Екатерина Береславцева
Тайна японской шкатулки
За делами она и не заметила, что боль отпустила её. Обратила на это внимание, лишь когда увидела брошенный в дальнем углу Мишкин халат, который он не повесил на место. И тут же вспомнила о мальчике, о его медальоне и с удивлением поняла, что головную боль как рукой сняло!
– Вот чудеса, – вслух сказала она. – И правда помогло. Или просто таблетки, наконец, подействовали…
Собака лизнула её в руку. Анна улыбнулась.
– Ты прав, Серенький. Конечно, таблетки помогли.
– Р-гав! – громко сказал пёс. Что означало: «Странные вы, люди, существа! Не видите очевидного!»
Глава 32
За всеми приключениями последних дней Мишка совсем забыл, что обещал навестить Светлану Владимировну и, что самое главное, так и не выучил стихотворение этого Бальмонта! Стыдно, очень стыдно!
– Очень стыдно!
Мишка вздрогнул и поднял голову. Задумавшись, он выпал на время из реальности, а реальность тем временем не дремала.
В классе зрело напряжение. У доски стоял Егор Малинин, герой сегодняшнего дня, с пунцовым от волнения лицом. Перед ним, недовольно сверкая глазами, высилась длинная, как сосна, и такая же колючая учительница русского языка и литературы Жанна Борисовна, которую директор пригласил из другой школы на замену Светлячку.
– Очень стыдно, – повторила она, повысив голос, – что вы не подготовились к уроку! Садитесь, я ставлю вам заслуженную двойку!
Она ко всем без исключения, даже к первоклашкам, обращалась на «вы». Однако эта подчёркнутая церемонность не смягчала жёсткости её тона и характера и даже эту жёсткость усиливала.
Егор вспыхнул, кровь отлила от его лица, он хотел было что-то сказать, но промолчал и стремительно бросился на своё место.
Сегодня рядом с ним, вместо заболевшей Насти Макаренко, сидела Стелла. Стоило только Егору с грохотом усесться за парту, как Стелла тут же вскочила.
– Егор не выучил уроки, потому что вчера ему было не до них! – выпалила она горячо.
Ученики замерли, а у Жанны Борисовны полезли вверх брови.
– Что такое?! – проскрежетала она, вскинув подбородок и становясь, кажется, ещё выше. – Что ещё за адвокат у нас выискался?
Она просверлила Стеллу острым взглядом, затем перевела свой буравчик на Егора.
– Интересно, почему это вчера вам было не до уроков, а?
Егор растерялся, не зная, что ответить. В эту минуту он злился на свою новую подружку, поставившую его в столь неловкое положение. Однако сама Стелла не чувствовала никакой неловкости. У неё был план, и она действовала в полном соответствии с ним.
– Потому что Егор вчера спасал меня и вообще всю школу! – громко заявила она. – От дикого зверя! Он мог всех растерзать, но Егор Малинин его усмирил! Вот!
– Ну и что? – на лице Жанны Борисовны не возникло ни одной новой эмоции.
– Как это что? Он повёл себя как настоящий герой, а вы говорите…
– А я говорю, что не понимаю, какое отношение всё это имеет к уроку литературы! – раздражённо перебила девочку учительница. – Сядьте, пожалуйста! И не вскакивайте с места, пока я сама вас об этом не попрошу!
Стелла вспыхнула, оглянулась за помощью к классу, но все сидели не шелохнувшись, боясь поднимать глаза.
Мишке стало жалко новенькую. Пусть даже она и не понимает всей сути Егорова «геройства», но то, что она полезла храбро защищать одноклассника, достойно уважения.
– Вообще-то Стелла права, – негромко сказал Мишка со своего места. – Егор вчера действительно отличился и…
– Вы хотите сказать, что не права я? – быстро среагировала учительница, переводя взгляд на Мишку. – Ну, знаете, это переходит всякие границы!
– Я вовсе не это хотел сказать!
– Однако сказали! Неслыханная, вопиющая дерзость! Встаньте, когда разговариваете с учителем!
