Август Котляр
Записки прохиндея
Имея большой опыт выживания и зарабатывания на жизнь в России и в США, я могу сказать лишь несколько вещей об успехе и удаче. Я бы очень рекомендовал всем желающим разбогатеть, особенно в Америке, два сериала, два реалити-шоу, в которых участвует Грант Кардон. Первое реалити называется Whatever It Takes (“Во что бы то ни стало” или “Любой ценой”) (2015) о том, как Грант Кардон набирает к себе в команду и какими испытаниями подвергаются соискатели, желающие у него работать за комиссионные. Второе реалити называется Undercover Billionaire (“Миллиардер под прикрытием”) (2019, 2021), там Гленн Стернс и Грант Кардон приезжают в незнакомый город, где их никто не знает, с сотней баксов в кармане, с новым и чистым мобильным телефоном, в котором нет номеров друзей, и на старом автомобиле. Если они поднимают с нуля миллион долларов за три месяца, им приз. Если нет – они дают миллион телеканалу. Там очень хорошо показано, что такое предприимчивость, воля к победе, преодоление отчаяния и прочие сопутствующие явления. Но вот что интересно: они должны заработать миллион за три месяца, но как это миллион выглядит? Это, оказывается, не кэш, а создание бизнеса, который независимый оценщик должен будет оценить в сумму, от миллиона и выше. Чтобы не ломать вам возможное удовольствие от просмотра шоу про богатых людей, вынужденных без всего и из ничего создавать нечто в какой-то американской дыре, скажу лишь, что оценить бизнес, конечно же, можно, но вот выйти в кэш, продав его за оценочную стоимость, не так-то уж будет просто: надо найти того, у кого есть кэш, или доступ к финансированию, да ещё и убедить его купить это предприятие, повесив этот геморрой себе на шею. Вот я думаю про себя: если бы у меня был свободный миллион долларов, стал бы я покупать ресторан в Мухосранске? Или производство напитков в Зажопинске? Это к вопросу о ликвидных активах, и о том, что считать богатством и кого считать богатым. Если в Америке чуть ли не двадцать миллионов миллионеров, то не бумажные ли это всё тигры, и толку-то им от этих мёртвых миллионов, разве только в случае крайней необходимости взять под них небольшой кредит на лечение?
К вопросу о создании богатства надо бы подходить со здравым умом, потому что можно повесить себе на шею такое ярмо, что будете горбатиться много лет и на износ, а выхлопа так и не будет, еле-еле будет хватать на поддержку штанов, а то и брать деньги на стороне и вкладывать в своё дело, а оно так и будет тухляком бесполезным и очень обременительным. Примите во внимание следующие соображения:
Первое. Никто не даст вам гарантии, что вы станете богатым. Так же, как никто вам не гарантирует, что завтра будет лучше, чем сегодня, и что завтра вообще наступит. Неважно, чем вы занимаетесь: разрабатываете приложение в Кремниевой долине, строите дома в Оклахоме, снимаетесь в Голливуде или продаете в Нью-Йорке всякую дрянь детям возле школ. Подавляющее большинство стартаперов, подрядчиков, актёров и уличных пушеров живут в бедности.
Второе. Единственный надежный способ сколотить состояние – это вести собственный бизнес, сохранять, экономить деньги, стать на время ужасным скрягой. Бизнес означает, что кто-то другой будет работать на вас. Либо кто-то будет массово покупать ваш продукт. Либо покупать ваш продукт кто-то будет не массово, но за большие деньги. Вы открываете магазин быстрого питания, трейлер или RV-парк, стоматологию, переделку, секцию карате – неважно. Главная задача – присвоить результаты работы ваших сотрудников или получить чистые деньги от других людей, кто покупает вашу, скажем, инфопродукцию или знания в виде консультаций.
Третье. Вы должны где-то взять деньги. Вы можете без спросу занять наличные, которые ваша бабушка прячет в подушке себе на похороны (я так и делал, признаюсь), можете занять у отца вашей девушки, можете пообещать долю в вашем бизнесе племяннице, которая все летние каникулы горбатилась официанткой в ресторане и собрала сотню тысяч чаевых. Если у вас не хватает смелости попросить, не хватает бессовестности канючить и вымогать, то вам придется много работать и копить каждую копейку в своей свинье-копилке.
