Август Котляр
Россия vs Англия: Кто кого сборет?
Предисловие.
То, что многие россияне бывали в Лондоне, живали там, не значит, что они Англию знают и понимают. Даже дети, которые учились в Англии, не обязательно понимают, как работает механизм Британской империи. Думаю, что в России, как и в США, как и в самой Англии, люди не понимают ни истинно британского, то есть прежде всего английского характера, ни механизмов, по которым эта необычная монархия функционирует. Что это за монархия? Абсолютная? Вроде бы нет. Конституционная? Вроде бы как бы да, только нет в Англии никакой Конституции. Власть монарха ограничена? Казалось бы, да. Но вот только у него есть полномочия, которые трудно окоротить. И всё настоящее, ценное, корневое в Англии имеет непосредственное отношение к Короне. Собственно, цель и смысл жизни любого английского аристократа – служение Короне, защита Короны, сохранение Короны. Причём это не столько личность монарха, сколько служение институции, которую персонализирует монарх, олицетворяет собой и как глава – по сути владыка – государства, и как глава – по сути первосвященник – англиканской церкви. То есть монарх в Англии сочетает в себе функции светской и духовной власти, это как если бы русский царь Николай Второй был бы одновременно и императором, и патриархом Русской православной церкви.
Англия порождает удивительных людей, ни одна другая цивилизация ничего подобного не производит. Из тех, кого я больше всего ценю: лорд Честерфилд, Бо Браммел, Обри Бердслей, Льюис Кэрролл, Бертран Рассел, Арнольд Тойнби, Фрэнсис Бэкон (художник), Вивьен Вествуд, Джон Гальяно, Джо Кокер, Энтони Хопкинс, Ридли Скотт, Гай Ричи и Кристофер Нолан. Как и откуда там появляются подобные самородки, непохожие ни на кого другого, целые люди-события? Только ради появления подобных персонажей можно терпеть Англию на белом свете. Ещё мне нравится королевская семья, особенно нынешний монарх и принц Майкл Кентский с супругой. Что мне нравится в английской аристократии? Невозмутимость, самообладание, хладнокровие, чувство юмора и ироничное отношение ко всему на свете. Отсутствие выпендрёжа. Верность традициям, своему роду и своему классу. И ещё они очень симпатичны мне тем, что жизнь воспринимают как развлечение, и постоянно прикалываются, стебутся, забавляют себя и своих товарищей по социальной страте. Мне нравится их простота и непритязательность. Нравится то, что они оценивают человека не по количеству денег и барахла, а по качественному существу. Высший пилотаж для них – это не финансист, промышленник или физик, а филолог, искусствовед, теолог. Самые сливки идут заниматься в Оксфорде или Кембридже какой-либо совсем отвлечённой дисциплиной, вроде первобытных петроглифов или поэзией вагантов. Это создаёт особый шик бесполезности, и в то же время элитарности. Заработками эти люди не озабочены, либо озабочены постольку поскольку. В этом отношении английской аристократической элите нет равных на Земле. Именно бесполезность и любительство они рассматривают как проявление высоты духовных притязаний. И порой видишь лохматого мужика в стоптанных ботинках, мятых штанах, засаленном галстуке, твидовом пиджаке с драными локтями, лохматого, но сразу понимаешь – лорд. Порода сквозит во всём – как стоит, как сидит, как поворачивает голову, как прикуривает сигареты, как сплёвывает, как говорит. Когда начинает говорить, понимаешь, сколь прекрасен английский язык, на котором говорят именно такие люди. И он говорит на языке идиом, он играет словами и смыслами, он говорит одно, но смысл совершенно стебательский, подкалывающий, но не злой, а насмешливый. Надо быть полным дураком и недотёпой, чтоб на такое обижаться.
Особые английские школы-интернаты, куда приличные родители сдают своих отпрысков, как скот на живодёрню, выпускают отлично умственно развитых, физически крепких и волевых психопатов. С их багажом знаний и самомнением им уже не интересно общаться с простыми людьми, это как профессору математики говорить с трактористом. Парой слов перекинуться можно, а вот беседовать не о чем, нет тем для соприкосновения, кроме, разве что, погоды и иногда футбола.
