Елена Геннадьевна Кутузова
Не оставляй меня
У её подножия бурлил, злился клубами пены и брызгами поток, но открытые шлюзы не спасали – вода рвалась из рукотворной тюрьмы на волю.
– Вон там, справа. Видите? – Адель вгляделась туда, куда показал сопровождающий.
Серый, как камни самих гор, бетон пересекала трещина. Она походила на молнию, что разрывает темное небо, и была столь же опасна. Кое-где по стене уже сбегали ручейки воды.
– Разрушение – дело времени. Мы не успеем!
– Тогда бросьте все силы на спасение людей! – приказала Адель.
Вертолет направился к ровным рядам палаток спасательного лагеря, расположенного чуть выше уровня реки и в стороне, так, чтобы их не задел поток взбесившейся воды. Но перенести город, стоящий на его пути, было невозможно.
Встречать королеву высыпал чуть не весь штат спасателей. Адель разозлилась:
– Я что, погибающая? Почему вы здесь, а не там, где проводится эвакуация? Почему не в штабе, в конце концов?
Руководителям досталось больше всего. Но доклад о происходящем королева выслушала, не перебивая.
– Направьте все силы на эвакуацию… Сколько еще выдержит плотина?
– Ваше величество, это никому не известно. Но вот что странно… В последнее время вверх по течению не было дождей. Мы не понимаем, почему озеро так резко наполнилось, откуда взялась вода…
– Я поняла, – прервала Адель говорившего. Для подобных вопросов было не место, и не время. – Я хочу съездить в город.
– Ваше величество, – попытался остановить её Нэй, – там опасно. Если плотина рухнет…
В ответ она одарила его испепеляющим взглядом. И направилась к выходу из штабной палатки.
Внедорожники уже ждали. Серпантин извивался, кое-где подходя к самому краю пропасти. Адель вцепилась в поручни, но не отводила взгляда от разверзшейся бездны. Иногда она смотрела назад, на громаду плотины, иногда вперед, стараясь высмотреть впереди крыши города. Иногда то справа, то слева появлялись ютящиеся между скал домики.
– Жителей тоже эвакуировали?
– Тех, кто близко к лагерю – да. Но некоторые фермеры отказались покидать наделы. Говорят, лучше погибнут вместе со своими виноградниками…
– Уговаривайте! Если надо – вывозите силой! Плантации восстановим. А вот людей не вернешь.
Город бурлил. Люди сидели на баулах у подъездов, кто-то спешил, схватив только детей, кто-то голосовал на обочине, в надежде уехать на попутной машине…
Военные, сопровождающие королевский кортеж, остановили внедорожники на площади, выстроив их полукругом. Увидев, как с сиденья открытой машины поднимается девушка, люди узнали её и с криками кинулись навстречу, едва не прорвав заслон.
– Ваше Величество! – Нэй не выдержал, схватил Адель за руку, нарушая все возможные протоколы. – Нельзя! В этой толпе может скрываться убийца.
– Эта, как вы выразились, толпа – мой народ. И я должна быть с ним!
Отодвинув телохранителя, Адель спрыгнула на землю, отказавшись от протянутой руки военного, стоящего рядом с машиной.
Оцепление едва сдерживало желающих подойти к королеве. Она протянула руки, и десятки людей вцепились в подставленные ладони, в рукава, старались дотянуться до одежды. Люди выкрикивали вопросы, и главным был один: выдержит ли плотина?
– Этого никто не может сказать, – вздохнула Адель. – Но я умоляю вас – не поддавайтесь панике! Мы пришлем автобусы, эвакуируют всех!
Новый всплеск интереса. Хватит ли транспорта, и как скоро… Вперед пробилась старушка. В одной руке она держала узелок с вещами, другой прижимала к себе рыжего кота:
– Ваше величество, ваше величество… – слезы душили её, не давали говорить, – Дочку с внуком я отправила, а меня не взяли. Сказали – с котом нельзя!
У Адель перехватило дыхание. Женщина с нежностью прижимала к себе питомца, а тот, словно чуя беду, обнял её лапами за шею и мурчал так, что перекрывал людской гомон.
