Алексей Анатольев
Чужой
47. Домашние откровения
Утром следующего дня Илона ещё раз поблагодарила Карину и сказала:
– Сиба прислал по электронной почте сообщение: он хочет направить в Москву крупного специалиста Сонэ Ясухиро, как договорились. Я уже ему ответила, что согласна принять господина Сонэ и прошу прислать копию его паспорта и биографическую справку, чтобы составить приглашение. Когда пришлют данные на Сонэ Ясухиро, надо составить приглашение, предварительно связавшись с консульским отделом посольства России в Токио. Потом ты встретишь его, снимем ему квартиру, ты будешь его строго контролировать. Хотелось бы, чтобы японец поскорее включился в нашу работу.
Все четверо участников откровенного разговора вели себя так, будто разговора не было. Илона была по-прежнему на работе любезна с мужем, и Карине осталось гадать, договорились ли они о его участии в лечении жены или готовятся к разводу. Дома Саша спросил:
– Как тебе в целом Япония? О ней пишут разное, особенно о трудностях бизнеса с японцами. Ты сумела договориться, это весь мир комментирует, и публикуют твои фотографии с намёками, что якобы без секса не обошлось.
– Сашка, какой секс со старикашкой, который уже плохо следит за носом и еле ходит?
– А как японцы говорят по-английски? Я много слышал об их неспособности к изучению иностранных языков.
– С английским у них неважно. Нам дали переводчика, который по матери русский и совершенно двуязычен, как я.
– Ты никогда не рассказывала мне о своём двуязычии.
– Потому что ты вообще мной не интересуешься. Ладно, перед тем как я выгоню тебя, так и быть, расскажу. У меня два параллельных языка: русский и французский.
– Видимо, в этом заслуга твоего отца?
– В какой то мере это верно. Но французскому меня учил не он. Когда мне не было и года, мама ушла к любовнику. Она терпеть не могла младенцев, а я обкакала её новое платье. Она даже якобы швырнула меня на диван и обматерила! Мои первые слова были на французском, потому что папа заговорил со мной не по-русски и вскоре нанял для меня нянькой чистокровную француженку, уволенную отовсюду и лишённую возможности преподавать, потому что её посчитали политически неблагонадёжной. С младенческих лет я разговаривала с ней только по-французски. Папа платил ей больше, чем она получала за преподавание в вузах! Она меня и учила, и на горшок сажала, попочку и писечку подтирала и мыла, кормила, купала и обстирывала. Звали её Жоржетта, точнее Georgette. Папа не жалел денег для меня. Он стал говорить со мной только по-русски. Мама неожиданно вернулась к нам примерно через восемь лет после ухода из семьи. Папа её простил. Он моногамен до жути, а мама полигамна и даже склонна к promiscuité. Но мои контакты с француженкой не прекращались до её смерти. В 12 лет я прочла в оригинале знаменитый роман Франсуазы Саган «Bonjour tristesse», потом переключилась на Мопассана, Стендаля и Сименона. В Библиотеке иностранной литературы я была, возможно, самой юной читательницей. Мне выдавали на дом то, что другим фиг бы выдали. А вот русская классика меня не прельстила. Ох, как меня за это ругали! Теперь о другом. Если ты по-прежнему будешь равнодушным ко мне и моим проблемам, тогда уходи! У тебя есть своя квартира.
– Зачем же так сразу? Без меня ты сопьёшься до того, что станешь отсыпаться на улице в луже. Ты частенько бываешь на грани или даже переступаешь её, как было в Португалии и, как Карина и Андрей рассказали, в Японии, но я привык. Я забочусь о тебе, хотя ты это отрицаешь. Хочешь пить – напивайся дома.
– Где такое можно услышать? Ты по сути разрешаешь мне спиваться! В чём твоя забота выражается? Сам же сказал, что считаешь моё пьянство лишь присущей мне индивидуальной чертой! Сколько такое может продолжаться? Жена напивается до неприличия, а он привык! Да ты должен был хоть разок резко поговорить со мной, обругать, наорать, дать по рукам или даже по морде, заставить пойти к врачу, а ты с готовностью и в рюмку подливал, и зажигалку подносил вместо того, чтобы обрубить раз и навсегда мои выходки! Ты мне муж или посторонний собутыльник, который спаивает других? Уже не один год мы живём вместе, но вдруг я слышу от тебя такое, что мне страшно становится! Я погибаю! А ты это отрицаешь! Значит, ты враг мне! Раз так, вон из моей квартиры!
