Елена Геннадьевна Кутузова
Не оставляй меня
– Да, ваше величество.
Через пару минут раздался тихий стук в дверь и в кабинет вошел личный секретарь королевы.
– Ваше величество, вот информация. Она пока не полная…
– Послушайте, – перебила помощника Адель, – а почему вы стучите? Это же не личные покои, и не спальня… Это кабинет, я здесь всего лишь работаю.
– Ваше величество тоже человек. Вы можете устать, отвлечься… Я не могу позволить себе прервать ваш отдых. Тем более что его у вас почти и не бывает.
– Я ценю вашу деликатность, но все же прошу больше так не делать, по крайней мере тогда, когда вы точно знаете, что я не отдыхаю. Не заставляйте меня чувствовать неловкость: пугаюсь каждый раз так, словно меня за чем-то предосудительным застали.
Секретарь слегка поклонился.
– И еще, ваше величество. Начальник Службы Безопасности просил освободить для него с полчаса…
– Когда? – часы показывали почти полночь.
– Сказал, к часу он будет у вас. Ваше величество, это не в моей компетенции, но мне кажется, время для аудиенции слишком позднее. У вас завтра с утра посещение новой выставки и…
– Я дождусь.
Секретарь умолк. Замок закрываемой двери едва слышно щелкнул.
– Он прав, ваше величество. Вам отдохнуть надо, а то снова нервный срыв получите…
– Некогда отдыхать. Лейтенант, – она пропустила обязательное «господин», и Нэй насторожился, – вы думаете, меня стали бы тревожить в такую пору простым профайлом? Нет, здесь что-то посерьезнее.
Нэй кивнул. Начальник Службы Безопасности просто напросто потребовал, чтобы королева дождалась доклада. Это могло быть или в случае очень важных известий, или…
– Ваше Величество, немедленно покиньте кабинет!
Ножки кресла заскрипели по паркету – Адель действовала быстро. Она не задала ни одного вопроса, только закрыла важнейшие документы в сейф и упаковала ноутбук в сумку. Её ремень королева перекинула через плечо, свято соблюдая правило: руки телохранителя должны быть свободны.
Но Нэй отобрал ношу:
– Нельзя вызывать подозрений. А для секретариата придумайте благовидный предлог… чтобы погуляли часа полтора.
Королева кивнула и вышла в предусмотрительно распахнутую телохранителем дверь:
– Господа! Нам всем пришлось нелегко эти дни. Я хочу поблагодарить вас всех за хорошую работу, за то, что не оставили меня без помощи… Вот, – на стол легла платиновая карта одного из лучших ресторанов, маленького, но очень популярного в определенных кругах, – повеселитесь сегодня. Думаю, если позвоните от моего имени, у них найдется зарезервированный столик!
– Ваше величество, а вы?
– А я, к сожалению, не смогу составить вам компанию. У меня всего час, чтобы поужинать и немного отдохнуть перед очередной встречей.
– Я могу вам понадобиться! Я останусь, ваше величество!
– Прошу, не лишайте себя дополнительного выходного! Вы и так сильно задержались. Отдыхайте. Ничего не случиться, если один раз я обойдусь без вашей помощи!
Королева улыбалась и упрашивала с таким жаром, что даже бывалые работники секретариата умилились. Отказать не посмел ни один.
Портьера в коридоре послужила хорошим укрытием для королевы и телохранителя.
Убрав важные дела в сейфы и поставив на компьютеры новые пароли, как предписывали правила, секретари в полном составе покинули помещение. Весело переговариваясь, они пошли по коридору и вошли в лифт. Но ни Нэй, ни Адель не шевелились еще минут десять. И только убедившись, что никто не вернулся, королева повернулась к своему гвардейцу:
– А теперь потрудитесь объясниться!
– Благодарю, что не стали задавать вопросы сразу, ваше величество, – козырнул лейтенант, – но прошу вас потерпеть еще немного!
– Куда мы идем? – Адель послушно миновала лифт и вышла на лестницу.