– Они правы, – девушка старалась говорить четко. – Мы дадим укрытие людям, вывезем всех. Но если разрешим брать с собой животных… кто-то может погибнуть.
Старушка застыла. А потом как отрезала:
– Ну, значит, и помрем вместе! – и отвернулась.
Людской поток напирал на солдат так же мощно, как вода на плотину. Нэй попытался вклиниться между ним и королевой:
– Ваше величество, здесь опасно! Вернитесь во Дворец!
Адель не отвечала, но по-прежнему пожимала руки, улыбалась, старалась подбодрить… Она понимала: её телохранитель прав, сейчас она только усложняет ему работу. Но… оставить этих людей без поддержки не могла.
– Ваше величество!
– Лейтенант, – шепот больше походил на шипение. – Позвольте напомнить, мне известно все, что вы скажете. Да, я понимаю, что вам нелегко. Но… просто делайте свою работу. Как можете. А я буду делать свою.
А в душе поднималось раздражение: он сам учил её всему, что должен знать телохранитель. Как отследить убийцу, как убрать объект с линии выстрела, как… Но неужели лейтенант не понимает, что сейчас это не имеет никакого значения? Что иногда, чтобы получить желаемое, надо рискнуть? А сейчас Адель больше, чем кода либо необходима была вера этих людей в неё… и их спокойствие. Тогда появится шанс, что эвакуация пройдет успешно… Нэй отступил, но девушка спиной чувствовала его напряжение. И желание выругаться. Там, в Академии, он не сдерживался.
Но всему – свое время. Королева повернулась к сопровождающим:
– Возвращаемся. А то они так тут и останутся, будут меня вопросами закидывать, вместо того, чтобы спасаться.
Пропасти и скал на обратной дороге Адель не видела. Перед глазами стояли заплаканное лицо старушки и рыжий кот.
В штабе она потребовала связи с Канцлером. Большая спутниковая трубка оттянула руку.
– Господин Канцлер, бросьте на эвакуацию все силы! Все! Если нужно – распечатайте резервный фонд. Мы должны спасти людей.
В ответ ей пришлось выслушать, что для этого необходимо собрать совет и добиться единогласного согласия.
– Да чтоб вас там всех… – не сдержалась она и повернулась к командиру. – Вы можете эвакуировать людей вместе с животными?
– Никак нет, ваше величество. Транспорта не хватает. Да и размещать их негде.
– А если будет транспорт? Стяните сюда всю технику, какую можете! И где инженеры? Что они говорят про плотину?
Рабочие трудились на износ. Но укрепить бетонную стену казалось невозможным. Они старались хотя бы временно удержать смертельный поток, дать людям время уехать… Адель подали смету.
– Готовьте вертолет. Надо вернуться как можно скорее. И передайте Канцлеру: чтобы к моему приезду Совет уже начал работу.
Во Дворце Адель сразу направилась в зал для совещаний. Даже переодеваться не стала: как была в камуфляжной форме без погон и в берцах, так и заняла свое место во главе стола.
– Надеюсь, вы уже обсудили мои предложения, – начала сразу, без приветствий. – Я слушаю.
– Ваше величество, – Канцлер перелистнул блокнот, в котором записывал рождающиеся по ходу разговора мысли, – боюсь, вскрыть резервный фонд невозможно. Он минимален, оттуда нельзя взять и доли процента.
– Иначе?
– Вы знаете о напряженности с Риллесом. Если они пойдут на открытый конфликт…
– Если бы Риллес хотел начать войну, он бы это уже сделал. Но они не самоубийцы! – возразила Адель.
– И тем не менее. Они склоняют на свою сторону все больше государств. Если мы останемся без союзников…
– У нас там люди могут погибнуть! С минуты на минуту! Сейчас! А вы говорите о какой-то фантастической войне, которая только у вас в головах и ведется! – наплевала Адель на манеры.
– Если она начнется не только в наших головах, погибнет вся Эллодия, а не несколько тысяч человек. Ваше величество, возьмите себя в руки!