– Не кипятись! Я просто придерживаюсь иных взглядов на жизнь. Люди могут сосуществовать без попыток переделать друг друга. Твоё пьянство, ещё разочек разъясняю, мне пока не мешает. Когда станет мешать, я уйду. До сих пор ты пила не так уж часто и без последствий. Пойми же, что я в жизни, как бы поточнее сказать, участливый наблюдатель. У меня самого нет вредных привычек, но я терпимо отношусь к тем, у кого они есть. Каждый волен жить как ему заблагорассудится.
– Участливый наблюдатель, ты так изволишь это называть?!! Да ты просто чужой, которому ни до меня, ни до собственного сына нет дела! Ты вынуждаешь меня серьёзно подумать о наших отношениях и о том, стоит ли нам продолжать жить вместе. Подумай и ты!
– Я тебе всё сказал, мне думать не о чём. Ты решила прогнать меня? Я за тебя не цепляюсь, если вдруг стал нехорош, могу уехать. Но тогда ты быстро погубишь себя!
Илона с изумлением посмотрела на Сашу в упор:
– Получается, что ты так легко готов разрушить наш брак!
– Брака нет, есть лишь сожительство, которое меня ничем не связывает. Если ты другого нашла, так прямо и скажи. Тогда я уеду в Грецию или в Португалию.
– А Лёшенька как? Я не отдам его тебе!
– Я этого от тебя никогда не потребую, мне без сына легче начать новую жизнь.
– Вот это да! От родного сына отказываешься! Получается, что мы сейчас договорились о разводе. Но не будем горячиться. Я всё же надеюсь на твоё понимание ситуации.
«На попятную сразу пошла! Прогнать меня не решается!» – подумал Саша и сказал:
– Своё понимание ситуации менять не собираюсь. Не я начал этот разговор, я на рожон не лезу. Могу уйти в любое время, причём без сожаления.
– Поедешь со мной в субботу к врачу?
– С удовольствием. Давай не будем ссориться без причины. Ты прекрасно знаешь, что я не хочу тебе зла или несчастья.
– Имей в виду, что сексуальные контакты между нами прекращаются. Ладно, вечер воспоминаний и взаимных упрёков объявляю закрытым. Пойду спать.
48. Первый сеанс лечения
В пятницу Илона спросила мужа:
– Завтра мне надо к девяти часам на Студенческую улицу. Поэтому выйти из дома лучше вскоре после восьми.
– Мы уже договорились, что поедем вдвоём.
– Это немного дальше, чем от нас до работы. Мне нужна психологическая поддержка.
На Студенческой улице легко нашли нужный дом и отдельный вход с видеодомофоном. Илона нажала кнопку и услышала тот же голос, после чего чётко назвала код. Дверь с писком открылась, и они поднялись по чистой лестнице с коваными перилами на второй этаж. Снова дверь с видеодомофоном, но на этот раз снабжённым маленьким цветным экраном, и при нажатии кнопки на экране высветилось мужское лицо с небольшой бородкой и усиками. Снова Илона назвала код, дверь открылась. Саша пропустил Илону вперёд.
Кабинет доктора Карлинского был просторным, на стенах висели цветные в красивых рамочках дипломы на немецком языке. Его белоснежная курчавая шевелюра выглядела довольно эффектно, ростом Карлинский оказался ниже даже Илоны, не говоря уже о Саше. На нём был белый халат. Илона представилась как успешная бизнесвумен в сфере интернет-технологий и, указав на Сашу, добавила, что он её муж. Карлинский усадил обоих в глубокие кресла и попросил Илону изложить суть её проблем. Она рассказала, что со школьных лет почувствовала тягу к курению и выпивке, сложившуюся с годами в стойкие привычки, кратко поведала о прежних браках, то есть об Игоре и ещё каком-то Викторе, которого она никогда раньше не упоминала. Рассказала о поездке в Португалию и о срывах в кафе на концертах фаду. Закончила свой рассказ подробностями того, как напилась в Японии, обойдя вопрос о цели поездки. Карлинский слушал её очень внимательно и вдруг негромко, почти шёпотом признался, что узнал её, поскольку видел её интервью в новостях.
