Даниэль Ровски
Вселенная великой Богини
Глава 24. Цена свободы
Шепот вел ее. Непонятно, кому он принадлежал – женщине, мужчине, ребенку… Откуда он доносился дошло не сразу. Ставиль думала он у нее в голове, но как бы не так.
Тени. С ней разговаривали тени. Нет, она точно сошла с ума за годы тюрьмы. Как только она выбежала в поле Нейтральных территорий, то впервые за огромный срок (она так и не знала, сколько провела в тюрьме) взглянула на чистое небо. Не будь она бесчувственной убийцей, не знающей слова «пощада» перед лицом своих жертв, то так бы и осталась стоять с открытым ртом, любуясь огромными проплывающими облаками и пролетающими мимо птицами. Но шепот звал ее дальше, аккуратно касаясь ее изуродованной спины, подталкивая бежать.
На пути встала небольшая речка. Настолько крохотная, что скорее всего даже не обозначена на карте. Она не стала преградой: вода тут же превратилась в толстый, если не до самого дна, слой льда. «Туда… Направо… Беги, беги, беги…» – шептала ей темнота.
Пейзажи менялись один за одним. Поле, речка, крохотный лес, озеро вдали, еще лес… Как же давно она не видела этого всего. И как же, Богиня побери, ей этого не хватало. Жаль, что Бэй этого больше не увидит. Жаль, что Ставиль к ней не вернется, в родные скудные земли Оостероса. Она отогнала мысли о сестре и родине и продолжила путь. Побег не тратил много сил, что было странно. Ставиль ощутила небывалую легкость в теле, будто никаких побоев, мучений и литров антимага не существовало. Волосы танцевали под бешеный ритм на ветру, непривыкшие глаза слезились от яркости солнца, а ноги-таки пронизывала периодическая острая боль. Но ей нравилась эта боль, она ей наслаждалась. Именно это покалывание заставляло чувствовать возродившуюся в ней жизнь. Ей дали крылья, ей позволили взлететь. Сейчас главное держать равновесие и не упасть раньше приземления.
Ставиль остановилась. Легкие гудели от нехватки воздуха, а руки покалывала дрожь. Богиня, это было бесподобно. Она сначала тихо хихикнула, а затем разразилась смехом. Плевать на мир, плевать на Богиню, плевать на падение. Шепот сказал ей: «Нравится?» – и она вспомнила зачем, надрываясь, бежала сюда.
Здесь снова начинался Снутар. Холодный ветер приятно ударил в лицо, заставляя жмуриться от удовольствия. В северной части королевства таких морозов не бывает, а жаль. Ставиль ринулась вперед, навстречу метели, буре и снегу.
Оглядываясь, она даже примерно не понимала, где находится. Кругом сплошной еловый лес, изредка видны макушки сосен. А еще снежные шмотки и ветер, несший их прямо в глаза, и мороз, покусывающий щеки. Прекрасно, так он не давал забыть, что теперь она свободна и главное жива. Перед ней в глубине сугроба зияло отверстие, вход в люк прямо в земле.
– Туда?.. – Недоверчиво спросила Ставиль.
– …Туда… – Уверенно ответила тень.
Она сделала пару шагов. А вдруг это ловушка?
– Это не ловушка. – Отчеканил строгий женский голос.
Из приоткрытого люка, явно по ступенькам, плавно поднялась девушка лет шестнадцати. Темно-лиловые волосы собраны в оданго по плечи, взгляд зеленых глаз жесткий и уверенный, будто перед ней стояла не сбежавшая и самая разыскиваемая преступница, а испуганный котенок. Черный облегающий комбинезон подчеркивал изгибы на вид хрупкого тела, но закрепленные на бедрах мечи явно говорили об обратном.
Она протянула руки вперед, и вокруг нее за несколько секунд прямо из сугробов выросли широкие кусты. В разные стороны торчали маленькие сиреневые цветочки, идеально гармонирующие с снегом. Та плавно опустила голову вниз и едва заметно усмехнулась. Ставиль напряглась.
– Кто ты? – Нахмурила брови. Что-то в девчонке настораживало и привлекало одновременно.
– Я такая, как ты. – Она с блеском в глазах окинула взглядом выросшие растения, торчащие из белого кома. – Цветочки нужно полить, не так ли?