Холодная отповедь подействовала на юную королеву как ушат ледяной воды. Она замолчала, не зная, как склонить Совет на свою сторону. Но Канцлер оставил ей пути к отступлению:
– Разумеется, мы не можем рискнуть резервным фондом. Он понадобится для восстановления региона после катастрофы. Но перенаправить некоторые потоки для обеспечения эвакуированных всем необходимым вполне реально. Думаю, имеет смысл привлечь бизнесменов. Их вклад в…
– Вы не желаете потратить деньги на предотвращения трагедии, но готовы дать их на восстановление? – Адель горько оглядела своих министров. – Странная логика. И…
– Ваше величество, – Канцлер был непреклонен, – мы не можем рисковать всем государством. Вы должны понять: королева – не человек. Королева – символ. И мыслить она должна, не оглядываясь на простые человеческие чувства. Иначе её страна погибнет.
Адель молчала. У неё не осталось ни слов, ни сил. Но оставить все как есть она не имела права. Досчитав до десяти, девушка приготовилась к ожесточенному сражению. К битве, в которой ей противостояли куда как более опытные и умелые противники.
У неё не получилось. Все доводы разбивались о скалы возражений Совета. Сошлись в одном: стоит привлечь к решению проблемы бизнесменов.
– У нас много богатых людей. Нет ничего зазорного или плохого в том, что они помогут своей стране.
Но предложения о помощи не спешили появляться – подключать прессу было нельзя, среди населения могла возникнуть паника. Но и молчать…
Адель места себе не находила. Все новости с Цуранской плотины докладывали непосредственно ей. И каждый раз девушка забывала, как дышать. Ей казалось, что сейчас сообщат, что плотина рухнула, и поток воды смыл город. И людей, которых не успели эвакуировать.
И каждый раз перед глазами вставала старушка, обнимающая рыжего кота.
Королева уже не тратила время на переходы в конференц-зал. Министры приходили прямо в кабинет – его защиты хватало, чтобы обсуждаемое не стало сразу достоянием общественности. От споров, казалось, нагревался сам воздух, а Адель даже из-за стола не вставала. Клавиши ноутбука щелкали не переставая, и телефон пиликал, доставляя новые сообщения.
Управляющий личным состоянием королевской семьи хватался за голову: её величество приказала немедленно перевести все свободные средства в Фонд помощи эвакуированным.
– И посмотрите, что из активов можно быстро перевести в наличные. Их тоже… в Фонд. Да поторопитесь же!
Счет шел даже не на дни – на часы.
– Лейтенант, – королева даже не отвела взгляда от монитора, – вы сегодня не обедали. И, кажется, не завтракали. Ступайте, перекусите.
– Никак нет.
Покинуть пост хоть на минуту было невозможно.
– Лейтенант Нэй Байю, напомню вам, что я обучалась в Военной Академии. Против взрыва вы бессильны, а если сюда проникнет убийца… я сумею продержаться пару минут. Вы успеете. Это приказ! Ступайте!
К счастью, идти в столовую не пришлось. Слуга уже принес поднос с супом, мясом и жареной картошкой, а один из младших секретарей кивнул на журнальный столик:
– Располагайтесь. Еще бы королеву накормить…
Но она пила только кофе. Очень крепкий и сладкий. Все попытки накормить её величество терпели фиаско:
– Некогда.
Нэй задумался. На память пришла веселая, язвительная курсантка, которая после тренировки могла спокойно съесть пару порций ужина и жаловаться, что осталась голодной. И решился:
– Давайте я попробую.
Еду принесли, но присутствующие даже не скрывали своих сомнений. Нэй подхватил поднос и шагнул в предупредительно открытую слугой дверь.
Королева даже головы не подняла поинтересоваться, кто вошел. А лейтенант просто поставил серебряный поднос на стол, поверх бумаг?
– Ваше величество, вам надо поесть. Хоть немного.
– Некогда, – прозвучал уже знакомый ответ.
– А вы как солдат – на бегу. Вам специально сэндвичи сделали.
Адель оторвала взгляд от экрана. На лице телохранителя проступило знакомое выражение. Когда он выходил с таким видом к курсантам, те холодели от страха: спуску не будет.
