Елена Геннадьевна Кутузова
Не оставляй меня
– Но как она умудрилась обойти Службу Безопасности? Всех курсантов проверяют до третьего колена, включая братьев и сестер?
– Принц. Кост решил подыграть сестре, выправил ей и документы, и легенду… Скажу сразу, это была катастрофа. Кроме них двоих об авантюре знал только один человек. И если бы не он… – Канцлер большими глотками осушил стакан с водой. – Я ведь был тем, кто принес его величеству список отобранных для спецзадания курсантов.
– Для какого… ох, нет! Кара была среди них.
Ответом ему был тяжелый вздох.
– Знаешь, когда принц погиб, я думал, с ума сойду. Принцесса скрывается, все, что о ней известно – она служит. Где, в каких войсках, в каком регионе – тишина! Король предоставил ей полную свободу и не лез в эти дела.
– Но ты справился.
– Ты думаешь? – Нэй узнал обычный насмешливый взгляд отца. – Я? Так вот, все, что мне осталось – записная книжка принца. Слава Небесам, он перенял привычку отца. Из неё я узнал кое-что необходимое, но где искать принцессу оставалось тайной. Я все бумаги поднял, весь архив – ни-че-го.
– И как ты нашел выход?
– Мне позвонили. Человек представился странным именем, секретарь хотел уже отправить его восвояси, да тут я вспомнил, где эту кличку видел. В блокноте принца.
– Остальное было делом техники?
– Если бы! – Канцлер снова опустошил стакан с водой. Его рука чуть заметно подрагивала – мужчина до сих пор переживал случившееся. – Я когда понял, кого отправил на то треклятое задание, чуть пулю себе в лоб не пустил. Самое паршивое – пришлось соблюдать полную секретность. Это притом, что курсантов туда отправили именно по этим соображениям.
– Но ты справился, – повторил Нэй.
– Да. С этим я – справился. И знаешь, возможно, это не так плохо, что ты рвался в лейб-гвардию. С этими терактами я уже не знаю, кому доверять. Откуда они нанесут удар? Когда? А главное, кто это – они? И тут ты. Со своей неистребимой страстью. Сейчас я могу доверять только тебе, сын. Сбереги королеву. Любой ценой. Ты знаешь, чем грозит стране смена династии.
Нэй только кивнул в ответ. Мозаика сложилась. Все встало на мои места. Но почему хотелось выть и крушить все вокруг, стесывая до крови кулаки?
***
Королева боролась с усталостью. Ровные распечатки документов вгоняли в сон. Недавняя истерика отобрала слишком много сил, и Адель уже жалела, что позволила себе эту слабость. Чашки крепкого кофе пустели одна за другой, пока в очередной раз лакей не отказался выполнить приказ:
– Ваше Величество, вы выпили его слишком много, это вредно для здоровья.
И принес чай. С пирожными.
Адель ас Кармина долго смотрела на любимые песочные корзиночки, наполненные мармеладными ягодами. И решила сделать перерыв.
Единственное изменение, которое девушка позволила себе в обстановке кабинета – дополнительное кресло в углу, возле крохотного столика, больше напоминающего жардиньерку.
Адель перенесла на него чай и тарелку с пирожными. И открыла высокое окно – так создалось ощущение, что она сидит на балконе. Правда, вместо ласковых морских волн внизу шумели кустарники. Между ними пролегали узкие дорожки, посыпанные песком или выложенные плиткой. Их изгибы подчеркивали куртинки цветов или декоративной зелени.
Вид небольшого, но ухоженного сада расслаблял. Адель откинулась на спинку кресла – напряжение последних дней не отпускало, и сознание вопило хотя бы о небольшой медитации. А мысли упорно возвращались к новому телохранителю.
Нэй Байю. Лейтенант. Блестящий преподаватель. Воин до мозга костей. Мужчина, укравший её покой.
Адель вспомнила, как он старался не хромать на параде. И сегодня, в кабинете. Ей казалось, он все еще стоит там, у двери, с поднятой к киверу правой рукой и нелепым пакетом – в левой.
