Ана Ховская
Легенда о половинках. Часть 2
– Нет! У меня впереди еще два дня. Успею… Я так устала, и ноги от шпилек отваливаются. Отвези меня домой, пожалуйста.
– Не проблема. Тогда я сам ему обо всем доложу, а завтра вы встретитесь?
Девушка грустно вздохнула и согласно кивнула.
***
Утром, едва София проснулась, раздался звонок телефона. Это был Ахматов, и он настаивал на скорой встрече. Узнав обо всем от Андерсона, он хотел как можно скорее обсудить с ней детали завершающего этапа операции. Об этом София догадалась по слегка тревожным ноткам в его голосе, хотя говорил он о погоде, о прекрасном солнечном утре, в которое обязательно следует прогуляться где-нибудь по пляжу или парку.
Но она попросила его отложить встречу до вечера, так как была полностью настроена на разговор с Макстейном. Сегодня для нее был решающий день, и София не хотела допустить сомнений, еще раз увидев глаза Алекса. Так ей будет легче сказать Макстейну «да». А после пути назад не будет, и все разрешится само собой. Она исчезнет, образ Ахматова постепенно сотрется из памяти, потеряет свое значение. И, возможно, она даже будет счастлива… Хотя сейчас София об этом не могла и подумать, потому что прекрасно знала, как много ей понадобится времени и сил, чтобы забыть Алекса. Может быть, это будет легче, потому что он не предавал ее… Она ему этого не позволила сделать. А может, она будет страдать оттого, что не позволила, не попробовала, не дала себе шанса на удачу. Может, горько пожалеет, что упустила мечту, и это станет самой страшной из потерь…
Но что София могла сделать со своей гордостью и страхом?! Они перекрывали кислород, смешивали кровь с ядом и отравляли ей жизнь. Могла ли она перебороть себя, отказаться от всего на один миг и ощутить полноту и глубину настоящей жизни? Это было бы очень нелегко, но вдруг что-то сказало ей: «Сделай это, пока ты дышишь, пока дышит он. Если не переступишь черту, – сгинет все, чем ты дышала, жизнь будет похожа на осколки горьких воспоминаний и отчаянной тоски по несбывшимся мечтам, ничто не будет в радость, пополам расколется сердце…»
***
Пляж. София закрыла глаза и подставила лицо уходящему за горизонт солнцу. Дул ветер, и песчинки песка царапали кожу. В груди была какая-то пустота, даже сердце билось как-то глухо, безжизненно. Это ощущение возникло сразу, как только она вышла из кабинета Билла Макстейна, дав ему свое согласие.
И теперь теплая вода омывала ее босые ноги, а казалось, что она тонет целиком. София долго бродила по пляжу неприкаянная, подавленная, опустошенная. Куда-то подевались все мысли. Полное безмолвие, мрачная тишина. Будто она уже уходила в небытие. Но ведь еще было время… Еще можно было все исправить. Дать себе волю. Дать волю сердцу. София понимала, что будет страдать по Алексу в любом случае, оттого что не была с ним, и оттого, что была. Так почему она не могла хотя бы раз ощутить себя женщиной? Особенной, любимой, счастливой? Ведь не было мужчины на целом свете достойнее его…
Темнело. София должна была позвонить Алексу и договориться о встрече, но ее руки не поднимались взять телефон. И только она вспомнила об этом, как из ее фуляра на ремне джинсов выпал мобильный. София наклонилась и долго смотрела на песок, затем подняла трубку и набрала номер Ахматова.
– София, куда ты пропала?– беспокойно спросил он сразу, как поднял трубку.
– У меня была масса дел. Извините…
– Ничего,– смягчился Алекс.– Может быть, я подъеду сейчас?
– Наверное, сегодня я уже ничего не смогу сообразить. У меня предложение: давайте завтра с утра?
– Хорошо… Ты в порядке? У тебя голос странный?– чувствуя странное настроение девушки, спросил Алекс.