Она резко вскинула руку, из-за чего Ставиль рефлекторно встала в боевую стойку. Но беспокоиться было не о чем: из вскинутой девчонкой руки образовалась змея из воды. Она взмыла в воздух и также резко, как и появилась, рассыпалась на тысячи капель и рухнула на снег ослепительным дождем. Сугроб тут же прогнулся, цветы распухли. Ставиль смотрела, не отрываясь. Показались ярко-красные цветы, мгновенно распустившиеся под настойчивым взглядом зеленых глаз.
– Невозможно… – Это слово еле вырвалось из рта Ставиль. Она отказывалась верить своим глазам.
– Возможно. – Улыбнулась девчонка. Она нагнулась и сорвала самый крупный цветок. То были космеи – нежные и такие хрупкие. Плавно «подплыв» к Ставиль она протянула ей цветок. – Выжила не только ты. Эксперименты продолжались, и появились мы.
Ставиль негнущимися руками взяла цветок в руки. Он дрогнул от нового прикосновения.
– Эти изверги вывели разные отметки в одном… – Она тяжело сглотнула. Через что прошла эта девчонка?
– Да. – Ее глаза потемнели и опустились. – Но нас спасли. И она хочет видеть тебя.
– Кто – «она»?
– Та, что спасла и тебя.
Пещера, как оказалось, не была пещерой вовсе. Неестественно светло и уютно. Как будто они находились не под землей, а в каком-нибудь филиале торговой Гильдии Оостероса. Длинный коридор полностью из серого камня с ответвлениями направо и налево говорил о масштабах убежища. На стенах прикреплялись тривиальные фонарики освещавшие дорогу. Ставиль не знала, куда ее ведут. Она уже спрашивала и получила незамысловатое «к ней, к спасительнице» и ничего более вразумительного.
Спустя два поворота направо и три налево, девчонка встала напротив тупиковой двери.
– Она хочет видеть только тебя. – Она уступила проход и, понуро опустив голову, поспешила прочь, оставив Ставиль в легком недоумении.
Обычная деревянная темно-коричневая дверь. Она потянула за изящную ручку и вошла.
Ее встретил смердящий аромат спирта и какой-то желчи. В тюрьме она достаточно надышалась вони, поэтому даже не дрогнула, ощутив мерзкий запах химикатов. Примерно такой же «аромат» был у отбеливателя (или у чего похуже), коим затапливали камеру Ставиль в попытках оттереть кровь и грязь. Она сразу поняла, что помещение здесь лаборатория, но слишком уж было темно. Даже непонятны размеры комнаты из-за темноты вокруг стола с химическими приборами: склянки, пробирки, микроскоп и куча книг на белом большом столе в центре композиции. Рядом с ним стоял человек, явно ожидавший чьего-то визита. Из-за темноты было не разобрать, кто перед ней.
Человек двинулся вперед. Тени под ним шлейфом заполонили пол вокруг. Руки были сложены за спиной, а лицо скрыто капюшоном. «Оно» протянуло руку и приторно-сладким голосом подозвало Ставиль подойти.
– …Мое имя Игиза… – Сказала женщина и откинула капюшон. Ее бледное лицо с темными кругами под глазами не выражало ничего, кроме тоски и печали. – …Я освободила тебя…
У Ставиль подкосились ноги, и она упала на колени, не в силах оторваться от черных глаз. Длинная челка женщина легла на лицо, обрамляя выступающие скулы.
– …Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня… – Продолжила Игиза. Она подошла и взяла ледяными и тонкими, как у скелета, руками лицо девушки перед ней.
– Все, что угодно. – Это правда. Ставиль была на все готова ради этой женщины. За то, что она вызволила ее из того страшного места, где она позабыла все слова, кроме «боль», «смерть» и «антимаг». Игиза улыбнулась. Улыбка получилась вымученная.
– …Всего одно задание…Всего одна смерть…То, что ты умеешь лучше всего…
Ставиль сделала глубокий вдох. А затем долгий выдох, будто это был последний глоток воздуха в ее жизни, и закрыла глаза, к которым отчего-то подступили слезы. Сглотнув, сжала руки в кулаки. Костяшки побелели от усилия.