Девушка поставила чашку и достала из шкафа фотографию.
Если бы не теракты, все могло бы пойти по-другому. Она бы все равно выжила в том бою! Обязательно выжила! Потому что ей было, к кому возвращаться. И стояла бы в ряду однокурсников, гордых окончанием Королевской Академии. Она сама, а не её портрет с траурной лентой…
А потом… отец бы обязательно согласился с её доводами! А Кост поддержал. И в Службе Безопасности стало бы на одного офицера больше. На офицера, который в будущем должен был занять место командира.
И лейтенант. Он – сын Канцлера. Его происхождение давало право посвататься даже к принцессе крови. Конечно, для этого нужно было время, но Адель умела не торопиться. Она всегда добивалась своего. Но в этот раз все пошло не так.
Она – королева. Первое лицо государства. И вся её жизнь, её мысли, её тело и душа принадлежать стране. А значит, первым делом нужно обеспечить безопасность подданных. Любой ценой. Раскрыть преступления. Найти и покарать убийц. Иначе… Если прежде её неправильное поведение грозило разве что ближайшему окружению, то теперь под угрозой катастрофы может оказаться все государство. Ни одного неверного шага. Ни одной неподобающей мысли. Выкинуть из головы и сердца чувства к лейтенанту. Пока что она не имеет на них права. Потом – может быть. Но не сейчас. Пока у неё слишком много работы.
Фотография отправилась обратно в шкаф. Адель со вздохом посмотрела на оставшееся на блюдце пирожное. Безумно хотелось его доесть, но она и так много времени потратила на личные переживания. Для королевы, чья жизнь принадлежит государству, это недопустимо!
И все же Адель не выдержала. Запихнула пирожное в рот, целиком, словно ребенок, дорвавшийся до лакомства, и хихикнула, представив, что бы сказала на подобное матушка. Но воспоминания о родителях всколыхнули грусть, которую Адель уже долгое время глушила работой. Поэтому, запив сладость чаем, она вернулась к рабочему столу.
Гладкий пластик кнопки коммутатора поддался под пальцем:
– Пожалуйста, как только Канцлер вернется во дворец, немедленно доложите. И сразу впустите, чем бы я ни занималась! Даже если буду в ванной!
– Слушаюсь, ваше величество. Но от господина Канцлера только что пришло сообщение. Он собирает Малый Совет и сообщает, что ваше присутствие на нем очень желательно. Мне откорректировать ваше расписание?
– Да, пожалуйста, – Адель взглянула на часы. – Когда начало?
– У вас есть полтора часа, ваше величество.
Через пятнадцать минут секретарь уже стоял в кабинете:
– Ваше величество, ваше новое расписание, – гербовой лист переместился из кожаной папки на зеленое сукно стола. – Я перенес две аудиенции и отменил встречу с госпожой Граци. Ей будет назначено в другой день. Но вот с визитом посла Астера ничего сделать нельзя – все согласовали еще на прошлой неделе. Выйдет конфуз, которого желательно избежать. Поэтому вам придется или завершить Совет к шести часам вечера, или сделать перерыв.
Адель прикрыла глаза. Секретарь очень старался, чтобы его тон не казался наставительным. Получалось плохо, но юная королева словно не обращала на это внимания. Секретарь служил еще её отцу и в тонкостях политических интриг разбирался куда лучше, чем она, и такие вот советы могли уберечь от неверного шага.
– Спасибо. Я так и сделаю.
До собрания оставался всего час. На работу с документами оставалось пятнадцать минут.
Ровно через четверть часа королева убрала в сейф документы, потянулась и, вскинув голову, вышла из кабинета. Два телохранителя в лейб-гвардейской форме встали за её спиной.
В личных покоях её уже ждали. Пока её величество наскоро принимала душ, личный помощник подготовила одежду. Она помогла Адель убрать волосы в скромный пучок, нанесла легкий макияж.
