Даниэль Ровски
Вселенная великой Богини
И здесь они без проблем прошли.
Гримерка выглядела скудно: везде разбросанные вещи, будто дама собиралась на сцену в спешке. Она подошла к зеркалу и принялась смывать тряпочкой свой макияж.
– Ну как я выступила? – Спросила она с подозрительно знакомой интонацией.
– Великолепно. – Выпалила Джина.
Юн Шэн заливисто рассмеялась.
– Я рада! Жаль только, что не смогла посмотреть с вами.
– Джоша? – Округлил глаза Алан. Та снова захихикала и ответила.
– Естественно! Я думала вы меня еще там узнали, когда стояли с открытыми ртами.
– Джоша?! – Громко удивилась Джина.
– Ну тише вы. А то услышит кто.
– Как неожиданно. – Заметила Су Цим, потирая виски.
– Ну, вам понравилось, а это главное. – Она отложила тряпочку и оттянула юбку платья, за которым скрывалась обычная одежда Джоши. – Будет вам встреча с императором. Для меня вы честность свою вы доказали. Но только после фестиваля морской пены! Я не позволю его вам пропустить.
Глава 17. Темный свет, яркая тень
Осталось только подождать несколько дней в незнакомой местности в чужом Регионе. Всего-то. Та еще забота, лежи себе да отдыхай целыми днями.
Так бы путники и поступили, если бы не вдруг прилетевший ястреб. И это был не Джерри, а другая птица, но, судя по отправителю, тоже из Храма двух сестер.
Андреа первая изучила письмо. Затем протянула его помощнице, пока Су Цим мирно посапывала в постели.
«Оостеровцы. Это Иоланда, думаю, вы меня помните. Надеюсь, с нашей Су Цим все в порядке. Не знаю, где вы сейчас, но Калеб – умная птица, необычная, вас должен найти.
В общем и целом, у меня для вас есть информация. Прошу вас воспользоваться ей в благих целях и не спрашивать меня, откуда я про это знаю.
На востоке в Снутаре есть одно место… Там вы можете найти помощь. На обратной стороне бумаги координаты поточнее, но могут быть погрешности.
P.S. Благословят вас сестры. Отметка Богини тени существует.»
Что Андреа, что Джине это письмо показалось странным, но сейчас путникам перед нависшей угрозой нужна любая помощь.
Была не была, но они, решив никому не сообщать об этом, решили самостоятельно проверить указанное место.
Команде «Трисы» Андреа позволила наслаждаться будущим фестивалем, а сами они, оседлав корабль вдвоем, двинулись в путь.
Прямо туда, куда они не собирались, в обитель холода и мрака – Снутар.
Часть 2. Боль, что делает сильнее
Глава 18. Девочка, которую теперь никто не ждет
«Холодно, грязно и сыро… Нечем укрыться и негде спрятаться. Дом разрушен. Все мертвы. Возвращаться некуда. Никто больше ее не ждет. Всем на нее плевать, каждый уголок мира стал для нее чужд и противен, всякий раз чем-то болезненно напоминая утрату.
В Снутаре, единственном регионе, где шел снег круглый год, ночи в эту пору особенно холодны. Пальцы рук и ног давно онемели, и она даже перестала чувствовать боль. Толстые снежинки сантиметра два в диаметре не падали с неба: они кружились в танце. То был вальс, танго, сальса. У каждой был свой ритм, своя мелодия.
Она посмотрела наверх, на источник снежного пляса вокруг. Едва видневшееся за белыми крапинками небо было серым, скучным по сравнению с кадрилями и менуэтами белоснежных пар. Прямо перед носом одна-одинешенькая частичка изящно поклонилась и продолжила вырисовывать пируэты и фуэте, прежде чем достигла сугроба, где еще тысячи таких же сверкали своей белизной. Долго смотреть на сугроб становилось больно. Глаза начинали слезиться от такой белизны, но ей было плевать на них. На их представление, танец, пляски.
Закрыв глаза, она стала ждать. Не того, кто придет ее спасти, не чуда, что принесет ей крупинку счастья в остаток жизни. Она ждала смерть.
Хватит с нее страданий. Сил плакать уже не осталось, а то очередная слеза упала бы и провалилась в сугробе, как десятки ее сородичей, которых достигала эта участь долгие дни.