– Все хорошо… Сейчас лягу спать, а завтра обещают солнечный день… Наверное, будет здорово…
Алекс помолчал, а потом со слабой надеждой на согласие предложил:
– София, а почему бы не устроить прогулку на яхте? Я знаю один маленький островок, там можно устроить пикник…
София выпрямилась и повернулась лицом к морю. На горизонте появилась первая звезда. Девушка зажмурилась и тихо ответила:
– Я буду ждать вас в десять.
– Отлично!– обрадовался Алекс.– В десять я буду у твоего дома.– Доброй ночи!
На прощание у Софии не хватило дыхания, потому что от волнения чуть не разорвало легкие. Она могла бы отказаться и встретиться с Алексом в баре или на пляже, где было меньше всего ушей, но она приняла его приглашение на пикник, твердо решив, чего хочет.
Не важно, что будет потом, какие люди встретятся, о чем пожалеет или будет мечтать, София знала: только одно мгновение она пронесет в памяти через всю жизнь, и только оно одно будет согревать ее душу в самый лютый холод. И она хотела навсегда запечатлеть в памяти его образ, один красивый, сказочный день!
***
Как и прогнозировал канал метеослужбы Хьюстона, начало дня было великолепным. София проснулась рано, как всегда просыпаются люди, страстно жаждущие чего-то, или еще с вечера, озабоченные идеей. Она сняла пижаму, раскрыла окно и улыбнулась порыву ветра, разбросавшего волосы по лицу, улыбнулась первым лучам солнца и на носочках подошла к высокому зеркалу, единственному, что осталось от ее прежней мебели. Потягиваясь, она с улыбкой окинула свое стройное тело. По радио зазвучала трогательная мелодия из «Титаника» Селин Дион, и София почувствовала, как по ее коже побежали мурашки от волнительного ожидания встречи с Алексом. Она обняла себя за плечи и мечтательно зажмурилась. Все ее сомнения и тревоги были заперты на один волшебный день.
К десяти утра девушка собрала в соломенную сумку все необходимое для морской прогулки и, зарядившись романтическим настроением под песни Уитни Хьюстон вышла из квартиры к условленному времени.
Где-то внутри горячо пульсировало волнение, но София была окрылена мечтой и игнорировала все будоражащее и смутное. А когда увидела Ахматова в белой льняной рубашке, расстегнутой до середины груди, обнажающей смуглую кожу и упругие мышцы, в соломенного цвета брюках, словно ангела, упавшего с небес, радостно улыбающегося ей, на ее щеках заиграла легкая краска, и тело ответило сладкой дрожью. Она готова была прильнуть к нему всем телом и долго не отпускать. Но улыбнулась своему порыву, глупому и нетерпеливому, и с удовольствием приняла его руку, чтобы сесть в автомобиль.
Верх машины был откинут. Они мчались со скоростью ветра, и теплый воздух взъерошивал волосы на их головах. Они оглядывались друг на друга и молча улыбались своим прическам. Ахматов щурил глаза, но не надевал темные очки, чтобы видеть лицо Софии в естественных красках и угадывать ее загадочное настроение сегодня. Она еще никогда не представала перед ним такой безмятежной, мягкой, дружелюбной, полной гармонии и какой-то мечтательности. Она же была, словно птица, отпущенная на вольный миг, полна решимости облететь весь мир и успеть унести с собой все самые яркие впечатления, но еще оглушена восторгом первых мгновений свободы и немного стыдлива.
Оказавшись на белой палубе яхты, София восторженно пожала плечами и с открытой улыбкой раскинула руки в стороны, чтобы ловить солнце и свободный ветер. Алекс завороженно наблюдал за девушкой, откровенно не понимая, что с ней случилось, но это было приятное ощущение.
Яхта медленно поплыла от причала, разрезая волны навстречу далекому, предвещающему таинственно-чарующий день горизонту. В воздухе кружилась радость и непонятная тревога, и с плавным перекатом по волнам у Софии кружилась голова от обилия и густоты чувств, прорвавшихся сквозь плотную стену страха. Сегодня все было в первый раз и ново: и открытая улыбка Ахматова, полная нежности и ожидания, и его томные красивые глаза, и его дорогой сердцу голос, и вода непередаваемого цвета вокруг, и небо над головой… Сегодня все было создано только для нее.