– Хорошо, – вздохнула она. – Все равно не отвяжетесь.
Но едва она протянула руку к бутерброду с салатом и куриной грудкой, как загорелся экран личного телефона. Легкий перебор гитарных струн нарастал, пока королева не нажала на кнопку, принимая звонок.
– Да, господин Канцлер.
Она долго слушала, а потом кивнула, как будто собеседник мог её видеть:
– Хорошо. Я приму его лично. Сейчас? Хорошо. Уже иду, – и повернулась к лейтенанту, – обед откладывается.
Сдернула с вешалки жакет и задержалась на несколько мгновений перед зеркалом, вглядываясь в отражение. Выглядела она на самом деле плохо.
– Нет, так не пойдет.
Щелкнула крышка пудреницы – Адель хватило нескольких секунд припудрить лицо. Лучше не стало, но девушка почувствовала себя увереннее.
– Может, позвать визажиста? – робко предложил Нэй.
– Некогда. Сейчас не до макияжа, – отмахнулась королева и, расправив плечи, вышла из кабинета. Телохранитель поспешил следом, держась чуть сзади и сбоку.
– Ваше величество! – выход преградила личный помощник. – Вам надо поправить макияж и…
– Некогда, – устало произнесла королева.
– Но вы – лицо страны!
– Вот такое вот… лицо, – вздохнула Её Величество и поспешила дальше.
Небольшая приемная, в которой королевские особы принимали тех, кто не входил в «ближний круг», охранялась не хуже кабинета. Гость мог чувствовать себя в полной безопасности. Но, судя по всему, он и не волновался.
Адель приветливо улыбнулась, протягивая руку. Бизнесмен склонился, коснувшись её сухими губами.
– Гур Семини к услугам вашего величества.
Девушка снова улыбнулась и указала на кресло, с которого он только что поднялся:
– Присаживайтесь!
И сама опустилась напротив.
На маленьком круглом столике между ними безмолвные горничные тут же накрыли чай. Адель воспользовалась этими минутами, чтобы рассмотреть собеседника.
Пожилой. Но не старый. В темных волосах серебрятся пряди, но он не стесняется своего возраста. Двигается легко, подтянут – следит за собой. Лицо гладко выбрито, ни намека на столь модные нынче усики, и ухожено. Руки… Адель перевела взгляд на чашку. Гость держал её аккуратно, за ручку, не выставляя мизинец и не манерничая. Холеные пальцы сжимали фарфор аккуратно, но крепко. И единственное украшение, если не считать булавки для галстука – кольцо-печатка. Вензель из двух переплетенных букв «Г» и «С».
Тщеславен? Но при этом знает толк в неброской роскоши. Костюм изготовлен явно на заказ – королеву не обманули простые линии кроя и неброский темный цвет. Её собственные наряды шились у того же портного. Обувь… Адель не стала заглядывать под стол, но была уверена – ботинки соответствуют всему остальному. Человек, сидящий напротив неё, производил впечатления аристократа в десятом поколении.
Строго говоря, это так и было. Почти. Гур Семини был бастардом. И пусть отец признал его и дал великолепное образование, происхождение еще имело вес в некоторых кругах. И все же он одержал победу. Несмотря на низкое происхождение, сумел создать настоящую империю. Торговые центры господина Семини открывались в самых престижных районах столиц, а города рангом поменьше пытались заполучить такие же всеми правдами и неправдами. Его дети – сын и дочь – получили великолепное образование и уже начинали свой путь в бизнесе отца. Говорили, дочка достигла определенных успехов.
Адель перестала перебирать информацию, которую за несколько минут до визита получила по электронной почте. Досье было полным, но достаточно и основных тезисов. Самое главное – господин Гур Семини пришел предложить помощь.
Он соблюдал этикет – осторожно подносил чашку к губам, делал маленький глоток и ставил её обратно на блюдечко, которое держал в левой руке. Начинать разговор первым ему не полагалось, хотя сидящая напротив девушка была младше его дочери.
Адель же решила нарушить правила приличия: времени на расшаркивания и выдерживания пауз не осталось.