Мишка поднялся, всей душой молясь, чтобы поскорее выздоровела Светлана Владимировна. Никто из учителей их школы не позволял себе так уничижительно разговаривать с учениками. Даже строжайшая Биссектриса!
– Впервые вижу таких детей! – продолжала греметь Жанна Борисовна. – Наглые, распущенные, не уважающие старших! Однако здорово же вас здесь учат! О, я наслышана о педагоге, на место которого меня пригласили! Полагаю, именно она внушила вам, что у дозволенности нет границ. И вот вам результат! Яблочко от яблоньки недалеко падает!
Сзади Мишки послышался грохот. Это Костик Зубов, резко поднимаясь, задел ногой стул. Жанна Борисовна невольно отступила назад, однако Костя просто замер на своём месте, смело глядя учителю в глаза. Один за другим стали подниматься и остальные.
Последним встал Егор.
– Та-а-к, – прошипела Жанна Борисовна. – Бунт, значит?! Ну, вы за это ответите! Сегодня же расскажу обо всём вашему директору, и тогда мы посмотрим, как будет смеяться последним!
– Ябеда, – тихо, но отчётливо произнёс кто-то, и это оказалось последней каплей.
Жанна Борисовна показала своё истинное лицо.
– Молчать!!! – заорала она и с силой стукнула кулаком по столу. – Я тебе покажу, дрянь такая, как распускать язык! Я вам всем покажу! Всех в колонию засажу, там вам самое место! Негодяи! Малолетние преступники! Безмозглые уроды!
– Отлично сказано, Жанна Борисовна, – раздался вдруг негромкий мужской голос. – Видимо, вы как раз эпитеты проходите?
Учительница поперхнулась словом и застыла. Все повернули головы к двери. На пороге стоял директор, и странная улыбка на его лице не предвещала ничего хорошего. Для учителя литературы, разумеется.
– Что же вы замолчали, Жанна Борисовна? Не до конца выучили урок? Жаль, очень жаль. В таком случае у меня имеется только один выход. Выгнать вас из школы.
– Вы всё неправильно поняли, Егор Егорович! – наконец рассталась с немотой Жанна Борисовна.
– А мне кажется, наоборот. Я всё правильно понял. Жаль только, что не сразу. Не в ту минуту, когда решил пригласить вас замещать нашу любимую Светлану Владимировну. Пройдёмте со мной!
– С вещами… – тихо прошептал кто-то из детей.
Директор строго взглянул в ту сторону, откуда донёсся голос.
– Мы с вами потом поговорим, – кивнул он всем и перевёл тяжёлый взгляд на учителя. – Я вас жду, Жанна Борисовна. С вещами. Журнал можете оставить здесь, он вам больше не понадобится.
Лицо Жанны Борисовны пошло красными пятнами. Однако перечить начальству у неё не хватило смелости. Нервным жестом она сорвала свою ядовито-жёлтую сумку со спинки стула и прошагала к двери, ни на кого не глядя. Там она упёрлась в директора и остановилась.
– Вы забыли извиниться, Жанна Борисовна, – веско сказал ей Егор Егорович.
– Извините, – нехотя выговорила Жанна Борисовна еле слышно.
– Да не передо мной, – усмехнулся директор и, бросив последний взгляд на учеников, вышел из класса.
Она вспыхнула, покраснела, помедлила несколько секунд, но потом всё же выдавила из себя какое-то слово, отдалённо напоминающее извинение. И, больше не медля ни секунды, выскочила из аудитории.
Дверь за ней захлопнулась.
Все выдохнули.
Костик упал на стул и вытер рукой пот со лба.
– Уф-ф-ф, – сказал он и улыбнулся. – Вот это урок так урок!
– Потрясающий! Превосходный! Офигительный! Умопомрачительный! – понеслось со всех сторон.
– Отличные эпитеты! – рассмеялся Мишка и за ним расхохотались все остальные…
А стихотворение Мишке пришлось учить наспех, после уроков, ведь он не мог не сдержать своего обещания! Взяв томик с поэзией Бальмонта в школьной библиотеке, он уселся на подоконник в коридоре первого этажа, недалеко от кабинета биологии. Конечно, нужное произведение можно было найти и в интернете, но уж очень не любил Мишка читать с телефона. Куда как лучше листать настоящие, живые страницы печатной книжки и вдыхать её чудесный аромат! Да и запоминается с листа гораздо лучше, чем с электронного экрана.