Третий пункт о необходимости взять где-то деньги, самый трудный. Прежде всего, он требует, чтобы у вас были деньги, а это подразумевает, чтобы в течение какого-то времени ваши доходы превышали расходы. В ситуации, когда девять из десяти семей живут от зарплаты до зарплаты, это практически невозможно. Вот из жизни пример, самый свежий. В 25 апреля 2023 года у меня умер отчим, и, слава Богу, у меня были деньги его похоронить, позвать раввина для последних молитв и всё такое. Удовольствие похоронить по иудейскому обряду, да ещё на Кунцевском кладбище, вовсе недешёвое, это несколько сотен тысяч рублей, а ещё потом надо жить какое-то время до следующих приходов, у журналистов с баблом сейчас не так волшебно-шоколадно, как было в нулевые. Чтоб заведомо иметь запасец финансовой прочности, я попросил своих друзей и товарищей подбросить мне деньжат. С отдачей. При этом не каждого ведь попросишь, с человеком надобно бы иметь доверительные отношения. По-настоящему единственным человеком, кто дал больше 100 тысяч, оказался мой друг Роман Гирич, и это даже был не долг, а товарищеский подгон, без отдачи. Еврейские друзья давали в пределах полтинника, остальные мои товарищи не могли наскрести больше десяти, а так счёт пошёл на какие-то тысячи, а то и сотни рублей. При том, что все или при бизнесе, или работают за приличные деньги. Я не считаю чужие деньги, но я сужу по себе. Я даю, когда у меня просят и есть что дать. А тут опаньки – и у людей нет денег, и я думаю тогда: да что же это такое, почему опять окружение состоит ну не из нищебродов уж откровенных, но из людей без денег, без свободной копейки? Куда и к кому бежать, случись что? Некуда и не к кому, рассчитывать приходится исключительно на себя. Значит, если хочешь поднять бизнес, собрав денежное тело, нужно увеличить заработки и урезать всё свои нужды, ходить в стоптанных ботинках, застиранной сорочке и лоснящихся портках, пока не соберёшь бабки на запуск своего проекта.
Никуда не денешься. Приходится насиловать себя и снижать уровень жизни. Не многим такая идея понравится. В хорошем сценарии вы должны зарабатывать больше, чем вам нужно для повседневной жизни. Тогда либо вы должны устроиться на вторую работу, либо сменить основную. В Америке я устроился на вторую работу в Uber, но не потянул. Я мог уберить только по ночам, потому что весь день я торчал в своем дилерском центре Volkswagen. Но в 50 лет я не мог уже не спать всю ночь, а потом полноценно работать весь день, а потом опять не спать. Я решил, что здоровье важнее и плюнул на Убер, отправил им оборудование обратно. Сдался ли я? Мы рассматривали эту проблему ранее. Сдаваться и отступать – большая разница. Это так просто, но так важно – знать свои физические силы и не переоценивать свой потенциал. Мужчины и женщины очень быстро истощаются, если не делают перерывов для восстановления сил. Пока вы молоды, вы не чувствуете себя изможденным и можете быстро восстановиться. После 40 вы должны в первую очередь думать о себе. Иначе вы можете внезапно превратиться в никчёмную человеческую рухлядь и в непосильное бремя для своей семьи. Ваша болезнь, лечение и похороны могут разорить семью. В 2015 году, когда Volkswagen облажался с загрязняющими атмосферу выбросами дизельных двигателей и потащил всех нас на дно, я на личном опыте убедился, что любому человеку абсолютно наплевать, если вы сдохнете, а ваша семья лишится крова и поедет жить под мост. Даже люди, которые были моими друзьями (действительно близкими друзьями), говорили, что не могут позволить нам поселиться в их гараже на некоторое время. А у меня был перед глазами живой пример: славного и дружелюбного негритёнка, моего коллегу лет 40, хватила кондрашка прямо на работе, он упал среди новых автомобилей, будучи с клиентами, задрыгался, стал блевать, биться в конвульсиях. Вызвали скорую, она приехала, отвезла в больничку, где он и умер. Инсульт. Всё, привет горячий, ещё с нас собрали бабло ему на похороны и на помощь семье, у него осталась жена и двое детей. Не знаю, дал ли наш дилершип какие-нибудь бабки его семье, мне об этом ничего неизвестно. Но всем было по барабану.