– Не буду даже вслух называть ваше имя, но я знаю о вас достаточно много. Вы такая красавица! И при этом пьёте! Теперь прошу честно отвечать на мои вопросы. Чем прямее и честнее будут ваши ответы, тем легче мне вылечить вас. Полное излечение я вам гарантирую, выпивки и курение пока не отразились на вашей внешности, и в этом ваше счастье. Вы не только красивая, но ещё и очень крепкая генетически, у вас среди предков по мужской линии были наверняка хорошие солдаты. Подозреваю, что вы из дворянского сословия.
– Рада, что вы знаете обо мне. Вот вам в подарок флэшка с моей операционной системой. Что касается моего происхождения, у меня французские и немецкие корни. Фамилия моего отца Лекруа, он потомок попавшего в плен в результате перелома ноги лейтенанта армии Наполеона. У нас есть связи с потомками лейтенанта на его родине недалеко от Парижа. Я взяла фамилию мамы, чтобы в России не задавали лишних вопросов.
– Большое спасибо за ценный подарок! Теперь задам вам кучу вопросов, и при этом ни один из них не будет основанным на праздном любопытстве. Итак, вопрос первый: устраивали ли вы в пьяном виде дебоши и драки? Может ли супруг подтвердить ваши слова?
– Никаких драк и дебошей не было, – сказала Илона, и Саша утвердительно кивнул.
– Всегда ли вы пьёте с закуской или можете просто пить из бутылки?
– Если уж очень прижало, пью из горлышка, так быстрее продирает.
– Дрались ли вы между собой, наносили ли вы мужу удары по лицу или телу, увечья или он вам? Может быть, с применением предметов домашнего обихода или ножей?
– Ничего подобного никогда не было!
– Я подтверждаю!
– Подбирали ли вас в бессознательном состоянии на улице или в общественных местах?
– Никогда!
– Ни разу! Подтверждаю.
– Есть ли у вас дети?
– У мужа сын от предыдущего брака, а я дважды рожала непонятных уродов, после чего зверски напивалась. Я очень люблю мальчика и забочусь о нём.
– Я подтверждаю слова жены.
– Что именно из алкогольных напитков вы предпочитаете и в каких примерно дозах?
– Я никогда не пью водку и способна выпить бутылку коньяка, особенно элитного французского, после чего я быстро теряю физическую активность и могу заснуть, а иногда даже, простите, описаться или даже хуже. Когда я пью алкоголь, мне становится очень хорошо. Похмелье почти никогда не сопровождается головной болью, а если она ощутима, то чуть-чуть, но чаще всё ограничивается небольшой сухостью во рту. Вино я тоже пью, и особенно мне понравился португальский порту, который я считаю очень вкусным. Выпивка приводит меня сначала в состояние неописуемой радости и даже экстаза, затем я отключаюсь.
– Я наблюдал это в Португалии во время нашей турпоездки.
– Пьёт ли ваш супруг? Это вопрос к нему, а вы подтвердите или опровергните.
– Я могу выпить рюмку, даже две, но не более. Я совсем не курю и никогда даже не пробовал. Я очень забочусь о себе!
– Полностью подтверждаю!
– Сказанное вами обоими очень интерес, а что касается супруга, к тому же и нестандартно! – Карлинский попросил Сашу выйти и почитать журналы в приёмной, а Илоне пришлось лечь на кушетку, покрытую одноразовой простынёй.
Саша сначала лениво полистал неинтересные журналы на немецком, английском, французском, и лишь только один журнал с наполовину оторванной обложкой оказался на русском. Потом Саша задремал.
Карлинский открыл дверь кабинета, первой вышла Илона. Врач сказал обоим:
– На сегодня всё! И ещё раз огромное спасибо за флэшку, Илона Эдуардовна. Внук всё установит. Условимся, что первый сеанс лечения вы уже оплатили. Жду вас обоих в это же время через неделю. Не забудьте про анализы! Всего хорошего!
Они быстро спустились и вышли на Студенческую улицу.
– Ну, что там было? Расскажешь?
– Не смогу, потому что была введена в сон. Теперь сумбур в голове и чувство вины за пьянство в лучшие годы. Поехали домой. Напомни мне: к следующему разу приготовить анализы мочи и кала, а для анализа крови он вызовет лаборантку. Ещё я выторговала условие не лишать меня радости курения. Хоть какой-то кайф. Без этого никак! Но тебе меня, видимо, не понять. Я вот задумалась: понимал ли ты вообще кого-нибудь и когда-нибудь? Или вообще ни о ком никогда не заботился?
