Елена Геннадьевна Кутузова
Не оставляй меня
Лейб-гвардеец охраняет не только тело. В его задачу входит так же и душевный покой правителя. Нэй притянул к себе ближайшего телохранителя и сказал пару слов, так, чтобы никто не услышал лишнего. Мужчина со всех ног кинулся выполнять поручение.
Через несколько минут Нэю передали записку. А еще через четверть часа он прошептал:
– Ваше Величество, справа…
Там, чуть в стороне от толпы, старуха держала на руках рыжего кота. Рядом с ней стояла женщина с ребенком на руках.
Адель выдохнула. Ей показалось, из спины выдернули металлический штырь, и мышцы сразу ослабли. В глазах потемнело, и последнее, что она почувствовала – как чьи-то руки подхватывают её, не давая упасть.
Тишина. Стерильная, пустая… Адель с трудом открыла глаза. И первое, что увидела – встревоженное лицо королевского врача.
– Проснулись? Как вы себя чувствуете?
– Голова… болит… – Адель испугалась собственного голоса. Хриплый, неживой.
– Ничего, ваше величество, скоро станет легче.
Она проследила взглядом за рукой врача, который ввел что-то из шприца в пластиковую бутыль. От неё тянулся прозрачный шланг, и жидкость текла прямо в вену. Они выделялись тонкими линиями на полупрозрачной коже.
– Обморок – результат переутомления. Вам необходимо отдохнуть несколько дней.
– Я упала на площади? Прямо у всех на виду? Я … мне надо встать.
– Исключено! – послышался от двери властный голос. – Вы будете спать. Если понадобится – на снотворных. Но из этой комнаты не выйдете, пока не поправитесь.
– Господин Канцлер, – говорить было тяжело, но Адель справилась, – я должна знать, что происходит. Как мое состояние…
– Это уже моя забота, ваше величество! Отдыхайте!
Адель закрыла глаза. Сон навалился душным покрывалом, и девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы отогнать его хоть ненадолго.
– Лейтенант! Нэй!
Отчего-то казалось очень важным увидеть его, услышать голос, почувствовать осторожные прикосновения, не выходящие за рамки приличия… Да просто – ощутить присутствие. Здесь. Рядом. Сейчас.
– Ваше величество?
Он не уходил. Стоял здесь же, за дверью. Переживал? Адель нашла в себе силы улыбнуться:
– Лейтенант, вы помните свою присягу?
Помнил ли он? Забыть тот день, когда королева в белоснежной амазонке, обшитой золотым галуном, оказалась в его руках? Он бы предпочел ослепнуть, но не забыть. Но произнес только предписанное:
– Так точно. Помню.
– Тогда… мне нужны новостные выпуски с того самого момента, как я упала. Все! И сетевые – тоже!
– Ни в коем случае! – замахал руками врач. – Её величеству предписан полный покой!
Нэй колебался. Слова отца о том, что королева едва не умерла от переутомления, пугали. Эмоции врача – тоже. Но и она знала, на что давить. Присяга. Лейтенант Нэй Байю не собирался её нарушать, но, глядя на бледное лицо, решил: пусть лучше его казнят за предательство, чем он усилит её страдания.
– Никак нет. Простите, ваше величество.
– Нэй?
Она впервые обратилась к нему по имени. Впервые за все время знакомства. В Академии он был её командиром и не допускал фамильярности. Во дворце же она была королевой и не допускала невежливого обращения даже с горничными.
– Нэй, пойми, так только хуже. Если я не буду знать, что происходит, я с ума сойду! Обещаю, потом я выпью все лекарства, высплюсь до отвала… но сначала принеси мне новости!
Адель умоляла, и все же заметила, как врач снова ввел какое-то лекарство в капельницу. Спать захотелось нестерпимо, но она усилием воли заставила себя бодрствовать.
Врач нахмурился.
– Ваше величество, не пытайтесь бороться. Это опасно!
Нэй посмотрел на него, на почти потерявшую человеческий облик королеву и выдохнул:
– Ваше величество, вы даете слово?
Адель едва сумела кивнуть – голова тут же закружилась, словно пришлось много-много часов ехать по горному серпантину, виляя вправо-влево, ныряя вниз и поднимаясь вверх.
