Екатерина Береславцева
Тайна японской шкатулки
Глава 40
В доме бабушки Хирото Мишку окружили таким вниманием, что на какой-то момент он даже пожалел, что напросился к приятелю в гости. Его не оставляли в одиночестве ни на секунду! Всё-таки надо было остановиться в гостинице, как и советовала Прасковья. Но уж очень хотелось Мишке посмотреть, как живут японцы в обычной жизни. А жизнь эта отличалась от его собственной, как отличается вода от камня. Вот, например, сам дом, как же он был не похож на Мишкин! Ну разве можно сравнить основательный кирпичный двухэтажный особняк, в котором жили Никитины, с той лёгкой деревянной постройкой, в которой обитала бабушка Мидзуко? Где на полу лежат татами, а между комнатами скользят перегородки фусума, где кроватью служит мягкий матрас футон, а вместо чугунной ванны стоит деревянная купальня о-фуро… Мягкий рассеянный свет, необычная тишина, нарушаемая шорохом фусума и шелестом кимоно, насыщенный аромат… Мишка, как тонкий нюхач, сразу же почувствовал запахи дома: от перегородок фусума нежно пахло бумажной шелковицей, от татами – освежающим тростником, а от икебаны, стоящей в стенной нише токонома, исходил восхитительный аромат хвои, цветущей сливы и мандарина. Две новогодние композиции икебаны кадомацу располагались также и перед входом в дом. Они состояли из стволов бамбука и веток сосны, связанных жгутом из рисовой соломы.
– Кадомацу переводится как «сосна у входа», – пояснил Мишке Хирото. – Сосна – это символ твёрдости и долголетия, бамбук олицетворяет стойкость и процветание, а соломенная верёвка отпугивает злых духов. В предновогодние дни мы обычно ставим две композиции кадомацу, «мужскую» и «женскую», приглашая священные духи отдохнуть в полых стволах бамбука и на кончиках хвои. После 7 января духи вернутся «домой», а кадомацу будут сожжены…
Вообще Мишке пришлась по сердцу суровая красота традиционного японского дома, и ему было жаль, что молодое поколение японцев всё больше предпочитало жить в квартирах или домах европейского типа. Традиции, тем более такие прекрасные, надо беречь.
Конечно, Хирото показал Мишке и сам город, его уютные улочки, на которых дома в традиционном стиле гармонично соседствовали с современными постройками.
Они поднялись на фуникулёре на гору Хакодате, откуда открывался потрясающий вид на город и залив. А вот «Петергоф», о котором речь шла в письме корнета Никитина, так и не нашли.
Зато Мишка увидел православный храм, здание бывшего британского консульства, купеческие резиденции и буддийские храмы и даже русское кладбище, на котором были похоронены российские дипломаты и моряки…
Так прошло два дня, но дело, ради которого Мишка приехал сюда, так и не сдвинулось с мёртвой точки. Самый главный вопрос пока оставался открытым. Как найти потомков того японца, который вручил корнету Никитину таинственный ларец? Ах, если бы у Мишки была фотография, которую дядя Жора так обидно потерял! Он мог бы показать её бабушке Мидзуко, всю жизнь прожившей в этом городке и знавшей, наверное, каждого его жителя. Уж она-то точно узнала бы японца с фотки! И конечно, поспешила бы ответить на все Мишкины вопросы в желании угодить гостю, как следовала этому желанию с первой секунды его появления в доме. Истинная японская женщина! Однако фотографии у Мишки не было и никаких других зацепок, к сожалению, тоже.
И вот сейчас, чудом улизнув от опеки, он сидел на лавочке в заснеженном парке и грустно размышлял о том, что совсем иначе представлял себе встречу с Хакодате. Он-то думал, что сразу же отыщет разгадку, увидит какой-нибудь знак или почувствует аромат, который приведёт его к хранителю ларца! Увы! Ни знака, ни даже малюсенькой отметинки на пути не возникло.
И как теперь быть?
Два дня оставалось до возвращения в Окаяму, а Мишка так ничего и не узнал. Неужели поездка на северный остров Японии окажется провальной?
