Екатерина Береславцева
Тайна японской шкатулки
Глава 25
Лезть в логово врага – опасное и непредсказуемое дело. Поэтому, вместо того чтобы разведать обстановку в ненавистной ему семье, Альберт, поменяв вчерашнее решение, направил свою команду в школу, а сам, нехорошо про себя ухмыляясь, пошёл совсем в другую сторону. Признаться честно, он даже немного скучал по тому человеку, к которому сейчас направлялся. Хотя, если уж совсем отбросить лукавство в сторону, он частенько думал о нём в последние дни. О ней. Об Анне Даниловне, Аннушке, за которой ухаживал целый год и к которой уже подобрал было ключик. Видно, этот год не прошёл даром, и он всё-таки успел привязаться к своей бывшей коллеге…
Но не к её маленькой злобной дочке!
При мысли об этой девчонке Альберта даже встряхнуло хорошенько, а внутренняя решимость, с которой он вышагивал по улице, чуть ослабла. Может, ну её, эту женщину с её упрямым отпрыском?
Но… стоило только Альберту на секунду зажмуриться и представить перед собой Анин облик, как тут же его ноги зашагали вновь, а на лице заиграла довольная улыбка.
«Я только взгляну на неё издали и тут же смоюсь. Зачем мне лишняя нервотрёпка?» – думал он, всё ускоряя шаг.
Дом Анны Даниловны он увидел задолго до того, как подошёл ближе. Листья с деревьев уже почти все облетели, и ничто теперь не мешало обзору. Найти знакомые окна не составило Альберту никакого труда.
Это гостиная, это детская – будь она неладна вместе со своей маленькой хозяйкой! – а это окно кухни… В нём Альберт приметил какую-то тень, принадлежащую явно взрослому человеку, и приосанился.
Она, Анна!
Однако ещё несколько шагов, приблизивших его к дому, изменили его настрой. Фигура в окне оказалась не женской, а мужской!
Мужчина! В квартире дамы, у которой, кроме самого Альберта, никогда не бывало гостей мужского пола!
Альберт спрятался за толстый ствол липы, растущей во дворе, и вперил глаза в окна четвёртого этажа.
Да, так и есть, мужчина! И совсем ему не знакомый! Точно не связанный с Анной по работе, уж он-то как никто другой знал всех учителей-мужчин, работающих в школе!
Если только за эти несколько месяцев что-то изменилось… А может быть… – у Альберта даже дух захватило от внезапной догадки, – может быть, это новый директор? Как его там – Егор Егорович Бехтерев? Точнее, старый, который руководил школой имени Тапкина до него, до Альберта, и которого так удачно в своё время Альберту удалось сместить с этого места. В лицо этого человека Альберт не знал, а поэтому мог теперь только догадки строить – он или не он?
Хотя, если хорошенько подумать, какое сейчас ему дело до этого?
Альберт заглянул в самую сердцевину своего существа и вдруг понял с изумлением – а ведь ему есть дело!
– Вот так поворот! – вслух сказал он и отлепился от ствола липы. И вовремя – с другой стороны к дереву мчался со всех ног маленький белый щенок, который тянул за поводок свою хозяйку, такую же беловолосую и весьма неприятную на вид тётку.
– Снежок, пожалей свою мамулю, не беги так быстро! – верещала эта тётка, и Альберт поспешил отскочить подальше.
Собачонка пристроилась к дереву, подняв короткую ножку, блондинка топталась рядом, с подозрением косясь на Альберта, и тому ничего не оставалось делать, как смыться с места событий. Конечно, в квартиру к Анне он подниматься не стал, но твёрдо решил, что выяснит, откуда взялся этот незнакомец и какие у них с Анной могут быть общие дела!
А об этом он, конечно же, может узнать только в школе. Если уж не напрямую у Анны спрашивать, то найти верного человека, который может всё разузнать…
Альберт призадумался, и вдруг лицо его осветилось.
