Илья Александрович Балабанов
Мир Опустел. Начнем Сначала!
Глава 14
Линия реального времени
Дело идёт к вечеру, а я только проснулся. Пробую встать и чувствую боль в каждой мышце, в каждом суставе. В квартире тишина, похоже, что я дома один. Иду к окну, чтобы умыться. Поливаю на ладони из пластиковой бутылки, думаю о том, как здорово было бы построить летний душ. Вырыть колодец, качать из него воду ручной помпой. Красота.
Ковыляю на кухню и вижу оладушки! Ароматные, пышные в синей миске, обёрнутой полотенцем. Ещё тёплые. Вот спасибо!
На столе записка: "Не стали будить. Поехали в магазин. Будем к вечеру".
Я улыбаюсь. "Поехали в магазин"… так просто и буднично. Пожалуйста, пусть у вас все будет хорошо. И у меня. Вместе с вами.
Из окна в квартиру вливается тепло. Пятна солнца на стенах, очертания листьев, играющих на ветру. Решаю не придумывать себе занятий и хорошенько отлежаться в постели. Буду ждать ребят.
Набираю охапку шоколадок, печенья, отправляюсь валяться. Когда-то это было моим любимым занятием, но сейчас слишком не хватает интернета. На худой конец телевизора. Как же хорошо ему удавалось занимать голову. Любые мысли погибали прямо во время рождения. Лазишь часами по сети, загружаешь страницы и совершенно не помнишь, о чем читал всего лишь пять минут назад. Мусорная яма вместо мозга. Ничего полезного. Большая часть жизни уходит на чужие истории, чужие проблемы. Лишь бы подольше не встречаться со своими собственными.
Сейчас интернета нет. Долго в постели не пролежишь.
Шум мотора на улице…
Наконец-то. Громко смеясь и переговариваясь, в комнату заходят Олег и Таня. В руках тяжёлые сумки, и я бросаюсь помогать выгрузить их на кухне.
– А где машина? – спрашивает Олег, – ты куда-то ездил?
– Мы пробовали тебя разбудить ещё в обед! – добавляет Таня, – но ты очень сладко спал. Вот решили поехать сами. Расскажешь? Расскажи, пожалуйста.
Ребята под впечатлением от моей истории. Квартира со свечой, темный подъезд, собачья засада… Когда я проговариваю это вслух, мне кажется, что такого не было на самом деле. Это же фильм! Или книга. Не бывает в настоящей жизни. Мы долго обсуждаем мое приключение и придумываем правило: с этого момента даже, если ты просто выходишь в машину даже на одну минутку, все равно нужно брать с собой рацию. И ружье. И патроны. А в идеале, звать с собой друзей. Мы должны прикрывать друг друга. Дорожить. Должны повзрослеть и отрастить острые зубы.
Я прошу ребят устроить мне выходные. Хотя бы на пару дней. Те, кто поставил свечу, делают это давно и заинтересованы в нас не меньше, чем мы в них. Даже просто подняться на восьмой этаж, для меня это настоящее испытание. А если снова воевать? Бегать? Максимум, на что я способен – это поехать в загадочный дом, поглядеть, есть ли способ проникнуть внутрь. И вообще, его ещё нужно отыскать, а на улице понемногу начинает смеркаться. Таня возражает, говорит, что выжившие нас ждут. Что я могу посидеть в машине, пока они поищут квартиру сами, но Олег резонно замечает, что несколько минут назад мы договорились не разлучаться, а Таня уже собирается нарушить это важное правило.
– Подождём! – подвёл итог мой товарищ, – два дня ничего не решают. И вообще, мало ли кто там ждёт! Может быть, сумасшедший? Жжёт свои свечи и точит нож, – Олег делает страшные глаза, а Таня машет на него рукой. Кажется, вопрос решен. Сегодня проверяем дом, ну, а потом решим дела поважнее.
