Алексей Анатольев
Чужой
– Может, всё же выпьешь рюмочку?
– Сашульчик, не могу! В башке засел крепкий и вечный запрет. Я бы и рада, но никак.
– Ладно, уговаривать тебя не смею. Илка, я всё же хочу разводиться и услышать твоё мнение по этому поводу. Причитается ли мне что-либо от тебя или нет?
– Сашка, если ты возьмёшь к себе Лёшеньку, в случае моей смерти получишь все мои сбережения, за исключением 5 миллионов евро, которые завещаны Сонэ. Если же ты не возьмёшь своего родного сына, получишь четверть, а остальное, кроме 5 миллионов, уйдёт к Лёшеньке и будет дожидаться его совершеннолетия. Квартиру эту я завещала, естественно, нашему сыну, и ты с Ядвигой сможете проживать в ней только при условии, что ты и Ядвига позаботитесь о Лёшеньке,. Но в случае твоего отказа от отцовских обязанностей суд выселит тебя и Ядвигу, а также определит ему опекуна. Но ни в коем случае сынуля не должен отправляться в детский дом! Я всем его обеспечила! После того, как он станет совершеннолетним и обретёт дееспособность, пусть Лёшенька сам решит насчёт тебя и её. Как видишь, я не стремлюсь напакостить тебе. Цени моё великодушие!
– Спасибо тебе. Зачем же тебе пакостить мне? Не я ушёл от тебя, а ты меня прогнала.
– Давай не будем глубоко лезть в причины нашего раздельного проживания.
– И ещё замечание. Ты сказала «нашему сыну», но ты не родная мать Лёши!
– Ты знаешь, что я сразу же захотела заменить умершую Мэгги и скоро поняла, как мне дорог Лёшенька. Кстати, ты знаешь или нет, что Ядвига бесплодна от рождения?
– Отлично! Тогда зачем она мне навязывает презервативы?
– Надеялась тебя заманить. Ведь Ядвига не знает, что ты изверг и чудовище!
Наступила пауза, Илона закурила свою душистую сигариллу. Потом вдруг села перед Сашей, распахнула пеньюар, под которым было её голое всё ещё соблазнительное тело, выдохнула дым поверх головы Саши и спросила с чарующей интимной интонацией:
– Не прервать ли нам еду и беседу сам знаешь для чего?
– Я с радостью принимаю твоё предложение!
Они пошли в её спальню…
…Когда вернулись к еде, Илона вдруг объявила Саше:
– Я вдруг чётко ощутила, что ты трахаешь меня чисто механически, не вкладывая никаких эмоций. Видимо, все эмоции достаются теперь лишь Ядвиге. Не купить ли мне фаллоимитатор? Тогда мне ни ты, ни Ясу не нужны. Ведь вернуться ко мне, я вижу, ты не хочешь.
– Илка, вот не поверишь, я не раз говорил себе: упаду перед Илоной на колени и буду умолять позволить мне вернуться. Но после сегодняшнего сеанса интима понял, что возвращаться нецелесообразно. Извини, но ты стареешь. Четверть – уже немало. У тебя ведь миллиончиков пятьдесят в пересчёте на евро?
– На сегодня уже двести шестьдесят семь с копейками!
– Значит, мне перепадёт более шестидесяти миллионов. Неплохо. А тебе советую купить лучше фаллоимитатор! Он тебя никогда не отвергнет.
– Спасибо за честность. Ты, Сашуня, не подлец, и это уже очень хорошо. В ближайшую субботу я и, кстати, ты тоже приглашены на свадьбу, но ты должен быть без Ядвиги. Женятся наши сотрудники из Питера Максим и Лера. Прошу явиться и одеться по парадному, мы будем пировать в ресторане «Метрополь». Будут только имеющие отношение к фирме, а также родня жениха и невесты. Ты всё же отец-основатель фирмы, а я мамка-основательница. Я попыталась исключить тебя из списка гостей, но усекла, что другие не поймут. Теперь доедай, допивай и проваливай. Я буду плакать в одиночестве. Ясу, кстати, укатил в Сочи на какой-то международный песенный конкурс, там есть среди участников две японки. К субботе Ясу вернётся и заберёт к нам Лёшеньку. До встречи в ресторане!
Она отстранила Сашу, когда он потянулся к её лицу. Он ничуть не огорчился.