– …Всего одна смерть… – Повторила Игиза, выпуская лицо Ставиль из рук. Сделала шаг назад и убрала руки обратно за спину, после чего продолжила, – …Но это будет самое сложное задание из всех, что ты когда-либо получала…
Откуда этой женщине знать о заданиях, что получала Ставиль? Она в одиночку могла уничтожить группу людей, в том числе отмеченных, численностью в пятнадцать-двадцать человек (проверено на опыте), а то и больше. Она не стала задавать вопросов. Если задание действительно настолько серьезное…
– …Я знаю, о чем ты думаешь… – Она обошла все еще сидящую на коленях Ставиль и запустила руку ей в грязные, отвратительно выглядящие волосы. Мерзость, но в тюрьме никто не думал о гигиене заключенных. – …Ты сильна…Но даже для тебя задание космически сложное…Но и цена будет соответствующая… – Выждав паузу, она шумно вдохнула и приблизилась к уху девушки, перейдя на шепот. – …Ты получишь свободу…
Внутри Ставиль что-то с гулким треском раскололось надвое. Нет, на четыре части. На тысячу осколков. Потрескавшиеся губы приоткрылись, а из глаз-таки хлынули слезы. На секунду она представила, как жалко сейчас выглядит: беспощадная, кровожадная убийца сидит на коленях перед незнакомкой и плачет. Мысли вернулись к свободе. К ночному небу, покрытому звездами, где едва-едва видна Богиня, которая наверняка сейчас сидит и плачет вместе с ней. К полю на Нейтральных территориях, откуда видно все межгалактическое пространство. К Колючим горам, которые она в детстве хотела покорить вместе со своей чуток повзрослевшей сестрой. К ее родине – Оостеросу, где ее уже заждался маленький домишко, по завещанию деда перешедший ей и сестре.
– …Ступай, Ставиль… – Игиза выпустила ее из рук и мир вернулся. – …Яра тебе обо всем расскажет, а у меня еще есть дела…
И она подчинилась. Продолжая смотреть в пустоту, она вышла, на секунду разучившись держать равновесие.
Глава 25. Жизнь после смерти
За дверью уже ждала девчонка с фиолетовыми волосами. Теперь на ней надета белая футболка и короткие шорты, а волосы зачесаны в конский хвост. Она держала в руке полотенце и кусок мыла.
– Ты наверняка хочешь помыться… – Она мельком взглянула на волосы Ставиль, но учтиво промолчала. – Идем, отведу тебя в новый дом.
«Дом». И надолго она в этом «доме»? Игиза не сказала, когда даст ей это сверхсложное задание и ясно дала понять, что пока не время о нем говорить. Сначала Ставиль должна вернуться в форму и отточить потерянные за заточение навыки.
Но сперва действительно стоило помыться.
Вновь пройдя по лабиринту катакомб, Яра (Ставиль догадалась, что эта девчонка – и есть та Яра, о которой сказала Игиза) показала на дверь с номером «334».
– Вот твоя комната. Там же слева будет ванна. Располагайся и чувствуй себя, как дома.
От этого противного слова снова кольнуло в груди. У нее нет дома. Ее дом ждет в Оостеросе. А это так, временное пристанище.
Яра в спешке удалилась под предлогом каких-то суперважных дел, а Ставиль вошла в помещение.
Душно, темно и сыро – всего три слова, а они так идеально описывают первое впечатление о комнатушке. Совсем крохотная, где нежно-бежевая кровать занимала место поперек от стены до стены в дальней части комнаты, небольшой белый комод с правой стороны и дверь с левой. Пол все из того же серого камня, стены и потолок тоже. Но это однозначно в тысячу раз лучше, чем тюрьма и цепи, поэтому все же Ставиль мысленно отправила Богине «спасибо».
Немедля, Ставиль направилась в левую дверь и скинула с себя одежду.
Она никогда не видела, во что ее одели. Все это время она думала, что на ней точно такая же как у других заключенных ярко-красный бесформенный комбинезон, висящий на теле, как мешок. Но на ней было черное облегающее одеяние из водолазки и штанов, напичканных какими-то красными знаками. Возможно, специальные метки для охраны, мол, особо опасный преступник… И одежда такая легкая и воздушная, что ощущения что в ней, что без нее почти идентичны.