Из окна машины мой вчерашний маршрут кажется милым и безобидным. Очень медленно катимся вдоль обочины, высматриваем похожий кирпичный забор. Я испортил себе настроение – заметил минуту назад обглоданный дочиста человеческий череп. Он валялся в кустах и смотрел на дорогу пустыми глазницами. Мне почудилось, что я вижу укор в этом взгляде. Будто череп винит меня в своей смерти. Свежий, розовый, наверняка он остался после вчерашней схватки с собаками. Надеюсь, это хотя бы не тот обжора, в которого я попал камнем! Слишком много плохого для одного человека… Ребятам о находке не сообщаю. Зачем? Таня и так сильно напугана.
Вижу дом! Ночью он показался неприступным замком, но самом деле не так уж огромен. Новый, добротный, за чудесным забором высотой не меньше трёх метров. Оказавшись за ним, наверняка чувствуешь себя спокойно и в безопасности.
Выйдя из машины, я подсказываю Олегу, как парковаться. Загоняем его Тойоту вглубь соседского участка, аккурат между столбиками, запираем брешь, проделанную мной вчера.
Теперь, если вдруг прибегут злые собаки, мы спокойно сядем и спокойно уедем без особых нервов и суеты.
– Смотрите, теплица! – Таня ныряет в низкое, ветхое строение, крыша которого накрыта обычной прозрачной пленкой. – Ну-ка, держите! – она выносит нам по огурчику, крепкому, пупырчатому и невероятно аппетитному. Тут же уходит обратно – искать ещё.
Я откусываю зелёную попку с маленьким хвостиком и жую! Всю жизнь выплевывал, а теперь жую. Сочный, хрустящий – этот овощ кажется мне самым вкусным за всю мою жизнь.
– Бинго! – снова кричит Татьяна и почему-то хохочет. В левой руке у нее несколько огурцов, а правой она держит за подол свитер, в котором красуются три недоспелых помидора. – Вы просто не понимаете, – женщина закрывает глаза и шумно втягивает носом воздух, – там ещё зелёный лук и укроп! Так понятнее? Сегодня вечером будет салат.
Через пять минут урожай собран. Я сложил добычу в железное ведро, найденное тут же и пытаюсь залезть на крышу сарая, чтобы с неё посмотреть в соседний двор.
– Бесполезно! – кричит появившийся из-за угла забора Олег, – со всех сторон высокий. Без хорошей лестницы не перелезть.
– Отсюда тоже ничего не разберёшь, – я осторожно встаю на подгнившие доски, и подо мной раздаётся опасный хруст, вижу макушку ёлки… И, собственно, все. Нужно переносить на завтра. Темнеет. Домой хочу!
Олег подошёл к машине и, хитро улыбаясь, держит что-то под рубашкой, поглаживая:
– Если даже нам трудно, – говорит он, – то обжоры вообще не смогут. Понимаете? На что я намекаю? Эта крепость может стать нашей.
Край его кофты отгибается, и наружу, словно чёртик из табакерки, устремляется серая головка с большими испуганными глазами.
– Киса! – кричит Таня, – какая красавица! Где ты ее нашёл?
– Где нашёл – там больше нет. Предлагаю забрать животное с собой. Очень уж ласковая попалась, дефицитный экземпляр.
Выставив хвост пушистой трубой, кошка изучает квартиру. Мы зажгли свечи и, укутавшись в пледы, ведём тихие разговоры. Некуда спешить. Новый дом подождёт лестницу, бункер с карты простоит ещё сотню лет. Сегодня мы просто будем пить чай, беседовать и заново учиться уюту.
Мелодично мурлыкнув, кошка валится на бочок рядом со мной. Я, конечно же, начинаю ее гладить, и она благодарно жмурится, подставляет подбородок.
– Как же ты приятная, – говорю я, – повезло нам встретиться, да, кошуня? Умеешь мышей ловить? Или только урчать, как паровозик?
Где-то на кухне звякнула консервная банка. Задремавшее животное толкает меня сильными лапками, вырывается из объятий и стрелой улетает навстречу угощению.
Чайник свистит, Олег, присев на корточки, суетится с кружками. Его очки запотели от пара, и он просит бросить ему полотенце, чтобы протереть стекла.
– Очень жаль, что не сделал на глаза операцию. До последнего тянул, все откладывал. Теперь до конца дней очки. Ничего не поделаешь.
