Дмитрий Венгер
Перекрёстки, духи и руны
И вот теперь она стояла в прихожей, готовясь выйти на первый рабочий день.
– Разве я не умница, разве не красавица? – крутясь возле зеркала, хвалила себя Юля, мысленно обратившись к своему духу-защитнику Адриану, и тут же уловила некоторую теплоту в ответ.
– Хочу сегодня быть на высоте, хочу блистать, чтобы все у меня получалось! Что скажешь? У нас получится?! Да, у нас с тобой все получится!
Поцеловав амулет, она убрала его под одежду, чтобы он соприкасался с телом. И вышла из квартиры.
– Признаюсь честно, мы очень скептически относились к вашим рекомендациям, – немного извиняясь, пропел Генрих. Семен выжидающе кивнул, не проявляя никаких признаков эмоций. И Генрих продолжил:
– Вот оплата ваших услуг.
С этими словами он протянул Семену конверт.
– Должен заметить, что это довольно большая сумма, – облизнув узкие губы, добавил он, словно жалея, что конверт покинул его ладонь.
– Я как раз собираюсь в отпуск, – беззаботно ответил Семен.
– Да, – оживился Генрих. – В вашем случае вам доступны лучшие курорты! Куда полетите, если не секрет? Мальдивы, Сейшелы? А, наверное, Карибские острова? Понимаю, – заулыбался Генрих, существуя в какой-то своей версии реальности.
– Нет, я в Сочи. Мне сказали, что на юге России самое «чистое солнце», – ответил Семен, мечтательно улыбаясь.
Генрих поморщился, будто при возможности выбрать фуа-гра этот малый заказал гречку:
– Ну, тогда до встречи, – подвел к итогу их разговор Генрих.
– Посмотрим, – подумав, ответил Семен. Как никогда за последние годы он ощущал близость с братом, как когда-то в детстве. Майское солнце припекало, и осознанный сновидец не торопился идти домой, у него уже начался отпуск. Куда торопиться?
Константин очень нервничал:
– Где же она?!
Дергаясь, он то и дело смотрел на часы. «Опаздывает? Или, может, у меня часы спешат?»
И тут она вошла в ресторан, приковав к себе взгляды сидевших за столами мужчин и даже официантов. Его Леся была как с картинки: бирюзовое платье, такого же цвета туфли на высоком каблуке, волосы завиты в легкие водопадные пряди, на ушках сережки, что он ей подарил, из белого золота с бирюзой. Встав, чтобы поухаживать и пододвинуть ей стул, он сделал знак официанту, чтобы тот принес им меню, хотя последнее было скорее игрой, что бы она ни выбрала, принесут ей совсем другое.
– Я люблю тебя, – прошептал Костя.
– А я тебя, – ответила Олеся.
Им подали меню, и они, быстро разобравшись в его незнакомых названиях, остановились на легком белом вине в качестве аперитива и фруктах. Официант, стоявший рядом, прилагал все усилия, чтобы не улыбнуться и не сорвать сюрприз. Их заказ был исполнен быстро, слишком быстро. Олеся даже не сразу поняла, что за блюдо ей могли принести, если она еще ничего не заказала, но заметив, как улыбаются Костины глаза, так как нижнюю часть лица он спрятал в ладони, сложив их замком, она сообразила, что это сюрприз. Когда официант поднял крышку блюда, она снова волнительно и смущено посмотрела на Костю. На тарелочке была коробочка, о содержании которой можно было догадаться, даже ее не открывая. Костя встал, преклонил колено, взял коробочку и открыл ее, обнажая тонкий белый металл, обрамляющий яркий, чистый, как горный лед, камень.
– Ты выйдешь за меня?
Олеся, которая хотела сказать: «Да», вдруг потеряла дар речи от волнения и великолепия этого момента.
В салоне ресторана наступила тишина.
– Ну соглашайся, что ли? Что парню нервы-то треплешь? – раздался басистый голос старичка за соседним столом.
– Соглашайся! – хором закричали две молодые девушки, весело смеясь.
– Я согласна! – тихо прошептала Олеся.
– Мы ничего не слышали, – сказал кто-то.
Олеся, густо покраснев, произнесла еще громче:
– Я согласна!
Раздался оживленный, радостный гул голосов.
– Горько! Горько! Горько! – закричали все вокруг.
Костя и Олеся немного неловко посмотрели друг на друга, стрельнув глазами на окружающие их столики, за которыми сидели чужие, но в эти минуты такие близкие люди, и сошлись в нежном, чувственном вальсе поцелуя.