К субботе Саша купил новый смокинг, а галстуков-бабочек у него накопилось немало. Он долго размышлял, какую именно надеть, и выбрал светло-голубую с таким же платочком. Обул ноги в новенькие лакированные туфли. В голову вдруг пришло чёткое понимание того, что он, скорее всего, навсегда покинет Москву и вообще Россию. Но квартиру на Фрунзенской набережной, полученную благодаря браку с Сузанной, всё же разумнее сохранить на какой-то крайний случай, а потом пусть сыну останется.
Ядвига вначале огорчилась, решив, что Илона из ревности лишает её возможности покрасоваться на свадьбе, и даже прикинув, не следует ли заранее исключить Илону из числа гостей на её с Сашей свадьбе. Но Саша втолковал ей не без усилий, что Илона ей не соперница, потому что уже старовата, а на той свадьбе будут все свои, к которым почему-то причисляют и его самого. Отец-основатель, понимаешь. Всё же Ядвига осталась при мнении, что после свадьбы Саша непременно поедет к Илоне и по её сигналу запрыгнет в её постель. «Все мужики кобели, и это доказано ещё в древние времена», – грустно подумала она, и ей стало даже легче на душе. Мириться с неизбежным не так уж трудно, как порой нам кажется.
Вход в отдельный зал ресторана «Метрополь» был не по приглашениям, которые молодожёны не сумели приготовить и разослать, а по методу фейс-контроля и принципу «знаю – проходи, не знаю – отвали». Сашу узнала Карина, любезно заулыбалась и дала знак впустить. Илона там уже была в умопомрачительном вечернем туалете с жемчужным колье, огромными жемчужинами в серьгах и таким же жемчужным перстнем. На ней были туфли на слишком, по мнению Саши, высоких каблуках. «Всё-таки она дура, в такую погоду туфли на босу ногу!». Подойдя к Илоне, он чмокнул её в щёку, и она демонстративно не ответила на это похожим жестом. А он ведь её по-настоящему поцеловал! Ну и сучка!
– Ты бы меньше курила, у тебя сухая кожа и цвет лица с желтизной!
– Спасибо за совет, подонок! – ответила она, сварганив очаровательную улыбку.
– Не за что, сучка драная! Опять на меня поганый табачный дым выпустила!
Все стояли и ждали жениха с невестой, которые почему-то опаздывали. Наконец, появились красивый рыжий молодой человек с ухоженной бородкой и приятная невысокая девушка в свадебной фате и поистине королевской диадемой на пышных рыжих волосах. Все стали их поздравлять, Саша тоже, вначале представившись: «Отец-основатель Парфёнов Александр Евгеньевич». Уселись за стол. Началось подношение свадебных подарков, которые складировались в углу на специальном столе. Саша подарил массивные антикварные швейцарские часы второй половины XIX века. Он не притащил их с собой. Часы, как договорился Саша, доставили в ресторан прямо из магазина на Арбате. Начались тосты, поцелуйчики под традиционный вопль «Горько!». Под общий хохот, от которого качались люстры и позвякивал хрусталь на столе, выпили даже за «союз рыжих». Саша весело трепался с сидевшими рядом Стивеном и Джульеттой, а не пожелавшая сесть рядом с ним Илона старалась изо всех сил выглядеть довольной и жизнерадостной. Она общалась с Сонэ и Кариной, сидевшими напротив по обе стороны от «мамки-основательницы». Общество выпивало и закусывало. Жених и невеста закурили, не покидая своих мест, Илона закурила вслед за ними. Она тем не менее бросала косые взгляды на Сашу. Он достаточно хорошо изучил её и не сомневался, что она потом будет жутко рыдать и пускать слюни, сопли и слёзы на подушку. Чёрт с ней, у него теперь вместо стареющей злой стервы есть молодая красивая полячка! Впервые Илона показалась Саше на самом деле страшной и противной, чему он откровенно обрадовался. «Что вообще я тогда в ней нашёл? Криминальная хакерша! А что касается её ума, то мне что с него? Зачем я вообще вырядился и на свадьбу незнакомых людей притащился? От российского гражданства лет через десять откажусь. А в Португалии надо пустить корни и добиться полноценного гражданства».