– Простите, начну без обиняков. Вы сказали, что хотите спонсировать спасательные мероприятия?
– Это так.
Господин Семини поставил чашку на стол и подобрался. Улыбка осталась прежней, но вот в глазах появился блеск. Тигр перед прыжком. Опасный, смертоносный… Или… змея? Ужалит и…
Адель откинула нехорошие мысли. Интуиция редко подводила, особенно после Академии. Но… сейчас была необходима любая помощь. Змея? Кобра или гюрза? Да какая разница! Она сама подставит руку под ядовитые зубы, только бы все получилось.
Перед глазами опять встало заплаканное лицо. И мокрая от слез хозяйки морда рыжего кота.
– В таком случае, вам достаточно было обратиться к Канцлеру… – Адель не закончила фразу, выжидательно глядя на собеседника.
– О, есть вещи, которые не в силах решить даже он, – принял правила игры господин Семини. – Только королевская особа может подписать грамоту на дворянство. Ну, а какие бонусы я получу вместе с ним… вот это можно и с господином Канцлером обсудить.
– Раз уж мы встретились, то давайте и обсудим сразу, – предложила королева.
Её улыбка оставалась вежливой и милой. И поза – расслабленной. Даже голос не дрогнул. Но телохранитель, стоящий сразу за креслом своей госпожи, насторожился. Что-то было не так. Королева почувствовала опасность. Но какую?
Нэй не знал, что делать. Его инстинкты тоже вопили об опасности, о том, что королеве требуется помощь. Но какая? Он еще раз обвел приемную взглядом. Её только что проверяли, не нашли ничего подозрительного. И гостя досмотрели. В том, что его пропустили просто так, лейтенант сомневался: после терактов во Дворце и муха незамеченной не могла пролететь.
Адель почувствовала его тревогу. И едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Лейтенант почувствовал её состояние и готов был действовать, но не знал – как. Поэтому боялся пошевелиться, чтобы не навредить. Идеальный телохранитель. Но его состояние сейчас только мешало, отвлекало, не давая сосредоточиться на решении проблемы. Королева знала, откуда исходила опасность. И какая. Тут вся лейб-гвардия не могла ей помочь. И даже Канцлер…
– Лейтенант Байю, – повернулась он к нему и едва выдержала тот поток тревоги, что выражал его взгляд. В груди защемило и стало тепло. Но Адель заставила себя не думать о чувствах, – оставьте нас одних.
Нэй даже не пошевелился.
– Лейтенант!
– Согласно инструкции…
– Лейтенант, это приказ. Возражений я не принимаю, – она говорила спокойно, но в голосе звучали те самые, хорошо знакомые нотки. Так Кара заявляла что-то, не терпя возражений. И добивалась своего.
Он подчинился.
Козырнуть. Развернуться. Два шага – открыть дверь. Еще шаг и…
Дверь закрылась, а ему показалось, то захлопнулась крышка гроба. Его королева, его Кара осталась один на один с кем-то, представляющим опасность…
Номер набрался бесшумно – телефон стоял на беззвучном режиме, чтобы не нарушить тишину в неподходящее время.
– Слушаю. Нэй? Я же велел не звонить в рабочее время, если… Так, что случилось?
– Господин Канцлер, её величество выставила меня за дверь. Сейчас она встречается с…
– Я знаю, – в трубке повисла тишина. Потом послышался вздох. – Королева – умная девочка. Думаю, с этой стороны ей нечего опасаться.
– Она очень волновалась. Словно удара ждала…
– Успокойся. Есть моменты, кода оружие и крепкие кулаки бессильны. Её величество справится. Верь ей.
Верить. Нэй в бессильной ярости сжал кулаки и тут же заставил себя расслабить руки. Медленно, палец за пальцем. Он – всего лишь телохранитель. Его дело – подчиняться. Любому приказу. И, приняв решение, он замер у двери живой статуей.
Едва за лейтенантом закрылась дверь, Анна позволила себе несколько секунд передышки. Теперь не приходилось беспокоиться о его предчувствиях, ждать, что он начнет действовать, сломав все планы – девушка подозревала, что придется идти на риск.