Я бывал в Англии, я объездил её и Шотландию, и я имел дела с англичанами. Впечатление от людей у меня хорошее, хотя слышал от других разное. Больше всего в Англии мне нравились пабы и шоппинг, на лондонской Оксфорд-стрит и в универмаге “Хэрродс”. Я даже видел Маргарет Тэтчер живьём, когда она выезжала из своей резиденции на Даунинг-стрит незадолго до своей отставки, это была ранняя осень 1990 года. К сожалению, я не знаком ни с кем из членов Королевской семьи, но, думаю, потеря небольшая; я очень много смотрел и слушал их интервью и выступления на различных мероприятиях, так что можно было составить мнение, это вполне приличные и хорошие люди.
Но вот им надо обслуживать свою фантомную империю, и тут и Королевской семье, и аристократии, и примкнувшим к ним энтузиастам из простых, уже не до политесов и умилительных соплей. Им надо обеспечивать функционирование британской государственной машины, финансовой системы и экономики. Из-за исторических причин, многие узлы мировой экономики находятся в Англии. Это банки, это страховые компании, это биржи, фондовая и по торговле металлами. Ставка LIBOR, определявшаяся как эталонная цена денег (межбанковского кредита) на текущий день, равно как и цена золота (фиксинг) в Банке Натана Ротшильда, определялись для всего мира именно в Лондоне. И сейчас в Англии происходит множество интересных процессов, инициированных интересными людьми, о которых мы написали ниже.
Проблема изучения и понимания Англии в том, что она страна чрезвычайно скрытная, люди, особенно верхи, любят всякие приватные учреждения и организации вроде закрытых клубов и лож. Во многие клубы вступить невозможно, членство там либо передаётся по наследству, либо получается по естественному выбытию кого-то из членов, и тогда туда берут кандидата, болтавшегося на листе ожидание несколько десятков лет, и которого знают и рекомендуют другие члены этого клуба. Я бывал в подобных клубах, но только в США, не в Англии. Что сказать про это? Ни о чём доверительном со мной там не шептались. Как-то я с сыном попал на закрытое мероприятие попечителей Хьюстонского балета в Техасе. Это самый богатый балет мира, у него, как я слышал, эндаумент превышал миллиард долларов. Моя дочь ходила заниматься туда, я кое-кого знал в администрации, и вот я туда просочился, после премьеры балета “Жизель”. Люди вокруг были дружелюбные и улыбчивые, но ко мне никто не подошёл и не заговорил, на меня косились и обходили стороной – незнакомое лицо, чужие повадки. Так я там ни с кем не познакомился. С такой же ситуацией я столкнулся на выходе с совета попечителей хьюстонского частного музея “Менил Коллекшн”. Хотя я был в костюме за 10 тысяч долларов от Джанни Кампанья, в крокодиловых ботинках “Артиоли” за две с половиной тысячи долларов, тётки-попечительницы от меня шарахались, как будто я хотел у них денег попросить. Сначала дружелюбно улыбались, но заслышав акцент, зафиксировав неамериканские повадки, тут же прятались от меня в своих роскошных тачках. Это отлично зафиксировано в фильме Кристофера Нолана “Довод”, когда героиня Элизабет Дебики говорит главному герою в исполнении Джона Дэвида Вашингтона, угощая того в элитарном закрытом клубе обедом: “У вас костюм, туфли, часы, но вы не в своей стихии”. Вот так: ни дорогие часы, ни костюм, ни ботинки не обманут намётанный и пристрелявшийся глаз, когда этим людям сразу понятно, лишь посмотрев на человека, смерив его взглядом, что он здесь чужак и не в своей тарелке. Был такой фильм 1988 года “Отпетые мошенники”, плутовская комедия. Так там герой Майкла Кейна, англичанин, учил неотесанного американца в исполнении Стива Мартина, как тому двигаться и стоять, чтоб походить на человека из высшего общества. Не получалось, выходила какая-то карикатура, тогда решили использовать утрированный образ, выдавая Стива за слабоумного брата аристократичного Майкла. Как говорила моя бабушка, которую воспитывали бонны и гувернантки ещё до революции: “Не бывает парадных и бытовых манер”. Плебей, выдающий себя за аристократа, непременно проколется: не так голову повернул, не ту позу принял, не так сел, не так встал, не так штаны одёрнул.