Адель смотрела на себя в зеркало. Черный костюм с тонким кантом траура на рукаве. Белое жабо блузки выглядывает из-под лацканов. Никаких украшений, кроме коронационного кольца. Даже туфли – простые лодочки без каблука. Волосы убраны на затылке так, что ни одна прядь не выбивается из строгой прически. Почти незаметный макияж.
На королеву из-за стекла смотрела уставшая женщина неопределенного возраста.
– Нужно поменять обувь.
– Простите? – не поняла помощница.
– Принесите другие туфли. На тонком, но невысоком каблуке. Черные. Простые, – Адель расстегнула пуговицы на жакете, но тут же застегнула – так выглядело еще хуже.
Каблуки поправили осанку и придали внешности немного женственности. Сережки или простая заколка в волосах тоже могли помочь, но в течение года её величество, соблюдая траур по прошлому правителю, не смела украсить себя ничем. Исключение делалось для больших приемов или встреч с иностранными деятелями.
– Уродство, – вид матери, умудряющейся оставаться великолепной в любой одежде, встал перед глазами. Адель заторопилась. – Я готова.
– Удачи, – едва слышно прошептала в след помощница.
У входа, в компании гвардейцев, уже ждал секретарь. Его руки оттягивал внушительный кожаный портфель. Отчаянный вздох вырвался из груди королевы – какое бы количество документов он ни содержал, просмотреть и вынести на обсуждение придется все. Похоже, таки придется делать перерыв в шесть часов вечера.
– Мы можем совместить встречу с послом и ужин? – шепотом спросила она у секретаря.
– Разумеется, – так же тихо ответил он.
Небольшой конференц-зал с виду ничем не отличался от тысяч других, расположенных в деловых центрах. Стол, вытянутый овалом, мягкие кресла вокруг. В углах зала – рабочие места для секретаря и стенографиста. За главным креслом – огромный экран проектора. Стандартный зал для собраний.
Но только на первый взгляд. Контрольная сеть накрывала помещение толстым слоем непроницаемости, так, что ни один звук не вылетал за пределы зала. Прежде, чем войти, советники убирали выключенные телефоны в специальный сейф. Защита стояла и на окнах: услышать разговоры с помощью вибрации стекла было невозможно, разве что разработать новый прибор, но он тут же добывался всеми правдами и неправдами, и в глубинах научных лабораторий создавалась новая техника.
Именно этот зал использовался для собраний Малого Совета. И теперь ожидали только королеву.
Она вошла стремительно, опустилась в кресло и оглядела подскочивших мужчин.
– Приветствую всех вас. Прошу, присаживайтесь.
Пока все занимали свои места, секретарь положил перед Адель папку с документами и отошел к своему месту. Экран ноутбука замерцал, включаясь, но Канцлер махнул рукой:
– Сегодня без стенографии.
Королевский секретарь кивнул, но компьютер не выключил – он мог пригодиться участникам собрания.
Дождавшись от королевы формального разрешения говорить, Канцлер чуть подался вперед:
– Позвольте поблагодарить вас всех, что смогли незамедлительно собраться. К сожалению, обстоятельства таковы, что откладывать этот вопрос дальше невозможно. Прошу вас!
Следуя его жесту, все повернулись к начальнику Королевской Службы Безопасности.
Нестарый еще мужчина, сумевший и на высокой должности сохранить отличную физическую форму, поднялся со своего места. Сопровождаемый взглядами присутствующих, он обогнул стол, направляясь к её величеству. Медленно, словно нес на плечах непомерный груз. Звуки его шагов скрадывались толстым ковром, и казалось, он идет по багровеющим углям, один, в гробовой тишине. Лицо мужчины застыло маской, словно не происходило ничего, или напротив, происходило что-то настолько страшное, что на мимику сил уже не хватило.
Спокойно, как будто что-то незначительное, он положил перед королевой белый конверт с черно-желтым прямоугольником королевского герба. Ниже каллиграфическим почерком, как и предписывалось инструкцией, было выведено: «Прошение об отставке».