Сейчас прямо перед ней сидел мужчина, привыкший добиваться своего. Успешный, сильный. С колоссальным опытом. Чего не сказать о ней, девчонке, которую готовили совсем к другому.
Но она должна выиграть. Ради того кота, ради слез его хозяйки – трагедия города, оказавшегося под угрозой уничтожения, сошлась на этой паре, и оттого становилось еще страшнее. Как перед очень сложным экзаменом. Но в этот раз пересдача не предусмотрена, и результатом будут человеческие жизни. И кот. Рыжий, как апельсин.
– Итак, – улыбнулась она немного робко, – чего же вы хотите конкретно?
– Как я и говорил – дворянскую грамоту. Да-да, ваше величество, – на губах застыла улыбка, а в водянисто-серых глазах не отражалось ни одной эмоции, – я знаю, что все дворяне Эллодии получили титул взамен на какую-нибудь жертву во имя страны. Но разве моя помощь будет такой уж несущественной?
Адель кивнула:
– Возможно, вы правы. Но вы упомянули о бонусах… Могу я узнать, о каких?
– Конечно!
Королевский секретарь тут же подал ему папку. На черной коже змеился золотой вензель. Такой же, как и на печатке. Гур Семини протянул папку королеве:
– Прошу, ваше величество.
Она пробежала глазами первый лист. И с трудом удержала на губах улыбку.
– Господин Семини, человек вы деловой и должны понимать, что для ознакомления с этими документами требуется время.
– Конечно, – он продолжал сидеть, ровно держа спину и не нарушая этикета ни малейшим жестом. – Только, боюсь, его как раз и нет.
– Для обсуждений – разумеется. Поэтому, надеюсь, вы не против, если я ознакомлюсь с ними прямо сейчас, – Адель повернулась к секретарю. – Пусть нашему гостю подадут закуски, чтобы ожидание не казалось столь долгим.
Столик сервировали заново. Чай, джем, выпечка. Королева не обращала на еду внимания, хотя желудок подводило от голода – времени на самом деле не хватало. И, чем сильнее углублялась Адель в документы, тем сильнее понимала: господин Семини блефовал.
Зная о жутком цейтноте, он выдвигал нереальные требования… В надежде, что их примут, не читая?
– Господин Семини, а вот это… – Адель протянула собеседнику лист с очередным требованием, – не слишком?
– Монополия на торговлю розовой солью для моих Торговых Центров? Не думаю.
Адель промолчала.
Розовая соль добывалась на юге. Она на самом деле имела розовый цвет и слабый аромат малины. Её продажа неплохо пополняла бюджет, и отдавать монополию значило сильно подорвать финансы страны.
– А это? – следующее требование. Льготы на закупку конопляного полотна. Большие льготы. И они могли привести к разорению мелких производителей. Но Адель продолжала улыбаться, внимательно читая строчку за строчкой.
Удержать доброжелательное выражение становилось все труднее. Но позволить чувствам отразиться на лице Адель не могла: за ней наблюдал внимательный, цепкий взгляд серых глаз. Цвет напоминал речную воду в проруби, такой же непроницаемый, спокойный… и опасный. Оступишься – и затащит под лед, не выбраться.
– Господин Семини, – Адель дочитала и обратилась к собеседнику все с той же улыбкой, – вам не кажется, что все эти требования несколько… чрезмерны?
– Разве? – красивая, четко очерченная бровь взлетела, выдавая удивления. – Не смею спорить. Думаю, я могу отказаться от некоторых притязаний.
– Вам придется отказаться от всех, господин Семини, – Адель приняла решение. Сообщить его слишком наглому гостю с большими запросами было сложно, и она пряталась за улыбкой, как за щитом. – Все это… – королева положила папку на стол. – Если плотина рухнет, для её восстановления понадобится меньше средств, чем хотите за свою помощь.
– Вот как? – господин Семини склонил голову к плечу. – Ну, что же, я готов отказаться от всего этого и удовольствоваться только дворянской грамотой. Если уж титул дать не хотите…
– И не могу, и не хочу. Как и дворянство. Вы его не получите.