– Бедный! – искренне сочувствуя, говорит Таня, – а я пять лет назад сделала. У нас на работе сплошные очкарики, а я среди них – зоркий сокол. Была.
– У меня отец носил очки, мама носила, – грустно продолжает Олег, – ну и я. Все-таки врач. А врач в очках – это плюс двадцать к доверию у пациента. Это сколько же всего теперь утеряно. Сколько всего с нуля… Через несколько лет, даже у самой простой таблетки закончится срок годности. Придётся учиться делать самим. И я не уверен, что получится.
– Но мы будем искать других! – подсказывает Таня, – я посчитала, что если взять наш город и что если в нем выживших… Ну, допустим, 5 человек. То это 5 из миллиона… Ещё один город, и нас уже 10! А потом ещё и ещё. Если искать и объединяться, то наверняка найдутся нужные люди.
– Угу, – промычал Олег, – ключевое слово "наверняка"! Только ты не учитываешь, что большинство людей совершенно бессмысленны для цивилизации. Нет пользы.
Стандартный человек выше бортика корыта со жратвой голову не поднимает. Не смотрит в небо, говоря метафорически. Так было всегда… И я не хочу никого обидеть! – Олег поднял вверх ладони. – Даже в этой комнате собрались: простейший врач, препод и журналист. А в соседнем городе мы найдём таксиста, дизайнера и учителя пения. Стоящих учёных и тогда было трое на миллиард. Неоткуда им взяться. Это конечная остановка.
Мне хочется возразить, и я поднимаю руку.
– У тебя просто настроение плохое. Мы ещё повоюем. Разве сами не сможем стать учеными, если сильно припечет? Будем разбираться, читать, учиться. Особых звёзд не нахватаем, но на тихую жизнь хватит.
– Разве что на тихую, – успокаивается мужчина, – в очках и без света. Как Бог пошлёт. Но! – вдруг сказал он весело, – есть и хорошая новость. Чай получился просто шикарный! Разбирайте кружки.
Я отпиваю немного и ставлю чашку на подоконник. Слишком горячо.
– Как думаешь, а что было бы, не случись этого всего?
– Этот вопрос, – Олег улыбается, – задают во всех книжках про конец света. Вот так же, как мы, сидят возле костра и мечтают, что было бы. Только в реальности ответ совсем не хороший. Потому что неслись мы на космической скорости прямо в пропасть. Без вариантов. Либо ядерная война, либо голод и перенаселение. Выбирай сам, что больше нравится.
– А ты как думаешь?
– Думаю, что второе. Жили бы до тех пор, пока сами себя не съели. Или не вымерли бы от эпидемии.
– Что и произошло, – добавил я.
– Что и произошло, – согласился Олег.
– Это богатые во всем виноваты! – вступила в беседу Таня, – ради денег готовы на все! Убивали природу, и она отомстила.
– Да уж, Танечка, – Олег покачал головой. – Зато бедные были такими классными… Добрые, умные, благородные. Как из сказки. Ерунда! Все одинаковые. Люди, как люди. Ненасытные и мизерные в мечтах. Дом, бассейн и чтобы все уважали. Тьфу! Мышиные радости. Человека делает окружение.
Обычный человек он, как пластилин. Что вылепишь, то и получишь. Но так уж вышло, что наши кукловоды, и тут, Таня, я с тобой соглашусь, все как на подбор. Деньги и власть! Все, что им нужно. И люди тянутся. Бьются, как мотыльки об фонарик. А поставить бы во главу планеты учёных, тех, кто поглубже, помудрее и, глядишь, шанс бы появился. Но мудрый на то и мудрый. Во власть не полезет. Заскучает от зла и глупости. Замкнутый круг. Конечная остановка.
Все замолчали на минуту. Только кошка, пушистым комочком свернувшаяся на полу, тихо урчит. Думает о своем и даже как будто улыбается.
– А мне все равно нравилось! – Таня вытирает футболкой уголки глаз. – Вот бы вернуть все, как было. Я бы бегала по улицам, ревела и просила всех, чтоб не ссорились.
– Да, Танечка, – Олег положил руку ей на плечо, – и все бы послушались и не ссорились больше никогда. Чтобы тебя не расстраивать…
Женщина улыбается и зевает, прикрыв рот ладонью.