Ему повезло, стихотворение о волшебном камне драконите было в этом сборнике. Оно так и называлось – «Драконит». Мишка быстро пробежал его глазами от начала до конца. Длинноватое, конечно, но читается легко, а значит, и запомнить будет не сложно.
Тёмный камень драконит
Уж не так хорош на вид.
Изумруд его нежней,
В бриллианте свет сильней.
И нежней его опал,
И рубин пред ним так ал.
И однако драконит
Тем хорош, что верно мстит.
Чтоб достать его, дождись,
Как ущербный Месяц вниз,
Над пещерой колдовской,
Жёлтой выгнется дугой.
Там Дракон в пещере спит,
В мозге зверя драконит.
Гибок Змей, но мозг его
Неуклоннее всего.
Мозг Дракона – весь в узлах,
Жёлтый в них и белый страх.
Красный камень и металл
В них не раз захохотал.
Тёмный в этом мозге сон,
Чёрной цепью скован он.
Жёлтый Месяц вниз глядит.
Вот он, камень драконит.
Тише, тише подходи,
В сне Дракона не щади.
Замер в грёзе он своей.
Метко целься, прямо бей.
Поразив его меж глаз,
Мозг исторгни, и сейчас
Пред тобою заблестит
Страшный камень драконит.
С этим камнем – на врага.
Реки бросят берега,
И хоть будь твой враг велик,
Он в воде потонет вмиг.
Этот камень-амулет
Много даст тебе побед.
Вещий камень драконит,
Зеленея, метко мстит.
Этим камнем под Луной
Поиграй во тьме ночной.
Дальний враг твой ощутит,
Мстит ли камень драконит.
Первые два четверостишия он вызубрил сходу тотчас же, даже напрягаться не пришлось. А вот на третьем застрял. И не потому, что оно оказалось труднее для заучивания, а потому, что перед Мишкиным взором вдруг появилась картинка, поражающая своей реальностью. Миша увидел высокий берег бушующего моря, мрачное ночное небо над ним, и тусклый свет луны, который единственным своим лучом освещал вход в таинственную пещеру. А там, в этой пещере, столетним сном спал грозный дракон…
– Тише, тише подходи, в сне Дракона не щади. Замер в грёзе он своей. Метко целься, прямо бей. Поразив его меж глаз, мозг исторгни, и сейчас… – прошептал Мишка вслух и вдруг почувствовал, как по его волосам пробежался ветерок.
Этот ветерок разметал пазлы картинки в разные стороны. У Мишки прояснилось перед глазами, и он успел увидеть какую-то тень, мелькнувшую у него над головой.
– Ах ты зараза! – воскликнул он и взмахнул рукой. Клара – а это, конечно, она подсматривала и подслушивала за мальчиком – со свистом вылетела в форточку и была такова.
– Ты с кем это тут, Миша? – удивлённо спросила Анна Даниловна, которая в этот момент выходила из кабинета биологии.
– С… мухой воюю…
– С мухой? Откуда она тут взялась, в ноябре?
– И среди мух встречаются странные существа, – улыбнулся Мишка. Он захлопнул книгу и спрыгнул с подоконника. – Всё, выучил, могу идти… Кстати, а как ваша голова, Анна Даниловна? – вспомнил он.
– Прошла давно. Спасибо твоему чудесному средству! – усмехнулась Анна Даниловна.
– А я же говорил! – обрадовался Мишка, не уловив иронии в голосе учительницы. – До свидания, Анна Даниловна! До завтра!
– До завтра, Миша! Родителям привет передавай от меня!
– Обязательно передам!
Мишка вприпрыжку пробежал по коридору и скрылся за углом.
Анна Даниловна смотрела ему вслед.