– Простите?
Он продолжал улыбаться. Королева отвечала тем же. Молчание неприлично затянулось, но Адель не делала ничего, чтобы разрушить неловкость. Она вовсю пользовалась своим положением, так что первым заговорить пришлось её vis-à-vis:
– Что вы имеете в виду?..
– Ровно то, что вы услышали. К сожалению, ваша помощь стране мне не по средствам. А что касается дворянства… Эллодия существует благодаря дворянам. Я не могу унизить цвет своей страны, её опору из-за… торгаша.
Она бросила это слово осмысленно… и продолжала улыбаться.
Господин Семини тоже. Но в его лице мелькнуло что-то хищное… и злое.
– Вот как? Значит, вы отказываетесь от помощи… торгаша… только ради глупого понятия о чести? Вы отказываете своему народу в спасении? Ваше Величество, это очень неосмотрительно. Для молодой королевы, которая едва ступив на трон, столкнулась с такими трудностями…
– Благодарю за заботу, – королева поднялась, показывая, что аудиенция окончена, – но я справлюсь.
Господин Семини несколько минут смотрел на неё, но протянутой для поцелуя руки не дождался. И, легко поклонившись, вышел прочь. Ни на йоту не нарушив этикета.
***
Едва за визитером закрылась дверь, Адель повернулась к секретарю:
– Передай управляющему, чтобы все, абсолютно все мои личные средства вложил в Фонд. И… через десять минут я жду в своем кабинете Канцлера.
Она упала в кресло и несколько раз с силой провела руками по лицу, размазывая макияж. Но по-другому не могла – казалось, улыбка навеки прилипла к губам, хотелось убрать её, содрать вместе с кожей…
– Ваше величество… – несмотря на полученные указания, секретарь не ушел. – Ваше величество, позвольте сказать вам… спасибо!
– Что? – Адель подняла голову.
– Вы – истинная дочь своих родителей. И – королева. Вы все правильно сделали. Не продали страну.
Адель совсем не по-королевски хмыкнула. «Не продала»… Это верно. Но может, все же «предала»?
– Я жду господина Канцлера у себя через… – она бросила взгляд на наручные часы, – семь минут.
Министр начал действовать незамедлительно:
– Нужно проинструктировать новостные каналы. И Интернет. Блокировать все… – он схватил телефон, даже не спрашивая разрешения у королевы на эту вольность. – И переоденьтесь, вам следует присутствовать на Малом совете. Надеюсь, им все и ограничится. – И, выходя, ободряюще кивнул: – Вы все правильно сделали, ваше величество. А вот это, – палец брезгливо ткнулся в черную папку с золотым вензелем, – отдать юристам и изучить вдоль и поперек. Хоть будет, чем крыть, когда посыпятся обвинения.
Но Семини оказался быстрее. На небольшом частном канале вышел репортаж о том, что королева и Совет отказались принять бескорыстную помощь бизнесмена, радеющего за свою страну.
Новость тут же продублировали в сети. Подхватили новостные агентства. Лавину общественного мнения было уже не остановить.
– Видимо, он держал журналистов наготове. И дал команду по телефону, еще не покинув дворец, – доклады следовали один за другим.
Канцлер оглядел каждого из членов Малого совета и отчеканил:
– Распечатывайте Резервный Фонд.
Началась работа над укреплением плотины. Она шла лучше, чем восстановление имиджа молодой королевы. Юристы буквально с ума сходили, отвечая на иски и подавая встречные, в Министерстве Связей сбились с ног, формируя положительный облик правительницы. А она сама словно забыла, что живой человек.
Выступления по телевидению и радио, контроль над ремонтом плотины… И все это – в придачу к основным обязанностям.
Нэй вымотался до предела: смену ему так и не нашли. Но своей королевой он начал восхищаться по-настоящему. Девушка совсем забыла, что такое покой, сон, еда… Перекусывая на бегу, она пробегала глазами текст очередного выступления, а пока ей накладывали макияж – умудрялась вздремнуть. Адель успевала везде, стараясь держать руку на пульсе происходящего.