– Я принесу видео, – повернулся лейтенант к врачу. – Её величество будет сопротивляться, пока не получит то, что потребовала.
Он не просто верил в то, что говорил. Он видел упрямо сжатые губы, складку между бровями и этот взгляд… так смотрел Кара, когда шла к намеченной цели.
Через несколько минут планшет был у королевы. Сил листать страницы не осталось, эту заботу взял на себя Нэй.
Все каналы крутили одни и те же кадры: королева бледнеет и падает прямо в объятия своего телохранителя. Лейб-гвардейцы тут же закрывают их от любопытных взглядов своими телами, но привыкшие ко всему операторы умудряются снимать и в крошечные просветы.
Разным было только звуковое сопровождение. От тревожного до равнодушного, с нотками злорадства.
– Их проверят, – успокоил королеву лейтенант.
– Не нужно. Это их право и их взгляд на происходящее.
Но все же большинство каналов беспокоилось о происходящем. Журналисты осаждали ворота королевской резиденции, бросаясь к любому показавшемуся человеку. Даже лейб-гвардейцам, что стояли в карауле, не удалось избежать их внимания. Выручил бедных солдат устав: им строго-настрого запрещалось вступать в разговоры с кем бы то ни было, кроме самой королевы.
– Они в панике, – резюмировал видео Нэй.
– Еще бы. Случись что со мной, и мировые весы политики могут покачнуться. Да что там… Династия прервется.
– Ваше величество, – решился вмешаться врач. – Вы обещали…
– Да-да, – королева послушно отдала планшет, – только сообщите всем, что пришла в себя и не происходит ничего страшного.
Последнее она прошептала, уже проваливаясь в темную, баюкающую пучину сна.
Проснулась Адель сама. Прислушалась и поняла – в комнате есть еще кто-то.
Наверное, она слишком резко открыла глаза – все завертелось, и желудок сжался в тугой комок. Поборов тошноту, девушка огляделась.
Справа, откинувшись на спинку стула, дремал Нэй. В кресле у окна спал врач. Иногда он всхрапывал, и телохранитель тут же открывал глаза. Оглядывался и снова отключался.
Но попытки Адель сесть тут же подбросили обоих на ноги.
– Ваше величество, вам нельзя вставать!
– Ерунда. Лейтенант, ступайте, вам необходимо выспаться. Доктор, вы бы тоже… вышли. И пришлите горничную.
Мужчины неохотно покинули спальню. Но выполнять приказ дальше Нэй и не подумал. Он пропустил горничную и замер у двери.
– Лейтенант, – прищур врача не предвещал ничего хорошего. – Вам бы тоже отдохнуть. Свалитесь же!
– На том свете отдохну. Сейчас не время.
– Ну да, ну да… И где вас нашли, такого?
– Какого? – тут же ощерился Нэй. Усталость сделала его раздражительным.
– Да… упрямого, – усмехнулся врач. – Это надо же, как похожи. Будет интересно…
Что именно, он не договорил, а Нэй не успел уточнить – послышался голос королевы. Она приказывала позвать Канцлера.
Тот явился немедленно – все это время он не покидал Дворец, решая навалившиеся проблемы. Но прежде, чем зайти к королеве, бросил сыну:
– Ступай, отдохни. Сейчас от тебя мало толку.
Обида ударила хлыстом. Но отец был прав – сил почти не осталось. И все же Нэй медлил: королева гневалась, её голос долетал даже сквозь закрытую дверь:
– Кто знает, что произойдет, если я не появлюсь перед журналистами! Попытка переворота? Бунт? Политическое давление со стороны соседей?
– Лейтенант Байю!
Нэй вздрогнул. Прямо перед ним стоял начальник Службы Безопасности.
– Теряете хватку. Слишком устали. Ступайте отдыхать, у вас четыре часа.
Нэю оставалось только козырнуть и выполнять тройной приказ.
Комната в общежитии неожиданно оказалась убранной. Вещи выстираны, отглажены и разложены по местам. На столе, прикрытый клошем, стоял то ли поздний завтрак, то ли ранний обед… Нэй приподнял крышку. В лицо ударил аромат горячего, приправленного специями мяса.
Значит, еду принесли только что…
Нарушение порядков армейского общежития требовало осмысления. Но сил не осталось. Хотелось в душ и спать… Еда в списке потребностей стояла на последнем месте.