Этим путем пользовался только обслуживающий персонал, но и тот предпочитал пользоваться специальным лифтом, так что передвижение королевы зафиксировали лишь камеры.
– К начальнику Службы Безопасности. О! – Нэй поморщился от громкого звука в наушнике. – Ему тоже интересно, что происходит.
Камера бесстрастно вывела изображение на экран: девушка, спокойно ждущая у лестницы сигнала спускаться. И лейб-гвардеец. Казалось, он смотрит прямо в глаза сидящим перед мониторами. Помедлив, Нэй прижал палец к губам, призывая к тишине.
– Следите за каждым их шагом! – начальник Службы Безопасности направился к двери. – Выведите все на мой монитор. И проследите, чтобы на пути её величества никто не встретился!
– Куда они…
– А вот это – не ваше дело! – отрезал командир и дверь громко хлопнула, нарушая привычную тишину.
Лейб-гвардейцы, удостоенные чести служить в Службе Безопасности, притихли: их начальник редко позволял себе на людях проявлять хоть какие-то эмоции. Ходили слухи, что он и не человек вовсе, так бесстрастно он держался в любых, самых сложных ситуациях. И вдруг – дверь…
Командир спешил по коридорам навстречу королеве, что в неурочный час решила нанести ему визит. Камеры запечатлевали каждый их шаг, каждый миг встречи, но операторы уже получили приказ: стирать все!
– Ваше величество, что случилось?
В кабинете начальника Службы Безопасности не было ни подслушивающих, ни подглядывающих устройств, поэтому он с чисто совестью привел туда Адель.
– Я бы тоже хотела это знать.
Взгляды устремились на лейтенанта. Тот стоял навытяжку, как и положено гвардейцу, сопровождающему августейшую особу.
– Вольно. Так что случилось?
– Простите, я не решился связываться с вами по общему каналу, – Нэй вытащил наушник и отключил рацию. – Позвольте узнать, что же случилось, что вы просили королеву об аудиенции в неурочный час?
– Я? Когда?
Адель нахмурилась.
– Как вы догадались, лейтенант?
– Я слишком хорошо знаю начальника вашей Службы Безопасности. Он или примчался бы без доклада, или не стал бы вас тревожить вовсе. Не так ли?
– Верно. Но кто сказал…
– Личный секретарь её величества.
Оба разговаривали так, словно находились в кабинете одни. Адель кусала губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вмешаться – доклад лейтенанта требовал полного внимания.
К ресторану отправился наблюдатель. А кабинет королевы подвергся тщательному обыску.
– Чертовщина какая-то… – переговаривались гвардейцы. – В самом дворце, да еще в кабинете… Его же постоянно проверяют!
Но нашли не только подслушивающие устройства. Маленькая камера, установленная в любимой настольной лампе королевы, снимала не посетителей, а документы, которые оказывались на столе. Адель прикинула:
– Он всегда клал раскрытую папку вот сюда, – она очертила на сукне участок.
– Как раз, чтобы хорошенько все рассмотреть. А…
– Бред! – королева схватилась за голову. – Он же еще отцу моему служил!
– А вот это наводит на подозрения… Прошу прощения, ваше величество!
Начальник службы безопасности отошел в сторону. Его приказы услышал лишь тот, кому они отдавались. Задав пару уточняющих вопросов, гвардеец исчез.
Но ему на смену ту же примчался другой. Рев начальника заставил его подчиненных замереть на месте. А королева с интересом прислушалась: таких оборотов она даже в казармах не слышала. Но стоило ему подойти, сделала вид, что ничего не слышала.
– Ваше величество, простите. Мы упустили вашего секретаря. Он вышел покурить, даже личные вещи на столе оставил… Когда хватились, его уже и след простыл.
– Это только подтверждает его вину. Признаюсь, мне было не по себе подозревать давнего соратника отца.
– Простите… – начальник Службы Безопасности не смел в глаза своей королеве смотреть.
Но она лишь пожала плечами:
– Все мы допускаем ошибки. Наша задача сделать так, чтобы они не имели фатальных последствий.