И только поздно вечером она позволяла себе несколько минут отдыха.
Нэй уже давно перестал замирать у двери. Королева указала ему на кресло:
– Устав уставом, но уставший, вы не сможете выполнять свои обязанности.
И он сидел в уголке, не сводя с неё взгляда. Адель словно и не замечала столь пристального внимания. И только поздно вечером, когда удалялся последний работник, она вырывала у суеты несколько мгновений.
Кофе на двоих. Или ромашковый чай. Королева пила его, стоя у открытого окна. Ветер играл занавеской, а потом – теребил выбившуюся из прически прядь волос королевы. В Академии они были намного короче. Теперь же… Нэй отчаянно завидовал этому потоку воздуха. Прикасаться в ней, к её лицу, к глазам, к губам… И сам пугался своих мыслей. Хотелось подойти, прижать к груди, чтобы услышала, почувствовала, как бьется сердце… Заключить в кольцо рук, чтобы поняла – она не одна. Он, Нэй Байю, сделает все ради её безопасности. И спокойствия.
Но ради этого спокойствия он молчал и даже не двигался лишний раз, боясь спугнуть мимолетный покой. А когда королева возвращалась к столу и открывала ноутбук, время признаний оказывалось упущенным.
Но этих кратких минут отдыха оказалось недостаточно. Адель все больше худела, под глазами залегли серые тени. Заставить её поесть казалось невозможным, и даже Канцлер отступился, встретившись с суровым взглядом королевы:
– В стране беда. Из-за меня. Как я могу спокойно есть?
– Но ваше величество! Если вы не выдержите…
– Выдержу, – перебила Канцлера Адель. – Обязана выдержать. А вы, пожалуйста, смените моего телохранителя, он уже с ног валится.
Канцлер оглянулся на сына и пожал плечами:
– Он тоже… выдержит. Это его работа.
Нэй был готов провалиться от стыда, но вместо этого только сильнее вытянулся на своем посту. И отказался возвращаться в кресло:
– Как солдат может отдыхать, когда его королева в заботах? – Нэй заставил себя забыть, что когда-то в его жизни была Кара Хань. Старался забыть. Но не мог.
– Пользуйтесь случаем, господин лейтенант. Кто знает, что ждет нас в будущем?
Оно оказалось милосердным. Или сама Королева переупрямила Небеса. Просто в один прекрасный момент пришло сообщение, что вода стала резко убывать. Риск обрушения плотины исчез, и ремонтные бригады ринулись на полную починку бетонной громадины.
Опасность миновала. Людям разрешили вернуться домой. А тем, кто предпочел переехать, выделили компенсацию.
Адель упорно вникала в каждую мелочь лично. И Канцлер не выдержал:
– Ваше Величество, так нельзя! Вы сам на себя не похожи! Вот что, возьмите недельку отпуска и отдохните как следует, за остальным я пригляжу, это все же моя работа. Или вы хотите отправить меня в отставку?
Королева отложила документ, который внимательно изучала:
– Не время отдыхать. Если…
– Если королева заболеет от перенапряжения, что ждет государство? Хотите неурожая в этом году? Или землетрясения? Отдыхать! Немедленно!
– Хорошо, – сдалась Адель. – Но сначала я закончу начатое.
Город встретил бурлением. Телохранители взяли королеву в кольцо, часть смешалась с толпой.
Адель пожимала руки собравшимся прямо через оцепление, к большому неудовольствию начальника Службы Безопасности. Он шипел, ругался, но открыто выступить против появления на публике не мог и гонял подчиненных в хвост и гриву. Досталось даже Нэю.
Сам он до ужаса боялся проглядеть опасность, не успеть, не заслонить. Почти бессонные ночи сказались на работоспособности. И Нэй старался не отставать от королевы ни на шаг, и на каждого, кто протягивал ей руку, смотрел, как на врага.
Но сама она кого-то выискивала в толпе. Взгляд Адель задерживался то на одном, то на другом лице… и убегал дальше, в скопление народа. На лице сияла мягкая улыбка, но Нэй уже знал и эту складочку между бровями, и чуть трепещущие ноздри…