…Тем временем в огромной квартире Илоны семилетний Лёша, оставшийся в компании с уже выросшим весёлым кобельком Яку, проголодался и решил покушать. Мама велела либо сварить пельмени в кастрюльке с одной длинной ручкой, которую сама Илона называла сотейник, либо набрать в тот же сотейник вкусный борщ из большой кастрюли с двумя ручками и потом, разумеется, тоже разогреть на газовой плите. Но та кастрюля слишком тяжёлая, прикинул Лёша, недаром сама мама поручает перестановку её из огромного холодильника типа syde-by-syde марки Liebherr на деревянную подставку на столе дяде Ясу или раньше папе, а сама берёт кастрюлю за её блестящие боковые ручки только в тех ситуациях, если кастрюля наполнена менее чем наполовину. Наполнять сотейник, открыв кастрюлю прямо в холодильнике, будет тоже неразумно, есть риск пролить борщ, что маме и дяде Ясу не понравится. Правда, есть вероятность, что Яку слижет лужу на полу, но может и не слизать. Пёсик уже сидел на кухонном полу и внимательно следил за руками хозяина.
Значит, решил Лёша, самый лучший вариант – налить в сотейник холодную воду из большой пятилитровой бутыли, для чего следует поставить сотейник на пол поверх пластмассовой тарелочки. Затем придвинуть к сотейнику пятилитровую бутыль вместе с пластмассовой тарелочкой под ней, снять круглую крышку и осторожно наклонить бутыль к сотейнику. После этого останется осторожно водрузить сотейник на газовую горелку и лишь потом включить газ для подачи его в горелку под сотейником, навинтить круглую крышку на бутыль и осторожно отодвинуть её на прежнее место, далее достать из морозильной камеры внизу красивую пачку пельменей с яркой надписью «Мираторг», после чего ложкой или даже чистой рукой положить холодные пельмени в сотейник с водой. Сколько именно пельмешек положить? Если маленькие, можно двадцать, если большие – не больше пятнадцати. Ещё можно туда и соль добавить. Потом обязательно помешивать содержимое, чтобы пельмешки не прилипли ко дну. Готовые пельмешки должны всплыть на поверхность, и тогда не забыть выключить газ, это самое важное! Лёша не спеша всё это тщательно обдумывал, не предпринимая никаких действий.
Потом он переложит пельмени в глубокую тарелку, используя для этого ситечко с длинной ручкой и ни в коем случае не ложку, чтобы в тарелке оказалось как можно меньше воды. Ситечко лежит в ящике кухонного гарнитура, и следует предварительно достать его перед тем, как всплывут пельмени. Яку пельменями не кормить, эта пища не для собачек. К пельменям можно добавить салат из большой хрустальной салатницы на нижней полке холодильной камеры, там много разных ингредиентов, сама мама готовила. Салатница не очень тяжёлая, и Лёша легко управится с ней. Лёша вспомнил про раскрытую литровую банку красной икры, которая стоит на той же полочке в холодильной камере. Мама просила не забывать про икру. Как же можно забыть икру? Она такая вкусная!
Ну, а управиться с электрическим чайником Bosch совсем элементарно, Лёша давно это освоил. Как отрезать и положить в заварной чайник кусочек лимона, где стоят красивые баночки с разными сортами чая, где взять варенье и вкусные бублики, куда набрать варенье – всё это мелочи, не требующие пристального внимания и напряжения. Но варка пельменей – дело новое и весьма ответственное, поэтому надо ещё раз всё детально продумать.
Лёша был мальчиком серьёзным и склонным к продуманному поведению. Он мысленно проиграл в голове всю последовательность операций с сотейником и ситечком. Всё ясно! Теперь за дело. Налил воду в сотейник, включил газовую горелку для кастрюль и сковородок не самого большого диаметра. Поставил сотейник на огонь. Достал пачку пельменей и столовой ложкой положил в быстро подогревающуюся воду сначала пятнадцать, а потом ещё пять пельмешек, потому что уж очень кушать хочется. Добавил даже половину столовой ложки поваренной соли, как велела мама. Всё правильно!
Теперь надо время от времени помешивать пельмени столовой ложкой, чтобы не прилипали ко дну сотейника. Раз, через четыре минуты ещё раз. Потом подождал почти три минуты, помешал – и пельмешки всплыли! Лёша сразу же выключил газ. «Осталось достать ситечко и глубокую тарелку, положить пельмешки в тарелку, добавить салат и икру, достать вилку. Не забыл ли я чего? Нет, кажется, ничего не забыл».
Но тут лежащий на кухонном столе недалеко от телевизионного пульта Лёшин смартфон задребезжал и стал вибрировать. Лёша увидел высветившуюся надпись «Мама». Он схватил смартфон левой рукой, а правой взял длинную ручку сотейника с горячей водой и готовыми пельменями, чтобы убрать сотейник с плиты и потом вынуть из него пельмени. Сбившись с намеченной схемы, о ситечке он забыл. Внимание было приковано к телефонному звонку, ведь мама не зря позвонила! Лёша нажал большим пальцем левой руки зелёную кнопочку на экране смартфона и произнёс:
– Да, мама, слушаю!