Оживление за дверью кабинета заставило её сделать паузу. Нэй, быстро разобравшись в ситуации, повернулся к Адель:
– Ваше величество, вам лучше выйти. Здесь опасною
– Что там?
– Похоже на взрывное устройство.
Она больше не задавала вопросов и послушно вышла из Дворца. Не прошло и получаса, как в здании остались только саперы.
– Быстро, – оценила Адель скорость эвакуации.
– Все отработано до мелочей, ваше величество. Но должен признаться: если бы не лейтенант… Думаете, стоит представить к награде?
Нэй сделал вид, что разговор идет не о нем.
– Действуйте по инструкции, – уклонилась от ответа королева.
Бомбу обезвредили прямо в кабинете, и к утру о происшествии напоминали только валящиеся с ног от усталости люди да тихие пересуды по углам. Со всех взяли подписку о неразглашении, и суета в королевском дворце прошла для всего мира незамеченной.
***
Королеве удалось подремать часа два. Стук в дверь она восприняла как личное оскорбление. Но сдержалась: все во Дворце подчинялось строгому распорядку.
– Ваше величество, пора вставать.
Девушка распахнула занавески, впустив в комнату солнечный свет. Он показался не выспавшейся Адель издевательством, но тратить силы на возмущение она не стала.
– Я приготовлю ванну, – горничная подала кофе и вафли.
– Не надо, – аромат утреннего напитка ненадолго вернула королеву к жизни. – Я приму душ.
Ледяная вода взбодрила.
К моменту возвращения в спальню там уже накрыли завтрак. Яичница из трех яиц с беконом и соевым соусом вместо соли, салат из пекинской капусты, йогурт в креманке и большой стакан вишневого сока. Кофейник и молочник стояли в сторонке, на приставном столике.
Бессонная ночь и опасность не лишили Адель аппетита. Напротив, она чувствовала жуткий голод. Но, приступив к еде, вдруг поняла: чего-то не хватает!
Словно в ответ на беспокойство, раздался стук в дверь. Вошел Нэй:
– Ваше величество, позвольте представить: Руже Март. Ваш новый личный секретарь.
Адель даже вилку отложила. Она поняла, чего именно не хватало! Именно во время завтрака личный секретарь зачитывал распорядок дня, указывал на важнейшие события, встречи, телефонные разговоры…
На миг забыв о корректности, королева воспользовалась своим положением и в упор рассмотрела человека, которому придется стать её второй рукой и продолжением мысли на ближайшие годы.
Невысокий. Коренастый. Пока ему удавалось выигрывать сражение с собственным весом, но со временем он рисковал обзавестись животиком.
Круглое лицо, румяные, как у ребенка щеки… И такая же неуклюжесть. Только у ребенка она выглядела умилительно, а у взрослого человека производила гнетущее впечатление.
Но Адель не позволила первому впечатлению испортить дальнейшую совместную работу. Конкурс на место её секретаря был велик, и пройти его мог или настоящий профессионал, или протеже высокопоставленного чиновника. Но при отсутствии умений это ему мало бы помогло.
Поклонившись, Руже Март зачитал распорядок. Королева заслушалась: голос совершенно не соответствовал внешности. Красивый, бархатный. Если закрыть глаза… Адель заставила себя сосредоточиться на смысле сказанного.
После бессонной ночи это оказалось нелегко. И Адель решила не вникать во все подряд, а просто делать одно за другим, по мере возникновения дел. А за остальное пусть отвечает Руже Март. Заодно и докажет свою профпригодность.
Открытие выставки в модной арт-галерее «Три звезды» пропустить было невозможно, как и все, связанное с благотворительностью. Мадам Алори умудрилась заполучить на очередную экспозицию известного художника. Чтобы полюбоваться на его картины, на выставку съезжались ценители высокого искусства. И мадам Алори вовсю пользовалась этим, чтобы представить искушенной публике творения молодых, но даровитых художников. Она славилась умением находить алмазы, которые при определенной огранке становились истинными бриллиантами, и «Три Звезды» дали путевку в жизнь многим мастерам.