Ведь такой человек у него имеется! Конечно, не Клара, от которой он как раз хотел скрыть свою слабость, но учится в школе один паренёк, на которого Альберт уже давно глаз положил. И если раньше он ему не успел пригодиться, то в этот раз окажется как нельзя кстати!
«Ну, держись, незнакомец! – послал мысленно проклятия Альберт гостю Анны. – Ты ещё не знаешь, с кем связался!»
Георгий, который в эту минуту закрывал форточку, закончив проветривать кухню, вдруг закашлялся, побагровел, и если бы не кувшин с холодной водой для полива цветов, так удачно оказавшийся рядом на подоконнике, не известно, чем могло бы дело закончиться…
Глава 26
Конечно, к мэру Лиза, Шурка и Миша не попали, потому что папа Рудик строго заявил, что нечего детям соваться в дела взрослых.
– На этом этапе всё равно ваша помощь не нужна, – смягчила папины слова Капитолина. – Мы будем обсуждать финансовые вопросы, а это, поверьте, такая скукотища!
– Да, пожалуй, – вздохнул Мишка.
– Но на утверждение архитектурного проекта мы вас обязательно позовём! Ведь это будет ваш цирк, в вашем городе, а значит, вы имеете полное право быть участниками обсуждения и даже, я бы сказал, соучастниками, – улыбнулся Зиновий Иванович.
– Соучастниками! А что, мне нравится! – хмыкнула Шурочка – Всегда мечтала в чём-нибудь таком посоучаствовать! Внимание, внимание! Смертельный номер! На арене цирка – банда заезжих гастролёров и их соучастники!
– Кстати, а вот на наши тренировки мы ведь можем вас пригласить! – воскликнул Саша. – И даже с удовольствием! Ведь правда, Паш?
– Угу.
– А где вы будете тренироваться, если цирк пока не построен? – удивился Мишка.
– Было бы желание, а зал для тренировок всегда найдётся. Нам уже выделили отличное помещение на вашем стадионе «Победа», – пояснил главный атлет. – Хоть с утра до вечера тренируйся.
– Как мы обычно и делаем, – улыбнулся Саша. – А ещё нам предстоит в вашем городе одно дело, к которому мы тоже можем вас привлечь. Ведь правда, Зиновий Иванович?
Зяма кивнул:
– Верно мыслишь, Александр.
– Какое, какое дело? – встрепенулась Шурочка.
– Ведь нам надо набрать труппу для будущего цирка! – начал объяснять Саша. – Мы сначала хотели наших ребят созвать, цирковых, а потом подумали – а почему бы ваших собственных не взрастить тут, на месте? Походим по спортшколам, секциям, присмотримся, отберём самых способных, сильных, ловких. И, конечно, главное условие – заинтересованных!
– Тех, кто будет любить цирк, а не просто так руками махать! – веско произнёс Паша, и все сразу же поняли, что это он как будто про себя говорит.
– Вообще это Пашино предложение – здесь труппу набрать, – отдал должное уму друга Саша. – Мне бы даже в голову такое не пришло. Я бы просто бросил клич нашим, и всё, начинай представление.
– Да какая разница, кто первый придумал, – отмахнулся Паша. – Главное – результат.
– Крутая идея! – с восхищением воскликнула Шурка.
– Очень! – поддержал её папа Рудик. – Большое дело для наших жителей! Мне кажется, от желающих отбоя не будет!
– И вот у нас первая из них, – Капитолина пожала Лизину ладошку. – Будущая звезда акробатики!
Все заулыбались, а Лиза вздёрнула нос кверху.
– Между прочим, так всё и будет! – уверенно заявила она. – Не для того мне вернули ноги, чтобы я ходила, как обычный человек. Я знаю, теперь я способна на большее и сделаю всё, чтобы цирк полюбил меня так же, как люблю его я!
– Ого! – воскликнул Бубликов. – Твои слова достойны уважения, девочка! Знаешь, в моей трудовой жизни был один человек, горевший точно таким же огнём, что и ты. И скажу тебе важную вещь – хоть и многое тому человеку пришлось перенести, но огонь этот в ней никогда не угасал. И потому светло было и ей самой, и всем людям, что её окружали. А это дорогого стоит, уж поверь мне. Всё верно я говорю, Капа?