Так с чего выпускники Итона и Харроу будут делиться своими планами и мыслями с всяким хамьём, будь то хамьё русское, американское или арабское? Это для них вообще не совсем люди. Если англосаксы в лице американцев, канадцев, австралийцев, новозеландцев ещё могут рассчитывать на получение статуса почти людей, как потомки английских каторжан, то всем остальным рассчитывать не на что, они идут по категориям “человекообразные”, “млекопитающие” и просто “животные”. Английской правящей страте с детства вдолблена идея исключительности, вседозволенности и надменности, то есть эти люди внутри всегда надмеваются над неравным по статусу окружением. Даже если не показывают вида. Это как воспитанный человек не показывает виду, что его собеседник попукивает и изо рта у него несёт тухлятинкой.
Мы намеренно говорим об Англии, а не Великобритании или просто Британии, потому что Англия – это Англия, а Шотландия, Уэльс, Ирландия – это совсем другое. Это как в России есть русские, а есть татары, чуваши, мордва, вепсы: живут рядом, внешне почти не отличаются, но сознают себя именно татарами или вепсами. Так и шотландец всегда считает себя шотландцем, а ирландец – ирландцем, никак не англичанином.
И наш предмет исследования – это не англичане вообще, а те, кто руководит страной, вырабатывает и принимает решения, а это особый слой в Англии, и, как уже можно догадаться, страшно далёк он от народа. В 2004 году вышла очень поучительная книга Кейт Фокс “Наблюдая за англичанами”. В России тему Англии очень толково освещают постоянно Олег Яновский и иногда Евгений Гильбо. Политическое устройство Англии мало о чём расскажет, а вот изучение Тайного совета, спецслужб, британских транснациональных корпораций, аристократических семей и их связей, форм проведения досуга вроде скачек в Аскоте, расскажет куда больше. Особого внимания заслуживает особый Лондонский квартал Сити, спрут, охвативший весь мир, и английские офшоры, разбросанные по всему Содружеству наций, где состоятельные люди всего мира хранят свои деньги и где они могут получить паспорта, и даже сменить свою идентичность. Крайне интересна и очень непрозрачна английская судебная система. Английское право, именующееся ещё островным правом, ничего общего не имеет с привычным нам континентальным правом, в основе которого лежит римское право и его модификация Наполеоном.
В целом Англия как политическая и финансовая кухня мира остаётся предметом малоизученным, ибо, как отметили выше, решения вырабатываются и принимаются кулуарно, промеж своих, не афишируя мотивов, целей и средств их достижения, ибо у англичан цель всегда оправдывает средства.
Надеемся, что этот сборник публицистических статей даст читателю некоторое представление об Англии и о менталитете англосаксонского мира. Он создан как спин-офф к нашему большому сборнику “Хроники турбулентности 2020-2023”, и служит наглядным дополнением к освещенным там сюжетам.
Январь 2024 года.
29.12.2023. Зачем англичанка гадит и как России нагадить англичанке?
Многие люди ошибочно считают источником геополитических турбулентностей чудесную страну Соединённые Штаты Америки. На самом деле, США – это лишь орудие в ловких и натруженных вековыми упражнениями в интригах британских руках. Сразу поясним, что у сложных и запущенных проблем не бывает простых объяснений и тем более простых решений. Можно, конечно, попробовать порешать вопросики “Сарматами”, “Булавами” и “Кинжалами”, но это не по-спортивному. Ошибочным будет также мнение, что мировым финансовым центром выступает Нью-Йорк, а основной игрок – это Федеральная резервная система, и её фронтмен – Федеральный резервный банк Нью-Йорка. Нет, мировой финансовый центр расположен в Лондоне, он там был, есть и будет. А Федеральная резервная система во многом принадлежит и контролируется Британией. Англия в мире главная на текущий момент, а не США, Китай или Россия.