Кроме того, вскоре намечался аукцион. На вырученные деньги мадам Алори планировала открыть художественный класс, который в её мечтах уже вырос в Академию.
Адель знала об этих планах и отказать этой женщине не могла.
Мадам в её жизни существовала всегда. Тоненькая, даже сухая, она словно не имела возраста: такой она была, когда её впервые представили юным принцу и принцессе. Адель тогда жалась к матери, а теперь подозревала, что на самом деле представляли их.
Под руководством этой женщины они с Костом делали первые шаги в мире искусств. Музыка, картины, скульптуры… Она знала наизусть все творения известных мастеров, и, выезжая за границу, и Адель, и Кост получали огромный список мест, обязательных к посещению. И горе им, если хоть одно оставалось без внимания!
Но после гибели родителей они виделись всего два раза. Первый – на официальном приеме, где мадам Алори принесла юной королеве свои соболезнования. А второй – несколько недель назад. Хозяйка галереи попросила содействия в организации сюрприза, и Адель не смогла отказать.
Вспышки фотокамер вырвали девушку из дымки воспоминаний. Они пронзили затемненные стекла автомобиля, но когда королева вышла из темного нутра, просто ослепили. Адель надела уже привычную дежурную улыбку и помахала рукой и журналистам, и зевакам. А к ней навстречу по синей с золотом дорожке уже спешила сама мадам Алори.
Легкий книксен, рукопожатие, несколько мгновений позирования на камеру, и женщины скрылись за высокими стеклянными дверями. Но от толпы это не спасло.
Людей внутри оказалось не многим меньше. Репортеры, обозреватели, критики, фотографы… В этой толпе, заботливо собранной хозяйкой галереи, не было ни одного случайного лица. Каждый присутствующий обязан был работать на «Три звезды». Включая королеву.
Она шла среди расступающегося людского моря и чувствовала, как напряжен идущий следом Нэй. И внезапно подумала, что сама на его месте сошла бы с ума: обеспечить охрану объекта в таких условиях невероятно сложно. Почти невозможно. И в то же время Адель совершенно не волновалась. Она полностью доверяла своему телохранителю и сама поражалась этому чувству.
Вход в главный зал галереи перегораживала золотая лента. Мадам Алори и тут осталась верной себе – рушила традиции даже в мелочах.
Рядом стоял сам художник. Возле него переминался с ноги на ногу мальчик в смокинге и бабочке. Ребенку едва исполнилось пять лет, и он еще не привык к таким мероприятием. Адель улыбнулась малышу. Мелькнула мысль, что вскоре он и сам будет открывать подобные выставки: наверняка юное дарование.
Художник церемонно поклонился и поцеловал протянутую руку королевы. Он держался спокойно, и только в голубых глазах плескалась тень волнения. Адель ободряюще кивнула: её саму все еще напрягали большие скопления людей. К счастью, на этом празднике жизни она была только антуражем – все общение с гостями и журналистами вязала на себе хозяйка галереи. Адель оставалось только стоять, улыбаться да время от времени кивать, соглашаясь с проникновенной речью. Её взгляд скользил по лицам, замечал знакомых и вдруг… Сердце ухнуло и пропустило удар. Ноги стали ватными: среди приглашенных был Семини-младший. Он не сводил с королевы глаз, а заметив её внимание, поклонился.
Адель испугалась. Не Бевера – своей реакции на его присутствие.
– Ваше Величество? – шепот Нэя едва пробился сквозь барабанную дробь в ушах, но вернул в реальность.
– Все хорошо, – успокоила она телохранителя, удивляясь, как он почувствовал мимолетную слабость. И постаралась понять, что же произошло.
Опасности она не чувствовала. Но интуиция просто кричала, что этот человек необычайно важен, что судьба не просто так поставила его на пути Адель. Со всем этим следовало разобраться. И девушка решила делать то же, что и всегда: идти навстречу проблеме.