– Честно говоря, второе. Я ведь посторонний наблюдатель.
– Сашка, это ужасно! Ты всему миру чужой! А ты так спокойно в этом признаёшься. Притворяешься или в самом деле ничего не понимаешь?
– Я никогда не заморачивался по этому поводу.
– Значит, я тебя не знаю, в этом моя вина и главная ошибка. Возвращаемся домой.
Дома Лёша доложил:
– Яку очень захотелось, и он даже пытался царапать дверь. Я заранее приготовился к прогулке, и мы еле успели.
– Я только что едва не наступила в это «еле» – кучку у нижней ступеньки! Уже прогресс! Так или иначе, вы оба молодцы! Дай щёчку. Берегитесь, уборщица скоро нас застукает. Но ругаться с ней не надо. Я буду извиняться и платить штрафы. Теперь давайте куда-нибудь отправимся ближе к природе.
Выбрали Кусково. Яку с Лёшей поиграли на траве. Там же пообедали. В ресторане Яку лежал в корзине под столом и крепко спал. Саша и Илона посматривали друг на друга и молчали. Обоим не хотелось обсуждать свои отношения при сыне. Илона вдруг чётко поняла: «Сашку надо прогнать, но я дам ему денег, всё же не чужой».
49. Второй сеанс лечения
Из Японии прислали данные на Сонэ Ясухиро (曽根康弘), и Илона отправила электронное письмо в консульский отдел российского посольства с просьбой о визе. Сонэ сообщил информацию о своём прибытии. Ему был заказан номер в трехзвёздном отеле Ibis Moscow напротив Киевского вокзала. Сонэ оказался 40-летним рослым, длинноволосым и меланхоличным любителем ярких рубашек и замшевых пиджаков. Внешне он был красавцем в японском стиле. Ещё в день прилёта при встрече с Кариной он поразил её тем, что всюду носил небольшой ноутбук и легко подключал его к местной сети WiFi, не интересуясь никакими паролями и используя лишь небольшую приставку, соединяющуюся с ноутбуком через порт USB. Приставку эту он никому даже в руки не давал. Поговорив с Сонэ, Илона сделала вывод, что как хакер и специалист он не уступает ей. А Сонэ на первой их встрече ловко выбрал презрительно-снисходительный тон, бесивший Илону, и она решила по возможности не общаться с ним. Надо к нему придраться, решила Илона, но не тут-то было! Сонэ с первого дня работы быстро нашёл погрешности в японской части программы, то есть именно мелкие погрешности, а не ошибки, способные принизить ценность самой программы, которую он нехотя похвалил. Было решено, что по вопросам работы операционной системы Сонэ общается прежде всего с Павлом, а по другим вопросам с Кариной. Его английский был достаточно хорош.
Однако через неделю Илона чисто по-женски почувствовала, что она нравится Сонэ, а его якобы пренебрежительный тон – всего лишь маска. Возможна интрижка, подумала она, и может так оказаться, что это станет своеобразным триггером для удара по самолюбию самовлюблённого альфа-самца Сашки. Нет, разумеется, к Сонэ она никогда не уйдёт, но монополию Сашки пора поколебать. Несмотря на чувство горечи из-за позиции мужа, отстранявшегося от их духовного союза, Илона внутренне не могла примириться с мыслью о крахе их сожительства. Интрижка с Сонэ, по замыслу Илоны, заставит Сашку выйти из состояния созерцательной пассивности и вообще потерять душевное равновесие, после чего он наорёт на неё, а она на него, а после бурной ссоры они помирятся и вместе лягут в постель. Потом она тихо покурит и поплачет от радости. Жаль только, что выпивать она уже не может. План прекрасный, только как наладить контакт с японцем вне работы?