– Ну что, ребята? Спать не пора?
Из разных углов комнаты доносится одобрительное "Угу".
Окно в комнате открыто. Луна подсветила крышу, на которой уютно, бок к боку нахохлились голуби. Вот уж кому несладко. Сотни лет эти птицы едят только то, что дают им люди. Непонятно, чем они набивают животы сейчас. А будет только хуже. Если бы я был голубем, то сидел бы и горько плакал. Завтра покрошу им крупы на перекрёстке.
За ночь одеяло сползает на пол, и я просыпаюсь от холода. Заново укутавшись, согреваюсь и представляю себя медведем в берлоге. Будто бы вокруг снег, зима, а у меня в норке сухо и уютно. И обязательно есть кладовая. А в ней мед в аккуратных бочонках, и под потолком сушатся травы для чая. И вяленые гуси. Аппетитные тушки висят друг за другом и успокаивают. Мои дорогие припасы. Люблю это слово…
Просыпаюсь от звука хлопнувшей двери. Кричу не вставая:
– Ребята?!
– Все в порядке, – Таня отвечает из кухни, – Олег в машину пошёл за продуктами. Спи… На улице ливень. Пересидеть надо.
Я встаю, чтобы прикрыть окно, но не закрываю его полностью. Разве можно лишать себя шума весеннего ливня? Обожаю запах мокрой земли и зелени.
А сирень под дождём? Настоящий шедевр созданный природой.
Прекрасная прохладная атмосфера. Любимая для большинства писателей. Густые темные тучи раскрашивают город в особенный цвет – такое освещение удаётся создать только дождю. Многие люди грустят в такие моменты – ждут, когда снова появится солнце. Жалко их. Они, как цветочки, небо синее и яркое – поднимают головы и веселятся; небо изменило цвет – прячутся и ждут. Мне повезло – я люблю по-всякому.
Мокрый город за стеклом машины. Он в буквальном смысле утопает в зелени. Клумбы и аллеи без заботы коммунальщиков превратились в пышные заросли. Высохшие фонтаны, пустые лавочки среди деревьев, хочется остановиться и отправиться гулять. Пулемёт, прикрытие снайперов на крышах и удобные кроссовки. Это все, что нужно для безмятежной прогулки.
Длинная алюминиевая лестница, привязанная к крыше бечёвкой, покачивается на поворотах, и мне приходится придерживать ее рукой. Мы потратили целый час, чтобы найти именно такую: легкую и надежную. Никак нельзя допустить, чтобы она свалилась по дороге.
Приехали!
Выгружаем вещи, готовимся штурмовать стену. Долгожданное покорение замка начинается.
Забравшись на забор и тщательно усевшись, чтобы не потерять равновесия, я осматриваю участок. Три построенных в одном стиле здания. Большое, видимо, основной дом; средних размеров, похожее на мастерскую, и размером с добротный гараж. Между ними – просторный двор, большая часть которого накрыта навесом. Он не позволяет рассмотреть все, что происходит внизу и потому, спускаться в неизвестность немного тревожно. На помощь приходит Олег. Он переставил лестницу на метр левее, забрался ко мне и уселся рядом.
– Ну что? Затаскиваем? Готов? Давай..
Мы слаженно поднимаем легкую конструкцию и перекидываем внутрь.
– Кто первый? – спрашивает мой напарник.
Олег снимет с плеча ружьё и выключает предохранитель. Я ставлю ногу на верхнюю ступеньку и проверяю устойчивость. Можно начинать спуск.
Первое, что привлекает внимание, как только спустился на землю, это синеватый свет, пляшущий в дальнем конце двора. Пока я не могу рассмотреть источник, но очень похоже, что там работает телевизор. Я бы сказал, что это бред и что такого не может быть, но ведь своими глазами видел что-то подобное в ту ночь. Именно странный свет привлёк мое внимание в первый раз.
– Здравствуйте! – кричу я вглубь участка, а сам машу рукой Олегу. Тороплю, чтобы спускался быстрее. – Доброго дня! Есть, кто дома?!