Но прежде следовало выдержать речь мадам Алори, перерезать ленточку, постоять рядом с художником перед фотографами, улыбаясь и стараясь не щуриться от ярких вспышек. А потом – шаг в сторону.
В освобожденный дверной проем хлынули желающие приобщиться к искусству. Королеву перестали замечать.
Адель это вполне устраивало. Она медленно шла вдоль экспозиции. Её догадка оказалась верна: среди полотен «звезды» затесались не менее талантливые работы неизвестных мастеров. И мадам Алори с удовольствием рассказывала о них публике.
– Ваше величество!
Она не удивилась, услышав мягкий голос.
– Добрый день.
Бевер Семини стоял чуть поодаль, не смея подойти – вид Нэя не предвещал ничего хорошего. И только получив одобрительный кивок от королевы, охранник отступил.
– У вас прекрасный телохранитель! Один его вид внушает опасения!
– Ваша шутка неуместна, господин Семини, – настроение испортилось.
– О, простите, – тут же сник собеседник. – Вот всегда я так: сначала говорю, потом думаю.
– Ну, судя по всему, это вам не мешает! Один из самых завидных женихов мира…
Семини рассмеялся:
– Слухи и до вас докатились? Не буду лгать и притворяться: мне это действительно очень льстит. А что касается моей дурацкой привычки, – он понизил голос почти до шепота, – вы даже не представляете, сколько из-за этого сделок сорвалось! Иногда мне кажется, отец спит и видит, как бы мне язык укоротить!
И снова шутка на грани… Адель насторожилась, но заставила себя беззаботно рассмеяться:
– Даже так?
– О! Не принимайте всерьез! Отец на самом деле суровый человек, даже в чем-то деспотичен. Мы не всегда сходимся с ним во мнении… и тогда он грозится то лишить меня наследства, то вырезать язык, то выпороть… К счастью, словами все и ограничивается! О, – вдруг смутился Бевер. – Простите великодушно! Я опять забылся – вас не должны касаться наши семейные проблемы.
– Возможно, вы правы, – теперь уже шептала Адель, – поэтому открою и я один маленький секрет: я жутко любопытна и обожаю собирать сплетни!
Она даже не солгала. С малых лет девушка поняла: каким бы позорным ни считалось для леди собирание сплетен и слухов, на самом деле они несли в себе массу полезного.
– О! Я тоже грешен! – рассмеялся Бевер. – Как-то нянька рассказала мне такую историю: один генерал, вернувшись домой, велел подавать обед. Денщик, ушлый малый, накрывая на стол, по традиции рассказывал, о чем болтают на рынке. И между прочим заметил, что их часть завтра с утра выступает в поход. Генерал только посмеялся такой «осведомленности», ведь он только-только вернулся из штаба!
Но не прошло и часа, как примчался курьер. Прочитав сообщение, генерал велел денщику идти на рынок и выяснить, куда же их направляют.
– С тех пор я очень внимательно отношусь к слухам. Они могут как взнести на вершину, так и втоптать в грязь самую безупречную репутацию!
Адель оставалось только согласиться.
– Ваше величество! – мадам Алори стояла рядом.
За разговором королева и не заметила, что пришло время сюрприза.
В центре зала установили красиво задрапированную бархатом раму. И принесли мягкий стул.
– Господа! Сегодня нам всем посчастливиться увидеть, как работает Маэстро! А роль модели милостиво согласилась исполнить её величество!
Собравшиеся разразились аплодисментами. И Адель, гордо вскинув голову, прошествовала к стулу:
– Распоряжайтесь, Маэстро!
Художник отвесил низкий поклон:
– Сегодня мне оказана великая честь – писать портрет вашего величества. Дабы не отнимать драгоценного времени, я буду работать углем!
По знаку мастера внесли мольберт. Художник долго и придирчиво выбирал ракурс, следя за освещением. А потом закрепил на мольберте большой кусок картона. Золотистый цвет словно излучал тепло, и первые же линии наброска показали, как он подходит юной королеве.
Маэстро творил, не обращая внимания на восхищенные шепотки за спиной. Он погрузился в работу и его рука с зажатым угольным карандашом жила особой жизнью.
