Ана Ховская
Легенда о половинках. Часть 2
София появилась через пятнадцать минут после звонка Кати Ла Саль. Крайне удивленная просьбой Ахматова, она даже не стала проходить в его офис, а остановилась в двери и подозрительно на него посмотрела.
– Почему для такой ерунды вы выбрали меня?– недовольным тоном спросила она.
– Это не мой выбор, это предложение менеджера по кадрам,– разъяснил Ахматов, снова отмечая, что девушка явно стремится испортить ему настроение.
– Тогда давайте скорее, у меня еще масса дел,– нетерпеливо проговорила София и постучала туфелькой об пол.
Строптивость и нетерпеливость только позабавила Ахматова. Он украдкой улыбнулся и, надевая пиджак, довольным тоном сообщил:
– Это на весь день, мисс Мэдисон. Так что будьте готовы провести его в моей компании.
София раздраженно выдохнула, показывая мужчине свое недовольство. Но делать было нечего, и она подчинилась обстоятельствам.
Ахматов взял кейс, запер кабинет и вместе с Мэдисон направился к лифту. Ждать пришлось дольше, чем у Софии хватало терпения выдерживать на себе неотрывный, но замкнутый взгляд мужчины. Будто он смотрел на нее и хотел бы думать о ней, но что-то более важное отвлекало его мысли. Она ерзала каблуком по полу, считала клетки на своей юбке и изредка поглядывала в сторону запасной лестницы.
На табло лифта высветилось, что он уже прибыл на этаж, но двери почему-то не раскрывались.
– Может, спустимся по запасной лестнице?– предложила девушка.
Не успел Алекс ответить, как двери кабины разошлись.
– Я думаю, так быстрее,– проговорил он, жестом приглашая войти в лифт.
Тот тронулся, а София стала копошиться в своей сумочке, чтобы спрятать глаза от зеркал, которые со всех сторон отражали внимательный взгляд мужчины.
– Не скажете, как долго продлится наша поездка? Кстати, а куда мы едем?
– Не думаю, что название этой компании тебе о чем-то скажет,– просто ответил Ахматов.
«Очень мило!» – мысленно возмутилась София. И вдруг ярко моргнул свет, лифт качнулся, и откуда-то сверху раздался пронзительный скрежет. Кабина остановилась.
– Рыжий дьявол!– испуганно выдохнула девушка и прижалась спиной к стене.
– Не пугайся, это небольшой сбой,– успокоил Алекс и нажал кнопку вызова диспетчера.
Но тут погас основной свет, и остались видны лишь неоновые кнопки пульта, а сигнал к диспетчеру не проходил. Ахматов взглянул на еле различимые черты лица девушки и спокойным тоном предположил:
– Похоже, перебой с электричеством…
– Я же говорила, что нужно идти по лестнице,– возмутилась она и тут же смутилась, поймав себя на мысли, что стала похожа на старуху-ворчунью.
– Возможно, если бы ты не была заряжена только отрицательной энергией – лифт не застрял бы,– намеренно поддел Алекс и снова взглянул на Софию, чтобы предсказать ее реакцию.
– Как вы любезны! У вас всегда во всем виноваты женщины?– вспылила девушка.
– Ты совсем не понимаешь шуток, София.
– Я застряла в лифте с потрясающим юмористом! Что прикажете делать?– вздохнула она.
– Мне тоже все это не нравится, но не будем сгущать краски,– все с тем же невозмутимым видом сказал Алекс и достал мобильный телефон.– Сейчас позвоню техникам, пусть сообщат, когда починят лифт.
Ахматов перекинулся с кем-то парой фраз, из чего София поняла, что техники пока не знают причины остановки лифта, а значит, и не могут ответить, когда его починят.
– Ничего, подождем,– мягко улыбаясь и поворачиваясь лицом к Софии, проговорил Алекс.
В неоновом свете ее глаза выглядели особенно, несмотря на то что она косилась на него, как волчица.
– Мне невдомек, как вам удается быть таким спокойным?– сердясь на обстоятельства, спросила она.
– Наверное, чувствую себя уверенно и достаточно оптимистично смотрю в будущее, чего нельзя сказать о тебе.
