её. А она умерла!.. Мамочка моя, – Таня поднимает голову к небу, – я знаю, что ты сейчас смотришь на нас. Чувствую это. Ты теперь звёздочка наверху! Греешь меня! Стараешься дотянуться теплом… Я все это чувствую.
Давайте выпьем за тех, кого мы очень любим. Будем жить, чтоб они не переживали.
Кружки бряцают соединившись, и по очереди раздаются голоса:
– Мамочка, за тебя!
– За тебя, Папа! За тебя, Мама!
– Мама… Бабулечка… Деда… за вас! Спасибо за все! Еще обязательно увидимся.
Купаться!
Мы бежим купаться в ночное море… Вода очень тёплая несмотря на то, что стало прохладнее.
Наверняка могло бы быть страшно, если бы не алкоголь. Мозг воображает акулу, подплывающую в темной воде, но сам себя успокаивает. Говорит, что мы ей дадим в нос ногой, и она уплывет. Вот уж, правда, пьяному море по колено.
Олег начинает подбивать всех кататься на катере. Кричит, что нужно уехать подальше от берега. Что там будет лучше видно космический корабль.
Мы напоминаем ему, что в баке не осталось топлива, и он ворчит, что "вечно все кончается на самом интересном месте".
Вдоволь наплескавшись, мы практически приходим в себя. Хороший коньяк быстро усваивается организмом. Таня приглашает пойти обратно к костру – греться и пить кофе. Изрядно озябшие, мы с удовольствием соглашаемся и через пару минут уже сидим на брёвнах, укутавшись в пледы.
Молча глядим на чайник.
Я смотрю, как пламя щупает его блестящее дно, заглядывает, словно хочет посмотреть на своё отражение. А чайник и не против, сейчас он звезда всеобщего внимания.
– Как считаете, почему все так произошло? – я первым нарушаю молчание, и взгляды ребят по очереди обретают осмысленность. Все возвращаются из своих размышлений. – Как так вышло, – уточняю я, – что даже в космос наши корабли летали, а сейчас не осталось нихрена?
Повисла недолгая пауза.
– Может быть, Бог наказал нас за грехи? – робко предполагает Таня. – А вы что думаете?
– Я думаю, что вряд ли, – отвечает Олег. – Ну, не сможет любящий отец убить своих детей. Даже за очень плохое поведение. Земные отцы, мягко говоря, не самые качественные, такого не сделают, а тут отец небесный, – Олег поднял руки кверху. – Каждый папа всегда жалеет своего ребёнка. Верит материнским сердцем, что все наладится. Пройдёт само собой.
– Тогда, значит, Дьявол! – продолжает предлагать Таня, но Олег снова с ней не согласен. Он улыбается и поднимает указательный палец:
– Если отнестись к твоей теории серьезно… Игнорировать то, чего добилась наука за всю историю и представить, что дьявол существует, то почему он не уничтожил людей раньше? Зачем терпел столько времени?
Получается, что ему это не под силу. Может быть, Бог не разрешает. Как раз потому, что любит нас.
Кажется, Варя хочет подключиться к беседе.
Она стукнула брата по плечу и быстро плетёт тонкими пальцами затейливые фигуры.
– Варя говорит, – медленно переводит Гриша, – что нас уничтожила Природа. Сама планета. Разочаровалась и просто стряхнула, как паразитов.
Варя смотрит на нас и для особой выразительности стряхивает с плеча несуществующий мусор.
Мне тоже хочется высказать свои мысли и я, словно на уроке в школе, поднимаю вверх руку.
Все смотрят, и я даже чувствую легкое волнение:
– Мне кажется, что человек не есть создание природы, – говорю я тихо.
– Что кажется? – переспрашивает Олег и я, прокашлявшись, повторяю громче:
– Кажется, что это не природа сотворила человека.