Обратите внимание, что я не был бездельником или лентяем, у меня была работа на полную ставку в дилерском центре Volkswagen в Хьюстоне. Я пытался устроиться на работу в Fred Haas Toyota, крупнейший дилерский центр Toyota в Хьюстоне и всём Техасе. Я был там 11 раз, умоляя менеджеров взять меня. Они обещали позвонить и не звонили; я приходил снова и снова. Я теребил их, я выносил им мозг. Они оправдывали отказ тем, что у них нет вакансий. Моя настойчивость пугала их, они никогда раньше не видели таких настырных соискателей. Я показал им, что я умею, показал, как я снимаю видео об автомобилях, как я сразу же отправляю его перспективным клиентам, как нежно и обходительно я обращаюсь с клиентами. Я пытался найти и лично встретиться с владельцем, 80-летним мистером Фредом Хаасом, чтобы лично объяснить ему, насколько ценным кадром я могу быть для его дилерского центра. Но кто-то сказал мне, что владелец не хочет вмешиваться в кадровую политику.
В дилерском центре Lexus Northside в Хьюстоне меня тоже не приняли в команду, а там зарабатывали недурственно. Главный менеджер по продажам, иммигрант из Иордании, был очень приятным парнем. Но у него действительно не было места, куда бы он мог меня взять. Он так мне говорил, глядя на меня честными глазами торговца подержанными тачками. Он был связан корпоративными правилами, типичная бездушная бюрократия. Иначе я не могу объяснить, почему они прислали отказ через три года после подачи заявления. Три года изучали моё резюме? Идиоты или бездельники, но это обычное дело.
Иногда невозможно представить себе процессы, происходящие в головах владельцев бизнеса и их менеджеров. Может быть, думал я в Америке, их врачи и психиатры прописали им неправильные антидепрессанты? Я познакомился с одним приятным парнем, Карлом Лунингом, который работал в компании, производящей топ-драйверы для нефтяных вышек. Это такие двигатели наверху буровой, которые приводят в кручение трубы и механизмы, которые вращают бурильные головки. Двигло верхнего привода стоило полтора миллиона долларов. Они платили комиссионные 60 тысяч с каждой проданной системы. Они собирались продавать эти системы в России. Я попросил их взять меня без зарплаты, только на комиссионные. Я знал многих ребят в российской нефтяной промышленности, потому что редактировал в своё время журналы о нефти и газе. Владельцы компании отказали мне. Они сказали: в настоящее время мы не можем никого нанять. Я возразил: “Платите мне только комиссионные и всё, меня не нужно нанимать!” Я умолял их взять меня в качестве независимого подрядчика. "Нет, мы никого не нанимаем", – упорствовали эти дятлы. Подобные ситуации повторялись несколько раз – я прошу каких-нибудь чучел при бизнесе допустить меня к продажам, я они ни в какую. Абсолютно вне всякой логики и здравого смысла. Человек хочет зарабатывать для них деньги – а они его не хотят. Клинические идиоты. Интересна история этого Карла Лунинга. Очень симпатичный, очень дружелюбный этнический австрияк, хлебосольный, что для американцев редкость, он искренне старался мне помочь. Раз в месяц он устраивал у себя во дворе барбекю, накрывал щедрую поляну, приглашал людей, запекал мяско и лосося, начиналось с пивом и софтдринками, заканчивалось коньяком, виски и сигарами. Очень было душевно. Он занимался нетворкингом. При этом, как я узнал, он, достаточно молодой мужик, лет сорока с небольшим, уже перенёс уже операцию на сердце и ещё на чём-то, у него что-то побаливало, но он не жаловался. Для него эти посиделки были испытанием, жена у него, интровертированная симпатичная риэлторша, напивалась до некоторого бесчувствия на этих бэкъярдовых фуршетах, но Карл был уверен, что всё делает правильно и предусмотрительно. Тут я с ним полностью согласен – если хочешь установить и поддерживать с кем-то отношения, надо время от времени проводить время вместе, что-то делать, рыбу ловить, охотиться, говно разбрасывать в огороде или пить коньяк 1799 года у Деллоса в “Турандоте”, кто что любит и может позволить. (Коньяк такой в самом деле был в “Турандоте” в 2006 году, стоил что-то около 2000 долларов за 30 мл, если правильно помню.) Так вот, Карл меня представил хозяевам компании, двум сорокалетним обормотам, которых я тут же начал трясти, чтоб дали мне продавать эти грёбаные топ-драйверы в Россию. А они упёрлись и рожи воротят. Карл меня деликатно оттащил за рукав, говорит: не настайвай. Я говорю: слушай, Карлуша, у них же в голове опилки, в их поведении нет ни логики, ни смысла, ни выгоды. Он мне: ты не понимаешь, ты не понимаешь! Я такой: ладненько, потом пояснишь. Он мне потом поясняет: у них стратегия, у них далеко идущие планы, я поэтому так упахиваюсь на них, что аж падаю замертво, они планируют выйти на IPO. Я