– Конечно, человеку с вашим положением нечего бояться…
– Прости, с каким положением?– прищурился он.
София остро почувствовала, что зря затеяла этот бессмысленный разговор.
– Ладно, забудьте.
– Нет уж, позволь выяснить, что означает твое замечание?– не уступил Ахматов.
– Нечего выяснять,– пожала плечами девушка и отвернулась в другую сторону. «Ну вот, загнала себя в неловкую ситуацию, а теперь несу такой вздор, что самой себе стыдно признаться,– мысленно укорила она себя.– И надо же было зависнуть с ним в лифте! Кто-то явно надо мной издевается?!»
Ахматов не стал настаивать на ответе, он понимал, что все сегодняшние недомолвки и недоразумения – результат его собственной промашки, ведь она почти поверила ему, если бы не этот срыв на операции. Когда-нибудь он вернет ее доверие, и все будет по-другому. Как ему хотелось прижать ее к себе, как тогда после операции, он помнил аромат ее духов, чувствовал ее стройное подтянутое тело, хотел обнимать и целовать его… И не знал, как к ней подступиться, чтобы не разрушить хрупкий мост, который они оба начали возводить друг другу, даже если это касалось только сотрудничества.
София стояла вполоборота и нервно покусывала нижнюю губу. Алекс смотрел на нее увлеченно и нежно, в тусклом неоновом свете пытаясь рассмотреть каждую видимую черточку ее лица. И хотя было достаточно темно, чтобы видеть боковым зрением, девушка ощущала на себе его взгляд, как электромагнитную волну. Она сдерживала желание оглянуться, чтобы не показать, что ее волнует его поведение.
Волнение росло, но совсем не потому, что лифт мог сорваться в шахту или они могли задохнуться, так как вентиляция отключилась вместе с электричеством, а потому, что Ахматов был так близко и, как бы она себя ни вела, не поддавался на ее провокации, а был обходителен, внимателен и заботлив. Каждый раз при возникновении противоречивых чувств София презирала себя за слабость и задавалась вопросом: «Почему я чувствую совсем другое, чем знаю? Неужели я заблуждаюсь на его счет?»
Она мельком покосилась на Ахматова и заключила: «Наверное, у него в голове, как в конторе: все на своей полочке, по алфавиту и строго учтено. Только так можно быть таким спокойным и уверенным в себе. А мне было бы безумно интересно заглянуть на полочку под буквой «М», тогда бы я вообще не питала никаких иллюзий… А может, окончательно сошла бы с ума?»
София медленно повернула голову к мужчине и, прищурившись от напряжения, посмотрела ему в глаза.
– Перестаньте смотреть на меня, как удав на кролика!
Ахматов даже не усмехнулся в знакомой ей манере, хотя мог бы, она была к этому готова, и выпустила бы в ответ свои острые коготки. Но он слегка задумчиво свел брови и продолжил увлеченно смотреть на нее.
«Если я скажу, что у него проблемы со слухом, это будет очередная нелепость с моей стороны – пререкания школьницы. Вот упрямец!»– мысленно возмутилась она.
Тут почему-то Алекс улыбнулся, будто прочел ее мысли, будто все было написано у нее на лице и, наконец, отвел глаза. Это могло бы обрадовать Софию, но она ощутила себя еще более неуютно. Она вновь отвернулась, скрестила руки на груди и стала разглядывать потолок.
– Ты мне нравишься!– тихо произнес Алекс и как-то тяжело вздохнул.
– Хм, вдохновляющее признание!– нервно сглотнув, насмешливым тоном бросила София.– Придумайте что-нибудь оригинальнее.
– Ты права – это подходящее место и время для откровения…
– Что?!– возмутилась София и покосилась на него.– Не смешите меня.
Затем девушка вдруг поднялась на носочки и строго шепнула ему на ухо:
– Хватит играть, это никому не интересно слушать!