А ведь все начиналось совсем по-другому…»
Дорогой, роскошный особняк на окраине района Колючих гор, стоял на своем месте уже несколько веков. Пятнадцать комнат, одна из которых принадлежала дочери хозяев дома. Невысокая, щуплая девочка, с длинными шелковистыми волосами цвета темного ореха, была любимицей счастливых родителей. Добрая, ласковая, такая очаровательная малышка не могла не умилять приходивших что-то уж слишком часто в гости коллег родителей.
Она не знала, кем они работают. Уходят надолго, оставляя девочку с няней на дни, а то и недели, а потом возвращаются на столько же. Но разве это так важно маленькой девочке, чьи мама с папой ее холят и лелеют и балуют подарками по приезде?
Это утро субботы было особенным. Погода стояла чудесная: на осевшем снегу играло только взошедшее солнце, яростно слепя глаза через только что раскинутые в стороны шторы. Девочка улыбалась во весь рот и изучала своими большими глазами весь мир. Она переоделась в роскошное, пышное, длинное, бордовое платье с черным кружевным корсетом, предварительно выгнав служанок, норовивших ей всячески помочь.
Ну уж нет. Сегодня ее день, ее праздник, она должна выглядеть идеально и самостоятельно приложить к этому максимум усилий.
В комнату с мятными обоями и узорами разнообразных растений зашла мадам Шарли – любимая няня, заменявшая ей маму во время отъезда родителей.
– Дорогая Рой! – Мадам Шарли – единственная из всех горничных называла Рой не «юная госпожа», а «дорогая Рой», что девочке очень нравилось, – Позволь мне поздравить тебя с днем рождения!
Женщина лет сорока с уже проявившими себя морщинами подошла и обняла девочку.
– Мадам Шарли! – Улыбнулась во весь рот Рой, – Спасибо-спасибо-спасибо! А где мама? – Невинным тоном спросила она.
– Милая, юная, дорогая Рой! – Неуверенно начала мадам Шарли своим привычно тихим успокаивающим голосом, – Видишь ли… Твоим родителям срочно пришлось уехать по делам… – Лицо девочки мигом помрачнело, а глаза встали на мокром месте, – Ну-ну, милая, юная Рой…
– Я не такая уж юная и маленькая! Мне уже четырнадцать, чтобы так возиться со мной!
– Конечно, взрослая Рой… Послушай, твоя мама сердечно попросила меня поздравить тебя вместо нее, и я с удовольствием…
– Мне не нужно переданное поздравление! Ты не почтальон! – Рой всхлипнула и выбежала из комнаты под оханье мадам Шарли, еле успевшей выбежать вслед за ней.
Дом, выполненный в строгом античном стиле, украшен цветами, всевозможными плакатами и шарами. На секунду Рой остановилась, в восторге рассматривая украшения, но потом вспомнила, зачем выбежала из комнаты и по винтажной темной лестнице устремилась на первый этаж.
– О, милая Рой, куда же ты? – Мадам Шарли запыхалась от такой пробежки и остановилась перевести дух рядом с застывшей у входа в дом Рой.
– Они не… Всхм… Не могли… – Рой стояла, сминая платье в кулаках, и уже не сдерживала слезы. Мадам Шарли подошла к ней, села на колени и взяла за девочку руки.
– Милая моя, я понимаю, ты долго ждала этот особенный день… Никто не виноват, что им пришлось срочно уехать, я уверена, они так же сильно как и ты ждали этот чудесный, замечательный день… Прошу, пойдем к столу, примем завтрак и повеселимся, а когда они приедут, то, я уверена, они поздравят тебя как следует, о, моя дорогая Рой…
– М-гу… – Кивнула она, вытирая слезы рукавом.
* * *
День прошел на славу. Горничные обступали девочку, не отходили ни на шаг. Пришел даже близкий друг семьи: мсье Гордон, но, услышав новость об отъезде старших, лишь поздравил Рой и поспешил уехать. Друзей-ровесников у девочки не было. Он не ходила в школу, ее обучал нанятый репетитор.
– Скоро они вернутся и все будет хорошо. – Приговаривала мадам Шарли, укладывая Рой спать. – Ты уже взрослая, должна их понять и не злиться.