Алекс разложил привезенные вещи в кают-компании, сменил элегантные белые одежды на короткие шорты и открытую футболку без рукавов, включил негромкую музыку и направил яхту по курсу на маленький пляж острова Гот.
Пока Ахматов настраивал автопилот, София устроилась на мягких сиденьях на носу яхты и, закрыв глаза, с наслаждением подставила лицо солнцу и теплому ветру.
– У тебя сегодня особенное настроение!– спустившись с капитанского мостика, не скрывая радости, заметил Алекс.
– Я радуюсь нашей совместной победе,– слукавила София, до поры не собираясь раскрывать ему истинную причину своего настроения.– Здорово ощущать, что ты причастна к тому, к чему многие даже и мыслью прикоснуться не могут!
Алекс присел на некотором расстоянии от девушки, больше стараясь удержать контроль над собой, боясь смутить и сковать ее, положил локти на перила борта и, склонив голову в направлении залива, задумчиво продолжил:
– Сегодня ночью взяли Хоуэлла. Парни ведут активную работу. Надеюсь, он не самоубийца и выдаст нужную информацию.
– Мерзкий омар!– злорадно улыбаясь, произнесла София и не сдержала веселого смеха, вспомнив маскарадный костюм Кевина.
Ахматов рассмеялся вслед за девушкой, увлеченно заглядывая ей в лицо.
– Что там у нас завтра? Убийство трехглавой собаки?
– Я так долго над ней работала! Даже жалко ее удалять,– призналась она.– И что потом делать… Я так привыкла к ежедневным вылазкам в закрытую сеть, что буду скучать…
– Можно полюбопытствовать: когда мы последний раз собирались в баре, о чем с тобой говорил Билл? После разговора с ним ты вышла сама не своя.
София усилием воли сдержала глубокий вздох, помедлив, повернулась к нему и с искренне ответила:
– Маленькая личная беседа… Ничего особенного…
И по глазам Ахматова София поняла, что он поверил ей, несмотря на то что скрывалось за этой правдивой ложью.
– Итак,– выпрямился Алекс, поднял ноги на сиденье и сел в позу лотоса,– завтра ты извлечешь «Цербер» из сети. Тед сообщил мне, что тебе понадобится около двух часов?
София сомкнула пальцы рук в замок, положила их на колени и задумчиво сказала:
– Два часа – это минимум. Вчера я размышляла об этом и поняла, что не знаю, сколько приложений зацепила собой программа. Поэтому трудно сказать, сколько точно времени понадобится. Теоретически – не более двух часов, но я могла что-то не учесть.
– Завтра у руководителей отделов расширенное совещание. Оно будет проходить как раз в обеденное время. Никого не будет в здании, но тебя и некому будет прикрыть. Не вовремя Фарлонг отправил Теда в Бостон. Завтра утром, перед отлетом Тед оставит на своем рабочем столе сообщение для тебя. Оно зашифровано, помнишь шифр?
София кивнула.
– Это будут коды доступа в сеть на понедельник, не забудь забрать сообщение сразу с утра.
– Может, я с самого утра засяду в серверной, пока у всех планерки?– предложила София.
– Нет… Мне нужно быть поблизости, а у меня тоже планерка, на которую придет Фарлонг…
– Так когда же?– нетерпеливо спросила она.
– Надо проработать все варианты… Погоди, я принесу бумагу…
Он поднялся и быстро ушел в кают-компанию.
– И захватите выпить чего-нибудь прохладительного,– крикнула ему вслед София.
– Есть кола… содовая и, кажется, это апельсиновый сок,– раздалось из каюты.
– Несите все – день длинный,– засмеялась она.
И еще около часа они сидели на палубе и обсуждали возможные варианты безопасного нахождения в серверной. Они шутили и смеялись, когда в голову не приходил толковый ответ и придумывали нечто нелепое. Наконец, договорившись и остановившись на самом оптимальном варианте, они расслабленно откинулись на перила борта и слушали радио – бесконечно прекрасное латиноамериканское танго.