Сразу скажу – я к англичанам отношусь хорошо и дружелюбно, как отнёсся бы ко льву или гремучей змее. То есть поладить на каком-то этапе можно, но ухо надо держать востро, и внимательно следить за хвостом – индикатором готовящегося вероломства. Шотландцев и ирландцев я вообще обожаю, я с ними выпил много гектолитров пива в пабах Эдинбурга, Глазго и Нью-Йорка. Это не англичане. Англичане – это именно англичане, часть британской нации, её цементирующее ядро. Английские тётеньки очень даже симпатичные и понятливые, и простые англичане тоже вполне нормальные ребята, из них получаются прекрасные портные и пираты.
Английский народ – это не однородность. Это две разные этнокультурные общности. Небольшой процент составляет интеллектуально развитой и эмоционально холодный высший слой, сформированный преимущественно в сиротских приютах при живых родителях, в так называемых boarding schools. Этнически они про происхождению скандинавы-викинги, французы, венецианцы, потомки римлян и немного англосаксов. Подавляющее большинство англичан принадлежит к неаристократическому слою, это смесь местных кельтов, остатков римского плебса, и англосаксов, то есть потомки англов и саксов, германских племён из окрестностей Дрездена, где они смешивались и с западными славянами. Антропологически аристократия Англии и остальное население – это разные люди, как, скажем, архангельские поморы и донские казаки, хотя они все русские. Ныне белые англичане-плебеи размываются небелыми выходцами из британских колоний. Хотя утрата расовой и гендерной идентичности в Британии произойдёт не скоро, но иммигранты могут спасти Англию от вырождения, впрыснув струю свежей крови в целые инцестные городишки, где процесс инбридинга – вырождения от близкородственного скрещивания – уже зашёл слишком далеко.
Между аристократией и простым английским этносом наблюдаются и значительные этнокультурные и лингвистические различия. Аристократия имеет другой кругозор, по-другому сформатированный ум и способ действовать, другой лексикон и речевой аппарат. Это означает, что они пользуются иным словарным запасом и говорят по-особенному, имеют специфический выговор и акцент, пользуются особыми словами. Теперь важный момент: Америкой правят выходцы из среднего класса, которые у английской аристократии идут по категориям “хамьё” и “жлобьё”, даже если американские лидеры вышли из состоятельных слоёв общества. Деньги не имеют значения, английские снобы считают их просто хамами при деньгах, а такие, как Клинтон, Обама или Трамп ещё и идут по категории выскочек. Ко всем странам, где была истреблена или низведена аристократия, английские подданные голубых кровей относятся с неуважением и презрением. Россию они слегка побаиваются, но не особо уважают. Индусы, арабы, африканцы для них вообще животные, китайцы наполовину животные, а европейцы, американцы, русские для них – это говорящие мартышки, то есть человекоподобные, но не люди, хотя и очень забавные. Они испытывают к ним такие же чувства, которые некоторые славяне испытывают к цыганам, румынам, кавказцам, таджикам. Хотя никогда не скажут этого вслух, и тем более на людях. Исходя из подобных установок, они относятся к другим народам как биолог к подопытным мышам в виварии – понимаем, что животное страдает, когда его режут, но ведь это на благо человечества, без живодёрства никак. Поэтому отношение к резне, когда палестинцы режут евреев, туту режут хутси, Украина пыталась резать русских у себя, такое – это локальные войны на Планете Обезьян, когда гориллы против шимпанзе, орангутаны против гамадрилов, мартышки против макак. Биолог-экспериментатор в любом случае в выигрыше, он получит научный результат независимо от победившего вида.
Такой расчеловеченный подход к чужой боли и страданию как к неизбежному дрыганью живопырки при свежевании, делает английскую политику чрезвычайно эффективной. Ответственности – ноль, удовольствий и выгод множество. Как такое получилось? Как такое вообще возможно в христианской цивилизованной стране, давшей человечеству представление о правах человека и честной судейской системе? Ответ лежит как в этнической предрасположенности к бесчувственной жестокости, к подлости и вероломству при самом куртуазном обхождении, так и в полировке этих чудесных качеств в течение тысячи лет. Если вы озаботитесь просмотром документального сериала Саймона Шамы про историю Англии, то увидите, что игровой сериал “Игра престолов” – это наглядная иллюстрация и учебник по английскому характеру и образу жизни.