Алекс же прекрасно понимал, что если в лифте отключился свет и даже вентиляция, то ни камеры, ни «жучки» не функционировали. Но он не собирался сообщать ей об этом, чтобы иметь возможность быть откровенным и контролировать ее эмоции. Он невозмутимо повел бровью и беззвучно улыбнулся. Но потом улыбка сошла с лица, его взгляд посерьезнел:
– Ты настолько себя недооцениваешь, что у тебя и мысли не возникает о серьезности моих намерений?
София нервно рассмеялась:
– Вы вращаетесь в таких кругах, вас добивается столько сногсшибательных и успешных женщин, вашего внимания жаждут все сотрудницы нашего агентства, даже замужние солидные дамы. С чего бы вдруг вас заинтересовала моя особа?
– Ты хочешь обидеть меня? Мне это понятно: ты сердишься на меня, и я признаю, что был не прав. Но объясни тогда, почему я не могу выбрать тебя? Почему ты так упрямо не принимаешь мои знаки внимания? Ты боишься, что я тебя разочарую?
Его голос был таким спокойным, немного расстроенным, но таким откровенным и приятным. София опустила глаза и не знала, куда спрятаться, чтобы избежать его требовательного взгляда. Он, как всегда, был прав. Ей казалось, что в этот момент Алекс может позволить себе прикоснуться к ней, а она не сможет противиться натиску чувств. И никогда не могла. И впервые ей в голову пришла странная мысль, от которой ей стало стыдно перед самой собой: она хотела бы, чтобы Алекс сломил ее сопротивление, даже если бы ей пришлось отбиваться от него. Хорошо, что в лифте не было света, иначе бы он заметил, как от внутреннего жара, возможно, покраснели ее щеки и как на ее лице отражаются мысли.
«О-о, Фисо, умоляю, держи себя в руках. Он словно гипнотизирует тебя. Сейчас же сделай что-нибудь! Только не поддавайся на его уловки! Что бы ты там ни придумывала, – это ложь. Красивая ложь… Не доставляй ему удовольствия обезоружить тебя!»
– Чем же я вас так поразила?– скептически усмехаясь, спросила София.
Алекс долго изучал девушку загадочным взглядом, а затем чуть склонился к ее плечу и с каким-то тайным сожалением, с хрипотцой в голосе проговорил:
– Ты особенная!
У Софии неожиданно из рук выпала сумочка. Но ни он, ни сама она не среагировали на это, будто ничего не произошло, и продолжали напряженно молчать. Алекс настороженно ждал ее реакции и не мог предугадать, что сделает девушка в следующую минуту. София онемела на несколько секунд, но не подала вида, что признание мужчины так взволновало ее. Мысленно она расценила этот тон и взгляд, как мастерски сыгранную попытку обольстить ее, сбить с толку, заставить плясать под его дудку.
Она холодно взглянула на мужчину. Он был так близко, что она различала ширину его зрачка. И как бы София ни трудилась, не могла рассмотреть иронии, фальши в его глазах. Его проникновенно-чувственное выражение лица, голос без дрожи и внимательный, прямой, ожидающий откровенности взгляд был совершенно искренен и естественен, без тени напряжения. Но София силой мысли притупила сентиментальность и не позволила себе поверить ощущениям в этот момент и, опустив холодный взгляд на его губы, убийственно-вежливым голосом заговорила:
– Вы, наверное, произносите эту фразу раз этакий сто тридцать пятый?
Мгновенно сменившееся выражение лица Алекса немного поколебало уверенность Софии, но она продолжила:
– И сколько женщин вам поверило? Причем очень талантливо сыграно! Этот ваш взгляд! Этот голос! Браво!
Тон Софии стал почти издевательским, а глаза заблестели от невыразимого желания уколоть, вывести из равновесия этого железного человека. И, видимо, в выражении глаз Ахматова или по его еле заметным движениям тела она снова осмыслила, как выглядит со стороны, что те эмоции, которые она пытается изобразить, вовсе не свойственны ей. Но она упрямо наступала, пряча угрызения совести за маской снисходительности.
– Почему же вы молчите? Простите, я вас со счета сбиваю?!