Посмотрите сами, как у неё все гладко и продумано. Каждая травинка, каждый жук на своём месте. А человек не вписывается. Он как бы сам по себе. Чужеродный. Никакой пользы. Один только долбанный вред. Мне кажется, природа с самого начала хочет от нас избавиться, но не может! Просто ждёт, пока человечество пройдёт само собой.
Варя выдаёт новую порцию знаков, но теперь делает это более эмоционально. Гриша переводит:
– Если не природа создала людей, то кто это сделал?
– Точно не знаю, – отвечаю я, – но много думал об этом. Даже написал рассказ "Университет сотворения жизни" и опубликовал в интернете. Там речь идёт об инопланетном университете, в котором ученики занимаются разработкой земных форм жизни. То есть сначала придумывают какую-то новую зверушку, расписывают внешний вид, функционал, место в пищевой цепочке. Затем, допустим, на курсовой работе, разрабатывают взаимодействие со всеми остальными живыми существами. Придумывают смысл для своего творения. Потом выпускают и смотрят. Как себя ведёт, как приспосабливается. И если все хорошо – оставляют.
А если все плохо – ученикам двойки, а зверушке вымирание и доработку. И вот только когда все готово, когда система работает как часы, запускают венец творения – человека. По своему образу и подобию. И уж он сам волен выбирать, как ему жить. Созидать преумножая или разрушать.
– То есть выходит, что Бога нет? – подключается к дискуссии Олег.
– Почему это? – удивляюсь я, – даже рядом не говорил ничего подобного.
– Но если нас создали инопланетяне? Ты же сам сказал! – Олег явно немного завёлся.
– Не спеши, – с улыбкой говорю я, – дай закончить!
Мужчина делает приглашающий жест, и я продолжаю.
– Они создали нас. Их тоже кто-то создал. Откуда мне знать? Ты хочешь, чтобы я открыл тебе тайну мироздания, но я не смогу этого сделать. Очень уж ограничен в интеллекте. Для того, чтобы продвинуться дальше, понять больше, нужен уровень выше. Возможно, этот уровень ждёт нас после смерти, если хорошо себя вёл. Кстати, на эту тему я тоже написал рассказ. Про разные планеты для разных степеней развития. Может, прочитаю когда-нибудь, если будет в тему.
Варя снова показывает что-то брату. Увидев это, Олег, открыв было рот, осекается. Показывает жестом, что пусть говорит девушка:
– Но кто же тогда инопланетяне… Стоп! Варя! Ну, ничерта не понимаю! – Гриша мягко хватает руки сестры и спокойным голосом просит не торопиться, а то он не поспевает. Девушка вздыхает, закатив глаза, и продолжает медленнее:
– Кто они, наши создатели? Какие версии?
– Да те же мы, например! – отвечаю я, – только старше, как цивилизация. Лет эдак на 10.000. Я не знаю, Варя. Это просто ещё одна теория.
– А я считаю, что никакие они не мы! – это сказал Гриша, и я подумал, что он продолжает говорить за сестру, но руки девушки опущены, она задумчиво смотрит на костер. – Уж точно не мы через 10.000 лет. Не было бы нас через такое время! Даже через 1000 лет уже бы не было.
Посмотрите сами, мы же шли в никуда. Не было у нас шансов дозреть до великой цивилизации. Мы либо сгорели бы к чертовой матери в ядерном огне, либо сожрали друг друга от злости.
Я когда был маленьким, все время думал: "Почему в мире такой бардак? Куда смотрят взрослые?". Потом становился старше, но вот взрослым так себя и не чувствовал!
И тут до меня дошло, что и у других так же. Что взрослых-то и не бывает. Этих чудесных, умных, рассудительных взрослых. Людей, которым не все равно. Для которых порядок и правила важнее всего на свете.
Кругом только дети!
У них взрослые игрушки, серьезные лица, но никто ни черта не понимает, как это – правильно жить! Все живут, как могут. Как трава. Куда ветер дует, туда и клонится.
Гриша закончил, но ещё не успокоился. Ёрзает на бревне, поправляет на плечах плед.