И все же, приняв душ и накинув на еще влажное тело махровый халат, Нэй съел все, до последней крошки – отдых отдыхом, но энергию тоже надо восстанавливать.
Простую перловку или рис с тушенкой он съел бы с такой же охотой, но блюда, приготовленный явно не на общей кухне, доставили удовольствие.
– Королева или отец?
Додумать Нэй не успел: упал на кровать и отключился.
***
– Мне нужно выйти к журналистам, иначе паника…
Канцлер зло кинул папку с документами на стол. Хлопок заставил королеву замолчать. А её собеседник отбросил все церемонии и тяжело опустился в кресло.
– Адель, Деля… – девушка вздрогнула, услышав это обращение, а Канцлер продолжал. – Ты должна уяснить: жизнь и здоровье правителя – собственность нации. И рисковать ими ты права не имеешь!
– Кто бы говорил, – буркнула девушка, оглядывая собеседника с ног до головы. – Вы сами-то давно спали? А ели когда?
Под глазами второго сановника королевства залегли синяки. Лицо осунулось, и складки, идущие от носа к губам, казались бездонными. Но он только отмахнулся:
– Не обо мне речь…
– И о вас тоже… Господин Канцлер, Небо оказалось к нам милостивым. Мы не можем тратить его благосклонность на пустые ссоры. И допустить напряжения как внутри страны, так и за её пределами тоже – не можем. Поэтому я просто обязана провести пресс-конференцию. Что будет потом – не важно. Сейчас главное успокоить людей.
– Возможно, вы правы… – Канцлер вернулся в рамки приличий. – Но обещайте: после этого вы возьмете отпуск. Минимум на две недели!
– Долго, – не согласилась Адель. – Трех дней будет вполне достаточно.
Ближайшие полчаса королева и второй человек государства торговались, как продавцы на стихийном рынке. Сошлись на десяти днях.
***
Проснулся Нэй резко – по комнате кто-то ходил. Осторожно, крадучись, стараясь не шуметь… Он резко вскочил и замер на месте.
– Ой, разбудила? Простите… – прямо перед ним стояла горничная из Дворца.
– Вы…
Вместо ответа девушка охнула и зарделась. Проследив за её взглядом, мужчина лихорадочно запахнул полы халата.
– Что-то случилось?
– Я ваш мундир принесла из прачечной.
Нэй посмотрел в указанном направлении. На вешалке сверкал золотом и металлом парадный мундир.
– А лейб-гвардейцев что, обслуживают те же люди, что и королеву?
– Ой, нет, – смутилась девушка. – Просто вы же личный телохранитель, без смены пока. Вот и попросили присмотреть за вами, самому-то по прачечным и столовым бегать некогда. Да и уборку делать…
– Благодарю, – Нэй решил быть вежливым. – Но на будущее – не стоит. Я привык сам справляться со своими обязанностями.
– Извините, – девушка потупилась, но весь её вид показывал: бравый лейтенант может говорить что угодно, но вряд ли его послушают.
С трудом выпроводив надоедливую помощницу за дверь, Нэй посмотрел на часы. Он проспал больше десяти часов! И темно в комнате было не из-за задернутых занавесок.
С наступлением ночи Дворец не засыпал. Караульные сменяли друг друга, слуги так же выходили в свою смену: к утру все должно быть выстирано, выглажено, посуда перемыта, серебро начищено… И все залы главного корпуса готовы в любой момент принять хоть единичного посетителя, хоть целую делегацию. В кухне готовили меню на следующий день. Шеф-повар лично проверял все продукты, предназначенные для королевского стола.
Жизнь бурлила, и Нэй вдруг почувствовал себя лишним. В самом деле… он носил звание личного телохранителя королевы. Все остальное отныне зависело только от него. Но казалось почему-то таким неважным.
Жизнь летела в пропасть. И Нэй испугался. Неожиданно мечты исполнились, но каким образом!
И он лихорадочно стал одеваться.
Рубашка, штаны, повседневный мундир застегнут на все пуговицы. Кивер – в руку, его он наденет позже, когда подойдет к главному корпусу Дворца. Взглянув в зеркало, лейтенант вышел из комнаты.