Нет ответа…
Прохожу мимо белой хозяйской машины. Посмотрев на неё сбоку, не могу определить марку. Высокая, крупная, кажется, вижу значок Тойота на капоте.
Розовые кусты вдоль забора. Крупные, красные цветы выглядят очень стильно на фоне белого кирпича. На секунду показалось, что искусственные… Нет, живые и дивно пахнут. Таня будет в восторге.
По левую руку голубая ель. Не вековая, но явно старше самого дома. Наверное, посадили уже взрослую. Под елкой кованая лавка с деревянной спинкой, представляю, как приятно дышится, сидя на ней.
– Чего застыл? – подгоняет меня Олег, – идём дальше. Потом налюбуешься.
– Рассмотрел телевизор? – спрашиваю я, – интересно, откуда здесь электричество?
– Неужели не слышишь? – он замирает, подняв указательный палец, – дизель работает. Вон, и труба на крыше дымится. Видишь? Чёрная труба-дымоход.
Присмотревшись, я понимаю, о чем говорит мой друг. Все так и есть. Что ж, на одно чудо меньше.
Десять метров вперёд, и мы видим хозяев дома…
На диване перед экраном метрового телевизора сидит мужчина. Кожи на лице не осталось, рот приоткрыт, словно он собирается начать беседу. Рядом, положив голову ему на колени, лежит ребёнок, похоже, что девочка лет 9. Длинные, кудрявые волосы и желтая куртка с весёлыми пони. Лица ребёнка, слава Богу, не видно, его скрывает рука мужчины. Они будто заснули во время семейного кинопросмотра. На кресле женщина. Укрыта по грудь одеялом, голова упала вперёд. В правой руке шприц, левая – плетью висит вдоль туловища.
– Отравились… – произносит Олег. Он показывает пустую капсулу, которую взял с журнального столика. – Здесь произошло семейное самоубийство. Видимо, мама – врач. Сначала сделала инъекцию мужу и дочке, а потом – сама… Умерли тихо, без боли. Не худшая смерть.
Я присматриваюсь к фильму на экране и по нескольким кадрам узнаю "Властелина колец". В гнездо телевизора вставлена флешка, выставлен режим автоповтора.
– Давай Таню во двор запустим? – предлагает Олег. – Как-то неспокойно. Мы здесь, она – там.
Мы подходим к раздвижным электрическим воротам и находим на столбе блок с двумя кнопками: чёрной и красной. Я нажимаю чёрную, и ворота мягко двигаются в сторону. Дорогой механизм. Никакой лишней суеты, никаких лишних звуков.
Ворота разъехались, и женщина радостно машет с водительского сидения. Заводит двигатель, подъезжает к нам. Я предупреждаю ее, чтобы не пугалась мертвецов, и Таня, основательно побледнев, сосредоточенно кивает.
– С чего начнём? – оглядываясь по сторонам, спрашивает Олег.
– Давай с улицы, – предлагаю я, – чтобы по порядку.
Таня подходит к садовому крану и вращает бронзовый вентиль.
– Вам же интересно? – спрашивает она, – что случится, если покрутить эту симпатичную штучку?
Маленькой струйкой побежала вода, и Олег спрогнозировал, что она просто скопилась в трубах, что поток вот-вот угаснет. Но проходит пять минут, а напор не ослабевает. Наоборот, становится сильнее и увереннее.
– Я ужасно боюсь сглазить, но если все будет продолжаться в таком духе… – Таня закатывает глаза и скрещивает пальцы, – вполне возможно, что мы тут найдём ванну… С горячей водой… Пожалуйста, господи! – женщина крестится, глядя в потолок навеса, а я смеюсь. Потом взгляд попадает на мёртвых хозяев, и улыбка проходит.
Осмотрев двор, мы заходим в помещения. Открываем двери самого маленького домика и получаем разгадку электрификации – в углу установлена серьёзная дизельная электростанция, выставленная на минимальную мощность. Ёмкость с дизелем – огромная, пластмассовая, заполнена лишь на треть. Рядом две пустые, такие же. Разбираться с устройством решили позже, сейчас хочется ответов на другие вопросы.