Королевский герб не позволял отмахнуться и требовал серьезного отношения. Поэтому Адель ас Кармина, Её Королевское величество церемонно вскрыла конверт и достала плотный лист бумаги с водяным знаком Службы Безопасности. Пробежала текст глазами и вопросительно посмотрела на просителя. Тот не смутился:
– Ваше величество! Из-за халатности, проявленной Службой Безопасности, нашу страну и вашу семью постигла невосполнимая утрата. Я считаю невозможным для себя занимать этот пост дальше, а также прошу о реорганизации службы и о соответствующем наказании.
Он отвесил сдержанный поклон.
Адель снова перечитала прошение. И перевела взгляд на Канцлера. Тот улыбнулся и… повернулся к министру связи, делая вид, что обсуждает что-то невероятно важное. Королева сдержала вздох: этот очень важный вопрос главный помощник оставил полностью на её усмотрение.
Она не знала, что делать. С одной стороны – начальник Службы Безопасности прав: именно его халатность привела к трагедии. Исполняй он свои обязанности хоть чуточку лучше, и гибели королевской семьи можно было избежать. И уж тем более – смерти Коста и его семьи. Два взрыва подряд – это даже не халатность. Это – преступление!
Адель очень хотелось схватить ручку и поставить свою подпись, а потом отдать приказ о немедленном аресте и начальника СБ, и его заместителей… И возродить давно забытую смертную казнь.
Вместо этого она медленно сложила похрустывающую под пальцами бумагу пополам и рванула в разные стороны. Пришлось приложить усилие, но через несколько минут на столе перед королевой лежала кучка обрывков.
– Как посмели вы обратиться ко мне с подобной просьбой? – голос королевы не предвещал начальнику Службы Безопасности ничего хорошего. – Еще не остыли тела моих родителей и брата, и их убийцы потирают руки, довольные успехом. И в этот момент вы вместо того, чтобы искать преступников, решаете уйти на покой? Ну уж нет! Принесите мне их головы. И только тогда можете надеяться на спокойную старость.
Адель едва сдерживалась. Ей хотелось закричать, завизжать, затопать ногами, кинуться на стоящего перед ней мужчину с кулаками, наконец! Но только ему было под силу распутать этот клубок заговоров, найти ниточку и выйти на заказчиков. Ради этого стоило забыть о гневе. И поступить так, как обязывало положение и ситуация.
Взгляд мужчины изменился. Вместо затравленного выражения в нем зажглось упрямство. И уверенность. Адель тихо перевела дух – она не ошиблась! Тот, кто много лет служил щитом её отцу, переживал трагедию как личную. Король был для него не просто правителем – личным другом. И сослуживцем: много лет назад судьба свела в Академии Наследника и потомственного военного.
Адель больше не сомневалась: заказчики убийств будут найдены. Их хоть со дна морского достанут, а если понадобится – то и из самой преисподней. Улыбка Канцлера служила тому подтверждением.
Начальник Службы Безопасности вернулся на свое место и открыл принесенную папку:
– Если позволите…
Адель внимательно слушала доклад. Как она и подозревала, ниточки заговора уходили к границе соседнего государства. Риллес никак не желал успокоиться и признать, что после проигрыша в войне потерял часть территорий. И хотя с той поры минуло полтора столетия, спорные земли не давали им покоя.
– У вас достаточно доказательств? До сих пор Риллес старался действовать дипломатическими путями. Опускаться до убийства практически всего правящего дома… Если это будет доказано, им придет конец!
– Они очень осторожны. Как только стало известно о провале, заказчик обрубил все хвосты. Мы отставали от них ровно на шаг – тела задействованных наемников еще не успевали остыть…
– Наемники?
– Высшего уровня. Их данные даже не во всех базах есть. Мои ребята провели по-настоящему хорошую… – начальник Службы Безопасности осекся, поняв, о чем говорит. – Простите, ваше Величество.
Адель кивнула.