Мне нравится его речь. Кажется, я уже слышал что-то подобное.
– Ребята! Осталось 8 минут до контакта с космосом!!
Олег вскакивает с места и начинает бегать по полянке.
– Как лучше смотреть?! Стоя или лёжа? Гриша, туши костёр! Пусть глаза к темноте привыкают!
Я решил, что буду смотреть лёжа. Устроился на мягком пледе, положил под голову надувную подушку и любуюсь небом.
Второй раз за вечер восхищаюсь ясностью звёзд. Гадаю, где может показаться космическая станция.
Гриша кричит: "Смотрите, вон там левее! Это не он?!"
Но это падающая звезда, и я, пока горит её хвост, даже успеваю загадать желание.
Олег сообщает, что осталась одна минута, и тут все случается!
Абсолютно явно, каждый из нас видит вспышку. Словно кто-то далекий, сидя на собственной планете, пускает в нашу сторону солнечного зайчика. Мы вскакиваем на ноги и, обнявшись, начинаем прыгать. Словно сумасшедшие. Как будто это не короткая вспышка на небе, а божий знак, которым нам сообщают, что жизнь продолжается.
Варя с силой тащит брата из круга и, ударив его по плечу так, что он вскрикнул, начинает что-то "говорить". Она делает это ритмично и четко, будто играет перед его лицом в "камень, ножницы, бумага".
Когда Гриша понимает смысл ее послания, он визжит от восторга: "Салюты!! Нужно скорее запустить салюты! Он может увидеть наш ответ!"
Мы все помогаем расчищать площадку, и через полминуты Варя, стоявшая наготове с горящей палочкой, поджигает фитиль.
Весело смеясь, все разбегаются в разные стороны, и в небо устремляется первый залп.
– Эх! – кричит Олег, – надо было на вершине горы запускать!
Но делать это в любом случае поздно. Поэтому мы просто стоим и, задрав головы, наслаждаемся. Разноцветные букеты раскрываются, как зонтики. Ночь отступила, отошла в сторонку и смотрит красоту вместе с нами.
Праздник сегодня! Замечательная ночь!
Посреди всеобщего ликования и нескончаемого грохота рядом появляется Гриша.
Он зачем-то больно бьет меня локтем и, резко схватив за голову, громким шепотом цедит в самое ухо:
– Медленно! Слышишь?!
Медленно отходи спиной к воде…
Затем садись в лодку…
Он, словно исподтишка, протягивает мне ружьё. Толкает в сторону моря. Отпрыгивает от меня. Подбегает к Тане.
Сердце стучит.
Мне очень страшно от этого шепота. Но главный страх от того, что я совершенно не понимаю, что происходит.
Медленно, как и наказывал Гриша, я дохожу до лодки. В ней уже сидят Олег и Варя.
– Что, блин, происходит? – тихо спрашиваю я, нащупывая ногой резиновый борт.
– Садись скорее, – отвечает Олег, – сейчас дождёмся остальных и отплываем.
– Что…сука…происходит? – повторяю я, и Олег, взяв меня за голову ладонями, резко разворачивает в левую сторону. Шепчет в ухо:
– Дождись залпа и внимательно смотри в темноту.
Я, вытаращив глаза и боясь моргнуть, жду.
Наконец пышная гроздь салюта раскрывается на небе, и в это самое время в лодку запрыгивают Таня и Гриша. Я на секунду отвлекаюсь на них, и Олег отталкивается веслом от берега. Мы начинаем уплывать от стоянки.
Я снова смотрю…
Залп уже почти догорел, но теперь я вижу…
Сотни пар блестящих глаз буквально повсюду.
Они на склоне горы, за камнями, в траве…
Последний выстрел салюта догорает, и мир снова погружается в темноту.
– Их там несколько сотен, – говорит Олег. А может, и тысяча.
Уплываем на яхту. Здесь нам делать больше нечего.