Жирные сплошные линии сменялись летящими штрихами, и на картоне, словно в замедленной съемке старой кинохроники, проявлялся образ.
Трогательная девушка, мало напоминающая правительницу. Чуть испуганная, словно подросток, которого старила женская прическа, но несколько упавших на шею локонов сглаживали впечатление. Губы мягко улыбались, но в их уголках таилась решимость. А глаза смотрели прямо и смело.
Когда художник закончил и развернул портрет к королеве, та не смогла сдержать восхищенного вздоха. Мастер сумел увидеть не внешность, но саму душу, он словно читал её, как открытую книгу, простую и понятную.
На миг Адель забыла обо всем. Ей стало немного стыдно, словно теперь все знали её потаенные мысли и чувства. Но шквал оваций вернул её к жизни: окружающие видели только хорошо выполненный портрет.
– Вы в порядке? – во взгляде Нэя сквозила тревога.
Адель кивнула и присоединилась к чествованию мастера.
– Браво, Маэстро! – Адель вздрогнула, услышав знакомый голос. Она и забыла о присутствии этого человека. – Ваше величество…
Она ответила улыбкой на восторги Семини-младшего.
– Я счастлив увидеть это чудо!
– Мне тоже приятно было встретить вас здесь! – Адель вдруг поняла, что это – чистая правда. Её на самом деле порадовало присутствие Бевера.
А он, не прерывая разговора, оттеснил королеву в сторону от толпы. Она заметила маневр, но не стала противиться – слишком приятным казался собеседник.
– Вам понравился портрет?
– Он бесподобен! Но… увы, не передает и сотой доли очарования оригинала!
Адель лишь улыбнулась на комплимент, но глаз не опустила. И на закаменевшего Нэя не обратила никакого внимания.
– А как вам остальные работы? – королева и её собеседник влились в ряды любующихся картинами.
– Прекрасны. Но вот эта… – Бевер остановился напротив небольшой акварели, – греет душу куда сильнее.
Утро обнимало туманом пшеничное поле. Васильки и лен выглядывали из-за стройных рядом золотистых колосьев, словно стесняясь, что их застали в такой час. Солнце едва-едва осветило небо, не успев прогнать предрассветную прохладу, и пейзаж дышал чистотой и покоем.
– Вы любите деревню?
– Увы! Я слишком редко там бываю, чтобы успеть возненавидеть. А вы, ваше величество?
– В детстве я обожала бывать за городом, подальше от того, что называют цивилизацией. Знаете, я до сих пор помню сладковатый вкус колодезной воды, такой холодной, что от неё зубы ломило. И запах свежескошенной травы… А еще узнала, что стерня больно колет ноги, а коровы умеют бодаться, но дают очень вкусное парное молоко…
– Вашему величеству дозволялось так много? – Бевер не притворялся, он на самом деле был потрясен.
– Я была младшей дочерью, хоть и принцессой, – рассмеялась Адель. – И не слишком слушала запреты. Это было легко, особенно, когда в союзниках был старший брат. Кост, он…
Адель осеклась. Она вдруг поняла, что совершенно спокойно говорит о брате с посторонним человеком. И это не причиняет боли!
– Говорят, его высочество был необыкновенным человеком, – тут же прервал ставшую тягостной паузу Семини-младший. – Я сожалею, что не был ему представлен. Взгляните!
Королева послушалась, благодарная за тактичность и смену тему.
Снова пейзаж. Снова пшеничное поле. Но в этот раз – никакого покоя.
Золото волновалось, колосья гнулись под ударами ветра, а над ними прорезали серо-сизое небо ослепительные змеи молний.
– Вы напоминаете мне этот пейзаж, ваше величество! – Семини-младший поклонился и отступил – так долго занимать внимание королевы было нельзя, он и так сильно нарушил приличия.
– И вправду – похожа?