тогда ему: и на что ты, братан, рассчитываешь? Он мне: на два процента акций, что они мне дадут за упорную работу. Я тогда: во что будет оцениваться ваш этот кастрированный единорог, в ярд и более? Он: да, они так и планируют, что компания будет стоить миллиард, а я получу акций на двадцать миллионов. Я ему сокрушённо: Карл, Карл, дожил до седых мудей, а в людях так и не сечёшь, они ж тебя шваркнут, они же тупые самодовольные и надменные жлобы и уроды, не трать жизнь на этих чмошников. А он: нет, они хорошие! Я подумал тогда, что если мозгов у человека хорошего нет, то и откуда им тогда взяться? Ясное дело, что он попросил свои два процента, они ему пообещали, а потом выкинули как собаку, он чуть не плакал, но я ему не напоминал, что он дурилка картонная, и так было больно человеку, он получал десятку грина, и было на что нетворковать, а тут повис с больным сердцем на иждивении примаханной слегка супруги.
Что говорит мне мой опыт? Большинство так называемых предпринимателей, что я встречал, это какие-то либо жлобы, либо клоуны, у которых в голове тараканник. Я человек, который может взяться за любую работу и выполнять ее так, как будто это мой собственный бизнес. Я уважаю предпринимателей и тех, кто меня нанимает. Я хочу зарабатывать деньги для себя и для работодателя. Я выполняю любую работу. Поэтому я не приемлю глупости и балаган, ведь если я теряю деньги, компания теряет деньги. Если я продаю свои навыки и время своей жизни, я хочу, чтобы мне платили справедливо. Если я открываю способы увеличения доходов и прибыли, я хочу, чтобы ко мне прислушивались и поделились со мною привнесённым доходом. Если мои соображения не принимаются, я хочу знать, почему. Но есть удивительная проблема: иногда вы не можете найти покупателя на свои навыки и таланты, человека или компанию, которые готовы за это платить. В силу тупости и тараканов в голове большинства людей.
Про тараканники в головах бизнесменов. Вспоминаю один случай. Году в 1996 или 1997 я по каким-то делам оказался в рекламной агентстве “Аврора”, тогда это было вроде как третье по величине агентство в России, после “Премьер СВ” и ещё кого-то. там я познакомился в Владимиром Филипповым, владельцем агентства, и ещё каким-то проходимцем из Торгово-промышленной палаты. И вот они мне говорят: скоро в Лиссабоне будет проходить ЭКСПО-1998, мы планируем доставить туда айсберг из Антарктиды, чтобы показать возможности российского ледокольного флота, который сейчас не у дел, работы у них нет, пусть им заказывают всякие жаркие засушливые страны доставку айсбергов. Можешь это дело организовать? Я говорю: организовать могу, но хорошо ли обмозговано это дельце? Они мне: да ты что, да мы такие умные, да мы такие красивые, да нам готовы денег дать на это дело! Мы привезём этот айсберг в бухту реки Тежу, и на нём сделаем каток и устроим товарищеский хоккейным матч, а потом там дети будут на коньках кататься, клёво будет! В общем, ребята креативили, и даже рекламировали это дело: по телевизору прошёл сюжет, как Филиппов на лодке с вёслами гребёт по пруда у Телецентра “Останкино”, и за ним на верёвочке плывёт пенопластовый айсберг. Я тогда через своего отца нашёл очень опытного фрахтовика, который в своё время ходил по всем морям и океанам и знал отрасль досконально, возил грузы и в Антарктиду, и по Севморпути. Он сказал: Господи, каких только придурков не рождает земля наша! Первое: ледокол не может ходить по океанам, у него другое днище, он предназначен ломать лёд, и даже небольшая волна разобьёт его, будет немыслимо на нём находиться из-за тряски. Второе: сравни водоизмещение айсберга в миллионы тонн и ледокола в сто тысяч тонн; вот, допустим, вы как-то стальными сетями опутали айсберг и стали буксировать, но ведь айсберги раскалываются, там смещается центр тяжести и они опрокидываются, и вот представь, что десять миллионов тонн опрокидывается, и, не дай Бог, буксирные гаки ледокола выдерживают нагрузку – ледокол выдергивает из воды, как поплавок при подсечке рыбы, и летит он по воздуху сотни метров, и шлёпается с размаха об воду, ему конец. Третье: если вам крупно повезёт, пройдёте по штилю и привезёте этот айсберг, он у вас сядет на мель в устье Тежу и начнёт таять, ледяная вода растечётся по дну, миллионы кубов талой воды будут течь неделями, так и убьёте всю флору и фауну прибрежья Португалии, это будет экологическая катастрофа. И четвёртое: в отличие от распространённого мнения, вода в айсбергах не пресная, а солоноватая, она непригодна ни для питья, ни для орошения, а если вам так уж приспичило орошать пустыни, лучше возить воду старенькими танкерами, это будет дёшево, надёжно и безопасно. Я все эти соображения изложил Филиппову и балбесу из ТПП, и они тут же меня выгнали.