– Пожалуйста, перешлите мне всю информацию по закрытому каналу…
– В этом нет необходимости, – вмешался Канцлер. – Вашему величеству не стоит заниматься этим делом. Есть другие…
– Господин Канцлер, а вы не много на себя берете? – возразил премьер-министр. – Напомню, речь идет об убийстве главы правящего дома и наследника. Вполне естественно, что королева желает взять это дело под особый контроль! И ваше величество, – повернулся он к Адель, – позвольте оспорить решение оставить на посту начальника Службы Безопасности.
– Но… – попытался остановить его кто-то из министров.
– Я не принимаю ваши возражения! – прервала девушка зарождающийся спор. – Господин Канцлер, отставка Начальника Королевской Службы Безопасности и доклад о покушениях – это все причины, по которой вы нас тут собрали?
– Разумеется, нет! Соизвольте выслушать доклад о настроениях простых жителей.
Они волновались. Напуганные терактами, боялись, что у слишком юной королевы не хватит сил удержать страну на грани катастрофы. И их опасения не были такими уж беспочвенными: в южных районах за несколько недель не выпало ни капли дождя. Солнце выжигало землю, и даже виноградники начали засыхать.
На западе напротив – не выпало ни одного солнечного дня.
– Если так будет продолжаться, урожай зерновых и корнеплодов пропадет на корню.
Но вести с побережья оказались не менее трагичными: косяки промысловой рыбы словно специально обходили территориальные воды королевства.
– Ваше Величество, если так будет продолжаться, встанет вопрос о вашем смещении и назначении регента. Мы не можем потерять страну из-за недостойного правителя.
Адель молчала. Судьба королевства на самом деле зависела от неё больше, чем от кого-либо в прямом смысле этого слова. И как противостоять навалившимся несчастьям, она не знала.
– Возможно… – она почти согласилась на регента, все же младшую дочь не учили управлять государством.
– Бред! – перебил её Канцлер.
В зале снова повисла тишина. Малый совет мог предложить королеве регента. И даже вынести предложение о смене престолонаследования. Но перебить королеву! Это считалось неслыханной дерзостью. Сохранять приличия следовало всегда и везде, даже, когда рушится мир!
– Прошу прощения, ваше величество, – опомнился Канцлер. – Мои слова о бреде относились не к вам, но к моему уважаемому коллеге. Что за сумасшедшая мысль – назначить регента? Наша королева совершеннолетняя и пребывает в здравом уме и твердой памяти.
– Но вы же не будете отрицать, что количество катастроф…
– Вы все забыли, – повысил Канцлер голос, заглушая оппонента, – что состояние королевства зависит не только от правящей семьи! Мы, его жители, тоже несем ответственность за происходящее! Допустить гибель короля и его жены, затем сразу же – наследника с семьей… Вам не кажется, господа, что это слишком? И что Небо могло счесть это достаточным преступлением? Ибо наша задача – беречь и хранить королевскую семью, к славе и процветанию Эллодии!
Ему не осмелились возразить. А Адель в очередной раз убедилась, что лучшая оборона – наступление. И что любой факт можно повернуть так, как выгодно на данный момент, независимо от того, как все на самом деле. Девушка едва сдержала дрожь, большая политика пугала, и сейчас – больше, чем когда-либо.
А Канцлер не давал опомниться. Он напоминал прокурора, что обличает людские грехи перед высшим судом, и его голос гремел, подобно раскатам грома:
– Надеюсь, вы все согласитесь, что жизнь её величества – наивысшая ценность страны? Если сейчас она погибнет…
Слушатели молчали, ужас волной прокатился по конференц-залу, заставив покрыться тела холодным потом.
– Если она погибнет, если прервется династия, Эллодии придется погрузиться в хаос! Время перемен – не самая лучшая эпоха. Думаю, нам всем стоит подумать, как не допустить такого сценария.
– Ваше величество! Вам не стоит покидать дворец!
– Королеву следует увезти подальше от столицы и спрятать!
– Усилить охрану!
– Господа! – наконец, не выдержала сама Адель. При мысли, что советники сейчас договорятся до того, что её следует запереть в пустой комнате и кормить только вареными яйцами и поить простой водой, которую будут набирать в присутствии коллегии и каждый раз – из другого источника. – Господа, не следует воспринимать все… так.