Казалось бы, после Второй мировой войны Англия в лице своего игрового амплуа Великой Британии утратила все свои экономические движители в лице обдирания колоний в пользу метрополии, и утратила политический вес, ибо снова превратилась в нищий остров без ресурсов. И страна стагнировала с 1950-х по 1980-е годы. Если кто-то думает, что страну вытащила из геополитического небытия малоумная хабалка Маргарет Тэтчер, тот глубоко обманывается. Эта наблатыкавшаяся тётка из низов была лишь ширмой, за которой были запущены политические процессы, основанные на абсолютно иных физических принципах.
Дело в том, что в английских мозгах счастливо сошлись три интеллектуально-силовые линии. Первая – это британская социально-антропологическая школа и структурный функционализм, созданный Альфредом Рэдклифф-Брауном и Брониславом Каспаром Малиновским. В России эти имена известны полутора десяткам этнографов, их труды читали вообще человек пять-шесть. Мне они известны, потому что я писал об этом диссертацию, равно как и о символичной антропологии Виктора Тернера, о семантике и семиотике как сетке из смыслов и их символов, что составляет основу и уток человеческой культуры. И я, когда понял, что этология человека (поведение людей и общества в самом широком смысле) строится по одним и тем же лекалам что у австралийских аборигенов, что в обществе развитого социализма, то следующим моим выводом было, что на основании подобных знаний можно построить оружие пострашнее любой атомной триады – можно так запудрить людям головы, манипулируя смыслами и знаками, подменяя понятия и перепрошивая сознание, что они сами начнут резать друг друга, не надо никакого иного оружия массового поражения. Что мы наблюдаем как между арабами Палестины и евреями, так и между обитателями Украины с перепрошитым мозгами с новой смысловой кодировкой, радостно убивавшими русских, будучи сами этнически и культурно русскими.
К 1980-м годам созрели и получили огласку идеи Нобелевского лауреата по химии Ильи Пригожина о термодинамике, о хаосе, о самоорганизующихся системах, о точках бифуркации и неустойчивом равновесии. В 1986 году вышла его книга “Порядок из хаоса”. Пригожину организовали Центр его имении в Техасском университете в Остине, я там был в 2015 году, Пригожин к тому времени уже умер, и Центр без него уже заглох, сложно было получать гранты, как пожаловался мне там один русский физик из ФИАНа, читавший юным индусам и китайцам лекции по космогонии и ядерной физике.
Идеи Пригожина я использовал в описании архаического общества как термодинамической системы, которая черпает энергию для самоподдержания своей ментальной целостности из мифопоэтического времени путём ритуалов перехода, когда шаман или уполномоченное лицо отправляется во Время вечных сновидений, чтобы, попав в прошлое, создать причины появления уже самотёком появившихся новаций. То есть шаман улетает во время первозданное, нелинейное, и именно там, во времена первого цикла ныне закольцованных времён, наводит изменения, следствием которых служит нынешнее изменение статуса – после действий шамана нововведения не разрушают привычный мир, а как бы являются следствием изначальных первопричин. Неважно, что это сделано искусственно путём шаманских манипуляций – главное, что статус кво восстановлен, в обществе появились новые взрослые люди, если это был обряд инициации, и можно спокойно жить дальше.
Именно по таким шаблонам узаконили новую идентичность украинцев – им переписали Время вечных сновидений. Опытные сочинители правды, описанные англичанином Джорджем Оруэллом в романе “1984”, сконструировали иную реальность – теперь хохлы не разноплеменный сброд какой-то, и даже не малороссы, а автохтонный древнейший народ на земле, который вырыл Чёрное море и дал начало всем остальным цивилизациям, породил древнегреческую философию, ибо с Украины, из Киева через Крым и Одессу, шло заселение Пелопоннеса, а запорожцы дали культуру и письменность Египту и Месопотамии, и даже учредили Византию. Если что, Дева Мария – тоже хохлушка из Винницы, соответственно, Иисус Христос никакой не жид пархатый, а щирый украинец. Русские для славных потомков древних укров – это одичалая окраина, сиволапые мутанты из опустившихся финно-угров, хазар, монголов и онагров. Поэтому их можно резать, это полуживотные, некрасивые, тупые, отребье, дикий сброд. Украинские учёные это доказали, и в Оксфорде им рукоплескали! Думаете, я шучу? Моему сыну на полном серьёзе преподавали эту пургу в американском университете, причем училка была с учёной степенью по истории, это был 2015 год. Он смышлёный мальчик, знал, что к чему, но в стерильные американские мозги сивушный бред заходит и откладывается как научная истина, формирует мировоззрение.