– Мухи в ноябре, – пробормотала она себе под нос. – Странная история. Странная…
Она тоже направилась по коридору, но в другую сторону. И уже не видела, как за окном мелькнул огромный чёрный пёс. Над ним летело полупрозрачное привидение. Впрочем, уж привидение-то Анна никак не смогла бы разглядеть. А жаль…
Глава 33
– Он всё знает! – захлёбывалась Клара от волнения. – Но откуда?! Кто ему мог сказать?
– Ну уж точно не я, – криво усмехнулся Альберт.
Хотя ему, конечно, сейчас было не до смеха. «Мальчишка знает о новом пророчестве» – вот что без устали крутилось у него в голове. Неужели маленький проныра вновь смог добраться до Книги Колдуна? Но этого никак не может быть! Уж в этот раз Альберт постарался окружить Книгу неприступной защитой!
– Давай-ка с начала, Клара. Значит, он читал какую-то книгу…
– Да что там книга! Книга ни при чём! Он вообще в неё не заглядывал! Просто сидел себе с закрытыми глазами и знай повторял про спящее чудовище, которого надо меж глаз поразить…
Кларе не хотелось сознаваться, что к мальчишке она подлетела не сразу. Хотя заметила его с книгой в руках ещё тогда, когда он выходил из библиотеки. Она летела за ним на безопасном расстоянии, однако в какой-то момент её отвлёк запах валерианки… Точнее, привлёк к себе. Этот запах шёл из огромной ярко-жёлтой сумки, которую несла в руке долговязая тётка. Похоже, что она недавно открывала пузырёк с успокоительным средством и неплотно потом прикрутила крышечку. Какое-то время Клара летела над этой тёткой, наслаждаясь восхитительным ароматом. Однако когда незнакомка направилась к выходу из школы, то там, в темноте холла, Клара заметила блеск внимательных глаз гардеробщицы. Пришлось тут же юркнуть в какой-то угол и на время затихнуть. И только потом Клара принялась разыскивать мальчишку. Поэтому услышала от него лишь несколько слов. Но они так её потрясли, что она невольно выдала своё присутствие…
– Так что книга тут ни при чём! – повторила она. – А ты уверен, что маленький хитрец не добрался до Книги Колдуна?
– Без всякого сомнения.
– Значит, у них есть свои источники.
– Но какие?!
– Кто их знает… – Клара задумалась. – Но вот в пророчестве ведь сказано, что кто-то ещё будет охотиться за нашим камнем! Значит, всё сходится! Как мы и предполагали… И теперь неважно, откуда взялась у них информация…
– Попробуй-ка вспомнить, какие слова конкретно этот мальчишка говорил.
– Ну, какие, какие… – Клара задумалась, наморщив лоб. – Метко, мол, целься и стреляй прямо между глаз. В спящего этого… Дракона! – вдруг вспомнила она. – Точно, дракона!
– Дракона?! А ты ничего не путаешь?
– За кого ты меня принимаешь? Я на память никогда не жаловалась!
– Значит, дракона… – повторил тихо Альберт. – Что ж, это говорит о том, что у них точно другой источник информации. Ведь в нашем пророчестве ничего про дракона не сказано!
– А ведь правда! – поразилась Клара. – И что это значит? Может, мальчишка вообще о чём-то другом говорил? Не о нашем камне… – привидение сникло. – Но я в тот момент даже не сомневалась…
– И правильно делала, – уверенно заявил Альберт. – Нутром чувствую, что разговор идёт об одном и том же. Только у Мелитопольских имеются и другие сведения. Возможно даже, что они знают направление, где вести поиски. А это значит что?
– Что?
– Что нам теперь нельзя спускать с них глаз!!
Глава 34
А в субботу Мишка оказался в больнице. Но не в той, где лечилась Светлана Владимировна, которую он навестил вчера после уроков. А в той, где трудился неврологом Георгий Евстигнеевич Никитин, его любимый и единственный дядюшка. Ведь должен же был Мишка наконец узнать продолжение семейной истории!
Сегодня доктор Никитин принимал пациентов в больничной поликлинике, которая располагалась в соседнем от основного здания корпусе. По выходным он работал именно здесь, и для Мишки это оказалось большой удачей. Ведь в родное для дяди Жоры неврологическое отделение мальчика бы не пропустили, будь он даже братом-близнецом доктора! Порядки в больнице были строгие.