– Королева права, – поддержал её Канцлер. – Её величество – живой человек, а не преступник. К тому же во всех ваших планах есть один изъян – человеческий фактор. Охрану можно подкупить, – Канцлер вскинул руку, предупреждая возражения начальника Службы Безопасности. – Можно. И наши враги постараются это сделать, если уже не предприняли попытки.
– Тогда что вы предлагаете?
Канцлер медленно заглянул в глаза министров. Каждому. И, хотя он обошел вниманием королеву, у неё мурашки по спине пробежали, словно кто-то коснулся ледяными пальцами затылка.
– Всем вам известно, что мой сын – военный. Его мечтой была служба в лейб-гвардии, но я старательно держал его подальше от Дворца, несмотря на многочисленные предложения его величества зачислить Нэя в штат. Я боялся, что его начнут использовать в политических играх, а он их ненавидит. Но теперь… – Канцлер нажал кнопку коммуникатора. – Пригласите Нэя Байю.
Адель замерла. Сердце сжалось, словно схваченное коркой льда. Оно не билось целое мгновение, а потом заполошной птицей заметалось в груди.
Но оставаться спиной к двери было нельзя. Королева медленно развернулась вместе к креслом.
В дверях, бледный, как полотно, стоял на вытяжку Нэй. А голос Канцлера монотонно продолжал начатую фразу:
– Лейтенант Нэй Байю, с этого дня – бессменный телохранитель королевы. Надеюсь, – в голосе появился сарказм, – ни у кого возражений не возникло?
Они возникли. Возражения вертелись на языке, но так и не решились сорваться с губ. И королева, как загипнотизированная змеей мышь, смотрела на то, как четким шагом лейтенант пересекает зал, чтобы застыть за спинкой её кресла.
***
Ковровая дорожка делала шаги бесшумными, но в тот момент, когда она заканчивалась, мрамор пола отправлял эхо гулять по коридорам, оповещая всех о том, что идет Королева.
У Адель подгибались колени. Ноги дрожали, и казалось, встреченные по пути люди усмехаются и отводят глаза, сразу проникнув в её тайну. Свита осталась где-то далеко-далеко, в пяти шагах позади. А рядом, слева и отставая на полшага, находился он.
Голова кружилась, и туман застилал зрение. Впереди ждала встреча с послом, но о чем они будут говорить, королева не представляла – все наставления Канцлера вылетели из памяти. Но когда впереди показались двери Розового зала, Адель рассердилась.
Почему она позволяет себе подобное поведение? Подумаешь – чувства взыграли. Там, за дверью, её ожидают посол и очень серьезный разговор. И для остального сейчас нет ни сил, ни времени.
Глубоко вдохнув, королева остановилась возле закрытых створок. Лейтенант тут же сделал шаг вперед и коснулся ручки. Кивок – и дверь распахнулась. Одновременно с этим приставленный к послу помощник объявил:
– Её Королевское Величество Адель ас Кармина.
Встреча намечалась почти интимная, и в полном титуле необходимости не было. Девушка улыбкой ответила на полуофициальный поклон и направилась к своему месту. Телохранитель тут же отодвинул стул, помогая присесть. А после замер за спиной.
Ей опять стало неуютно. О каком серьезном разговоре может идти речь, если лейтенант стоит тут же, всего в полушаге? Достаточно руку протянуть… Адель сжала в кулаке край салфетки, делая вид, что расправляет её на коленях.
– Господин лейтенант, – голос не выдал волнения, – думаю, здесь мне ничего не угрожает. Пожалуйста, займите место у двери.
Нэй Байю четко выполнил приказ. Личный телохранитель королевы не имел права оставить её одну ни на минуту, разве что в спальне. Но и тогда не мог отойти от двери. Сейчас, когда у него не было напарника, круглосуточная служба грозила стать очень сложной. Но, найди отец второго телохранителя, она превратится в ад. Нэй молился, чтобы подходящий кандидат на должность так и не объявился.