– Мя! – коротко пискнули рядом, и Мишка, отвлекшись от безрадостных мыслей, скосил глаза. На снегу у его ног сидел котёнок. Крохотное разноцветное существо с необычайно огромными голубыми глазами. Даже кошки тут не были похожи на российских!
– Привет!
Мишка потянулся рукой к котёнку, однако тот резво отпрыгнул в сторону.
– Вот дурачок, – улыбнулся Мишка, обожавший животных. Конечно, больше ему по душе были собаки, но к котам, особенно таких симпатягам, он тоже питал слабость. – Иди сюда. Да не бойся, я тебя не обижу! Или ты не понимаешь по-русски? А так? Кис-кис-кис…
Международное обращение к представителю кошачьего племени тоже не сработало. Котёнок отпрыгнул ещё дальше, однако совсем убегать не спешил. Как будто ждал чего-то.
– Ты, наверное, голодный? Хочешь рыбку? – Миша достал из кармана лакомство, которое вручила ему бабушка Хирото перед уходом. Это было печенье тайяки в форме рыбки с начинкой из сладкой бобовой пасты. – Смотри, что у меня есть! Вкуснятина!
Он откусил ломтик, почмокал от удовольствия, а оставшийся кусок бросил на землю. Котёнок фыркнул, попятился и уселся ещё на несколько шагов дальше.
– Ты, наверное, пить хочешь! – решил тогда Мишка. – А вот молока у меня нет…
– Мяо! – с явным сожалением сказал котёнок и наклонил голову набок.
– Ну извини! Я же не знал, что тебя встречу…
Тут котёнок снова недовольно фыркнул, встал, потоптался на месте, потом направился по дорожке в сторону выхода из парка. А через несколько метров остановился и оглянулся на Мишку.
– Мя!
– Пока, малыш! – помахал ему мальчик, расценив мяуканье как прощание.
– Мяо! – ещё раз сказал котёнок, гораздо требовательнее, и помотал головой.
– Ты меня зовёшь, что ли? – сообразил наконец Мишка.
– Мяо-о, – в последний раз молвило разноцветное существо и затрусило по снежной дорожке, уже не оглядываясь. Мишка бросился за ним.
Прасковья же в это время находилась в местной лечебнице, наблюдая за тем, как проводят сеанс шиацу. Она давно мечтала посмотреть на эту технику точечного массажа именно в Японии, где зародилась шиацу. И вот дождалась. Всё-таки истинный врач остаётся врачом в любых обстоятельствах! Именно поэтому о встрече Мишки и существа непонятного цвета с голубыми глазами она не знала, вовсю поглощённая увлекательным зрелищем.
А тем временем котёнок выбежал из парка и резво понёсся вперёд. Путь его лежал куда-то в глубь города, к горе Хакодате. Мишка, не отставая, следовал за ним, с каждым шагом понимая, что вот и появился долгожданный знак.
Маленькое существо то переходило на бег, то замедляло движение, будто поджидая запыхавшегося от бега мальчика. Это ещё больше убеждало Мишку в том, что котёнок явно ведёт его куда-то. Они петляли по улочкам, поднимаясь всё выше и выше в гору. И вдруг за одним из многочисленных поворотов котёнок исчез! Мишка затормозил, оглядываясь вокруг, но разноцветный пушистик как сквозь землю провалился.
– Кис-кис-кис!
На его призыв откликнулась только птица, очень похожая на сову – хотя откуда здесь взяться сове, да ещё в дневное время? – которая вдруг слетела с верхушки ближайшего дерева и с уханьем полетела куда-то направо. Мишка проследил за ней взглядом. Птица направлялась к чему-то ярко-красному, сверкающему вдали.
Мишка пробежался вперёд, стараясь не терять птицу из виду. Ага, вот что это за сооружение! Ворота тории! Две деревянные красные колонны с двумя поперечными балками вверху. Такие ворота обычно предваряют вход в синтоистское святилище. Мишка видел уже подобное в Окаяме.
К воротам вела лестница, высокая, с широкими каменными ступенями. По ним без колебаний и направился Мишка вверх.