Вопрос, обращенный в пустоту, Нэй принял на свой счет. Но не ответил. Почему-то не хотелось признавать правоту другого мужчины. Хотя именно эта картина полностью отражала беспокойную, мятущуюся, и при этом невероятно сильную душу Её Королевского Величества Адель ас Кармины, главы правящего дома Риас, королевы Эллодии.
– Вам так понравился этот пейзаж, ваше величество? – мадам Алори не могла допустить, чтоб столь важная гостья оставалась в одиночестве. – Художник совсем юный, ему всего семнадцать лет!
– Но он потрясающе талантлив! Он здесь? Я хочу купить картину!
– О нет, ваше величество, это невозможно!
Адель вздохнула:
– Я думала, что никогда не услышу этого слова от вас, мадам Алори.
– Увы, все когда-то происходит в первый раз. И все же… художника здесь нет, но думаю, он будет счастлив преподнести полотно в дар своей королеве.
– И все же я думаю, это несколько… неэтично! – нахмурилась Адель.
– Неэтично? – мадам понизила голос до столь тихого шепота, что даже Нэй не смог услышать часть слов. – Картина понравилась королеве. Настолько, что она захотела её купить. Держу пари – уже к вечеру этот юноша получит несколько очень выгодных заказов, а если поведет себя правильно… Вы же меня понимаете?
– Вполне! – Адель искренне рассмеялась. – Но обещайте, что вы представите мне своего протеже при первой же оказии!
Мадам Алори чинно присела в реверансе. И тут же повернулась к гостям:
– Господа! У меня есть для вас еще один сюрприз!
В наступившей тишине стук алых шпилек хозяйки галереи казался оглушительным. Мадам Алори подошла к портрету королевы. Толпа, обступившая его плотным кольцом, расступилась, образуя широкий коридор.
– Все вы знаете, что послезавтра в галерее «Три звезды» проводится благотворительный аукцион! И этот портрет, – взгляды присутствующих устремились на картину, – с любезного соглашения её величества будет выставлен на торги!
Адель чуть склонила голову, услышав овации. И направилась к выходу – время посещения галереи подошло к концу. Дома ждала привычная работа.
***
– Ваше величество, – ожил коммуникатор, – начальник Королевской Службы Безопасности просит аудиенции.
– Все хорошо, Руже, – ответила Адель, – пусть войдет. И… не надо так официально.
Нэй поднялся навстречу своему командиру, но тот не обратил на него внимания. На стол королевы легла коричневая кожаная папка с золотым тиснением. Адель открыла её и пробежала взглядом первую страницу.
– Можно коротко?
– Как скажете, ваше величество, – кивнул командир телохранителей. – В ходе исследования мины, установленной в вашем кабинете, было выявлено, что она той же серии, что и мины, используемые… – мужчина чуть запнулся, но стойко продолжил, – для уничтожения ваших родителей и брата.
– Продолжайте, – Адель слушала на первый взгляд равнодушно. Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, чтобы не видеть окружающего и легче справляться с чувствами.
– Так же есть подозрение, что к гибели короля, его супруги и наследника причастны люди из Риллеса.
– Спецслужбы? – оживилась Адель.
– Пока не ясно. Но ниточки тянутся в ту сторону. Мы стараемся…
– Не торопитесь! – прервала начальника Службы Безопасности королева. – Пусть это займет больше времени, но вывод должен быть верным. Мы не имеем права ошибиться.
– Так точно! И еще, ваше величество. Вы просили данные на отца и сына Семини. Их профайлы тоже в папке.
– Благодарю, – Адель отпустила подчиненного и снова открыла папку.
Информацию о старшем Семини она пролистала быстро: ничего нового. Младшему же досталось куда больше внимания.
Как ни странно, доклад только подтвердил то, что раньше выдала сеть: ни невесты, ни тайной любовницы… Ни тем более – любовника. Из покровителей – только отец, но, судя по всему, Бевер предпочитал сам справляться со всеми проблемами.
– Сильный, умный, богатый… Практически идеальный мужчина! – Адель захлопнула папку.
– Господин лейтенант!
– Да, ваше величество, – встал на зов Нэй.