Адель тихо выдохнула. Посол соседнего государства смотрел выжидательно, не смея первым нарушить молчание. Пауза затянулась.
– Это ведь наш первый рабочий ужин? – сказала, чтобы сказать хоть что-то.
– Да, ваше величество, – склонил голову посол. – Позвольте еще раз выразить вам свои соболезнования, на этот раз – личные.
Адель была благодарна послу за эту фразу. Не столько из-за разделенной печали, сколько из-за паузы, которую следовало выдержать после. Она позволила собраться с мыслями. Но ничего серьезного в голову не приходило. Работать не хотелось совершенно.
Но и молчать в ожидании закусок было неправильно.
– Позвольте спросить, как вам Дворец?
Посол оглядел Розовый зал так, словно видел в первый раз. Адель сделала то же самое.
Он получил свое название из-за цветов. Изображения букетов, словно присыпанных пудрой и выцветших от времени, повторялась на стенах, на обивке мебели, на окантовке занавесок, даже стеновые панели украшала резьба в виде роз. Без живых цветов тоже не обошлось: они стояли в высоких вазах, источая сладковатый аромат.
– Он очень красив. Признаюсь честно, я не раз бывал здесь туристом!
Адель улыбнулась. Время от времени в нежилые помещения пускали экскурсии. Она сама любила наблюдать за потоком людей, заливающих комнаты и залы огнями фотовспышек, нарушающих покой древних коридоров громкими звуками, за теми, кто пришел восхититься историей её семьи.
Подали первое блюдо. Горничные сняли серебряные крышки, и посол рассмеялся:
– А ведь меня предупреждали, что у вас для этого зала особый сервиз!
Салат из лосося лежал в тарелке, и на ободке повторялся тот же рисунок, что и на стенах комнаты. А нежного цвета ломтики рыбы, украшающие блюдо, повар свернул в виде бутона розы.
– У вас для каждого зала так?
– Нет, этот сервиз – часть Розового. Но звучит забавно, я подумаю над этой идеей.
Ничего не значащая болтовня помогла отвлечься, прийти в себя. И настроиться на работу.
Беседа текла с виду неторопливо, иногда перескакивая с договоров на обсуждение новой постановки в столичном театре или на новости, никоим образом не относящиеся к политике. Во время перемены блюд собеседники замолкали, с интересом ожидая, чем же удивит их королевский повар.
Но к концу ужина Адель чувствовала себя половой тряпкой: выжатой и грязной от эмоций. Хотелось встать под тугие струи душа и смотреть, как вместе с мыльной пеной уходят в слив тревоги и заботы минувшего дня. Но она сидела, ровно держа спину, и улыбалась, про себя отсчитывая минуты.
Наконец, все закончилось. Выходя из Розового зала, королева от души сочувствовала своим подчиненным: вечер выдался плодотворным, и работы у них прибавится. А еще очень радовалась, что сможет хоть немного отдохнуть. Конечно, нужно еще просмотреть несколько документов, которые вынесены на завтрашнее обсуждение, но это можно сделать и в спальне, сидя у открытого окна. Или лежа в кровати, за несколько минут до того, как заснуть…
Но вид ожидающего в коридоре Канцлера безжалостно уничтожил все мечты. Как обычно, по лицу министра ничего нельзя было угадать, но то, что он оказался здесь в такое время…
Вместо приветствия Канцлер протянул записку. И только Нэй заметил, как покачнулась королева. И чуть придвинулся, готовясь поддержать…
Но Адель тут же взяла себя в руки.
– Прошу в мой кабинет, господа.
Секретарь и Канцлер заторопились вслед за ней по багровой ковровой дорожке.
– Лейтенант, – обратилась к Нэю её величество, когда он открыл перед ней дверь, – отдохните. Насколько я знаю, у вас нет напарника, поэтому не стоит так себя выматывать, когда мне ничего не угрожает. Покажите лейтенанту комнату отдыха! – это уже горничным.