Сова продолжала кружиться в небе, словно поджидая мальчика. Но стоило только ему подняться на последнюю ступеньку, как птица, громко ухнув, вдруг стремительно понеслась к земле. Но не в Мишкину сторону, а по направлению к святилищу, которое виднелось за воротами вдали. Конечно, Миша собирался броситься туда же, но тут услышал какой-то звук позади себя. И обернулся.
К нему, легко переступая через ступеньки, приближался какой-то японец. Довольно пожилой, в длинном сером пальто и с непокрытой головой. В его чёрных с проседью волосах блестел снег.
Мишка отступил назад.
Старик мазнул по нему явно укоризненным взглядом и направился к воротам. Проходя под ними, он склонил голову, совершив небольшой поклон. Далее, выйдя на мощёную плоским белым камнем дорогу, японец направился к святилищу, но шёл не посередине дорожки, а почему-то слева.
Мишка двинулся следом за ним. Он тоже с поклоном прошёл под воротами тории и выбрал левую сторону пути.
Через несколько десятков метров справа от себя Мишка увидел ещё одно сооружение. Это был открытый павильон с двухскатной крышей, положенной на четыре толстых столба. Под крышей, на каменном постаменте, располагалось нечто вроде длинного умывальника. Пожилой японец уже был там и в руках он держал ковш с длинной ручкой. Мишка увидел ещё несколько таких ковшиков, лежащих на деревянной балке умывальника. Японец, по всей видимости, дожидался Мишкиного появления. Увидев, что мальчик смотрит на него, он зачерпнул воду из источника, ополоснул левую руку, потом правую. Затем в ладонь левой руки налил воду и прополоскал рот. Ещё раз омыл левую руку, а потом перевернул ковшик черпаком вверх, и вода стекла на ручку. После чего ковш был положен на место, и японец внимательно посмотрел на Мишку – мол, понял ли всё мальчик?
Мальчик кивнул.
Тогда японец слегка улыбнулся и, обойдя тэмидзуя – место для омовения рук, – направился к святилищу.
С сосредоточенностью Мишка проделал все действия в той же очерёдности, что и японский старик. Он вспомнил, как Хирото однажды обмолвился о чистоте как главном символе синтоизма. Похоже, эти действия с умыванием входят в некий обязательный ритуал. Ты как будто смываешь с себя всю грязь перед тем, как прикоснуться к святыне. Чистое тело и чистые помыслы! Прекрасная традиция.
Уже с совсем другим чувством он отправился дальше. Спешка словно покинула его, оставшись за пределами намоленного места. В голове было ясно и тихо. Мишка как будто даже позабыл, что привело его сюда. И зачем.
Однако Оно не позабыло. Пройдя вперёд некоторое количество шагов, мальчик вдруг остановился как вкопанный перед неким существом. Это была сова, но не живая, а каменная! Её лапы обхватывали большой белый шар, тоже каменный, который врос основанием ещё в несколько таких же шаров.
Птица смотрела прямо на Мишку белыми круглыми глазами. У неё были объёмные брови вразлёт, чёрный треугольник клюва и острые чёрные коготки. На круглом постаменте под лапами были вырезаны какие-то иероглифы. Хирото рядом не было, поэтому никто не мог помочь Мишке с переводом.
«Как же так?! – удивлённо пронеслось у него в голове. – Не та ли это сова, только что летающая в небе?»
Однако этот вопрос остался без ответа. Краем глаза Мишка заметил какое-то движение сбоку и повернул голову. Котёнок! Тот самый, который привёл его сюда! Увидев направленный на него взгляд, разноцветный шустрик кинулся куда-то в сторону, и Мишка без колебаний бросился за ним.
Котёнок достиг конца длинной дорожки, лихо взбежал по ступенькам наверх, промчался мимо деревянного дома с висящим толстым канатом под крышей, минул ещё один дом, поменьше, пробежал по узенькой снежной тропинке, ведущей к небольшому сооружению вдали, и вдруг исчез, сиганув куда-то в сторону.
Запыхавшийся Мишка резко затормозил, озадаченно крутя головой по сторонам. Котёнок пропал! И что удивительно – не оставив после себя ни одного следа на белой дорожке.