Ставиль набрала горячую воду и совсем немного холодной. Пусть она станет супом, но всю эту грязь нужно смывать именно в такой температуре. Ее взгляд, словно в первый раз, пал на зеркало. Противное зрелище. На руках кровь и порезы вперемешку с грязью, на теле слой чего-то черного и липкого. Она ужаснулась со своих глаз. Синяки и мешки, размером с космос. Ей ни разу не удалось как следует поспать, и это сильно сказалось на лице. Единственное, что в ней осталось из былой силы – это телосложение, спасенное «ледотерапией». И то толку от которой ничтожно мало.
Долго рассматривать себя желания не было. Вытянув руку и образовав на ней небольшой, но острый кинжал изо льда, она взяла несколько передних прядей и резко по ним рубанула. Так привычнее: когда-то ее челка ниспадала на глаза и щеки, однако за время заточения выросла до небывалых размеров. Самое время вернуть былой облик.
Вода набралась, и Ставиль осторожно легла. И вскрикнула – она совсем забыла про спину и про огромных размеров зияющую открытую рану от вырванной вместе с кожей отметки. Но она отошла на второй план, уступив место тому, что Ставиль уже давным-давно позабыла.
Настоящий, просто космический кайф. Богиня наверняка искусала себе все локти от зависти, когда услышала один только протяжный стон Ставиль. Горячая вода обволакивала каждый миллиметр тела, беспощадно сжигая всю многолетнюю грязь. Она полежала совсем недолго и смыла потемневшую воду, набрав новой, чистой. А потом еще раз. Устроилась как можно удобнее в условиях раны на спине и закрыла глаза. О, Богиня, она бы лежала здесь вечность. Но в дверь ванной постучались и, не дожидаясь ответа, вошли.
Это была Яра. Она улыбалась во весь рот, но вид у нее был уставший. В руках она держала мятую черную ткань и толстую пробирку с белой полупрозрачной жидкостью.
– Я знаю это чувство. – Обратилась к Ставиль Яра. – Когда за много лет на тебе скопилось столько грязи, что свалка покажется чистым местом на твоем фоне, а потом ты все с себя смываешь. – Сделав неловкую паузу, она положила на пол ткань. – Это сменная одежда. А это, – Она протянула жидкость, – Выпей. Я вижу на твоем лице недоверие, но не бойся. Это лекарство.
Нехотя вытащив из воды руку и моментально почувствовав ею холодный по сравнению с ванной воздух, она взяла пробирку и сделала глоток. Никакого вкуса, никакого запаха.
– Это что-то типа… Антиантимага?.. В тебе этой гадости столько, что хоть насосом выкачивай. Эта штучка его нейтрализует, а со временем выведет из организма. Правда, есть побочный эффект – с утра будет болеть живот. Не сильно и не долго, так что не удивляйся и просто потерпи. А, кстати. Я тебе на кровать положила расписание, изучи его. Ну, я побежала. Хорошего отдыха!
Ставиль потеряла счет времени. Вода приятно обжигала каждый уголок кожи, покалывая словно изнутри. Но, к сожалению, рано или поздно вылезти все же пришлось. Тело стало тяжелым, голова затуманилась. Следующая человеческая роскошь, которая ее ждала – это сон на настоящей кровати. Еле перебирая ногами, она дошла до нее и, скинув какой-то лист бумаги на ней, обрушилась на матрас. Кровать издала беспомощный скрип.
Для среднестатистических мерок, это была не самая удобная и мягкая постель. Но прожив годы без подобного великолепия, живя в подвешенном на цепях состоянии, Ставиль ощутила в себе что-то новое, необычное для себя. Как только ее лицо коснулось бежевой подушки, к ее глазам подкатили слезы, а руки и ноги одеревенели, отказываясь совершать еще хоть какое-то движение. Вот он, привкус свободы. Только лишь привкус, настоящий вкус она ощутит гораздо позже.
– Вставай, ленивец! – Сравнение с ленивцем – животным, которое спит минимум по двадцать часов в сутки – было слишком мягко по отношению к Ставиль. Сознание вернулось, и стало ясно, что голос принадлежал Яре.