– Посмотри направо,– взглянув по сторонам, предложил Алекс.– Через несколько минут мы прибудем к месту высадки…
София оглянулась и увидела маленький островок, отделенный от более крупных островов широким проливом. Он был размером всего с ее квартал, но удивлял густой растительностью и широкой полосой песочного берега.
– Какой маленький!
– Для нас с тобой как раз,– улыбнулся Алекс.– Если ты не против, то на остров мы отправимся под водой?
– Я только за!– обрадовалась София, вспоминая свои первые впечатления под водой.– Пойду переоденусь!
Она живо поднялась и радостно спустилась вниз в спальную каюту, где разложила свои вещи. Не оглядываясь по сторонам, особенно туда, где стояла большая кровать, она закрепила волосы на затылке, надела короткие шорты и майку, а сверху натянула эластичный комбинезон. И только перед тем, как выйти, оглянулась через плечо и судорожно вздохнула. Она была уверена, что вернется в эту комнату не одна.
Ахматов уже ожидал ее на палубе, проверяя крепления на аквалангах и работу кислородных клапанов.
– Там глубоко?– босая шлепая по палубе, спросила София и перегнулась через перила борта.
– Гораздо мельче, чем в предыдущий раз,– успокоил Алекс, не преминув полюбоваться ее фигуркой в комбинезоне.
– Пообещайте, что не напугаете меня какой-нибудь акулой или змеей?– строго попросила София, смешно морща свой маленький носик.
– Может быть, под хорошее настроение ты перейдешь, наконец, ко мне на «ты»?– улыбнулся Алекс, подавая ей маску.
София внимательно посмотрела в его глаза, медленно протянула руку, взяла маску и, решительно вздохнув, ответила:
– Пожалуй, сегодня я готова это сделать!
– Тогда вперед!– довольно воскликнул Ахматов.
Он сложил все необходимое для пикника на острове в водонепроницаемую сумку, помог Софии надеть акваланг, ласты, снарядился сам и спустил на воду сумку.
Когда он оказался в воде, София уже без боязни спрыгнула к нему с высоты мостика. Он поймал ее уже под водой и, крепко сжав ее пальцы в своей руке, указал направление, в котором они поплывут.
Подводный мир был еще прекраснее, чем в прошлый раз. Особенно потому, что рядом был Алекс, и, здесь, в водном вакууме, они были вдвоем на всем белом свете и не существовало каких-либо границ и стен.
Островок оказался доброжелательным, уютным для пикника. Невысокие деревца неподалеку от берега создавали заботливую тень. София сразу сняла с себя акваланг и ласты, спрятала их в кустах от солнечных лучей и осмотрелась вокруг. Солнце начинало печь кожу, и она поспешила спрятаться по зеленый занавес. Алекс вытянул на берег сумку с продуктами и присоединился к девушке, а она без стеснения стянула с себя мокрый комбинезон и осталась в сухой майке и шортах.
– Какая ты предусмотрительная!– похвалил Алекс, стягивая с себя лосины и оставаясь лишь в шортах-плавках.
София робко опустила глаза, чувствуя, что слишком откровенно любуется мужчиной, и стала распечатывать сумку. Ахматов присел рядом и помог вынуть покрывало и надувные коврики. Они дружно расстелили покрывало для импровизированного стола и расположились друг напротив друга.
Помогая делать сэндвичи, Алекс не переставал любоваться девушкой, испытывая все большее волнение и сдерживая нескромные мысли. Но к его приятному удивлению, она не отвергала ни один его трепетный, ласковый взгляд, была терпелива, отвечала ему тепло и смущенно, часто одаривая лучистой улыбкой. София, напротив, ждала от него решительных действий, потому что сама робела сделать первый шаг.
– Мне интересно, как мисс Фурия, отреагировала на арест Хоуэлла?– спросила София, когда молчание стало слишком неловким.
Алекс усмехнулся придуманному прозвищу для Жанны и ответил:
– Не думаю, чтобы очень расстроилась. Эта женщина, как льдина, которая беспощадно раскалывает все на своем пути, и Кевин – только очередная жертва.
– А ты хорошо ее знаешь?
– Не уверен,– задумчиво ответил Алекс, вспоминая Мэри и теперешнюю Жанну и все ее происки.