Они с дядей расположились в дальнем углу кабинета во время обеденного перерыва, отправив медсестру Аню, помощницу Георгия, в ближайшее кафе. Однако это не значило, что их никто не беспокоил. Наоборот. Каждую минуту кто-нибудь стучал, заглядывал или сразу врывался в кабинет, отвлекая Мишу с Георгием от увлекательной беседы.
Вот как это происходило:
– Так вот, в папином тайнике я нашёл фотографию. Она лежала среди писем…
– Извините, Георгий Евстигнеевич, а вы Сомова не видали? – в дверь кабинета после тактичного стука заглянула какая-то женщина в белом халате.
– Он же в отпуске уже неделю, Марина!
– А, точно! Простите, пожалуйста… – женщина закрыла дверь.
– На чём я остановился, Мишка?
– На фотографии, которую ты нашёл в тайнике!
– Ах да. Так вот, она лежала в отдельном конверте, и…
– Жора, куда ты задевал карту Чебурекина? – в кабинет без стука ворвался ещё один человек в белом халате – огромного роста бородач с налысо побритой головой. – Ой, здравствуйте, молодой человек! Сын?
– Племяш!
– А похож, как сын! Так что там с карточкой, Жора? В последний раз ты Чебурекина принимал, я тогда в Питере на симпозиуме был…
– Так я тебе обратно в шкаф положил, Денис Петрович! На вторую полку, если мне не изменяет память.
– В шкаф? А я там и не посмотрел даже, сразу к тебе побежал. Этот Чебурекин, понимаешь, так нервы вымотает, что сам дёргаться начнёшь… Приятного аппетита, племяш!
– Спасибо! Угощайтесь…
– А что это у вас, пирожки? С чем? О, капустка моя любимая. Я у вас парочку сворую, молодые люди?
– Своруйте, конечно, – любезно улыбнулся Мишка. – У нас ещё много. Это моя бабушка испекла.
– Так я тогда ещё несколько прихвачу. Салют!
Лысый великан, жуя на ходу, вывалился из кабинета.
– Ну так вот… О чём это я… – потёр Георгий лоб, провожая взглядом коллегу.
– Дядь Жор, а что это за Чебурекин? Художник?
– Он такой же художник, как мы с тобой писатели! Видел бы ты его картины!
– Как раз видел, – хмыкнул Мишка. – У мамы в галерее. Ну ладно, продолжай. Фотография лежала в отдельном конверте…
– Да, и изображён на ней был никто иной, как…
– Георгий Евстигнеевич, а вы тут? Я вас по всей поликлинике ищу! – в дверь заглянула девушка с раскрасневшимся от бега лицом. – Мне срочно, просто очень срочно, нужен ключ от склада! Елена Александровна сказала, что второй экземпляр у вас, а она свой не может найти, представляете?
– Очень хорошо представляю, потому что за ключом ко мне приходят каждую божию субботу! Надо уже что-то делать… с памятью Елены Александровны! Возьмите, Ирочка, но только не забудьте сразу же вернуть!
– Само собой, Георгий Евстигнеевич!
Ирочка схватила ключ и стрелой вылетела из кабинета.
– Дядя, неужели там был сфоткан мой тёзка? – нетерпеливо спросил Миша.
– Какой тёзка, где? – Георгий нахмурил лоб. – А, на фотке! Ну да, брат, именно он и был.
– А разве в те годы уже существовала фотография? – поразился мальчик.
– В начале двадцатого века? Разумеется! Учите матчасть, юноша!
– Подожди, почему двадцатого? Он же в девятнадцатом жил. Мне папа сказал… Или я опять что-то напутал с этими веками?
– Ничего ты не напутал. Всё правильно, Михаил Никитин большую часть свой длинной жизни прожил в девятнадцатом веке, но умер-то он в двадцатом! Впрочем, искусство фотографии зародилось гораздо раньше, ещё даже до рождения нашего с тобой предка. Мне кажется, даже в самом начале девятнадцатого века, представляешь?
– Ничего себе! Я не знал.