Она открыла глаз, который не хотел подчиняться. Она же только что легла, почему ее будят?
– Ты проспала двое суток. – Добавил голос какого-то парня. Послышались шаги. Видимо, кто-то удалился.
Сопровождаемая головокружением, она с трудом поднялась. Яра заплела себе оданго и была одета в ту же черную форму.
– Игиза сказала не трогать тебя. Она рассказала нам твою историю. Подумать только, два года тебя держали в воздухе на цепях… – На лице девчонки показалось неподдельное сочувствие. – Но столько спать уже вредно для здоровья. Прости… Тебе нужно пить лекарства. Кстати, как твоя рана?
Какая рана? Ставиль не чувствовала никаких ран. И тут ее осенило. Она дотронулась до спины. Все гладко и чисто, никакой запеченной крови и следов от того месива, что было у нее пару дней назад. Увидев удивление на лице Ставиль, она удовлетворенно кивнула.
– Отлично, лекарство рабочее. За завтраком и ближе к вечеру дам тебе еще. А теперь пойдем, пора возвращаться к нормальной жизни.
– Нормальной жизни? – Голос спросонья был низким и слегка хриплым. У Яры от него пробежал по спине холодок. – Ты это о чем?
– О завтраке. – Она улыбнулась и поманила за собой рукой. На долю секунды Ставиль даже не вспомнила этого слова, а затем тяжело вздохнула. В тюрьме ей не нужна была еда, все необходимое входило в состав антимага. А теперь, когда его выводили из организма, она почувствовала дискомфорт в животе. Голод. Самый настоящий.
Она вскочила с кровати и, вопреки ожиданиям, ноги не были ватными, а напротив, все тело будто заново родилось. Из-за того, что сразу после ванны она улеглась в постель, волосы завились и заблестели в тусклом свете лампочки на потолке вместо люстры.
Темная просторная столовая находилась совсем недалеко.
Внутри сидело двое: парень лет семнадцати и девочка четырнадцати. Оба сидели на разных концах длинного стола, молча уставившись в свою тарелку. В тускловатом свете их лиц было не видно. Яра прошла к ним, откуда-то уже держа в руках две тарелки, жестом приглашая Ставиль сесть рядом с ней за середину стола.
Никогда еще яичница с беконом не была такой восхитительной.
От забытого вкуса настоящей еды свело челюсть. Хрустящая, сочная яичница, пропитанная солью и перцем, медленно стекала по глотке вниз, к желудку, приятно обжигая все участки внутренностей, так давно позабывшие это жжение. Ставиль с диким изяществом накинулась на салат из помидоров и огурцов, на кусок поджаренного хлеба и чашку черного чая с плавающим кусочком сладофрукта. Наверняка жалкое зрелище, но сейчас все мысли витали где-то в космосе, сосредоточившись на приятной тяжести в середине живота. Сидящая рядом Яра сочувственно улыбнулась. Она явно знала, через что прошла Ставиль, но она не понимала это чувство. Нормальная жизнь стала для Ставиль чуждой, незнакомой. Руки все еще чувствовали металл, а щеки пылали от побоев.
– Держи. – Протянула точно такую же, как пару дней назад, пробирку.
Ставиль залпом выпила содержимое и встала изо стола.
– Подождешь меня? – Яра тоже встала и взяла тарелки со стола. – У нас сейчас тренировка, ты должна быть с нами.
«С нами» – это наверняка с ней, этой девочкой и парнем с недовольным лицом. Только сейчас ей удалось их рассмотреть, даже несмотря на то, что за завтраком все сидели молча. Девочка с темным каре и хаотичной челкой прожигала взглядом дыру в столе. «Рост у нее небольшой, но руки сильные – она бьет один раз, но с огромной силой, почти не используя ноги» – тут же продиктовал ей голос бывшего наемника в голове. Прошли годы, а старая привычка анализа так никуда и не делась. Парень стройный, с зачесанными назад светлыми волосами по подбородок, не слишком силен физически, но на его лбу зияла маленькая отметина, олицетворение Фуутероса и знак вихря. «Пацан бьет отметкой… Отметками. Но вихрь – это его стихия…» Хотя на обоих были надеты черные комбинезоны с короткими рукавами, одежда облегала их тела, словно сшитая идеально по размеру. Ставиль только сейчас обратила внимание и на то, что на ней надето то же самое.