Канцлер молча подтвердил приказ. И отвернулся – сейчас для него не существовало сына. Был лейтенант лейб-гвардии, личный телохранитель королевы.
Нэй едва сдерживался. Было обидно и зло. К концу дня он начал подволакивать ногу, и королева это заметила! Проклятая рана! Чего-чего, а жалости к себе лейтенант не терпел. И тем не менее послушно устроился на узком диване и прикрыл глаза.
– Вас разбудят, если что-то случится, – проворковала горничная. Новый телохранитель привлек всеобщее внимание этой части обитателей Дворца. Видный, красивый… суровый.
– Если случится, поздно будет будить. Вот за несколько минут до происшествия…
Горничная хихикнула и прикрыла дверь. Этот лейб-гвардеец нравился ей все больше и больше.
***
Адель устало опустилась в кресло. Канцлер придвинул стул и устроился напротив, по другую сторону стола.
– Ваше величество…
Адель протестующе подняла руку:
– Минутку. Дайте мне минутку, господин Канцлер, – и устало спрятала лицо в ладонях. – Скажите, – голос звучал глухо и тяжело, – что я делаю не так?
– Вы все делаете правильно, ваше величество. Кара небес – не ваша вина.
– Я – королева. Я и только я несу ответственность за происходящее. Засуха, наводнение… а теперь вот и плотина… Наверное, я действительно недостойный правитель. – Адель подняла голову. Глаза покраснели. – Господин Канцлер, наверное, действительно пришло время поднять вопрос о регентстве.
– Ваше величество! – Канцлер и секретарь вскрикнули одновременно. Но секретарь тут же отступил, прижав руку к губам. А Канцлер продолжал: – Позвольте старику, который служил еще вашему отцу, дать совет. Дела политики, как внешней, так и внутренней, не терпят суеты. Есть некоторые вопросы, которые нужно решать незамедлительно, но поверьте – это не они. А плотина… просто техногенная катастрофа. Вашей вины в этом нет.
Адель молча слушала, и между бровей пролегла глубокая морщинка:
– Как вы можете быть в этом уверены?
– Я уже говорил на совете и повторю снова: Небеса могут прогневаться не только на правителя, но и на его поданных. А кроме того… иногда гнев Небес и вовсе не при чем. Не торопитесь, Ваше Величество. Назначить регента недолго. Прошу, подумайте!
– Хорошо. Я не буду говорить о регенте. Но что мне делать?
– Для начала – успокоиться. Я уже отправил в провинцию ремонтников и спасателей, сейчас проводится эвакуация.
– Успеем?
– Должны!
Телефон Канцлера пискнул.
– Прошу прощения, – мужчина прочитал сообщение и побледнел.
– Что там? – Адель приготовилась ко всему.
Канцлер повернул к ней экран:
– Плотину прорвало.
***
– Господин лейтенант!
Нэй проснулся, едва услышал шепот горничной, и вскочил, напугав девушку, которая уже собралась потрясти его за плечо.
– Господин лейтенант, королева направилась в свои покои.
Он выскочил за дверь, не дослушав.
На полпути Нэя перехватил посыльный отца. Канцлер приготовил для сына короткое наставление:
– Прорвало Цуранскую плотину. Пока не сильно, но в любой момент… В общем, королева направляется туда. Нэй, я не верю, что это кара Небес или результат сил природы. В тех местах дождей уже несколько недель не было…
– Теракт?
– Все может быть. В общем, смотри в оба. Королева – все, что осталось от династии. Если не уследишь…
– Я понял, господин Канцлер, – Нэй откозырял, помня слова отца о том, что во дворце между ними нет никаких семейных отношений.
– Ступайте, лейтенант. Я вам доверяю.
***
Прежде, чем приземлиться, вертолет заложил несколько кругов над местом катастрофы.
Ущелье широкой, сверкающей на солнце лентой рассекала река. Ярко-синяя, с белыми бурунами там, где поверхность прорезали камни. Она мчалась к озеру, которое с трех сторон сжимали скалы. С четвертой светлел полумесяц плотины.