– То, что она говорила о тебе, – это правда?– с осторожностью поинтересовалась София.
– Тем утром в моем доме?
– Ну… и многие другие разы, когда ты не слышал,– усмехнулась она.
– Советую тебе и впредь не обращать на нее никакого внимания. Она сложный и непредсказуемый человек.
– Почему она так поступает? Откуда в ней столько желчи?
Ахматов задумчиво поводил глазами и открыто признался:
– Я не имею права осуждать ее… Но только потому, что она все чаще между нами становится, открою тебе ее историю. Я знаком с ней с юности. Кстати, ее знает и Брэд. Мы были друзьями…
У Софии вырвался возглас удивления, но она махнула рукой ему, чтобы он продолжал.
– В ее детстве и юности было много жестокости. Ее изнасиловал отчим, а затем она подверглась нападению нескольких мужчин… Я нашел ее на улице… Потом моя семья устроила ее жить у моей тетки. Мы начали часто встречаться… Я и Мэри, так ее звали тогда, любили друг друга… Но это было сто лет назад, и от тех чувств не осталось даже пепла… Однако только у меня. Когда уже Жанна вернулась в США, она возомнила, что сможет вернуть все, что перечеркнула когда-то давно… И это стало причиной нашего разлада…
– Ух ты!– выдохнула София, не ожидав услышать такую историю.
Алекс поспешил заверить в своем искренно-равнодушном отношении к Фурье и продолжил:
– Пусть мои откровения не изменят твоего настроения. Я не хочу ничего от тебя скрывать… Я действительно любил ее, но ведь так бывает, что любовь заканчивается, а тем более юношеская, когда ты еще сам не знаешь, кто ты такой, на что способен и что ждет тебя в жизни…
Девушка слушала его голос и напряженно, слой за слоем намазывала на булку арахисовое масло, стараясь выглядеть как можно спокойнее. Но от глаз Алекса не укрылось ее волнение, он дотянулся до ее руки и нежно коснулся пальцев.
– Это было больше пятнадцати лет назад…
– Не нужно оправдываться… Я знаю, что такое любовь в юности… И как она заканчивается…– грустно вспомнила София и спрятала глаза под шляпку.
– Можно, я съем этот кусок?– улыбнулся Алекс, чтобы разрядить напряжение, кивая на густо намазанную булку в руке Софии.
Девушка недоуменно посмотрела на кусочек булки и не сдержала улыбки.
– Обожаю твою улыбку!– засмеялся Алекс и неожиданно быстро дотянулся до ее руки губами и горячо поцеловал.
София совсем смутилась от своей неловкости, от прилива трепетных чувств и не нашла ничего лучше, как весело рассмеяться над собой.
– Пойдем поплаваем?– предложил Алекс и ловко поднялся на одной ноге.
– Здесь нет акул?– поднимаясь за ним, несмело спросила София.
– Я буду рядом…
Он подал ей руку, и они вместе побежали к воде. Алекс сразу нырнул, а София быстро сбросила с себя майку, под ней было бикини того же цвета, что и шорты. Попробовав воду босыми пальцами, она медленно вошла по пояс. В нескольких метрах от нее высунулась голова Алекса. В его мокрых волосах сверкали лучики солнца и ослепляли Софию. Она жмурилась и улыбалась. Ахматов первый шутливо плеснул в нее водой, и это возмутило ее. Она тут же с пронзительным визгом заплескала по воде руками, не давая ему возможности открыть глаза. Тогда он ушел под воду и подплыл к ней снизу. Ощутив его руки на лодыжках, София засмеялась, оттолкнулась и поплыла от него. Но Алекс последовал за ней. Они стали резвиться, как дети, плескаясь, хватая за ноги под водой, кружась, пугая, подшучивая, громко смеясь и замирая друг на друге откровенными взглядами.
Сердце Алекса выпрыгивало из груди от приятной усталости и возбуждения. Когда он нечаянно касался рукой ее кожи, по телу пробегала дрожь, и томительное напряжение собиралось внизу живота. Она была так близко, он мог позволить себе заключить ее в объятия и, наконец, сломить ее давнее сопротивление страстным поцелуем, но что-то держало его в узде. Он помнил предупреждение Сибил о невинности девушки и не решался без позволения нарушить непорочную одухотворенность, которой восторгался и перед которой робел. София была открытием его души, и он боялся разрушить то хрупкое доверие, которое она начала проявлять к нему.