– Ну вот, будет лишний повод заглянуть в библиотеку. Так вот, фотография, которую я нашёл, была сделана в…
– Георгий Евстигнеевич, к вам можно? – на пороге кабинета появилась маленькая старушка с белым пухом волос на голове. Настоящий божий одуванчик. – Ой, я помешала?
– Маргарита Аркадьевна, у меня пока обед… – Георгий взглянул на часы, – ещё ровно десять минут. Подождёте пока в коридоре?
– Ну конечно, голубчик! – замахала бабуля руками. – Не спешите, ради бога! Принимать пищу надо обстоятельно и не торопясь! Кушайте, детки, кушайте… – с этими словами она закрыла за собой дверь.
Миша с дядей переглянулись.
– Такая работа, брат, сам понимаешь, – развёл руками Георгий.
– Понимаю, – вздохнул Мишка. – Ладно, десять минут у нас ещё есть. Быстро говори, пока опять кто-нибудь не помешал!
– Постараюсь. На фотографии, сделанной в двадцатых годах прошлого века, изображён немолодой уже Михаил Никитин. И рядом с ним…
– Кто?
– Японец! И он держит в руках нашу шкатулку!
– Японец! – вскричал Мишка. – Тот самый! Которого убили, то есть, судя по фотографии, не убили, но который подарил нашему предку этот ларец?!
– Нет, точно не он. Этому на вид было лет шестьдесят или около того, а тот, о котором ты говоришь, был бы к этому времени уже дряхлым стариком. Предполагаю, что это его внук. Тот мальчик, которого спас Михаил…
– Значит, ты думаешь, что…
– Что наша шкатулка уже давно вернулась на свою родину, Миша. Да-да, я уверен, что японец специально приехал в Россию, чтобы забрать то, что принадлежит ему по праву. И на фотке как раз запечатлён момент встречи, а может быть, уже и расставания. Сзади них виднеется какое-то морское судно, а в ногах у иностранного гостя стоит чемодан.
– Этого не может быть! – упавшим голосом произнёс Мишка.
– Увы, но это так. Впрочем, не известно, какова была бы судьба шкатулки, останься она в России. Я думаю, незавидная, ведь сам Михаил вскоре тоже покинул страну, чтобы больше не возвращаться в неё никогда.
– Никогда?!
– Никогда… Последние годы своей жизни наш предок провёл во Франции, где и скончался. И был похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. А его сын, то есть мой дед, смог вернуться в Россию только после войны…
– Как это печально, дядя!
– Согласен с тобой, племянник. Эта страница нашей истории оказалась очень печальной для многих. Не важно, к какой партии, или сословию, или национальности, или вероисповеданию они принадлежали. Очень, очень много горя случилось в те годы, Миша. Безысходного горя, отчаянного. Сломавшего судьбы людей непоправимо и жестоко. Но, впрочем, вы будете изучать этот период на уроках по истории. А наша с тобой личная история одним ручейком течёт в заморские края. Увы, Япония слишком далеко, чтобы искать там разгадку тайны волшебного ларца…
– Если бы я знал раньше! Я бы попросил тёть Капу съездить всё-таки в этот Хакодате и всё разузнать.
– Ну ничего, Миша. Такая возможность у тебя ещё появится, какие твои годы!
– Дядь Жор, а где теперь эта фотография? У тебя? В коробке с письмами её не было. Ты можешь мне её показать?
– Да я бы с удовольствием, но понимаешь какая штука… – Георгий смутился, – я вчера всю квартиру перерыл, готовясь к нашей с тобой встрече, но увы. Фотка как сквозь землю провалилась. Хотя точно была у меня. Но теперь её нет, и всё тут!
– Как же так! Ах, какая жалость…
– Не представляешь, как мне самому жаль! А главное, я не помню, когда видел её в последний раз. То ли ещё на старой квартире, куда нас после смерти отца выселили, то ли уже на новой, которую я пять лет назад приобрёл… Возможно, что во время переезда фотка потерялась, я тогда не досчитался нескольких коробок. Наверное, она как раз там и была…
– Ох, дядя Жора… – вздохнул Мишка.