– Что за чертовщина? – вслух сказал Мишка и тут услышал какой-то звук. Что-то, похожее на лязг металла, сопровождаемое резким не то свистом, не то визгом, доносилось из дома, в который упиралась тропинка. Этот дом был совсем крохотным и напоминал скорее жилище какого-то сказочного гнома, чем человека. И кажется, это существо сейчас явно не радовалось появлению чужестранца. Лязг усилился, и Мишке захотелось закрыть ладонями уши, настолько этот звук был неприятным.
Однако он сдержался и даже сделал несколько шагов вперёд, понимая, что неспроста его привели в это глухое место.
В этот момент решётчатая дверь домика бесшумно отъехала в сторону. Мишка в страхе попятился назад, увидев того, кто предстал перед ним…
Глава 41
Пока Херта, выполняя задание хозяина, чёрной тенью следовала за двумя русскими, Альберт с Кларой изучали прибрежную часть города Саппоро. Впрочем, от действий Клары толку было маловато… Ещё только когда призрачная дама выскользнула из Гранд-Отеля вслед за своим родственником, нос её уловил потрясающий, невероятно вкусный, сшибающий с ног и дурманящий голову запах!
– Чем это пахнет? – в потрясении зависла она около прилавка небольшого уличного магазинчика.
– Рыбой какой-то, – буркнул Альберт, не сбавляя шага. Рыбный запах был неприятен ему с детства. Впрочем, так же, как и вкус. – Тут только этой гадостью и воняет. Идём скорее!
– Гадостью?.. – оскорбилась Клара. – Да это же самый лучший запах на свете!
Нет, не зря она неравнодушна ко всяким приманкам кошачьего свойства, в одной из прошлых жизней точно была кошкой! А здесь, в этом прекрасном японском городе, рыбьи запахи особенно прекрасны. Вот, например, этот, исходящий от розовато-красного гребешка, лежащего в окружении не менее аппетитных крабов. До чего же дивный аромат, так бы и нюхала без передышки!
– Ну, ты идёшь? – недовольно осведомился Альберт, оглядываясь на непутёвую родственницу.
Пришлось Кларе, нехотя отрываясь от прилавка, лететь следом. И дальнейшие её действия носили весьма хаотичный характер, потому что мысленно (а для привидения это значило – реально) она уносилась к местам скопления одуряющих ароматов, всё время отвлекаясь от главной цели.
Поэтому Альберту пришлось взять на себя основную часть работы и к вечеру он чувствовал себя дохлой рыбой, выброшенной на берег. Это чувство усиливалось оттого, что поиски оказались бесплодными. Разумеется, ни одной мало-мальски подходящей пещеры или ещё какого-нибудь потайного местечка на берегу он не обнаружил! Только горящие всевозможными огнями магазинчики, готовящиеся к встрече нового года, толпы громкоголосых туристов и рычащий на все лады морской порт. К тому же после полудня начал валить снег, мерзкий и колючий, и Альберт, не взявший с собой в поездку тёплого пальто, продрог до костей как уличный кот. Кстати, кот действительно существовал, точнее маленький разноцветный котёнок, который таскался за ними по пятам, сверкая своими огромными голубыми глазищами. Конечно, этот бродяга привязался за Кларой, почувствовав в ней родственную душу, но от этого факта Альберту, до отвращения не любившему кошек, легче не было.
– Вот прилипала! – с досадой отмахивался он, натыкаясь по пути на надоедливый взгляд котёнка. – Брысь отсюда!
Однако маленькое разноцветное существо, казалось, от этих слов становилось ещё более навязчивым и даже, как мерещилось Альберту, ехидно улыбалось ему в ответ. Мерзкая тварь!
В общем, вечером закоченевший и донельзя уставший колдун, с головой укутавшись в одеяло, отогревался горячим чаем в своём номере, проклиная тот день, когда прилетел в эту чужую и негостеприимную страну. И известие от Херты, которая доложила о встрече двух русских с японцами в небольшом ресторанчике в центре города, совсем не добавило оптимизма бедному Альберту. Ведь придётся вновь тащиться на улицу, а он только-только начал приходить в себя!