Но иногда встречаются относительно здравомыслящие предприниматели, хотя и их порою перемыкает, и надо быть готовым к временным отклонениям от линии партии. Но с этими людьми хоть хорошо, они не идиоты, они человеколюбцы, а переутомление, выгорание и общий душевный раздрай может периодически накрывать каждого. В менее далёком прошлом, в 2003 году, мой товарищ, чемпион мира по автогонкам Валерий Георгиевич Хлебутин, познакомил меня с Романом Алексеевичем Гиричем, владельцем деревообрабатывающего завода в Москве, располагавшемся на территории металлургического комбината “Серп и Молот”. Этот завод производил деревянные окна и двери. У владельца не было большого желания управлять этим заводом, ему уже всё это надоело, он любил охоту и рыбалку, и вообще чувствовал утомление. Поэтому он искал толкового человека, на которого можно было бы повесить оперативное управление процессами. Валерий Хлебутин, прочитавший мои опусы, порекомендовал ему привлечь меня в качестве генерального директора, дескать, это человек с системным мышлением. Когда Роман на первой ознакомительной встрече, проходившей в его роскошном микроавтобусе Chevrolet Starcraft около редакции в Яковоапостольском переулке, спросил меня, умею ли я управлять деревообрабатывающей фабрикой, я ответил, что ясный перец, управлять предприятием умею, а с деревообработкой разберусь. На том и поладили. У фабрики было множество проблем, дыры в бюджете, оборудование не работало, были просроченные заказы. У меня не было опыта управления промышленным предприятием. Все, что у меня было для этой работы, – это образование, например, нечто вроде MBA по промышленному маркетингу, который я изучал в Плешке в затёртом 1992 году. Владелец предложил мне денег в четыре раза больше, чем я получал в журнале "Финансовый контроль", где я тогда работал и писал иногда треть журнала, а платили мне по-жлобски. Следуя разумному принципу работать там, где больше платят (так учил меня и моего отца его наставник, специалист по логике и профессор философского факультета МГУ Александр Александрович Зиновьев), я принял предложение. Я понял, что смогу наладить работу завода, если буду руководствоваться здравым смыслом и золотым правилом кибернетики, гласящим, что система не может работать лучше, чем работает её самое слабое звено.
Очень быстро я обнаружил самые слабые звенья в производственной цепи. Затем я начал исправлять эти слабые элементы и улучшать работу всей системы, мало-помалу, шаг за шагом. Например, сушильная камера не работала должным образом, потому что не работала вентиляция. Нам пришлось заменить вытяжные вентиляторы. Затем мы обнаружили, что нагревательные элементы очень старые, и заменили их. Каждый день я чинил и улучшал звенья технологической цепочки. Я читал специальную литературу о сложных промышленных системах. В одном журнале я прочитал статью о подходе к улучшению дорожного движения в городе Москве. Автор писал, что невозможно принять одно большое решение, а нужно принять 300 небольших локальных решений, например, установить или убрать светофоры, реорганизовать направления движения в некоторых районах, запретить парковку в некоторых зонах и так далее. Эта статья вдохновила меня на принятие некоторых решений на заводе. Мы наняли дополнительные бригады установщиков оконных систем, поменяли поставщиков дерева и красок, изменили рекламную политику. За пару месяцев мы избавились от долгов и просроченных заказов.