Но Рой злилась, хоть и не сильно.
Но через неделю перестала. Они не возвращались уже долгий срок, в сравнении со всеми выездами, поэтому Рой перестала злиться, а только лишь сидела у окна и ждала, каждый день одеваясь в роскошные наряды, чтобы при полном параде встретить маму с папой.
Но еще через неделю перестала. По дому шли разные слухи, и, казалось, сама мадам Шарли не знает, почему родителей Рой так долго нет. Писала кому-то письма, отправляла работников дома куда-то…
На шестнадцатый день отъезда отца и матери, Рой мирно спала в своей белоснежной постели. Тихая ночь, полная луна выглядывала из-под штор.
За дверью послышался какой-то шум, будто кто-то чем-то стучит. Потом раздались шаги. Рой проснулась и на цыпочках встала проверить, откуда шум.
В коридоре не было никого. Рой прошмыгнула в зал второго этажа, находящийся дальше по коридору, и снова в дальней части дома услышала тяжелые шаги. «Папа!» – тут же подумала она и побежала встречать долгожданных родителей.
Вбежав в зал, она почувствовала странный запах. Не обратив внимания на такую мелочь, Рой сделала шаг и своими белоснежными носочками встала во что-то липкое, густое и теплое. «Фу… Что это?..» – Она отошла и сняла носок, поднеся к окну на лунный свет.
И тихо пискнула, зажав рот рукой, разглядев бордовое пятно.
Рой тут же обернулась на место, где встала в кровь. И правда, пол крупного зала был почти полностью покрыт алой жидкостью.
На подоконнике стояла свеча. Рой взяла ее и зажгла отметкой Богини пламени. Пользоваться ей как следует она не умела. Да и знали о ней только два человека, включая ее саму: мадам Шарли заметила отметку при купании девочки, но никому ничего не сказала пообещав, что это будет их секретом.
Свеча не сильно улучшила ситуацию. Блики лужи крови играли с огнем, уходя глубже в противоположный коридор. Зажав нос рукой и пересилив отвращение, Рой ступила прямо в кровь, идя дальше, на источник шума.
Но наткнулась на кое-что другое.
Вернее, на кое-кого.
Мадам Шарли лежала на полу под широким столом. Ее глаза были открыты и устремлены в потолок, а рука прикрывала черное пятно на животе. Темное платье стало еще темнее.
По щекам Рой покатились слезы. Она вновь зажала рот, чтобы не издавать звуков, но ей этого не удалось: раскатистый всхлип больно ударил прямо в душу и сердце, пока она смотрела на тело женщины, единственной во всем мире, кто по-настоящему любил и заботился о ней.
Ноги подкосились, но руки потянулись к лицу мадам Шарли. Она уже испачкалась в алой жидкости, поэтому на щеках женщины остались темные следы.
Звуки шагов вернулись и стали приближаться. Но Рой было плевать: весь мир застыл вокруг нее и мадам Шарли, заменившей ей мать.
В комнату вошли. Она не видела кто, только размытые черные силуэты. Один из них приблизился и схватил девочку за руки и повел прочь, в темноту. Она брыкалась, кричала, но не потому, что ей было больно, а потому что они ее уводят от мадам Шарли.
– Милая, очнись, прошу тебя…
Запах грязи, пота и чего-то кислого резко ударил прямо в нос, проникая в мозг, заставляя его очнуться. Глаза слипались, но Рой пересилила себя и приоткрыла их.
Первое, что она увидела – это решетка. Второе – это жесткий металлический пол, на котором она сидела, оперевшись на стену. Третье – уродливую женщину слева от себя, все это время державшую ее лицо в руках. Та больше смахивала на скелет, нежели на человека. В свете единственной тусклой лампы где-то в глубине комнаты ее впадины под глазами казались черными пятнами, под бледной кожей выпирали кости. Губы белые, потрескавшиеся, еле шевелились, пока она говорила:
– Милая, пожалуйста, будь живой… очнись…
– Мгх… – Резкая головная боль пронзила Рой, и она взялась за лоб рукой, потирая глаза. Женщина рядом тихо ойкнула и прижала девочку к себе.
– Милая моя… Моя милая, дорогая Рой…
И тут она узнала этот голос.