– Вы были рядом со мной в галерее. Что можете сказать о господине Семини? Он же вас насторожил, не так ли?
Нэй задумался. Адель не торопила, терпеливо дожидаясь, что скажет телохранитель. А он молчал.
– Если честно, он мне не понравился. Можете называть это интуицией или сумасшествием, но я не был спокоен ни минуту, пока он был рядом с вами.
Адель кивнула.
– Интуиция… И ничего конкретного.
Её собственные чувства кричали о том же. Семини-младший представлял опасность. Или… все-таки интерес?
Королева еще раз внимательно вчиталась в текст распечатки. Служба безопасности хорошо потрудилась не только над компроматом, но и над внутренним портретом. Уверен в себе, всегда добивается поставленных целей… Но, судя по всему, была какая-то психологическая травма – слишком странно Бевер вел себя в некоторых ситуациях. К счастью, ничего криминального или страшного, хороший специалист мог привести все в норму.
– Но почему он не обратился к врачу? Семейная тайна?
И Адель набрала номер начальника Службы Безопасности.
Но прежде, чем она изложила свою просьбу, её огорошили новостью: только что нашли тело её бывшего секретаря.
– Мои ребята уже там. Я и сам выдвигаюсь. Или у меня другая задача?
– Нет. Действуйте, как планировали. Я буду ждать результатов.
Адель положила телефон и наткнулась на плещущийся тревогой взгляд Нэя.
– Тело секретаря нашли. Надеюсь, виновного найдут… – Адель захлопнула папку и отодвинула её подальше. Её место занял листок с дневным расписанием.
– Господин лейтенант, у меня сегодня никаких встреч, я никуда не планирую выходить из личных покоев. Наверное, вы тоже можете отдохнуть.
– Никак нет, ваше величество!
Адель закусила нижнюю губу. Она не лгала – встреч на самом деле не было. Но и необходимости отсылать телохранителя – тоже. Но как объяснить, что одиночество сейчас нужно, как воздух? Можно, конечно, выставить Нэя за дверь, но знание того, что он там, за деревянной перегородкой, и чтобы его увидеть, достаточно сделать пару шагов…
– Это приказ, господин лейтенант!
Даже Канцлер не смел оспорить прямых указаний королевы. Нэй козырнул и вышел из кабинета.
Едва щелкнул замок двери, Адель откинулась на спинку кресла. Сидеть было неудобно, она так и не сменила отцовскую мебель… да и не хотела.
Папка вернулась на середину стола. Девушка вытащила доклад по взрывчатке. Внимательно прочитала раз, другой… Несмотря на отсутствие Нэя, сосредоточиться не получалось. И Адель сдалась.
Сад встретил кружевной тенью, падающей на красноватую плитку дорожек и запахом зелени. Ветерок старался выветрить любые мысли о работе.
– Не ходите за мной, – велела королева охране и не торопясь пошла вдоль самшитовой изгороди.
Движение всегда помогало думать. А сейчас ей следовало разобраться с собственными чувствами.
До сих пор она считала, что любит Нэя. Его голос вселял уверенность, она знала: пока он рядом, все будет в порядке. И до утреннего появления телохранителя была сама не своя.
Без его взгляда становилось холодно и одиноко. А когда он был рядом – хотелось прижаться, почувствовать его руки, его губы… Их четкий абрис сводил с ума, заставлял терять голову… В последнее время Адель держалась только на силе воли, и вечерние медитации становились все длиннее.
Но в последнее время мысли все чаще занимал другой мужчина.
Нельзя сказать, что Бевер Семини ворвался в её жизнь ураганом. Спокойный, уравновешенный, внимательный… он скорее напоминал ледник, что медленно, но неотвратимо сползает по склону горы. Можно отойти в сторону, но остановить – не реально. Какое-то время Адель тешила себя иллюзиями, что это простой интерес к новому человеку, который может быть полезен стране. Но именно сейчас, прогуливаясь по саду, она поняла: нет, Бевер привлекает её как мужчина. Красивый и умный мужчина. А Нэй… Нэй по-прежнему был жизненно необходим.