– Верно, Зизи, ох как верно! – Капитолина опять смахнула слезу.
– А потому желаю тебе, Лиза, самого главного в нашей профессии –терпения. Терпения, чтобы поддерживать это внутреннее пламя, несмотря ни на что. Несмотря на травмы, падения, ошибки… Упал – поднимайся и иди дальше. Так я думаю. Слабакам не место в цирке… Впрочем, что это я тут пафоса навёл, – смутился Зиновий Иванович. – Пора в путь, друзья. Мэры не любят ждать, проверено на собственном опыте!
– Да-да, идёмте! – Капитолина вскочила из-за стола…
Они разошлись в разные стороны – взрослые, во главе с могучим Зямой, и дети. Папа Рудик остался в гостинице, ведь его рабочий день ещё не закончился.
Шурке позвонили сразу же, как только ребята отошли от «Звезды», и она, бросив на прощание: «Я на репетицию!», умчалась прочь, не отнимая трубку от уха.
Миша проводил Лизу до её дома, но заходить в гости не стал, как его ни уговаривала подружка. Хотя время ещё было не позднее и он вполне мог зайти к ней на чашку чая, но… Что-то беспокоило его, какое-то тревожное чувство тянуло в школу, и он не мог этому чувству противиться.
– В другой раз, Лиз, я обязательно к тебе зайду! А сейчас мне… домой нужно. Я обещал бабушке… – Мишка не закончил фразы, пристыженный собственным враньём. Однако Лиза, всегда чуткая к таким нюансам, сейчас ничего не заметила. Все мысли её были заняты чудесными людьми, с которыми она сегодня познакомилась. Ей хотелось думать только о них, говорить только о них – чем она и занималась всю дорогу, пока они с Мишкой шли к её дому. Хотя болтушкой Лиза, конечно, не была, но уж очень взбудоражил её сегодняшний вечер.
– Жаль, что не зайдёшь, – вздохнула она, – но раз надо идти, иди, конечно.
Столько сожаления было в её словах, что Мишка готов уже был плюнуть на собственные эмоции и провести с подружкой ещё хоть полчаса, но Лиза уже открыла подъездную дверь и прощально помахала ему рукой.
– До завтра, Миш!
– До завтра, Лиза! Не обижайся на меня, хорошо?
– Ну что ты! Как я могу на тебя обижаться?!..
Эти пылкие слова, а также присовокупленная к ним искренняя улыбка подняли Мишке настроение, и он с лёгким сердцем побежал по направлению к школе. Однако нехорошее предчувствие не угасало в нём, а только нарастало с каждым шагом…
Глава 27
Этот день Егор Малинин запомнит на всю жизнь. Ведь именно сегодня в его жизни произошло то, о чём он давно и с такой страстью мечтал! Целых пять лет он жаждал славы, всеобщей и сокрушительной, и вот сегодня она ворвалась в распахнутую дверь его судьбы!
Весь вечер он вспоминал, смакуя подробности, сегодняшний день, и даже закрылся в своей комнате на ключ, чтобы никто, а в особенности его назойливая младшая сестрёнка, не помешали ему в его торжестве.
Он, Егор Малинин, прославился на всю школу, и это было для него сродни чуду выхода в космос. Да-да, в его личный космос, где теперь есть только один герой – он сам!
Фрагменты сегодняшних событий мелькали перед его глазами, складываясь в прекрасную многоцветную картинку, а на губах Егора сияла торжествующая улыбка. Каверзный пазл сошёлся, не будь он Егор Малинин, самый храбрый мальчик в школе имени Тапкина!