Алекс почувствовал, как в его жилах закипает кровь от желания схватить девушку за плечи, припечатать к стене и не дать вырваться из его объятий, закрыв рот поцелуем. Но, не сделав ни малейшего движения, он освободил Софию от пристального взгляда и чуть огорченно, но спокойно и искренно признался:
– Ты единственная, кто слышит это от меня…
– А, ну да, вы большой оригинал и используете индивидуальный подход к каждой женщине!– оборвала она его на полуслове.
–…Жаль,– настойчиво продолжил Ахматов,– что ты не отличаешься от всех прочих одним – открытостью и доверием.
Он знал, что София правильно расценит смысл его слов, но не ждал, что она изменит своему характеру. И Алекс не ошибся. В ее глазах мелькнула растерянность и что-то отдаленно напоминающее чувство вины. Но через мгновение взгляд Софии холодно скользнул по нему, став таким же бесстрастным и неумолимым, как несколько секунд назад.
– А мне искренне жаль, что вам так не повезло со мной,– иронично ответила девушка и присела на корточки, только теперь обнаружив, что в ее руках чего-то не хватает.
– Н-да, нам обоим есть, чем поразить друг друга!– разочарованно заключил Ахматов и отошел к противоположной стене лифта, чтобы не мешать ей собрать предметы, выпавшие на пол из сумочки.
Его дальнейшее молчание начало смущать Софию. Она шарила рукой по полу, хотя уже собрала все вещи в сумку и чувствовала, как давит его взгляд. «Как глупо вышло! Опять я что-то не то наговорила. Мы же должны изображать пару, а я, как идиотка, сражаюсь неизвестно, за что. Кто поверит, что мы нравимся друг другу? Хотя электричества нет, но камеры то работают автономно? Наверное, и микрофоны тоже… Ладно, придется это все как-то смягчить. Что я так нервничаю? Только раздражаю его своей болтовней, будто он в самом деле пристает ко мне»,– остыв, виновато подумала она.
И как по мановению руки вспыхнул свет, и через секунду лифт тронулся с места. София подняла голову вверх и оживленно окинула Ахматова взглядом.
– Ну вот, вам больше не придется меня терпеть,– словно извиняясь, проговорила девушка и выпрямилась.
– Ну что ты, это у тебя вырастут крылья,– поддел Алекс.
София нахмурилась и покачала головой. Он умел дать отпор. Пожалуй, он был единственным мужчиной из ее окружения, способным вежливо тонко поставить на место одним лишь жестом или взглядом. Это дразнило самолюбие Софии, а порой невыносимо раздражало.
***
Через сорок минут они были уже на другом конце города и сидели в уютном закрытом баре, где не было никого, кроме них и бармена за стойкой в дальнем углу. И София не понимала, почему Алекс делает заказ, вместо того чтобы работать над тем, для чего пригласил ее. Все это было подозрительно, потому что никакого оборудования и программного обеспечения, которое София должна была проанализировать, не наблюдалось. Она настороженно рассматривала помещение бара, напоминающее трюм корабля, и ожидала, когда Алекс раскроет ей смысл их совместной поездки.
Долго ждать не пришлось. Алекс отпил свой кофе, кашлянул и деловым тоном сказал:
– Я намеренно освободил тебя от работы на сегодня. Этот бар – надежное место, поэтому будем говорить открыто. В плане операции произошли серьезные изменения, тебе нужно подготовиться к новому заданию…
Голос и серьезное выражение лица Ахматова еще больше насторожили Софию. Уже было ясно, для чего он вытащил ее с работы, но еще не понятна причина изменения в планах операции.
– Что, мне опять придется лезть в вентиляционный туннель?– нервно улыбнулась девушка.
– Нет. На этот раз пространство будет намного шире,– Ахматов никак не мог решиться сказать ей все прямо, потому что невероятно переживал за нее.
София медленно выпрямилась, прищурилась и сдавленным голосом спросила:
– Нельзя ли конкретней?
– У нас больше нет специалиста, который установил бы «Цербер» в то время, когда мы были бы в зале на виду у всех,– без остановки выговорил Алекс.– Мне неприятно тебе это сообщать, но, кроме тебя, это некому сделать…
– Поэтому вы завели в лифте такой трогательный разговор?– язвительно поинтересовалась София.– Могли бы и не тратить драгоценное время, которого у вас слишком мало, а сразу приступить к сути. Я никогда не нуждалась в вашем ободрении, тем более в такой форме.