Однако назвался груздем – полезай в кузов. Выбора у него не было. Одно успокаивало: ведь сегодня он мог уцепиться за кончик нити, которая приведёт его к цели приезда. А ради этого стоило ещё немного потерпеть!
Как и сообщила Херта, Андрей и Юрик находились в ресторане, а напротив них за столом сидели двое японцев: сухощавый старик в светло-сером кимоно и круглолицый толстяк в строгом европейском костюме. Именно их лица и увидел Альберт первыми, едва только зашёл в большое и, к счастью, очень тёплое помещение. Русские пока Альберта не заметили, сидя ко входу и к нему спиной. И слава богу, значит, у него будет время для манёвров.
Он устроился через один стол от цели, найдя в этом большое преимущество – и голоса вполне можно разобрать, и в то же время остаться незамеченным самому. Ему повезло, за соседним столиком что-то громко праздновали пятеро японцев, которые заслоняли Альберта от нежелательного внимания. Впрочем, собеседники русских никак не отреагировали на нового посетителя, их лица были обращены на своих гостей. Лишь мимолётный взгляд одного из японцев, улыбающегося толстяка, скользнул по Альберту. Но длилось это всего секунду, не больше, и не вызвало у толстяка никакой заинтересованности.
Поэтому Альберт, внутренне вздохнув, позволил себе немного расслабиться и даже сделать заказ: лапшу с курицей и овощами и никакой рыбы! А пока это кушанье готовили, он откинулся на спинку стула, принял задумчивый вид и навострил уши. К счастью, разговор вёлся на английском, которым Альберт довольно сносно владел. К тому же японцы тщательно выговаривали слова, и это весьма облегчало понимание.
А вот сам разговор оказался ничем не примечательным, по крайней мере для Альберта. О камне, за которым приехал колдун, не говорилось ни слова. Весь разговор крутился вокруг сравнения японского быта с российским. Как понял Альберт, эти японцы впервые общались с русскими и жаждали знать всё о том, как устроена их жизнь в России. С огромным уважением и почтением они кивали на те или иные реплики собеседников, соглашаясь, что да, жизнь в огромной российской стране прекрасна и удивительна в своей непредсказуемости. Однако Альберту была видна хитрость в их взглядах, которыми они обменивались друг с другом. Мол, говорите, говорите, однако мы-то знаем, что наша Япония – лучшая страна в мире. В данном случае Альберт был на стороне своих соотечественников, успев за этот день устать и от местных жителей, и от их, как ему казалось, лицемерной вежливости, и от их мерзкого климата. А ещё говорят, что зимы в Японии не бывает! Бывает, да ещё какая! Альберт это на себе почувствовал сегодня всей своей кожей, каждой её клеточкой.
Он обратил внимание, что японцы, а за ними и Юрик с Андреем, много и обильно пили какую-то прозрачную жидкость. Видимо, саке, национальный японский напиток. От него щеки их краснели, а разговор становился всё громче и оживлённее. Это тоже добавило нотку неприязни в отношение Альберта к японцам. Сам он крепкие напитки не пил и не любил, когда это делали другие. Правда, сейчас это обстоятельство могло сыграть ему на руку. Ведь, как известно, у выпивших людей развязываются языки и они могут выболтать то, что в обычном состоянии привыкли держать за семью печатями и семью замками.
Однако надежда Альберта растаяла, стоило Юрику, который захотел покинуть ненадолго тёплую компанию, подняться с места и бросить взгляд назад.
– Артур! – вскричал он радостно и взмахнул рукой.
На его возглас обернулся Андрей и тоже расплылся в улыбке. А вот на лицах двоих японцев промелькнуло совсем другое выражение. Причём одинаковое. И это была далеко не радость, а явная настороженность. Они быстро переглянулись друг с другом совершенно трезвыми взглядами.
– Давай к нам! – крикнул Юрик и ещё раз махнул рукой, не обращая внимания на Андрея, у которого после этих слов улыбка приугасла. – У нас тут весело!
– Юрик… – прошипел Андрей, косясь глазами на японцев. Однако те уже дружно улыбались и согласно кивали головами – мол, да-да, пусть ваш товарищ идёт к нам, у нас тут действительно очень весело, то ли ещё будет!