У дверей его ждал лейб-гвардеец рангом пониже:
– Господин лейтенант, вам запрещено покидать комнату до утра.
– Я под арестом?
Солдат промолчал, но взгляда не отвел. Пререкаться с ним смысла не было.
Вернувшись к себе, Нэй набрал номер, который отец велел использовать только в исключительных случаях. Два гудка, и трубку сбросили.
– Не хочешь говорить?
Телефон полетел в стену, словно это он бы виноват во всех неурядицах. А Нэй открыл окно.
Узкий карниз, а чуть в стороне – плети декоративного винограда. Спуститься по ним труда не составило. Одернув форму, Нэй направился к главному зданию Дворца.
Зашел, как и положено, – с черного хода. Тихо пискнул контролер, считав штрих-код с пропуска. Турникет повернулся, открывая проход. Нэй не стал ждать лифт, взлетел на третий этаж по лестнице.
Перед кабинетом, как и всегда, застыли гвардейцы.
– Королева?… – не закончил вопрос Нэй.
– У себя, – ответил младший по званию.
Спальня её величества оставалась для лейтенанта неприступной. Но он туда и не рвался. Уселся на стул возле личных покоев и принялся ждать утра.
– Лейтенант Нэй Байю? – тихий голос вывел из задумчивости. Нэй обернулся. За спиной, протягивая трубку радиотелефона, стоял офицер Службы Безопасности. – Вас вызывает Канцлер.
Нэй, подавив нервную дрожь, принял рацию.
– Какого демона? – отец даже не думал сдерживать крик. – Тебе ясно сказали – сидеть в своей комнате и не высовываться!
– Но…
– Заткнись и слушай! Немедленно езжай домой, машину я уже выслал. Утром поговорим!
Приняв замолчавший телефон, офицер указал рукой на лифт:
– Прошу сюда. И, пожалуйста, без фокусов.
Автомобиль ждал у входа. Сопровождающий открыл Нэю заднюю дверь и сам устроился рядом:
– Приказ господина Канцлера – проводить вас до самого дома.
Нэй вздохнул. Отец опять затеял какую-то игру. Но какую? И на чьей стороне оставаться ему, личному телохранителю королевы? Сыновний долг требовал одного, а вот присяга…
Мама не спала. Выскочила на крыльцо встретить. Шаль, наброшенная на плечи, соскользнула, и Нэй едва успел ей подхватить.
– Пойдем в дом. Холодно.
– Ты поссорился с отцом?
Полный тревоги взгляд резанул по сердцу.
– Нет. Просто нам надо поговорить, вот и все.
Она не поверила, просто повернулась и повела сына в дом.
– Сейчас я приготовлю чего-нибудь. Хочешь банановых блинчиков в кокосовом соусе?
– Я не ребенок, мам, – Нэй подошел сзади, обнял и зарылся лицом в волосы. Пахло детством. – И банановые блинчики…
Она не послушала, и вскоре по кухне поплыл сладковатый запах. Нйэ сидел на высоком стуле у бара, и его подмывало поболтать ногами, как когда-то, когда они еще не доставали до пола.
Прямо перед ним оказался стакан с молоком и тарелка блинчиков с его любимой подливкой. И все заботы показались такими далекими, а тревоги – пустыми. И только волнение за королеву не позволяло полностью погрузиться в обман.
Иллюзию оборвал приход отца.
– За мной!
Нэй отодвинул тарелку и направился следом. Тревожный взгляд матери ощущался всей спиной.
Пощечина была полновесной. Щека вспыхнула и зубы заломило. Но Нэй промолчал.
– Что ты творишь, щенок? Тебе что сказали делать?
– Я – личный телохранитель её величества. Ты сам меня назначил на эту должность.
– Как назначу, так и сниму! – Канцлер кинул в стакан лед и плеснул туда виски. Совсем немного, на пару глотков. – Ты что, не понимаешь, что нужен живой и здоровый? Много от тебя току будет, от уставшего?
– Я отдохнул!
– Отдохнул он! Нэй, пойми, мне некому больше доверять. Королеве нужен отдых, и не во Дворце. Штат телохранителей при этом исключается полностью. Угадай, кто должен ехать с ней на Остров?