Яра быстро вернулась. Как только она вошла, парень и девчонка, не выражая никаких эмоций, поднялись и пошли за ними.
Коридоры вывели их на площадку размером с небольшой стадион. Удивительно, как такое сооружение могло находиться под землей. Освещение шло откуда-то с белого потолка, да и в принципе все было белое: стены, пол, оборудование в дальнем углу. Веса́, тренажеры и прочие приблуды для тренировок. Вон, в дальнем углу вообще стойка с оружием.
– Ставиль. – Повернулась Яра к ней, переплетая на ходу оданго, – Ты у нас новенькая, и я знаю, что тебе пришлось пережить. Сейчас мы разомнемся, а потом ты покажешь свои текущие навыки на реальном бою. Что скажешь?
– Хорошо. – Ставиль не могла ничего сказать, кроме как согласиться. Хотя она давно уже ни с кем не сражалась, ей тоже хотелось проверить, что осталось от того наемника-убийцы, самого опасного преступника мира.
Выполнив растяжку, девчонка с темным каре спросила довольно грубым тоном:
– И с кем она будет сражаться? – Она вытянула руки вперед и хрустнула костяшками, показывая свою готовность.
– Поумерь инстинкты, Рой. – Тяжело вздохнула Яра. – Ставиль сразиться со всеми нами, но это вопрос времени. А начнем мы, пожалуй, с Акаоки.
Парень быстро кивнул и вышел в середину поля. Рой и Яра отступили к стене, откуда последняя крикнула:
– Начинайте! Кстати, у него отметки вихря и грозы!
А вот это плохо. Гроза – самая недооцененная отметка из всех, это Ставиль точно знает, как опытная убийца. Одна молния способна цепочкой пройтись по десяткам человек, унося их жизни, и вернуться обратно к хозяину, и сделать это всего за несколько секунд. А в комбинации с вихрем можно создать настоящую природную катастрофу – смерч, утыканный электричеством. Нужно сделать все, чтобы этого не допустить.
Парень сложил ладони вместе. Воздух вокруг стал тяжелее и наэлектризовался. Волосы на затылке зашевелились, громко об этом говоря. При таком положении, молния будет особенно хорошо управляема. Акаоки вскинул руку, но Ставиль его опередила: огромная ледяная стена отрикошетила яркую молнию обратно в него. Парень еле успел увернуться, удивленно смотря на мгновенно выросшую стену и также быстро испарившуюся. Ставиль сделала выпад ногой. Под ней образовался слой инея, стремительно разрастающегося в сторону Акаоки. Парень подпрыгнул, удерживая себя на воздухе и плавно опустился в другую сторону, где пол не был во льду. Он прекрасно понимал, что это ловушка – как только он наступит на иней, то тут же приморозится к земле и проиграет. А Ставиль сосредоточилась на расставлении этой ловушки, увеличивая ее площадь. Акаоки ударил потоком ветра, чуть не сбив ее с ног, но зато отвлек от занятия и тут же выпустил еще одну молнию. Ставиль покрыла правую руку толстым слоем мороза и выставила ее вперед, явно давая понять, что против такой тактики одиночная молния бесполезна. Пока парень хаотично рассуждал, как ему одержать победу при таком раскладе, Ставиль выставила кулак вперед, и на полу выросли ледяные сталагмиты ростом с человека. Рывком вырвав один из земли, она кинула его в парня. Преимущественно безразличное выражение лица Акаоки вновь сменилось изумлением, и он взмыл в воздух.
Наконец-то пацан понял, с кем сражается.
Огромные сосульки метались за улетающим в сторону Акаоки. Вот одна чуть в него не попала, но он вовремя выпустил поток воздуха, сбивая траекторию.
Приняв быстрое решение, Ставиль возвела вокруг себя небольшой купол. Акаоки сразу приземлился на него и стал пытаться его разбить.
А затем пол в зале начал подниматься.
Вернее, не пол, а слой льда, с сокрушительной скоростью вырастая и распространяясь на весь тренировочный зал.