Итак, с чего же начался его триумф? А с того, что он забыл в школе свой рюкзак. Ну да, а что тут такого? Заигрался с пацанами на школьном дворе, а когда выбежал на улицу, взмокший, но счастливый – их команда выиграла у «ашников» семь-шесть, – и даже успел забраться в автобус, то сообразил, что оставил рюкзак в школьном туалете. В тот момент он, конечно, разозлился. Нет, не на себя, а на бабу Маню, которая не разрешила повесить рюкзак в гардеробе рядом с верхней одеждой. Подумаешь, не положено. Зато Егор вспомнил бы о нём, забирая свою куртку после футбола. Пришлось, разумеется, выходить из автобуса и мчаться обратно в школу, по дороге проклиная и бабу Маню с её принципиальностью, и товарищей по команде, которые не напомнили ему о вещах, и даже недавний дождь, наливший повсюду глубокие озёра луж. Это уже потом Егор благодарил случай, что всё так получилось, а тогда… Впрочем, теперь уже неважно, с чего всё началось, главное – чем всё завершилось!
Егор довольно выдохнул, прокрутился несколько раз в кресле и, пользуясь своим одиночеством, положил ноги на письменный стол. Он ощущал себя «крутым парнем», как в американском боевике, которые он обожал смотреть.
– Я реально крут, чувак! – сказал он вслух и зловеще ухмыльнулся. – Тысячу чертей тебе в глотку, если это не так! А кто сомневается в этом – ха-ха, тот готовый мертвец, таракан ему в нос! Ну, кто самый смелый, подходи!
Егор выкинул вперёд правую руку в резком ударе, затем левую, но не рассчитал и чуть не сверзился с кресла, позабыв о его сломанном колёсике. Однако это обстоятельство ничуть его не смутило. Его теперь ничто не могло смутить!
Он переместился на диван, улёгся на спину, заложил руки за голову и закрыл глаза. События сегодняшнего вечера предстали перед ним со всеми подробностями…
Когда он вернулся в школу, шёл четвёртый урок второй смены. Бабы Мани на месте не было, и Егор выдохнул облегчённо – сейчас он никак не хотел встречаться с этой зловредной старухой, из-за которой пришлось проделывать такой длинный путь. Он тихонько прошмыгнул мимо гардероба, завернул за угол и на цыпочках направился вперёд по коридору, к мужскому туалету. И хорошо, что шёл он неслышно, иначе ему не удалось бы остаться незамеченным для человека, которого Егор успел увидеть в самом конце коридора. Конечно, он сразу же его узнал, даже со спины. Ведь это был его одноклассник Мишка Никитин, выскочка и задира, и вообще неприятный тип. Странным было то, что Мишка никак не должен был в это время тут находиться! Ведь он, Егор, собственными глазами видел, как Никитин вместе с дочкой Анны Даниловны уходил из школы. Егор в это время как раз разогревался на футбольной площадке и успел ещё подумать про себя, что слишком часто стал видеть этих двоих вместе…
И вот снова этот горе-ухажёр! Неужели он тоже забыл что-то в школе и потому вернулся? Странно, очень странно. Однако что мешает ему, Егору, незаметно проследить за одноклассником?
Абсолютно ничего!
Вот так и получилось, что в эту секунду, сам того не ведая, Егор Малинин вступил на тропу приключений…
«Дайте нам приключений, да побольше! – ухмыльнулся про себя Егор, вспоминая слова Анны Даниловны, сказанные в первый день после каникул. – Накаркала биологичка. Или как надо сказать – напророчила?»
Он приоткрыл один глаз, услышав за дверью тихий шорох. Сестрица, что ли? Но нет, показалось.
Вздохнув, он зажмурился и опять ловко ухватился за кончик воспоминаний.
Итак, стараясь ступать как можно тише, Егор шёл за Никитиным. Тот, не замечая слежки, свернул в конце коридора налево, прошёл по освещённой галерее до следующего поворота и направился по лестнице вверх. Тут только до Егора дошло, что его одноклассник скорее всего просто спешит в свою теплицу, ведь дорога туда как раз идёт через второй этаж. Однако слежку Егор не бросил, и вот по какой причине: уж очень странный вид был у Никитина. Его сжатые кулаки и напряжённое выражение лица Егор успел заметить в свете лампы, горевшей в галерее. Как будто любимчик Анны Даниловны спешил на битву с заклятым врагом, однако какая может быть битва в школе в учебное время? Да и откуда, если подумать, у этого ботаника враги? Тут Егор вспомнил ещё одну странность, и касалась она событий, произошедших пару дней назад. Ведь никто тогда так и не понял, каким образом этот выскочка узнал о падении Светлячка! Нет, тут явно происходит что-то непонятное, и он, Егор Малинин, просто обязан с этим разобраться!