Нэй опустил голову. Отец говорил чистую правду: перед таким заданием следовало быть отдохнувшим. Он сам гонял курсантов, если они не использовали все выделенное для сна время.
– Я не знал.
– А тебе пока и не надо было. Это секретная информация. Значит так. Сейчас доедаешь, чего там мать приготовила, и идешь спать. Завтра утром едешь во Дворец вместе со мной. У королевы пресс-конференция, будь готов стоять перед фотокамерами и заслонить её, если что-то пойдет не так. А потом… там будет видно. Ну, чего встал? Иди, – Канцлер одним глотком выпил виски, смешанное с растаявшим льдом и перебрался за стол. – Мать не напугай.
– Пап, – задержался Нэй.
– Чего еще? – голос отца был неприветлив.
– Ты бы тоже отдохнул? Не выдержишь ведь.
– На том свете отдохну. Ступай же! Ты мешаешь.
Нэй тихо прикрыл за собой дверь.
Мама ждала на кухне. Перед ней стояла чашка с недопитым молоком.
– Жалко, остыли, – Нэй отправил в рот недоеденный им же блинчик.
– Подогрею? – подхватилась мама.
– Не надо, и так вкусные. Я съем все!
Мать и сын старательно делали вид, что все хорошо.
Подниматься пришлось до рассвета. Отец так и не ложился – глаза казались запавшими, да и выглядел он плохо. Но Нэй не сказал ни слова. Позавтракал с родителями, облачился в парадный мундир и занял место рядом с Канцлером в машине.
Королева уже была готова к выходу. Бежевый костюм, жабо блузки украшала старинная камея в форме розы. Волосы подняты в высокую, но спокойную прическу – никаких локонов или заколок. В ушах покачивались жемчужные сережки-капельки.
По мнению Нэя этот образ сильно старил юную королеву, добавляя ей лет десять. Но его не спрашивали. И телохранитель моча занял свое место на полшага позади правительницы. Канцлер встал с другой стороны.
Дверь в большой конференц-зал распахнулась. Вспышки фотокамер на мгновение ослепили, но Адель вязла себя в руки и твердо прошла к своему месту. Секретарь положил перед ней папку с вопросами, которые предположительно должны были задавать журналисты.
Но все пошло не по плану.
Первый же вопрос оказался не о плотине или здоровье, а о том, кто убил предыдущего короля и наследника.
Нэй видел, как сжались пальцы на краю бежевой юбки. Но в следующее мгновение они же легко захлопнули папку. Голос Адель звучал ровно и достаточно громко, чтобы услышали все:
– Расследование еще ведется. Надеюсь, вы поймете меня и не будете требовать выдать тайны следствия.
Если кто еще и желал узнать что-то о взрывах, после такого ответа не посмел настаивать.
Теперь посыпались вопросы и о плотине, и о здоровье самой королевы. Она отвечала быстро и четко. Нет, Цурану ничего не угрожает, а сама она здорова. Обморок же был вызван вполне обычной причиной: Адель решила в тот день обойтись без завтрака, боясь, что погода станет не летной и задержка лишит её возможности попасть в Цуран. А в вертолете просто не успела перекусить, понадеялась, что поест в городе, во время делового обеда с администрацией.
Диктофоны послушно записывали каждое слово. Клавиши ноутбуков слились в сплошное стрекотание, планшеты работали беззвучно. Кто-то верил, кто-то нет, но ответы королевы следовало как можно скорее доставить в редакции. Телохранители обводили взглядами озабоченные лица журналистов, секретари строго следили за регламентом. И очередной вопрос прозвучал вместе с зуммером, возвещающим об окончании пресс-конференции.
– А почему вы отказались от помощи Гура Семини? По некоторым сведениям, он предлагал неплохую сумму для помощи пострадавшим. Это могло бы снизить расходы налогоплательщиков…
– Уходите, – шепнул Канцлер, – время вышло, вы можете спокойно покинуть зал.
Адель чувствовала, как Нэй взялся за спинку её стула, готовясь отодвинуть и помочь встать. Вместо этого девушка глубоко вздохнула и одарила спрашивающего ослепительной улыбкой:
– А ваши информаторы сообщили о встречных требованиях этого господина? Нет? Так поинтересуйтесь. Что же касается вопроса, то ответ прост: я не торгую своей страной и своим народом. Благодарю за внимание!