Яра тихо вскрикнула, когда и ее ноги оказались подо льдом, а Акаоки взмыл в воздух. Теперь ловушка везде, и на землю опускаться нельзя.
Купол исчез. Ставиль стояла, опершись коленом о землю. Платиновая челка падала на глаза, но было ясно видно, что зрачки приняли форму остроконечных снежинок – олицетворение Снутара и символ мороза, и изо рта шел пар в такт тяжелому дыханию.
Акаоки стиснул зубы и развел руки в стороны. Поднялся ветер, волосы Ставиль хаотично разлетались по сторонам, и она сама сделала пару шагов под силой стихии, но тут же приморозив ноги к земле. Вокруг парня заискрились молнии и закружился ветер.
– Акаоки, НЕТ! – Закричала Яра, явно догадываясь, что он собирается сделать.
Ураган, в центре которого находился Акаоки, рос на глазах. От него в разные стороны разлетались белые искры, а воздух похолодел.
– СТОП! Акаоки, ХВАТИТ! – Снова крикнула Яра, уже собираясь использовать свои силы, чтобы его остановить, но тут же замерла, округлив глаза.
Все закончилось так же быстро, как и началось. Ураган рассеялся, воздух потеплел.
Ставиль, показывая стиснутые от усилия зубы, стояла на полусогнутых ногах, вскинув кулак, впиваясь в ладонь ногтями. А Акаоки все так и был в воздухе, но уже скованный в огромный сталагмит, больше напоминающий вулкан, в жерле которого он находился, полностью покрытый льдом. Только голова торчала, поникшая от бессилия.
Все так и стояли молча несколько секунд. Яра приоткрыла рот от изумления, а молчание нарушила Рой:
– Богиня, надери мне зад, если то, что я сейчас вижу – реальность…
– Рой, не ругайся. – Яра собралась и, посерьезнев, строго произнесла, – Поединок окончен. Ставиль победила.
Ставиль встала на одно колено и положила руки на землю. Лед постепенно опускался, пока не остался только белый пол. Она подошла к оставшемуся сталагмиту и положила ладонь и на него, опустив Акаоки на землю.
– Он без сознания. – Констатировала Яра, подойдя ближе. – Но он будет в порядке, такое с ним бывает. Я отведу его в лазарет, а потом…
– Не надо. – Акаоки приоткрыл глаза и положил руку на лоб. – Я в норме.
– Но…
– Я в норме! – Со злостью крикнул парень и привстал на локтях.
– Я должна тебя отвести в лазарет проверить на наличие травм. Это не обсуждается.
Он тяжело вздохнул и, сосредоточив весь свой гнев в глазах, посмотрел на Яру.
– Почему ты все время командуешь? Мое состояние – не твое дело, если я сказал, что все в норме, что тебе еще нужно?
– Я здесь за главную, поэтому я решаю, что тебе и мне нужно.
– Да кто сказал тебе, что ты главная? Мы прибыли сюда в одно время, и я не припомню, чтобы Игиза хоть раз сказала, что ты главная.
– Во-первых, – Яра агрессивно скрестила руки на груди, – Я не обязана тебе отчитываться обо всех индивидуальных разговорах с Игизой. Во-вторых, я ее вторая рука, все поручения она дает мне, а знаешь почему? Она знает, что я ответственнее тебя, и все сделаю гораздо лучше.
– Да ну? Мне она тоже поручения дает.
– Да, но не такие, как мне. Знаю я, что она тебе говорит делать. Это принести, то отнести, тут помоги и не мешайся. – Яра закрыла глаза и тяжело вздохнула, – Ты просто слабак, Акаоки. Самый слабый из нас. Рой не отличается умом, но ее способности огромны, а я не так сильна, как она, но умею быстро соображать и выявлять слабые места. А ты и физически не силен, и умом не блещешь.
Рой явно что-то хотела возразить к «не отличается умом», но тут же передумала. Яра отвернулась от парня и зашагала к выходу, увлекая за собой Рой и Ставиль.
– Тренировка окончена. Обед в два ноль-ноль.