– Откуда в тебе столько агрессии?– невозмутимо спросил Алекс.
– Если покопаться в моем личном деле, то, возможно, обнаружите причину,– упрекнула в очередной раз девушка и выдавила на губах снисходительную улыбку.
Ахматов раздраженно вздохнул, но не изменился в лице:
– Я могу продолжать?
София закрыла глаза, мысленно одергивая себя, и не успел тот заговорить, как услышал твердый ответ:
– Я согласна.
Девушка и сама не ожидала от себя такой решительности, хотя даже не понимала, что ей предстоит совершить. Однако брать слова назад уже было поздно.
– Ты в этом уверена?– спросил Алекс.
– А есть варианты?
– Нет. У тебя плюс-минус двадцать часов на подготовку. Подключим Майка, Тед тоже будет на приеме. Кстати, они сейчас подъедут, и мы подробно обсудим план.
София сосредоточенно смотрела на Ахматова широко открытыми глазами и неосознанно скручивала пальцами уголок предложенного барменом меню.
Алекс следил за нервным движением ее рук, понимая, что она вовсе не так смела, как хочет показать, но восхищался ее храбростью.
– Пока Теда и Майка нет, может быть, съешь что-нибудь?– предложил он, чтобы хоть как-то снять ее напряжение.
– Да, виски со льдом…
– Что!
– Я шучу,– моргнула София и слабо улыбнулась.
– А я бы выпил,– сознался Алекс.
– Что, нервничаете?– усмехнулась она, делая вид, что уже смирилась с новостью.
– Не скрою – я встревожен.
Мэдисон удивленно вскинула брови.
– Я понимаю, с дилетантами работать сложно.
– Не ерничай, ты знаешь, что дело не в этом.
– Нет, именно в этом и ни в чем другом,– настояла София на своем, только чтобы не принимать во внимание другую причину, о которой она и думать не хотела. – Кстати, мистер Кроу тоже так считает.
– Ты говорила с Брэдом?
– Да, обмолвились парой любезностей,– с легкой усмешкой сообщила она.
– Я советую тебе не общаться с ним по поводу операции,– строго сказал Алекс.
– Я что, похожа на сплетницу?
– Не сердись…
– Не сержусь. Но не делайте мне таких замечаний. Я знаю требования. Ладно, я согласна что-нибудь перекусить. А где меню?
Ахматов указал взглядом на лист бумаги в ее руках и, сдерживая улыбку, ответил:
– Ты практически превратила его в мусор.
Она сразу взглянула на предмет в своих руках и, чувствуя себя неловко, смущенно сморщила лоб.
– Это было меню?
– Что тебе заказать?– улыбаясь спросил Алекс.– Может быть, омлет с салатом?
– Отличный выбор,– согласилась девушка, опуская голову и пряча свое смущение.
За время обеда девушка больше не позволила себе дерзких выпадов. А когда прибыли Андерсон и Келтон, Мэдисон была внимательна и сдержанна, даже когда Алекс долго смотрел на нее.
Майк привез визуальную трехмерную карту-схему дома Леона Фарлонга со всеми техническими каналами, аудио-, видеовыходами, которая была сделана специально для операции несколькими агентами под прикрытием. На экране ноутбука дом смотрелся, как настоящий, и София уже представляла, как идет по его коридорам, касается ручек дверей, и все казалось простым и выполнимым. Но, как вспышки, в ее мыслях возникали картинки из прошлого «приключения», и росло беспокойство, что на месте в плане так же могут появиться неожиданные изменения.