– Мама?.. – Мозг медленно оценивал ситуацию. Осознание того, что эта уродливая женщина когда-то была ее матерью, сильно ужасало. Страх сковал тело, когда она вновь осмотрелась.
На вид это была очень тесная тюрьма. Рой была одета в бесформенное белое платье по колено, больше смахивающем на мешок. Девочка заметила странную вещь: она не ощущала той приятной тяжести густых волос на плечах. Дотронувшись рукой до того места, где раньше они росли, она негромко пискнула. «Мои волосы…» – вместо роскошных, густых, всегда приятно пахнущих волос, Рой нащупала прямое каре, по ощущениям больше похожее на грязную солому. Даже думать не хотелось о том, как она сейчас выглядит со стороны, хотя явно лучше, чем сидящая рядом мать.
– Что мы здесь делаем, мама?.. – Прохрипела Рой. В горле отдало желчью.
– Все будет хорошо, малышка… – Женщина не отвечала на вопросы, лишь вновь прижала голову девочки к себе. – Все будет хорошо…
Что-то подсказывало, что «хорошо» уже не будет. Никогда. Рой тихо плакала на груди матери, пока за ними кто-то не пришел.
Рослый мужчина с закрытым черной маской лицом. Он открыл клетку и грозным низким голосом приказал выходить. Рой хотела сопротивляться, остаться здесь, с мамой, и никуда не идти, но женщина быстро и беспрекословно исполнила приказ, потащив дочь за собой.
Их вели по темному коридору. Почти ничего не было видно, а единственный источник света – фонарь со свечой в руке мужчины в маске. Они плутали по коридорам, изредка проходя мимо белых дверей с номерами. За этими дверями доносились гулкие тихие крики.
– Мама, где мы?.. – Прошептала Рой.
– Тише, моя дорогая… – Шикнула женщина. – Все будет хорошо, помнишь? Ты веришь своей маме?
Длинный коридор привел к очередной белой двери, перед которой мужчина остановился.
– Идите туда. – Сказал он и открыл дверь. Рой и ее мать послушно вошли.
Яркий свет помещения ослепил Рой. Через несколько секунд она привыкла и разглядела полностью белую комнату, больше напоминающую небольшую лабораторию. Около стен шкафы с пробирками и бумагами, а посередине большое белоснежное кресло.
В лаборатории был всего один человек. Низкий пухлый мужчина в белом халате и в больших очках, похожий на ученого.
Он вздрогнул от неожиданности и выпалил мерзким чавкающим голосом:
– Наконец-то. Сажайте ее уже. – Он подошел к столу рядом с креслом и взял какой-то шприц в руки.
– Прошу, дайте я скажу ей кое-что… Напоследок… – Взмолилась мать, – Обещаю, не больше минуты.
– Не больше минуты. – Вздохнул толстяк.
Женщина села на колени перед Рой и взяла ее за руки.
– Ты не сказала нам с папой про отметку. Мы не злимся на тебя, ты ни в чем не виновата. Плохие люди узнали о твоей отметке и захотели тебя украсть. Сейчас тебе сделают укол. Не бойся, это всего лишь лекарство… Просто будь сильной, хорошо?.. – По ее щекам покатились слезы, а говорить стало сложнее. – И всегда помни: мы с папой тебя очень сильно любим. И мадам Шарли тоже тебя любит. С днем рождения, дочка…
– Минута прошла. Ведите девчонку сюда.
– Мама!
– Пока-пока, моя драгоценная, любимая Рой! – Она обняла девочку, прижимая к себе до боли впиваясь выпирающими костями.
– Мама, нет! Не уходи! – Рой вырывалась, царапалась в руках толстяка, который схватил ее и потащил к креслу. – Мама!!!
– Если ты сейчас же не успокоишься, то попрощаешься со своей мамочкой раньше времени! – пригрозил толстяк. Но Рой его не слышала, перед ее глазами стояла мать, держащая ее за руки.
Послышался скрежет. Хватка матери ослабла, а ее глаза закатились. На ее губах расплылась улыбка, прежде чем она упала замертво.