Когда солнце начало опускаться, Алекс развел небольшой костер, чтобы испечь зефир. А София гуляла по берегу и тоскливо рассматривала качающуюся на волнах яхту. Еще несколько часов, и она вернется на ней в тот мир, где ее ожидали страхи, мучения и отчаяние. Но она встряхивала головой и прогоняла прочь все мысли, стараясь оставить только все самое радостное, чтобы решиться на то, ради чего она согласилась на эту прогулку наедине.
Алекс окликнул Софию, когда зефир был готов. Она приблизилась к нему и взяла из его рук палочку с дымящейся сладостью.
– Ты мастер на все руки!– похвалила она его.– Я тут ходила и думала: а то, что ты увез меня на яхте на этот необитаемый островок, – это не рискованно?
– Ты мыслишь как настоящий агент. Да, верно: перед операцией нельзя так рисковать… Но я очень хотел остаться с тобой где-нибудь, где нет чужих глаз и ушей… Я обещаю, что верну тебя в целости и сохранности и буду очень осторожен…
– А я никуда не спешу,– еле слышно проговорила София, не опуская глаз.
Алекс на секунду замер, пока сердце не стукнулось о грудную клетку, требуя кислорода.
– Сегодня необыкновенно удачный день!– вдохновенно ответил он и не сдержал порыва и смахнул со щеки девушки песок.
Она взволнованно опустила голову и неосторожным движением руки задела горячий зефир. Мгновенно отдернув руку и уронив зефир в песок, София сморщилась от пронзительной боли в пальце, и на глаза сами собой навернулись слезы.
– София!– почти физически ощутив ее боль, воскликнул Алекс и, взяв девушку за руку, подул на палец.– Что же ты так неосторожно?
Она невольно всхлипнула и от обиды, и от боли. Капельки слез упали с ресниц на щеки. Алекс трепетно коснулся губами красного пятнышка на ее пальце и от наслаждения таким простым движением закрыл глаза. София стыдливо смахнула влагу со щек и заморгала, наблюдая за лицом мужчины, ощущая, как от его горячих губ в ее тело вливается сладкое томление, внутри все дрожит. Непроизвольно ее губы разомкнулись, дыхание стало поверхностным, и она замерла от такой пьянящей близости, боясь нарушить магию мгновения.
– Не плачь,– трогательно прошептал Алекс, открыв глаза и увидев близко-близко ее мокрые ресницы.
– Я не плачу,– прошептала она, не понимая, что с ее голосом,– они сами льются…
– Только не убегай… Я хочу кое-что сказать…
– Да?..
Оба продолжали говорить шепотом, шум волн и ветер, играющий ветвями близстоящих деревьев, заглушали их, но они понимали друг друга и без слов.
– Я не представляю себя без твоих глаз, улыбки, запаха волос, твоего голоса… Ты сама не знаешь, какую имеешь власть надо мной. Я сдаюсь тебе… Скажи, что ты хочешь от меня? Проси все что угодно, только не будь так жестока…
– Ты же не джин, чтобы просить тебя о чем угодно,– ответила София, глядя ему в лицо, но не в глаза.
– Я готов стать им…– выдохнул он.
– Это совсем не обязательно…
– Почему ты боишься смотреть в глаза?– склонив голову ниже, спросил он.
– Ты сам знаешь ответ… Я боюсь тебя…
– Боишься?! Что же я такого сделал тебе?
– Ты – ничего. Другие постарались… А я не смогла забыть… И сама от этого не в восторге…
Ахматов некоторое время молча наблюдал, как София свободной рукой треплет край своей майки и, наконец, горячо произнес:
– Я безумно боюсь тебя потерять!
У Софии задрожала каждая жилка. Она закрыла глаза, сжала губы, боясь сказать лишнее. Но ей ничего не нужно было говорить: дыхание, дрожание губ, румянец, маленькая дрожащая жилка на шее… Он прижал ее ладонь к своей обнаженной груди, склонился и ласково, тоскливо потерся лбом о ее лоб.