Настроенный ещё более решительно, Егор продолжал идти за Мишкой. И каково же было его удивление, когда тот, вместо того чтобы направиться к другой лестнице, ведущей на школьный двор, свернул налево, где находились библиотека, химическая и физическая лаборатории, учительская, а также актовый зал.
Неужели Егор ошибся и Никитин пришёл не в теплицу, а в библиотеку?
Но с таким-то решительным лицом?!
Однако Мишка быстро прошагал мимо библиотечных дверей, миновал обе лаборатории и вдруг резко остановился у закрытой двери с табличкой «Учительская». И замер.
Егор слился со стеной, стараясь быть невидимым и неслышимым.
«Ябедничать, значит, припёрся, – почему-то решил он. – Уж не на него ли, Егора? Вот это был бы финт!.. Хотя что ещё от этого ботаника можно ожидать?»
Но тут громкий звук прервал мысли Егора, а также поменял настрой и самого Никитина. Этот звук, похожий на раскат грома, донёсся из актового зала, и сначала Егор даже не понял, что это такое. Но через секунду, когда звук распался на множество маленьких голосов, понял. Это ведь хор поёт! Ну конечно, как же он сразу не сообразил? В актовом зале по вечерам проходят репетиции школьного хора, который готовится к какому-то соревнованию. Точнее, у них это называется конкурс. Сам Егор никогда музыкой не интересовался, поэтому в таких тонкостях не разбирается. Но про этот конкурс, конечно, наслышан, вся школа о нём говорит. Итак, звук детских голосов отвлёк внимание Никитина на себя. Он отлип наконец от двери учительской и сделал несколько шагов по направлению к актовому залу. Вид у него при этом был весьма странный.
«Как у ищейки, которая принюхивается к следу», – подумал в этот момент с удивлением Егор.
И вдруг воздух разорвала новая нота, которая прозвучала резким диссонансом в слаженном хоре голосов. Эта нота выходила явно не из человеческого рта!
Это выла собака! Да так, что кровь забурлила в венах и мурашки холодной стайкой побежали по голове!
«Ну всё, кирдык тебе, Никитин! – подумал Егор, вытирая испарину со лба. – Вышвырнут теперь твоего Волка из школы, как пить дать!»
Конечно, он сразу же решил, что в актовый зал пробралась собака, которая жила в школьной теплице и которую Малинин ненавидел и, если уж быть честным до конца, боялся как огня. Он ещё не забыл, как эта мерзкая злобная псина набросилась на него, когда он сделал попытку заглянуть в окно теплицы!
Так что сейчас, услышав жуткий собачий вой, Егор вместе с испугом почувствовал и некое злорадство. Новый директор наверняка не потерпит такого безобразия, как срыв репетиции!
– И поделом! – вырвалось у Егора вслух, и он тут же закрыл свой рот ладонью. Однако его возглас совпал со скрипом двери, которую открыл Никитин, и потому остался незамеченным.
В секунду Мишка исчез за дверью, громко захлопнув её за собой.
Егор тут же бросился вперёд. Однако перед дверью остановился, услышав новый собачий вой.
– Ну, сейчас начнётся! – пробормотал он и, поколебавшись, всё же приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Увиденное так поразило Егора, что ноги сами понесли его вперёд, и очнулся он только тогда, когда ощутил холод мраморной колонны, к которой прикоснулись его пальцы. Эта колонна служила опорой для балкончика, нависающего над актовым залом. А на сцене тем временем творилось нечто невообразимое.