Подробный план действий Леди группа не обсуждала, никто не мог предвидеть, как будет расставлена охрана в доме директора, в какой момент будет лучше всего попасть в кабинет. Рассматривались разные варианты и приблизительные схемы действий в каждом. Но Ахматов уже знал, что ни на секунду не оставит девушку одну ни в зале, ни в коридорах дома, ни в кабинете Фарлонга. Главное, что должна была усвоить София, – это то, как она будет двигаться по дому, быстро найти пути отхода в случае опасности, запомнить точки видеонаблюдения и избегать попадания в прямое поле их действия до того, как Майк даст команду. С пультом охраны дома разобраться было проще, чем в ФАМО, так как автономное питание можно было отключить на месте и задать ложные изображения на то время, сколько нужно будет Леди для установки «Цербера». Тед предупредил Софию, что личный пароль Фарлонга для входа в сеть неизвестен, поэтому потребуется больше времени, чтобы его взломать, а обновленные коды доступа он сообщит ей в среду перед приемом.
София не фантазировала насчет своих действий на этом этапе операции. Она четко представляла, что будет чувствовать и как будет себя вести в напряженной ситуации. И это было уже не так забавно, как при первом обсуждении ее выхода в вентиляцию.
Алекс следил за каждой реакцией Мэдисон, когда Тед или Майк рекомендовали ей способы поведения в возможных ситуациях затруднения, а она со всей серьезностью задавала уточняющие вопросы. Ее проницательность впечатляла, а уверенность в положительном исходе операции, хоть и внешняя, несколько унимала тревогу.
До самого позднего вечера агенты обсуждали всевозможные варианты достижения цели четвертого этапа операции и к концу одиннадцатого часа примерный план действий и обязанности каждого участника были закреплены и приняты за основу.
К концу собрания приехал Эд Стивенсон. Майк и Тед решили задержаться, чтобы обсудить вопросы технической поддержки операции. А у девушки уже не было сил сосредоточиться на чем-либо, и она попросила бармена вызвать такси. Но Ахматов отменил ее просьбу, уверенно заявив, что отвезет Софию лично.
– Но мне не нужна ваша помощь,– отказалась она уже у самого выхода из бара.
– Я хотел бы еще кое-что уточнить по плану операции. В присутствии агентов это будет не очень корректно,– догоняя ее, серьезно сказал Алекс.
– Вы снова будете откровенничать?– посмеялась она, прощаясь взглядом с агентами.
– Есть то, о чем я должен тебя предупредить. Поскольку мы оба – центральные фигуры в операции и должны действовать сообща, то нужно быть готовым к любым неожиданностям. И я хочу предупредить тебя об одной из них.
– Хм, вы уже ее предвидите?– насторожилась София.
– София, пожалуйста, давай обсудим это по пути?
– Как скажете, сэр. Но у моего дома вы не выйдете из машины. Договорились?
Ахматов только улыбнулся и неопределенно пожал плечами. Не столько у него была важная информация для нее, сколько хотелось побыть с девушкой наедине. Он уже ощущал, как будет скучать по ней, когда вернется домой.
София устало закатила глаза и нехотя согласно кивнула:
– Хорошо, только отвезите меня быстрее домой, я умираю, как хочу спать.
В машине она намеренно выбрала заднее сиденье и, откинув голову назад, следила за Ахматовым из-под полузакрытых век.
Алекс некоторое время ехал молча, наблюдая за девушкой в зеркало заднего вида. Когда их взгляды встречались, София переводила глаза на вид за окном. Наконец, он решил поговорить о той щекотливой детали в их поведении на приеме, но, взглянув на девушку, обнаружил, что та уже сладко сопит. Алекс умиленно улыбнулся и убавил громкость радио.
У дома Ахматов заглушил двигатель и немного понаблюдал за дремлющей девушкой. На ее лице была такая безмятежность, которую он наблюдал впервые. Обычно в его присутствии у Софии было напряженное лицо и изображало только то, что хотела показать она или чаще ее острые эмоции, и редко Алексу удавалось застать девушку в приятно расслабленном настроении.
Неожиданно София приоткрыла глаза, и они встретились взглядом. Она тут же выпрямилась на сиденье и взглянула за окно.
– И долго мы здесь стоим?– проговорила девушка.
– Каких-то несколько минут,– по-доброму улыбнулся Алекс.
София сердито нахмурила брови и открыла дверцу машины, но потом вдруг задержалась и оглянулась на мужчину.
– Вы, кажется, что-то хотели мне сказать?
– Доброй ночи, София!– ласково отозвался тот.