Удобный повод представился в пятницу, когда Илона уже настроилась на второй субботний сеанс лечения у Карлинского. Встретив Сонэ утром, она поинтересовалась, подобрали ли ему квартиру, и услышала от него, что как раз после работы он поедет вместе с Кариной смотреть некую трёшку на Кутузовском проспекте, в которой раньше жила семья советского посла, а после смерти родителей их беспутная дочь очень опустилась, сама живёт в однушке на Дмитровском шоссе за МКАДом, а ту квартиру сдаёт, причём сравнительно недорого с отличной мебелью, разного рода навороченной телеаппаратурой и еженедельно убирающей квартиру домработницей, которая помнит ещё самого посла с его барственными манерами. Илона тут же сказала, что как глава фирмы сама контролирует жилищные условия иностранных сотрудников и хотела бы поехать на осмотр квартиры вместе с Сонэ. Тот радостно согласился, и Илона поймала его многообещающий взгляд. Решено: она даст японцу! Тогда Илона сказала Карине, что с Сонэ на Кутузовский проспект поедет сама. Карина сначала на неё удивлённо посмотрела и неожиданно еле заметно подмигнула. Илона покраснела. Женщины такое чуют за версту, подумала она…
Квартира японцу понравилась, и когда он жестом предложил опробовать кровать и расстегнул молнию на талии брюк начальницы, она быстро расстегнула ремень его брюк…
Домой Илона явилась примерно в половине второго. По дороге прикидывала, как объяснить Саше, где была, почему задержалась. Но стоило ей войти в квартиру и обнаружить, что не вышедший поприветствовать её сожитель ещё не спит, как она поняла, что он ни о чём её не спросит, пришла – и ладно. Вот в чём самое обидное! Безразличие Сашки воспринималось Илоной намного тяжелее, чем допросы с воплями, оскорблениями и даже небольшой потасовкой! Мерзкому Сашке накласть на её измену! Он не вышел к ней и спокойно смотрел телик в своей комнате. Илона выпила стакан кефира («Сейчас бы бутылку коньяка и потом упасть на пол!») и увидела в туалете две маленькие бутылочки и обратную сторону длинного магазинного чека, на которой утром написала «Не забыть об анализах». За что Сашка так её?!!
Утром опять примерно в 8.15 вместе вышли из дома. Проезжали мимо того дома на Кутузовском проспекте, где Сонэ арендует квартиру, и у Илоны как будто что-то оборвалось внутри. Она подумала, сама пугаясь этой до сих пор крамольной мысли, что при соответствующем раскладе сил сможет уйти от Александра Евгеньевича Парфёнова к Сонэ Ясухиро, вчера предложившего ей называть его Ясу и готового принять её вместе с сыном.
Карлинский встретил пациентку крайне любезно и провёл второй сеанс продолжительностью длиннее первого. В кабинете врача Илона увидела невысокую пожилую женщину, оказавшуюся лаборанткой. Через несколько минут Илона вышла в приёмную с забинтованным левым локтем. Взяли кровь из вены, понял Саша. Потом Карлинский пригласил Сашу лечь на ту же кушетку, предварительно сменив простынку. Саша быстро заснул… Когда он проснулся, встал и вышел из кабинета, в приёмной Карлинский сказал обоим:
– Не затруднит ли вас обоих приехать во вторник или в среду вечером? У меня будут готовы ваши, Илона Эдуардовна, анализы. Погружаться в сон вам обоим уже не придётся, я лишь побеседую с вами, изложу свои выводы и рекомендации. Согласитесь – выполняйте, а если нет – Бог вам судья. За сегодня, включая анализы, и за следующую беседу прошу заплатить десять тысяч, можно картой. Я сам веду бухгалтерию.
Саша и Илона одновременно достали свои карты VISA, потом Илона убрала свою. Саша заплатил, и они молча удалились. В дороге и потом целый день оба молчали. В воскресенье каждый общался только с сыном и работал за своим компьютером либо сидел перед своим телевизором. Но в установленное время завтрака, обеда и ужина Саша и Лёша исправно приходили, и Илона кормила семью роскошной едой, заказанной в дорогом ресторане.
Не поговорить ли с Сашкой о том, чтобы им разъехаться? Ведь у него есть своя квартира, пусть попросит арендатора съехать, квартиру вымоет и что-то сменит. Но, с другой стороны, Илона в душе надеялась на какие-то чудодейственные рекомендации Карлинского – опытнейшего психолога и нарколога, имеющего диплом Мюнхенского Университета и докторскую степень Гейдельбергского Университета.
Что доктор способен им порекомендовать? Помириться? Нет, дело ведь не в ссоре. С Сашкой вообще невозможно поссориться. Тогда что? Развестись? Вполне вероятно. Выгонит ли она мужа? Надо быть готовой к принятию такого решения. И вдруг ей пришло в голову, что незачем винить себя! Она сама набросилась на Сашку, совершенно не зная его. Надо радоваться, что он оказался вежливым и нежным, а его недостатки развились с детства.