В две секунды Юрик подскочил к Альберту и хлопнул его по плечу, вложив в этот удар всю мощь своего восторга. Колдуну стоило немало сил сдержаться, чтобы не взвыть от боли.
– Я тебе помогу всё перетащить! – модельер схватил одной рукой тарелку со стола, а другой потянул Альберта за рукав. – Идём скорее, эти японцы оказались клёвым пацанами!
– Нет-нет, это неудобно, – запротестовал Альберт, однако напору Юрика противостоять было невозможно. Один из «клёвых пацанов», круглолицый толстяк, тоже махнул приглашающе рукой, и Альберту пришлось подчиниться.
– Слушай, ну как вовремя ты всегда оказываешься в нужном месте! – напел Юрик Альберту в ухо, пока они двигались к цели. Их освободили от необходимости перетаскивать блюда с одного стола на другой. В мгновение ока рядом оказались двое официантов. Не производя ни единого шума, они быстро перенесли все тарелки и исчезли, совершив на прощание несколько поклонов.
Альберта усадили посередине между русскими и поставили перед ним чистую тарелку, которая тут же наполнилась щедрой Юрикиной рукой всевозможными яствами.
От саке Альберт категорически отказался, заметив при этом острый взгляд пожилого японца, брошенный на толстяка. Однако, даже в угоду делу, он не мог поступиться своими принципами.
– Это наш друг! – провозгласил по-английски Юрик, хлопая Альберта по плечу. – Артур э-э-э…
– Просто Артур, – просиял простодушной улыбкой Альберт, однако его напускная доброжелательность явно не смогла обмануть пожилого японца. Альберт почувствовал это всем своим колдовским нутром.
«Да, непросто с тобой будет справиться, – подумал он про себя. – Однако и я не так глуп!»
– Рекомендую! Отличный человек и известный… как это будет по-английски… археолог! – продолжал вещать Юрик.
– Насчёт известности – это преувеличение! – смутился Альберт.
– Вот уж нет! – запротестовал импульсивный модельер. – Наоборот, преуменьшение, и не спорь со мной!
– Археолог? – вскинулся толстяк. – Какая интересная профессия! Не правда ли, Ютака-сан? – обратился он к пожилому.
– Совершенно верно, Иоширо-сан! – кивнул тот, не отнимая внимательного взгляда от Альберта. – Значит, вы приехали в Японию по работе?
– Да-да, по работе, – улыбнулся Альберт, внутренне напрягаясь. Ему пришлось так ответить, иначе Юрик с Андреем сочли бы его обманщиком, ведь им он сегодня говорил то же самое! – Я прибыл на встречу с одним человеком…
– Вот как? Какое совпадение! Мы с Иоширо-сан хорошо знаем наших археологов! К кому же из них вы приехали?
Взгляд старика стал ещё пронзительнее.
Альберт чертыхнулся про себя. Надо же было так попасть впросак!
Однако добродушный толстяк его выручил.
– Ютака-сан, наш гость может подумать, что японцы – невежливые и невоспитанные люди, а это совсем не так! – горячо воскликнул он. – Простите моего друга, Артур-сан, за нетактичный вопрос!
– Ну что вы, Иоширо-сан, ничего нетактичного в вопросе я не услышал! – принялся уверять Альберт. – Мне бы и самому было любопытно в такой ситуации. Другой вопрос, что в интересах того дела, ради которого я прибыл в вашу чудесную страну, я не имею права разглашать… гхм… имена моих партнёров…
– Конечно-конечно, очень хорошо вас понимаю! – расплылся в улыбке толстяк. – Как говорят у нас в Японии: «Даже между близкими друзьями должна быть дистанция».
И он произнёс фразу на своём языке, видимо, делая отсыл к оригиналу. Это были единственные слова за время всего разговора, сказанные на японском. Что, несомненно, определяло воспитанность Ютаки и Иоширо. В компании с иностранцами неприлично говорить на том языке, который они не понимают.
– Ну нет, я не согласен! – Юрик, стукнув кулаком по столу, вскочил и вперил нахмуренный взгляд в японцев. – У нас в России ближе друга нет никого! Так и говорят – не имей сто рублей, а имей сто друзей! Верно, Андрюха?