– Ты не представляешь, как дорога мне…– вожделенно прошептал Алекс.
София боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не испортить волнующий момент и не отшатнуться от бури в груди. Алекс стоял так близко, она чувствовала его теплое дыхание на своих губах. Еще бы несколько сантиметров, и он коснулся бы ее губ. И если бы Алекс проявил настойчивость, она не раздумывая приникла бы к его губам и страстно обняла бы его. Но он медлил.
Она слегка отклонилась и открыла глаза. Взгляд упал прямо на его губы, но София стояла как вкопанная, не смея выдать и намека на свое желание. А он впервые в жизни не осмеливался нарушить невинность мгновения.
– Давай вернемся на яхту?– еле слышно проговорила она, отстраняясь.
Губы Ахматова дрогнули от не исполненного желания, и он молча кивнул.
София сразу же отвернулась, глубоко вдохнула, словно давно не дышала, и быстро начала собирать остатки продуктов и посуду в сумку. Алекс, чтобы разрядить напряжение в мышцах от возбуждения и разыгравшихся чувств, ушел подготавливать акваланги к возвращению на яхту.
Собираясь, они бросали друга на друга пылкие взгляды, когда кто-то один отворачивался к своему делу. Она тяжело дышала в предчувствии скорого осуществления тайного замысла и мучилась, оттого что не могла представить, как сделает это. Он был взволнован и расстроен, думая, что она снова закрылась, и старался не показать своих чувств.
Возвращение на яхту было таким же безмолвным, как и глубина. Оба скрывали глаза, глядя только перед собой. Оглушающая подводная тишина позволила Софии привести чувства в порядок и остыть от сомнений и поспешных выводов. Она твердо была уверена, что этот еще не закончившийся день – ее последний шанс для свершения тайных желаний. И с каждой секундой приближения к яхте ее уверенность возрастала.
Алекс всплыл первым и помог девушке снять акваланг, чтобы можно было свободно подняться на палубу. Неуклюжими шагами в ластах она поднялась по скользким перекладинам и вскарабкалась на нижний мостик. Мышцы непривычно ныли от усиленных движений под водой. София присела на палубу и устало начала стягивать с ног ласты. Алекс проявил привычную, но всегда трогательную заботу и помог ей разобраться с тугими застежками. Его руки так бережно касались ее щиколоток, это с новой силой воспламенило в ней желание прильнуть к нему. Но София, сама не зная, почему, останавливала себя и корила, что снова упускает момент. Когда она освободилась от всего снаряжения, покачиваясь, встала на ноги и вздохнула.
– Было здорово! Наверное, завтра я не надену шпильки…
Алекс беззвучно засмеялся, опустился на палубу и замер, любуясь девушкой. На лице Софии тоже скользнула мягкая улыбка, и она продолжила:
– Может, сделать освежающий коктейль?
– Киви, гуарана, банан и лимон?
– Смеешься?
– Нет. Мне понравилось,– серьезно признался Алекс.
– Ну ладно,– с улыбкой согласилась София и свернула к кухне.
– А я пока приму душ,– проговорил себе под нос Алекс и поднялся на ноги.
София сделала коктейли и подняла их в кают-компанию. Здесь звучала классическая музыка и пахло розами. «Какой у него тонкий вкус! Он всегда меня поражал… И я всегда буду помнить его… Матерь божья, почему же я такая глупая и трусливая? Столько людей терпят предательства и снова бросаются в новые отношения с головой, а я боюсь сделать даже первый шаг… Сейчас он войдет… такой красивый, благородный, страстный, а я буду робеть… Черт тебя дери, Фисо! Это только один раз – волшебный, сказочный, магический шанс, который исчезнет вместе с восходом солнца. Я люблю его до безумия, до боли в груди, до бессилия в руках и ногах, каждой клеточкой себя… всей душой и сердцем…»
Звук шагов за спиной оборвал ее мысли, и она растерянно оглянулась.
– Там еще осталась теплая вода?– поинтересовалась девушка, чтобы заполнить образовавшуюся паузу.