Она смягчилась и ответила:
– И вам доброй…
Алекс не сдвинулся с места, когда Мэдисон выходила из машины, но с тоской следил за каждым ее шагом, пока она не вошла в дом. Когда девушка скрылась за дверью, Алекс сложил руки на руле и лег на них лбом. В салоне еще присутствовал еле уловимый аромат сирени, и в груди Ахматова тоскливо тяжелело. Что-то рвалось на свободу, но до поры до времени должно было оставаться в заточении. Хотелось силой вырвать эту тяжесть, но в то же время эта мучительно-сладкая ноша согревала его душу.
***
Следующий день и у Мэдисон, и у Ахматова прошел в напряженном ожидании приема.
Так перед операцией Ахматов еще не нервничал. Но он держался очень уверенно и невозмутимо, и София, видя такое поведение мужчины, приходила к выводу, что в ее очередной «вылазке» нет ничего опасного. Только вот при одной мысли о завтрашнем вечере у нее схватывало живот, внимание рассеивалось, и она начинала напряженно вспоминать, чем занималась в данный момент.
Выехав вместе с Ахматовым пообедать, София так и не смогла ничего съесть. Он пытался ободрить ее разными способами, но она даже не реагировала на него. Казалось, что она буквально отсчитывает часы до начала приема. В остальное рабочее время София только и ждала, чтобы отправиться домой и уточнить у Майка несколько вопросов, которые появились в течение дня напряженного размышления об операции.
Вечером Ахматов появился у Келтона, заранее договорившись с Софией о встрече. Все выглядело естественно. Алекс не нашел девушку дома и постучал к соседу. Тот пригласил мужчину составить им с Софией компанию за игрой в покер. А за закрытой дверью они обсудили организационные моменты этого этапа операции.
Алекс и Майк без особых противоречий договаривались о способах поддержания связи между собой и Андерсоном, о кодовых словах с особым значением и о чем-то своем на профессиональном языке, а София, удобно расположившись в углу дивана, подобрав под себя ноги и обняв подушку, внимательно слушала и пыталась уловить логику их разговора.
– Можно мне кофе?– попросил Алекс, когда возникла пауза.
– София, тебе сделать?– поднялся Майк.
Она отрицательно покачала головой и добавила:
– Я и так толком не сплю.
Ахматов, сидевший рядом с рабочим столом Келтона, поднялся и прошел к девушке. Присев рядом, он положил руку на спинку дивана за спиной Софии и понимающе вздохнул:
– Не нагружай себя беспокойными мыслями заранее.
– Они сами меня грузят,– жалобным голосом ответила София.
– Я всегда буду рядом, тебе нечего бояться,– заботливо проговорил Алекс и чуть не протянул руку, чтобы заправить непослушный локон у ее лица за ухо.
– Погодите,– вдруг беспокойно перебила его девушка,– из вашего разговора я поняла, что не буду слышать его и Теда?
– Тебе не нужно слышать наши переговоры, чтобы не отвлекаться,– убедительно проговорил Алекс.
– А если я останусь одна? Ведь так тоже может получиться?– недоуменно разведя руками, спросила София.
– Если я потеряю тебя из виду, Майк включит твой радиопередатчик. Не волнуйся.
Вошел Майк с кофе и солеными орешками на подносе.
– Да… вот еще что, Майк,– вспомнил Алекс и повернулся к коллеге,– когда мы будем идти по коридору в кабинет Фарлонга, замени видеокартинку, параллельно запиши на пленку момент, как мы входим в кабинет и секунд сорок нашего присутствия, затем жди дальнейших указаний. Если все пойдет без сюрпризов, запись не понадобится. Будешь следить за эфиром охраны. Если кто-то будет подниматься в кабинет, – предупредишь меня и тут же заменишь картинку записью. Все понял?
– О чем речь? Сделаем все в лучшем виде,– заверил тот.
Ахматов кивнул и обратился к Софии.
– За сорок секунд, которые будет писать Майк, мы должны изобразить страстно влюбленную пару, поэтому будь максимально убедительна в своей роли…
– И что мы будем делать?!– огорошено спросила София.