В те же 1980-е годы в народ пошли труды Станислава Грофа, разработчика новой дисциплины – трансперсональной психологии. Гроф начинал как экспериментатор с измененными состояниями сознания под влиянием галлюциногенов, синтезированных из мухоморов. Он обратил внимание, что все пациенты имеют одинаковых набор воспоминаний о своём появлении на свет, и этот набор состоял из четырёх базовых перинатальных матриц: сначала покой в утробе, потом схватки, нарушение покоя, потом муки прохождения по узкому родовому каналу и, наконец, выход в принципиально иную среду и переход в новое состояние. Это полностью соответствовало стадиям, проходимых неофитами в любых ритуалах перехода, то есть в последовательности церемониальных действий, приводящих к смене социального статуса. Меня, и, уверен, не только меня, это навело на мысли о некоторых универсальных правилах Вселенной, которые мы таким образом нащупали и которые можно было бы приспособить под нужды человечества. Или само человечество можно приспособить под свои нужды.
В 2011 году я посещал Институт перспективных исследований в Принстоне, принюхивался к миазмам высокой науки, но там пахло только носками Эйнштейна, он забыл их на батарее. В 2013 году я был в Институте Санта-Фе в Нью-Мексико, это считается очень передовым заведением, где исследуют проблемы хаоса и проблемы сложных систем, основанный как раз в середине 1980-х годов, когда вдруг всех пробило на обмозговывание очень непростых сюжетов по устройству бытия. К слову сказать, есть очень странный феномен – как будто кто-то невидимый направляет работу человеческой мысли и исследований. Скажем, от человечества закрывают Марс. Из 39 запусков исследовательских аппаратов к спокойному Марсу неудачей закончились 30, а вот к Венере, которая сущий ад с температурой +500 по Цельсию, то есть горения бумаги, и с облаками из серной кислоты, было запущено 19 аппаратов, и 17 пусков были удачными. Так вот, Институт Санта-Фе весьма любопытен. Там нет постоянных научных сотрудников, но там есть резиденции, как у художников. Это означает, что объявляется какая-то интересная тема для самых умных и толковых, им дают там жильё и стипендию, и они едут на полгода-год, пьют по утрам кофе и общаются, и спокойно думают, и обмениваются своими мыслями, а ведь дискуссии и дружеское общение с умными людьми весьма стимулирует появление новых идей. И там была обдумана идея динамического детерминированного хаоса. Это когда создаёшь умышленно хаос, но пытаешься как бы регулировать и степень хаотизации, и направление хаотизации, и результаты хаотизации. В этом же институте обдумывались проблемы системной биологии, это очень сложная дисциплина, наравне с математической биологией. Что можно отнести к системной биологии? Например, процессы метаморфозы биологических объектов. Возьмём гусеницу. Вот ползает себе вполне самодостаточный организм, жрёт листву. Вдруг, ни с того ни с сего, обматывается паутиной, то есть собственными слюнями, окукливается, твердеет. Внутри всё тело разжижается, а потом по неведомым лекалам вдруг получается существо с совершенно иными свойствами – с хитиновым покровом, с шестью длинными ногами, с четырьмя чешуйчатыми крыльями и длинным спиралевидным хоботком, которым это существо собирает нектар с цветов. Как такое вообще возможно? Но ведь есть же, и это надо исследовать. Самое интересное – где спрятаны эти алгоритмы метаморфоз, где лекала и чертежи, по которым заново выстраивается белок и химические вещества, которые уже содержались в гусенице?