Глаза всех стоящих на сцене – несколько рядов хористов и Ольги Леонидовны, руководителя, – были устремлены на существо, которое взирало на них из зала. Это был невероятных размеров чёрный пёс, больше похожий на какое-то сказочное чудовище. Во всяком случае, так показалось Егору. Прежде он никогда таких огромных собак не видел. Этот пёс словно гипнотизировал своим жутким взглядом тех, кто находился на сцене. Весь его облик внушал такой смертный ужас, что у Егора задрожали ноги и поплыл перед глазами кровавый туман.
А каково же было школьникам, на которых в упор смотрел страшный зверь?
Да, это явно был не Серый Волк, успел подумать Егор Малинин перед тем, как обессиленно опуститься в ближайшее кресло.
Однако когда зловещее чудовище опять раздирающе завыло, теперь уже так близко от него, Егор подскочил и бросился к спасительной двери.
И тут случилось то, о чём он до сих пор вспоминал с особенным чувством изумления. В какую-то секунду его стремительного побега вдруг словно голос свыше зазвучал в его ушах, заставив замереть на месте.
«Стой!» – приказали ему, и он остановился как вкопанный, не добежав до двери всего пары шагов.
«Повернись!» – приказал всё тот же голос, и Егор Малинин послушно повернулся, чтобы вновь увидеть сцену.
В этот момент там произошли некоторые изменения. Прямо перед Ольгой Леонидовной откуда ни возьмись появился Мишка – со сжатыми кулаками и отчаянным выражением лица. Если бы Егор так не презирал этого ботаника, то подумал бы, что Никитин собирается сражаться с чёрным чудищем, защищая своих однокашников. Однако мысль эта, конечно, пахла совершенным абсурдом. Просто пацан так запаниковал, что сам не понимал, что творил.
Тут ещё раз завыл пёс и сделал шаг вперёд, к сцене. Хор завибрировал одним ужасом на всех.
Никитин тоже шагнул вперёд, и Егор видел, как побелело его лицо и напряглись жилы на шее. Ему почудилось, что даже земля под ногами затряслась от этого напряжения.
Ещё секунда – и, казалось, страшное чудовище бросится на детей и примется целиком заглатывать одного за другим в свою хищную пасть. Но…
Но тут в голове Егора вновь зазвучал приказ.
«Иди!» – сказали ему.
И он пошёл, холодея от ужаса и не в силах противиться повелению. Пошёл туда, где уже готова была разыграться трагедия. Земля дрожала под ногами, а Егору чудилось, что это он своими шагами создаёт волнение коры земной.
Пройдя вдоль десятого ряда, Егор Малинин вышел в проход и направился вперёд, с каждым шагом приближаясь к злобному псу. Он видел могучие мышцы под чёрной кожей, тяжёлые мощные лапы с острыми когтями. Он мог пересчитать каждый волосок на сильной собачьей шее. Он видел всё и понимал всё, но остановиться не мог.
Тишина сгустилась. Слышны были только свирепое дыхание пса, нервное биение земного пульса и чёткие шаги мальчика.
Множеством блестящих глаз хор следил за движением Егора.
Не дойдя до собаки нескольких метров, Малинин остановился. В голове его прозвучал новый приказ:
«Говори!»
И он сказал:
– Херта!
Пёс вздрогнул и медленно обернулся. Немея от ужаса, Егор увидел капающую с оскаленной пасти слюну.
«Громче говори!»
– Херта! – хриплым голосом выкрикнул Егор, подчиняясь неумолимому приказу. – Фу!
Собака склонила голову набок. Егор заметил в её глазах удивление, и это придало ему сил. Следующие слова он произнёс, уже не дожидаясь указаний со стороны.
– Лежать, Херта!
Несколько долгих секунд собака словно сомневалась, подчиняться ли ей приказу или нет. Кто-то из детей в хоре громко всхлипнул, и вновь наступила мучительная тишина.
Егор ждал, боясь сделать лишнее движение.
Это движение совершила собака.
Сначала подогнулись её задние ноги, и она села, тяжело обрушившись на паркет. Затем и передние ноги послушно коснулись пола.