– Знаю, виноват. Не уберёг семейную реликвию. Ведь это была единственная фотография с Михаилом Никитиным. Кстати, здорово ты на него похож, просто вылитый он. Неспроста ты его имя носишь, есть всё-таки в этом что-то мистическое…
– Георгий Евстигнеевич, я вернулась! – в кабинет впорхнула медсестра Аня. – Как и обещала, минута в минуту!
– Молодец, Анечка! Мы тоже закончили, – Георгий похлопал расстроенного племянника по плечу в знак утешения и поднялся. – Ну, Мишка, беги теперь домой. Время вышло. Да и все наши вопросы мы с тобой обговорили.
– Ладно! – Мишка нехотя встал. – Давай я помогу только со стола убрать…
– А это лучше предоставьте мне, – улыбнулась Аня. – Никто лучше женщины не справится с такой работой.
– Устами женщины глаголет истина! – обрадовался дядя, который не очень-то любил заниматься уборкой. Вот разве что в доме другой Ани, Аннушки…
Он улыбнулся, вспомнив о женщине, чей образ постоянно теперь присутствовал в его сердце, и помахал Мишке на прощание.
– Родителям привет передавай!
– Обязательно!
Мишка вышел из поликлиники и побрёл домой, грустно шлёпая сапогами по лужам. Погода на улице соответствовала его нынешнему состоянию. Шёл дождь – мерзкий, колючий, унылый, а на следующей неделе вообще обещали снег.
«Да-а-а… – думал Мишка. – Вот и конец истории. Таинственная шкатулка в Японии, а туда мне в ближайшие годы никак не добраться. Да и есть ли в этом теперь смысл? Шкатулка вернулась к своему хозяину, а значит, уже не считается собственностью Никитиных. И всё-таки очень нехорошо это со стороны японцев! Невежливо. Разве можно забирать подарки обратно? Подарил – и всё, забудь. Нет, странные они всё-таки люди. А может, у них так принято?»
Неожиданно сквозь мрачные тучи выглянуло на секунду солнце. Посмотрело на Мишку, подмигнуло ему и скрылось обратно.
А Мишкины размышления побежали совсем другой дорожкой.
«Значит, мой тёзка потом тоже уехал за границу… А если… – Мишка даже приостановился на миг от пришедшей к нему мысли. – А если он специально отдал шкатулку бывшим хозяевам, чтобы те сохранили её до его возвращения? Ведь он не знал, что больше никогда не вернётся! Но в таком случае шкатулка по-прежнему считается собственностью Никитиных, а это значит, что я, прямой наследник Михаила и очень похожий на него человек, имею право забрать её обратно?!»
Мишка повеселел. Действительно, как он сразу это не сообразил? И вообще, лапки опустил, вместо того чтобы бороться до конца. А ведь он может, да ещё как! Зря, что ли, он обладает разными талантами?
Почувствовав невероятное воодушевление, Мишка припустил вприпрыжку, не разбирая дороги. Брызги весело вылетали из-под его ног. В голове зажигались идеи, одна красочнее другой. Одно Мишка знал наверняка – теперь перед ним светилась ясная цель, а чтобы дойти до неё, ему обязательно понадобится помощь старших. Значит, настало время рассказать обо всём бабушке и Прасковье.
За мальчиком, оставаясь незаметной, следовала огромная чёрная собака. Она следила за ним с самого утра, соблюдая предельную осторожность. Но теперь можно было чуть расслабиться – в таком состоянии мальчишка никак не мог заметить преследование. Херта бежала почти бесшумно, ловко уворачиваясь от редких прохожих, и странная штука – её совсем почему-то не касались капли дождя. Как будто огромный невидимый зонт летел над собакой, защищая и оберегая её. К сожалению, эта защита не смогла помочь ей в доме, в котором побывал сегодня маленький враг. Внутрь её не пропустили, конечно. И узнать, о чём говорил мальчишка с человеком в белом халате, Херта не смогла. Однако она надеялась, что ничего важного в том разговоре не прозвучало.
Вот и Альберт так думал, отправляя на слежку за пацаном именно Херту, а не вредную бестелесную тварь.
А хозяин ошибаться не может!