– МАМА, НЕТ!!! – Рой напрягла свои ладони, накаливая их огнем докрасна и влепила толстяку с мелким окровавленным кинжалом в руке пощечину, тут же оставив ожог, и подбежала к истекающей кровью матери. Ученый завизжал, схватившись за лицо руками.
Вбежал мужчина в черной маске и, оценив ситуацию, схватил Рой за обе руки, достал из-за пазухи шприц и тут же вколол ей в шею, из-за чего девочка быстро обмякла, не успев произнести ни звука.
– Что ты ей вколол?! – Завопил толстяк, потирая красную щеку, – Антимаг?! И сколько теперь ждать, пока он перестанет действовать?! – Хотя он тут же успокоился, – Ладно, она была неугомонная. Я думал, от шока смерти мамани она перестанет сопротивляться… Эх, можешь идти.
Мир провалился в черноту. Рой не помнила, как ее посадили на кресло, как ей вспороли спину в зоне отметки, как залили что-то теплое и чертовски болючее…
Но она помнила, как проснулась от криков.
Кто-то со всей силой кричал ей в ухо. Сначала Рой испугалась. Потом захотела ударить этого мерзавца как следует. Кто смеет нарушать ее сон?!
Спустя несколько секунд, мозг смог отреагировать на происходящее. Это были ее крики. А кричала от боли, пронзающей ее лопатки, голову да и в принципе все тело.
– Ее состояние нестабильно! У нее слишком частый пульс!!!
Рой лежала на спине и попыталась перевернуться, чтобы что-то жесткое и холодное перестало давить на место, где больнее всего. Но ее руки, ноги, туловище и шея были плотно привязаны жгутами. Напрягшись всем телом, она сделала то, что уже делала когда-то: накалила себя. Но не что-то конкретное, а всю поверхность кожи.
– Ее температура растет!!! – Крикнул кто-то в подтверждение того, что задумка работает.
Жгуты начали плавиться, лопаясь один за другим. Рой привстала и открыла глаза.
Она лежала на кушетке во все той же белой комнате. Вокруг нее бегали ученые и врачи в белых халатах, что-то обеспокоенно говоря друг другу. Их было не менее пяти, но времени считать не было.
Что-то в ощущениях мира изменилось. Как будто он стал более прозрачным и расплывчатым, а сама Рой была воздушной и легкой. Только боль в лопатках возвращала ее в эту реальность.
Что-то подсказало ей, что если она попробует поджечь всех этих ученых, то она…
– Мы не успели вколоть ей антимаг!!! – Завопил кто-то из них. Женщина или мужчина – без разницы, в этого человека тут же полетел огромный огненный шар.
Рой никогда не умела сотворять такое. Максимум, на что хватало ее магии – поджечь свечу или раскалить руки.
Взмахнув горизонтально вокруг себя, она создала огромный огненный поток, заставляя людей в белых халатах кричать и бежать прочь. Кто-то из них схватил со стола у стены шприц и с криком понесся к ней. Рой вскинула другую руку и хотела расплавить этому ублюдку кожу, но…
Мужчина тут же застыл, покрывшись толстым слоем льда, выпущенным мощным потоком из руки Рой.
Времени думать, что, во имя Богини, происходит, не было. Рой выпуталась из жгутов окончательно и, не обращая внимания на шумиху, кинулась прочь.
С ее белого одеяния капала кровь: это кровоточила спина. Каждый шаг отзывался глухой болью, не позволяя думать ни о чем другом. Мозг отчаянно пытался вспомнить, где находится выход, но тщетно: она была здесь только в камере и той злополучной комнате. Поэтому Рой приняла решение просто бежать.
На нее кинулись охранники: эти рослые мужчины в черных масках. Кто-то выпустил молнию, кто-то достал оружие, кто-то метнул водяные ножи. Но она была быстрее: вдохнув поглубже воздуха, Рой со всей силой выдохнула огнем, тут же заполонив им весь узкий коридор, откуда на нее бежали люди. И метнулась в другую сторону, не оставляя себе времени удивиться своей мощи.
За ней уже никто не гнался, и ей действительно повезло, что всего через пару коридоров, она настигла лестницу наверх.
Что произошло дальше осталось туманом в ее памяти. Она бежала, бежала прочь от этого ужасного места. Воспоминания о матери, мадам Шарли и доме нахлынули на нее, когда Рой была уже далеко оттуда. Оказалось, что подземелье находилось у подножия Колючих гор, скрытое от людских глаз снегом и густым лесом.