Тот, кто раскусил описанные выше принципы, усвоил их, получил ключи к управлению и странами, и целым миром. Принято стебаться над английскими учёными, но там есть великие мастера своего дела. И они очень глубоко изучают человеческое поведение, имея мощнейшую антропологическую школу в поколениях. Они разработали принципы рефлексивного управления и людьми, и обществами. На практике это выглядит, что человек или общество принимают какое-либо решение, и уверены, что это они сами придумали, и что выбрали вариант наилучший из всех возможных. Но на самом деле, это хитрые дяди подвели к этому решению, и дальше человек или общество будет действовать в интересах этих дядей, но будут уверены, что работают на себя и готовы будут подохнуть за это решение. Как, например, произошло с Украиной. Вот чем не жилось мирно с Россией? Получали столько всего на халяву, всегда был газ, всегда был бензин, всегда можно было продать в Россию все свои продукты и изделия. Но нет, как будто взбесились на почве украинизации, и пошло-поехало, а закончится всё упразднением Украины как субъекта международного права, потерей двух третей населения, вхождением территорий в состав России и уже такой страны никогда не будет.
Так зачем англичанам – правящему слою – нужны все эти мутки? Зачем они, не имея на руках никаких козырей, кроме умения играть и держать лицо невозмутимым, пытаются играть против гораздо более сильных соперников – и России, и США, и Китая? Логики здесь нет. Но, как учил нас Леонид Ильич, не ищите логику. Дело в другом. Дело в понимании, которое пришло в 1980-х годах, что если Англия не будет ни с кем бороться, не искать себе врагов и приключений, то она будет стагнировать и в конце концов рассыпется. Наступит тепловая смерть – это такое явление в термодинамике и в теории систем, когда температура между всеми элементами одинакова, система перестаёт обмениваться энергией с окружающей средой, перестаёт брать энергию извне на поддержание связей между своими элементами, и тогда в этой системе возрастает энтропия, и она умирает, рассыпается.
К середине 1980-х годов Англия стала второсортицей, плохие товары, бедное население. Я объехал всю Англию и Шотландию ещё в 1990 году, был удивлён, как они бедненько и грязненько живут, хотя люди очень симпатичные, особенно в глубинке и в Шотландии. И шотландцы вовсе не жлобы и скряги, и бабы отличные – я как-то сел пьянствовать с городским руководством Эдинбурга, они пришли с жёнами. Через три часа всё руководство валялось под столами – буквально, а с жёнами я гужбанил всю ночь, опытные и выносливые оказались забойщицы, я только с шахтёрами так напивался и с хасидскими раввинами, тоже бойцы первый сорт. И вот в это время что-то в Англии происходит, её как будто перезапускают, и она начинает снова активничать. Это очень заметно по состоянию искусства. Англия с точки зрения искусств стала отстоем, там был только один ценный художник, Фрэнсис Бэкон, пьяница и мазохист, который любил, пассивно занимаясь оральным сексом с мужчиной, чтоб его при этом били кулаком, обмотанным ремнём, по лицу. Так он черпал вдохновение. Это прекрасно и правдиво отражено в чудном биографическом фильме “Любовь – это дьявол” (1998), где роль музы и любовника Бэкона исполняет Дэниел Крейг, он же всемирно любимый Джеймс Бонд. Но Бэкон умер в 1992 году от пьянства, сердце прихватило. Но на сцене вдруг появляется целая плеяда очень незаурядных художников, получивших собирательное название YBA (Young British Artists), Молодых британских художников. Их вытащил на свет очень чувствительный человек, рекламный магнат и коллекционер Чарльз Саатчи, и эти ребята вдруг стали известными всемирно, о них и об Англии заговорил весь мир. Самыми интересными среди них были и есть братья Чепмен, Джейк и Динос, всячески рекомендую хотя бы ознакомиться с их творчеством. В России я их изучал живьём в галерее “Триумф”, куда можно было попасть только по предварительной договорённости, настолько специфическим оказалось современное британское искусство. Однако это способствовало признанию Англии как лидера мирового арт-процесса, а сравнительно молодая тогда художница Трейси Эмин, весьма жизнерадостная барышня, получила совместную выставку с классиком своего жанра Эгоном Шиле.