Вот теперь она могла спокойно уйти. Шла, выпрямив спину и вздернув подбородок, но пальцы, держащие крохотный клатч, побелели от напряжения.
Коридор, выстланный красной дорожкой. Зеркала в золоченых рамах отразили бледное, но улыбающееся лицо. Адель кивнула не допущенным на пресс-конференцию журналистам и чуть сдержала шаг, позволяя им фотографировать. Но едва добралась до жилой части Дворца, ноги подкосились, и она замерла, опираясь на стену. И тут же взяла себя в руки: даже здесь её окружали люди. Горничные, лакеи, телохранители, секретари… Следовало держать лицо.
И только в кабинете, куда кроме неё были допущены телохранитель и Канцлер, позволила себе расслабиться.
– Позвать врача? Лейтенант…
– Не надо! – остановила Канцлера королева и нажала кнопку коммуникатора. – Пожалуйста, чаю, на двоих. С ромашкой.
– Наверное, мне лучше кофе…
– Господин Байю, не стоит. Вы много трудились эти дни, и вам тоже стоит отдохнуть.
– Обязательно. Итак, через три часа подадут вертолет, и вы отправитесь на Остров.
– Нет! – в голосе королевы звучала ярость, гнев, боль и… страх. – Лучше я еще раз пройду эту пытку бессонницей…
– Ваше Величество! Следите за словами, прошу вас. Иначе…
– Знаю. Но, господин Канцлер, на Остров я не поеду.
– Понимаю.
Адель прикрыла глаза. В памяти еще живы были те, уже такие далекие события. Покушение. Убитый ею преступник. Ужас и боль… и одиночество. Тот кошмар обернулся реальностью – она и вправду осталась одна.
– А как насчет гор?
– Домик над водохранилищем? – Адель задумалась. – Я была там один или два раза. С мамой… Да, пусть будут горы. Тишина, покой и уединение.
– Ну, вы понимаете, что совсем одну я вас не отпущу? Нэй будет рядом. А в отеле неподалеку разместятся остальные телохранители. Под видом обыкновенных туристов, разумеется.
– Хорошо. Я могу собираться?
– Конечно. Но ваш отъезд придется перенести на пару часов – дом надо привести в надлежащий вид. Нет, там полный порядок, но холодильники наполнить, проверить камины и газопровод, воду опять же…
– … и прочесать округу на наличие непонятных личностей.
– … по поводу предполагаемых преступников, Ваше Величество. Поэтому не торопитесь. И, если позволите, я позаимствую вашего телохранителя на несколько минут.
Адель кивнула. Канцлер поманил сына и вышел. На столе остался остывать ромашковый чай.
– Собирайся. Королева сейчас будет отдыхать после пресс-конференции, так что у тебя есть время. Не бери ничего лишнего, и без официоза: она отдыхать едет. Поэтому – что-то спортивное.
– И оружие.
– И оружие, – серьезно кивнул Канцлер сыну. – Нэй, надеюсь, тебе не нужно объяснять, что там, в горах, только ты будешь между королевой и опасностью? Только ты, один. На остальных надежда плохая, да они могут и не успеть.
Нэй кивнул. Это он понимал лучше, чем кто-либо.
– Значит, так. Список необходимого передашь моему курьеру. На бумаге, никаких электронных писем. Дом оснащен всем необходимым, включая спутниковый телефон. Видеокамеры там тоже есть, королева о них знает. Следи, чтобы не поснимала, она может. Гуляйте, отдыхайте, занимайтесь спортом, купайтесь… Но не забывай о деле! Я понимаю, что десять дней – это немало, но ты должен выдержать.
– Я справлюсь, отец!
– Я в тебя верю, сын.
И Канцлер пошел прочь. Нэй смотрел на его гордо расправленные плечи и вдруг понял: отцу нелегко. Последние несколько дней подкосили этого железного человека. А, отпуская королеву так далеко от Службы Безопасности, из тщательно охраняемого Дворца, он рискует всем, и это тоже ему аукнется… И все-таки он держался. Держался так, что ни друг, ни враг не могли заметить тревоги. Разве что сын… или жена. Нэй подумал о матери. И его озарило: а ведь ей пришлось ничуть не легче, чем отцу. Вечно занятый муж, которому нужна опора. Сын, очертя голову кинувшийся в военную авантюру… Эта тихая, спокойная женщина несла на своих плечах груз не меньший, чем второй человек в королевстве.