Она бежала прочь с осознанием того, что бежать-то ей некуда. Ее никто не ждет. Мадам Шарли мертва. Мама и, скорее всего, папа тоже. Жить в родном доме после всего пережитого было слишком больно, но вернуться туда нужно было.
Просто необходимо узнать, кто эти «плохие люди» и отомстить.
Глава 19. Сквозь лед и пламя
На удивление быстро Рой поняла, где находится, сказывалось домашнее образование богатых родителей, которое метило в аристократское. Юго-восток подножия Колючих гор, рядом с замерзшей рекой Слез. До дома пешком час-два.
Но, учитывая, что из одежды на Рой только все тот же балахон, а сейчас пошел сезон непрекращающихся снегопадов, все шло не так гладко, как она предполагала.
Она всем уголком своего тела чувствовала изменения. Помимо пламени ей теперь подвластен мороз. Этого добивался тот толстяк, убивший ее мать? Рой сжала кулаки. Этот ублюдок заплатит за ее смерть первым. Жаль, что его не было среди тех ученых. Она бы лично задушила его, заставляя захлебываться собственной кровью. Смотрела бы на его маленькие выпученные глазки, когда он визжит, как ошпаренная свинья, вдыхающая последний глоток воздуха в своей жалкой жизни. Мысли о сладком убийстве грели и придавали сил идти дальше.
Физические способности увеличились. Рой никогда не была спортивным человеком, но сейчас на ее руках играли мышцы и проглядывался рельеф. Отметками оказалось управлять гораздо проще, чем раньше, весь принцип понятен интуитивно. Рой останавливалась каждые минут пятнадцать, делая себе костерчик и греясь, восстанавливая силы. Единственное, что останавливало ее сейчас от того, чтобы побежать сломя голову в родной особняк – это спина. Они что-то с ней сделали, отчего сейчас на лопатках зияла открытая рана. Кровь из нее перестала хлестать фонтаном, но боль не уменьшилась, сводя с ума и заставляя скрипеть зубами при каждом шаге.
Тут она увидела вдалеке знакомую деревушку. Там же, на окраине с другой стороны, стоял и ждал ее дом. Собрав всю свою ненависть в кулак, она все же побежала.
Ее рывки были невероятной силы. В несколько шагов она преодолела десяток метров даже несмотря на сугробы.
Деревня в целом была заброшенной. Жалкие, ветхие домишки стояли, дожидаясь своих хозяев, которые вряд ли когда-то сюда вернутся. И только особняк семьи Рой величественно возвышался на окраине, всем своим видом показывая, что он здесь самый главный.
Но как бы не так. Трехэтажный широкий дом из темной древесины даже внешне стал более серым и угрюмым, чем его помнила Рой. Зимний сад из елей и сосен, виднеющийся на заднем дворе, покрылся снегом и будто почернел. Слезы выступили на глазах, но она тут же отогнала их прочь. Грусть она оставит на потом, после мести.
Вход оказался закрыт, поэтому пинком Рой выбила дверь с петель. Все та же винтажная темная лестница, все та же гостиная. Тот же красный ковер, тот же антиквариат на тумбах. На картинах те же лица смотрят прямо в измученную душу Рой. Сглотнув ком в горле, она поспешила на третий этаж в кабинет родителей, стараясь не разглядывать интерьер, напоминающий прошлое, и тело мадам Шарли, которое, неизвестно, лежало ли там до сих пор.
Рой вдруг осознала, что никогда не была в кабинете родителей. Ей разрешалось ходить и играть везде, кроме этой комнаты. Темная дверь вновь оказалась заперта, поэтому она повторила содеянное со входом.
На удивление, помещение оказалось узким, мелким и темным. Кругом стояли книжные полки с многолетней пылью на них. Но любопытнее всего был стол посередине комнаты, усыпанный бумагами.
Единственное крохотное окошко на противоположной стене освещало этот стол и находящиеся письма, документы и другую писанину на нем. Рой подошла и взглядом принялась изучать содержимое.
Спустя какое-то время возни, она выделила самое, по ее мнению, важное:
«Третий месяц, второе число. Отправитель: корпорация ОМОНАРУ.