Майк хихикнул и тут же отвернулся к своему компьютеру, когда девушка бросила на него недовольный взгляд.
– Думаю, тебе известно, что делает влюбленная пара, оставшись наедине друг с другом?– спокойно ответил Алекс и вопросительно поднял брови.
– Догадываюсь!– возмущенно ответила она.– А вам это известно куда более подробно! Может быть, предупредите меня, когда организовать стриптиз?
– Не понимаю твоего тона?– возразил Алекс.
– Да ну вас!– вспылила София и швырнула подушку в мужчину.
Алекс поймал подушку почти у лица и терпеливо оглянулся на Майка. По его взгляду Келтон сразу догадался, что он здесь лишний, и тихо ушел в другую комнату.
София поднялась с дивана, нервно всунула ноги в тапочки и собралась уйти.
– Мы еще не закончили,– требовательно произнес Алекс, не двигаясь с места.
– Мне нечего больше обсуждать. Все и так ясно,– бросила девушка.
– Ты никогда не идешь на компромисс? Тебе обязательно нужно настоять на своем?
– А вы никогда не спорите?
– Не имею такой дурной привычки.
– Что?– возмущенно воскликнула София, но получила в ответ лишь невозмутимо-ангельскую улыбку и загадочный прищур синих глаз.– Вот и отлично! Никогда не спорьте с женщинами.
– Тем более с женщинами…
София выдавила улыбку, будто оценила его юмор, а затем предельно настойчивым тоном сказала:
– Я все могу сделать одна, без вашей помощи. А вы со своими «покорными коллегами» можете оберегать меня в коридоре.
– Ты опустошила весь запас колкостей на сегодня? Или же дать тебе еще время?– почти раздраженно дрогнул голос Алекса, и его цепкий взгляд впился в ее растерянные глаза.
– Да!– жестко ответила София, понимая, что ее дерзость не доведет до хорошего. Она сжала пальцы в кулаки и присела на подоконник. «Больше слова тебе не скажу!»
– Отлично! Раз уж ввязалась в дело государственной важности, веди себя соответственно,– сдерживая недовольство, сказал Алекс и ослабил узел галстука на шее.– Наши личные отношения не должны влиять на ход операции. Имей это в виду.
– Какие личные отношения?– возмутилась София.– У нас с вами нет ничего общего, и тем более каких-то там отношений!
– Ты опять за свое?!– наконец возмутился в полную силу Алекс.
Она сердито стиснула зубы и больше не стала отвечать ему. Алекс глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, затем поднялся с дивана и застегнул пиджак.
– Я потрясен! Ты – единственная женщина на всем свете, которой удается выводить меня из себя,– откровенно признался он.– Мне очень жаль, что у нас нет «никаких» отношений.
София равнодушно повела бровью, но так и не взглянула в его сторону.
– Ты можешь идти. Сегодня с тобой невозможно разговаривать. Надеюсь, ты будешь спать спокойно.
На этой напряженной ноте вечер вторника завершился. София не хотела возвращаться к мыслям о своем поведении, перемалывать их, чувствовать угрызения совести или злиться. Она просто выпила на ночь снотворного и крепко уснула.
***
Весь день София ходила, как сомнамбула.
«Снотворное на ночь – не лучший способ избежать чувства вины и злости,– призналась себе она, когда крепкий кофе не помог взбодриться.– Ты не можешь вечно беситься, когда он произносит очередное требование. Мне казалось, ты уже давно повзрослела, Фисо? Можешь игнорировать его как мужчину, но не как агента. Если постараешься, то сможешь… Надо извиниться перед ним, а то уже просто смешно! И ведь сил нет вовремя остановиться!»
Через несколько минут она стояла перед дверью офиса Ахматова и не могла заставить себя войти. Но из кабинета напротив вышли двое сотрудниц его отдела, и из-за возникшей неловкости София тут же взялась за дверную ручку и толкнула дверь.
Ахматов сидел за свои столом и сосредоточенно изучал бумаги. Он мельком оглянулся на вошедшего, на секунду замер, узнав Мэдисон, но не поддался искушению задержать на ней взгляд.