В средних размеров домике на первом этаже оказался птичник. Правда, от прежних жильцов остались только кучки перьев и солома на полу. Красивая деревянная лестница приводит нас на второй этаж, где в мансардном помещении оборудована мастерская, совмещённая со спальней и кабинетом. Похоже, глава семейства любил уединяться и засиживаться допоздна. Воплощение мальчишеской мечты о собственном домике на чердаке, куда не может попасть никто, кроме тебя. Печь-камин в уголочке, аккуратные дрова возле нее. На полу медвежья шкура, вдоль стены стеллаж со множеством книг. Кресло-качалка, дорогой стол, крупный глобус на каменной подставке. Настоящая хижина в самом центре города. Хозяева умели жить интересно.
Оказавшись в большом доме, едва переступив порог, мы без остановки восклицаем и хвалим. Нравится буквально все. Огромный зал с высокими потолками, большим телевизором и камином. Он уставлен мягкой мебелью и застелен коврами. В дальней части зала несколько дверей, они ведут в просторную ванную, гардеробную и прачечную. Войдя в санузел, Таня вдруг начала кричать.
– Господи! Спасибо! Я не верю!
– Да ладно, – констатировал Олег, – горячая вода есть.
На втором этаже мы находим две спальни, в каждой из которых собственный туалет, правда, без воды. Видать, заглушили ради экономии. Тут же веранда с видом на сад, в ней организована теплица. Все растения давно погибли, а земля высохла, но это поправимо при желании.
Спускаемся обратно в зал и проходим на кухню. Большой обеденный стол, удобные стулья, работающий холодильник. В морозилке полуфабрикаты, но что именно, разберёмся попозже.
Прямо из кухни устроен выход в сад, выйдя в который мы обалдеваем от красоты и запахов. Ровные грядки заросли сорняками, а несколько фруктовых деревьев в дальнем конце, так чудесно пахнут, что сложно поверить в реальность происходящего. Каждое дерево в цвету. Сказочный остров покоя, посреди хаоса и неустроенности.
– Абрикос, – предполагает Олег, а прошагав ближе к деревьям, с уверенностью уточняет, – абрикос, ребята. Правда, не факт, что будут плоды. Капризное дерево. Одна холодная ночь, и никакого урожая.
Сад вперемешку с огородом небольшой – от силы четыре сотки, но окружённый трехметровым забором, по-особому уютный. Как сад внутри крепости. Я понимаю, что это джекпот. Мы нашли идеальное место для переезда.
В кухонном шкафу растворимый кофе, чашки и сгущённое молоко. Электрический чайник кипит, Таня принесла из машины хрустящее печенье. Садимся на крыльцо в саду и молча улыбаемся. Олег ест сгущенку прямо из банки, выскребает ложкой по жестяному дну. Она так аппетитно пахнет, что я спрашиваю, нет ли ещё, там, где он ее отыскал. С чашкой ароматного кофе красота весенней природы значительно милее. Замечательный день.
Нужно что-то сделать с мертвецами. Каждый раз вспоминаю о погибших хозяевах, и становится неудобно. Стыдно, что ворвались в их дом. Я предлагаю выкопать могилу в саду, в углу под абрикосовым деревом. Это их гнездышко, место, где они были счастливы, пусть остаются здесь навсегда.
Копаем широкую яму, на штык лопаты глубиной. Больше не нужно, ведь раскапывать, чтобы съесть некому, а гниение с запахом уже в прошлом. Отправляемся за телами и находим все три лежащими на полу и завернутыми в пледы. Рядом суетится Таня: "Я все подготовила, пока вы копали. Мебель лучше выкинуть, вряд ли теперь захочется на ней сидеть. Ну? Понесли?"
Проносим тела к могиле, аккуратно укладываем на дно. Дочка посередине, мама и папа слева и справа от неё. Олег предлагает, что-нибудь сказать, и я беру это на себя:
"Нам очень-очень жаль, что все так обернулось для вас. Мы искренне предпочли бы встретить вас живыми. Спасибо за чудесный дом. Торжественно обещаю относиться к нему с уважением. Не держите на нас зла. Гармонии вам и счастья в том месте, где вы сейчас. Мир и покой!"
Таня не удержалась и горько заплакала, Олег приобнял её за плечи.