Японцы вздрогнули, а Альберт сглотнул слюну, почувствовав возникшее за столом напряжение. Японцы – люди загадочные. Непонятно, как они могут отреагировать на такой выпад.
Андрей потянул Юрика за руку, усаживая обратно, и миролюбиво произнёс:
– Мой друг впервые пробует ваш национальный напиток, поэтому прошу его извинить за… несдержанность! Если честно, Юрий вообще не пьёт, никогда! Просто сейчас не хотел вас обижать. Я просил его поддержать меня по-дружески…
– О-о-о! – японцы переглянулись, и Ютаки заявил: – Вот что значит настоящая русская дружба! Это очень трогательно и достойно уважения!
– Мы тоже приносим свои извинения, – с чувством добавил Иоширо, сложив руки в молитвенном жесте. – Нам надо было сразу сообразить… Для японца гость важнее всего!
И он со стуком отставил керамическую чашку с напитком на дальний край стола. Вскоре там оказалась и чашка Ютаки. Отреагировавший на это действие официант молниеносно забрал со стола кувшин с саке и все чашки и ретировался.
Обстановка разрядилась и стала гораздо теплее, чем в начале разговора. Альберт, который к этому времени успел согреться также и физически, расслабился и даже немного подобрел. Ведь злые колдуны порой тоже способны на такие чувства.
Юрик присмирел. Хмельная горячность понемногу уходила из него, возвращая миру того весёлого неунывающего человека, каким его все знали. Он оживлённо вступил в разговор, который опять вернулся в прежнее дружелюбное русло. Однако тема поменялась. Были оставлены в стороне обычаи двух народов, русского и японского, и заговорили о холодном оружии Японии. Точнее, о тех способах, которые применяли к его заточке. И вот тут выяснилось, что Ютаки-сан и Иоширо-сан имеют к этой теме самое непосредственное отношение. Оказывается, они занимались бизнесом, связанным с добычей и продажей природных заточных камней! Эта новость страшно потрясла Альберта. Значит, Андрей прибыл в эту далёкую страну ради какого-то заточного камня? И он, Альберт, ухватил нить разгадки не за тот конец?! Всю его умиротворённость как рукой сняло. Пробормотав что-то неразборчивое, он выскочил из зала на улицу, чтобы проветрить мозги и прийти в себя.
Как он мог так ошибиться! Он, могущественный колдун, который читает людские мысли как открытую книгу! Но, как оказалось, не мысли японцев…
Альберт сделал несколько нервных кружков перед рестораном и вдруг наткнулся на Юрика, который тоже вышел «глотнуть воздуха свободы», как радостно сообщил модельер.
– Всё-таки трудно с этими японцами, – доверительно сообщил он Альберту. – Другие они, инопланетяне. Не поймёшь их. Вот вроде на вид люди как люди, а в душу не заглянуть. Всё какие-то тайны. Правильно этот сумоист сказал, даже между близкими друзьями у них дистанция. Что уж говорить об иностранцах! Ты не представляешь, на какие уловки Андрюхе пришлось пойти, чтобы вытянуть у них информацию о камушке!
– О каком камушке? – безучастно переспросил Альберт, который уже ничего не хотел слушать ни о каких заточных камнях.
– О демантоиде!
– Это какая-то разновидность заточного?
– Какого заточного, ты что! Нормального камня! В смысле, драгоценного!
– Какого?! – к лицу Альберта прилила кровь.
– Драгоценного! Ты что, не слышал о нём? Я думал, археологи знают всё о минералах и камнях.
– Кажется, ты спутал археологию с геологией…
– Ну, неважно! – махнул рукой Юрик. – Демантоид переводится как «алмазоподобный». Встречается этот камень очень редко и потому представляет жгучий интерес для ювелиров. А особенно для их друзей модельеров! – Юрик хохотнул.
– В каком смысле?
– Да в прямом! Если ты думаешь, что демантоид понадобился Андрюхе, ты глубоко ошибаешься. Этот камушек нужен мне и именно за ним мы сюда и приехали. Это будет бомба, друг! – Юрик хлопнул Альберта по плечу.