Рой и Яра удалились, но Ставиль осталась. Акаоки молча лежал какое-то время, закрыв лицо руками, но она не уходила, а просто стояла рядом. Парень медленно сел, цокнув языком, и недовольно произнес:
– Что? Тоже хочешь поиздеваться надо мной? – Слова будто яд сорвались с его языка, эхом распространяясь по большой комнате, но голос его не дрогнул.
– Нет. – Спокойно отрезала Ставиль. – Единственное, что я могу сказать, это то, что Яра права.
– А говорила, что…
– Но не полностью. – Перебила его она. – Возможно ты не так силен, как та девочка, и не так умен, как Яра, но твои стихии не подходят для ближнего боя.
– Что ты имеешь ввиду? – После недолгой паузы нахмурил брови Акаоки.
– То, что будь против тебя не Яра, а, скажем, десять наемников, то они бы ничего не смогли сделать против тебя. Сам подумай: что такое сквозняк против одного, да еще и в ограниченном зале, и смерч против толпы? Ветру легко противиться в одиночку. Так же, как и молнии. Я – бывший наемник, и я терпеть не могла сражаться против молний. Они всегда были самыми сильными и дотошными.
Парень закусил губу и задумался. В этом есть своя истина. Он посмотрел в ее глаза: никакой издевки, лишь чистый холод и спокойствие. Обыкновенная констатация факта.
– Почему ты мне это говоришь?
Ставиль пожала плечами:
– Потому что посчитала нужным. – Так же тихо, не выражая эмоций, произнесла она и вышла из зала.
* * *
Дни сменяли друг друга с неумолимой быстротой. Ставиль начала привыкать жить, а не существовать в одиночной камере, где максимум из того, что ты можешь делать – это дышать.
Подъем, завтрак, тренировка, обед, отдых, тренировка, ужин, сон. Все лучше, чем гнить в тюрьме.
А ребята оказались не такими уж и плохими.
Яра. Спокойная, честная и прямолинейная, под стать своим отметкам. Всегда и везде помогает остальным, хоть они это и не ценят, но Ставиль всегда принимала ее помощь с благодарностью. Ее холодная рассудительность иногда даже пугала. Однажды Яра рассказала Ставиль историю о том, как она и Акаоки оказались здесь, во владениях Игизы. Ужасные факты об экспериментах и сотнях невыживших бросали в дрожь, и она искренне сочувствовала их судьбе. Хотя в ответ о себе Ставиль не рассказывала, лишь сухие факты об антимаге, превращающего мозги в суп, и некоторые подробности жизни наемника.
Акаоки. Закрытый, тихий и слегка надменный. В нем боролись любовь к свободе вихря, непринужденность грозы и его собственные убеждения. Все время он пытался скрыть свои настоящие эмоции, но Ставиль читала его, словно открытую книгу и замечала всю микромимику на его лице. Если дрогнула бровь – он чем-то недоволен, а если напрягся нос – он подавляет смех. Это и помогло ей найти с ним общий язык, и теперь он охотнее встает с ней в пару на спаррингах.
Рой. Полную историю самого молодого эксперимента ей так и не довелось узнать. Рой вспыльчива, угрюма, а ее глаза полны ненависти. Внутри нее каждую секунду идет борьба пламени и льда, но огонь зачастую берет верх. В боях с ней победить особенно трудно, не сколько из-за ее привычки все время идти в лоб, а ее огромной силы. Из всех троих она однозначно самая сильная, хоть и не признает тактик и планов. Ее план – бей или беги, хотя вторые два слова она не воспринимает.
Игиза… Как она оставалась для Ставиль загадкой, так и остается по сей день. А день этот начался по своему обыкновению в зале.
Сегодня Ставиль решила пропустить завтрак и сразу направилась туда. Ее отметка функционирует прекрасно и даже лучше, но над физической силой еще работать и работать.
К ее удивлению, в зале был еще кое-кто.
Выставив темно-коричневые круги к правой стене, Акаоки сосредоточенно вытянул к ним свою руку. А затем выстрелил молнией, раздробив все вокруг, кроме мишени, раздраженно потирая ладонь.
– Молния… – Сложив руки за спиной, медленно сказала Ставиль, отчего Акаоки, только что ее заметивший, испугался и вздрогнул, – Дикая, своенравная и неконтролируемая. А еще убийственно сильная. Если взять ее под контроль, то получится орудие массового убийства…