Мистер и Миссис Вишмонт!
‘’Омонару’’ требует вашего присутствия на следующей конференции.
Ваш вклад в развитие экспериментов и опытов бесценен, так что мы сердечно благодарим Вас за проделанную работу. Следующая конференция состоится по расписанию и с нетерпением ждет (читайте: настоятельно требует) Вашего присутствия. Темой нашей дискуссии будет ‘’Второй элемент’’. Мы также собираемся открыть набор добровольцев для участия в экспериментах. Намечается грандиозный проект, Вы обязаны в нем участвовать!
С уважением, ‘’Омонару’’.»
«Третий месяц, третье число. Отправитель: резиденция Вишмонт.
Мы добросовестные ученые! Вы пытаетесь нас втянуть в эксперименты над людьми!
Ни за что на свете мы не станем над этим работать.
С уважением, резиденция Вишмонт.»
«Третий месяц, шестое число. Отправитель: корпорация ОМОНАРУ.
Мистер и Миссис Вишмонт!
Мы получили Ваше письмо об отклонении в участии в проекте ‘’Второй элемент’’ и приняли решение отправить его обратно и считать недействительным. Вы не понимаете, от чего отказываетесь. Все эксперименты легальны, с добровольным согласием участников. Просим Вас еще раз обдумать свое решение, иначе мы перейдем к более решительным методам.
С уважением, ‘’Омонару’’.»
Ответа не последовало.
«Документ от третьего месяца седьмого числа, свидетельствующий о соглашении в участии Вишмонта В. И Вишмонта К. в эксперименте ‘’Второй элемент’’ о внедрении в отмеченного одним элементом кровь другого элемента. Все подробности строго засекречены, а за разглашение конфиденциальных данных и за последующий отказ от договора или его условий следует следующее наказание: [неразборчиво].
Подпись:
Печать:
Корпорация ‘’Омонару’’.»
Рой заметила записи, сделанные почерком отца:
«Запись от третьего месяца двадцать третьего числа.
…Подопытный 33 не выдержал сыворотку подопытного 45.
Подопытный 34 не выдержал сыворотку подопытного 45…
………..
Никто из группы Б-086 не выжил. Все 45 подопытных мертвы.»
То, что прочитала Рой следующим, повергло ее в шок:
«Уважаемые мистер и миссис Вишмонт.
Ваш вклад в эксперимент, бесспорно, огромен, но Вы скрыли от нас человека, способного стать подопытным. Все может получиться, мы это гарантируем!
Ваша дочь, Рой Вишмонт, будучи обладательницей отметки пламени, способна стать донором и получить дозу от подопытного-59.
Ждем ее в корпорации как можно скорее.
С уважением, “Омонару”»
Этот последний документ подписан датой дня рождения Рой. А соответственно и днем, когда ее родители ушли из дома и больше не вернулись назад.
Рой держала в руках все эти бумажки, продолжая изучать документы, но основная картина у нее сложилась.
Ее родители – опытные ученые – были втянуты в эксперименты с людьми о создании человека с отметкой двух элементов. И, судя по всему, сначала провальным. Она – яркое доказательство того, что труды ее родителей не прошли зря. Но их смерть…
Их убили, потому что они отказались выполнять приказ. Они погибли, потому что защищали ее. Но за ней все равно пришли, забрали и вкололи эту гадость.
В конце каждого документа стояли координаты разных штабов. Найдя во всей куче бумажек потрепанную карту, она нашла место, втречающееся наиболее часто.
Выбежав из комнаты, Рой переоделась в одежду поудобнее: черные штаны и футболка без рукавов. Мадам Шарли была против такой одежды, настаивая на но́ске платьев, но спортивный костюм все равно лежал на нижней полке «на всякий случай». На этот же случай под ее кроватью лежала аптечка, так что Рой кое-как намазала разорванную спину обезболивающей мазью и, превозмогая боль, кое-как перевязала плотным бинтом.
А затем поспешила прочь, стараясь не думать о том, что ее ждет впереди и что она никогда не вернется в родной дом.