Но предаваться воспоминаниям было некогда. Следовало собраться, отправить перечень нужного оружия и возвращаться к королеве. В конце концов, именно она – залог процветания этой страны. А значит – и матери Нэя. Потому что чем стабильнее обстановка, тем спокойнее Канцлер. И тем меньше волнуется матушка.
Успокоив себя такими мыслями, Нэй кинулся в общежитие. Где-то в глубине души он признавал, что это – лишь самообман. Что желание защитить королеву, быть с ней рядом имеет другую подоплеку, к присяге и государству отношения не имеющую… Но так казалось проще. И легче. По крайней мере, та тоска, что охватывала лейтенанта, стоило ему отойти от правительницы, получила объяснение. Простое и логичное. То, что требовалось солдату, чтобы больше не задавать вопросов.
Вертолет доставил королеву и её телохранителя на небольшой частный аэродром. На краю площадки ждал внедорожник. Ключи от него вручили Нэю вместе с банковской карточкой. Счет на его имя открыли еще утром.
– Прошу, – Нэй открыл заднюю дверь автомобиля, приглашая королеву занять место за водителем.
Вместо этого Адель устроилась рядом.
– Ваше величество, это самое опасное место! Авария, или снайпер, или…
– Я знаю, – девушка невозмутимо пристегнулась. – Ты все это рассказывал в Академии. Но знаешь, видимо, хорош ты только как теоретик.
– Ваше ве…
– Легенду валишь, Нэй. Мы кто? Пара на отдыхе. Вот и веди себя… соответственно. На «ты» и по имени. Его-то не забыл?
Нэй опешил. Сейчас рядом с ним в машине находилась не королева. Кана Хань воскресла, вернув всю свою язвительность и любовь к подколам.
А вот сам он действительно сплоховал.
Легенду разработали быстро. Влюбленная пара решила провести отпуск наедине друг с другом, на природе. Молодые люди часто так делали, и подозрений они не вызывали. Единственное, Нэю с десяток раз напомнили, что это не исключает необходимость держать себя в руках. Никаких вольностей! И наедине они по-прежнему должны оставаться королевой и её лейб-гвардейцем.
– Тут никого нет, кроме нас.
– И все же… будь поаккуратнее… Нэй Байю.
Серая лента серпантина с белыми отбойниками привела их к небольшому деревянному дому. Там еще трудились сотрудники Службы Безопасности.
– Мы уже заканчиваем, – доложил королеве старший группы. – Простите, не успели…
– Ничего страшного, – кивнула Адель и вышла во дворик.
Стационарный мангал, костровище и садовые качели под навесом. Все, что необходимо для спокойного отдыха.
Ротанговое кресло чуть скрипнуло, когда девушка в него опустилась.
– Может, чаю? Ромашкового? – поинтересовался Нэй.
– Спасибо. Но лучше… кофе. И не сейчас, а когда все уедут. Умеешь варить?
Нэй хотел отрапортовать по уставу, но неожиданно просто кивнул. И отошел – его позвали для последнего инструктажа. Рядом с королевой остался другой телохранитель. Затянутый в черный костюм, он внимательно поглядывал по сторонам, выдавая себя с головой.
Когда все наконец уехали, Адель уже спала. Там же, в кресле, обхватив себя за плечи, ежась от прохладного воздуха, что спускался с гор. Нэй принес плед и укутал королеву. Она тут же расслабилась и повернулась поудобнее.
Вокруг поднимались склоны, поросшие травой и деревьями. Скальные выходы разбивали зелень черным и серым, а многочисленные ручьи казались тончайшей шелковой вышивкой. Серебрясь на солнце, они бежали к водохранилищу.
Огромное, полноводное, оно располагалось далеко внизу, и бездонная синева воды притягивала взгляд. Казалось, что среди этого великолепия и гимна силам природы нет места слабому человеку, и во всем мире есть только двое: он и она…
Нэй протер глаза, заставляя себя отвлечься от созерцания окружающего пейзажа. Его сюда не отдыхать прислали, и эта мечтательность могла дорого обойтись. Убедившись, что вокруг спокойно, Нэй уселся в кресло напротив Адель и тоже укрылся пледом. Под шерстяной тканью его рука сжала пистолет. Второй спрятался за ремнем джинсов, а ножны на ноге крепко удерживали на щиколотке нож.