– Я очень экономил. Можешь плескаться, пока не кончится,– ответил Ахматов, беря стакан с коктейлем и присаживаясь на диван.
– Я захватила с собой диск, если можно, включи?– протянула она музыкальный диск с альбомом Уитни Хьюстон и добавила.– А там… это будет слышно?
– Если будешь плескаться сильно, то не очень,– шутливо проговорил он.– Но у меня везде стоят мощные динамики.
– Здорово!
София скрестила руки на груди, как-то загадочно посмотрела на мужчину, растерянно улыбнулась и спустилась в спальную каюту. Ему оставалось только проводить ее хрупкую фигурку тоскливо-жаждущим взглядом.
На широкой кровати лежало большое белое полотенце с голубым отливом с вышитыми серебряной ниткой инициалами «А. А». София трепетно коснулась пальцами букв, и на ее губах дрогнула грустная улыбка. Рядом с полотенцем лежали новые махровые тапочки с теми же инициалами на носках.
Она оглянулась на кровать. Подняв край покрывала, увидела темно-синее постельное белье из шелка. София ссутулилась, погладила вдруг озябшие плечи и огляделась вокруг. Зазвучал трогательный сильный голос Хьюстон, и на глазах девушки проявились слезы. Сердце забилось в предвкушении чего-то неизведанного, опасно-прекрасного. По телу поплыла теплая волна томного ожидания. Наконец, подтолкнув себя мыслью, она взяла полотенце, тапочки и вошла в душевую.
Теплая вода лилась на лицо, а София лихорадочно соображала, как ей пригласить Алекса в каюту, сделав это естественно и непринужденно, не сгорев от стыда. Она намылила тело, смыла и снова намылила, мыслями находясь за пределами душевой. Но скоро вода закончилась. София с дрожью в ногах и во всем теле замоталась в полотенце и на миг замерла перед выходом. На какую-то секунду ее пронзило ледяным страхом. Но уже в следующую минуту девушка распахнула дверцу душевой и ступила на ковер перед кроватью.
«Нужно было немного выпить,– подумала она, разглядывая каюту. Подняв голову и посмотрев на потолок, она обратилась, словно сквозь него: «Ну, пожалуйста, спустись ко мне!..»
Простояв так с минуту, София обмерила каюту нервными шагами и остановилась у подножия кровати. Она живо представила, как они вдвоем в страстных объятиях лежат на этих шелковых простынях, и от силы чувств и волнения у нее закружилась голова. Она столько раз представляла себя с мужчиной, но ни один фильм или книга не могли дать ей реального представления и уверенности, как все произойдет.
София зажмурилась и отступила на шаг, затем оглянулась на дверь каюты и дотронулась до нее рукой. Дверь легко поддалась и приоткрылась.
Время шло. В окно София увидела приближающийся закат, но в голову ей так ничего разумного и не пришло, чтобы найти непринужденный повод пригласить Ахматова. Тогда она снова подошла к кровати и опустилась на край, решив, что не выйдет из каюты, пока Алекс, встревоженный ее долгим отсутствием, не придет за ней сам.
Прошло еще несколько минут, когда София услышала шаги. Она вскочила с постели, посмотрела на себя в полотенце, смутилась и снова присела на край, чтобы чувствовать опору под собой.
Дверь легонько скрипнула. В каюту заглянул Ахматов и, увидев девушку в полотенце, кашлянул и отстранился за дверь.
– Прости, тебя долго не было. Я подумал, что-то случилось,– прозвучал его мягкий голос из-за двери.
– Ты прав,– сказала София, боясь его отпустить.– Войди, пожалуйста.
Алекс вошел, остановился у порога и, окинув девушку сдержанным взглядом, отвернулся к окну, чтобы не смутить ее. София напряженно сглотнула, ощущая прилив жара к щекам, но набралась смелости и проговорила:
– Мне сейчас жутко неловко…
«Даже стыдно, рыжий дьявол!..»
–…Но я должна тебе кое-что сказать…
Алекс не смог долго сдерживать желание смотреть на любимую женщину и обратил взгляд к ней.