– Сынуленька мой, как ты там, покушал или ещё нет? Будь осторожен с газом!
– Я только… – успел сказать Лёша и случайно наклонил приподнятый с плиты сотейник, отчего горячая вода полилась ему на ногу, стало очень больно, он громко закричал «А-а-а!…» и уронил сотейник. Пельмени и горячая вода оказались на полу из красивой керамической плитки. Лёша не посмотрел под ноги и сделал неверный шаг, потом поскользнулся на горячем пельмешке. Падая, он ударился виском об острый угол каменной столешницы и через секунду-две уже был мёртв. Смартфон лежал в луже крови, вытекшей из Лёшиной головы, и из него доносился рыдающий голос мамы, которая кричала:
– Лёшенька, миленький мой! Держись! Я скоро приеду к тебе…
Подбежавший на вопль хозяина верный Яку наступил лапкой в горячую лужу, взвизгнул, отскочил назад и подошёл к неподвижно лежащему мальчику с другой, сухой стороны, после чего стал лизать лицо Лёши, инстинктивно пытаясь привести хозяина в чувство…
…Незадолго до этого Илона решила узнать, как там сын, и когда услышала его страшный предсмертный вопль, она побледнела, быстро прокричала сыну, чтобы держался, и выбежала из-за стола, после чего помчалась к выходу. Всем в зале стало очевидно, что в квартире «мамки-основательницы» что-то произошло. Андрей, Сонэ, Карина, Джульетта, Стивен, молодожёны – все они бросились к выходу вслед за Илоной, которая на ходу сбросила шикарные туфельки и босиком по только что выпавшему снегу и грязи понеслась к стоянке машин, мгновенно забрызгав ноги и платье. Все знали, что колготки она не любила. После некоторого колебания к выходу побежал и Саша. Илона стала искать своего водителя, но Стивен уже успел распахнуть дверцу своего «Форда», и Илона мгновенно юркнула на место рядом с ним. На заднее сиденье одновременно с ней сели Саша и Сонэ. За ними в машине Андрея разместились Карина и Джульетта. Оба автомобиля помчались по Охотному ряду в нарушение ПДД и не обращая внимания на свистки полицейских. Машина полиции с мигалкой понеслась за ними в погоню. «Только бы не остановили где-нибудь до Остоженки!» – успел подумать Саша.
Илона быстро схватила мобильник и вызвала скорую помощь на свой домашний адрес, а на реплику Саши, что пока делать это не следует, рявкнула:
– Заткнись, гад!
Стивен вёл машину очень профессионально. Все молчали. Подъехали к дому на Остоженке, и Илона вбежала в открывшуюся дверь подъезда. Из полицейской машины вышли двое в форме, после чего Андрей и Стивен подошли к ним. Андрей стал быстро что-то объяснять, яростно жестикулируя, Стивен пытался дополнить его, говоря предельно чётко и стараясь не делать ошибок в русской речи. Подошла Карина и заговорила с полицейскими в подчёркнуто любезной манере.
Из подъезда выбежала босая и растрёпанная Илона с Лёшей на руках, ступая по мокрому снегу. Вслед за ней во двор выбежал Яку. Очки Илоны слегка съехали по переносице вниз. Ей было явно нелегко держать труп крупного семилетнего мальчика, но она не замечала этого. Голова и руки-ноги ребёнка свешивались, левый висок был испачкан кровью, тело было неподвижно. Илона расцарапала где-то ступню правой ноги, выступила кровь между аккуратными пальцами с ярким педикюром, но сама она не замечала этого, так как была в каком-то другом мире. Лицо Илоны было совершенно безумным. Она не плакала и не обращала внимания ни на кого и ни на что. Она смотрела как бы сквозь людей. «Илка не в себе и не в состоянии адекватно оценить случившееся», – подумал Саша, который понял, что сын умер. Однако Илоне всё виделось иначе:
– Бедный ребёнок надышался угарного газа, ему нужен баллон с кислородом! Где баллон? Где скорая помощь? Мать вашу! Я тоже надышалась угарного газа, вся квартира в дыму! Мне самой трудно дышать! Но сначала баллон ребёнку! Чего же вы стоите?!! … Надо срочно действовать! Медлить нельзя! Скорее помогите сыну!
Из машины «скорой помощи» выскочили двое, взяли Лёшу и положили на носилки, стали осматривать, потом закрыли всё тело простынёй и поместили через заднюю дверцу в автомобиль. Илона стояла к ним спиной, её трясло от истерики.