Королева проспала не долго. Открыла глаза, улыбнулась:
– Не замерз?
– Никак… не замерз… Адель.
– Тссс… – она прижала к губам указательный палец с аккуратным ногтем. У Кары никогда не было таких ухоженных рук, подумал Нэй и замолчал.
– Ты забыл? Меня зовут Кара. Кара Хань.
Нэй выругался про себя. Так по-дилетантски вести себя он просто не мог! И все же… вел.
– Прости… Есть хочешь? Я приготовлю.
– Хочу, – улыбнулась девушка. – Но готовить буду я. А ты свари кофе.
В доме она провела ревизию холодильника.
– Нэй, ты острое любишь?
Из рук своей королевы Нэй готов был и яд принять, не то что приготовленную ей еду.
– Люблю. Я всеяден. Но, Кара, может, лучше я?
Мысль, что правительнице страны придется что-то делать по хозяйству, была странной, и доставляла беспокойство, как камешек в ботинке.
– Ты приготовишь в следующий раз! А сегодня… как насчет буррито?
– Согласен! И все же я хочу помочь!
– Договорились. Тогда почисти лук и очисти томаты от кожицы!
С первым Нэй справился быстро. Но он никак не мог понять, зачем снимать кожу с помидоров. А главное – как это сделать. Кара, глядя на его мучения, пришла на помощь: окатила красные плоды кипятком и быстро очистила.
– Вот так. Нарезать сможешь?
Сама она занялась мясом. Оно тушилось в глубокой сковороде и, на взгляд Нэя, было хорошо уже само по себе. Но Каре так не казалось.
В сковородку отправились лук, сладкий перец и помидоры. Помешивая аппетитно пахнущую массу деревянной лопаточкой, Кара попросила:
– Фасоль открой. Да, красную. И слей жидкость. Давай, вытряхивай сюда. – И поинтересовалась: – Точно острое любишь?
– Точно! – отступать было поздно. Нэй с интересом смотрел, как в сковороду полетели раздавленные зубчики чеснока, соль и ядовито-острый чили. От одного его цвета стало жарко, а уж представлять, какой пожар вспыхнет на языке…
– Сыр потрешь?
Желтоватая стружка мягко сыпалась на тонкую лепешку. Кара не жалела ингредиентов, щедро выкладывая начинку.
– Готово!
На блюде лежало с десяток средних по величине роллов.
– Вино?
Нэй спохватился – уже давно нужно было достать бутылку, но…
– Ты говорила, что не пьешь с подчиненными?
– Да? – искренне удивилась Кара. – Не помню. К тому же ты сейчас не мой подчиненный. Так что вот, – она выставила на стол два бокала.
Нэй принял правила игры. Красное вино смочило стеклянные стенки и потекло вниз плотными струйками.
Буррито оказались по-настоящему острыми. Кара запивала их вином, то и дело подставляя Нэю бокал. Тот послушно наполнял, но сам едва пригубил терпкий напиток.
– Ты не пьешь? Что, в самом деле?
– Мне нельзя.
– Можно! – девушка выплеснула из бокала Нэя прозрачную смесь из воды и вина и до краев долила из бутылки. – Пей! Ты мне должен! Еще с Академии…
Нэй вздохнул. Королева уже захмелела, стала излишне разговорчивой. И очень требовательной.
– Что, брезгуешь? Не пьешь с подчиненными, лейтенант Нэй Байю? Это правильно. Только… я уже не в Академии, и ты не мой командир! – Речь лилась непрерывным потоком, так что невозможно было и слова вставить. – Что, разочарован? Что же, видно, судьба у меня такая – всех разочаровывать. Мать. Отца. Брата. А теперь и тебя…
– Хватит! – Нэй потянулся забрать у Кары бокал, но она увернулась. От резкого движения вино выплеснулось из бокала на блузку.
– Ну вот… – девушка схватила салфетки, пытаясь промокнуть пятно. – Теперь стирать придется. Это ты виноват! Эй! На что смотришь?