– Какая бомба? – Альберту уже не надо было корчить из себя дурачка, потому что сейчас он себя им и чувствовал.
– Разрывной силы! Грохнет так, что докатится до края земли! Вся власть будет сосредоточена в моих руках, ты понимаешь это?
Альберт похолодел. Значит, он ухватился за правильный кончик нити! Этот демантоид – тот самый камень, за которым и охотился Альберт? Камень, дающий неограниченную власть над другими… И только что чудик-модельер это подтвердил, да ещё с такой наглой уверенностью в собственном превосходстве!
– А откуда этот камень у японцев, если они занимаются только точильными?
– Нам это самим интересно. Не думаю, что здесь какой-то криминал, но выяснить хотелось бы. Андрюха ведь об этом у тебя хотел спросить.
– У меня?! – поразился колдун. Откуда, чёрт возьми, этот ювелиришка узнал, что Альберт тоже гоняется за камнем?
– Ну да. Ты ведь у нас археолог, а не мы.
– При чём тут археология…
– Ну ведь ты наверняка знаешь, что демантоиды в Японии не водятся! Не добывают их тут. Они ведь наши, уральские. Тем более с «конским хвостом».
– С каким ещё хвостом??
– Ну, так называют биссолиты, вкрапления в камне. Действительно на конский хвост похоже. Нам Иоширо фотку прислал. Красота, брат, невероятная! Так что камушек уральский, сомнений нет. Это нас с Андрюхой и смутило. Ведь японцы утверждают, что он ихний!
– Их, – автоматически поправил Альберт.
– Был их, станет наш, – хохотнул Юрик. – Но загадка остаётся. Нет ли на нём криминала? Вот Андрюха и хотел с тобой посоветоваться. Возможно ли, что минералы, которые водятся только на определённой территории, вдруг нашлись и в другом месте? А? Что скажешь, друг?
– Сразу трудно ответить на этот вопрос… – протянул Альберт неуверенно.
– Значит, такое всё-таки бывает? – обрадовался Юрик.
– Возможно… Но для верности надо бы на камушек взглянуть собственными глазами.
– Да не вопрос! Завтра же и глянешь! Вместе с нами. Уже договорились с япошками о встрече завтра утром.
– В самом деле? Так это же просто чудесно!
Альберт повеселел. Да что там, он готов был прыгать от счастья, что так легко провёл наивного модельера. Дайте только ему добраться до Камня, и там уж он не оплошает! Всю силу свою применит, чтобы заполучить артефакт в свои руки!
– Я в тебе и не сомневался, друг! – Юрик хлопнул колдуна по плечу, и тот, в своём счастливом состоянии, даже не поморщился. – Я и Андрюхе сразу сказал, что ты сможешь нам помочь. А я в людях редко ошибаюсь, почти никогда! Глаз – алмаз, или в данном случае демантоид, ха-ха!
«О да! – хмыкнул про себя Альберт. – Побольше бы таких «прозорливых» как ты, простачок! Легче было бы дурить людей!»
– Что вы там застряли? – из ресторана выглянул Андрей. – Неудобно же перед японцами!
– Да мы тут как раз наше дело обсуждали, Андрюх! – громко воскликнул Юрик. – С камушком!
– Ч-ш-ш! – Андрей беспокойно посмотрел по сторонам. – Очумел совсем?
– Не боись, ни одного русского вокруг. Только Артур, а он уже свой.
– Идёмте, идёмте, а то вообще без ничего останемся, эти японцы такие подозрительные! Особенно толстяк Иоширо…
– А мне показалось, что другой гораздо опаснее, – пробормотал Альберт.
– Это первое впечатление, Артур. Уж поверьте мне, под добродушной маской сумоиста скрывается великий хитрец, Ютаке до него далеко! Ну, идёмте же!
– Почему вы всё время его сумоистом называете? – шёпотом спросил Альберт у Юрика, пока они возвращались к своему столу.
– Потому что он сумоист и есть. Самый настоящий. В прошлом, правда. Это он уже похудел, видел бы ты его молодые фотки! Гора, а не человек! Похоже, своей хитрости он именно в спорте и научился.