После налаживания технологических процессов я начал думать о повышении доходов. Кто давал нам самые лучшие и выгодные крупные заказы? Архитекторы и застройщики. Каждый заказ от них исчислялся десятками и сотнями тысяч долларов. Как получить от них заказы? Как прийти и поговорить? Что им нужно, кого они пустят к себе и будут доверительно разговаривать? Им нужна реклама, им нужен хороший имидж в обществе и новая клиентура. Как журналист, думал я, сделаю специализированный журнал и буду ходить по архитекторам и девелоперам, брать у них интервью. Они сами всё расскажут, сами дадут мне всю информацию, мы больше не будем бегать как шавки, мы будем приходить как солидные люди и ровня. Мы зарегистрировали журнал "Столичный девелопмент", и двигались к цели – убрать барьеры недоверия и наладить доверительные отношения между нами и потенциальными клиентами. За пару лет годовой оборот фабрики вырос с пятисот тысяч долларов до нескольких миллионов. Мы переехали в Коммунарку, в новые цеха, наш штат увеличился с 40 до 200 сотрудников, занялись планарным остеклением и спайдерами, то есть специальными крепёжными стальными пауками, которыми друг с другом скрепляются стеклопакеты без рам. Налаженные отношения с архитекторами и застройщиками обеспечили взрывной спрос на нашу продукцию и услуги. Мы сняли 18-минутный ролик, представляющий собой смесь документального и коммерческого кино. В 2005 году я выбил из ФГУП “Кремлёвский” Управления делами Президента статут и сертификат "Кремлёвский стандарт", что было сродни званию Поставщика Двора Его Императорского Величества. Наш завод стал большим, богатым и респектабельным. Не могу сказать, что я много заработал для себя лично, но жил сравнительно безбедно, ездил на “Мерседесе”, летом 2005 года жил в санатории “Клязьма” с семьёй. Мой статус благодетеля завода был основан на человеческой симпатии к Роману Гиричу, сложившейся дружбе, неписаных джентльменских соглашениях и взаимном доверии. Когда в 2008 году наступил кризис и доходы упали, заводские деньги уходили на содержание завода и обслуживающий персонал, будущее у всех стало неопределенным. Мне пришлось искать другие занятия, я стал писать сценарии, а потом несколько архитекторов попросили меня заняться их общественно важными делами, отвести их к серьёзным людям в кабинетах власти. Так я стал малоизвестным деятелем Союза архитекторов России и оставался им до отъезда в США.
Глава 31. Будьте умнее! Считайте шаги наперёд, не полагайтесь на случайности
Ранее мы говорили о том, что линия жизни человека – это не кино, потому что у любого фильма есть сценарий, а у жизни – нет. Умные и серьёзные люди строят планы на свою жизнь. Они пытаются составить и реализовать желаемый сценарий своего будущего. Они пытаются понять, кто и что они есть, каковы их способности и возможности, где они находятся, где хотят быть, какие шаги надо сделать к своим целям. Реальная жизнь вносит коррективы, человек вынужден действовать экстемпорале, то есть без предварительной подготовки именно к такому повороту событий, а жизнь выкручивается неожиданной фигурой и предоставляет человеку другие шансы и предлагает другие возможности, подводит его к точкам бифуркации, и человек выбирает направление на каждом пересечении множества возможных дорог. Цель в вашей голове или желаемая картина вашего будущего – это компас в вашей голове. Он всегда показывает направление, а дорогу выбираете сами.
Занимаясь окнами, я старался использовать все возможности для своего личного роста и создания общественного имиджа. Я, имея в руках ценный производственный ресурс и немного свободных денег, наладил отношения с различными архитекторами, застройщиками, генеральными подрядчиками, с некоторыми правительственными чиновниками. Я сделал много добрых дел, пока у нас был положительный денежный поток. Я издавал профессиональный журнал "Столичный девелопмент" и получил некоторое имя в профессиональной среде. Может быть, это было очень маленькое имя, но его было достаточно, чтобы получить приглашение в Союз архитекторов России на серьёзную должность. Меня пригласили решать некоторые законодательные проблемы отрасли в качестве статс-секретаря, что было нечто вроде исполнительного вице-президента Союза архитекторов России. Моей зоной ответственности стали отношения с правительством и парламентом.