Хор выдохнул.
А Егор сказал дрожащим голосом:
– Хорошая собачка, Херта. Хорошая…
Он сделал несколько шагов – то ли в собственном порыве, то ли подчиняясь чьей-то чужой воле, – и подошёл к собаке вплотную.
Хор ещё раз выдохнул, и по залу пробежала волна облегчения.
Пёс уткнулся влажным носом в Егоров ботинок и остался лежать, прикрыв глаза.
Землетрясение стихло.
Зато на сцене началось движение. Дети, стоящие на верхних ступеньках, с грохотом спрыгивали вниз. Гам звенящих детских голосов заполнил собой огромное пространство; все заговорили, заплакали и истерично засмеялись разом. Побледневший Никитин прижал руки к груди и осел на пол, и к нему тут же бросилась на помощь Ольга Леонидовна.
И ещё один взгляд уловил Егор. Откуда-то из-за дальних кулис смотрели на него чьи-то глаза. Всё лицо и фигура человека были скрыты в мрачной темноте, но эти глаза… Где Егор мог их видеть? И когда?
Ему захотелось крепко-крепко зажмуриться, чтобы избежать, не видеть направленного на него внимания незнакомца. Что он и сделал через секунду.
Спасительная темнота обрушилась на мальчика. Он наконец смог вздохнуть свободно, распрямить спину, пошевелить пальцами и…
– Она сбежала! – чей-то звонкий голос заставил Егора распахнуть глаза.
Собаки у его ног больше не было.
Остался только запах. Тягучий запах злобы и смертельной угрозы.
Тут же к Егору подбежали, начали его тормошить, обнимать, о чём-то спрашивать все одновременно, а он стоял, оглушённый, и только слышал внутри себя этот радостный возглас:
«Она сбежала, сбежала, сбежала!!..»
Однако пришёл в себя Малинин довольно быстро. Кто-то из ребят притащил ему целый кулёк булочек с повидлом, его любимых, из школьной столовки, и это сладкое лакомство моментально привело мальчика в чувство.
– Ну ты герой, Егор! Мы даже не ожидали!
– Быть тебе дрессировщиком!
– Ловко ты с этим чудищем управился!
– И как ты не испугался, а?
– Откуда только эта псина взялась, ребята? Никто не знает?
Но никто этого, разумеется, не знал. Или знал, но не говорил об этом. Или догадывался… Егор поймал взгляд Никитина, который стоял в стороне, не вступая во всеобщие расспросы. Что-то такое было написано на его белом лице…
«Зависть, что же ещё», – хмыкнул про себя Егор, отворачиваясь от Мишки. Он ещё раз на секунду взглянул на задние кулисы, однако никого там больше не увидел. Померещилось, решил он и облегчённо вздохнул…
И теперь, лёжа на любимом диване, Егор с особенным наслаждением смаковал последние минуты сегодняшнего триумфа. Да, это был настоящий триумф, полный и безоговорочный! Слава, о которой мечтает любой мальчишка! Он, Егор Малинин, спас от неминуемой гибели своих товарищей, и значит, он теперь самый настоящий герой.
И главное – как легко у него всё получилось! Как играюче даже! Пусть он и испугался маленько сначала, но зато потом показал себя храбрейшим из храбрецов. Сейчас Егору казалось, что он действовал сам, без подсказок со стороны. А голос, который звучал у него в голове, – так это был просто зов отваги, манившей его к подвигам. Да-да, и никак иначе! А ведь он всегда знал про себя, что он, Егор Малинин, – самый отважный мальчик в их школе, просто до сих пор не было случая себя проявить.
Егор победно улыбнулся. Он представил, какая начнётся завтра кутерьма с его приходом, как вся школа будет славить героя, и его встряхнуло от сладкого чувства избранности.
«Поскорее бы завтра», – подумал он, ещё крепче зажмуриваясь.
А через пять минут Егор уже спал, так и не перестав улыбаться во сне. Он был полностью и безоговорочно счастлив.