* * *
Жар внутри пылал, желая выплеснуться наружу. Снова пошел снег, но максимум неприятностей, что он мог преподнести – это ограниченный обзор. Холод лишь изредка покусывал кончики пальцев, тут же исчезая под силой пламени. Все ее тело сильно превысило нормальную температуру человека. Новые ощущения давали о себе знать: слезы бесследно ушли, уступив место глухой ненависти и злости, граничащей с яростью. Пылкие, неизвестные ранее инстинкты требовали крушить все, что попадется под руку, но холодный разум запрещал тратить энергию и силы зазря. Она еще успеет хорошенько выплеснуть все, что наболело за последние дни. Осталось всего несколько вопросов, на которые ей предстоит выяснить ответ: что такое ‘’Омонару’’ и какое к ним отношение имеют ее родители. «Имели…» – тут же мысленно поправила себя Рой и помрачнела. За что их убили? Что этот эксперимент из себя представляет на самом деле?
Рой быстро приближалась к месту, отмеченному ею красной точкой на карте. Приглядевшись, она заметила среди деревьев одинокий домик. Хотя этот домик больше смахивал на сарай: крошечный, без окон, с одной-единственной дверью. Именно на эту халупу указывала карта, поэтому немедля Рой рывками, сцепив зубы, подбежала и выбила ветхую дверь.
Так же, как и в том месте, откуда она сбежала, здесь был коридор, ведущий куда-то вниз. В несколько шагов преодолев лестницу, она пламенем на ладони освещала себе путь по бесконечным коридорам.
Из многочисленных дверей доносились крики. Рой открыла одну из них и зажала рот рукой, чтобы не закричать тоже.
Десятки людей разных возрастов, от детей до стариков, в темной, узкой комнате, истекающие кровью, с вспоротыми спинами, сидели рядом друг с другом. Кто-то тихо плакал, кто-то лежал с закрытыми глазами, кто-то кричал и скреб ногтями стену. Как только Рой распахнула дверь, все, кто был в сознании, уставились на нее. Полностью в шоке, не в силах ничего сказать, она просто захлопнула ее обратно.
«Все эти люди… Это подопытные… Если они здесь, значит они обречены. Все те ‘’добровольцы’’ из документов погибли. Их участь определена, им осталось только сидеть в каморке и ждать смерти…»
Злость вскипела внутри с новой силой. Жар контролировать стало нереально: на кончиках пальцев плясали искры, а изо рта и ноздрей пошел пар. Эти дети ни в чем не виновны. Эти твари не имеют права забирать их жизни из-за глупого эгоизма и заведомо провальных экспериментов.
Вот впереди по коридору показалась белая дверь, отличающаяся от тех, за которыми слышны крики и стоны. Рой отворила ее и заметила молодого парня, стоящего к ней полубоком, держащего пробирку и старательно пишущего что-то в блокнотик.
– Тук-тук… – Со злостью сквозь зубы прошипела Рой. – Не отвлекаю?
Парень обернулся, и глаза его застыли в ужасе. Он бросил пробирку и хотел убежать, но Рой была быстрее: дверь тут же покрылась толстым слоем льда, поэтому несмотря на попытки дергать ее за ручку, она приклеилась намертво.
– У меня к тебе парочка вопросов… – Рой всеми силами боролась с желанием вырвать парню глотку.
– Кто ты такая?! – Дрожащим неокрепшим голоском пролепетал ученый.
– Смотри. – Рой щелкнула пальцами и над ее ладонью заплясал огонек. Глаза парня округлились, а взгляд скользнул по стене из льда на двери. Девчонка заулыбалась во весь рот и удовлетворенно кивнула. – Это тот эксперимент, что вы здесь проводите?
– Ты… – Ученый выдохнул весь воздух из легких. От шока язык заплетался, а мысли путались. – Я ничего не скажу тебе! Как ты выбралась?!
– Не скажешь? Жаль. В таком случае, ты бесполезен, и я могу… – Она не договорила, как парень затараторил в ответ.
– Н-нет! Я скажу…
И он рассказал.
– Уже несколько месяцев проходит эксперимент ‘’Второй элемент’’. В подопытных с отметкой и без вливали кровь отмеченных других элементов, чтобы усилить магическую силу и добавить второй элемент. Но все они умирали… Все, кроме тебя. Я не верю тому, что вижу… Наши труды, они…