– Илона Эдуардовна, не волнуйтесь, сыном уже занимаются, – сказала ей Карина.
– Чего заниматься? Ему надо срочно помочь дышать, он угарного газа надышался!
– Илка, ты чего ерунду несёшь? – неожиданно для самого себя взвился Саша. – Никакого угарного газа нет! Лёша умер по другой причине! Ты одна не способна понять очевидное!
– Подлец! Как ты смеешь мне, матери, такое говорить? Убью мерзавца! Подонок!
Илона бросилась на Сашу и попыталась ударить его, он инстинктивно отскочил назад. Но в тот же миг Илона вдруг обмякла и рухнула лицом вниз на мокрый снег, дёрнулась и затихла. Пожилой врач «скорой помощи» пощупал её пульс, повернул тело лицом вверх, стряхнул рукой налипшие на резко побелевшее лицо снег и грязь, приподнял веки, попытался нащупать пульс и грустно сказал, что она «ушла к сыну». Все оцепенели от ужаса. Тело положили на носилки, так же полностью покрыли простынёй и так же загрузили в машину рядом с телом Лёши. Саша довольно громко сказал врачу, что Илона не была матерью Лёши. Чего теперь делать из этого тайну?! Тот не ответил, покосившись на Сашу. Остальные слышавшие Сашины слова, естественно, были поражены.
И вдруг неожиданно Саше стало легко и свободно на душе, потому что конфликтная ситуация разрешилась наилучшим образом: он избавлен от Илоны и сына! Какое счастье! Он совершенно свободен! Плевать на всех! Надо оформить два свидетельства о смерти, после чего побыстрее смыться в Лиссабон! Он даже впервые за много дней радостно улыбнулся и ощутил подъём сил физических и духовных. Больше ему здесь делать нечего!
– Finita la comedia! – громко сказал Саша окружающим и быстро зашагал к станции метро «Кропоткинская», не обращая внимания на грязь и лужи.
– И вы ещё смеете называть случившееся комедией?!! Кто же вы после этого?!! – крикнул Андрей вслед Саше. Что-то кричали другие, но для Саши они уже не существовали…
Дома Сашу встретила рыдающая Ядвига: в выпуске новостей уже показали сюжет со случившимся на Остоженке. Саша переключился на канал «Россия 24» и увидел на телеэкране и самого себя, и Илону с Лёшей на руках, и то, как Илона падает замертво. Он смотрел сюжет как совершенно посторонний. Когда Ядвига решила устроить поминки, Саша отказался принимать в этом деле хоть какое-нибудь участие. Выпить за упокой он не хотел, а выражать ликование в присутствии Ядвиги было всё же нехорошо, как бы этого ни хотелось ему самому. Ядвига открыла бутылку порту, найденную в огромном буфете, но Саша отрицательно помотал головой. Выпив прямо из бутылки примерно половину, Ядвига обхватила голову Саши и запричитала:
– Сашка, ты очень нехороший и бессердечный! Тебя можно даже назвать gnida! Но я поклялась Илоне никогда не бросать тебя. Я не оставлю тебя одного. Я люблю тебя, хотя ты никого не любишь. Я не смею тебя осуждать. Но знай, что Бог тебя накажет!
Саша пожал плечами, чмокнул Ядвигу в губки, приготовил себе и с удовольствием выпил зелёный чай с вареньем, после чего пошёл в душ. Ему было жутко противно, потому что Ядвига пустила сопли ему на голову. А Ядвига поняла, что не уснёт. Она долго сидела в кресле полураздетая и босая, допила бутылку, не закусывая, много плакала и много курила. Не смогла встать и уснула сидя.
Ночью Ядвига проснулась, потому что от выпитого и от курения ей стало нехорошо. Болела голова, её стошнило. Она попыталась привести себя в норму, приняла таблетки, попила вкусный сок, тщательно почистила зубы, долго была в туалете, потом зашла в спальню Саши и уставилась на него. «Ну почему он такой?! Почему он не любил Илону?! Почему он всех на свете не любит? А как же тогда я? Нет уж, Ядвиженька, отступать тебе некуда!» Саша спал с совершенно спокойным выражением лица, и это показалось Ядвиге ещё ужаснее, чем двойная смерть Илоны и Лёши. Перекрестив спящего Сашу, Ядвига тихо ушла к себе, на коленях помолилась, потом легла поспать, но до утра не смогла заснуть.