Смысл проблем, поставленных передо мной, заключался в том, что правительство России и российский парламент, руководствуясь самыми благими намерениями при слабом общем соображении, находились в бесконечном процессе совершенствования законов. Иногда в головы российских высших должностных лиц приходили блестящие идеи, и они их реализовывали: правительство вносило законопроект, обе палаты федерального собрания одобряло, после чего в администрации президента ставили колотушку, и очередной шедевр отечественной юридической мысли обретал действенность и силу. Встречались энтузиасты-общественники с несгибаемой волей и желанием всенепременно изменить законы. И было множество различных лоббистских групп, которые хотели протолкнуть в закон или как закон те или иные интересы конкретной отрасли или конкретной компании. Например, некоторые российские олигархи финансировали политические партии и имели тесную дружбу с российскими высшими должностными лицами. Они могли изменить законодательный ландшафт всей страны. Один прыткий комсомолец даже оттарабанил десяточку за излишенее активничание на этом поприще.
Передо мной поставили задачу внести коррективы в отдельные законодательные акты РФ, касающиеся регламентирования архитектурно-планировочной и градостроительной деятельности. В самом начале, когда я приступал к своим должностным обязанностям в Союзе архитекторов, у меня не было ни малейшего представления о том, как это сделать. Но я полагался на здравый смысл и на свою способность решать проблемы. Сложность заключалась в том, что мне не выделили на это никакого бюджета. Архитекторы обещали мне заплатить за работу, но денег не было – они тоже страдали от кризиса. Только один человек, большой русский архитектор Михаил Давидович Хазанов, который проектировал реконструкцию Большого театра, проектировал комплекс правительства Московской области, горнолыжный комплекс “Снежком” и многих других национальных объектов, сдержал свои обещания и сделал все возможное, чтобы помочь отрасли и даже дал мне свою часть от обещанного коллективом архитекторов. Остальные члены коллектива меня бортанули и швакрнули с деньгами с самого начала, не сдержали своего слова. Поэтому я чувствовал себя обязанным только Михаилу Хазанову, потому что он сдержал свое обещание, а тогда держал своё только ради этого достойного человека.
Я надеялся, что у кого-то в российском правительстве и в российском парламенте остались остатки трезвого ума и здравого смысла. В любой стране среди политиков и чиновников можно найти порядочных людей, которые думают не только о личной карьере и выморочной доле в чужом бизнесе, но и о процветании страны. В России, как и в любой другой порядочной стране, есть три ветви власти. Есть исполнительная, законодательная и судебная ветви, и везде можно было найти чиновников с трезвым умом. Я начал искать. Мне нужно было найти только одного правильного человека, который мог бы помочь запустить все проекты. И я его нашел. Это был представитель исполнительной власти в нижней палате законодательной власти, Андрей Викторович Логинов. Его в своё время очень хвалил мой научный руководитель Алексей Алексеевич Никишенков, восхищаясь его умом, деловитостью и работоспособностью, они были друзьями. Он говорил про Логинова: “Андрей – удивительный человек, если ему скажут, что к утру нужна диссертация, то у него она к утру будет написана”. Я, ещё во времена “Финансового контроля” встречался с ним, хотел получить комментарии к некоторым событиям. Ко времени описываемых событий Андрей Викторович уже давно оставил науку и занимал важные должности в Администрации Президента. Я тогда позвонил в его приёмную и объяснил его помощнику, что я ученик Никишенкова, и Логинов пригласил меня на чашку кофе в ГУМ, это неподалёку от Администрации Президента. Потом он трудился в Аппарате Правительства, а на тот момент, когда мне понадобилась его помощь, это 2009 год, он представлял премьер-министра Путина в Госдуме. Я позвонил ему, пояснил суть проблемы, и он пригласил меня и моих коллег-архитекторов на встречу. Я пришел с Михаилом Хазановым, с Ириной Михайловной Коробьиной, директором Российского Музея архитектуры, и одним уже покойным господином, главой московских архитекторов. Логинов выслушал нас очень внимательно и сказал, что наши опасения и соображения имеют смысл. Он пригласил другого хорошего человека, Андрея Владимировича Яцкина, который представлял Правительство во верхней палате российского парламента. Ведь чтобы принять новый закон, проект закона должен пройти обе палаты российского парламента. Процедура принятия законов в России имеет те же демократические шаблоны, что и в США: любой закон должен быть одобрен Конгрессом и Сенатом, прежде чем президент США подпишет его. Так же и в России – сначала через палаты парламента, потом к президенту.
